Geum.ru

Реферат на тему

Вид материалаРеферат

Содержание


Глава 1. О значении и происхождении соционима «казак»
Список использованных источников и литературы
Подобный материал:
  1   2


Министерство образования Российской Федерации

Негосударственное образовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа

«Ор Авнер»


Реферат на тему:


Научная полемика по вопросу происхождения казачества


Выполнил: учащиеся 9 класса

Йович Александр, Сурнаков Никита

Научный руководитель:

учитель истории Сабирова Е. Н.


Уфа 2011

Содержание


Введение…………………………………………………………………………. 3


Глава 1. О значении и происхождении соционима «казак» …………….11


Глава 2. Вопрос о социальном статусе казаков………………………… 28


Заключение……………………………………………………………………..32


Список использованных источников и литературы……………………...35


Введение


Проблема происхождения казачества является очень сложной и мало изученной темой. Нет общего мнения по поводу возникновения казаков, их национальной принадлежности, социального статуса. Не решена также проблема типологизации казачьих сообществ (казаки-некрасовцы, запорожские казаки и другие), как и не было обширных трудов об истории и роли казачества России.

На примере развития казачества в России мы можем проследить, как становилось их общество, постепенно перерастая из простых воровских ватаг в казачье братство, а в последствии в самое независимое общество Российского государства. Когда при формировании и слиянии многих культур в едино появлялось нечто, не похожее на другие культуры.

При изучении литературы и источников касающихся вопросов этой темы, легко просматривается, что только свободолюбивые, смелые и гордые люди смогли сами, и, не осознавая этого построить лёгкое подобие демократического общества.

Казачество - особое военное сословие в царской России - имеет многовековую историю. История России непосредственно связана с так называемым вольным казачеством, именно вольным. И, казалось бы, одно только слово, вольный, но как много, благодаря своей вольнице они смогли привнести в развитие и укрепление могущества государства Российского. Первыми людьми отважились ходить на татарские улусы (области) - казаки. Самостоятельно объединились в Великое войско Донское, ставшее, как и Войско Запорожское. Казачество не только обороняло рубежи России, но и расширяло территории Московского государства. Казачий атаман Ермак Тимофеевич, преодолев с отрядом казаков Уральские горы, положил начало освоению Сибири. В 1648 году казачий атаман Семён Дежнев на нескольких кочах, или как их ещё называли стругах, обогнул Чукотский полуостров. Его именем назван мыс - самая восточная точка России. Всех заслуг казачества перед Россией не возможно перечесть.

Но, осознавая важную роль казачества в обороне русских границ, московское правительство всё же не могло мириться с казачьим своеволием. И с тем фактом, что многие беглые люди находили приют на Дону и в других казачьих общинах. И после подчинения Петром Великим казачьих Войск изменяется и их уклад жизни. И казаки становятся авангардом Российской армии. Уже не имея той вольности и свободы. Но даже при тех привилегиях, которые всё же сохранились у казаков, они были верны России и тому, кто давал им эту свободу, что и было видно во время Октябрьской Революции, когда основная часть казаков встала на сторону императора.

Только изучая историю своего государства, мы сможем построить общество сопоставимое с нашей культурой удовлетворяющее большинство социальных групп населения. Данная выпускная квалификационная работа, является попыткой раскрытия проблемы возникновения казачества и их роли в истории России по разнообразным источникам, как склонных к казачеству, так и с неприязнью относящихся к казачеству, для проведения определённого анализа.

На наш взгляд, на сегодня, проблема происхождения казачества является более чем актуальной. Ведутся различные споры по поводу того, нужно ли сегодня в России возрождать казачество и следует ли возвращать казакам потерянные ими в годы Гражданской войны привилегии и территории. Кроме того, интересно разобраться в вопросе об этнических корнях казаков, так как на данный момент эта проблема слабо изучена.

Объектом изучения стало само казачество, как социальный феномен России.

Предметом изучения стала особенность появления новой социально-этнической группы, которая сыграла значительную историческую роль на всех этапах развития России.

Исходя из всего вышесказанного, целью нашей работы станет изучение происхождения казачества. В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:
  1. Рассмотреть точки зрения историков по поводу происхождения казачества;
  2. Показать роль казачества в истории России, изучить двоякую роль казачества;
  3. Разобраться в проблеме идентификации казаков; кто они: сословие, социальная группа или этническая общность.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

В процессе работы была использована работа Петра Ивановича Рычкова [1]. Петр Иванович Рычков написал свой труд в 1755 году. Он не был профессиональным ученым и писателем, скорее его можно назвать государственным служащим1. Большую часть своей жизни Петр Иванович прожил на Южном Урале, впервые попав сюда в 1734 году в качестве сотрудника Оренбургской экспедиции. В его сочинениях немало места уделено башкирам: их истории, хозяйству, быту, нравам, замечательной природе башкирского края.

