Методологические основы учения об уголовной ответственности за совместное преступное деяние 12. 00. 08 уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- Ф-программа вступительного экзамена в аспирантуру Утверждаю, 780kb.
- Программа вступительных экзаменов в аспирантуру по специальности 120008 Уголовное право, 479.1kb.
- Программа вступительного экзамена в магистратуру по направлению «уголовное право», 737.55kb.
- Рабочая программа дисциплины «Уголовно-исполнительное право» од. А. 04, цикл од., 202.2kb.
- Исключительная мера наказания: уголовно-правовой аспект, 331.74kb.
- Уголовное право, криминология, уголовно-исполнительное право Фефелов, 3.95kb.
- Уголовно-правовое обеспечение конституционных прав и свобод человека и гражданина, 994.46kb.
- Уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица:, 310.44kb.
- Виктимологические аспекты убийств по найму, 316.24kb.
- «Конфискация имущества в уголовном праве», 265.15kb.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, показана степень ее разработанности, определяются цели, задачи, объект, предмет, методология и методика, теоретическая основа и эмпирическая база исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются основные положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации результатов исследования.
Первая глава – «Совместное преступное деяние как объект уголовно-правового исследования» – состоит из трех параграфов.
В первом параграфе – «Социальная обусловленность и уголовно-правовое обоснование исследования совместного преступного деяния» – обосновывается необходимость формирования нового подхода к исследованию фактов совместного совершения преступления, не ограничиваясь рамками института соучастия в преступлении. Указывается, что некоторые разновидности нескольких участников одного преступления вызывают уголовно-правовые последствия, которые не поддаются объяснению при помощи существующих теоретических представлений о соучастии. Попытки подвергать анализу различные проявления совместного совершения преступления, основываясь исключительно на нормах о соучастии, приводят к сдерживанию развития теории уголовного права в данном направлении. Поэтому новые понятия должны вскрывать те существенные закономерности, которые объясняли бы все реальные факты и обстоятельства, характеризующие данное уголовно-правовое явление. Такое положение может быть объяснено тем, что каждое уголовно-правовое явление постоянно развивается, приобретая новые признаки, черты и свойства и в силу этого может уже не соответствовать его первоначальному обобщению в юридической абстракции – уголовном законе.
Сложившаяся в настоящее время проблемная ситуация свидетельствует о противоречии между новыми фактическими данными правоприменительной практики по вопросам применения уголовного законодательства, регламентирующего ответственность за совместное совершение преступления, и старыми способами их объяснения. Эти противоречия могут привести: к отвлечению существующей в уголовном законе юридической абстракции от конкретной правовой действительности, а также к накоплению лишь определенной суммы знаний о конкретном уголовно-правовом явлении на эмпирическом уровне. Исследования фактов совместного совершения преступления, имея богатейший эмпирический материал, страдают одним серьезным недостатком – отсутствием расширения, уточнения уже имеющихся фактов и некоторых положений уголовно-правовых теорий.
В уголовном законодательстве основные аспекты данной проблемы должны получить правовую регламентацию в качестве самостоятельного уголовно-правового института. Различная степень общественной опасности посягательств, совершенных совместными усилиями нескольких лиц, предопределяет существование единых методов уголовно-правовой борьбы с ними. Это приводит к необходимости конструирования правовых норм, объединенных в один институт с однородным предметом уголовно-правового регулирования.
Следует отметить, что явления одного типа в целях максимальной эффективности уголовного законодательства требуют единообразных методов борьбы с ними. Поэтому целесообразно создание специфических юридических конструкций, обеспечивающих учет всех вариантов деяний, совершенных совместно, безотносительно к преступлению, в котором они могут реализоваться.
Отмеченные положения позволяют автору сделать вывод о том, что механизм, регулирующий вопросы, связанные с уголовно-правовой оценкой фактов совместного совершения преступления требует дальнейшей и тщательной разработки на методологическом уровне.
Во втором параграфе – «Общие вопросы изучения совместного преступного деяния как уголовно-правового явления» – рассмотрены общие подходы к исследованию совместного преступного деяния.
