Максим Фрай Мой Рагнарёк
| Вид материала | Документы |
- Макс Фрай Мой Рагнарёк, 4897.97kb.
- Булахтин Максим Анатольевич учебно-методический комплекс, 267.97kb.
- Максим рильський, 79.38kb.
- Максим Блант, 2349.51kb.
- Преп. Максим Грек Догматические сочинения, 4258.98kb.
- Священник Максим Плетнев (СПб епархия) Дорогие отцы, братия и сестры, мой доклад, 662.7kb.
- Нортроп Фрай «Закат Европы», 9632.98kb.
- 12 часов дня, 31 декабря. Максим, Федя и Алёна появляются в библиотеке. Там полный, 580.43kb.
- Сам не знаю, откуда взялась эта боль, 737.82kb.
- Волонтеры вечности макс фрай, 6774.93kb.
- Если я правильно понял, нам предстоит большое сражение? - Князь Влад внезапно возник откуда-то из-за моей спины.
- Что? А, ну да. Ты все правильно понял, дружище. - Кивнул я, пряча снисходительную улыбку: я уже привык относиться к этому легендарному парню как к большому ребенку, трогательному, наивному и жестокому, как все дети.
- Я хотел спросить: мы будем брать пленных? - Осторожно поинтересовался он.
- Не знаю. - Удивленно отозвался я. - Не думаю... Впрочем, посмотрим, как сложится...
- Может я пока колышков настругаю? - Робко предложил он. - Мало ли что...
- Зачем?! - Я уже не знал, плакать мне, или смеяться.
- Ну, может случиться так, что кто-то из пленных разгневает тебя, и ты захочешь посадить его на кол... - С надеждой предположил Дракула.
- Не может! - Я все-таки решил, что в данной ситуации скорее следует смеяться. Доротея тоже тихонько хихикнула.
- Никто не может знать заранее, в каком расположении духа ему предстоит пребывать на следующий день. - Робкий-то он робкий, наш князь Влад, но упрямый, как дюжина ослов! - Иногда в плен попадают люди, способные разгневать кого угодно, даже тебя, Владыка. - Тоном знатока добавил он.
- Поверь мне: твои драгоценные "колышки" нам не понадобятся! - Сухо сказал я. Посмотрел на его скорбную физиономию и растрогался. - Если тебе очень хочется, ты можешь их настругать, дружок. Но не обещаю, что я позволю тебе пустить их в дело.
- Ничего, там видно будет! - Оживился Дракула. - Так я пойду поищу...
- Что ж, по крайней мере, он ушел вполне счастливым! - Усмехнулась Доротея, глядя ему вслед.
- Ну и компания у нас! - Я нахмурился, потом махнул рукой и расхохотался. - Теперь еще Герман Геринг пожаловал, с товарищами... Надеюсь, ребята не передерутся в самый ответственный момент!
- Конечно не передерутся! - Уверенно успокоила меня Доротея. - Все, что случилось с ними при жизни, теперь не имеет никакого значения.
- Почему ты так думаешь? - Заинтересовался я.
- "Почему"? - Она изумленно нахмурила брови. - Да хотя бы по собственному опыту! Впрочем, не только по собственному... Ты обратил внимание, как подружились Мухаммед и князь Влад? Основатель мусульманской религии и средневековый христианин - фанатик, пересажавший на кол сотни последователей нашего Мухаммеда... Старые разногласия больше никого не волнуют. Все мы мудрее, чем нам самим кажется, Макс. Мы очень хорошо понимаем, что такое конец - если не разумом, то сердцем!
- О'кей, значит я - болван, которому приходится предводительствовать мудрецами! - Улыбнулся я. - Спасибо за лекцию, Дороти. Мне ужасно стыдно, и все такое... Можешь себе представить: мое глупое сердце наотрез отказывается понимать, что такое "конец", и ведет себя соответственно...
