Леонида Иосифовича Бородкина вопросы к дискуссии по лекции

Вид материала

Лекции

Содержание Л.И.Бородкин НЕЛИНЕЙНАЯ ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНО- ПОЛИТИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ И ПРОЦЕССОВ

Подобный материал:

• Надыма Леонида Дяченко. На совещании были рассмотрены вопросы подведены итоги работы, 31.23kb.
• Леонида Гурунца "Наедине с собой", 2764.11kb.
• Бизнес-семинар Искусство управления персоналом Цель, 9.35kb.
• Кыргызско-турецкий университет “манас” план занятия, 84.99kb.
• Научная программа впрограмме лекции, дискуссии, видеодемонстрации, авторские мастер-классы, 278.87kb.
• Г. Дербент Политика России на Северо-Восточном Кавказе в первой половине XIX в.: спорные, 40.22kb.
• Программа курса повышения квалификации тема курса, 25.16kb.
• Лекции, беседы, дискуссии, ток-шоу, «круглые столы», семинары, 9.2kb.
• Леонида Васильевича Решетникова Три школы жизни Леонида Решетникова (1920 1990) Рекомендательный, 121.28kb.
• Семинар цикла «Управление системой продаж в ювелирной компании», 18.3kb.

Л.И.Бородкин

НЕЛИНЕЙНАЯ ДИНАМИКА

СОЦИАЛЬНО- ПОЛИТИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ И ПРОЦЕССОВ

Обратимся к вопросу о возможностях использования концепций синергетики в исследованиях социально-политических ситуаций и процессов.

Размышляя о неустойчивом характере политических процессов в современном мире, соотношении закономерного и случайного в их развитии, А.С.Панарин отмечал, что в современной постнеклассической науке у случайности новый статус: случайность переносится в сердцевину любого процесса, делая его нелинейным, неоднозначным и потому в существенных моментах непредсказуемым. Современное общество, лишенное традиционных подпорок в лице сословных перегородок и традиций, представляет собой мир неравновесных состояний, не имеющий "устойчивой колеи"; поэтому, инициируя те или иные изменения, реформатор должен знать о подстерегающем его хаосе. В современном обществе внешние влияния, вместо того чтобы оставаться внешними, очень быстро ассимилируются, переплетаются с внутренним содержанием. Как отмечал Панарин, современный мир представляет собой сильно неравновесную систему, и поэтому прежние установки классической науки, будучи неадекватными по существу, становятся весьма опасными, потому что сильно неравновесные системы могут активно реагировать на любые возмущения.

По мнению В.Ф.Петренко и О.В.Митиной, синергетика, ориентированная на раскрытие универсальных механизмов самоорганизации сложных систем любого типа¹³⁹, дает ключ к изучению нелинейных эффектов, постоянно сталкивающихся необходимых и случайных явлений, нестабильных, неустойчивых ситуаций, приводящих к тому, что задуманное и спланированное развивается совершенно иначе, подчиняясь каким-то своим самоорганизационным началам. Борьба политических партий, национальные движения "будто бы специально демонстрируют торжество синергетического мира"^140.. Так, показательным здесь является процесс формирования коллективных предпочтений в мнениях избирателей: в ходе кампании существенными могут оказаться "малые флуктуации", незначительный разброс во мнениях и установках избирателей. Далее происходит конкуренция "коллективных мод", т.е. политических стереотипов, паттернов политических ценностей. В результате этого выживают лишь некоторые фигуры сознания ("формулы выбора"). Иные варианты голосования подчиняются преобладающим, парадигмальным образцам¹⁴¹.

Практически все исследователи, анализировавшие социально-экономическую ситуацию и политические процессы в России конца 1980-х – 1990-х гг., приходили к заключению о том, что в эти годы российское общество находилось в состоянии неустойчивого развития, пребывая в переходном периоде, в зоне бифуркаций^142.. Как отметил в 1998 г. А.М.Шкуркин, «в настоящее время Россия вступила в бифуркационную фазу кризиса и находится в хаотическом блуждании между реставрацией и реформацией. «Бифуркационный хаос» является источником не только разрушения, но и созидания»¹⁴³.

