С. В. Гиппиус тренинг развития креативности

Вид материала

Документы

Содержание 11. Тренинг в программах актерского обучения Этапы первого года обучения

Подобный материал:

• Уникальный тренинг креативности, 36.01kb.
• Программа дисциплины Методы диагностики и развития креативности для направления 030300., 248.45kb.
• Левченко Я., Гиппиус, 156.69kb.
• Психолого-педагогические условия развития креативности учащихся в вальдорфской школе, 538.23kb.
• Диагностика творческой одаренности, 190kb.
• Инструменты развития бизнеса: тренинг и консалтинг, 21130.05kb.
• Опросник креативности Джонсона, 63.13kb.
• Психологические условия развития креативности подростков в учебно-воспитательном процессе, 256.6kb.
• Программа Как понять и оценить, нужны ли новые сотрудники компании Все начинается, 27.5kb.
• А. Г. Тренинг общения для подростков, 772.38kb.

11. ТРЕНИНГ В ПРОГРАММАХ АКТЕРСКОГО ОБУЧЕНИЯ

Достаточно было бы ограничиться констатацией того прискорбного факта, что в программах актерского обучения, просто-напросто не существует тренинга. Однако не мешает взглянуть на эти программы, чтобы понять, почему у тренинга такая печальная судьба. Может быть, даже не анализ программ, а простое знакомство с ними обнаружит со всей очевидностью, что продуктивность тренинга творческой психотехники может найти свое место в программе лишь в том случае, если ее составители верят, что творческий процесс – познаваем, что органическое действование актера подчинено законам жизненного действия. Если они. знают, что без познания законов жизненного действия невозможно (иначе, как случайно) освоить сценическое действие. И последнее – если известная история о любознательной сороконожке не является краеугольным камнем их догмата веры. Так что они не считают опасным или зазорным – разбираться в сложном сплетении механизмов жизненного действия.

В архивах Ленинградского театрального института (ныне Санкт-Петербургская академия театрального искусства) сохранились любопытные образчики программ обучения. Вот одна из них, составленная в 1920-х годах:

"Основной целью и задачей моего преподавания сценического искусства служит выявление в сознании учащихся представления, переживания и осуществления борьбы двух противуположных "правд" мироотношения в изображаемых ими образах.

Форма

Утверждение формы как необходимого элемента в преподавании сценического искусства. Содержание обусловлено формой. Необходимость гармонии между формой и содержанием. Норма в сценическом искусстве: идеальные средства выражения, голос (постановка голоса), речь (правильность речи), ритм (выражение стиля данного автора), сценическое движение (соответствие между переживанием и его выражением).

Содержание

Герой в его обстановке. Главный мотив его переживания. Сценическое воплощение образа путем определения характерных особенностей его психики и степени выражения этих особенностей в связи с общим ходом действия всей пьесы"...

И все! Как будто ничего особенного, кроме жонглирования словами. Однако эта, якобы диалектическая, программа скрывает в своем содержании основные принципы формализма в театральной педагогике, направленной на обучение актера началам школы мастерства. Об этом свидетельствуют и "форма", поставленная на передний план, и "содержание", которое обусловлено формой, и ритм – как выражение стиля данного автора, и сложный баланс сценического движения, которое актеру нужно искать как соответствие между переживанием и его выражением.

Очень явственны в программе и тщетные попытки педагогов наложить хоть тень системы Станиславского на традиции императорской Александрийской сцены. Попытки совместить несовместимое проявились в этой программе в неожиданной "борьбе двух противуположных правд мироотношения": представления (конечно, на первом месте!) и переживания.

Тренинг психофизических качеств учащихся, естественно, ограничивается здесь подгонкой средств выражения актера к "идеальному образцу" и, по существу, мало чем отличается от требований разнообразных "Азбук драматического искусства" (заглянем, например, в "Первое знакомство со сценой" В. Н. Ладухина, выпущенное в Петрограде четвертым изданием в 1923 году), где сказано, что "средства актера, потребные для его артистической деятельности, зависят от большей или меньшей степени развития его внешних и внутренних свойств", и где перечислены эти средства: "талант, приятная внешность, выразительная физиономия, изящные манеры, грудной голос и отчетливая дикция".

Другие программы тех же лет схожи друг с другом в основном – все они проникнуты заботой о внешней технике актера и чрезвычайно мало говорят о технике внутренней, ограничиваясь лишь обязательными общими фразами о пользе эмоциональности. В одной из программ говорится об эмоциональности так: "Эмоция – движение – слово – движение, замыкающееся словом, слово, как разрядка эмоции, слово на вершине эмоции, после эмоции ".

