Алексей Савченко
| Вид материала | Документы |
- Савченко Віктор Васильович, 65.99kb.
- Учебное пособие / В. Н. Попов В. С. Касьянов, И. П. Савченко, 36.66kb.
- Нло как фактор глобального риска Алексей Турчин, 7525.63kb.
- Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2811.25kb.
- Пресс-служба фракции «Единая Россия» Госдума, 2957.7kb.
- Информационная система "единое окно доступа к образовательным ресурсам": 4 года в сети, 96.38kb.
- Алексей Петрович Маресьев, 25.97kb.
- Кинокомпания pygmalion production представляет художественный фильм, 436.63kb.
- Gutter=113> 78 Корнилов Евгений Последний день Атамана Каледина Участники трагедии, 400.86kb.
- Алексей Михайлович Романов Царь Алексей Михайлович Романов сын Михаила Фёдоровича Романова, 16.02kb.
<Какой же я дурак.
Почему ты молчишь? Тебе же нравится меня подкалывать: «Да, ты дурак. К тому же еще и полный.
Где ты? Почему не отвечаешь?
Ты меня бросил. Ну и черт с тобой. Без тебя обойдусь. Только потом не надо возвращаться и умолять тебя пустить. Не будет этого. Слышишь?
Пожалуйста, вернись.>
* * *
Ужасное настроение охватило Андрея, когда он вышел из маршрутки.
«Какое же я ничтожество. Нет, давай-ка рассуждать трезво. Я не ничтожество. Я просто самый обыкновенный неудачник, каких не так уж и мало. Просто один из миллиарда. А миллиард - это большое число. Очень большое число. Таким образом, можно сделать вывод, что я такой же, как все. Неудачник. Вот чего я так сильно боялся - «стать таким же, как и все». The same. Ненавижу это слово. Сам его придумал. Не хочу быть сэймом.»
Он подошел к почтовому ящику, чтобы посмотреть, не пришли ли ему новые задания по немецкому и английскому. В почтовом ящике валялся лишь сложенный вчетверо лист.
Андрей зашел в лифт и стал медленно разворачивать его, ожидая увидеть рекламу типа «голосуй за Пупкина» или «покупайте наши крышки для унитазов». Но на бумаге было совсем другое послание:
Письмо счастья.
Само письмо находится в Юоркуле (Голандия), оно обошло 447 раз вокруг света и попало к Вам. С получением письма, его надо отослать тому, кому Вы желаете счастья. Даже если Вы не верите в счастье из параллельных миров, все зависит от Вас. Жизнь письма началась в 1254 году. В Россию оно попало в начале 20 века. Письмо получила бедная крестьянка Пигунова и через 4 дня откопала клад, потом стала миллионершей. В 1943 году письмо попало в руки маршалу Тухачевскому, который его сжег, через 4 дня его арестовали, судили, потом расстреляли. В 1921 году Конан Дойль получил письмо, но не распечатал его, он попал в катастрофу, ему ампутировали обе руки. Хрущеву подбросили письмо на дачу и через 4 дня его свергли друзья по партии. В 1980 г. Алла Пугачева разослала 20 копий письмами, через 4 дня получила 20 тыс. долларов. Это письмо между прошлым и будущим. Письмо отправить каким угодно способом с единственным условием, чтобы оно дошло до адресата.
6161518 ecx 11x2x11xp=5x
Эти знаки будут приносить Вам счастье в течение 9 лет. Это письмо обошло вокруг света; сейчас оно должно посетить Ваш дом. Данте получил письмо в 1929 году, и он поручил своему секретарю отослать 20 копий; через несколько дней получил 20 тыс. долларов. Дезоре получил письмо, но не отправил его, при родах умерла его жена, родив больного ребенка. Через несколько писем мальчик выздоровел. Сделайте 20 копий, отправьте обязательно. Ждите сюрприза. С любовью все возможно, это письмо-удача оригинала в Англии. Удача обошла мир 9раз удача ждет тебя в течение 4 дней после получения и чтения письма. Удача выбрала тебя вехой на своем пути. Это не шутка. Получил(а) удачу по почте, не высасывайте денег, потому что судьба не имеет цены. Не задерживайте письмо, оно должно оставить твои руки в течение 96 часов (4 дня). Служащий авиакомпании получил 17000, Джон Эдин получил 4000, потерял их, т.к. порвал цепочку. Джордж Виссан потерял жену, 8 дней он не мог дать письму новые связи. Однако перед ее смертью получил 750000. Пожалуйста, разошлите 20 копий своим друзьям и ожидайте, что произойдет в следующие 4 дня. Цепочка идет из Венесуэлы св. Антонием Де Грабом, миссионером из Южной Африки. Поскольку это письмо должно путешествовать по миру, сделайте 20 копий и пошлите их друзьям и объединениям. Через несколько дней вы получите сюрприз. Даже если Вы не доверяете суевериям; обратите внимание на следующее: Константин Джас получил письмо в 1933 году и попросил свою секретаршу сделать 20 копий и отослать их. Несколькими днями он выиграл 200000. Далее избавиться от него в течение 96 часов. Он получил работу лучше прежней. Франц Гранд получил письмо и, не проверив, выбросил его. 9 дней спустя он умер. В 1978 г. письмо получила молодая женщина из Калифорнии. Оно было весьма потрепано и читалось с трудом. Она дала себе слово, что перепишет его, но отложила, чтобы сделать это попозже. На нее свалилась масса неприятностей, включая ремонт автомобиля. Письмо не покинуло ее рук в течение 96 часов. Наконец переписала она письмо как обещала и получила новую машину. Помните:
Не высылайте денег,
Ты посылай удачу
Не игнорируй письмо, пиши его!
