Geum.ru

С. М. Крайнов взасаде Мы встречались с ним много раз. Он рассказ

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
Герой Советскою Союза

С. М. КРАЙНОВ


В засаде


Мы встречались с ним много раз. Он рассказывал мне о прошлом, и мне казалось, что я вместе с ним иду по дорогам войны...

Роща, спускающаяся к пересохшей реч­ке, кажется необитаемой. Жарко. Глухо до­носится редкая артиллерийская канонада. При каждом ударе вздрагивают верхушки деревьев. С жалобным писком мечутся птицы. Под кустами и деревьями прикры­тые плащами и шинелями спят бойцы. Тан­ки, бронетранспортеры, автомобили рас­ставлены в вырытых для них ямах-капони­рах и замаскированы от наблюдения воз­душных разведчиков. Часовой упорно бо­рется с усталостью и сном. В руках у него автомат. Он, как игрушечный, чуть поша­тывается, открывает и закрывает глаза. Всюду видны землянки. Здесь, в этой роще, отдыхает танковый полк. Ночью 17 июля 1942 года, несколько часов назад, он выведен в резерв после длительных и тяжелых боев.

Однако отдохнуть и отоспаться танкистам не пришлось. Молоденький офицер уже собирал командиров подразделе­ний к командиру полка. Новость, которую он только что узнал, переполняла его.

— Братцы, пополнение к нам! Айда встречать! — кричал он радостно, перебегая от одной землянки к другой.

Танкисты вставали, приводили себя в порядок и вскоре были уже у штабной землянки.

В строю, вытянувшись в одну длинную шеренгу, стояло пополнение. На правом фланге молодые офицеры. Новое обмундирование на них казалось блестящим. Слышно, как при малейшем движении чуть поскрипывают желтые ремни снаряжения. Ярко сверкают начищенные сапоги.

Правофланговый офицер, высокого роста, худощавый, с серыми, глубоко запавшими глазами, с крупным тяжелым подбородком, мрачный и очень серьезный для своих 20 лет, медленно рапортовал командиру полка:

— Выпускник Ленинградского бронетанкового училища, командир танка Т-34 младший лейтенант Крайнов в ваше распоряжение, товарищ подполковник, прибыл.

Адъютант командира полка лейтенант Орлов, тот, что недавно собирал офицеров, записывал в блокнот необходи­мые штабу сведения о каждом из прибывших и получен­ных им назначениях.

Закончив опрос, подполковник распорядился развести офицеров по экипажам, в которые они были назначены. Но­вичков сразу же окружили танкисты. Поднялся разноголо­сый шум. Каждый старался перекричать товарища, разыски­вая своего земляка. Двое уже обнимаются. Остальным и за­видно, и радостно Махорка «домашнего самосада» оттуда, из родных мест, кажется слаще лучших папирос. Она рас­хватывается — одна закрутка за пять папирос. У танкистов давно так заведено. Кисеты быстро пустеют, а карманы махорочников туго набиваются папиросами.

Крайнов сидит на земле в кругу офицеров.

— Ничего интересного о себе рассказать не могу,— не­хотя отвечает он на расспросы товарищей.— Отец — батрак. В поисках лучшей жизни кочевал из Татарии в Тверскую, а потом в Нижегородскую губернию. Умер в 1921 году. Мать со мной — годовалым - пошла в прачки, сестра — в няньки к чужим детям, а братья по отцовой дорожке — в батраки к кулакам.— Он замолчал. Никто не торопил, его.— Жизнь наша изменилась, — продолжал он,— когда в Горьком нача­ли строить автомобильный завод. Пошли туда. Дали нам комнату в, бараке на Западном городке. Начал я тогда азбу­ку одолевать. На автозаводе закончил среднюю школу. По­ступил в институт инженеров водного транспорта. Окончил три курса, а тут война... Попал в бронетанковое училище.

Крайнову не удалось закончить свой рассказ. Послыша­лась команда. Офицеры кинулись к своим машинам. Полк снимался и уходил.

С серого мрачного неба, сыплется густой снег. Вдали, в снежном тумане, едва видны очертания деревни. Оттуда доносится пулеметно-ружейная стрельба. Недалеко от дерев­ни в лощине стоит танк Т-34.