В частности, отмечается, что современное состояние отечественной уголовно-правовой науки свидетельствует о значительных накоплениях теоретической информации по аспектам уголовно-правового регулирования и существенному расширению уголовно-правовой проблематики по вопросам ответственности за совместное совершение преступного деяния. Это требует соответствующего методологического оснащения науки уголовного права. Поэтому возникает необходимость в самостоятельном изучении не только результата, но и тех познавательных действий, которые привели к такому результату, – методологических основ исследования совместно совершаемых преступлений. Методологические основы как результат соединения способов познавательной деятельности с имеющимся предметным знанием представляют собой единство предметной теории и методов ее реализации. В данную систему входят принципиальные теоретические положения, определяющие направление для изучения совместного преступного деяния как уголовно-правового явления, границы его изучения и взаимосвязи со смежными явлениями.
Теоретическая конструкция совместного преступного деяния структурно должна включать в себя следующие компоненты:
а) уголовно-правовая модель, заключающаяся в социально-правовой оценке факта совместного участия нескольких лиц в одном преступном деянии; б) исходные понятия, основополагающие принципы, посредством которых выражаются связи и взаимоотношения между объектами идеализированной уголовно-правовой модели (сущность совместного преступного деяния, его содержание и формы проявления, а также общие принципы уголовной ответственности за совместное совершение преступления); в) следствия, вытекающие из основополагающих принципов выдвинутой уголовно-правовой теории (создание теоретических основ для совершенствования уголовного законодательства, реализующихся в предложениях по дифференциации уголовной ответственности за совместное совершение преступления).
В третьем параграфе – «Понятие и структура системного подхода к изучению совместного преступного деяния» – раскрываются основные направления исследования фактов совместного совершения преступления. Это обусловливает необходимость системного изучения, как внутренней структуры изучаемого объекта, так и его взаимосвязи с внешней социальной средой. Под системным исследованием совместного преступного деяния автором понимается изучение этого явления как элемента целостного образования – системы уголовного права.
Необходимость использования системного подхода обусловлена сложностью и взаимосвязанностью фактов совместного совершения преступления и различных уголовно-правовых явлений другого порядка. К наиболее значимым составляющими системного подхода при исследовании данного явления относятся: предметная – определение элементов, из которых состоит правовое явление «совместное преступное деяние», а также способа связи между ними; функциональная – обеспечение установления специфических функций исследуемого явления в механизме уголовно-правовой борьбы с общественно опасными проявлениями такого рода и его связей с другими подсистемами уголовного права; историческая – эволюция данного уголовно-правового явления, основные этапы его становления и перспективы дальнейшего развития.
Системный подход к исследованию совместного преступного деяния предполагает его комплексное исследование. В качестве имеющих важное значение и подлежащих обязательному применению аспектов автор выделяет институциональный, конкретно-социологический и ценностный.
Предметом институционального анализа фактов совместного совершения преступлений являются те закономерные связи, которые существуют между содержанием их уголовно-правового регулирования и состоянием преступности изучаемого вида. Суть институционального подхода к исследованию совместных преступных деяний состоит в анализе действующего законодательства как непосредственного результата правотворческой и правоприменительной деятельности.
Конкретно-социологический подход позволяет адекватно исследовать процесс правообразования и правотворчества, характер уголовно-правовых норм, регулирующих вопросы ответственности за совместное совершение преступления, их восприятие, уяснение и оценка людьми. В социологическом подходе диссертантом особо выделяется исследование правосознания как одного из показателей эффективности уголовно-правовых мер борьбы с совместно совершаемыми преступлениями, а также изучение общественного мнения в сфере судебно-следственной деятельности и социология законотворчества в данной области.
Сущность аксиологического подхода в предпринятом уголовно-правовом исследовании рассматривается автором в соответствии с принципами гуманизма. Для аксиологического изучения системы воздействия на лиц, совместно совершающих преступления, основополагающее значение имеет отрицательное отношение к необоснованным необходимостью мерам уголовно-правового воздействия.
Вторая глава – «Совместное преступное деяние: сравнительный анализ» – состоит из трех параграфов.
В первом параграфе – «Значение сравнительных методов в познании совместного преступного деяния» – раскрывается значение методов, основанных на сравнении, в исследовании совместного преступного деяния.