Несколькими годами ранее Ю.М.Батурин (тогда – советник Президента РФ) писал, что Россия как бы "колеблется" перед выбором одной из нескольких траекторий. В этом неустойчивом состоянии даже небольшая флуктуация может послужить началом движения в совершенно новом направлении, которое может резко изменить всю ситуацию. Случайность в этом состоянии начинает играть столь же существенную роль, что и историческая необходимость. Вот почему политикам и политологам так важно следить не только за статистикой, но и за информацией об отдельных событиях, учитывать не только социологические данные, но и действия, установки, индивидуальные позиции политических деятелей, причем не обязательно звезд первой величины, но и, казалось бы, вовсе незаметных¹⁴⁴.

Вопрос о роли личности в ходе радикальных политических перемен получает в синергетике логичное разрешение. Так, Ю.М.Лотман в этой связи предложил различать два класса ситуаций: “Можно сказать, что в тех сферах истории, где люди играют роль “частиц крупного размера”, включенных в броуновское движение гигантских сверхличностных процессов, законы причинности предстают в своих простых, можно сказать, механических формах. Там же, где история предстает как множество альтернатив, выбор между которыми осуществляется интеллектуальной и волевой силой человека, необходимы поиски новых и более сложных форм причинности”¹⁴⁵. Обсуждая проблему выбора альтернатив, Лотман пишет о возрастании "удельного веса моментов исторических флуктуаций, т.е. ситуаций, в которых дальнейшая судьба системы будет зависеть от случайных факторов и от сознательного выбора”¹⁴⁶. Вводя "человеческий фактор" в рассмотрение сюжета "Клио на распутье", Лотман с присущей ему образностью отмечает, что борьба с романтическими концепциями истории, противопоставляющими идею закономерности истории личной активности отдельного человека, "толкала историческую науку к тому, чтобы отождествлять объективность с внеличностью исторических процессов... История общественных институтов, борьба социальных сил, идеологических течений как бы отменила историю людей, отведя им роль статистов во всемирной драме человечества. Значение их, конечно, не отрицается, но напоминает театральную программку, где против ролей написано несколько фамилий исполнителей, которые могут с равным успехом сыграть одну и ту же роль в рамках одной пьесы"¹⁴⁷.

Как нам представляется, данное высказывание Лотмана характеризует его понимание синергетики как методологического подхода, связывающего выбор альтернатив развития с ролью тех конкретных людей, которые оказались волею судеб в гуще событий в "минуты роковые"; уникальность этих событий определяется во многом тем, что исполнитель у каждой роли один – другой исполнитель, возможно, привел бы очередное действие "исторической пьесы" совсем к другому финалу. Интересно, что об этом же пишет и И.Пригожин: "История человечества не сводится к основополагающим закономерностям или к простой констатации событий. Каждый историк знает, что изучение исключительной роли отдельных личностей предполагает анализ социальных и исторических механизмов, сделавших эту роль возможной. Знает историк и то, что без существования данных личностей те же механизмы могли бы породить другую историю"¹⁴⁸. Размышляя о «конце Определенности»¹⁴⁹, Пригожин отмечает, что в сложной системе флуктуации на микроуровне ответственны за выбор той ветви, которая возникнет после точки бифуркации. Науки, изучающие сложность мира, ведут, по мнению Пригожина, к появлению метафоры, которая может быть применена к обществу: "событие представляет собой возникновение новой социальной структуры после прохождения бифуркации; флуктуации являются следствием индивидуальных действий»¹⁵⁰. Интересно, что в качестве иллюстрации этого положения И.Пригожин приводит события 1917 г. в России.

Пожалуй, наиболее заметной вехой на уже 20-летнем пути освоения концепций и методов синергетики социальными науками явилась публикация в 1996 г. в издательстве Мичиганского университета (США) книги “Теория хаоса в социальных науках: основы и применения” (под редакцией Л.Д.Киля и Э.Эллиотта)^151..