«Вот возьму и сдохну».
Это он только потом узнал, что Данте жил в средние века, а Конан Дойль, умирая, держал свою жену двумя руками, а не обрубками. Видно, заходилось это письмецо по планете так, что потеряло всякий смысл. Например, непонятно, где же этот оригинал, то ли в несуществующем гоЛандском Юоркуле, то ли в Англии, то ли в Венесуэле.
Но в тот день (31 марта) Андрею было не до того, чтобы не верить этому письмо. Он в него поверил.
Не подумайте, что он ведется на такие детские шалости. Просто у Андрея была своеобразная философия. Будто все суеверия свершаются только в том случае, если в них веришь. Одни верят в Бога, и тот появляется в образе архангела; другие верят в черную кошку, и в итоге их сбивает машина; а третьи ни во что не верят, и, следовательно, ничего с ними не случается. Вот и эти дебилы верили в то, что у них будет счастье, и то приходило.
Нет, нет, и еще тысячу раз НЕТ. Не собирался Андрюха переписывать все эти письма. Он поступил как Тухачевский. Взял, да сжег эту писанину, прекрасно осознавая, что ему за это скоро воздастся. Того-то он и желал.
Смерть, смерть… ха-ха-ха.
«Смех смерти такой задорный и веселый. Он похож на смех тех двух девчонок, с которыми я сегодня ехал в маршрутке. Это все «М.» виноват. Так что же делать? Повеситься или сунуть два намоченных пальца в розетку. Нет, лучше я свихнусь», - подумал Андрей и достал из письменного стола общую тетрадку. Он писал. Он выпускал на волю «своих тараканов»:
Понедельник, 31 марта 2003 г., 13:50
Возвращаясь из универа, я увидел в своем почтовом ящике сложенный вчетверо листок бумаги. Если бы это был просто лист бумаги, то вряд ли я его стал бы поднимать. Но этот листок уже давно заинтересовал меня. Первый раз я его увидел неделю назад в почтовом ящике пятой квартиры. Белый листок ярко выделялся в темном подъезде. Тогда я его не взял, решив, что оно предназначено для жителя 5-й квартиры. А сегодня оно оказалось в моих руках.
Что же это было за письмо? Да-да, это был не просто лист, а письмо. «Письмо счастья» - так было написано в начале письма. Не скажу, что это меня удивило. Я давно ждал этого письма. Не то, чтобы я хотел счастья. Я просто хотел понять смысл «крылатой» фразы: «перепишите меня 20 раз, и Вам будет счастье». Особенно увлекла меня идея слиться с миллионами последователями этой традиции по всему миру. Подумать только с 1254 года (как написано в письме) оно каждые четыре дня попадали в руки новых 20 владельцев. Эта пирамида похлеще МММ. «Чума счастья» охватила всю Землю. И как назло я сейчас пишу курсовую по социологии «Особенности вербовки в авторитарные религиозные секты». Мне хорошо известны эти приемы. Именно на моем суеверии решил сыграть автор этого письма, да еще и привел в пример знаменитостей. Тех, кто, отправив письмо, получал счастье, а те, кто ему не верил, вскоре умерли. Практически всё это несчастные случаи, но несчастный случай может случиться и со мной. Вы не подумайте, что я боюсь суеверий. Однако здесь уже не философское утверждение о трансцендентальности Бога, которое проверить нельзя, а факт, который предвещает мне гибель или какое-нибудь горе в течение 4-х дней. Конечно, мне страшно, хотя сначала страшно не было. Я не боюсь смерти. Да, не боюсь и свою смерть посчитаю за спасение души.
Какие суицидальные мысли?!
Да нет, если я хотел бы покончить с собой, я бы давно это сделал. Просто мой жизненный принцип признает гомосексуализм и суицид слабостями, присущими только последним уродам на планете. Первое за отсутствие силы попытаться найти прекрасное в другом (непохожем на тебя) человеке. А второе за отсутствие силы жить в этом мире. Ну, вот, заговорил прямо как экзистенциалист (жить для того, чтобы существовать).
Хотя я не скрою, в моей жизни были моменты, когда хотелось наложить на себя руки. Я еще помню ее… серую осень 2000-го года, когда меня оторвали от линии жизни. Переезд из Магадана сюда, в эти стены, где никому нет ни до кого дела. Я готовился к новой жизни, и моим новым днем рождением было 5-е августа, когда случилось оно. Мой первый поцелуй. Сентиментально и нудно, не правда ли? Но именно это и стало новой датой моего рождения. Правда до этого была прекрасно протекающая беременность, которая заключалась в литрах выпитого самогона и кубометров дыма выкуренных сигарет.
Но теперь, началась эта жизнь. Я ждал этого. Да, ждал. Может сейчас мне это кажется глупостью. Но тогда 14-летнему мальчишке с заросшей шевелюрой на голове, усеянным прыщами лицом и неправильными мыслями о жизни и людях, даже не приходило в голову, что можно просто так взять и поцеловать девушку (девочку). Я силился 3 недели (может даже больше), искал подходы к такому делу. Я хотел романтики; попросить у нее поцелуя и терпеливо ждать отказа, а потом, уже не сдаваясь, умолять: «ну, хотя бы в щечку». Ну что поделаешь, не было у нас в доме порнухи, только одно «мыло».
