Бюллетень конституционного
| Вид материала | Бюллетень |
- История возникновения и развития Конституционного Суда РФ стр, 478.65kb.
- Юридический факультет Кафедра конституционного права Ковальчук Ангелина Петровна Студентка, 720.69kb.
- Понятие и предмет конституционного права РФ как отрасли права. Конституционно-правовые, 714.79kb.
- План Предмет конституционного права зарубежных стран. Источники конституционного права, 618.57kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 951.75kb.
- Бюллетень новых поступлений 2004 год, 643.98kb.
- Бюллетень новых поступлений 2008 год, 1745.54kb.
- Бюллетень новых поступлений 2006 год, 932.85kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 702.68kb.
- Бюллетень новых поступлений 2007 год, 1410.65kb.
Олссон против Швеции
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 24.03.1988 / e) 2/1987/125/176 f) Олссон против Швеции / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А, 130.
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Семья / ребенок, попечительство / приюты, доступ.
Краткая аннотация
Хотя введение государственными органами опеки и попечительства над детьми заявителей не нарушило их право на семейную жизнь, условия осуществления этой меры представляли собой такое нарушение.
Сокращенное содержание
Заявители, г-н Стиг Олссон и г-жа Гун Олссон, муж и жена, являются гражданами Швеции и живут в Гетебурге. Дело касается трех детей от этого брака (Стефан, Хелена и Томас), родившихся соответственно в 1971, 1976 и 1979 годах.
Социальный окружной суд N 6 Гетебурга принял 16 сентября 1980 г. решение о том, что дети должны быть взяты под опеку и попечительство государства, ибо их развитие было в опасности ввиду того, что они жили в нездоровой обстановке в связи с неспособностью родителей удовлетворить их потребности в заботе, воспитании и присмотре.
В силу решения от 16 сентября 1980 г. об установлении опеки и попечительства Стефан был помещен в воспитательный дом в Гетебурге, находящийся под управлением Совета по вопросам детей с проблемами развития, а после этого он был направлен в дом семьи попечителей на удалении 100 км от дома заявителей в Гетебурге. Он оставался там более двух лет, а затем был переведен в детский интернат, находящийся под управлением того же Совета, на удалении 80 км к северу от Гетебурга.
Хелена и Томас были помещены в отдельные дома семей попечителей, находящиеся в населенных пунктах на удалении 100 км друг от друга и в 600 км от Гетебурга.
Различные ограничения были введены на посещения заявителями детей во время их нахождения под опекой и попечительством.
Решения о попечительстве и опеке были затем подтверждены административным судом округа. Все жалобы заявителей о прекращении опеки были отклонены. В конечном счете, однако, административным апелляционным судом было принято решение о прекращении опеки над Стефаном 16 февраля 1987 г., а в отношении Хелены и Томаса Верховным административным судом - 18 июня 1987 г.
Стефан уже проживал с родителями во время принятия решения суда. 23 июня 1987 года, однако, Совет пересмотрел дело Хелены и Томаса в силу решения Высшего административного суда и запретил заявителям забрать их к себе до последующего уведомления. Жалоба заявителей находилась в ноябре 1987 г. в стадии рассмотрения.
Суд счел, что обжалуемые меры, в частности, решение об опеке и попечительстве, способ его реализации и отказы в окончании государственной опеки и попечительстве над детьми представляли собой вмешательство в право на уважение семейной жизни (Ст. 8 ЕКПЧ), но оно имело установленную законом цель, заключавшуюся в защите здоровья и морали, а также прав и свобод других, в данном случае, детей. Ввиду существа вопроса и гарантий, обеспечивающих законность вмешательства, Суд счел, что соответствующее законодательство Швеции, будучи достаточно общим в отношении терминов и предоставляющим широкие пределы усмотрения властям, было достаточно конкретным в отношении оспариваемых ограничений и может рассматриваться как «предусмотренное законом» согласно целям Конвенции.
По поводу того, были ли указанные меры «необходимы в демократическом обществе», Суд напомнил, что его надзор не ограничивается определением, действовало ли государство разумно, тщательно и добросовестно. Он должен был рассматривать решения по данным вопросам в свете обстоятельств дела, взятых в общем и целом, и определить, были ли они вызваны «соответствующими и достаточными» причинами.