Белый снежный саван покрывает его. Два человека из его экипажа лежат рядом с танком и пристально смотрят туда, где двое в серых куртках и шлемах. Это командир их танка Крайнов и радист-пулеметчик Шаламов ползком мед­ленно тащутся по белому полю. Недавно они все четверо вели бой. Подбили одно самоходное орудие немцев, устре­мились на другое. Остановились. Сделали один выстрел, второй, третий. Вдруг резкий грохот потряс танк, густой дым хлынул из мотора. Удушье перехватило дыхание. Показалось пламя. Командир ранен. С трудом его подняли, вытолкнули через верхний люк и выбрались сами. Обстрел усилился. Ранен еще Шаламов. Но экипаж продолжал тушить бушую­щее пламя, пока не отстояли танк. Крайнов и Шаламов ре­шили пробраться к санчасти, двое остались у танка. Им хотелось помочь раненым, но нельзя оставлять машину. Крайнов и пулеметчик ползут, а впереди ни кустика, ни деревца, где можно было укрыться. Вокруг часто рвутся мины. И на снегу появляются черные пятна.

Второй раз осколком, мины в голову ранен Крайнов. Он часто останавливается и припадает к земле. Уходят силы. Руки не слушаются. Шаламов, раненный в ногу, пытается тащить своего командира, но это ему дается с трудом.

А те, что у танка, видят: в том месте, где остановились Крайнов и, Шаламов, взметнулся темно-серый столб дыма. Вот он осел, рассеялся. На белом поле — никого. Наблю­давшие, тяжело вздохнув, отвернулись.

Командир Крайнов и радист Шаламов лежали в воронке, выбитой крупным снарядом. Шаламов тяжело дышал.

— Живы, товарищ младший лейтенант?

— Жив, Шаламов. Спасибо. Значит, еще повоюем. Как-то там наш танк и ребята?..

Санитары подобрали их, снесли в санитарную машину. Через несколько часов они были во фронтовом госпитале. Вскоре с поля боя был эвакуирован подбитый танк с двумя танкистами. Так закончился первый бой молодого офицера Крайнова зимой 1942 года.

С упорными ожесточенными боями части Калининского фронта продвигались на запад.

Задерживаться нельзя. Танки идут на запад, набирая ско­рость...

Танк Крайнова назначен дозорным. Он прибавил ско­рость и вырвался далеко вперед. Выскочил на пригорок. Внизу на шоссе немцы. Крайнов стреляет с ходу.

— Демин, давай полный, самый полный! — кричит Крайнов.

Танк на полной скорости мчится дальше. Немцы возятся у противотанковой пушки.

— Давим!.. — кричит Демин. Удар, и что-то проскрежета­ло по броне танка. Пушка и расчет смяты. Танк проносится дальше и наталкивается на заградительный огонь немецкой артиллерии» Свернув с дороги, укрывается в балке. Радист принял приказ:

— По сигналу атаки захватить село, расположенное впе­реди, вправо от шоссе.

Красная ракета дрожит в небе.

— В атаку, братцы! — сказал Крайнов. Танк, взяв десант­ников, рванулся и, спустившись по балке, на большой ско­рости ворвался в село. Из-за домов ударили автоматчики, полетели гранаты. Танк резко, затормозил! Встал. Десант­ники бросились на землю и открыли огонь. Их поддержал с танка, пулемет.

Возле танка оказался мальчишка. Никто, не заметил, от­куда он появился. Он что-то кричал, размахивал руками. Крайнов поднял крышку люка.

— Там люди! — кричал мальчишка и показывал на горя­щий амбар. Крайнов распорядился: — Демин, к горящему зданию, быстрей!

Пылала крыша большого амбара. Разгорался огонь у од­ного из углов. Двери подперты несколькими тяжелыми брев­нами.

Танк с ходу отбросил их.

Послышался треск. Дверь сорвана. Женщины, старики, дети с лицами, искаженными страхом, выбегали из амбара.

Танк рванулся дальше вдоль улицы, вышел на окраину и огнем пушки и пулемета закрыл выход из села. С другого конца немцев теснили десантники вместе с подошедшими подразделениями пехоты. Вражеские солдаты и офицеры стали сдаваться.

Вскоре противник опомнился, при поддержке тяжелых танков и самоходных орудий перешел в контратаку. На село обрушились мины и снаряды. Танк Крайнова за селом, часто меняя позиции, бил по орудийным вспышкам. Резкий, оглу­шительный удар подбросил танк. Казалось, он перевернулся. Крайнов попытался подняться. Жгучая боль в ноге и пояс­нице удержала его на месте. «Кажется, опять ранен», — по­думал он.

— Демин, как мотор? — спросил Крайнов, превозмогая боль.

— Работает,— ответил механик-водитель.

— Вправо 90 градусов и спуститься в балку, остановиться. Каждому осмотреть свои агрегаты.