Основными источниками для составления и написания «Топографии» служили: личные наблюдения П. И. Рычкова во время его поездок по Оренбургскому краю; опросные сведения, собранные во время бесед с местными жителями разных национальностей; официальная информация представителей различных миссий, посольств, побывавших в Казахстане и Средней Азии; рассказы среднеазиатских купцов; письменные и устные сообщения чиновников и других работников оренбургской губернской администрации; официальные документы, хранившиеся в Оренбургской губернской канцелярии; печатные и рукописные источники.

Что касается вопроса о происхождении казачества, то в работе Рычкова идет рассказ о происхождении яицкого войска. А именно ученый пишет: «… бабка сказывала ему и другим, что она, будучи уже лет двадцати от рождения, знала весьма престарелую женщину татарской природы, по прозванию Гугниху, которая о начале войска Яицкого и о первых их обстоятельствах объявляла следующее. В самые де те времена, когда Темир – Аксак, а по европейскому названию Тамерлан, со многими татарскими войсками разные области разорял…, был некто из донских казаков именем и прозванием Василий Гугня; сей, прибрав себе в товарищество тамошних казаков человек с тридцать, в том числе был один татарин, отлучился с Дону на промысел или паче для воровства и, сделав лодки, тако ж и запасу наготовя, сколько было надобно, сначала выехали на Каспийское море, где они в камышах все лето пробыли, производя свои промыслы, и дошел до устья, до протоков реки Яика, коими она в помянутое море впадает, пошли по ней вверх. Усмотря же, что оные места глухие, незаселенные, а притом и лес имеющие (знатно, что тогда лесу там было довольно, хотя ныне оного весьма здесь мало), рассудили, как ту реку, так и оные места иметь себе убежищем и пристанищем. Препроводя ж тут первую зиму, по вскрытии воды паки на суда убрались и на первый свой промысел поехали; и, будучи на море, разбивали и грабили многие купеческие суда с разными товарами до самой осени, а к зиме паки в реку Яик возвратились и так несколько в том своем промысле упражнялись, подаваясь от устья реки Яика вверх с места на место» [1].

После с Дона на жилище у реки Яик стали приходить и другие казаки. Приходили целыми семьями, хуторами и обустраивались на новом месте. Отсюда, по свидетельствам Петра Ивановича Рычкова, можно сделать вывод, что яицкие казаки – это переселившиеся донские казаки, которые искали на новом месте лучшей жизни, более вольной и богатой.

Так же при написании работы был использован труд русского ученого и историка Василия Осиповича Ключевского [2]. Относительно происхождения казачества ученый пишет следующее: «Казачество составляло слой русского общества, некогда распространенный по всей Руси. Еще в XVI веке казаками звали наемных рабочих, батрачивших по крестьянским дворам людей, без определенных занятий и постоянного местожительства. Таково было первоначальное общее значение казака. Позднее этому бездомному, бродячему классу в Московской Руси усвоено было звание вольных гулящих людей, или вольницы. Особенно благоприятную почву для развития нашел этот люд в южных краях Руси, смежных со степью, условия которой сообщили ему особый характер. Когда стала забываться гроза татарского погрома, завязалась хроническая мелкая борьба русского степного пограничья с бродившими по степям татарами. Исходными и опорными пунктами этой борьбы служили укрепленные пограничные города. Здесь сложился класс людей, с оружием в руках, уходивших в степь для рыбного и звериного промысла. ….этим людям при постоянных столкновениях с такими же татарскими степными добытчиками и усвоено было татарское название казаков, потом распространившееся на вольных бездомных батраков и в северной Руси. В восточной полосе степного юга такие столкновения начались раньше, чем где-либо. Вот почему, думаю я, древнейшее свидетельство о казачестве говорит о казаках рязанских, оказавших своему городу услугу в столкновении с татарами в 1444 году».

Кроме того, была изучена работа Дмитрия Ивановича Яворницкого «История Запорожских козаков»[3]. Работа Яворницкого вышла в 1892 году в Петербурге. Это была первая капитальная работа, которая наиболее глубоко и ярко характеризовала Запорожский край, историю Запорожской Сечи и самих казаков-запорожцев, раскрывала их политический, экономический уклад жизни, обычаи и культуру.

В основание «Истории запорожских козаков» положены главным образом письма исторических лиц и современные событиям акты. После писем и актов брались во внимание летописцы, малороссийские и польские, а потом исследователи настоящего и прошлого столетия.

Дмитрий Иванович Яворницкий видел начало происхождения казачества, их корни в Азии. К этому, его привели не только филологические соображения, но и исторические данные. В этих его во многом отличающихся от других историков взглядов по поводу появления казаков и весь наш интерес к его работе.

Кроме того, при работе над работой были использованы различные материалы журналов и газет. В частности, широко был использованы статьи из журнала «Родина». В нем были представлены интересные и познавательные статьи об истории казачества.

Статья кандидата исторических наук Сергея Маркедонова «Заколдованное слово» посвящена исследованию самого понятия «казак». В своей статье Сергей Маркедонов обращается к работам таких историков как С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, В. М. Пудавов. Он анализирует их труды, определяет их научную позицию по отношению к казачеству.