В отношении помещения детей под государственную опеку и попечительство и отказов в их снятии, Суд отметил, что заявители были привлечены к вопросу о принятии решений в степени, достаточной для предоставления требуемой защиты своих интересов. Соответствующие решения были основаны на сообщениях социальных служб, которые подтверждались заявлениями лиц, которые были хорошо знакомы с положением вещей. Более того, они были подтверждены судами, которые имели возможность сформировать свое собственное мнение по делу на слушаниях и чьи решения не были пересмотрены в ходе обжалования. При таких обстоятельствах шведские власти, учитывая пределы своего усмотрения, были в разумной степени вправе считать, что установление опеки и попечительства было необходимым. У них также были существенные основания считать, что эти решения должны были основаться в силе. Суд, таким образом, пришел к выводу, что нарушения Ст. 8 ЕКПЧ в отношении этих двух пунктов не было.
В отношении мер, которые было необходимо принять для осуществления государственной опеки и попечительства, Суд, прежде всего, счел, что неудовлетворительность качества попечительства и опеки, которым дети пользовались в домах, в которые они были помещены, не была установлена.
С другой стороны, разделение детей, помещение Хелены и Томаса на большом расстоянии от дома заявителей и ограничения на посещения ими детей затруднили простой и регулярный доступ членов семьи друг к другу и, тем самым, шли вразрез с конечной целью их воссоединения. В этом отношении, оспариваемые меры, которые были частично связаны с административными сложностями, не были вызваны причинами, достаточными для объяснения их соразмерности по отношению к установленной законом цели, исходя их этого, они не были «необходимы в демократическом обществе».
По этим мотивам Суд пришел к выводу о нарушении Ст. 8 ЕКПЧ в вопросе об исполнении решения о попечительстве и опеке.
Идентификационный номер: ECH-1988-S-001
Буамар против Бельгии
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 29.02.1988 / e) 22/1986/120/169 f) Буамар против Бельгии / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А, 129.
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Временное задержание / судья по делам несовершеннолетних / образование, условия.
Краткая аннотация
Неоднократные помещения (девять раз) несовершеннолетнего подростка в изолятор временного содержания без педагогического наблюдения в качестве временной меры содержания под стражей нарушает право на свободу и личную неприкосновенность.
Неадекватные процессуальные гарантии (среди прочего, отсутствие у заявителя защитника во время слушаний) как в период, предшествующий помещениям, так и во время проверки законности и обоснованности лишения свободы, также нарушает право на свободу и личную неприкосновенность.
Сокращенное содержание
Заявитель, будучи несовершеннолетним во время обжалуемых событий, помещался в период с июня 1977 года по май 1978 года в различные исправительные учреждения для несовершеннолетних лиц в качестве предупредительной меры социального типа, предусмотренной Законом 1965 г. о социальном благополучии детей и лиц подросткового возраста. С июня 1978 года в соответствии с Законом было вынесено несколько судебных постановлений в отношении заявителя.
В 1980 году суды по делам несовершеннолетних лиц предписали целый ряд временных мер, включая 9 помещений в изоляторы временного содержания на срок максимум 15 дней каждое. Все эти меры были предприняты в силу упрощенной процедуры, предусмотренной в разделе 53 вышеуказанного акта. Они были вынесены как ввиду материальной невозможности найти лицо или учреждение, которые могли бы срочно принять несовершеннолетнего подростка, так и в силу его общественно опасного поведения.
В промежутки между этими различными заключениями под стражу суды по делам несовершеннолетних принимали другие постановления и многократно возвращали заявителя к своей семье или отправляли его в государственное воспитательно-исправительное учреждение.
Заявитель обжаловал в апелляционном суде Льежа законность некоторых из этих решений. Все его жалобы были оставлены без удовлетворения на том основании, что они лишены причин для разбирательства, ибо он периодически освобождался решениями судов по делам несовершеннолетних. На тех же основаниях Кассационный суд отклонил три жалобы заявителя, внесенные им по мотивам нарушений процессуального права.
Прежде всего, Суд подчеркнул, что только законность (Ст. 5-1-d ЕКПЧ), включающая соблюдение «установленного законом порядка» лишения заявителя свободы (девять взятий под стражу), подпадает под рассмотрение в данном деле. Законность должна быть истолкована не только как совместимость с национальным законодательством, но и как соответствие меры лишения свободы цели Ст. 5 ЕКПЧ, в частности, защите индивидуума против произвольных действий.
