Указ Президента РФ от 20 февраля 1995 г. N 176

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11

Герб

Из высочайшей грамоты о возведении П.П. Коновницына в графское достоинство

«…МЫ тою же САМОДЕРЖАВНОЮ властью ему и его потомству обоего пола по нисходящей линии, не токмо прежний их родовой Герб милостиво подтверждаем, но и последующим образом оный умножая, вечно впредь во всяких случаях беспрекословно употреблять жалуем и позволяем.

Щит разделен на подобие Андреевскаго креста на четыре части. В середине оного означен издревле употребляемый в роде дворян Коновницыных Герб: в голубом поле Дворянская золотая корона и, того ж металла, два Креста: один вверху, а другой внизу. К сему Гербу вновь прибавлено: в верхней части в золотом поле двухглавый черный Орел с распростертыми крыльями, и имеющий на главах ИМПЕРАТОРСКУЮ Корону: на груди в голубом Щитке вензелевое НАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА имя, а в лапах Скипетр и Державу: Символ особенного НАШЕГО благоволения. В боковых частях, в красном поле, выходящая из облаков в латах рука с мечом означает управление Военным министерством и Корпусами, и Шпага алмазами украшенная, отличную его Военную службу и храбрость. В нижней части в серебряном поле находится на море судно и несколько орудий, в знак того, что в 1809 году при сражении у острова Кимита взято два судна и шесть орудий. Щит покрыт Графскою короною, на оной поставлены три шлема - крайние два с Дворянскими Коронами, имеющими с поверхности: с правой стороны Льва с мечем, с левой дерево Дуб; средний же увенчан Графскою Короною, на которой виден черный двухглавый Орел, Намет на Щите золотой, подложенный красным и голубым. Щит держат два Льва, у коих во рту лавровая и масленная ветки, под Щитом Девиз: «Est immortale guod opta».

Желая и сим НАШИМ указом повелевая, дабы частоупомянутый НАМ вернополезный подданный Всероссийской Империи Граф Петр Петрович Коновницын и все от него рожденные и впредь рождаемые законные дети и их наследники и потомки обоего пола по нисходящей линии вышеописанный Герб (отставляя при том ненарушимо подлежащее с сим Гербом соединение получаемых каждым кавалерских орденов и других персональных украшений) как ныне, так и впредь в вечные времена во всех честных и пристойных случаях, действиях, тако ж и в письмах, печатях, на домах и домовых вещах и везде, где честь их и другия случающиеся обстоятельства того потребуют, свободно, покойно и беспрепятственно иметь и по своему изволению употреблять могли.

АЛЕКСАНДР.

«Через десять лет после войны со шведами, когда Коновницын был возведен в графское достоинство, на графском гербе Коновницыных оказалась интересная деталь: изображение судна и нескольких орудий как признание важности победы у о. Кимито, которая предотвратила возможность пленения главнокомандующего и стала предметом гордости Петра Петровича».

Е.П.Иванов.

Братом матери Анны Ивановны Коновницыной - супруги графа Петра Петровича Коновницына - был известный деятель своего времени Никита Иванович Дондуков–Корсаков. Жизнь этого богатейшего представителя российского дворянства была во многом интересна и поучительна. В представленном материале интереснейшие сведения о их отце и о жизни в соседнем имении Верхоляне (еще говорят Верхоляны). Отмечается, что некогда Верхоляны принадлежали супружеской чете Григория Ивановича и Анфимьи Кирилловны Коновницыных. Это было родовое имение. Интересны подробности сватовства Ивана Ивановича Корсакова к Агафье Григорьевне Коновницыной – матери Анны Ивановны.