В трех главах книги рассматриваются возможности применения теории хаоса в политических исследованиях (political science). Т.Браун, рассматривает общие вопросы применения методологии нелинейной динамики в политических исследованиях (nonlinear politics)¹⁵². Знакомя читателя с ролью хаоса в понимании политических процессов, Браун подчеркивает, что политика на любом уровне есть производное от индивидуальных взаимодействий, что создает трудности в реализации исследовательских программ. Проблемы с объяснением политической динамики становятся особенно очевидными и острыми в контексте политических событий последних десятилетий в Восточной Европе, России и на Ближнем Востоке. Эти события и быстрые макрополитические изменения оказались неожиданными для любого политолога, - так же как землетрясение в Сан-Франциско в 1989 г. не было предсказано ни одним геологом или необычно сильные ливневые дожди в Милуоки в 1993 г. - ни одним метеорологом¹⁵³. Анализируя различные режимы в моделях политических процессов, Браун обнаруживает (при определенных параметрах) хаотические режимы.

А.Саперстейн рассматривает возможности применения теории хаоса при изучении стабильности системы враждующих стран¹⁵⁴. С помощью нелинейных моделей автор ищет ответы на актуальные вопросы: “Какая система более склонна к переходу в состояние войны - двухполюсный или трехполюсный мир?”; “Какая совокупность стран более склонна к переходу в состояние войны - стран-демократий или автократий?”; “В каком случае угроза войны выше - в системе изменяющихся альянсов или в совокупности стран-“одиночек”?” Исследование предложенных автором компьютерных моделей выявило наличие хаотических состояний, бифуркаций (индикаторов перехода в состояние войны), режимов функционирования системы со слабой и сильной стабильностью. В результате моделирования полученные ответы на поставленные вопросы таковы: трехполюсный мир более опасен; совокупность автократических стран более склонна перейти в состояние войны; система альянсов (блоков) проявляет большую устойчивость, тенденцию к мирному сосуществованию. Несмотря на кажущуюся тривиальность, полученные результаты являются весьма ценными, т.к. выведены они не из “общих соображений”. Несомненный интерес представляет также вывод Саперстейна о том, что более сложные модели, реализованные на более мощных компьютерах, показывают, что ввод в действие СОИ (стратегической оборонной инициативы) в ситуации, аналогичной холодной войне между США и СССР, привело бы к опасной дестабилизации такого мира¹⁵⁵.

В следующей главе книги М.МакБарнетт изучает с помощью теории хаоса динамику показателей общественного мнения в кампании номинации кандидата в президенты США от демократической партии в 1984 г.¹⁵⁶. Собранные автором временные ряды проявляют хаотические свойства. МакБарнет наглядно демонстрирует методику и результаты использования различных процедур измерения показателей наличия хаоса. Данное исследование помогает понять, как и почему могут происходить радикальные сдвиги в общественном мнении.


Глобальная нестабильность и международные процессы

В течение двух последних десятилетий методы нелинейной динамики применялись для моделирования и анализа различных международных процессов¹⁵⁷. Среди них всё большее внимание привлекают процессы глобализации.

Развитие таких сложных систем как страны и их объединения имеет нелинейный характер, оно сопровождается резкими трансформациями, в процессе которых возникает хаотизация, формируются новые структуры ("новый порядок"). Нелинейная динамика этих процессов означает, что возможности централизованного управления ими, прогнозирования и контроля имеют свои ограничения. Поэтому, как пишет немецкий политолог К.Майнцер, необходимо своевременно распознавать моменты неустойчивости и возможные "параметры порядка" (т.е. главные, определяющие характер процесса переменные), которые могут доминировать в глобальных тенденциях развития¹⁵⁸. Но одной лишь "диагностики" шатких равновесных состояний нелинейной динамики недостаточно. Следует научиться воздействовать на нестабильные состояния, принимать во внимание нелинейную динамику процессов глобализации. Нестабильность этих процессов связана с целым рядом факторов: изменениями геополитических структур, формированием модели "однополярного" мира в конкуренции с многополярной моделью, активизацией сетей мирового терроризма, расползанием ядерного оружия, неустойчивостью международных финансовых рынков, этническими конфликтами, региональными экологическими кризисами, грозящими перейти на глобальный уровень и т.д.