На деле же никакой романтики не было даже близко. Оксана (так ее звали), стараясь улыбаться, не глазами и не губами, а щеками (так получалось только у нее, за что я ее и любил), в свете фонаря (как она была тогда прекрасна) сказала: «Да!». Я мог бы этого ожидать. Но я действительно не ждал положительного ответа, и единственное, что осталось - это заставить мои мозги шевелиться в правильном направлении. Моя голова, потянулась к ее… (забавно, так разве бывает у влюбленных?)… Соприкосновение было практически неощутимо, только скольжение губной помады по моим губам и раздражение, вызванное желанием ее зубов «съесть меня»… (А как это делают в фильмах)… Я старался делать поцелуй взасос, поворачивая своей головой по кругу в разных направлениях. Один оборот - клево!!! Второй оборот - еще?… Третий - для закрепления материала. Я думал, наверное, целую вечность, прежде оторвать свою голову от неприятных, но настолько неизвестных и неразведанных губ. Они меня как бы просили: «Не надо. Это для тебя ново!!! Попробуй еще»…
Вот это и было единственное в наших отношениях. Хотя может, ей тоже было противно, но если бы она могла прочесть мои чувства…
Ладно, разговор-то вовсе не об этом. Закончилось лето, и начались осенние будни. Я оказался с ней в разлуке практически всю осень. Правда, звонил пару раз ей в деревню. О чем мы говорили? Да ни о чем. Точнее будет сказать: молчали в трубку и только лишь изредка похохатывали. Вот за эти переговоры я и отхватил от родителей… Телефонная связь была «разорвана», а после того, как мать узнала о моей пьянке в школе - и транспортная связь исчезла тоже. Вы не можете себе представить, как это мучительно больно быть вдалеке от любимого человека. Нет, не потому что тебе плохо и тебя никто не приласкает и не утешит, а потому что где-то далеко есть человек, которому ты нужен и он ждет только тебя. Просто… Просто, чтобы быть… быть вместе. И вряд ли нормальный человек станет ждать так долго, как ждала она. Я лазил по стенам. Слово «лазил» - без кавычек. Не мог я тогда себе представить, что буду без своей Оксаны. С ней я в своем «новом классе» был всем, без нее - никем. Во всяком случае, не хотелось получить разрыв отношений в разлуке. Лучше это сделать наедине. И я стал ждать… Нового года - вот когда меня могли со спокойным сердцем отпустить в деревню. Но могли и не отпустить. Если бы не отпустили - был только один выход. Как лучше это сделать? Повеситься - нет, слишком сложно, а проще - два пальца в розетку. И я не боялся тогда смерти, потому что цель была одна - Оксана.
Сейчас у меня вообще не цели. До прошлой весны была - купить компьютер, потом - подключиться к Интернету, а потом я внезапно изменился. Можете назвать это 3-им рождением Андрея Корниенко. Вообще мою жизнь можно разделить на три периода: «Магадан – сон», потом «Воронежская явь» и последний период - смерть. Затянулась что-то она у меня…
Тогда у меня была одна цель - научиться зарабатывать в сети деньги и оплатить себе поездку за рубеж (в США, Германию, Великобританию, Францию, Канаду, Ирландию). Работать, учиться - не важно. Точнее говоря, все сразу. И я хотел стремиться к этой цели. Но Net меня подвел. Пришлось выложить приличную сумму за телефон, а это навсегда убило во мне всякие желания. Жирные гады в пиджаках навсегда превратили меня в урода. И после того, как я отдал свои честно заработанные деньги на погашение долга перед телефонной компанией и на покупку компьютерного стола, началась короткая «эпоха застоя». Это был тихий период без чувств, эмоций, пока однажды ночью.
Однажды ночью (вчера) я, уставившись в потолок, ворошил в своей памяти воспоминания. Оксана… Я ее теперь помнил только ту, какую видел в последний раз… Она тогда налакалась и «показала себя». Приобретя за время нашей разлуки стройную фигуру, она стала «первой девушкой на деревне». Так что теперь Серега Чих-Пых не мог назвать ее «доска - два соска». Я помню ее груди (округлые теплые) ее кожу (сухую и влажную - ?) и ее губы (теперь другие). Никогда в жизни мне ее так не хотелось, как в тот вечер. Я вспоминал, как все начиналось, как я каждый день задавал вопросы и не находил ответов, и так прошла вся ночь. А потом настал сегодняшний день. У меня сегодня должно было быть четыре пары, но Васильев заставил меня остаться на английский язык. А я мог бы и не оставаться. Но все-таки остался. Слава Богу. Уже был вечер. Я сел подальше от пацанов на заднее сидение, снял свою шапку и представил, что на следующей остановке зайдет в автобус Оксана. С чего я взял, что она должна была зайти? А все это, потому что всю прошлую ночь я молил Бога (а услышал какой-то урод) о ней. Но Оксана не зашла. Зато появилась «улыбка». Она вошла через переднюю дверь маршрутки… «Улыбка», одна лишь улыбка... И легким движением руки из-под ее шапки появились волосы. Каштановые волосы… Вьющиеся волосы. Нет, я не влюбился. Мне обычно нравятся прямые волосы. Но то, что я увидел сегодня, меня поразило навеки. С чем бы это сравнить? Наверное, море.
