Алексей Савченко
| Вид материала | Документы |
- Савченко Віктор Васильович, 65.99kb.
- Учебное пособие / В. Н. Попов В. С. Касьянов, И. П. Савченко, 36.66kb.
- Нло как фактор глобального риска Алексей Турчин, 7525.63kb.
- Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2811.25kb.
- Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2957.7kb.
- Информационная система "единое окно доступа к образовательным ресурсам": 4 года в сети, 96.38kb.
- Алексей Петрович Маресьев, 25.97kb.
- Кинокомпания pygmalion production представляет художественный фильм, 436.63kb.
- Gutter=113> 78 Корнилов Евгений Последний день Атамана Каледина Участники трагедии, 400.86kb.
- Алексей Михайлович Романов Царь Алексей Михайлович Романов сын Михаила Фёдоровича Романова, 16.02kb.
Следующие три дня у меня проходили таким образом. Вставал утром, выпивал стопарь водки и ложился спать. На Рождество с Романом приперлись к Кириллу. У того осталась бутылка коньяку с НГ. У нас было пиво. Еще следующие дней пять похмелялся. Наконец-то идти в институт. Совсем забыл, что забрал с НГ бутылку водки. Надо будет вернуть Вадику. Бутылки этой уже, конечно же, не было. Пришлось купить. Купили и за институтом распили. Потом пошли учиться. Точнее, пошел учиться один только я.
Иду по коридору. Очко играет. Хочу. Чего? Ее. Она - девчонка из нашей группы. Зовут ее Мариной. Вот еще одна Марина. Я уже описал 3-х Марин. Поэтому, чтобы Вы не запутались, давайте разложим все по полочкам. Итак, Марина Золотухина. Сейчас я ее уже почти не вижу. Фигурой она стройная, высокая. И даже кое-где кривая (как следствие чрезмерной худощавости). Очень любит красить свои волосы, поэтому я уже не помню кто она (но не натуральная блондинка - это точно). Чем же поразило ее лицо? Во-первых, ее глаза. Бывают безвкусные или выцветшие глаза. Чаще всего серые, синие и зеленые. А бывают ярко-выраженные (карие). Такие вот ярко-выраженные и у Маринки. Губы - тоже были красивые. Вообще понятие красоты у меня расплывчатое. Ну как можно писать «были красивые»? Тем более, что очень многим они не нравились. А мне нравились. Пухленькие такие, слегка выдвинутые вперед. Очевидно, им мешали зубы, которые также немного выглядывали наружу. Но в целом девушка была красивая. Только вот жаль, что жуткая недотрога. Очень мало общалась. Друзей у нее практически не было. Наверное, этим мне она и нравилась.
Вторая Марина (та, которая жирная дура) уже достаточно подробно была описана выше. И возвращаться к ней, у меня желания нет.
А вот Марина Романенко, та самая, которая мне улыбнулась в институтском коридоре. Мне она давно нравилась. Вот опять начинаю писать чушь. Все мне нравятся-нравятся. Знаю, что некрасивых женщин не бывает, поэтому-то мне они все и нравятся. Но Маринка была самой лучшей на свете. Ничего в ней не было особенного, именно это и сделало ее особенной. Ее кожа слегка смуглая, естественно живая. Кто-то накладывает на себя килограммы грима, а она без всякой косметики выглядела прекрасно. Именно то, что она была не похожа на остальных девчонок, привлекло меня в первую очередь. Другие отращивали себе ноги от ушей, да и юбки носили а-ля «солдатский ремень». Маринка не боялась носит джинсы. Тем более, что ей они очень даже шли. Пирсингом она тоже не страдала. Даже уши проколоты не были. И что самое удивительное, она не носила колец. Короче, мне она нравилась. Вот именно тем, что я перечислил. Глупо любить по данным признакам, но попробуйте найти такую же вторую. Нет такой. А если и есть, то далеко не такая кравивая, как Маринка. Ее непохожесть ни на кого не могла не выводить меня из себя. Ее губы. С физиологической точки зрения безобразные, а с эстетической прекрасные. Они были слегка искривлены, но по настроению принимали более удобное расположение. Она улыбалась так, как могут далеко не многие. Всем телом. Всем телом она хмурилась и радовалась. Смотрю на нее уже третий месяц, а до сих пор не могу найти никакого изъяна. Она совершенна. Совершенней ее нет никого.