— Пробита бортовая броня. Пушка, пулемет и радиостан­ции исправны,— доложил Крайнову его заместитель — коман­дир орудия Егоров.

Донесли командиру подразделения. Приказ его был краток: Крайнова эвакуировать. Танк принять Егорову, Дать Ор наступающему противнику.

Во второй половине июля 1944 года во Львове, в городе с красивыми готическими зданиями, с узенькими улицами, утопавшими в зелени, все было относительно спокойно. Со­ветские войска, казалось, находятся далеко. Путь им пре­граждают мощные оборонительные сооружения. Не благо­приятствует и погода — идут проливные дожди.

Львовский генерал-губернатор принимал гостей в своем роскошном особняке, когда ему по телефону доложили, что к городу внезапно прорвались советские танки.

Это подходили передовые танковые части, совершившие 120-километровый марш-маневр. Они обошли Львов с севера, в районе Яворов-Мостиска—Судовая Вишня, перерезали немцам пути отхода из города на запад и с тыла повели на­ступление на Львов. 24 июля начались уличные бои на запад­ной окраине города.

Немецким командованием все было брошено на уничто­жение прорвавшихся в город советских танков, но они стой­ко держались.

На одной из узких улиц танк Т-34 под командованием Крайнова начал поединок с двумя немецкими орудиями «фердинанд». Орудия стояли за маленькими домиками на разветвлении улицы и преграждали дорогу танку. Как толь­ко он направлялся на выстрелы слева, орудие скрывалось за домик, но появлялось второе справа и открывало стрельбу.

— Травят...- проворчал Крайнов в микрофон.

— Товарищ командир, в подвальном окне человек что-то показывает на пальцах, — сообщил водитель Медведев.

Крайнов всмотрелся — лица не видно. В окно высунуты здоровенные ручищи и машут. Вслед за этим что-то белое летит и ударяется о броню танка. Подобрали. К камню привязана бумажка. Крайнов развернул. Это был план, указы­вающий, как прорваться в тыл к немецкому орудию.

- Ясно!.. Но не ловушка ли?.. — подумал Крайнов. И сразу отбросил эту мысль, вспомнив руки в окне.

Танк двинулся вперед, орудия ударили по нему, но он успел скрыться в переулок налево. Небольшой скверик. Танк Крайнова через сквер вышел в другой переулок, теперь на­право. И действительно оказался в тылу немецкого орудия. «Фердинанд» заметил маневр и начал разворачиваться, но было уже поздно. Из щелей самоходки повалил дым. Теперь танк Крайнова устремился ко второму орудию. Широкая улица, к которой он приблизился, простреливалась немецки­ми «тиграми». Обходными путями приблизился ко второму «фердинанду» и несколькими выстрелами поджег его.

Мимо промчался танк командира танковой роты, бросил приказ: «Делай, как я». И Крайнов устремился за машиной командира.

В течение нескольких суток танки с десантниками квар­тал за кварталом очищали город от противника, подавляя огневые точки и живую силу там, где они еще оказывали сопротивление.

К утру 27 июля 1944 года Львов был освобожден.

В роще за городом перед танками выстроились солдаты, сержанты и офицеры — загорелые, подтянутые, веселые и взволнованные только что одержанной победой. На правом фланге стоял Крайнов со своими молодцами: Тихоновым, Медведевым, Плотниковым и Рябых.

— Хорошо потрудились, товарищи,— говорил командир танкового корпуса гвардий генерал-майор Новиков, обходя строй. — Родина гордится вами. Лучших она сегодня награж­дает, — он сам прикрепил орден Красной Звезды Крайнову, разные награды членам его экипажа, десантникам и другим танкистам. Эта была первая награда Крайнова.

Пауза в наступлении была непродолжительной. Танки пополнялись горючим и боеприпасами.

В ночь на 30 июля 1944 года севернее города Баранув тан­ковые части прорвались к Висле и стали ее форсировать. Плоты с танками, не замеченные противником, благополучно достигли западного берега.

Десантники выбрались на берег. Началась выгрузка. Нем­цы заметили движение на берегу, но решили, что это пере­правились свои. Посвечивая ручными фонариками, несколько солдат бежало к десантникам, что-то выкрикивая на своем языке.

«Очень кстати...» -мелькнула мысль у командира десан­та майора Корышева.

— Подпустить к себе вплотную. Свистну. Валить. Заты­кать рот! — прошептал он.

Шепотом это распоряжение было передано дальше.