Кроме того, Маркедонова интересует и переход казаков из бунтарей и воровских ватаг в военное сословие и опору Русского государства. Маркедонов в своей статье предлагает определится в термине «казак», заключая: «По истории казаков написаны горы литературы, но до сих пор ученые практически не обращались к вопросу о том, насколько вообще справедливо объединение различных групп людей в рамках одной конструкции «казачество»?» [4].

Несомненный интерес представляет и статья кандидата исторических наук Дмитрия Сень «У какого царя живем, тому и служим…». В данной статье Дмитрий Сень говорит о том, что многие историки определяют казачество как истинно российское явление. Но казаки существуют и на территории других государств: «Казаки-мусульмане, казаки-старообрядцы, казаки-субботники, казаки – подданные Крыма и Турции, Китая…Что различало и объединяло все эти и многие другие группы казаков, никогда не подозревавших о том, что некоторые ученые попытаются объединить всех их под стягами «исконного служения России», «рыцарей православия», «защитников трона и Отечества», объявив к тому же «субэтносом русского народа»?».

Дмитрий Сень описывает в своей статье службу казаков-некрасовцев в Крыму, когда в то время там правила османская династия Гиреев. Казаки-некрасовцы так же получали от султанов множество привилегий: жалованье и даже специальную охранную грамоту.

Кроме того, как пишет Дмитрий Сень, на такой же службе у Османской империи состояли и задунайские запорожские казаки.

Дмитрий Сень отмечает: «В науке нередко подчеркивается прогрессивная роль Московского государства в поддержке казаков Дикого поля, Терека и некоторых других регионов. При этом явно идеализируется и гиперболизируется приверженность казаков интересам царизма, степень монолитности в казачьей среде». И это действительно так, как следует далее в статье казаки наотрез отказывались целовать крест, объясняя тем, что: «Казаки не могут по-христиански присягать, среди них имеется много нехристиан и большинство родилось от басурманок».

Отсюда Дмитрий Сень делает следующий вывод: «Казачество не есть порождение исключительно российской истории. При этом нельзя говорить об однотипности развития казачьих сообществ, признав, впрочем, неизбежность превращения всех их в служилых людей государства (но не только России)».

Статья кандидата исторических наук Владимира Трута «Истребить поголовно»[5], посвящена проблеме расказачивания казаков. Владимир Трут приводит в своей статье различные циркулярные письма партийных организаций, которые показывают насколько жестоко и бесчеловечно истребляли казачество. Первоначально казаков предлагали массово переселить в глубь страны, в последующем к казакам применялся массовый террор с целью их полного уничтожения. Данная статья открывает еще одну неизвестную нам страницу Советской истории и непременно обращает на себя внимание.


Глава 1. О значении и происхождении соционима «казак»

Среди вопросов истории казачества одним из наиболее сложных является вопрос о его происхождении. Наука до сих пор не может однозначно сказать, откуда, как и когда появились казаки. Однако ученые, вот уже два столетия анализирующие древние и средневековые документы, летописи, записки, интерпретируя надписи, изучая археологический, этнографический, лингвистический материал, все же смогли выработать некоторые концепции происхождения казачества.

Наиболее укоренившейся в науке следует признать точку зрения, что казаки – это потомки беглых крестьян, бежавших из Великого Княжества Литовского и Московского царства в связи с усилением здесь крепостнического гнета. С этой точки зрения казаки появляются в зоне своего первоначального расселения не ранее XV века.

Первые попытки выяснения вопроса о казачьем этногенезе были сделаны в XVII веке. Поляки Пясецкий и Коховский, считавшие, что казаками (или козаками) назывались те люди, которые на своих лошадях были быстры и легки как козы.

В XVIII веке таким же чисто внешним филологическим путем, основываясь на созвучии в названиях, начинают видеть в казаках остатки или потомков различных народов. Грабянка, а за ним А. Ригельман производили казаков от хозар[6]. Ян Потоцкий видел в казаках потомков тех косогов, которых великий князь Мстислав Владимирович поселил в XI веке в Черниговщине.

По мнению В.Н.Татищева, в Египте был город Черказ (от него и казаки впоследствии у русских людей назывались черкасами) [7], жители которого переселились на Кавказ и стали называться косогами. Из Кавказа выводил казаков и Петр Симоновский, сближая римское название Гиркании (историческая область на Кавказе) с латинским словом HIRKUS - козел.

Кроме филологических были и другие попытки объяснить происхождение казаков. Польский историк Кромер и русский князь М.М.Щербатов видели в казаках остатки половцев. Вольтер в "Истории Карла XII" - остатки татар.

Первый настоящий русский историк, сумевший соединить достижения научной мысли с содержанием дотоль неведомых образованной публике древнерусских летописей - Н.М.Карамзин (1766 - 1826).

В 7-м томе своей 12-ти томной «Истории государства Российского» он, кстати, сам прямо не говорит, что казаки – это беглые крестьяне, а лишь, что «они считались таковыми». Зато Д.И.Иловайский – другой выдающийся русский историк – в «Истории Рязанского княжества» приходит к заключению, что в «XV веке с одной стороны образуется в Рязанском княжестве особый класс служилых людей из передовой украинской стражи, а с другой в Придонских степях собирается вольница из русских беглецов - разбойников». Приблизительно то же говорит о казаках современник Иловайского Н.И.Костомаров в своей «Русской истории»[8].