После того, как мы накануне Старого НГ встретились с ней в институтском коридоре, я понял, что попал. Давно так сильно не попадал. Первое «попадалово» произошло с Оленькой в девятом классе, потом летом «попал» от Насти, но очень быстро обо всем забыл. Заметьте, что я не пишу здесь ни о Леночке, ни о Золотухиной, ни о Юльке. Они были бесспорно прекрасны. Может быть, даже прекраснее Мариночки, но их я не любил. Вот-вот, похоже, блин, я влюбился. Ёлки, ненавижу это чувство, но без него жить не могу. Мне оно нужно как кислород. И пусть даже, что любовь эта безответная.
Хотя я и бухал безбожно, но мне по-прежнему удавалось оставаться лучшим студентом курса. Мы (я и Димка, который перевелся в мою группу) придумали одну потеху. Разворачивали первый стол перпендикулярно преподавательскому и сидели за ним). Классно было. Списывать контрольные только так. Препод-то думает, что мы не посмеем прямо перед его носом. А мы на то как раз и рассчитываем. Что он боком увидит? К тому же с этого места очень удобно наблюдать за всей аудиторией. Это для меня было даже важнее, чем списывание. Мои глаза напротив ее. Я мог все время смотреть на нее. Вечно. Следить за каждым ее движением. Как она пишет. Как она разговаривает. Слушает. Думает. О чем она думает? А сейчас о чем?
С первого же дня своей любви я забросил конспектирование лекций. У меня занятие поважнее. Сложив на столе крестом руки и положив на них голову, смотрю на Марину. Боюсь упустить хотя бы секунду. Она всегда разная. Сейчас такая, а через мгновение другая. Зачем-то кривит свои губки. Морщит носик. Наверное, что-то непонятное рассказывают. А вот на меня взглянула. И опять на препода. Тот что-то втирает. А Марина внимательно слушает. Учится. Молодец. Она умная. Отличница. А я - алконавт. Надо бы бросить пить. Надо, а зачем? Ведь тогда я не смогу все свое время смотреть на Марину. Не смогу ее любить. Так что же получается, я ее люблю из-за того, что пьяный? Нет, я ее и трезвый люблю. Только когда я последний раз трезвым был? Не помню. Но Марину я все же люблю. Вот еще раз она на меня взглянула. Что-то осталось на ее лице. Она, наверное, заметила мое пристальное внимание. Черт побери, мне плохо видно. Не вижу из-за соседской спины. Что же это? Она прячется? Не может такого быть. Надо бы пересесть. Вот, что-то заметил. Она переговаривает с соседкой. Похоже на счет меня. Они посматривают в мою сторону. Они предположили, что ошиблись. Что ж, придется их в этом разубедить. Говорю Диме, чтобы мы поменялись местами. Смотрю теперь на ее реакцию. Смеется. Ей смешно, наверное, думает, что я ее пытаюсь загипнотизировать.
Именно это она у меня и спросила, когда встретила в очередной раз в коридоре. Дело в том, что мы с Мариной встречались только в коридоре. Она почему-то избегала со мной встречи. И эти несколько секунд, когда она шла на занятия, а я курить, были именно теми секундами, когда мы с ней могли общаться. Она спросила, что это за странный вид гипноза. Я ответил, что просто так смотрю. Типа делать нечего.
Марина решила, что это какая-то новая игра, и с удовольствием приняла ее правила. Она меня как бы передразнивала. Я смотрю, и она смотрит. Кто кого? Чаще всего, сдавалась она, так как ей это очень быстро надоедало. Иногда она придумывала свои правила. Например, двигала пальцем. Так не специально, чтобы я следил за ним, а тот неожиданно превращался в фигу. А еще я не мог с ней видеться чаще, так как вокруг нее все время крутился Санек Лукин. Самый последний нарик нашего института (после нас с Вадиком). Хороших знакомых себе Мариночка выбрала. Всюду они вместе. Ну не могу же я от нее чего-либо требовать. Кто я такой? Но все-таки было непонятно, кто он для нее такой. Ну, ее нафиг, объявлю бойкот.