Да, море. Когда прошел шторм, мы пошли купаться. Берег представлял собой страшное зрелище. Черные водоросли были везде. В них тонули ноги. Но никто не сможет понять, как прекрасно море после шторма. Я единственный согласился. Сказать, что вода была холодная - ничего не сказать. Вода была просто ледяная. Но волны. Волны, несущие тонны черных водорослей, обволакивали меня. Они меня поднимали, ласкали, обнимали… Они меня любили. Страсть выплескивалась на мою голову. Вот как я могу описать эти «волосы-волны».
«Прекрасное создание» было со своей подругой. Она оглядела своими глазами салон автобуса и, увидев меня, побежала… в конец… салона. Неужели она сядет со мной? Да, она именно это и сделала. Нет, не об этом я просил Бога… Мне это не надо… Они заинтересованы мною? Да!!! Я отвернулся. Мне противно. Я себе противен. Слышу похихикивания в мою сторону. В конце концов, мы разговорились. «Улыбку» звали Светой. Она ехала со своей подругой к «Спартаку». Сегодня ее день рождения. У нее смуглая, гладкая кожа… Она блестит. Глаза. Помните, как говорил об Улыбке Оксаны? Так вот у Светы была совсем другая «улыбка». Она смеялась всем телом. Ярко… Яркое существо, оно наполняло этот серый мартовский вечер светом. Света излучает свет! Здорово?!
Господи, ты меня наделил умом в такой же пропорции, как и глупостью. Почему я так сильно ступил? Она была та, кого я так ждал. Если хотите, она - мой идеал. Веселая, умная (старше меня => значит умнее), красивая. Я ее полюбил. Пускай это только мое субъективное мнение. Но, по-моему, с ней я был бы счастлив. Я долго винил себя в своей глупости и принял меры, чтобы стать тем, кто не побоялся бы сказать Свете: «а что Вы делаете сегодня вечером?» В наказание за мою тупость я бросаю пить, курить, ругаться матом, онанировать, лгать, играть в компьютерные игры и на гитаре, смотреть телевизор, слушать радио и музыку, есть сладкое, и начинаю заниматься медитацией, чтением философов, немецкими и английскими языками. Мне практически не надо будет тратить деньги, предназначая весь мой накопившийся капитал только для моей будущей возлюбленной. А главную цель в жизни осталась прежней – «посетить Америку по рабочей программе». Как я считаю - это и станет тем переломным моментом в моей жизни, когда можно будет вздохнуть с облегчением и возвыситься над всеми этими ничтожествами, как социально, так и морально.
Но давайте-ка, вернемся к письму, которое заставило меня написать эти строки. Почему я боюсь предсказания в письме? Да все просто, потому что я боюсь, что проклятие обойдет меня стороной, т.е. не освободит меня от вечных мук, а только наоборот добавит мне еще новых проблем. А может быт все-таки отправить это письмо? А зачем? Кому ты хочешь счастья? Хотя лучше спросить: «зачем тебе самому счастье?» А и в правду? Что для меня значит это слово? В письме приведены случаи, когда отправившие письмо получали деньги. Но мне деньги не нужны. Разве что 2000 долларов, чтобы доехать до «американских берегов»? Но мне и они не нужны. Теперь вопрос стоит иначе: я не еду в Америку не потому, что мне не дают денег, а потому что в меня не верят.
А что бы ты хотел, чтобы стать счастливым? Ну, наверное, хотел бы гитару Тома Йорка или талант Джонни Деппа, а может перо Стивена Кинга. Но я остаюсь только лишь с мыслями Антуана Рокантена. Он одинок, и я одинок тоже. Как он боится, что вскоре может стать похожим на знакомого мужчину, у которого никого не было. Ну, пока это мне не страшно. Пока мне кто-нибудь надоедает (вроде родных), я еще могу существовать. Хотя зачем - не пойму? Все равно им нет никакого дела. Хочется взять и свалить отсюда, из этих четырех стен и уйти… Уйти далеко-далеко в тайгу или в пустыню. Так далеко, чтобы ни одна душа не могла достать. Вот это действительно настоящее одиночество. Хотя, пожалуй, не об этом одиночестве хотел сообщить нам мсье Рокантен. Он был одинок потому, что жил в социуме, вокруг него были люди, некоторые даже завидовали ему, но им было просто на него наплевать… Я заметная личность, но всем даже и на это наплевать. Многие из моего окружения даже не подозревают о моем существовании.
«Лучше бы я и не родился», - классический сюжет голливудских фильмов. Обычно в них герой, у которого в жизни есть все, загадывает желание, чтобы никогда не родиться на свет. И реальный мир заставляет его сменить точку зрения. А интересно, что было бы, если б я не родился? Пашка стал бы наркоманом, папа выгнал его из дома. А мама ушла сама, чтобы искать своего единственного сыночку. Вот так. А про других я даже заикаться не буду. Все бы шло своим путем. Но, наверное, если звезды светят на небе - значит это кому-то надо. Значит и моя роль не последняя в этом «дурдоме» под названием жизнь. И я просто не могу поверить, в свою смерть через четыре дня. Я хоть приготовился к загробному миру, но все-таки еще мало чего сделал, чтобы быть достойным к покиданию своих четырех стен, настольной лампы китайского производства и голоса Тома, который сейчас завывает в музыкальном центре:
And for a minute there, I lost myself
Постараюсь не потерять себя, не потерять свой рассудок, потому что вот уже 36 часов, как я пишу этот дневник, и со мной начинают случаться такие метаморфозы, что лучше бы сидел и молчал «в тряпочку».
