Максим Фрай Мой Рагнарёк
| Вид материала | Документы |
- Макс Фрай Мой Рагнарёк, 4897.97kb.
- Булахтин Максим Анатольевич учебно-методический комплекс, 267.97kb.
- Максим рильський, 79.38kb.
- Максим Блант, 2349.51kb.
- Преп. Максим Грек Догматические сочинения, 4258.98kb.
- Священник Максим Плетнев (СПб епархия) Дорогие отцы, братия и сестры, мой доклад, 662.7kb.
- Нортроп Фрай «Закат Европы», 9632.98kb.
- 12 часов дня, 31 декабря. Максим, Федя и Алёна появляются в библиотеке. Там полный, 580.43kb.
- Сам не знаю, откуда взялась эта боль, 737.82kb.
- Волонтеры вечности макс фрай, 6774.93kb.
- Я всегда готов помочь тебе в твоих занятиях, Али. - Совершенно серьезно заявил Мухаммед. - Если тебе понадобится, чтобы я подал тебе карандаш, я это сделаю!
- Спасибо, конечно... Но сейчас меня волнует другое. - Примирительно сказал я. - Я чертовски боюсь, что под моим чутким руководством наши соратники смогут разве что еще раз умереть. Возможно, на этот раз они умрут весело и без сожалений, и оставшиеся в живых будут вынуждены спешно сложить десяток хвалебных од на их память. А толку-то!
- И что ты предлагаешь, Али? - Спросил Мухаммед. Мне понравился его деловой тон. Одно удовольствие иметь дело с этим дядей - по крайней мере, пока он не хватается за свой коврик для намаза!
- Нам нужны опытные полководцы. Чем больше - тем лучше. Думаю, за всю историю человечества их было немало. И наверняка все они следуют за нами в качестве рядовых. Грех это - гвозди микроскопами забивать! Надо бы их разыскать, провести разъяснительную работу, и пусть командуют всеми, кто под руку подвернется. Тогда у нас будет не одна огромная и почти бесполезная армия, а несколько сотен - или даже тысяч? - армий поменьше. По-моему очень просто, главное - нарыть побольше генералов. - Я вопросительно посмотрел на Джинна. - Сможешь быстро отыскать бывших полководцев в этом столпотворении?
- Если бы я знал их по именам, это было бы проще. - Заметил Джинн. - Впрочем, с несколькими великими полководцами я знаком лично. Но думаю, за те годы, которые я провел в своем сосуде, появился еще кто-то...
- Надеюсь, что так. - Улыбнулся я. - Что ж, имена - это не проблема! - Я напряг память и с ужасом понял, что не могу вспомнить никого кроме Александра Македонского и Наполеона. Мне стало стыдно. Через несколько секунд у меня в голове слегка прояснилось, и я извлек из дырявых сундуков своей пассивной памяти имена Чингисхана, Бабура, Маршалла и почему-то Гитлера, хотя какой из него к черту полководец - он же в основном на митингах орал... Впрочем, вокруг него было полно толковых ребят, что правда, то правда!
- Образование у меня то еще, конечно! - Фыркнул я. - Ничего, сейчас напряжемся и общими усилиями составим хоть какой-то список... Кто-нибудь здесь знает историю?
- Я почти профессиональный историк, Макс. - Неожиданно сообщила Доротея. - Угостите даму стаканчиком чего покрепче, и будет вам такой список великих полководцев - закачаетесь!
- За стаканчиком дело не станет. - Я выразительно посмотрел на Джинна.
- Слушаю и повинуюсь. - Высокопарно ответствовал он, с низким поклоном подавая Доротее высокий тонкий стакан с какой-то пахучей дрянью.
- Подумать только! Мой любимый коктейль! - Восхитилась она, попробовав содержимое. И деловито спросила: - По алфавиту писать, или в хронологическом порядке?
- Да по фигу, наверное... - Я пожал плечами и покосился на Джинна. - Тебе ведь все равно?
- Мне все равно, Владыка. - Эхом откликнулся Джинн.