- Селин! - грозно позвала Марина, когда я в очередной раз с ней не поздоровался в коридоре.
- Что такое?
- Почему не здороваешься?
Мне не хотелось ей говорить правду. Много чести для нее. Поэтому сменим тему разговора.
- А почему это фамильярничаете?
- А может, я замуж хочу.
- За кого?
- За тебя.
- Во как? И что я должен делать?
- Прежде всего, купить кольцо, а потом в ЗАГС пойдем.
Больше всего меня поразило даже не то, что она сделала мне такое предложение, а то, что ей захотелось кольцо. Что-то мне говорило, что носить она его не будет. Отлично, собираемся в ЗАГС. Я, конечно, человек далеко не наивный, поэтому понял, что это такая игра. Хорошо, только будем играть по моим правилам. В деканате я разузнал ее ДР. Это оказалось 7-е марта. Отлично, вот и подарю ей это кольцо, а потом сразу в ЗАГС. Пусть попробует отвертеться. А что? Ей исполнится 18-ть, и вполне можно жениться. Что касается меня, то мне глубоко без разницы. Я ее люблю такой, какая она есть. А она есть редкостная стерва. Об этом говорят все. Да и сам я вижу. Ну а куда деваться? Это, блин, любовь. Хочу ее и все на том. Шуточки с ее стороны участились. Больше на меня не смотрит. Если смотрит, то жестом показывает на свой палец. То есть, пока нет на нем кольца, я на нее смотреть не имею права. Черт побери, что же делать. Быть ее мужем? Бредовая идея. Я сам еще девственник, а уже жениться собрался. По-моему, болею. Не пойти бы мне напиться. Нажраться.
Глава про журfuck
Все время, пока я занимался созерцанием «предмета своего обожания», пьянки даже и не собирались прекращаться. Я пил еще сильнее. Ежедневный стопарь превратился в традицию. Я уже пил не для того, чтобы «стукнуло» по башке, а потому, что мне нравился вкус водки. Я пил ее мелкими глотками, смакуя. Любил перед употреблением понюхать. Раньше за мной такого не наблюдалось. Практически каждый вечер мы проводили либо в баре, либо у Вадика дома. Еще намечалась встреча выпускников. Там тоже нажрался. А на утро поехал в университет, чтобы поступить на журфак. Вот и сбылась мечта идиота.
Приехал, сидел как дурачок, ждал, когда раздадут темы. По толпе абитуриентов можно было сказать, что мне бы понравилось там учиться. Процентов 90 были одни девчонки. Причем девчонки красивые. Очень. И судя по тому, что они собирались еще что-то писать, еще и умные. Были, конечно же, и «кадры». Три девчонки завалились в растаманских костюмчиках. Шапочки желто-зелено-красно-черные, курточки желтенькие, дреды. И панкушка какая-то была. Страшная, как моя смерть.
Нас повели рассаживать по кабинетам. Всем мест не хватило. Гоняли-гоняли. То туда, то сюда. Я жутко болел с похмелья. Побыстрее бы где-нибудь остыть. Вот, кажется, здесь и останемся. Никого из преподов не было. Девчонки между собой начали общаться. Мило знакомились:
- А ты откуда?
- Со Старого Оскола.
- А у вас там филиал есть, по-моему.
- Есть.
- Так, хули ты сюда приперлась?
Растаманки проявляли гостеприимность. Вообще можно было заметить в толпе, кто местный, а кто приехал из деревни. Местные девчонки были разодеты в панков, хиппей, растаманов и прочих металлюг. Из деревни народ был обычный, хотя не сомневаюсь, что умнее. И вот панкушка предложила.