Исходя из этих новых реалий нестабильного глобализирующегося мира, исследователи обращают внимание на различные аспекты международного управления в мировой политике XXI века. Одни предлагают ввести в практику стратегического планирования и текущего управления международных организаций (например, ООН), региональных союзов (например, ЕС), международных экономических финансовых организаций (например, ВТО, МВФ) мониторинг и контроль текущих процессов – с учетом их нелинейности, неустойчивости, когда даже малые события могут породить опасные лавинообразные последствия. Учет особенностей таких процессов требует адаптации соответствующих правовых полей, регламентирующих те или иные сферы международного взаимодействия (например, более "точечного" регулирования самоорганизации мировых рынков, более сбалансированного применения международных "сил порядка" и т.д.). Исследователи этого направления, однако, далеки от мысли, что полностью централизованная система международного управления может быть эффективной (см., например, упомянутую работу К.Майнцера). Глобализация рассматривается Майнцером как мощнейшая из сложных динамических систем, до сих пор порожденных мировой историей. Формирующаяся многополярная неравновесная динамика заменила биполярную динамику равновесия времен "холодной войны". Как отмечает Майнцер, место одного доминирующего конфликта между Востоком и Западом занимает теперь множество локальных очагов конфликтов, которые могут дать толчок развитию глобальной катастрофы. "Равновесие ужаса заменяется ужасом неравновесия"¹⁵⁹. Поэтому, - заключает Майнцер, - в такой сложной динамической системе глобализации никакая страна не должна брать на себя роль новой мировой державы (нового параметра порядка).

Исследователи второго направления видят главную причину глобальной неустойчивости, стратегической нестабильности XXI века в формировании однополярного мира с доминированием одной сверхдержавы. Они говорят о "силах хаоса", стратегии "управляемых кризисов", стратегии "управленческого хаоса". Речь идет, таким образом, об использовании концепций нелинейной динамики, теории хаоса "стратегическим заказчиком на управляемый хаос" – с тем, чтобы укрепить доминирующую позицию сверхдержавы¹⁶⁰. Так, К.Х.Делокаров, отмечая, что методы теории хаоса используются "конструкторами нового глобального мира для дезорганизации тех социальных систем, которые не отвечают их требованиям", подчеркивает опасность отрицания идей синергетики (теории хаоса) из-за того, что ее методы используются сторонниками "глобализации как вестернизации"¹⁶¹. Идущие процессы глобализации он характеризует как сложные, нестабильные и нелинейные; глобальный мир для оптимального функционирования должен быть открытым и проблемы, которые возникают в нем, должны решаться с учетом того, что незначительные, случайные воздействия на глобализирующуюся систему могут привести к непредсказуемым и значительным последствиям. Из этого, по мнению Делокарова, следует возрастание роли "креативно-диалоговой культуры" в современном мире, способной к пониманию иных культурных традиций и установлению коммуникативных отношений с теми, кто трактует происходящие процессы по-своему. Противоречивость глобализации проявляется в том, что, с одной стороны, она стремится усилить тенденцию цивилизации к устойчивости, поскольку увеличивает число общецивилизационных факторов, поддающихся управлению и контролю; с другой стороны, этот процесс приводит к возрастанию неустойчивости мировой системы, поскольку она усложняется, становится все более динамичной и нелинейной¹⁶².

Что является общим для представителей обоих направлений анализа неустойчивой динамики процесса глобализации, - это признание неадекватности в постбиполярном мире традиционной теории "баланса сил", исходившей из того, что продуманными рациональными усилиями группы акторов в системе международных отношений можно добиться ее устойчивого равновесия.

* * *

Рассмотрим еще несколько аспектов проблемы нестабильности современных международных процессов.