Она изумленно посмотрела на меня, потом понимающе кивнула:
- Ну да, конечно. Просто для тебя это никакой не конец, правда? Только короткий эпизод твоей неописуемо долгой жизни, не имеющей ни начала, ни конца... И не надо снова говорить мне, что ты - такой же, как мы, все равно не поверю! Да ты и сам не веришь... - Она развернулась и медленно пошла прочь, а я уселся прямо на горячий песок и закрыл лицо руками. Мне ужасно хотелось по-детски расплакаться, жалобно уткнувшись носом в плечо кого-то большого, мудрого и всесильного, но у меня не было ни слез, ни этого самого плеча, поэтому я просто сидел и терпеливо ждал, пока утихнет незапланированная буря в моем слабоумном организме...
Потом мне все-таки пришлось заняться делами. Я вернулся на свой импровизированный "оборонный завод" - как раз вовремя! Плод совместных усилий лучших авиаторов всех времен и народов и моего мудрого Джинна, невероятно красивая крылатая тварь из сверкающего черного металла горделиво стояла на песке. Господа летчики взирали на нее с немым восхищением, мне оставалось только присоединиться.
- Шайсе! - Проникновенно сказал я: все остальные слова временно вылетели из моей непутевой головы: я был потрясен.
- Нравится, да? - Понимающе улыбнулся кто-то рядом со мной - кажется, это был фон Рихтхоффен, герр "Красный барон", во всяком случае его лицо вызывало у меня смутные ассоциации с картинками на коробках с моделями самолетиков фирмы "Аэрфикс": была у них в свое время такая серия - "Великие летчики", или что-то в таком роде.
- Еще бы! А вы уже испытывали это чудо? Летать-то оно умеет?
- Мы как раз собираемся бросить жребий. - Кивнул он. - Возникла небольшая проблема: всем хочется сесть за штурвал!
- Мне уже тоже хочется. - Улыбнулся я. - Но я предпочитаю уступить эту честь профессионалам. Пойду, еще погуляю. Удачного вам испытания, ребята! - Я обернулся к Джинну и спросил его, повинуясь какому-то внезапному порыву: - Ты не мог бы перенести меня туда, где вообще никого нет? Ни моей армии, ни наших драгоценных противников, ни мертвых, ни живых, ни людей, ни богов - вообще никого... Думаю, на этой земле теперь найдется немало безлюдных мест... безлюдных - и "безбожных", заодно.
- Таких мест немало. - Подтвердил Джинн. - Но почему ты хочешь остаться в полном одиночестве? Это опасно, Владыка.
- Опасно? Для меня? Не говори ерунду! - Улыбнулся я. - Подозреваю, что я - единственный парень, которому вообще не грозят никакие опасности. Выполни мою просьбу, ладно? Я устал, дружище. На меня все время кто-то смотрит, даже когда я сплю, и с этим ничего нельзя поделать: вокруг слишком много народа... Никогда не думал, что человеческий взгляд осязаем, но в последнее время я это чувствую. Я уже начал сутулиться: оказывается, взгляды могут быть чертовски тяжелыми!
- Я сделаю так, как ты хочешь, ибо обязан выполнять все твои желания, Владыка. - Неохотно согласился Джинн. - Но может быть, ты позволишь мне сопровождать тебя? Мой взгляд ничего не весит, можешь мне поверить! К тому же я могу стать невидимым и не издавать никаких звуков. Мое присутствие будет необременительным, обещаю!
- Ладно, - улыбнулся я, - если так, пошли!
Мне не пришлось повторять приглашение: поток теплого воздуха тут же подхватил меня и почти растворил, я испытал сладковатую дурноту головокружения, но через несколько секунд все закончилось: мои ноги снова стояли на твердой земле. Здесь было очень темно, и я на мгновение удивился: там, в пустыне недавно миновал полдень, неужели Джинну взбрело в голову отволочь меня аж в другое полушарие? Но потом вспомнил: Джинн в свое время говорил мне, что на всей земле воцарилась вечная ночь, и только мой путь почему-то по-прежнему освещался солнцем, что, вроде бы, не слишком-то увязывалось с моим новым имиджем...