Выходец из Белоруссии, М.О.Коялович в те же 80-е гг. XIX в. высказался о казаках, что это некие «испорченные силы русского народа, питомцы неестественно натянутой русской жизни времен Иоаннов III и IV, негодные люди, испорченные злыми началами управления».

Поляк В.Броневский (а отношение поляков к казакам нельзя назвать безоблачным), написавший одно из первых изысканий специально посвященных истории казачества, высказался о казаках так, что будто бы «царь Иван Васильевич, видя размножение по Руси бродяг и разбойников, приказал… отворить южные заставы государства и турнуть их вон из отечества на Дон».

Однако уже в старой русской исторической науке высказывались и несколько иные идеи насчет проблемы происхождения казачества. Выдающийся отечественный историк С.М.Соловьев (1820 - 1879) в своей 29-ти томной «Истории России с древнейших времен» высказал мысль, что «казачество составляло слой русского общества, некогда распространенного по всей России» [9] и что еще «в XVI веке казаками звали наемных рабочих, батрачивших по крестьянским дворам, людей без определенных занятий и постоянного местожительства».

Иначе говоря, Соловьев, не отказываясь от теории о происхождении казачества из общерусского массива, обращает внимание на то, что казачество существовало уже в недрах русского общества и лишь получило собственную организацию, переселившись на незанятые земли Дикого Поля.

Последний из великих русских историков дореволюционного периода В.О.Ключевский (1841 - 1911) пошел дальше Соловьева и высказывал предположение, что «пограничное казачество сложилось из класса людей, с оружием в руках уходивших в степь для рыбного и звериного промысла… этими людьми при постоянных столкновении с такими же добытчиками татарами, усвоено было татарское название «казак», вольных бездомных батраков… Первоначальной родиной русского казачества можно признать линию пограничных со степью русских городов, шедших от средней Волги на Рязань и Тулу, потом переламывавшуюся круто на юг и упиравшуюся в Днепр по черте Путивля и Переяслава… Вскоре казачество сделало еще шаг в своем наступлении на степь, - то было время ослабления татар, разделение Орды. Городовые казаки и, прежде всего рязанские стали оседать военно-промысловыми артелями в открытой степи, в области верхнего Дона» [2].

Интересна работа Дмитрия Ивановича Яворницкого, который в своем труде «История запорожских козаков», относит корни появления казачества в Азии. Так, Дмитрий Иванович пишет: «Как все основы нашей политической и религиозной жизни коренятся в колыбели рода человеческого Средней Азии, так и начало козачества надо искать не в Европе, а в Азии». Далее Дмитрий Иванович продолжает: «К этому приводят нас как филологические соображения, так и исторические данные. Слово «козак», или правильнее, «казак» - несомненно, восточное слово, подобное словам «аксак, арак, байрак, бузак, бурчак, инак, кабак, кишлак, кулак, кунак, табак, чумак» и многие другие в этом роде слова, имеющие весьма распространенное во многих тюркских словах окончание «ак». «Казак» с гордостью отличает себя от сарта, таджика, - от всех оседлых, невоинственных, обленившихся, обнежившихся людей».

В итоге Яворницкий делает вывод, что и понятие, и название слова «казак» впервые встречается в Средней Азии, откуда оно перешло и в европейскую Россию. Перейти же в Россию оно могло только с приходом в нее тюрко-татар, на что указывает и то обстоятельство, что до появления тюрко-татар на юге Руси ни в одном списке русских летописей не встречается слово «казак».

При изучении письменных источников Яворницкий выясняет, что «В 1469 году многочисленное татарское войско, составившееся за Волгой из беглецов, разбойников и изгнанников и называвшееся козаками, …прошло от Волги за Днепр и опустошило Подолию». «Вслед за известием о татарских козаках находим известие и о южнорусских. ….исторически известными становятся на Украине козаки уже с 1471 года…» [3].

Польский хроникер Мартин Бельский, дядя которого был первым старшиной в казацком войске в начале XVI века, говорит, что казачество выделилось из народа, благодаря умственному складу и характеру некоторых лиц и условий жизни. В целом взгляд Бельского на казачество как на класс рыцарей разделял и французский инженер Боплан, около 20 лет пробывший на Украине и украинский летописец Самоил Величко.

Н.И.Костомаров [8] считал казаков за мещан, которые ходили на юг сначала на промыслы, а затем условиями жизни они принуждены были вооружаться и вести военный образ жизни. Карпов и Тумасов связывают казачество с княжескими дружинами, профессор П.В. Голубовский - с бродниками, которые еще в домонгольские времена (XI - XII века) занимали степные места.

Особой точки зрения на происхождение казачества придерживались профессор В.Б. Антонович и самый крупный и авторитетный историк кубанского казачества Ф.А.Щербина. Они связывали происхождение казачества с древнерусскими вечевыми общинами. «Несомненно, что казачество появилось на смену вечевого уклада народной жизни, хотя, разумеется, и под влиянием экономических причин. Жажда свободы и стремление к народоправству были прямым наследием вечевых порядков...».