- Сделаем. - Бодро отозвалась Доротея. - Дайте только карандаш и бумагу. - Отхлебнула из своего стакана и принялась строчить. Это продолжалось часа два. Несколько раз Джинну приходилось выдавать ей чистый лист бумаги. Я, конечно, с самого начала подозревал, что кроме Македонского с Наполеоном были еще какие-то великие полководцы, но никогда бы не подумал, что их так много! Доротея умудрилась вспомнить больше тысячи имен, и мне показалось, что она остановилась только потому, что у нее заболели пальцы.
- Ой! - Виновато сказал я, перебирая страницы, исписанные торопливым почерком Доротеи. - Почти никого не знаю. Стыдно-то как! А что, разве генерал Мак-Артур тоже был великим? Я думал, он так, посредственность...
- Может быть и посредственность, нам-то какая разница? - Доротея пожала плечами. - По крайней мере, свое дело он знает. Я так поняла: чем больше полководцев - тем лучше. Или тебе требуются только гении?
- Да нет. - Растеряно признал я. - Пожалуй, ты права...
Еще несколько минут я с любопытством рассматривал список: учиться никогда не поздно. А потом у меня появился вопрос.
- Слушай, а почему в твоем списке нет ни одного норвежского конунга? Насколько я знаю, они были ребята что надо - взять того же Харальда Завоевателя, или Святого Олава... Или ты специализировалась на другом историческом периоде?
- Можно сказать и так. - Кивнула она. - Нет, я знаю имена некоторых скандинавских королей, но они нам все равно не понадобятся. Они же теперь все в Вальгалле у Одина - разве нет?
- Об этом я как-то не подумал. - Удивленно признался я. - А ты сообразила. Молодец.
- Рада стараться. - Она комично отсалютовала мне, приложив руку к козырьку несуществующей фуражки.
- Если уж хочешь, чтобы было смешно, надо орать: "яволль майн фюрер!" - Улыбнулся я. - Номер семьсот восемьдесят четвертый в твоем списке может дать тебе профессиональную консультацию по этому вопросу, как только мы его отыщем.
- А кто у меня проходит под этим номером?
- Герман Геринг. - Вздохнул я. - Очень полезный парень: нам же как раз предстоит иметь дело с вражеской авиацией... А может быть, он тоже в Вальгалле?
- Нет его там. - Зевнула Доротея.
- А ты откуда знаешь? - Удивился я.
- Это элементарно, дорогой Ватсон. - Рассмеялась она. - Не было у него в руках никакого меча, когда он умирал. Да и не верил он ни в какую Вальгаллу. Думаю, это тоже важно.
Признаться меня здорово удивила уверенность ее тона: до сих пор Доротея не производила впечатление человека, понимающего, что происходит - оно и неудивительно, думаю, я и сам не производил такое впечатление! А сейчас она говорила как крупный специалист по вопросам загробной жизни. "Черт, как быстро мы все меняемся! - печально подумал я. - Хотел бы я знать, во что мы успеем превратиться в финале!" Впрочем, сейчас у меня были более неотложные дела, чем размышления о нашем туманном будущем...
Я вручил список Джинну.
- Разыщи этих людей, дружок.
- Привести их к тебе?
Я задумался. Ко мне - это конечно, правильно... Но мне почему-то ужасно не хотелось проводить инструктаж великих полководцев всех времен и народов. Мне вообще не хотелось их видеть. Что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось этой идее. Впрочем, я всю жизнь любил отлынивать от разного рода совещаний!
- Ко мне не надо. - Решительно сказал я. - Веди их к Мухаммеду. В конце концов, он у нас и сам великий полководец, а я - так, скромный "представитель заказчика"... В общем, это его работа. - Я так увлекся, что чуть было не заявил, что ему, дескать, за это деньги платят! Впрочем, мне показалось, что Мухаммед очень доволен возложенной на него хлопотной миссией.
- Ты же прекрасно с этим справишься, правда? - С надеждой спросил я пророка. Мухаммед важно кивнул.