- Давайте-ка, забьем на всю эту фигню и пойдем где-нибудь посидим в приятной обстановке.
В разговор с диким воплем ввязалась «деревня».
- А давайте выпьем водки?
В аудитории наступила тишина. Девчонка даже перепугалась, будто сказала что-то не то. У панкушки лицо переклинило. Наверное, пыталась думать. У растаманок лица еще больше озадачились. Наконец, одна из хиппушек (самая умная) решила внести ясность в разговор:
- А-а-а, водка - это, наверное, «бычка»...
Панкушка обрадовалась тому, что ей объяснили значение слова.
- Нет, нет, «бычку» пить не будем. Давайте-ка, лучше пойдем и «дунем». Вот просто пойдем и дунем.
А почему бы и нет. Любителей «дури» набралось человек десять. Засели прямо за корпусом возле общаги. Благо воскресным утром там никто не лазает. А потом бегом за знаниями. Темы были просто замечательные. Тем они были замечательные, что хрен его разберет, что они значили. Далеко ходить не решился, а выбрал первую же попавшуюся. Первая и была самой легкой. Звучала она правда странно: «Ну ж был и денек...» А что, у меня деньков «веселых» в жизни мало было? Достаточно. Вот возьму и напишу. Только нужен какой-нибудь сюжет. Мораль что ли? И принялся писать.
* * *
Вокруг нас, повсюду - ПОНТЫ.
Встаешь утром под будильник, а брату надо обязательно подняться под музыкальный центр. Заранее с вечера он перекручивает кассету на начало песни «Куда уходит детство» «Сливок» и ставит таймер.
AM 6:30
«Куда уходит детство,
Куда ушло оно?..»
Достал...
Может все-таки он ее выключит? И не мечтай:
«Наверно в край чудесный,
Где каждый день кино...»
Неужели он еще не встал? Ну, тогда я встану. Встаю и выключаю этот раздражитель слуховых рецепторов.
- Зачем выключил?
- Ты, что не проснулся?
- А песня разве закончилась?
- А тебе надо именно под нее просыпаться?
- Да.
- ПОНТЫ?..
- Серега, есть деньги?
- Сколько?
- Двадцатка.
- Нет. А зачем тебе?
- Да, сигареты купить.
- А что отцовы покурить нельзя?
- Да сам кури его «Приму».
Да и покурю, а ты ищи у кого-нибудь другого лаве на свой «Парламент».
Я затянулся и подумал: «ПОНТЫ».
Включаю телевизор, а там концерт группы «!@#$#%&=».
Какой-то дворец спорта. Пять тысяч человек. Все орут:
«!@-#$#-%&=», «!@-#$#-%&=», . Выходит +#*. Ждет, пока не наступит тишина.
Тишина...
Микрофон начинает дребезжать от хриплого голоса +#*а. Он говорит спокойным голосом:
- Х*Й.
Толпа в экстазе:
- ТОЧНО Х*Й!!!!!
+#* разворачивается и уходит:
- Х*Й с вами, П$=?:Ы ЕБ*Ч$@.
И тут ПОНТЫ.
Выключаю телевизор иду на работу.
Начальник. Подходит к Ленке из отдела маркетинга. Технично так с ней заморачивается. П*ДАР старый.
А она смеется, будто с ней флиртует звезда Голливуда.
Камера наблюдения все видит. А в нее гляжу я.
Обеденный перерыв. Я сижу в NETе. Подходит ко мне Ленка с булочкой и стаканчиком кофе:
- Как же этот хр*н старый меня задрал. Надоел совсем. Я ему говорю: у Вас и жена есть, и сын есть - мне ровесник. А он мне все свое...
- Ну, что п*здишь? - агрессивно перебил ее я, - Ни х*я ты ему не говоришь. Ржешь только над его приколами тупыми и в карман частенько к нему лазаешь.
Ленка промолчала, потому что поняла - я знаю. Я знаю, что всё это - ПОНТЫ.
Лазаю по NETу. Чат.
ВИТЕК: Сергей: а сколько тебе лет?