Короткий резкий свист. Шум борьбы. Звук падения. Оди­ночный крик. Тихо. Слышно, как поскрипывают плоты.

Танки взревели, загрохотали, стали выбираться на берег. Десантники ловко, на ходу занимали свои места на броне.

Немцы поняли свою ошибку.

Бои за плацдарм сразу же приняли затяжной, упорный: характер и шли с переменным успехом. Первоначально за­хваченный плацдарм по фронту до 12 километров и в глуби­ну до 8 километров то суживался, то расширялся, как только на плацдарм прибывали наши подкрепления.

В балке, недалеко от берега, между деревьями и кустами, в палатке, командир танковой бригады гвардии полковник Плеско собрал командиров танковых подразделений.

— Нужно ожидать, что противник попытается ликвиди­ровать наш плацдарм. Пленные показали, что в район Сандомира стянуто несколько бригад штурмовых орудий и круп­ные пехотные части. Исходя из этого... — полковник развер­нул карту.

Стало темнеть, когда офицеры вышли из палатки и отпра­вились на намеченные позиции.

Командир танкового батальона гвардии майор Голомидов поставил задачу командиру роты Глебову и командиру тан­ка Крайнову:

— Немцы скоро опомнятся и попытаются сбросить нас в реку,—сообщил Голомидов. - Два ваших танка станут вот здесь в засаду. Сзади вас позиции займет штрафная рота. Вам и роте при любых обстоятельствах отход невозможен. Стоять насмерть. Приказ, понятен?

— Так точно! — ответили офицеры.

Танки прибыли на указанные позиции.

Между деревьев, в кустарнике, были отрыты два капони­ра на расстоянии 50 метров один от другого. В них поставили танки. Их пушки выглядывали над землей.

Светало. Крайнов увидел, что люди совершенно измучены. Но уже почти все сделано. Танк искусно замаскирован ку­стами, зеленым дерном.

— Теперь спать, — разрешил Крайнов. — Наблюдение бу­ду вести я. Потом меня сменит командир орудия.

Через несколько минут весь экипаж спал. Крайнов при­лег в таком месте, откуда ему хорошо была видна впереди лежащая местность. Он изучал ее, наносил на кроки, отме­чал главные и второстепенные ориентиры, определял до них расстояние. Закончив работу, прислушался. Кругом было тихо. Взглянул на небо. Лучи солнца догнали одинокую туч­ку и позолотили ее.

Внезапно орудийный выстрел потряс тишину.

Этот выстрел был как бы сигналом. Шквал огня забуше­вал над маленьким плацдармом.

Показались тяжелые «тигры». Они шли развернутым строем, приближались, потрясая землю. Подминали под себя деревья и кусты. Никто не решался считать, сколько их было. Кто-то прошептал, может быть невзначай: «Ох, уходить бы...» Крайнов обвел суровым взглядом своих подчинен­ных. Один опустил глаза.

— Кто-то предложил бежать, — сказал Крайнов глухо.— Значит, пехоту, что сзади нас, оставить на растерзание? Пре­дать... Так выходит? У нас пушка, пулемет. Будем драться... Он прильнул к панораме, начал наводить орудие. Прогре­мели один за другим несколько выстрелов. Передний танк

неуклюже закружился на месте, как игрушка, у которой вышел завод.

— Есть один! Гусеницу сорвали, — закричали те, кто наблюдал в щели.

«Тигры» стали менять направление, разбились на три группы. Две группы одна за другой двинулись вдоль ориен­тиров, намеченных Крайновым.

— Снаряды! Быстрей заряжай! — поторапливает офицер членов экипажа.

Все понимали, что судьба их зависит от интенсивности и меткости стрельбы. Отходить нельзя.

В танке было жарко, бойцов мучила жажда. Не хватало воздуха. По броне часто щелкали осколки и пули. Люди губами припадали к щелям и втягивали свежий воздух.

— Машина Глебова горит,— закричал Медведев. «Остаем­ся одни», — подумал каждый.

— А ну, братцы, ударим сильней по немцам,— сказал Крайнов после секундного раздумья. — Нашим будет легче. Может быть, им удастся спасти танк.— Он быстро, резким движением сбросил шлем и гимнастерку. Его примеру после­довали остальные. Как-то сразу стало легче. Люди забыли о времени, об усталости, о жажде. Всеми овладела одна-единственная мысль — отбить атаку...

— Ура! Еще подбит, горит! — крикнул Медведев.

Непостижимы пределы сил и воли советских воинов. В не­равной борьбе они победили. Немецкие танки, отстрели­ваясь, стали уползать с поля боя, подхватив на буксир одно­го раненого «тигра» с оборванной гусеницей. Обстрел пре­кратился.