- С помощью Аллаха я справлюсь с чем угодно, Али. Не скрою, мне будет приятно главенствовать над достойнейшими мужами всех времен. Когда я думал о том, что происходит с праведниками в раю, я всегда представлял себе нечто в таком роде. А если еще и твой могущественный слуга соблаговолит оказать мне содействие...
- Разумеется. - Я обернулся к Джинну. - Ты ведь соблаговолишь, дружище? Помогай ему во всем, ладно? А я пока попробую разузнать, когда нам следует ждать неприятностей, и как они будут выглядеть.
- Ты снова собираешься в гости к нашим врагам? - Шепотом спросил Джинн. Я развел руками с видом мученика: дескать - а что делать, если надо? Ясное дело, я лукавил: надо - не надо, какая разница?! Если бы дело было только в необходимости, я вполне мог бы продолжать пялиться на экран чудесного телевизора Джинна, который по-прежнему находился в моем распоряжении. Но я твердо решил снова нанести Афине и Одину личный визит. Они меня совершенно очаровали, оба. Мне хотелось подружиться с ними, как в детстве хотелось дружить с ребятами не из своего, а из соседнего двора, а еще лучше - с другой улицы: в чужаках всегда есть нечто неописуемо притягательное, по крайней мере, для меня.
Кажется, мой сон ждал меня с таким же нетерпением, как и я его. Стоило мне свернуться клубочком и закрыть глаза - вместо темноты под опущенными веками меня ждал мягкий лунный свет и узкая дорожка между камнями, уводящая на плоскую вершину столовой горы. Защитная руна, старательно начерченная Одином, пропустила меня без возражений, как и в прошлый раз, да и таинственные Хранители не преградили мне путь. Уж они-то знали, что на самом деле меня здесь нет...
Меня ждал сюрприз: никого не было дома. Наверное, этот их военный совет затянулся допоздна. Я лениво подумал, что как был дураком, так им и остался: мне бы сейчас полагалось стойко бодрствовать у телевизора и следить за Олимпийцами, чтобы выведать их драгоценные стратегические секреты, а не предаваться сладким грезам о том, как я скитаюсь по пустому жилищу Афины. Тем не менее, я и не подумал просыпаться. Прошелся по коридору, без особого любопытства заглянул в прохладные темные комнаты. Они были так похожи друг на друга, что я так и не смог определить, какие из них служат спальнями моим новым приятелям, а какие пустуют в ожидании редких гостей. В конце концов я отыскал что-то вроде гостиной, ту самую комнату, в которой мне довелось побывать прошлой ночью, уселся на пол, скрестив ноги - смешно сказать, но я почему-то не решился потревожить своим задом хозяйские ложа! - и принялся ждать. "Если уж я хочу, чтобы они вернулись домой, значит скоро кто-нибудь да появится, - лениво думал я, - это же мой сон, в конце-то концов!" Словно в ответ на мои оптимистические размышления, из коридора послышался голос Марлона Брандо, каковой, вне всякого сомнения, принадлежал Афине: "хорошо, что ты растормошил их, Игг, теперь я удивляюсь, почему ты не сделал этого раньше..." Она осеклась на пороге комнаты, увидев меня. Наверное все-таки не ожидала, что у меня хватит наглости явиться на следующую же ночь, после ее гениального разоблачения.
- Я рад, что ты решил вернуться, гость. Приветствую тебя. - Важно сказал Один. Я сразу понял, что Афина сдержала слово и не поделилась с ним своим открытием: его радость по поводу моего появления была более чем сдержанной, но совершенно искренней.
- Я и сам рад, что решил вернуться. - Улыбнулся я. - Впрочем, я заглянул только на минутку. Хотел узнать, помогли ли вам мои книжки.
- А разве ты не следил за нами в своих снах, как прежде? - Настороженно спросила Афина.
- Я бы и рад, - я развел руками, - но я, знаешь ли, не все время сплю. Вот, только что задремал и сразу увидел, что пришел к вам в гости, а вас нет дома. Решил подождать и посмотреть, что будет дальше...