Сергей: Какая тебе на хер разница
ВИТЕК: познакомиться с тобй хочу
Сергей: шагай в пиздятину, пидарюга ебанный.
В_ЖОПУ_ВЫТРАХАННЫЙ_ПИНГВИН: так этих пидаразтов
ВИТЕК: Да я вообще-то девушка
Сергей: А пчему тогда ник мужской?
ВИТЕК: меня просто не прикалывает, когда меня Викой называют
Сергей: что ПОНТЫ, да.
ВИТЕК: Нет.
В_ЖОПУ_ВЫТРАХАННЫЙ_ПИНГВИН: ВИТЕК - беспонтовая телка
ВИТЕК: понтовая
Сергей: Тогда иди наХуй
ВИТЕК: >>>ЛИЧНО для Сергей от ВИТЕК: Я игнорирую ваши сообщения.
Сергей: ПОНТОВ тачку в руки
Позвонил Коле.
- Колян, куда-нибудь собираешься двигать?
- Д-да, сегодня можно. А водку бум брать?
- Да.
- Давай «Флагмана» возьмем.
- Посмотрим, - ответил я.
Пошел в «Водолея».
- А вас не будет водки паленной?
Отпустили мне за двадцатку пузырь, и попер к Коле. Колян сидел на колесах в парке и орал песни под гитару. Я достал пузырь, баклажку пива и два стаканчика.
- Это что «Флагман»? - спросил меня Колян, рассматривая запотевшую бутылку с порванной в некоторых местах этикеткой.
- А ты что отказываешься?
- Да мне в принципе по х*й. А вот ему нет, - ответил он, указывая на приближающегося к нам Васю.
ПОНТЫ с мобилой на шее подкатили к нам на отцовской тачке.
- Что делаете? Пьете?
- Как видишь.
- Ща, погодите, я тачку поставлю и подойду.
Пришел он через минут пятьдесят. Коля уже признавался в верности моему «ВАЁвскому бутору»:
- Кайфовая водка, давай еще.
Мы пили и запивали пивом. Мимо проходили люди. Мы по очереди играли для них. Были еще типы в баблом, заказывали (ПОНТОВАЛИСЬ). Пусть мало, но к приходу Васи у нас появилась еще пол-литровая бутылка пива.
- Что пьем? - поинтересовался Вася.
- А что не видишь.
- Опять «паленку»?
- А ты что против?
- Я уж лучше посижу, посмотрю.
Коле всегда обидно, если кто-то рядом трезвый.
- Ну, хоть пивка попей, - сказал он, протягивая бутылку еще целой бутылки.
- А стаканчиков нет?
- Да пей из горла, у нас еще в баклажке до фига пить осталось.
- Да ну.
ПОНТЫ сожрали этого некогда нормального пацана.
- Привет, девчонки! Можно с вами познакомиться! - протянул Коля своим заплетающимся от алкоголя языком.
- Нет, - отрезали ему пи*дючки-раздолбайки.
- А поебаться, - крикнул им вдогонку Дима, который был уже явно не в состоянии стоять на ногах. Одна из малолеток обернулась на него и бросила взгляд, говорящий: «Fuck off, son of bitch». Дима все равно не понимал английского и пропустил замечание мимо ушей.
- Девушки, не хотите ли с нами познакомиться?
- Давайте.
Неужели на Колино мертвое е*ло кто-то еще может вестись. Он сгонял еще за пивком для девчонок. Уселись с ними за «Спартаком» и продолжили петь песни и болтать о всякой ерунде. Одну из них звали Кэт, другую Алекс, а третью Машей.
- Где вы учитесь? - спросили девчонки.
- В ИММиФе, - прокряхтел Дима.
- В политехе, - ответил Коля.
- Лучше х*ем бить орехи, чем учиться в политехе, - подосрал Дима. Коля с ответом не задержал:
- Если нет у нас рифмы - политех е*ет ИММиФ.
Девчонки (особенно Кэт и Алекс) были в шоке:
- Это ты что сам придумал?