В этих же архивных материалах 20-х годов есть и разработка учебного плана. Среди других дисциплин там значится: "Психология творчества, особенно творчества актера – 2 часа в неделю в течение 2-го триместра 3-го курса". Слова "психология творчества" кем-то перечеркнуты, и сверху написано "психопатология".

Вряд ли следует думать, что составители хотели уравнять в правах психологию творчества и психопатологию, но самый факт включения в проект программы особого курса психологии творчества (хотя бы и перечеркнутой) кажется теперь заслуживающим внимания. Может быть, по прошествии нескольких десятилетий стоит вновь задуматься, почему кто-то включает в проекты программ психологические дисциплины, почему кто-то другой их вычеркивает и почему студенты до сих пор не получают этих знаний, являющихся, несомненно, базой для тренинга психофизических профессиональных качеств актера. То, что психофизиологии и характерологии до сих пор нет в программах театрального обучения, то, что теории творческого процесса до сих пор не уделяется должного внимания, – необъяснимый и недопустимый факт!

В тридцатых годах появляются программы, на которых в той или иной мере сказалось знакомство с теорией и педагогической практикой К. С. Станиславского и его учеников. Чаще всего это было знакомство с ранним периодом деятельности Станиславского, и "работа над собой" не увязывалась в тесном единстве с "работой над ролью".

Открытия Станиславского доходили до Ленинграда, как правило, с опозданием в двадцать лет. Поэтому ленинградская театральная педагогика тридцатых годов активно разрабатывала в тренинге разделы "сосредоточения", "внимания" и "освобождения мышц", не связывая их с активным действием, а значит, была далека от принципов воспитания таких навыков и умений, которые помогают оттренированному инструменту актера вести непрерывное сценическое действие по законам жизни. Среди немногих исключений можно назвать программу, написанную Б. В. Зоном и Т. Г. Сойниковой, программу, на которой отразились последние педагогические поиски Станиславского с его приемом действенного анализа роли, а также программы Л. Ф. Макарьева и В. Ф. Дудина.

В качестве демонстративного противовеса таким программам писались в тех же 30-х годах следующие трескучие слова: "Тема – идея, фиксированная на определенном участке человеческой деятельности, групп или людей, представляющих либо выражающих противоположные классовые интересы при лидере-факте, выражающем действие класса-победителя, в целом говорящие о победе тех или других классовых идеалов и чувств". Воинствующее невежество в вопросах воспитания актера маскировалось здесь демагогической болтовней, а отсутствие заботы о психофизической технике актера возмещалось поисками таких приемов игры, которые нельзя назвать иначе, как дилетантскими "социальными штампами".

Перелистывая программу за программой (речь идет об учебно-методических планах, составленных руководителями актерских мастерских), можно заметить, что они становятся все лаконичнее, и, наконец, с конца 40-х годов их уже не найти в архивных подшивках.

Начало 50-х годов было ознаменовано длительной и бесплодной дискуссией о наследии Станиславского, развернутой на страницах газеты "Советское искусство". Дискуссия выявила только один непреложный факт – каждый последователь Станиславского имел свою, отличную от других, интерпретацию системы. Его многогранное учение как бы расслоилось, каждый последователь выбрал приглянувшуюся ему грань и тщательно отшлифовал ее в уверенности, что это и есть зеркало всей системы. Так появились исключающие друг друга концепции, по одной из которых Станиславский предстал учителем натурализма механистического толка, по другой – теоретиком искусства представления. Все это не могло не отразиться на программах актерского обучения.

В 1953 г. театральные вузы получили новую программу, составленную кафедрой мастерства актера Государственного института театрального искусства им. А. В. Луначарского. В ней подчеркивалось, что искусство актера должно быть искусством высоких целей и глубокой жизненной правды, и как таковое оно требует высочайшего художественного мастерства, отточенной артистической техники. Цитируя Станиславского и отмечая, что основа всякого искусства – стремление к подлинно художественной правде, причем сценическая правда должна быть подлинной, не подкрашенной, но очищенной от лишних житейских подробностей, напоминая, что верное самочувствие на сцене – это есть обыкновенное, нормальное самочувствие человека в жизни и что верное самочувствие на сцене, действие и чувство приводят к органической жизни на сцене в образе действующего лица, – программа формулирует задачу первого года обучения актера так:

"Добиться от студента органического, подлинного, то есть логического, целесообразного и продуктивного, действия в предлагаемых обстоятельствах этюда, создаваемых самим студентом.

Этапы первого года обучения:

1. Упражнения на действие с воображаемым предметом (память физических действий). Задача – воспитать в студенте умение логически и последовательно органически действовать в данных предлагаемых обстоятельствах для достижения поставленной задачи (цели).
   