- А у тебя, часом, нет желания увидеть сон о том, как ты вместе с нами сражаешься с армией мертвецов? Мы собираемся хорошо повеселиться. - Чувствовалось, что Один только что вернулся с совещания: он тут же попытался взять быка за рога и завербовать еще одного наемника в свое малочисленное, но более чем элитное войско.
- Не знаю... - Нерешительно протянул я, и уже тверже добавил: - не думаю! Не люблю сны про войну. Да и зачем я вам нужен? Вояка из меня никудышний.
Афина саркастически усмехнулась краешком марлоновского рта и вышла из комнаты. Ну да, могу себе представить, насколько комично звучало подобное заявление в устах предводителя той самой "армии мертвецов", с которой они как раз собирались сражаться... Знала бы она, как искренне я сам верил, что говорю чистую правду! Я и в школе-то дрался кое-как: моих познаний в этой немудреной науке как раз хватало, чтобы с горем пополам "сохранить лицо" - не больше!
Через минуту Афина вернулась. Теперь это была именно она - не какой-нибудь дурацкий Марлон Брандо, а та невероятная женщина, которая с самого начала очаровала меня несколько больше, чем я мог себе позволить в данных обстоятельствах. Я заметил, что Одина эта перемена обрадовала не меньше, чем меня самого. "Наверное, он в нее немножко влюблен, - печально подумал я, - или даже не "немножко"... Ничего удивительного, могу его понять!"
- Да, к сожалению я действительно не так безобразна, как мне этого хотелось бы. - Ворчливо сказала Афина, заметив, с каким нескрываемым восторгом мы оба на нее пялимся. - Ничего, переживете!
Один нахмурился, смущенно и сердито, словно его застали за каким-то неприличным занятием, вроде ковыряния в носу. Мне стало смешно и немного грустно: тоже мне, боги! Проблемы этих симпатичных ребят вполне укладывались в рамки какого-нибудь примитивного молодежного телесериала - по крайней мере, некоторые...
- А ты ведь тоже красавчик, гость. - Неожиданно заметила Афина. Ее комплимент прозвучал на удивление ехидно, словно она собиралась тут же посоветовать мне почаще пользоваться каким-нибудь патентованным средством от прыщей и шампунем от перхоти, заодно. - Тебе это никогда не мешало?
- Скорее наоборот, - усмехнулся я, - я бы даже не отказался кое-что подправить и улучшить, чтобы моя жизнь стала совсем уж лучезарной...
- Ну да, ты же мужчина... если, конечно, не притворяешься! - Вздохнула она.
- Куда уж мне... Да и зачем? - Я пожал плечами.
- Ну, не знаю - мало ли, зачем... Мне, например, доставляет удовольствие пребывать в мужском теле, да и нашего Ареса никто не заставляет время от времени превращаться в белокурую красотку - просто ему так нравится... Скучно всю жизнь оставаться тем, кем родился. - Весело объяснила Афина. - Так что попробуй на досуге, мой тебе совет!
- Мне кажется, что гостя, да еще и такого, которому мы обязаны избавление от напасти, следует не только развлекать беседой, но и щедро угощать. - Заметил Один.
- Ну да, конечно, как я могла забыть, с кем имею дело! Легендарное гостеприимство северных варваров, как же, как же! - Звонко рассмеялась она. - Ладно уж, Хрофт, не дуйся. Если уж тебе кажется, что в нашего гостя следует запихать как можно больше пищи - значит будем запихивать! Кто я такая, чтобы спорить с тобой, о Отец Мудрости! Пойду, погляжу, осталось ли хоть что-то в наших оскудевших закромах... - Она вышла из комнаты с таким довольным и злорадным выражением лица, словно собиралась насильно напоить нас с Одином рыбьим жиром, а на десерт подать кипяченое молоко с пенками.
- Я давно не видел Палладу такой веселой. - Задумчиво сказал мне Один. - Ты вернул ей радость, гость. Хотел бы я знать, кто ты! Не из пустого любопытства, а для того, чтобы понять: кем надо быть, чтобы вернуть ей радость?
- Наверное для этого надо быть наваждением, - печально усмехнулся я, - не более того...