- Да это ерунда все. У меня лучше есть. Мы вот с Димой - поэты. Стихи пишем, песни. Я еще композитор... Мы в рок-группе играем еще...
Глаза девчонок блестели: «С какими мы пацанами познакомились, ПОНТОВЫМИ!»
Я сидел на остановке и допивал неизвестно где подобранную бутылку пива. Глоток, другой...
«Нет, больше в меня не влезет!»
- Серег! Бутылку не выкидывай.
- А это ты, Влад! - узнал я в бомже знакомого. Ну, как сегодня заработок?
- Да так, б*я, п*здец какой-то.
- Понятно!
Он присел:
- Есть покурить?
- Да, сейчас. Мы затянулись с бомжом Владом, старым хипушником, сигаретным дымом. Я пытался прогнать из себя «пьяного». А Влад хотел побыстрее «сдохнуть на х*й».
- Гля, б*я стоит! - указал он на девчонку, ожидавшую рядом с нами кого-то. «Да это же Маша!» Кого она ждет?
- Маш, - позвал я ее. Она, узнав меня в этом бесформенном теле, подошла. - Кого ждешь?
«Шалава», - показывал мне жестами Влад. Я ему показывал жестами: «Иди на х*й отсюда!»
- Мне Катька по сотику домой позвонила, сейчас должен брат подъехать.
- Ясно... - проговорил я и опять начал «втыкать», - А что у твоих подруг имена какие-то странные, а у тебя нормальное?
- Дуры они просто.
- А зачем это ты с дурами общаешься?
- А зачем ты с придурками общаешься?
- То есть это с кем?
- Да с друзьями своими. Какие-то они приПОНТОВАННЫЕ. Мы с Димой то, мы с Димой сё. Тоже мне рок-звезды.
- А музыка тебе не нравится?
- Да так не особо.
- А что нравится?
Она посмотрела по сторонам: «Ну, где же он лазает. Я тут уже околела».
- Я литературой увлекаюсь.
- О, здорово! А я как раз книги пишу.
Маша осмотрело мое ватное тело с головы до ног.
«ПОНТОВ больше, чем ума», - подумала она и попрощалась, прыгая в подъехавшую шестерку.
* * *
А теперь угадайте с трех раз. Поступил ли я?
Глава суицидальная
Утром кафель. Вечером кафель. Вид туалета изнутри. Просыпаюсь и засыпаю в нем. Нет, не пугайтесь. Меня не выселили из комнаты. Просто, утром вижу кафель. И вечером его вижу, когда прихожу с пьянок. Там у меня много знакомых. Но их я не люблю. Также как и всех своих знакомых. По своей натуре я - арахнофоб. Не «анархо-», а «арахно-». Эта болезнь означает хроническую боязнь всех насекомых, включая пауков. Ничего смешного в этом нет. Вадик тоже - арахнофоб. Однажды в кабинете у нас сдох шмель. Вот просто взял, да сдох. Крючило его так, что он жопу свою всем показывал, а оттуда жало. Положили мы это животное на стул ПРПДешнику. Есть один урод такой длинный. А на стул Вадик сел. Сидит-болтает. Потом встал, а у него по мудям это «чудище» ползет. Я думал, что он нас всех убьет за такую шалость.
А по кафелю ползал паучок. Противный такой. С длинными лапками. Пузо себе отрастил, а по земле волочить не хочет. На стенку полез. Хватается лапками. Упасть боится. Одну конечность закинет, потом другую. Подтягивается. Наверное, в прошлой жизни спортсменом был. Интересно, а зачем эволюция ему такие ноги подарила. Чтобы всех достать. Достал он меня уже. Убью его. Размазал тапком по стене. Даже мокрого места не осталось. Только две-три лапки на тапке. Ну и черт с ним. Авось, отмучился. Не сможет бедненький узнать, каково это - быть влюбленным.