А зачем вообще я заводил эту тетрадку. Наверное, пример Антуана Рокантена заразителен. Он тоже сначала не понимал, зачем это он пишет в новой толстенькой тетради. Даже жалел о такой трате. Но листья дневника - магические. Скоро они вытащат из меня всё без остатка. Тогда-то я и умру…
* * *
Как вы уже догадались, Андрей пропустил два дня занятий, пока сидел за письменным столом. Хорошо, что все «домашние» уехали в деревню на неделю. Закончил он свою писанину в половину первого ночи уже второго апреля. Пролистнув пятнадцать исписанных страниц дневника, он посмотрел на диких львов, бегающих по африканской саванне. Такая была обложка у тетради.
«Когда-нибудь эта тетрадь спасет его жизнь (или разрушит еще чью-нибудь)», - подумав об этом, он вышел на балкон.
Несмотря на холодную весну, сегодняшняя ночь (которую некоторые все еще считали продолжением «дня дураков») подарила Андрею теплый ветер. Тот дул в его лицо. В доме напротив уже не горели огни, а только кое-где возникали всплески голубого света. Глядя на эти всплески, можно было легко угадать в каком доме, что идет по телевизору…
<…А быть может, так бегают «чужие тараканы»…>
Глава иноСТРАННАЯ
Весь день после душевных изливаний на бумагу Андрей потратил на путешествие по Netу. Его интересовала та тема, которую объясняла Маргарита Аллегровна. Сонные глаза Андрея перескакивали по ссылкам со странички на страничку, пока не набрался приличный материал. Материал для свободного ухода в буддийский монастырь.
Заложив свои ноги в позу «лотоса», он закрыл глаза и попробовал повторить непонятные китайские словечки:
ЛАМА ЛА ЧАБ СЮН ЧИО
САНЬГЕ ЛА ЧАБ СЮН ЧИО
ЧЁ ЛА ЧАБ СЮН ЧИО
ГЕНДЮН ЛА ЧАБ СЮН ЧИО
Не принимая пищу и сна более двух суток, у Андрея с медитацией ничего не получилось. Только на третьем повторении закружилась голова, а на десятом он потерял сознание.
Когда проснулся, было только одно желание: «Умереть».
Глядя в недавно побеленный потолок, Андрей издавал звуки, которые только издалека походили на членораздельную речь:
Возьму… веревку… и повешусь,
Возьму мушкет и застрелюсь,
А не будет - утоплюсь
В ближайшем к дому водоеме.
Откуда взялся суицид?
Да просто так душа болит.
Болит за то, что я один,
Болит за то, что не любим,
Болит за то, что нет друзей,
И нет поддержки в жизни сей.
Как помнится, болтал мой друг ГамлЕт:
To be or not to be - вот в чем секрет,
А мне уже семнадцать лет.
Я прожил жизни часть шестую,
А что возьму я на тот свет,
Ведь прожил я ее впустую!
* * *
«Andrew must die»
Где его ждет несчастье? Может, маршрутку взорвут арабские студенты. Они толпятся со странным мешком у входа. Или может быть, обвалится карниз старого корпуса, где сегодня надумали произвести ремонт? А может, сидя на паре английского Мишка Васильев опять начнет доставать Андрюху:
- Ну что, придурок?
И все это будет сопровождаться ударами кулаков по невыспавшемуся телу Андрея. А Вадик будет поддакивать:
- Ты что ЛОХ? Даже не ответишь ему?
Даже не ответит ему? Обладателю разряда по боксу? Да, надо бы ответить. Все равно терять нечего.
НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
* * *
Домой он ехал с большим синяком под правым глазом и разбитой верхней губой.
«Я правильно сделал».
Конечно же, правильно. Хоть не стал так же стрематься, когда его три года назад в собственном же дворе ни за что избил десяток пьяных уродов. Тогда он, закрываясь от летящих в лицо Мартинсов, проговаривал про себя: «Оксана… пожалуйста, не оставляй меня. Я хочу быть с тобой, только с тобой».
Повезло кретину. Лучше бы его тогда прибили nach.
* * *
Пятница, 4 апреля 2003 г., 22:40
«Мысль о смерти» - да, это было клево. Я два дня проходил как зомби. Кстати, мне даже это прикололо. Жить только одним днем, что может быть круче. Я не боялся ничего. Абсолютно ничего. Пока волна страха за свою жизнь не охватила мой абстрактный мир преисподней.
Удары… сначала я от них уворачивался. А когда понял, что все всерьез - перестал… перестал жить в этом дерьмовом мирке. Я ехал потом в маршрутке и думал о том, как сильно ненавижу этих сволочей…
* * *
После уроков он зашел к Наталье Львовне. Молодая девушка двадцати трех лет приняла Андрея:
- I’m listening to you, Andrew?
- Наталья Львовна, у нас будет сложный зачет по английскому?
- O, No! You’ll write it.
- А можно мне его написать, не посещая занятий?
- What's up?
- Английский у меня забирает довольно много времени. А то, что мы сейчас проходим вместе с Вами, мне абсолютно не нужно. Вы же лучше меня знаете, что порядок слов в предложении изучают еще в пятом классе. А сейчас уже даже с первого стали.
- Well, and what do you offer?
- Я буду посещать курсы, а зачет буду сдавать Вам.