- И каково оно - быть наваждением? - С неподдельным интересом спросил Один. - Мертвым я уже был, а вот наваждением - никогда...
- Я тоже был мертвым, - гордо сообщил я, - правда, всего пару раз и совсем недолго... Если честно, мне совсем не понравилось.
- Мне тоже. - Серьезно кивнул Один.
- А вот быть наваждением - редкостное удовольствие: все равно, что быть живым, только еще лучше. - Доверительно сообщил я.
- Мне понравилось, как ты это сказал. Ты произнес свои нескладные слова, в которых не было ни капли пойла скальной твари, так, что на миг меня посетили все твои чувства. Это великий талант - говорить так, гость! Ты мог бы стать знаменитым скальдом...
- Скальдом? Я уже пробовал однажды, получилось не очень-то. - Смущенно признался я. - Правда, тогда я был ужасно молодой и такой глупый - завидки берут!
- Значит тебе следует попробовать снова. Глядишь, теперь получится. Ты не кажешься мне молодым, хотя на твоем лице отпечаталось не слишком много свидетельств прожитых лет. - Обнадеживающе заметил он. Мне показалось, что теперь Один смотрит на меня с явной симпатией - насколько его единственный глаз вообще был способен выражать мало-мальски теплые чувства.
- Ладно, я попробую, - улыбнулся я, - если еще успею...
- Все можно успеть, - строго сказал Один, - даже за день до Последней Битвы еще можно успеть сделать все, что должно. Если бы я так не думал, я бы уже давно узнал на собственной шкуре, что такое отчаяние...
- Что ж, я рад, что ты до сих пор не знаком с его горьким вкусом, от которого сохнут губы и появляются слезы на глазах...
Один поморщился.
- Не продолжай, гость. Ты слишком хороший скальд! Если ты произнесешь еще несколько слов, я, чего доброго, сам почувствую этот проклятый вкус...
- Извини. - Удивленно сказал я. - Но думаю, что дело не в моих гипотетических талантах. Просто ты сам - гениальный слушатель.
- Это почти правда. - Спокойно согласился он. - Больше того: я - единственный НАСТОЯЩИЙ слушатель. Всякий скальд слагает слова в строчки лишь для того, чтобы доставить мне радость, даже те, кто не подозревает о моем существовании - и горе тому, чьи труды не достигли моего слуха! В его стихах не будет силы: как бы мастерски не сплетал он слова, без моей помощи они не найдут путь ни к одному из сердец...
- Теперь все ясно: уж мои-то труды явно не достигали твоего слуха! - Рассмеялся я. - Оно и к лучшему: по крайней мере, сегодня мне не приходится краснеть.
- Веселитесь? Ну-ну... Впрочем, это не так плохо: наконец-то в моем доме хоть кто-то веселится! А то в последнее время здесь уже стены стонут от наших с Одином угрюмых рож... - Афина вернулась к нам в главе целой армии своих больших оживших игрушек - Любимцев, как она их называла. Эти трогательные мохнатые существа тут же принялись хлопотать, торопливо расставляя где попало многочисленные мисочки и кувшинчики. У меня создалось впечатление, что их хозяйка велела им с максимальной скоростью загромоздить посудой все свободное пространство, не слишком заботясь о правилах сервировки: один из драгоценных сосудов они умостили точнехонько между носками моих сапог. Я выразительно потоптался на месте, рыжий плюшевый медвежонок виновато пискнул и торопливо потянул посудину в самый дальний угол. Мне оставалось тихо умиляться...
- За тебя, гость! Ты не только избавил нас от охотников, ты принес в этот дом радость. Вечер, завершившийся улыбками - такой роскоши мы давненько не знавали. - Торжественно сказал Один, поднимая восхитительную чашу - подобной красоты я не встречал ни в одном из альбомов по античному искусству. Еще бы - это же была не какая-нибудь очередная археологическая находка, а личное имущество великой богини! Афина протянула мне точно такую же чашу и ободряюще подмигнула: дескать, не бойся, не отравлено! Я попробовал было сделать глоток: этого требовала элементарная вежливость, но у меня ничего не вышло. Вообще-то, мне не раз снились сны, в которых я ел и пил - порой в таких невероятных количествах, что вспомнить страшно! Самое смешное, что иногда после таких сновидческих пирушек я просыпался в самом настоящем похмелье - это при том, что наяву не пил ничего крепче обыкновенного чая! Но на сей раз у меня ничего не получилось - кажется в моем горле просто отсутствовали какие-то важные приспособления, с помощью которых производятся глотательные движения...