* * *
На удивление, я как-то все реже стал напиваться перед занятиями. Маринка пересаживалась далеко. Так, чтобы я на нее больше не глазел. Причем, чаще всего рядом с Саньком Лукиным. Иногда все-таки поглядывала на меня. На 14 февраля от нее не ждал никаких сюрпризов. А следовало. Она подарила валентинку. Большую красную «От твоей киски». Мой дядька прикалывался потом: «Это она от своей «киски» подарила». Он еще много чего говорил на своем ДР, который как раз случился на 23 февраля. Сначала я «нажрался» в институте, а потом у него. К этому времени Маринка уже обо мне окончательно забыла. Все 23-е число провела вместе с Саньком. А что? У него тоже в этот день ДР получилось. Вот такая незадача.
От своего дядьки скоммуниздил две бутылки водки. Одну пошел распивать вместе с Ромиком и Кириллом. Зачем-то зашли к Антону. Тот в это время подхватил себе язву. Сколько я его не уговаривал, он ничего не пил. «Ты, что моего дядьку», - говорю, - «не уважаешь». А он хоть и уважал, но пить отказывался. С ним мы стояли на балконе. Десятый этаж. А что, если вот взять и вниз головой. Ничего не успею почувствовать. Секунда - и меня больше не будет. Утром найдут труп. Кто-то огорчится. Надеюсь, что этот «кто-то» будет. А не будет - еще лучше. Разбегусь и прыгну. Да ладно, и разбегаться не стану. Просто прыгну. Антон и Ромик не дали. Схватили меня и вывели на улицу. Кирилл не обращал на меня внимания. Он просто пил. Потом пьяной толпой повалили к Лерке. Ее дядька нас выкинул. После пошли к Насте. Но той, к счастью, не оказалось дома.
Вторую бутылку припас на институт. Хватит. Надоело. Маринка должна знать о моих чувствах. Только как же к ней подойти.
Стою-пью с Вадиком и Димой. Потом поперся на пары. ВДП было. Практика. Преподша что-то рассказывала. Я улегся на парту. Рядом сидела Надька. Просто Надька. Не писал я еще о ней ничего. Ну и не буду писать. Хотя девочка - хорошая. Полненькая немного, но хорошая. Однажды предложила себя замуж. Говорит, что будет мужу своему кушать готовить. А если учесть ее внешние данные, то можно было бы заморочиться. Чего мне терять? Пусть, я ее не люблю. Зато человек она - хороший. Надеюсь. Добрая ласковая. А то, что полная - это даже «экзотика». Объял ее своими лапками. Так у нее на груди всю пару и проспал. А грудь у нее - большая. Теплая. И сама она просто сказочная. Но меня она тоже не любит. Меня вообще никто не любит. Пойду опять нажрусь.
На следующей перемене к институту подъехал Коля. Купил еще литр «Бостона». Я, Вадик и он «убились» окончательно. Опять ВДП. А я сижу на передней парте. Но это - не «палево». Димка от меня отворачивается. Похоже, что воняет. Нет, он просто не любит колбасу, которой мы закусывали. Копченной. Сегодня Марина сидит напротив меня. Я все продолжаю на нее смотреть. А она на меня не смотрит. Ну, взгляни же хоть разок. Хоть разок взглянула. Я ей выпалил (жестами, конечно), что люблю. Видимо, она не поняла. Но я улыбаюсь. Мне очень плохо. Закончилась пара. Подхожу к ней. Набрался мужества. Она у меня спрашивает:
- А что ты мне говорил?
- А ты не поняла? Я говорил (и опять жестами), что тебя люблю.
- Ты - укуренный?
- Нет, я - пьяный...
- Ну, так проспись...
Она меня ненавидит. Терпеть не может. Я вижу это по ее зрачкам. Как же она меня ненавидит. Не могу уже писать на пьяную голову. Мысли теряются. Находится какая-то муть. Точно, ненавидит. Ладно, есть еще Леночка. Ага, та самая Леночка. Первая красавица в школе. Она тоже учится со мной. Поехали домой. Я ее в маршрутке достал. «Люблю», - ей говорю. А она мне: «Хорошо!». Так и не дождался от нее никакой реакции. Такое ощущение, что весь мир противен. Все противны. Ненавижу. Ненавижу всех и вся. Проще только сдохнуть. Домой заваливаюсь «никакой». Встречает мать:
- Опять «нажрался»?