Растущая нестабильность в том или ином регионе мира может привести к внезапной перекройке геополитической конфигурации, созданию новой расстановки сил. Нередко априорные вероятности таких изменений оцениваются как незначительные, но хаотизация политического процесса может привести к реализации маловероятного варианта в силу сложившихся конкретных обстоятельств, роли отдельных личностей, случайных факторов. Здесь важно, однако, понимать, что речь идет именно о потенциально возможных вариантах развития процесса, а не о всех мыслимых вариантах, в том числе невероятных. Так, летом 1991 г. вариант распада СССР и последующих геополитических изменений казался всем аналитикам (и внутри страны, и за ее пределами) весьма маловероятным – выстраивалась новая модель федеративного устройства страны – но августовские события подтолкнули неустойчивую ситуацию в стране именно к этому маловероятному варианту. Последние годы и месяцы дали нам целый ряд примеров, когда рост политической и/или экономической нестабильности в той или иной стране – бывшей республике СССР создавал возможности реализации сценариев смены власти, казавшихся маловероятными еще незадолго до последовавших затем событий. Даже малые воздействия в такой хаотизированной среде могут привести к синергетическим эффектам, к радикальной перестройке политического ландшафта.

Итак, выбор дальнейшей траектории в точке бифуркации системы происходит не в силу неких "закономерностей", связанных с балансом сил, "объективными" факторами развития и т.д.; переход к одному из аттракторов (вариантов развития) может произойти в результате флуктуации. Существуют ли методы "диагностики" грядущей бифуркации? В принципе – существуют. Выше говорилось о математических методах такой диагностики (хотя ее реализация требует длинного ряда измерений какого-либо параметра, характеризующего политическую напряженность). Качественно хаотизацию процесса (а, следовательно, приближение точки бифуркации) характеризуют систематические наблюдения за политической ситуацией, приводящие к выводу о растущей неустойчивости процесса в стране (или регионе мира), "раскачиванию лодки", радикализации ситуации. Появление серии резких изменений в этой ситуации без существенных воздействий – один из явных индикаторов движения к бифуркации.

Отметим, что интуитивное понимание опасности таких неустойчивых процессов в международных отношениях присутствовало, видимо, всегда. Так, эскалация напряженности в ходе Кубинского кризиса привела к пониманию лидерами обеих сторон реальной угрозы ядерной катастрофы, которая могла произойти и в силу случайного импульса – "спускового крючка". Об этом немало написано специалистами.

Одна из наиболее серьезных опасностей, возникающих в процессе глобализации - растущая нестабильность финансовых рынков в процессе их самоорганизации. Сегодня локальный финансовый кризис где-нибудь в Юго-Восточной Азии может породить лавинообразный кризис на рынках других регионов мира. С этим процессом связана, по мнению М.Делягина, и локальная цель соответствующих органов государственного управления США: обеспечить не процветание самой американской экономики, но всего лишь сохранение в ней лучших условий для инвестиций, чем в остальном мире¹⁶³. Как отмечает Делягин, основной подход к достижению этой цели - "стратегия управляемых кризисов", изматывающая наиболее опасных потенциальных конкурентов США, не создавая при этом системных рисков для мировой экономики¹⁶⁴. Однако синергетические эффекты в таких сложных системах могут перевести локальные кризисы в глобальный.

Вообще установка супердержавы на "управляемость" мира, возможности доминирования в международных процессах представляется неоправданной в условиях нестабильности, когда траектория процесса может измениться в силу малых, но "топологически верных" воздействий.

Всегда ли хаотизация политического процесса и переход к точке бифуркации должны рассматриваться в негативном контексте? Думается, не всегда. Есть примеры застарелых тлеющих международных (или двусторонних) конфликтов, разрешение которых кажется бесперспективной задачей. Однако нарастание неустойчивости конфликта может привести к тому, что случайное событие – например, кончина одного из лидеров может привести к лавинообразному процессу изменений, которые радикально изменят ситуацию к лучшему. Этот вариант развития может относиться и к смене одиозного режима в той или иной стране.