Князь Никита Иванович Дондуков-Корсаков

«На долю отца Никиты Ивановича Корсакова выпала довольно странная судьба. Иван Иванович Корсаков сам в ранних летах лишился отца и жил и воспитывался при матери - Ирине Моисеевне Корсаковой, урожденной Аничковой. Она была женщина строгая и деспотичная; пред нею все трепетали, в том числе и сын ее Иван, который характера был кроткого, доброго, мягкого, и во всю жизнь свою оставался в полном послушании у своей матери. Он был очень благочестив. Иван Иванович Корсаков жил с матерью в родовом селе Полоная близ Порхова и когда ему было около 20 лет мать вздумала определить его в лейб-Гвардии Конный полк, но вскоре после своего поступления, он по ее требованию, вышел в отставку с чином поручика и снова стал жить в селе Полоная. Ему уже было 29 лет, когда мать спохватилась, что его нужно женить и тотчас отправила его с письмом от себя в Гдовский уезд, к своим знакомым: Григорию Ивановичу Коновницыну и жене его Анфимье Кирилловне, сватать дочь их Агафью Григорьевну Коновницыну.

Григорий Иванович Коновницын жил в своем родовом имение Верхоляне, в 6 верстах от Гдова. Иван Иванович Корсаков остановился в этом городе и послал нарочного к Коновницыным, прося позволения с ними познакомиться. Его сперва пригласили к завтраку; когда же он явился, то подошел к Афимье Кирилловне, поцеловал ее ручку, а Григория Ивановича он трижды поцеловал в лицо, после чего он подошел к ручке Агафьи Григорьевны и поцеловал ее; по тогдашним обычаям девице следовало поцеловать и его в щеку, но Агафья Григорьевна этого не сделала, потому что жених ей не понравился, за что она от матери получила строгий выговор.

Ивана Ивановича Корсакова пригласили к обеду на следующий день, он тогда же просил руки Агафьи Григорьевны, у которой родители не спрашивали о согласии, и тут же состоялась помолвка.

Свадьба Ивана Ивановича с Агафьей Григорьевной совершалась в том же 1765 году в церкви села Кярово, близ Верхолян. Мать жениха почему-то не присутствовала на свадьбе, но к ней в село Полонае переехали жить молодые. Иванович Иванович и Агафья Григорьевна имели характеры и привычки во всем противоположные, хотя искренне любили друг друга. Первый был человек тихий, добродушный, любил скромную семейную жизнь, вторая – 16-ти летняя Агафья Григорьевна была красавица собою, любила наряжаться, танцевать и веселиться.

Позже у них родились дети: 1775 – Никита Иванович, Алексей Иванович, Анна (вышла замуж за П.П. Коновницына, сына петербургского губернатора), Мария (вышла за гвардии поручика Лорера Александра Ивановича).

12 марта 1805 г. умер отец Никиты Ивановича, а вдова покойника, его мать, переехала жить из села Полоная в Порховском уезде в село Верхоляне, т.к. ее, Агафьи Григорьевны, отец умер еще в 1776 году, а мать в 1781 году и село Верхоляне ей досталось. Таким образом, Никите Ивановичу Корсакову тотчас по возвращении из-за границы пришлось хозяйничать в своем родовом имени Полоная.

Никита Иванович Корсаков никогда не был ни любителем сельского хозяйства, ни знатоком в этом деле, а потому он предоставлял управляющим в имениях вести хозяйство на прежнем положении; с тем лишь условием, чтоб они не мешали ему исполнять свои фантазии и давали ему обычные доходы. Фантазии же его заключались в том, что страстно любя лошадей, он сразу завел 3 конезавода: один в селе Верхоляне, другой – в селе Полоное и один в местечке Романово. Для этих заводов дорогой ценой покупались английские и арабские чистокровные лошади. В Полоное и Верхолянах были выстроены великолепные каменные конюшни с манежами и всякими сараями и службами.

1812

Никита Иванович в то время не был на действительной службе, а состоял в сформированной милиции, а т.к. эта милиция, составленная из помещичьих крестьян, была в Петербургской и Псковской губерниях, куда не заходил неприятель, то ни этой милиции, ни Никите Ивановичу не пришлось иметь дело с французами.