Особенность сравнительного метода состоит в установлении различия и сходства правовых явлений. В уголовно-правовых исследованиях в зависимости от используемых юридических источников сравнение представлено историко-правовым методом и методом сравнительного правоведения. Суть историко-правового метода состоит в уяснении особенностей построения законодательства в прошлом. Использование историко-правового метода обусловлено тем, что совместное преступное деяние может адекватно оцениваться лишь в динамике. Вся система исследования совместного преступного деяния требует, чтобы оно рассматривалось: а) только исторически; б) только во взаимосвязи с другими уголовно-правовыми явлениями; в) исключительно во взаимосвязи с конкретным опытом истории уголовного права (законодательства и доктрины).
Второй метод, основанный на сравнении, – метод сравнительного правоведения. Целью такого анализа является обеспечение объективной информацией о действующих в различных системах уголовного права институтах или нормах, регламентирующих ответственность за совместное совершение преступления. Сравнительный метод предполагает сопоставимость, соотносимость исследуемого явления в различных законодательных системах, которые имеют однопорядковые родовые или видовые признаки, то есть установление того, какие конкретные элементы уголовно-правового характера имеются в системе зарубежного законодательства, определение их положительных моментов и возможности, а также целесообразности использования в отечественном уголовном праве.
Во втором параграфе – «Исторические этапы формирования учения о совместном преступном деянии в отечественном уголовном праве» – на основании важнейших памятников отечественного права рассматриваются тенденции законодательного оформления уголовно-правовых норм, регулирующих ответственность за преступления, совершаемые совместными усилиями нескольких лиц, анализируется развитие доктрины о совместном совершении преступления.
Автором отмечается, что право рано начинает учитывать тот факт, что преступление может совершаться совместными действиями. Эти идеи отмечаются уже в Русской Правде. В законодательных источниках русского права XII–XVI вв. отсутствуют какие-либо специальные нормы, касающиеся регламентации ответственности за совместное совершение общественно опасного деяния. Специальные постановления в достаточно разработанном для своего времени виде появляются в Уложении царя Алексея Михайловича 1649 года. В нем выделяются, наряду с объективными признаками исследуемого уголовно-правового явления, наличие при совершении преступного деяния нескольких лиц, и субъективный признак – умышленное участие, что было новеллой законодательства. Уложение содержит указания на ответственность отдельных участников посягательства.
Обращаясь к законодательству Петра I, диссертант отмечает, что в этот период нет влияния отечественной научной уголовно-правовой доктрины. Заимствованные из разных европейских законов и подвергнутые ряду изменений законы были вызваны необходимостью, а не их теоретическим обоснованием. Состоялся механический перенос течения естественного права, преобладавшего в тот период в Европе. Отмечается, что существовавшая ранее расплывчивость уголовно-правовой терминологии по исследуемой проблеме, была преодолена в результате преобразований Петра I. Они способствовали утверждению четких и абстрактных уголовно-правовых понятий и развитию отечественной уголовно-правовой доктрины. Хотя отечественные исследователи первой половины XVIII в. не имели собственных теоретических обобщений, а обращались к заимствованию, именно они создали возможность для развития отечественного учения об ответственности за совместное совершение преступления. Весь XVIII в. испытывает влияние европейской уголовно-правовой науки с ее стремлениями внести в право философский, обобщающий элемент. Делаются попытки перенесения теоретических приемов в область законодательного конструирования норм об ответственности за совместное совершение преступления, осознается необходимость в разработке догмы, в установлении уголовно-правовых институтов, проникнутых единством начал и возможностью взаимодействия.
Первое тридцатилетие XIX в. отличается множеством попыток разработки уголовного законодательства. Этот период является временем упадка естественно-правовых учений в области уголовного права. Возникают более глубокие философские конструкции. Влияние этого испытал на себе и Свод законов уголовных 1833 г., внесший существенные изменения в регламентацию института совместного участия в преступлении. Он выделял категории участников преступления. Их ответственность Свод законов распределял следующим образом: во всех преступлениях, если в законе не установлено особого исключения, зачинщик или главный виновник подлежали наказанию более тяжкому, по отношению к тем лицам, что следовали их примеру или поддавались на иное их воздействие. Особо оговаривались случаи, когда среди совместно участвующих в совершении преступления лиц не было выявлено главного виновного, либо зачинщика. При подобном положении все соучастники подлежали наказанию, но наказание это должно было быть меньшим, чем то, которое было бы назначено зачинщику или главному виновному.