Я огляделся и понял, что нахожусь в лесу: об этом свидетельствовали мощные стволы окруживших меня деревьев, бархатно-черные в темноте, и головокружительный аромат хвои. Здесь было удивительно тихо, даже ветер не пересчитывал листья на ветвях. Джинн, судя по всему, находился где-то рядом, но честно держал слово и ничем не выдавал свое присутствие. Я уселся на толстый слой мха и опавшей хвои и вопросительно улыбнулся сам себе: дескать, вот ты и остался один, душа моя - что теперь? Я не мог сформулировать ответ на этот вопрос, но он был мне известен и понятен, что-то вроде: "просто немного побуду старым добрым Максом, а не каким-то там "Владыкой", и все..." Ага, размечтался!
Мало того, что я так и не обнаружил этого самого "старого доброго Макса" ни в одном из закоулков своей идиотской души - два часа блаженного одиночества только ухудшили дело: я окончательно перестал узнавать себя, любимого и знакомого, в этом странном типе, который был способен неподвижно сидеть на земле, не беспокоясь ни о чем, и даже не давая себе труда подумать о собственном будущем. Никакого будущего больше не было, да и прошлое у меня не очень-то было, если разобраться! Впрочем, даже мое драгоценное "здесь и сейчас" казалось хрупким и нежным, как весенняя льдинка, к нему не следовало прикасаться, чтобы оно не растаяло - я и не прикасался... Просто сидел на земле и с наслаждением вдыхал упоительно сладкий воздух - вот уж не предполагал, что способен свести свою бурную деятельность исключительно к вдохам и выдохам и не заскучать через пятнадцать секунд!
Разумеется, рано или поздно это должно было закончиться, поскольку в соответствии со сценарием вечное блаженство мне пока не светило. Правда, я наивно полагал, что прекращу свою незапланированную медитацию добровольно и совершенно самостоятельно - ага, размечтался...
В какой-то момент я услышал, что где-то рядом играет музыка, через несколько секунд я узнал мелодию и негромкий бесполый голос, который пел что-то простое и обворожительное на полузнакомом мне языке: "If rain will fall high appear upon the mountains, the grass will grow..." - дальше я почему-то никогда не мог разобрать, а потом еще была пронзительно печальная констатация незамысловатого факта: "Before she came I lived alone upon the mountain..." и глубокомысленный вывод: "the time is like a promise" - вроде бы ничего особенного, и если бы я услышал эту дребедень на своем родном языке, я бы наверняка снисходительно поморщился... но факт остается фактом: когда-то эти строчки нежно выворачивали меня наизнанку! Мои губы невольно расползлись в улыбку - черт, еще немного, и я вполне мог бы пустить самую настоящую слезу, мокрую и соленую... Однажды, несколько лет и целую вечность назад, моя старинная подружка подарила мне кассету, на которую записала кучу каких-то неизвестных мне песенок. За ней вообще водилась слабость дарить друзьям этакие музыкальные винегреты, дикую смесь банальных хитов и никому не известных вещиц, которые обычно были чудо как хороши, хотя я никак не мог постичь безумную логику, которой она руководствовалась при составлении этих сборников. Я смутно подозревал, что это был ее личный способ получить некую незначительную, но изысканную власть над людьми, которые ей дороги: заставить нас слушать выбранные ею мелодии, в установленном ею порядке, даже тогда, когда ее не было рядом - и ведь мы, как правило, действительно слушали, поскольку ее выбор почти всегда был безупречен: девочка как-то умудрялась угадывать вкусы и желания каждого, кому предстояло получить ее фирменный подарок. При этом она никогда не повторялась: фонотека у барышни была богатая! Так вот, одна из этих песенок оказалась тем самым единственным и неповторимым набором звуков, который почему-то был способен вытрясти из меня душу, а потом вернуть ее на место, чистенькую и посвежевшую, как старое пальто, побывавшее в американской химчистке... У меня богатый словарный запас, но