А.С.Пушкин [10] считал казачество частью русского народа, развившей свою самобытность: «Казаки - не остатки каких-то древнеславянских вольных общин на пограничье русской оседлости, а вооруженные артели промышленников, вытянутых из пределов этой оседлости пустотою степей».

А.П.Певнев видит в казаках потомков рязанских и мещерских стражников, защищавших русские поселения от татарских набегов в эпоху господства Золотой Орды.

Е.П. Савельев смотрит на казаков как на исконных обитателей берегов Азовского и Черного морей, Дона и Нижнего Днепра [11]. По его мнению «остатки ордынских казаков, не присоединившиеся к киргизам - своим соплеменникам, образовавшим новое ханство, могли быть первым ядром, около которого копились русские беглецы. Скоро это ядро могло исчезнуть от безженства... и русское поколение ... остаться хозяином союза».

С.Д. Охлябинин возводит первоказаков к авангардным отрядам монголо-татарских войск - бессемейным удальцам. Эти разведчики, стражи находятся затем на регулярной службе у татарских баскаков, взимавших дань с русских земель, а спустя столетие, вместе с хозяевами, переходят на службу русским князьям, становясь особым родом войск.

И, наконец, по мнению И.М.Каманина казачество – «исконное землевладельческое и земледельческое туземное южно-русское население, сознающее свою национальную особенность и преданное своей вере, которое, признав сначала добровольно власть татар, а потом, перейдя под владычество Литвы, при вторжении в его жизнь чуждых шляхетско-католических начал стало стремиться к обособлению, к выработке собственных форм; но вследствие отсутствия сильной власти центральной, соединенного польско-турецкого давления извне, постоянных смут внутри, оно вынуждено было развиваться лишь в многосторонней, обессиливавшей его борьбе, которая, и составляет отличительную черту казацкой истории».

Мнение автора состоит в том, что самобытность, особость казаков позволяет, в любом случае, говорить о них как о чем-то этнически специфическом: будь это - самостоятельный этнос, этнографическая группа русских или особая этносословная группа населения. Ведь замечательно, что при всех своих различиях, практически каждая из названных теорий и гипотез подчеркивает своеобразие казачества, его глубокое отличие от остального русского населения.

Однако в дореволюционной научной литературе встречается и точка зрения относительно того, что уже в первой половине XIV века, то есть задолго до возникновения Московского царства и до распространения в нем, а также в Великом Княжестве Литовском крепостничества в степной зоне в районе так называемого «Червленного Яра» возникают русские поселения, обитатели которых могут рассматриваться как предки казаков. Этой точки зрения придерживались И.Е.Забелин и А.А.Спицын. Причем последний, будучи профессиональным археологом, изучив остатки древнерусских поселений в данном регионе заключал, что преемственность здесь прослеживается с XI века.

Наиболее радикальное «удревнение» истории казачества характеризуют работы местных донских историков начала ХХ века. Одним из наиболее заметных авторов этой группы является Е.П. Савельев. В 1915 – 1916 годах выходит его 3-х томная «История казачества», причем первый том так и называется «Древняя история казачества». В числе предков казаков Савельев называл такие известные в древности и в раннем средневековье народы как скифы, сарматы, геты, массагеты, варяги, касоги – черкесы, ясы, аланы-роксоланы, гунны и хазары. Тем не менее доказать происхождение, а главное - преемственность позднейшего казачества от этих разноязычных, мало связанных между собой народов, Савельеву не удалось. Следует обратить внимание на то, что его точка зрения обусловлена не столько мотивами беспристрастного научного поиска, сколько характерными для региональной интеллигенции Российской империи начала ХХ века попытками идеологически обосновать нарождавшийся окраинный сепаратизм, пышным цветом расцветший уже в годы гражданской войны. Хотя масштабов украинской петлюровщины подобные тенденции в казачьих землях не приобрели, однако тенденции имели место. В немалой степени этому способствовало распространение взглядов историков савельевского направления.

Гражданская война на время прервала поступательное развитие науки. Изыскание истоков казачества продолжилось затем параллельно в эмиграции и в СССР. Эмигрантская мысль нашла выход в огромном количестве популярных, очень неодинаковых по качественному, содержательному уровню изданиях. Основная часть литературы, посвященной ранней истории казачества и выходившей в русском зарубежье – тенденциозна, выдержана в духе казачьего сепаратизма. Наиболее обобщенно эти подходы отражает вышедший 1966-1970 годах в США 3-х томный казачий словарь справочник Г.В.Губарева и А.И.Скрылова. Во втором томе мы читаем: «КАЗАКИ – народность, образовавшаяся в начале новой эры, как результат генетических связей между туранскими племенами скифского народа кос-сака (или ка-сака) и приазовских славян меото-кайсаров с некоторой примесью асов-аланов или танаитов (донцов)».