В сложившихся условиях продолжилась рецепция европейских уголовно-правовых конструкций. В результате этого появляется опыт философско-догматического трактования фактов совместного совершения преступления, в котором разработка отечественного уголовного права была практически сведена к минимуму. Заимствование европейской уголовно-правовой доктрины дало возможность подвергнуть оценке и переработке ее научные течения. Это позволило сформировать новые подходы к исследованию фактов совместного совершения преступления.
К середине XIX в. наметились основные теоретические постулаты учения о совместном совершении преступления, его границы. Основным памятником отечественного уголовного права этого периода является Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Оно проводило ограниченный, однако характерный для своего времени взгляд на понятие совместного совершения преступления, реализуя его в форме соучастия. Это видно из характеристики отдельных видов соучастников, форм соучастия, а затем из многих постановлений Особенной части, в которых говорилось о сговоре как о конструктивном признаке соучастия. Такие же взгляды на сущность соучастия были усвоены и практикой, и отдельными представителями доктрины уголовного права. Общей четкой формулы соучастия еще не существовало. На почве преемственности Своду законов при формировании подхода к определению видов участников преступного посягательства развилась дробная система: деление соучастников на виды было поставлено в соотношение с различием форм соучастия. В результате система оказалась сложной и поэтому несостоятельной. В этот период были сформированы целые научные направления и школы в отечественном уголовном праве по вопросам разработки теорий ответственности за совместно совершаемое преступление.
Взрывные преобразования в российском государстве в начале XX в. вместе со старым строем смели и старое законодательство, несмотря на то, что многие правовые институты, и в частности институт соучастия, были развиты достаточно совершенно. Поэтому советский период характеризуется законотворческой активностью. Формирование законодательства, направленного на борьбу с фактами совместного совершения преступления, на различных исторических отрезках развития советского государства характеризовалось различными тенденциями. В период становления советской государственности развитие законодательства шло по пути конструирования норм, направленных на запрет конкретных типов совместной преступной деятельности. Позднее были сформулированы общие нормы о совместном совершении преступления – соучастии. Можно констатировать, что в советском уголовном праве этого периода был продолжен поиск приемлемого законодательного решения вопроса о регламентации ответственности за совместное совершение преступления: выявив сущность и продвигаясь по пути совершенствования института, регламентирующего ответственность за совместное совершение преступления, отечественные юристы, взяв за основу признаки соучастия, выработанные предыдущими поколениями ученых, сконцентрировали внимание на более детальной разработке данного явления.
Третий параграф – «Зарубежный опыт построения правовых дефиниций о совместном преступном деянии» – посвящен рассмотрению в зарубежном уголовном праве вопросов, связанных с оценкой фактов совместного совершения преступления на примере типичных представителей романо-германской и англо-саксонской правовых семей: Великобритании, США, Германии и Франции.
Англо-американская доктрина в вопросах регламентации ответственности за совместное совершение преступления существенно отличается от других европейских теорий. В странах, которые основываются на английской теории, законодатель вообще не прибегает к формулировке определенных понятий, а дает подробный перечень действий, которые образуют исследуемый институт. Это относится и к научным определениям фактов совместного совершения преступления.
Основываясь на опыте предыдущих трудов и имеющихся источников, автор делает вывод о том, что понятие «совместное совершение преступления» определяется как «сговор». Анализ правовых дефиниций позволяет выделить следующие признаки сговора: 1) количественный состав – два и более лица, причем сговор не будет иметь места в том случае, если другое лицо, с которыми виновный вступает в соглашение (как в начале, так и во время действия соглашения), является одним из следующих лиц: а) супругом; б) лицом, не достигшим возраста наступления уголовной ответственности; в) намеченной жертвой такого преступления или преступлений; 2) качественный – факт соглашения, предполагающий единство намерений участников посягательства, то есть умышленную форму вины. В уголовно-правовой доктрине допускается и участие двух или более лиц в неосторожном преступлении. Определяющим моментом является то, что действия, которые привели к неосторожному наступлению преступного результата, могут быть вменены в вину каждому из участников деяния. Английская доктрина выделяет фигуру посредственного исполнителя преступления – лицо, совершившее преступление: во-первых, посредством неодушевленной силы; во-вторых, через невиновного; в-третьих, лицо, оказавшее содействие в совершении преступления уголовно не ответственному исполнителю.