2. После освоения логики действия и органичности сценического поведения в упражнениях с воображаемыми предметами – работа над этюдом. Умение органично действовать в этюде "от себя", то есть в соответствии с логикой мышления исполнителя и логикой его собственного поведения".
   

Такова эта программа. Все предпосылки и обоснование ее вводной части безусловно верны. Практическая же разработка этапов обучения и поставленные задачи – спорны.

В самом деле – органическое действие означает подлинную сценическую жизнь в предлагаемых обстоятельствах. Даже если эти обстоятельства создаются самим студентом, и он действует "от себя". Даже если в этюде нет еще сложных событий и больших конфликтов. Но ведь подлинная сценическая жизнь, результат творчества нашей органической природы, – это главное искомое в искусстве переживания, а сложны или не сложны предлагаемые обстоятельства, это вопрос количественного порядка.

Органическое действование – предмет искусства актера. Кроме того – это определенное жизненное явление. Для того чтобы оно предстало в своем полном виде, ему надо сформироваться по тем законам, по каким формируются все жизненные явления: от низшего к высшему, от количественных накоплений к качественному изменению. Переход в новое качество – явление скачкообразное, результат длинного ряда накоплений. Поэтому неверно изображать дело так, что на первом курсе можно "немного" подействовать в этюде, а на втором "подольше" – в отрывке или акте.

В программе разбирается характер сценического действия, "включающего в себя основные элементы актерского мастерства – сценическое внимание, свободу мышц, воображение, отношение к факту, оценку факта, взаимодействие-общение и т. д.". Справедливо отметив, что "все элементы органически свойственны природе человека" и что "в жизни они существуют и выявляются нераздельно, в единстве", – составители программы делают вывод, что "единство этих элементов есть действие в данных предлагаемых обстоятельствах для достижения поставленной цели".

Неверный вывод. Единство элементов не есть действие. Станиславский говорил о единстве внутренних – психологических и внешних – физических действий: единство этих двух действий есть органическое действие на сцене. Единство действий и единство элементов – не одно и то же. И еще. Единство элементов в жизни и на сцене – разные единства, и надо выявить, в чем эта разница. Иначе может показаться, что сценическое действие отождествляется с действием жизненным, или, во всяком случае, различию этих двух действий не придается значения, и в практике преподавания можно безнаказанно обойтись без разграничения этих понятий.

Начинать освоение сценического действия программа рекомендует с упражнений на действие с воображаемыми предметами. Логика здесь следующая: поскольку предмет освоения и изучения – сценическое действие, а оно есть единство элементов (сценического внимания, воображения, свободы мышц и т. д.), то надо начать с таких упражнений, в которых заложено единство, комплекс всех элементов. Здесь – истоки "теории" комплексности, о которой говорилось выше.

Примечательно, что в программе первого года обучения нет признаков тренинга и муштры, тренировки элементов творческой психотехники. Тренинг пал жертвой идеи комплексности.

В программе обращают на себя внимание два, на первый взгляд, одинаковых выражения: "воспитать в студенте умение органически действовать" и – "добиться от студента органического действия". Но ведь это совсем не одно и то же!

Воспитать умение – означает так построить преподавание, чтобы студент сам сумел приходить к органическому действию. Воспитать умение – значит помочь научиться.

Добиться органического действия – это значит путем соответствующих педагогически-режиссерских приемов натолкнуть студента на неосознанное органическое действование. Добиться действия – может быть частной задачей преподавателя, когда, незаметно для студента, он как бы подводится к действию, а затем – ставится перед фактом того, что психофизический аппарат его действует логично и целесообразно, по законам органики. Вслед за этой частной задачей решается общая – изучение и освоение студентом путей к тому, чтобы его психофизический аппарат по его воле (то есть осознанно) действовал органично.

Добиться действия – частная задача, воспитать умение действовать – общая. Программа же ставит частную задачу на место общей как итоговую задачу первого курса, а общую задачу относит к частному моменту, к упражнениям на беспредметное действие. Вероятно, здесь не просто случайная нечеткость формулировок. Она идет от нечеткости позиции. А следствие такой нечеткости – часто встречающееся в практике театральной педагогики "натаскивание на результат". Когда не удается помочь ученику научиться действовать, тогда "добиваются действия". Пользы от этого ученику – никакой!

Действование – естественный способ существования на сцене обученного актера. Следовательно, конечная цель обучения актера – овладение сценическим действованием, когда актер органически существует в условиях вымысла. Что же касается задачи первого курса, то она, вероятно, может заключаться в изучении сценического действия и постепенном освоении его через изучение и освоение жизненного действия в сценических условиях. Но о тренировке отдельных актерских навыков и умений в программе не говорится ничего конкретного, кроме благих пожеланий в вводной части. Тренингу и муштре Станиславского не нашлось места в программе, написанной с ошибочных позиций комплексности.