Вместе с тем в эмигрантских кругах оказалось и достаточное число серьезных ученых, сумевших не только убедительно опровергнуть теорию возникновения первоначального ядра казачества из беглых холопов XV – XVI веков, но и доказать, что казачество – это часть единого русского народа, выделение которой, однако, связано с событиями, предшествовавшими распространению крепостного права на русских землях Московского царства и Великого Княжества Литовского.

Наиболее заметным из числа этих авторов следует назвать А.А.Гордеева, чья книга “История казаков” в 4-х частях вышла в 1968 г. в Париже. Он пишет: «До появления монгол название “казаки” на Руси также было известно. В числе ее богатырей первым был “матерой казак Илья Муромец”. Кроме того, в начале XI столетия, Тмутараканский князь, Мстислав, объединив под своей властью Киевское, Черниговское и Переяславское княжества, привел с собой с авказа племена черкес и касогов. Присоединив к ним тюркские племена торков и берендеев и поселив их на границах, образовал из них военные поселения для защиты границ от нападния азиатских орд, кочевавших в южно-черноморских степях. Среди этих племен одно называлось “казаки”. Поселения эти существовали на границах южно-русских княжеств вплоть до нашествия монгол. По внутренней организации и роли, выполнявшейся этими поселениями в отношении русских княжеств, они были совершенно тождественны пограничным поселениям в составе Золотой Орды. Однако поселения, служившие охраной русских границ, до нашествия монгол русскими летописцами назывались: черкесы, торки, берендеи, чорные клобуки и каракалапаки, но не носили общего названия “казаки”. Только после покорения монголами русских княжеств и образования Золотой Орды название казаки “казаки” установилось за частью войск, составлявших среди вооруженных сил Орды части легкой конницы» [12].

Таким образом, Гордеев предложил более взвешенный вариант разыскания древнейших корней казачества. Его возникновение он связывает с эпохой образования Золотой Орды. Массы угнанных в полон русских людей были поселены монголами в степной зоне, с тем, чтобы они не только выполняли функции тяглового оседлого населения, но и служили во вспомогательных войсках монгольских ханов. «Наиболее прочная оборона главного улуса хана Батыя, - писал А.А.Гордеев, - требовалась в сторону запада от течения Дона и северо-западных границ русских княжеств, так называемого “Червленого Яра”. Полоса эта, богатая всеми средствами для оседлого населения, была непригодна для пастбищ скота. Этот район… и послужил для расселения одной из значительных групп русского, выведенного с их родины, народа» [12].

Если эмигрантская наука о прошлом казачества хоть и зачастую спорными путями, но шла, то в советской стране тема истории казачества не была популярной вплоть до “перестройки”. Тем не менее, замечательно, что в конце 30-х гг. ХХ века, когда наблюдается существенное смягчение политики властей СССР в отношении казачества, появляются работы, в которых высказываются взгляды, близкие концепции Гордеева.

Так, крупнейший советский исследователь Древней Руси и Северного Кавказа В.В.Мавродин в своей статье «Славяно-русское население Нижнего Дона в X – XV века» высказался в пользу того, что казаки – это прямые потомки русского населения, явившегося на Дон после разгрома Хазарии Святославом в 965 году, а также бродников XII – XIV века и червленоярцев XIV века. Схожие взгляды высказывались в 40-е годы прошлого столетия другим советским историком – Н.М.Волынкиным, затем Л.Н.Гумилевым. Однако подобные концепции высказывались скорее в противовес официальной точке зрения академической советской науки. Выводы последней однозначны: казаки – это потомки беглых крестьян XV – XVI века. В таком виде казачество подавалось во всех советских учебниках и справочных изданиях. Например, «Большая советская энциклопедия» так подает эту официальную точку зрения: «КАЗАЧЕСТВО, военное сословие в дореволюционной России 18 – нач. 20 вв. В 14 – 17 вв. – вольные люди, свободные от тягла и работавшие по нйму… Рост феодальной эксплуатации и крепостничества в 15 – 16 вв. в Русском и Польско-Литовском государствах, усугублявшийся на захваченной Польшей Украине национально-религиозным гнетом, привел к масовому бегству крестьян и посадских людей за пределы этих государств, главным образом на незанятые земли на Юге. В результате со второй половины 15 в. за линией сторожевых укреплений на южных и юго-восточных окраинах России и Украины, в основном на реках Днепр, Дон и Яик и их притокам населяются беглые крестьяне и посадские люди, назвавшие себя вольными людьми – казаками. Необходимость вести постоянную борьбу против соседних феодальных государств и полукочевых народов потребовала объединение этих людей в военные общины. В 15 – начале 16 вв. возникли общины донских, волжских, днепровских (черкасских), гребенских и яицких казаков. В 1-й половине 16 в. возникает Запорожская Сечь…»

Лишь во второй половине 80-х годов ХХ века, в связи со стремительным ростом интереса к истории казачества, появляются основательные работы, специально посвященные проблеме его возникновения. Наиболее заметным исследованием этого плана по сей день является монография А.А.Шенникова «Червленый Яр», вышедшая в 1987 году. В этом исследовании не просто доказана прямая историческая связь позднейшего казачества с червленоярцами XIV века, прослежены пути формирования старейших казачьих войск, в результате расселения червленоярцев в направлении Предкавказья.