- But visits?
- Вы поставите явку, а я в долгу не останусь.
- А это случайно не из-за этого? - спросила она по-русски, глядя на красивый финиш у правой «глазелки».
- И из-за этого тоже, - ответил Андрей, пообещавший себе никогда в жизни никому не врать.
- Ладно, а куда ты будешь ходить на курсы?
- К Оксане Вячеславовне.
- Кудаковой?
- Да…
* * *
Занятия на курсах Андрею очень нравились. Особенно нравилась ему двадцатишестилетняя преподавательница Оксана Вячеславовна. Пацаны из группы любя называли ее Ксюхой. Правда, ему это было не по душе. Тупые разбздяи, типа Мишы или Вадика. Они были не достойны ее внимания. Этой женщины, у которой, как говорится, все было «при ней».
Такая маленькая особь женского пола с параметрами 98-59-103. Она всегда носила обтягивающие брюки, от которых даже у конченого импотента «вставал». Ее, простите, «попка» мотивировала молодых студентов зубрить английский. Если, допустим, кто-нибудь не выучивал домашнее задание, тогда такому ученику приходилось попадать в «черный список» Ксюхи. Будь преподом какая-нибудь «грымза», никаких неприятных впечатлений от попадания в «список» у студента не возникало. А когда плохой ученик наблюдал, как эта красотка помогала прилежным ученикам, то ему становилось ужасно обидно и плохо на душе. Я с Андрюхой об этом узнали еще с самых первых занятий. Точнее говоря, не узнали, а просто хорошо занимались, а потом (когда попали в разряд «любимчиков») стало все ясно, что авторитет в ее квартире можно заработать только своим интеллектом.
С Андреем я не виделся после «того» дня города. Я даже понятия не имел, где он может быть. Мне это было не нужно. Тогда он мне показался обычным шестнадцатилетним «дебилом». А сейчас (видать начитался всяких интересных книжек) предо мной предстал вполне нормальный Малый.
С ним можно было общаться абсолютно на разные темы. Начни я с кем-нибудь разговаривать о Тейлоре или Карнеги, меня бы моментально «засрали». И это только в лучшем случае. А иначе могли бы и «в морду дать».
* * *
Воскресенье, 5 апреля 2003 г., 18:47
Меня тошнит…
Нет, это не плагиат с Жана-Поля Сартра. Меня действительно тошнит. Теперь я понял свое ничтожное место в этом мире. Когда-то я себя ненавидел за то, что я урод, не талантливый, и, вообще, не пользуюсь ничьим внимание. Единственное, чем можно выделяться - это была моя успеваемость. Хотя еще тогда я понимал, что это всего лишь моя беда. Меня ненавидели за это. Но теперь для меня и это не является критерием популярности среди других.
Никакой я не умный, даже не стараюсь быть него похожим. Я получаю зачеты автоматом, но знаний у меня не прибавляется. Другое дело Серега (Да, Серега - умный, аж Бздец), который намного умнее меня, хотя и учится хуже. Я искренне хочу использовать мощность своего мозга на все 100%, но это никак не получается. Дело даже не в моей лени, я просто другой… Я обречен… Какое бы образование я не получил, сколько бы институтов и в каких странах я не окончил, все равно я обречен…
Эх, Сократ, я давно повторяю твои слова, но только сейчас улавливаю их смысл. Мне страшно, что я действительно ничего не знаю. Мне обидно, что другие не знают этой страшной истины. Они глупы, но я глупее их. Сколько бы книг я не перечитал, все равно толку не прибавится. Поэтому я обречен…
Но, пожалуй, не за этим я опять уселся за дневник. Нет. Я хочу написать, кто я такой… Я теперь стал другим. Да, «другой Андрюха», еще даже больше другой, чем неделю назад. Как Вы уже, наверное, догадались, никакой мысли о втором образовании больше нет. Зато я понял для чего можно жить. Когда я начинал писать, хотелось рассказать о концепции счастья для человека. Эта концепция довольно проста (пожалуй, даже не мной придумана).
Счастье - есть достижение цели. Цели могут быть, как маленькими, так и большими. Я же не люблю заниматься мелочами, поэтому, прежде всего, рассмотрю глобальные цели… Цели жизни! Помните, я писал о своей цели (поездке в Америку)? Сейчас мне противно от этой цели, ведь окончательная цель - абсолютно другая. Предположим, я хочу поехать туда... а зачем? Чтобы заработать деньги, т.е. теперь целью становятся деньги, а не какая-то идея. Хотя можно сказать, что деньги мне нужны, чтобы устроить свою жизнь: поехать куда-нибудь, быть свободным… абсолютно свободным. СВОБОДА - вот есть настоящая (реальная) цель. Каждый человек должен помнить об этом. Это человеческая суть, то, что отличает его от животного. Человек свободный - это высшая ступень развития человечества.
Но свобода - еще не главное. Мы должны стремиться к ней, но, выполняя определенное условие. Нельзя быть эгоистичными уродами… Нельзя. Никогда, нельзя делать ничего только в угоду себе. Человек добивается свободы, он зарабатывает средства, использует возможности, и все для себя. Когда же он ощутит себя свободным - ему станет плохо, потому что абсолютно свободный человек в мире «заключенных» - это потерянный человек, отшельник. Надо не стремиться к свободе для себя, выполняя каждое действие к достижению цели, следует испытывать кайф, когда кто-нибудь из близких (не подозревая о том) становится счастливее.