Открылись люки и дверцы танка. Бойцы выскочили из машины и прильнули горячими телами к прохладной земле. Казалось, что земля отдает им свои силы, и они вливаются в них.

Вскоре в капонир Крайнова перебрался лейтенант Глебов со своими танкистами.

— Мы подбили три танка, и немцы нас обнаружили,— рассказывал Глебов. — Подожгли. Огонь удалось потушить. Повреждены пушка и пулемет. Разбит мотор.

— Наши трофеи богаче. Посмотрите, товарищ коман­дир,— и Крайнов указал на поле. Глебов увидел: вдали до­горали пять «тигров».

Пришла ночь — теплая, тихая, ласковая. Светила луна. Немцы ей не доверяли — жгли ракеты. Танкисты Глебова перетащили боеприпасы и паек со своего подбитого танка в машину Крайнова. Шепотом попрощавшись, они двинулись в свое подразделение. Таков был приказ. Теперь только пять танкистов остались в засаде впереди своих войск...

Один танк — пушка, пулемет и пять бойцов — два дня из засады преграждал путь «тиграм» и «пантерам», пытавшимся прорваться на позиции нашей пехоты. Приказ командования был выполнен — здесь враги не прошли.

На третий день в засаду доставили горячую пищу и бое­припасы. Вскоре подошел танковый батальон майора Голомидова. Танк Крайнова занял указанное ему место в строю своего подразделения и двинулся в наступление. 18 августа 1944 года был освобожден Сандомир. Плацдарм за Вислой, захваченный и удержанный мужеством, стойкостью и упор­ством маленьких групп десантников и танкистов, был рас­ширен по глубине.

Спустя несколько месяцев в одном из городов Польши на площади перед частями, стоящими с развернутыми бое­выми знаменами, командующий войсками 1-го Украинского фронта маршал Советского Союза Конев зачитал Указ Пре­зидиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза особо отличившимся в боях на Висле. В этом списке было и имя танкиста младшего лейте­нанта Крайнова...

И вот, наконец, штурм Берлина... Близок час победы, но впереди еще жертвы, многие не дойдут до конца.

Танк Крайнова медленно продвигался по одной из узких улиц Берлина за головным танком. Улицы были перегоро­жены завалами, противотанковыми заграждениями, густо за­минированы. Истребители танков стреляли из засад фауст­патронами. Из окон домов извергалась горючая жидкость. Головной танк Измайлова подожжен несколькими снаряда­ми. Экипаж выскочить не смог.

«Остановиться... повернуть обратно... — подумал Крайнов.— Нет, нельзя... Здесь все пристреляно, тоже подо­жгут».— И отдал команду: «Полный вперед!»

Танк вырвался на площадь. Сзади идущие танки были от­сечены. Крайнов со своим экипажем повел поединок с ору­диями противника и командами «фау».

Бой длился более двух часов. Боеприпасы были на исхо­де. Нужно было отходить. Радист Рябых выскочил из танка, чтобы разведать пути отхода, но тут же был ранен в живот.. Его с трудом удалось втащить в танк.

— Последний снаряд,— доложил командир орудия.

Крайнов медлил, выискивал цель, чтобы послать его без­ошибочно. Прогремел последний выстрел. Танк стал отходить. В это время «тигр» ударил из засады и повредил дуло пушки. Маневрируя и экономно отстреливаясь из пулемета, Крайнов бросал машину от одного укрытия к другому и че­рез некоторое время присоединился к своему подразделению.

За штурм Берлина Крайнов был награжден вторым орде­ном Красной Звезды. Войну закончил в освобожденной сто­лице Чехословакии — Праге...

Так из скупых рассказов самого Героя я представил себе его боевой путь...

Мне довелось познакомиться с ним в селе Д.-Константиново, где он живет с семьей и работает директором молоч­ного завода. Война сбила его с намеченного в юности жиз­ненного курса: вернуться в институт инженеров водного транспорта он не мог — мешали боевые ранения. Пришлось начинать все сначала.

За три года Степан Крайнов окончил Вологодский инсти­тут молочной промышленности. И с тех пор бессменно ра­ботает на Д.-Константиновском молочном заводе сначала главным инженером, а теперь директором. Он выглядит по характеру замкнутым, малоразговорчивым, даже, я бы ска­зал, угрюмым. Но люди близкие знают, что душа у Степана Матвеевича беспокойная, добрая, заботливая.


Д. ЦАРЕВСКИИ