Когда кончилась война, Никита Иванович обратился к прежним своим занятиям, которым не помешало и то, что он был избран уездным предводителем дворянства в городе Гдове, в коей должности он служил, кажется, 3 трехлетия. Эта эпоха жизни Никиты Ивановича была самая переполненная разнообразными занятиями. В Петербурге он устраивал в своем доме картинную галерею, Китайский музей, коллекцию помпейских ваз и собрание всевозможных редкостей.

В селе Верхоляне проводился также летний месяц, а иногда и зимний, т.к. Никита Иванович был любимый сын своей матери, Агафьи Григорьевны, и он всегда был к ней почтителен.

В 1820 г. он сам вместе с нисходящим от него потомством был пожалован титулом князя, с правом принять фамилию «Дондуков Корсаков». Но его потомство состояло из единственной дочери Марии, которая вышла замуж за Михаила Александровича Корсакова и этим самым утратила и княжеский титул и фамилию Дондуковых-Корсаковых. Когда у дочери его родилось несколько сыновей, то князь Никита Иванович просил у государя-императора разрешить, чтобы фамилия и титул перешли к Михаилу Корсакову, на что и последовало Всемилостивейшее разрешение, указом от 26.06.1829 г.

5 августа скончалась в селе Верхоляне Агафья Григорьевна Корсакова, мать князя Никиты Ивановича; она уже несколько лет не вставала с постели, будучи разбита параличом. С ее смертью прекратилось пребывание всей семьи в селе Верхоляне. Все переехали жить в Петербург, на Большую Подьяческую улицу.

Итак, Никита Иванович Дондуков-Корсаков перестал быть деятелем в делах своего семейства, передав все заботы Михайле Ивановичу Корсакову. Это состоялось в период между 1820 и 1826 гг.

1 февр. 1827 г. на дворянских выборах князь Никита Иванович отказался от должности Гдовского предводителя дворянства, которую он, так сказать, передал Михаилу Александровичу Корсакову, конечно, с согласия дворян. Этим самым Михаил Александрович получил вес и значение в губернии и уезде.

Как знаток живописи, князь Никита Иванович попал в члены Академии художеств и был в полном смысле покровителем и меценатом для начинающих художников.

Князь Никита Иванович усердно посещал тюрьмы, слушал жалобы арестантов, старался о том, чтобы их хорошо кормили и одевали, разговаривал с заключенными, назидал их и утешал.

Однажды был с ним такой случай. Приходит он в отделение заключенных малолетних, ему показывают только что привезенного из полиции 14-летнего мальчика, взятого за прошение милостыни на улице, мальчика глухонемого, ни слова не говорящего. Пробовал с ним говорить, тот не отвечает. По выходе из этого отделения смотритель тюрьмы высказал подозрение, что тот мальчик притворяется. Князь Никита Иванович придумал вот что: он позвал 2-х мальчиков из того отделения, где был глухонемой и обещал им по гривеннику, если они заставят заговорить притворщика. И что же? На другой день мальчики объявляют князю, что глухонемой заговорил; он спрашивает как они этого добились и ловкие мальчуганы рассказывают ему, что они нарочно перед глухонемым завели долгий спор о том откуда он родом. Один говорил, что он похож на чухонца, должно быть из-под Выборга, другой говорил, что должно быть из немцев. Выведенный из терпения этим спором глухонемой заговорил и сказал «что вы врете, я русский».

Мальчики получили за это по гривеннику, а князь Никита Иванович отправился в камеру и строгим голосом спросил у мнимого глухонемого: «Откуда ты?» Каково же было его удивление, когда он услышал такой ответ: «Я крепостной Вашего сиятельства, из села Верхолян». Этого мальчика надлежало отправить этапом на родину, и князь Никита Иванович взялся сам его туда свезти, т.к. он должен был ехать туда через несколько дней. Так и сделалось: князь Никита Иванович вскоре выехал из Санкт-Петпрбурга в своей коляске; на козлах сидел его лакей, на запятках привязан мягкий кожаный чемодан, на который посадили мнимого глухонемого, но не доезжая села Верхолян, по приезде на одну почтовую станцию не оказалось ни глухонемого, ни чемодана, и тут только старый князь догадался, что он благодетельствовал ловкому воришке.