Как я уже писал ранее, увлечение буддизмом натолкнуло меня на идею любви. По ней я должен копить деньги, но копить их не для себя, а для своей любимой. Нынешняя моя жизненная позиция отвергает деньги. Другими словами, если я буду тратить на нее деньги - это будет выглядеть все равно, что проституция. Заодно можно будет проверить свои чувства. Второй пункт моей концепции любви - ничего не просить. Если вдруг и сыщется такая девушка, которая будет способна полюбить меня, то пусть будет так. Если я буду ей нужен, то пусть возьмет. Звучит как-то эгоистично! Но ничего подобного. Было бы лучше, если бы я лез к ней с поцелуями и сопливыми признаниями в любви. Нет, любовь - это слишком загадочное чувство, и его очень сложно распознать. На свете нет «чистой любви». Это привычка, необходимость, страсть, секс, страх (?), но не любовь. Я не собираюсь лезть ни к кому в душу, но знаю, что никому и никогда не скажу «люблю». Это всего лишь слова, а слова, как и мысли, ничего не значат. Значит только энергия. А есть ли она во мне или в тебе - не знает никто.
Итак, в заключении моей «концепции абсолютной свободы и любви» хочу сказать, что от одной своей болезни (любвеобильности) я избавился. Я смотрю на улицу, а там девчонки, все красивые… все одинаковые. Надо только научиться разговаривать, чтобы понять, что они из себя представляют. А до этого мне еще далеко. И мне это просто не нужно.
Ну, о своей теории счастья я рассказал, идею любви описал. Теперь осталось только сказать: «любите, но не зависьте друг от друга». Это очень сложно, но каждый день, прожитый на свободе - святой. Надо освободиться от всего: от родителей, учебы, друзей, любимых, государства, от законов природы и от себя самого. Помните, я писал о своих запретах, так вот ни в коем случае не делайте этого. Надо просто спросить у себя: «А ты действительно хочешь выпить, чтобы потом голова болела; ты хочешь курить, чтобы кашлять; ты хочешь онанировать, чтобы из трусов несло дурным запахом? Ты действительно этого хочешь?…
* * *
Сколько раз перечитывал дневник Андрея, до сих пор не могу ничего разобрать. Очень трудно уследить за движением его мысли. Последний раз так ничего не понимал, когда Григорыч заставил меня перечитать «Мертвые души». Конечно, некоторые моменты разобрать все-таки удается. Именно эти эпизоды его восемнадцатилетней жизни я стараюсь описывать своей рукой, а там, где Андрюха «гонит муть», я буду предлагать цитаты из его дневника (ему он все равно больше не пригодится).
Итак, как я уже говорил, Андрейка начал ходить на английские курсы, где мы с ним стояли на хорошем счету у Оксаны Вячеславовны. К сожалению, не могу привести ни единого эпизода из нашего общения. Во-первых, тогда мне не очень надо было запоминать всякую ненужную информацию; во-вторых, писать о себе гораздо сложнее, чем о других (тем более, если они мертвы); в-третьих, ничего интересного все равно не происходило.
Вот так плавно я перехожу к описанию человека, который имеет к созданию данной «книги» (?) самое непосредственное отношение. Это я Сергей Селин. Мне исполнилось семнадцать. Учусь на маркетолога в универе. Что еще можно интересного про себя любимого написать? Люблю всякого рода авантюры. Как-то на днях познакомился с девчонками по телефону. Точнее, это они со мной познакомились. Договорился с ними о встрече. А позже оказалось, что вместо трех шестнадцатилетних нимфоманок-бисексуалок меня поджидали тринадцатилетние целочки. Мне-то, в принципе, было все равно, если бы только они (хотя бы одна) вышли лицом покрасивше.
Но это не самая большая авантюра в моей жизни. Самая «нестандартная» переделка, в которую я вляпался, происходит со мной прямо сейчас. Именно в этот момент, когда я пишу эти строки. Но обо всем по порядку.
Все началось еще тридцатого апреля сего года (2003). Мы с Андреем решили после занятий пройтись по книжным прилавкам. Он искал себе что-нибудь из Камю, а я хотел найти книжку Брэдбери «И духов зла явилась РАТЬ». И как-то само собою завязался разговор о предстоящих праздниках. Не знаю, что он там писал в своих тетрадках, но весь разговор был сведен к тому, чтобы набздиться до чертей. Я же вообще не пью (какой умница), поэтому приходилось посылать куда подальше его тупые предложениями «убиться» на девятое мая. Разговор плавно перетекал от алкоголя до округлых девчачьих попок (которые уже начали постепенно выбираться на улицы после затянувшейся зимней спячки). Как вам теперь такой образ Андрея - похабный алкоголик?
Нет, Андрей был неплохим Малым. Только его действительно никто не воспринимал всерьез (не считая меня). Например, девчонка, с которой он встречался в последние дни, считала его мечтательным ребенком. Однако в тот день, когда Андрюха напросился ко мне домой, чтобы взять какие-нибудь диски послушать, никаких девчонок не было. Можно было считать жизнь удавшейся.
Но у Андрея не было таких мыслей…
* * *
Все стены коридора завешены картинами моего брательника: «Шиза», «Иуда», «Industrial» и многие другие. Рисовать каки-маляки (так эти произведения искусства называют родители) Игорь научился в художественной школе, которую посещал лет десять назад. Рисовал-рисовал, пока его оттуда не выгнали. Между прочим, за «Industrial». Хотя шел тогда уже восемьдесят восьмой, но холст, испорченный обнаженной «телкой», стоил брату отчисления из школы.