Концепция Шенникова находит и археологические подтверждения. С начала 90-х годов группой ученых под руководством профессора В.Б.Виноградова проводятся раскопки хазарских и золотоордынских поселений и погребений на территории Краснодарского края. В результате были обнаружены явственные следы непрерывного пребывания здесь многочисленного русского населения, находившегося на положении подданных хазарских каганов и половецких и золотоордынских ханов.

Юрий Андреевич Кизилов в своей работе «Земли и народы России в XIII – XV веках», вышедшей в 1984 году, о казаках пишет следующее: «в XVI веке существовала территория, названная «диким полем». Это районы, проходившие по окраинам лесов к верхним притокам Северного Донца и Дона, по реке Оке и притоку Десны…становища и села «украинных людей»….в XVI веке все дальше уходили к югу, охватывая новые земли и отодвигая все дальше на юг. Этнический состав земель «дикого поля» и его «дикой» ничейной полосы оставался пестрым. Здесь «казаковали» азовцы, крымцы, черкасы, киевляне, путивляне, рязанцы и другие выходцы с русских и ордынских земель. Среди русских земель, уходивших в «вольные казаки», источники называют беглых холопов, крестьян, посадских людей, разорившихся детей боярских и беспоместных дворян. Они основали свои «становницы», смешиваясь «на поле» с беглыми людьми «ордынских орд», уходившими из орд под давлением усилившихся поборов и повинностей в пользу кочевой знати» [13].

Конец формы

На сегодняшний день господствующими в общественном мнении и в научной литературе являются две полярные теории происхождения казачества. Первая из них, по меткому выражению Игоря Яковенко [14], может быть названа «казенной» и возводит казачество к вольнице беглецов из русских земель в Дикое Поле. Бежавшие от феодальной эксплуатации в Степь «искатели воли» (в основном, крестьяне и холопы) и создали, по мнению авторов этой теории к середине XVI века особую организацию – «казачество», постоянно подпитываемую новыми потоками переселенцев из Центральной и Западной России.

Данная точка зрения окончательно сформировалась в советское время, доминирует в представлениях большинства неказачьего населения и закрепилась в общественном сознании десятилетиями школьного преподавания. В данном случае казачество рассматривается как, безусловно, русская (или украинская) по происхождению группа населения, в ходе особых условий существования (пограничье, постоянные войны и набеги) выработавшая специфические черты: особую военную организацию, уклад, общинный быт и др.

Вторая теория, приверженцами которой являются, в первую очередь, некоторые представители «казачьей науки», вольноказачье движение и др., считает казаков особым этносом (национальностью), возникшим еще в античную эпоху (в начале нашей эры) от смешения туранских, скифских, меото-славянских, аланских и прочих племен с торжеством среди них славянской речи. Подобная трактовка казачьей этнической истории позволяет обосновать обособленность казаков от остального русского населения, объясняет их национальную самоидентификацию и культурно-бытовое своеобразие.

Возрождение казачества, вспышка интереса к нетрадиционным подходам в изучении этнической истории придали упомянутой теории идеологическую функцию, сделав ее знаменем наиболее радикальных ревнителей национальной исключительности казаков.

Кроме этих двух, существует довольно большое количество, условно говоря «промежуточных» теорий:

По мнению крупнейшего российского историка Р. Скрынникова, казачество возникло из слияния немногочисленных русских переселенцев с населением татарских станиц в степях.

И. Яковенко убежден в том, что казачество возникло в результате половецко-русского смешения при явном доминировании половецкого субстрата. По его мнению, антропологические (форма черепа, телесная конституция) и этнографические (особенности бытовой культуры и песни) данные выдают в казаках природных степняков.

И.Я. Куценко считает, что казачество это своеобразная и «самобытная народная демократия..., превратившаяся в служилое сословие» [15].

В.П. Трут считает принадлежность казачества к самостоятельной этнической группе и его характеристику как этноса (народа) вполне оправданной и не вызывающей сомнений [16].

Б.Е. Фролов, опираясь на большое количество документированных фактов, подчеркивает полиэтничность происхождения казачества [17].

Л.М. Галутво считает казачество единым населением с определенным хозяйственно-бытовым укладом, традициями и культурой.

О.В. Матвеев вполне резонно замечает, что «при решении проблемы необходимо учитывать, прежде всего, специфику каждого отдельно взятого казачьего образования» [18].

А.И. Козлов видит экстремизм в попытках возродить казачество как этнос, находя все новые аргументы в обоснование «сословной» теории [19].

П.Н. Лукичев и А.П. Скорик объявляют очевидным тезис об этнической самостоятельности казачества.

Р.Г. Тикиджьян указывает, что «в конце XIV- первой половине XVI веков на территории Дикого Поля шло формирование казачества как особой социальной и этнографической группы (субэтноса) на полиэтнической основе» [20].