внятно объяснить, что именно делала со мной эта простенькая песенка, я никогда не смогу: наверное ни в одном из человеческих языков нет подходящих слов, помню только совершенно дурацкую мысль: "если бы вдруг оказалось, что рай действительно существует, и я попал бы в этот самый рай после смерти, кто-то из ангелов непременно спел бы мне что-то в таком роде, прямо на пороге..." Несколько недель я не вынимал кассету из плеера, почти не вслушиваясь в остальные песенки, которые тоже были вполне хороши: 57 минут я существовал в режиме ожидания, потом следовали три минуты абсолютного кайфа: ровно столько звучала эта МОЯ песенка, потом все начиналось сначала... А потом все внезапно закончилось, я был изгнан из неожиданно обретенного рая: магическая мелодия вдруг перестала меня трогать - словно она была апельсином, из которого я выцедил весь сок, и его больше не осталось, ни капли, только пересохшие ошметки истерзанной мякоти и сморщенная оранжевая кожура. Моя нетерпеливая жадность все испортила, и какое-то время я чувствовал себя по-настоящему несчастным - как ни смешно это звучит... Тогда я понял, что частые прикосновения способны угробить любую страсть - впрочем, мне так и не пришлось применить это полезное знание на практике: с тех пор в моей жизни не было ничего такого, что мне действительно захотелось бы сохранить навсегда...
Но сейчас мое сердце вздрогнуло так сладко, словно я слышал свою чудесную песенку в самый первый раз - можно было подумать, что я все-таки оказался в раю, и сладкоголосый ангел на пороге встречает меня, как я и предчувствовал... Несколько минут я наслаждался простым, но совершенно сокрушительным чудом, которое почему-то вдруг решило со мной случиться, потом глупо ухмыльнулся от удовольствия и огляделся по сторонам. Только тогда я понял, что уже давно не один, и мое невовремя растаявшее сердце внезапно сжалось от ужасающего предчувствия: оно уже откуда-то знало, что странные незнакомцы. причудливые силуэты которых я едва мог различить в темноте, пришли сюда за моей жизнью, и у них хватит могущества и упорства получить то, что они хотят...
- Не надо. - Растерянно сказал я. Сам не знаю, кого я надеялся уговорить!
- Надо. - Флегматично возразил мне чей-то свистящий шепот. - Ты лишил нас хорошей добычи, но это не беда: ты сам - наилучшая добыча! У тебя много жизней - есть, что взять. Именно то, что мы ищем...
Разумеется, за моей головой явились старые добрые индейские боги - дружно, всем коллективом. Им не было никакого дела до нашего дурацкого "конца света", и моего - более чем высокого! - статуса в созданной по этому случаю структуре. Эти хищные ребята сошли со страниц совсем иных историй, и у них были свои представления о том, как следует поступать, когда земля начинает дрожать у тебя под ногами. Они были гораздо старше и в каком-то смысле гораздо мудрее всех нас - как бабочка бывает мудрее философа: пока он размышляет о метаморфозах материи, бабочка переживает их на собственном опыте. Они оказались настолько иными - или инакими? - что даже для того, чтобы просто смириться с их существованием, мне следовало расстаться с большинством своих представлений о возможном - и это после всего, что успело со мной случиться!
Мне хватило одной тошнотворно длинной секунды, чтобы понять все: эти красавчики пришли сюда с твердым намерением убить меня, и они это сделают, поскольку я никогда не был бессмертным - просто счастливым обладателем довольно большого - но, к сожалению, конечного и легко выражаемого с помощью всего лишь трехзначного числа ! - количества жизней.
- Забери меня отсюда! - Потребовал я у невидимого Джинна, но он не откликнулся. Я с ужасом подумал, что мой могущественный телохранитель вполне мог передумать - в самый последний момент! - сжалиться надо мной и предоставить мне возможность все-таки побыть в полном одиночестве - так мило с его стороны... Настолько несвоевременных подарков мне еще никогда не делали!