А картина хорошая. Моя любимая. Сколько раз спрашивал Гарика, о чем она, а тот говорит: «Догадайся сам». А мне это нафиг не надо. Мне просто интересно смотреть, как эта шлюха извивается вокруг шеста, торчащего из «макушки» Эмпайера Стейта Билдинга, охваченного огнем. Вокруг нью-йоркских небоскребов летают вертолеты, непонимающие, что им надо делать. То ли тушить пожар, который уже уничтожил Манхеттен и приготовился пожирать своим «зубастым» ртом бруклинских нигеров и прочих уродов с Лонг-Айленда. То ли арестовать голую телку, которая своим непристойным поведением создала огромную пробку на Бродвее. Машины врезаются одна в другую. Машинам больно, а водилам все чисто пох. Двусмысленно, не правда ли? Именно за «него» они схватились, увидев над своими головами голую задницу. А та крутится-верится в разные стороны, отбиваясь от назойливых вертолетиков. Один ее как возьмет, да как ужалит. Водилы негодуют: «Да как же так можно женщину обижать? Нехорошо». Ну и пусть себе негодуют, ведь за их спинами автомобили уже начали, утрамбовываясь, сооружать «великую китайскую стену». Стена эта, пересекающая всю поднебесную, устремляется прямо на гималайскую «крышу неба». Там в облаках сидит Джордж Харрисон и пытается на ситаре налабать то, что видел Игорь, когда фигачил этот бред.
Это единственная картина Гоги, которую я кое-как догоняю. Другое дело «двенадцать апостолов», где на бледно-желтом фоне набросано двенадцать бессмысленных овалов, внимательно слушающих «тринадцатый», обросший обильной растительностью.
«Рисование» - не единственное хобби моего тридцатитрехлетнего брата. Чтобы узнать о нем побольше, достаточно посетить его комнату, где рядом с его дисками лежали и мои. Комната - это квадратный кубик, по сторонам которого высятся полки: книжные, с дисками, пластинками, кассетами, сборными моделями самолетов и танков. Редкие проблески цветочных обоев завешены глянцевыми фотографиями из Голландии, Дании, Германии, Литвы и других стран, где побывал Игорь. Здесь и «ночной Амстердам» и «бедняцкий район Копенгагена», а также крыши старого Воронежа. Одна из стен предназначалась для книг. Рядом со старичками Сартром и Ницше стоят Пелевин со Стоговым. Но самые большие полки занимают широкоформатные подарочные альбомы художников-авангардистов: Малевич и Кандинский, Шагал и Дали, Пикассо и Уорхол.
Другая стена могла по праву считаться самой Великой. На три метра вверх возвышались стеллажи с грампластинками. Чего здесь только не было. Практически все от «The Beatles» и «Rolling Stones» до Найка Борзова и Дельфина. А между ними скромно прятались «The Cure», Elton John, Jamiroquai, «Duran Duran», «The Doors», «Fat Boy Slim», «Prodigy», «KMFDM», «Аквариум», «Мумий Тролль», «Машина времени», «Radiohead», «Oasis» и еще много чего интересного. Во всяком случае, я уверен, что крупнее этой музыкальной коллекции в Воронеже нет, и вряд ли будет когда-либо. Особенно много музыки прибавилось у Игоря после покупки МПтришек.
И, наконец-то мы добрались до третьей стены, у которой был припаркован спортивный велосипед неизвестного года и марки выпуска. Я не удивлюсь, если узнаю, что Гарик изготовил его собственными руками. Все детали, из которых он состоял, были позаимствованы у других великов, что и делало его уникальным. Но этого динозавра Игорь давно уже не оседлывал. Для его турпоходов существовал другой байк, затемнявший в этой комнате все, что я уже вам описал. Двадцатидвух-скоростной венгерский вездеход стоял рядом со своим прадедом у той же стены.
Велотуризмом Игорь увлекся еще, когда ходил в художественную школу. Но катания по Воронежу ему очень быстро надоели. Гарик принялся сооружать маршруты вне родного города. Острогожск, Елец, Тамбов, Куликовское поле, Золотое кольцо, Волга, Санкт-Петербург, Псков, Петрозаводск, Вологда, Урал, Волгоград, Тобольск, Алтай - вот только небольшой список тех мест, где он побывал на «своих» двух колесах. Дальнейшее продвижение на восток он счел неуместным из-за недостатка времени и теперь его взор устремлен на запад: Финляндия, Минск, Киев, Польша, Дания, Чехия, Германия, Словакия, Франция, Венгрия, Австрия.
- А куда ты собираешься этим летом? - спросил, потягивая «Старого мельника», Андрей. Он заинтересовался гогиными рассказами о странах, в которых сам теперь уже точно никогда не побывает.
- В Венецию. А там, если удастся, то можно будет махнуть и до Рима, а может даже, и до Неаполя, - ответил Игорь, рубившийся по компьютеру в «Мафию».
«Ах, вот где ты, Сэм. Ну, сейчас я тебя…»
- А как визы?
- Какие nach визы? Просто едешь по лесной приграничной полосе, а там и заблудиться легко. Никаких заборов нет. Это ж, брат, Европа. Только есть одно «Но». Как только свалишь из «совка» сразу же стоит забыть про русский язык. Не любят нас в Европе.