- Плохо все-таки быть наваждением! - Виновато сказал я. - Ни тебе выпить, ни тебе пожрать... Обидно! Вы уж не сердитесь, ребята: в этой истории я скорее пострадавший...
- Ты не можешь есть? Интересно! - Афина разглядывала меня с откровенным любопытством, словно у меня только что появилась еще одна пара глаз и начала проклевываться третья.
- Обычно могу. - Я уже чуть не плакал от досады!
- Надеюсь это не потому, что наше угощение тебе не по нраву? - Забеспокоился Один.
- Угощение-то мне как раз по нраву. - Вздохнул я. - Тем более, что на холяву уксус сладкий, и все такое... Просто я разучился есть - вот уж никогда не думал, что со мной может случиться нечто подобное! Надеюсь, что это временно, иначе что за жизнь у меня начнется? Никаких развлечений!
Афина рассмеялась, Один сочувственно покачал головой. Уж он-то не счел мои слова шуткой! Впрочем, я и вправду чувствовал себя пострадавшим: в кои-то веки получил возможность попробовать легендарные нектар и амброзию - и тут на тебе, такое расстройство!
Тем не менее, вечеринка вполне удалась - невзирая на то, что под конец я пал так низко, что принялся рассказывать своим новым приятелям анекдоты - почему-то мне в голову приходили только самые бородатые и все больше про Чапаева. Разумеется им не было смешно! Ребята сосредоточенно морщили лбы, пытаясь постичь таинственную логику анонимных сочинителей этих шедевров - увы, почти безуспешно. Тем не менее, я был вынужден признать: такой задушевной болтовни у меня давно ни с кем не получалось. Мне ужасно не хотелось просыпаться - возвращаться к дурацкой действительности, больше всего похожей на замысловатую продолжительную галлюцинацию душевно больного генерала. Хуже всего, что после пробуждения мне предстояло хорошенько подумать о том, как мы с ними будем воевать. Думать об этом мне, разумеется, не хотелось, а уж предпринимать какие-то действия - тем более...
- О, да у вас тут весело, а меня почему-то не позвали. - Я обернулся и увидел, что на пороге стоит невысокая симпатичная барышня с совершено роскошной кудрявой шевелюрой.
- И трудиться не стоило: ты же любишь приходить без приглашения. И как это мои Хранители тебя пропустили? - Хмуро сказала Афина. Я сразу понял, что она не слишком рада гостье. "Не рада" - это еще мягко сказано!
- О, договориться с Хранителями было проще простого. - Злорадно сообщила гостья. - В сущности, они - всего лишь тени, а мне всегда было легко находить общий язык с существами, рожденными темнотой...
- Сидела бы ты лучше на амбе Геры и усердно возносила хвалу Зевсу за то, что он не захотел оставлять тебя без крова! Я, знаешь ли, еще не успела истосковаться по тебе, Геката! - Афина в сердцах швырнула на пол свой пустой кубок и отвернулась.
- Не стоит сердиться на нашу гостью, Паллада. - Мягко сказал ей Один. - Нельзя гнать на улицу того, кто стоит на твоем пороге: сколько раз я тебе говорил, что такие поступки отпугивают удачу.
- Это - всего лишь твои суеверия, Игг. При чем тут я? - Сердито буркнула она.
- Ты напрасно злишься на меня, Минерва. - Примирительно сказала гостья. Я заметил, что она оценивающе и с нескрываемым интересом разглядывает мою персону - словно напряженно раздумывает: брать ли меня на ответственную должность в своей фирме, или поискать кого-нибудь другого.