Причудливые существа обступили меня тесным кольцом. Я почувствовал их тяжелый неприятный запах, что-то среднее между запахом дерьма и формалина. А потом я узнал его и содрогнулся от воспоминания: однажды в юности я случайно зашел в грязную ветеринарную аптеку возле городского рынка, стены которой были пропитаны этим запахом и сразу подумал: "боже, это запах дурной смерти!" Тогда я сам испугался собственной формулировки: в то счастливое время в моей романтической голове редко появлялись подобные образы - мрачные, точные и лаконичные. Теперь я испугался снова - черт, у меня были все основания испугаться! Но еще больше меня страшило их абсолютное спокойствие: если бы индейские боги испытывали ко мне враждебные чувства, если бы они собирались рассчитаться со мной за то, что я назвал их имена Одину, или вздумали предотвратить грядущий конец света, устраняя одно из главных действующих лиц, или просто разгневались, как бедняга Сетх, обнаружив на своем пути докучливое человеческое существо - о, тогда мне наверняка нашлось бы что им противопоставить! Но в глазах этих странных тварей я был всего лишь долгожданной пищей - лакомым куском, вроде бутерброда с икрой. Их общая убежденность парализовала меня: под тяжестью их голодных глаз я почти превратился в этот самый "бутерброд" - куда только подевалось мое хваленое могущество!
- Не думай ни о чем, лучше просто слушай музыку - это наш подарок тебе. Тот, кому суждено умереть, имеет право напоследок прикоснуться к лучшему, что у него было... Любая жизнь когда-нибудь заканчивается, теперь закончится и твоя. Пришло время умирать. - Тихий шепот одного из моих убийц - судя по змеиной морде и пучкам перьев, жизнерадостно зеленых как весенняя травка, со мной говорил Кецалькоатль - почему-то казался мне самым нежным и умиротворяющим звуком во Вселенной. Я больше не предпринимал никаких попыток спастись, даже вялых поползновений позвать Джинна - скорее всего просто потому, что никак не мог поверить, что смерть действительно стоит на пороге. Наверное, просто привык к тому, что мне все время как-то удается выкрутиться: то чудо какое-нибудь случится, а то просто просыпаешься, и понимаешь, что все было обыкновенным ночным кошмаром... Так что перед лицом настоящей опасности, я оказался невероятно медлительным и неповоротливым - вот уж никогда бы не подумал! А когда до меня наконец-то дошло, что все происходит на самом деле, было уже слишком поздно...
Хвала небу: я до сих пор не помню подробностей нашего бурного "общения", и прикладываю все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не вспомнить! Знаю только, что мне пришлось умереть почти сотню раз кряду, и каждая новая смерть была мучительнее (и утомительнее) предыдущей. Индейские боги забирали себе мои жизни, извлекали их из меня одну за другой, вытягивали их, как тянут нерв из больного зуба, только этим самым "зубом" был весь я, без остатка. Помню, что воля к жизни оставила меня, и я хотел только одного: чтобы все это закончилось как можно скорее, и уготованная мне смерть оказалась обыкновенным небытием, которого я так боялся прежде, а не вечным умиранием...
А потом все это действительно закончилось. Я почему-то был по-прежнему жив, и меня кто-то обнимал за плечи, а перед моими почти ослепшими от боли глазами нечетко проступали контуры полузнакомого лица. Через несколько секунд я кое-как сфокусировал зрение и узнал это лицо.
- Один, откуда ты здесь взялся? - Тихо спросил я. - Никогда не думал, что после смерти попаду в Вальгаллу... У меня ведь не было меча в руках, и вообще никакого оружия у меня не было: оставил его где-то, болван этакий!
- А ты и не попал в Вальгаллу. - Лаконично сообщил Один. - Ты жив. Здорово ты влип, гость! И как тебя угораздило? Нельзя бродить без оружия по незнакомым местам.
- Думаю, что с оружием тоже не очень-то можно. - Слабо улыбнулся я.