В этой связи решение Суда признало либеральный характер бельгийского законодательства в вопросах подростковой преступности. Будучи направленным на избежание по мере возможности любого лишения свободы лиц несовершеннолетнего возраста, Закон 1965 г. разрешает их содержание под стражей исключительно в случаях, перечисленных в Законе. Хотя раздел 53 Закона является источником дискуссий в Бельгии, материалы дела не дают достаточных оснований для того, чтобы Суд пришел к выводу о незаконности взятий под стражу, проистекающей из несовместимости с внутригосударственным законодательством.
По вопросу произвольности действий Суд отметил, что заявитель перевозился многократно между изолятором временного содержания в г. Лантен и его семьей без того, чтобы следовало применение режима педагогического наблюдения в условиях, предназначенных для этой цели, как это установлено Законом 1965 г. Во время событий этого периода Бельгия не обладала какими-либо учреждениями, отвечавшими целям вышеназванного Закона. Следовательно, безрезультатная серия девяти решений судов по помещению в учреждения, которые не имели соответствующей воспитательной цели, не могут рассматриваться как совместимые со Ст. 5-1-d ЕКПЧ.
Что касается Ст. 5-4 ЕКПЧ (право на проверку законности лишения свободы), правительство Бельгии утверждало, что необходимый контроль «инкорпорирован» в процесс разбирательства в суде по делам несовершеннолетних.
Суд признал, что суд по делам несовершеннолетних является несомненно «судом» с организационной точки зрения. Тем не менее, как это проистекает из его предшествующих решений, вмешательство органа такого рода будет соответствовать требованиям Ст. 5-4 ЕКПЧ только в условиях, когда производство в нем имеет судебный характер и дает индивидууму, который предстает перед Судом, соответствующие гарантии; в данном деле возможность давать лично показания и иметь возможность пользоваться услугами защитника.
В этой связи Суд счел, что, хотя производство в суде имело определенные существенные гарантии, не было установлено, что защитник несовершеннолетнего присутствовал во время заседаний суда перед принятием решений о направлении в изолятор временного содержания или имел доступ ко всем материалам дела. Сам по себе факт, что заявитель, который был весьма юным в это время, лично предстал перед судом по делам несовершеннолетних не является достаточным, чтобы обеспечить ему необходимые гарантии.
По мнению Суда, доступные средства судебной защиты не были совместимы с требованиями Ст. 5-4 ЕКПЧ. Разбирательства в судах по делам несовершеннолетних с целью проверки первоначальных постановлений прошли в отсутствии адвоката заявителя. Что касается апелляционных жалоб в палате по делам несовершеннолетних апелляционного суда, они все были объявлены неподсудными как лишенные причин для разбирательства. Кассационный суд оставил без рассмотрения кассационные жалобы по мотивам нарушений процессуального права при принятии этих судебных решений. Результатом этого являлось то, что правомочные суды не имели возможности быстро проверять законность и обоснованность судебных решений о лишении заявителя свободы. Вследствие этого Суд пришел к выводу о том, что нарушение Ст. 5-4 ЕКПЧ имело место.
Заявитель также жаловался на запрещенную Ст. 14 дискриминацию по тем мотивам, что совершеннолетние лица, содержащиеся под стражей в ходе предварительного следствия, могут воспользоваться быстрым судебным контролем законности и обоснованности их задержания. Суд счел, что щадящий характер разбирательства, применяемого к несовершеннолетним, обеспечивает объективное и разумное обоснование разницы в обращении, а значит нарушения Ст. 14 в данном случае не было.
Идентификационный номер: ECH-1987-S-004
Ф против Швейцарии
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 18.12.1987 / e) 21/1986/119/168 f) Буамар против Бельгии / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А, 128.
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Развод / ребенок, рожденный вне брака / повторный брак, временный запрет / брак, право на.
Краткая аннотация
Временный запрет для одного из супругов на вступление в новый брак после развода, поскольку его рассматривают как лицо, несущее ответственность за расторжение брака, нарушает право на заключение брака и создание семьи.