- Ну и что? - спрашиваю у нее.
- Когда же ты, скотина, перестанешь? Разве не понимаешь, что ничего у тебя в жизни не выйдет.
Она орет на меня. Я даже не пытаюсь огрызаться. Я просто принимаю удары. Она меня бьет. Похоже, я вывел ее из себя. Полотенце хлещет мое лицо, а я даже не шелохнусь. А может мне ее послать. Она разозлится и убьет меня. Просто возьмет и убьет. Полотенцем хотя бы. Говорю, что мне противна эта жизнь. Рассказываю ей о том, как пытался покончить с собой. Каждый раз описал в подробностях. Это ее вывело еще сильнее из себя. Может, правда убьет. Нет, она - не дура. Калечит, но не убивает. Умоляю ее: «Убей меня». Не хочет. Побыстрее бы умереть. Ненавижу все, что вокруг меня. Вырезать себе глаза и жить слепым. Отрезать себе уши и жить глухим. Отрезать себе язык и жить немым. Отрезать себе голову и сдохнуть. Сдохнуть с позором, как подыхают курицы, выбранные для ужина. А башку мою потом в отбросы свиньям. Свиньи любят жрать человечину. А заспиртованную человечину еще больше.
Не убила все-таки. Сажусь за комп и пишу:
* * *
Я опять пьяный.
На хрена это мне нужно?
На хрена я каждый день являюсь убитый вусмерть домой?
Меня мать бьёт всеми своими конечностями и говорит, что я никому не нужен.
Мама, поздравляю тебя. - «Я об этом узнал семнадцать лет назад».
Но не в этом дело. Дело даже не в том, что Сергей Владимирович Селин спился и теперь хочет покончить жить самоубийством.
Ну, и покончу, а кому какая на хрен разница. Кто интересно придет посмотреть на мое синее бездыханное еблище, удачно расположившееся между мягких уютных подушек гроба из красного дерева. Меня ненавидят.
Меня ненавидит Леночка. Пускай, ненавидит. Она старше меня на год и один день. Хорошо. Пусть я ее люблю, но я ее люблю и ее запах (между прочим, запах дешевых духов), который раздражает меня и мою носовую полость. А может быть, мне закрыть нос и представить, что она также воняет, как и у меня сейчас изо рта. Не-е-ет, я ее все равно люблю, она для меня будет таким же источником вдохновения, как и Надька.
Вот это вопрос…
Вроде бы и другая, а все равно такая же. Тоже мнется. Тоже думает, что ее должны добиваться. Ну и пусть. Ну, пусть, что сказал я им, что люблю их. Всех троих… всех тех, кто считает, что я достоин их любви.
Я-то достоин, но сейчас в таком состоянии трудно что-нибудь соображать. Например, почему эта девушка по имени Марина говорит мне: «Поговорим позже… завтра… когда-нибудь».
Пускай говорит… пускай говорит, что трезвый я гораздо симпатичнее. Ведь я одинаковый всегда: и трезвый и пьяный. Я одинаковый. Я никогда не скажу, что мне нравится какая-нибудь тварь или тому подобное. Я все равно буду любить только одну (или троих)…
И я буду пить…
А кому, какая разница, что я пью… и зачем я пью…
Например, вам какая разница, зачем я пью. Видать, так мне предназначено. Быть вечно молодым, вечно пьяным. Нет, меня бесит, что я вечно пьяный только второй день, а дома считают, что я уже созревший алкоголик.
Не-а, я перезревший алкоголик, который только и может найти «ВЫХОД» в алкоголе, который все равно не даст никакой девчонке сказать (точнее выбрать): «Два или три».
Ясен пень, что все вы догадались, что два значит - «ДА», а три означает «три».
Три, четыре, пять - вышел зайчик погулять, а все равно буду бухать…
* * *
Внимательно перечитал. Ничего не понял и улегся спать.