Таким образом, можно говорить о смене парадигмы в исследованиях международных процессов XXI века. Нестабильная, неравновесная глобализирующаяся международная система уже не может анализироваться на основе только прежних "линейных" подходов; более глубокое понимание и прогнозирование этих процессов требует использования методов нелинейной динамики, учитывающих синергетические эффекты, открытые постнеклассической наукой последних десятилетий.


Л И Т Е Р А Т У Р А

Андреев А.Ю., Бородкин Л.И. Нелинейная модель стачечного движения: анализ эффектов самоорганизации // Круг идей: историческая информатика и информационные ресурсы / Ред. Бородкин Л.И. М., 2003.

Андреев А.Ю., Бородкин Л.И, Коновалова А.В., Левандовский М.И.. Методы синергетики в изучении динамики курсов акций на петербургской бирже в 1900-х гг. // Круг идей: историческая информатика в информационном обществе / Ред. Л.И.Бородкин, В.Н.Владимиров, И.Ф.Юшин. М., 2001.

Андреев А.Ю., Бородкин Л.И., Левандовский М.И. История и хаос: новые подходы в синергетике // Сравнительное изучение цивилизаций мира / Ред. К.В.Хвостова. М., 2000.

Аршинов В.И., Казаков И.Д. Синергетика как модель междисциплинарного синтеза // Вопросы философии. 1992. №12.

Аршинов В., Свирский Я. Философия самоорганизации: новые горизонты // Общественные науки и современность. 1993. № 3.

Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., 1999.

Бородкин Л.И. История, альтернативность и теория хаоса // Одиссей. Человек в истории. М., 2000.

Бородкин Л.И. Постнеклассическая рациональность и историческая синергетика (к дискуссии о применении теории хаоса в исторических исследованиях) // Исторические записки. № 3 (121). М., 2001.

Бородкин Л.И. “Порядок из хаоса»: концепции синергетики в методологии исторических исследований // Новая и новейшая история, 2003, №2.

Бранский В.П. Теоретические основания социальной синергетики // Вопросы философии. М., 2000. № 4.

Буданов В.Г. Синергетика для гуманитариев: пять лет спустя // Синергетика и образование. М., 1997.

Вайдлих В. Социодинамика: системный подход к математическому моделированию в социальных науках. М., 2004.

Валлерштейн Э. Время и длительность: неисключенное среднее. Размышления над Броделем и Пригожиным // Человек перед лицом неопределенности / Ред. И.Пригожин. – Москва-Ижевск. 2003.

Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: (Синергетика и теория социальной самоорганизации). СПб. 1999.

Венгеров А.Б. Синергетика и политика // Общественные науки и современность. 1993. № 4.

Гомаюнов С.А. От истории синергетики к синергетике истории // Общественные науки и современность. 1994. № 2.

Данилов Ю.А., Кадомцев Б.Б. Что такое синергетика? // Нелинейные волны: Самоорганизация. М., 1983.

Делокаров К.Х. Системная парадигма современной науки и синергетика // Общественные науки и современность. 2000. № 6.

Евин И.А. Синергетика мозга и синергетика искусства. М.-Ижевск, 2003.

Евстигнеев В.Р. Идеи Пригожина в экономике. Нелинейность и финансовые системы // Общественные науки и современность. 1998, №1.

Занг В.-Б. Синергетическая экономика. Время и перемены в нелинейной экономической теории. М., 1999.

Каган М.С. Синергетика и культурология // Синергетика и методы науки. СПб., 1998.

Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 1997.

Князева Е.Н. Саморефлективная синергетика // Вопросы философии, 2001, №10.

Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Антропный принцип в синергетике // Вопросы философии. 1997, №3.

Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994.

Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12.

Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика: начала нелинейного мышления // Общественные науки и современность. 1993. № 2.

Колесников А.А. Когнитивные возможности синергетики // Вестник РАН, Т.73, №8, 2003.

Ласло Э. Век бифуркации. Постижение меняющегося мира // Путь. 1995. №7.

Лесков В.И. Катаклизмы в России в свете теории катастроф // Общественные науки и современность. 1994. №1.

Лихачев Д.С. Рождение нового через хаос // Полярность в культуре. СПб., 1996.