Сокращенное содержание
Ф., который был дважды разведен, вновь женился 26 февраля 1983 г., примерно 6 недель спустя после знакомства со своей будущей супругой. 11 марта 1983 года он обратился с заявлением о расторжении брака в гражданский суд Лозанны. Суд удовлетворил заявление о расторжении брака 21 октября и наложил на заявителя обязательство не вступать в брак течение трех лет, применяя ст. 150 Гражданского кодекса Швейцарии, в которой говорится:
«Когда предоставляется развод, Суд определяет период от одного до двух лет, в течение которого виновная сторона не имеет права вновь вступать в брак; когда развод предоставляется вследствие супружеской неверности, этот период может достигать трех лет...»
Ф безуспешно пытался обжаловать это решение в апелляционном суде кантона Вод, а затем в Федеральном суде. Он женился в четвертый раз 23 января 1987 г. Один месяц спустя от этого брака родился ребенок.
Суд отметил, что право вступать в брак и создавать семью, гарантированное Ст. 12 ЕКПЧ, ведет к последствиям персонального, социального и юридического характера. Оно подпадает под действие национального права государств-участников Конвенции, но ограничения, вводимые на его применение, не должны сокращать или сужать право таким образом и в такой степени, чтобы сама суть права была искажена.
Суд счел, что к запрету, наложенному на заявителя, применяются нормы, регулирующие право на заключение брака, ибо Ст. 12 ЕКПЧ не проводит различия между вступлением в брак и новым заключением брака после развода.
Суд отметил, что период ожидания не существует более в законодательстве других государств-участников. В этом отношении Суд, отсылая к своему прецедентному праву, счел, что Конвенция должна толковаться в свете условий сегодняшнего дня. Однако, факт, что страна находится в изолированном положении в отношении одного аспекта своего законодательства, не означает неизбежно, что этот аспект противоречит Конвенции а fortiriori в области, которая настолько тесна связана в культурными и историческими традициями каждого общества и глубоко укоренившимися идеями о семейной ячейке.
Суд подчеркнул, что применяя оспариваемую меру, которая приравнивалась по сути дела к гражданской санкции, суд, постановивший решение о разводе, не ограничился устранением последствий распада семьи; он также оценил прошлое поведение заявителя с тем, чтобы прийти к выводам о его праве на вступление в новый брак.
Суд далее признал, что стабильность брака является законной целью, которая соответствует общественному интересу. Суд выразил, однако, сомнение, что конкретная мера, примененная в данном деле, была целесообразной для достижения этой задачи. В самой Швейцарии два комитета экспертов имели подобные сомнения - они рекомендовали, чтобы ст. 150 Гражданского кодекса была отменена.
Одновременно, Суд не согласился с аргументом правительства, что временный запрет на вступление в новый брак направлен на защиту прав других. Будущая супруга могла считать, что она лично и прямо ущемлена мерой, направленной против заявителя. Поскольку она была совершеннолетней и физически здоровой, ее права никоим образом не были защищены решением, о котором шла речь.
Суд, кроме того, отметил, что интересы ожидаемого ребенка также могут быть затронуты отрицательными последствиями такого запрета. Конечно, концепция «незаконнорожденного ребенка» не существует более в швейцарском праве, но дети, родившиеся вне брака, могут, тем не менее, страдать от некоторых предрассудков и тем самым быть социально ущемлены. При том положении, когда ребенок заявителя был рожден месяц спустя после брака родителей, смерть одного из них и даже промедление в исполнении правовых формальностей могла бы быть достаточной, чтобы рассматривать его как родившегося вне семьи.
Суд отклонил аргумент, что налагаемый cpoк заставит заинтересованное лицо использовать это время для размышлений и тем самым защитит его от него самого, поскольку этот аргумент не имеет существенного веса в отношении лица, достигшего зрелости и обладающего здравым рассудком. Всякие сравнения с периодом ожидания, требуемым перед судебным расторжением брака, были также расценены в данном случае как неприемлемые. Суд счел эти две ситуации в основе своей различными.
Исходя из этого, обжалуемая мера, которая затрагивает саму суть права на брак, является несоразмерной в отношении преследуемой установленной законом цели. Следовательно, нарушение Ст. 12 ЕКПЧ имело место.