Князь Никита Иванович Дондуков-Корсаков скончался 3 июля 1857 г. от роду, оставив о себе добрую память в семье и погребен в родовом склепе в селе Полоное».

Род князей Дондуковых-Корсаковых.

Известным псковским исследователем генезиса рода Коновницыных

Е.П. Ивановым в своей последней книге приводятся письма супругов Коновницыных. Представленные письма относятся к 1812 году. Приведем некоторые выдержки из этой его знаменательной подборки. В публикации сохранено авторское написание.

Переписка

Анна Ивановна - мужу

11 ноября

Пишу сие в запас мой милой неоцененной друг не будет ли какой курьер говорят от вас приехал но еще письма не имею в Аракчеевой канцелярии сказали что сам курьер мое письмо взял. Вчера Апраксин тебе александровскую повез и скажит тебе что видел как Алешу повезли крестить Государь с Верой Ионовной крестил спросил каковая я получаю ли письмы велел мне кланется скажите что Петр П. сдаров что ему правда холодно но очинь ему теперь весело - вот что он говорил ничего не прислал никакова еще подарку. Сегодня приходили спрашивать каторое число Алеша родился всех кресников в журнал вносят. Васильчикова весь мне для ребенка парадной наряд прислала и так мне убытка не было и крестин не правила и так стоит мне много бабушка доктор лекарство кормилицу одеть детем столь и мало ли непредвидимаго но Бог справляет маминька только 300 дала там доктора с бабушкой заплачу. Чем то ты мой бедной живешь. Васильчикова просит чтоб ты ей доставил чрез меня письмо от сыновей Аракчеев задерживает и разпечатывает услужи ей пожалуй. Монтандера заставь к матери написать дурак не пишит, а она о нем страдает. Гавердовская сей час у меня была горька бедная как тебе она благодарна.

22 ноября

Сдравствуй мой милой друг, что с вами где вы с какою нетерпеливостью ждем конца а я более всех. Вчера твое прекаротинькое письмо получила рада что ты сдаров чудно куды мои письмы деваются пишу иногда по три в день а по одному непременно Олсуфьев вчера вечером поехал дай Бог ему благополучно доехать Григорей Иванов у тебя будет поехал в Романово. Дети сдаровы поехали к Шлезнеру учится а Гигин портрет пишут а Алеша спит вот тебе обо всех рапорт. Я сегодня у маминьке в комнате была и сегодня крепче себя чуствую - новой на меня страх французы говорят в Москве те дома которые не сожгли то в печки пороху набили то боюсь чтоб и по дороги злодеи тоже не наделали и чтоб ты в етакой дом не попался душа не на месте Бог знает что в голову не придет и чево я за тебя не боюсь право редко покойную минуту имею тогда только как твое письмы читаю но ты теперь так редко пишиш от 11 числа и от 14 вчера получила пиши хоть по строчки единоя ето моя отрада прощай мой родной друг да сохранит тебя всевышней навеки тебе верной друг Аннушка.

Уведомь получил ли шпагу с алмазами какова и Александровскую ленту Апраксин 9 число повез сию минуту мой друг милой от 16 получила твое милое письмо рада что ты успокоен моими письмами помоги вам Бог Бонопарта взять кончайте скорее помоги всевышней. Спасибо спасибо что ты и брата незабыл в своих хлопотах напиши Марьи и Александры Иванычу оне тебе с Голупцовым рому мадеры послали и несколько ра тебе писали друг мой милой береги себя родной мой ты щаслив любим и все об тебе хорошо говорят ето я слышу.