Лотман Ю.М. Клио на распутье // Лотман Ю.М. Избранные статьи T.I.

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

Малинецкий Г.Г. Нелинейная динамика – ключ к теоретической истории? // Общественные науки и современность. 1996. № 4.

Малинецкий Г.Г. Нелинейная динамика и "историческая механика" // Общественные науки и современность. 1997. № 2.

Малков С.Ю. Математическое моделирование исторических процессов // Новое в синергетике: Взгляд в третье тысячелетие. М., 2002.

Математическое моделирование исторических процессов / Ред. Л.И.Бородкин. М., 1996.

Мелик-Гайзакян И.В. Информация и самоорганизация. Томск, 1995.

Митина О.В., Петренко В.Ф. Динамика политического сознания как процесс самоорганизации // Общественные науки и современность. 1995. №5.

Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм // Вопросы истории, 1998, №8.

Моисеев Н.Н. Синергетика и социальное управление. М., 1998.

Московский международный синергетический форум: synergetic.ru

Назаретян А.П. Синергетика в гуманитарном знании: предварительные итоги // Общественные науки и современность. 1997. № 2.

Назаретян А.П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры. (Синергетика исторического прогресса). М., 1996.

Николис Г., Пригожин И. Самоорганизация в неравновесных системах. М., 1979.

Носевич В.Л. На пути к организации общества как самоорганизующейся системы // Математическое моделирование исторических процессов / Ред. Л.И.Бородкин. М., 1996.

Переходы и катастрофы: Опыт социально - экономического развития / Ред. Осипов Ю.М., Шургалина И.Н. М., 1994.

Плотинский Ю.М. Теоретические и эмпирические модели социальных процессов. М., 1998.

Пригожин И. Конец определенности. Время, хаос и новые законы природы. Ижевск, 1999.

Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии, 1991, №6.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

Пригожин И. Кость еще не брошена // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве / Ред. В.А.Копцик. М., 2002.

Пригожин И. Будущее не задано // Человек перед лицом неопределенности / Ред. И.Пригожин. – Москва-Ижевск. 2003.

Рузавин Г.И. Синергетика и диалектическая концепция развития // Философские науки. 1989. № 5.

Сапронов М.В. Концепции самоорганизации в обществознании: мода или необходимость? (Размышления о будущем исторической науки) // Общественные науки и современность. 2001, № 1.

Синергетике - 30 лет: Интервью с профессором Г. Хакеном // Вопросы философии. М., 2000. № 3.

Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве / Ред. В.А.Копцик. М., 2002.

Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности / Ред. Астафьева О.Н. М., 2003.

Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., "Прогресс-традиция", 2000.

Суриков В.В. О термине "синергетика" // Синергетика. Труды семинара. Том 3. Материалы круглого стола "Самоорганизация и синергетика: идеи, подходы и перспективы" / Ред. Садовничий В.А., Курдюмов С.П., Степин В.С. М., 2000.

Топольский Е. Дискуссии о применении теории хаоса к истории // Исторические записки. 2(120) / Ред. Г.Н.Севостьянов. М., 1999.

Хакен Г. Синергетика как мост между естественными и социальными науками // Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности. М., 2003.

Чешков М.А. Синергетика: за и против хаоса: (Заметки о науке эпохи Глобальной смуты) // Общественные науки и современность. М., 1999. № 6.

Янч Э. Самоорганизующаяся Вселенная. Введение и обзор: рождение парадигмы из метафлуктуации // Общественные науки и современность. М., 1999. № 1.

Chaos in the Humanities. Brady P. (Ed.). Knoxville, Tenn. 1994.

Chaos Theory in the Social Sciences: Foundations and Applications. Ed. L.D.Kiel and E.Elliot. Ann Arbor, 1997.

Faber J., Koppelaar H. Chaos theory and social science: a methodological analysis // Historical Social Research. 1995. №1.

Wallerstein I. History in Search of Science. Review (Fernand Braudel Center), 1996, Vol. XIX, 1, Winter.