Идентификационный номер: ECH-1987-S-003
Пудас против Швеции
а) Совет Европы / b) Европейский суд по Правам Человека / c) Палата / d) 27.10.1987 / e) 12/1986/110/158 f) Пудас против Швеции / g) решение представлено к опубликованию в Сборнике постановлений и решений, серия А, 125-А.
Ключевые слова для алфавитного указателя:
Общественный транспорт / лицензия, отзыв / право гражданского характера, оспаривание.
Краткая аннотация
Право на справедливое судебное разбирательство и доступ к правосудию применяется к процедурам по обжалованию отзыва административными органами лицензий на использование общественного транспорта.
Сокращенное содержание
В 1980 г. администрация округа Норрботтен выдала заявителю лицензию на использование транспортного средства в качестве такси и лицензию на перевозку пассажиров на отдельных междугородних автодорогах.
2 апреля 1981 года Транспортная компания округа Норрботтен, которая полностью находилась в собственности администрации и муниципалитетов округа, подала заявление в администрацию округа на получение лицензии для осуществления перевозки пассажиров на тех же определенных междугородних трассах, для работы на которых требовалась выданная заявителю лицензия второго типа. Компания указала, что она предлагает рационализировать существующие услуги путем замены услуг заявителя с помощью автобусных перевозок по контракту с частной транспортной компанией. 17 августа 1981 г. администрация округа выдала лицензию Транспортной компании и отозвала лицензию, выданную заявителю.
Заявитель обратился в Совет по транспорту. Он утверждал, среди прочего, что заявление Транспортной компании округа было основано не только на публичном интересе по улучшению транспортных услуг, но и соглашениями между компанией и другими частными транспортными компаниями. Эта жалоба, как и все другие ходатайства к правительству (в Министерство транспорта), были отклонены.
Первый вопрос, который должен был быть решен Судом, заключался в применимости Ст. 6-1 ЕКПЧ – права на справедливое судебное разбирательство. В частности, Суд должен был определить, включает ли дело оспаривание22 «гражданских прав и обязанностей».23
Правительство-ответчик привело довод, что лицензия на осуществление перевозок не представляет собой «право» и что отзыв лицензии зависит, главным образом, от оценки вопросов политики, не подпадающих под судебный контроль.
Суд констатировал прежде всего, что, будучи предметом отзыва, лицензия предоставляет «право» заявителю в форме разрешения на осуществление транспортных услуг в соответствии с предписанными законом условиями. Заявитель мог убедительно и обоснованно утверждать, что, согласно шведскому законодательству, он имел право продолжать свою предпринимательскую деятельность на основе лицензии. Он опротестовывал не только целесообразность решения как вопроса политики, но также и его законность. В дополнение к этому, оспариваемые процедуры были прямо определяющими для права заявителя на лицензию.
Правительство утверждало, помимо этого, что оказание транспортных услуг в Швеции носит главным образом «отпечаток публично-правовой деятельности». Суд, однако, не счел, что черты публичного права, на которые в этой связи ссылается правительство, являются достаточными, чтобы исключить из категории «гражданских прав» в смысле Ст. 6-1 ЕКПЧ права, предоставленные заявителю в силу его лицензии. Право на сохранение лицензии было условием осуществления заявителем права предпринимательской деятельности. В Швеции оказание транспортных услуг частными лицами принимает форму коммерческой деятельности, осуществляемой с целью получения прибыли и основанной на контрактных отношениях между держателем лицензии и пассажирами.
Как признало само правительство, если Суд сочтет Ст. 6-1 ЕКПЧ применимой, это будет означать, что заявителю не было предоставлено гарантий, которые эта статья предполагает и не будет сомнений, что Ст. 6-1 ЕКПЧ была нарушена в данном случае. Тем не менее, Суду было необходимо удостовериться, была ли заявителю предоставлена возможность «права на судебное разбирательство», гарантированного Ст. 6-1 ЕКПЧ. Держатель междугородной транспортной лицензии может оспаривать законность ее отзыва, только обращаясь в Верховный административный суд для нового возбуждения пересмотра дела. Согласно прецедентному праву Суда, это исключительное средство судебной защиты не отвечает требованиям Ст. 6-1 ЕКПЧ.
Идентификационный номер: ECH-1987-S-002