Таким образом, мы должны отметить тенденцию последних двух десятилетий: ученые все более склоняются к «удревнению» истории казачества. При этом серьезные ученые не ведут речь о формировании казачества с начала нашей эры. Речи нет и о провозглашении предками казаков скифов, сарматов, гетов, массагетов, варягов, касогов – черкесов, ясов, аланов-роксоланов, гуннов и хазар. Однако многообразные отношения с некоторыми из этих народов – несомненны. Изучению этих обстоятельств, наверняка будут посвящены дальнейшие исследования, посвященные начальной истории казачества.  

Что касается значения соционима слова «казак», то на сегодня в научной литературе существуют различные мнения и трактовки данного понятия. Очень сложно разобраться во всех сложнейших вопросах казачества, не разобравшись в главном: что мы понимаем под словом «казак».

Буквальный перевод слова «казак» - «вольный человек» («скиталец») характеризует лишь определенную группу казачества в определенный период (Дон, Волга, Яик, Терек, Днепр в период позднего Средневековья).

За основу может быть взято определение, данное Владимиром Далем в его знаменитом «Толковом словаре». Переводя слово «казак», великий собиратель попытался расширить это понятие. Казак, согласно Далю, - это «войсковой обыватель, поселенный воин, принадлежащий к особому сословию казаков, легкого конного войска, обязанного служить по вызову на своих конях, в своей одежде и вооружении…» [21].

В определении Даля сразу обращает на себя внимание то, что «казак» - многоплановое, многосоставное и полифункциональное понятие. Это и «вольный человек», говоря языком социологической науки, маргинал по отношению к государству (вообще социуму), выходцем из которого он является. Это и представитель определенного сословия, имеющего набор прав, привилегий и обязанностей. Это и род военной службы. Казак – также «войсковой обыватель», представитель особой отличной от других частей государства административно-территориальной единицы – войсковой области, а не губернии. Принадлежность к казачеству предполагает и особое самосознание, и самоидентификацию.

Как видим, понятие «казак» предполагает несколько определений в рамках одного. Именно на этой основе необходимо классифицировать казачьи сообщества.

Существует множество других толкований соционима «казак»:
  • от "косогов" - народа Кавказского;
  • от "казар" - народа Скифского;
  • от "Касахи" - Закавказская область, упоминаемая Константином Богрянородным;
  • от слова "ко" и "зах" - берёт начало в монгольском языке "ко" означает "броня", "зах" означает "межа", т.е. "козах" - "защитник границы";
  • от именованной этим именем у татар бессемейных и бездомных воинов - бродяг, составлявших авангард татарских полчищ в ХIV веке;
  • от именования этим именем у бухарцев - киргизского народа;
  • от значения этого слова на половецком языке - "страж", "передовой".

Но ни одно из этих толкований, не может быть признано, безусловно, правильным.

Так или иначе, первое упоминание о казаках в летописях были в 1444 году, но в них нет объяснения и значения слова «казак».

При изучении вопроса о происхождении казаков мы обратились к вопросу о теории этноса. Теория этноса – это этнографическая субдисциплина, исследовательские задачи которой связаны с выявлением качественной специфики центрального понятия этнографии – этноса. На наш взгляд, казачество – это этно-социальная общность, следовательно, нам было просто необходимо изучить данный раздел этнографии.

Так, по мнению немецкого этнолога В. Мюльмана, этнос – это «единство самосознаваемое людьми». М. Маже, рассматривает этнос, как «совокупность физических лиц, которые коллективно и бессознательно приписывают себе определенные ценностные характеристики».

Субъективизм прагматического характера отличает трактовку этнической группы, предложенную американскими социологами Н. Глейзером и Д. Мойнихеном. По их мнению, такие факторы «социальной действительности, как религия, язык и национальное происхождение, имеют нечто общее между собой», обусловленное тем, что «они все стали эффективным средством групповой мобилизации на достижения конкретных политических целей».

Хотя некоторые ученые учитывают и объективные основания. Психологи Т. Сибутани и К. Кван пишут: «Этнические категории – субъективны, поскольку они существуют только в мышлении людей, однако они не субъективны в том смысле, что человек может объявить себя кем угодно. Эти категории объективны, так как они являются прочно закрепленными верованиями, разделяемыми большим количеством людей, и они объективны, поскольку существуют независимо от желания отдельных индивидов». При этом сама этническая группа определяется как «совокупность людей, которые мыслят себя подобными вследствие общего происхождения, реального или фиктивного, и таким же образом рассматриваются другими». Также отмечают, что «этническая группа состоит из лиц, которые постигают себя как некий вид; данные лица объединены эмоциональными связями и стремятся к сохранению их типа». Ф. Барт считает, что «это непроизвольная группа людей, обладающих общей культурой или относящихся к потомкам таких людей, которые самоотождествляются или при отношениях с другими лицами причисляют себя к общей непроизвольной группе». Данные определения более чем точно определяют такую этно-социальную общность, как казачество.

На наш взгляд, при формировании казаков, произошла межэтническая миксация, то есть, взаимодействие народов, не связанных родством, в ходе которого возникает новый этнос. По нашему мнению в данном процессе участвовали в большей мере тюркские народы, а именно татары.