Уголовное законодательство США к решению вопроса об ответственности за совместное преступное деяние подходит следующим образом. Требования, относящиеся к деянию и умыслу соучастников, выработанные англо-американской доктриной, являются условиями уголовной ответственности соучастника за действия исполнителя. С объективной стороны соучастие должно выражаться в активных действиях. Невмешательство наказывается в случае, когда у лица была юридическая обязанность предупредить совершение преступления. Допускается соучастие в неосторожных преступлениях (однако речь может идти только о преступном легкомыслии). Достаточно возможного предвидения другими участниками совершения исполнителем именно такого рода действия и не обязательна прямая установка на его выполнение. Единое намерение не всегда включает в себя противоправный элемент. Намерение может быть противоправным, а совершение в результате его осуществления неосторожного или же, со стороны исполнителя, умышленного преступления повлечет уголовную ответственность всех соучастников. Важно, чтобы действия, приведшие к неосторожному причинению преступного результата, охватывались первоначальным умыслом участников, и, следовательно, результаты этих действий могли бы быть вменены им в вину. Подразумевается, что возможность предвидения общественно опасных последствий, обусловленных исполнителем, достаточна для установления связи между ним и другими причастными к преступлению лицами. Уголовная ответственность расширяется за счет положений уголовных кодексов некоторых штатов о том, что соучастник отвечает за любые результаты преступных действий исполнителя, если они были «разумно предвидимы в качестве вероятного последствия этих действий».
Типичными представителями романо-германской семьи являются Германия и Франция.
Законодательное определение совместного совершения преступления во Франции отсутствует. Однако французское уголовное право различает понятия соучастия и соисполнительства. Соучастием («complicite») считается только соучастие с юридическим распределением ролей. В качестве видов участников преступного посягательства во французском уголовном законодательстве выделяются исполнители и соучастники. Соисполнительство имеет самостоятельное юридическое значение в том случае, когда оно специально предусматривается нормой Особенной части УК Франции в качестве признака конкретного состава преступления.
Общий подход к регламентации ответственности за совместное совершение преступления основывается на следующих моментах. По всем юридическим последствиям соучастие приравнено к исполнительству, что основано на концепции «заимствования деяния»: соучастник, добровольно присоединяясь к преступлению, своими действиями целиком заимствует преступный характер деяния, совершенного исполнителем и, следовательно, должен нести ответственность вместе с ним. Такое положение имеет место при условии, что соучастник знал о намерении исполнителя и понимал, что своими действиями присоединяется к осуществлению этого намерения. Таким образом, французское уголовное право основывается на теории жесткой акцессорности соучастия. Ответственность соучастника обусловлена двумя обстоятельствами: а) реальным совершением исполнителем оконченного преступления или покушения на него; б) совершением исполнителем преступления или проступка. Юридическая конструкция соучастия в преступлении или проступке по французскому уголовному праву допускает неосторожную форму вины.
Уголовное законодательство Германии не содержит общего понятия совместного совершения преступления. Ситуация участия двух и более лиц в совершении уголовно наказуемого деяния в уголовном законе и в уголовно-правовой доктрине обозначается термином «участие» (Beteiligung) и распадается на две группы: соисполнительство и собственно соучастие.
Деятельность исполнителя рассматривается как наиболее интенсивная и, следовательно, более опасная форма совместного совершения преступления. Исполнительство определено в трех разновидностях: а) единоличное исполнительство; б) соисполнительство; в) посредственное исполнение преступления.
Соучастие в немецком уголовном праве представляет собой менее опасную форму совместного совершения преступлений. В качестве основных признаков соучастия выделяются: а) расширение пределов уголовной ответственности на лиц, действующих менее интенсивно, чем исполнители; б) связь соучастия с чужим деянием; оно относится к чужому деянию; в) зависимость соучастия от главного деяния; г) лимитированность зависимости, распространяемая на противоправность главного деяния, но не обязательно на его вину. Под соучастием в доктрине германского уголовного права понимается участие нескольких лиц в совершении умышленного преступного деяния. Соучастником является тот, кто, направляя свои действия на причинение преступного результата, сам не принимает непосредственного участия в выполнении состава конкретного преступления.