Стремление отделаться от актерского тренинга, представить его как прошедший этап системы, несовместимый с творческим развитием системы на новом этапе, сказалось и на известном обсуждении этой программы, состоявшемся на совещании ВТО в феврале 1954 года.

В одном выступлении говорилось, со ссылкой на Станиславского, что все элементы неразрывно связаны, что нельзя их отрывать друг от друга и что комплексное знакомство студента с первичными элементами системы дает очень положительные результаты. Второй оратор возразил, что если нельзя отделить один элемент от другого, то можно его выделить. Выделить и последовательно изучать элементы за элементами так, чтобы учащимся была ясна связь между элементами, переход одного элемента в другой, взаимодействие между ними.

Заметим, кстати, что один выступающий говорит об "элементах правильного сценического самочувствия", другой – об "элементах системы", а в программе сказано об "элементах актерского мастерства", хотя подразумеваются всё те же "внимание, воображение, свобода мышц и т. д.". Вот это "и т. д." особенно знаменательно. Оно есть и в программе, и в выступлениях. Это – знак теоретической нечеткости, если не свидетельство неосведомленности, поскольку в "Работе актера над собой" есть полный перечень элементов и внутреннего, и внешнего самочувствия.

Второй оратор подчеркнул "некоторый элемент полемики с представителями той точки зрения, согласно которой следует с самого начала, с первого урока, начинать правильное сценическое самочувствие в комплексном виде". И добавил, что важно еще вооружить студента различными упражнениями тренинга и муштры, которыми они могли бы заниматься самостоятельно, дома. Ведь для того, чтобы себя муштровать, надо уметь это делать, поэтому студентов нужно этому научить.

В третьем выступлении было упомянуто, что педагоги постоянно проводят со студентами упражнения, о которых говорил Станиславский и которые актер должен выполнять всю жизнь. Об "элементах" в этом выступлении не было сказано ничего, за исключением одной фразы: "Если, скажем, актер от природы легко овладевает органичностью поведения на сцене, а такие встречаются, то зачем его мучить упражнениями на овладение соответствующими элементами системы?"

Еще один выступающий, посетовав на то, что в педагогике существует своеобразный формализм, когда "бесконечные сидения на упражнениях" превращают их в самоцель, и на то, что "наши студенты слишком долго общаются с несуществующими предметами ", рассказал, что в их училище начинают обучение с тренировки внимания студентов. Как упражнение на внимание практикуется там и этюд на память физических действий. Затем тренируется воображение, и эта тренировка приводит студента к пониманию, что такое предлагаемые обстоятельства, оценка факта, отношение к факту. А затем студенты переходят к одиночным этюдам. Что же выявили все эти выступления?

1. Что декларируемая важность для актера тренинга и муштры остается благим пожеланием и не претворяется в дело, поскольку на весь, даже комплексный, тренинг дается один семестр из восьми.
   
2. Что методика комплексного изучения и освоения элементов (чего? – системы, актерского мастерства или сценического самочувствия?) ограничивается упражнениями на память физических действий, в которых "все есть".
   
3. Что противники комплексной методики предпочитают не последние открытия Станиславского, а систему в ее первоначальном виде, где на первом месте стояло – сосредоточенное внимание.
   
4. Что так называемому творческому развитию системы Станиславского должно, видимо, предшествовать изучение этой системы, изучение ее теоретических оснований, осмысление всей совокупности приемов, предложенных Станиславским, а не комментирование только одного из этапов развития системы, будь он первым, вторым или последним, этот этап.
   

Через несколько лет программа курса "Мастерство актера" была переиздана в исправленном варианте. Задача первого курса уже не состояла в том, чтобы добиться от студента органического действия, а содержала требование воспитывать у студентов умение верно и органично действовать. Вместо категорического требования начинать обучение с упражнений на беспредметное действие в программе появились неопределенные слова об упражнениях, "которые предлагает педагог с целью привить студентам верные навыки подлинного действия в данных предлагаемых обстоятельствах". Какие упражнения здесь имеются в виду – программа не уточнила.

Основная же тенденция комплексности сохранилась и в этой программе. Вновь были отпечатаны инструктивные сакраментальные и неопровержимые слова, что все элементы органически свойственны природе человека, что в жизни они существуют и выявляются нераздельно, в комплексе, в единстве, и что "совокупность этих элементов есть действие". Прошло уже несколько десятилетий, а программы пребывают все в той же позиции.

И слово "тренинг", произнесенное Станиславским несколько десятков лет назад, к сожалению, продолжает витать в воздухе, смущая составителей программ и не воплощаясь в методически разработанную и обязательную составную часть актерского воспитания.




<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>



Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>