- Ты идиот. - Сердито сказала Афина. Только тут до меня дошло, что это именно она нежно обнимает меня за плечи - я поверить не мог в такое чудо! - Почему ты не там, где тебе положено быть? - Ворчливо спросила она - как строгая мамаша, обнаружившая, что ее чадо пошло в кино вместо того, чтобы делать уроки.
- А где мне положено быть? - Горько усмехнулся я.
- Сам знаешь! - Буркнула она.
- Я устал быть там, где мне "положено"! Я очень хотел остаться один. Хотя бы на пару часов, а еще лучше - навсегда. - Я обнаглел настолько, что опустил голову на ее плечо - в конце концов, я столько раз умер за этот бесконечно долгий день, что имел полное право делать все, что хочу, просто потому, что мои телодвижения как бы и не являлись настоящими осмысленными поступками - так, продолжение затянувшейся агонии... Заодно я позволил себе закрыть глаза и с наслаждением сосредоточиться на одном-единственном ощущении: прикосновении моего затылка и левого уха к теплому плечу Афины. К моему величайшему восхищению, она не предпринимала никаких попыток прекратить это безобразие.
- Как вы здесь оказались, ребята? - Я быстро приходил в себя: во мне уже проснулось любопытство. - И как вам удалось прогнать этих тварей? По-моему, они самые могущественные существа во Вселенной - разве нет?
- Мои руны гораздо сильнее. - Гордо сообщил Один. - Видел бы ты, как они корчились, когда здесь появились мы с Палладой! Они бежали от нас, как проворные зайцы. - И великодушно добавил: - Но если бы не твоя помощь, моя магия оказалась бы бесполезной. Поэтому мы сразу отправились выручать тебя, когда твой удивительный раб пришел к нам за помощью.
- "Раб"? Какой такой "раб"? - Удивился я.
- Призрачный сладкоречивый великан. - Пояснила Афина. - Он появился на моей амбе, перепугал моих Любимцев, заворожил Хранителей... Скажи ему, что я очень на него сердита!
- А, Джинн! Теперь ясно, куда он подевался... Понял, что ничем мне не поможет и рванул за подмогой - какой молодец! - Улыбнулся я. - И вы так сразу согласились прийти мне на помощь? - Я повернул голову и внимательно посмотрел на Афину: - Как ты-то решилась? Ты ведь знаешь, кто я такой. Может быть, эти голодные индейские боги собирались оказать вам величайшую услугу...
- Тебе не понять. - Надменно сказала она. - Мы с Одином привыкли платить по счетам. Неблагодарный быстро теряет удачу, знаешь ли... Ты помог нам, мы помогли тебе. Теперь мы в расчете и можем больше не церемониться друг с другом. - Пока Афина ораторствовала, моя голова по-прежнему лежала на ее плече, и она не предпринимала никаких попыток положить конец этому безобразию - ее слова самым восхитительным образом расходились с делом, и это превращало меня в совершенно счастливое существо - быстро же я оклемался!
- Я тоже знаю, кто ты. - Неожиданно сообщил мне Один. К моему величайшему удивлению, он говорил спокойно и даже вполне дружелюбно. - Я развязал язык Гекате - это оказалось не слишком сложно! Конечно, я мог бы догадаться и раньше, но что происходит с отпущенной нам мудростью, когда наше время подходит к концу...
- И ты знаешь? - Я окончательно перестал что-либо понимать. - Но почему, в таком случае?...
- Ты любопытен, как женщина. - Усмехнулся Один. - Другой на твоем месте перестал бы интересоваться даже собственным именем - после такой-то переделки! - а тебя по-прежнему занимают чужие дела... Сколько раз ты только что умер?
- Много. - Я на мгновение задумался и решительно помотал головой: - Я не считал, знаешь ли...
- Когда я принес себя в жертву и побывал за чертой - всего один раз! - я переменился так, что серебряные зеркала, перед которыми я стоял прежде, отказывались отражать мое лицо, а тебе все как об стену горохом! - Удивленно заметил он.
- И все-таки, почему? - Упрямо спросил я.