5 декабря

Вчера милой неоцененной друг писала к тебе много Касторской отправил с фельдегарем и с ним послала Маминька тебе кованую Александровскую звезду и ленту я писала в деревню чтоб отца твоего ордена прислали ежели негодятся то постараюсь в сумму продать и тебе куплю Аннинскую признатся цена что всево 70 р. за нонишней месяц денег еще не оддали всегда в половину месяца оддают принуждена была занять полтараста чтобы заплатить проценты из доходов в казну а на будущей год написали что ни надеюсь ничего получить и подлинно мужики не в состоянии совсем подводами и поборами (военного времени – В.Б.) изнурены разве с Никитовки да и то что-то не обещают есть ли та теперь оказия тебе писать к матушки пишут ли племянники что ты с ними сделал где они Фенш сказывал что об них не слыхал вчера спасибо у меня был уверил что ты сдаров дай-то Бог говорит что там по 15 р. серебра можно иметь и разных вещей часов а ты верно ничего там не достал а екипажи даром чтоб тебе было каретку двумесную купить нитаков сударик. Говорят что вы в Вильне 150 пушек взяли но еще бюлтеня не принесли и письма говорят нету жду нетерпеливо как кончится сдаров ли ты кажется к концу армия злодея приходит неужели ты с известием не будишь как бы я щаслива была увидя тебя моего друга показать тебе двух сыновей коих ты не знаешь как бы ты утешился старшими Лиза твоя хорошеит все находят держится преизрядно все находят guellt a une jolie tournure - и я она право не хуже городских и даром что до сех пор наши дети Бог знает хто их учил не отстали ни от ково Петруша удивляет своими военными познаниями Александра Иваныч им все утро занят учит его по француски еографии читает с ним историю переводят а брат ево премилой прескромной превоспитанной мальчик у Капниста жил тот шашками Петрушу учит разным построениям а три раза в неделю ходит столяр Егорка и он преизрядно работает. Ваня пререзвой шалун по француски болтать начинает Гриша прекрасной собою грасов пропасть неглуп будет и всего его любят и очинь на моего отца походит а говорит точно как сестра Марья Алеша уже смеятца начинает кажется на твоего отца похож но странность кругом ушей волоса белые как пушок бабушка говорит что ето знак сильнаго а он черноволосой кормилица у него прекрасная Амутская Марки невестка предобраго нраву баба. Теперь скажу еще рекомендуют мне брать и Депюже учителя Швейцарца вчера у меня был человек лет 45 уже десять лет в Росии господин Русель имел он пансион в Москве но дом его сожгли он с женою и девочкой насилу спасся и только пол года завел пансион и все потерял он жену и дочь сдесь оставляет а сам ищит место по француски по немецки по аглицки и довольно знает по руски для вспоможествования в переводах и языке по правилам учить по француски и по немецки говорит хорошо а по аглицки не довольно в разговорах упражнялся и учить можит истории географии математику и протчие науки берется быть учителем и гувернером но менее полторы тысячи не идет не знаю как решится дорого а упустить ежели хорош жаль упустить он жил у Какошкиной два года Арина Александровна ездила о нем узнать и его хвалят думаю Пиерушка решусь его взять дорого как то будит заплатить авось Бог поможет чтоб Государю мне дать что нибудь в

помощь покуда на войне не знаю как будет..... попросить бы Добринской дал две тысячи как мне трудно без тебя на что решатся Господи когда будим мы покойно жить в месте заниматся детками а их Бог послал есть кем занятся благодаря Бога. О землях ничего все хорошие розданы да теперь и возмещать некому купить Шперберг и Тарасов хлапочут узнают но вряд ли что добраго получить можно. Говорят Государь ездит в армию выхлопочи мне с детьми на проживок право нониче никакова не знаю как и проценты заплачу. Во всем дороговизнь страшная сестра просит чтоб до лета Алешу у ней оставить чтоб зимою его ни вести как ты скажешь могу ли его оставить. Всеми родными я довольна все ко мне и к детям ласковы спасибо им. Я к тебе мой друг вчера послала формуляр службы Николая Петровича Козлянинова таковой же с Опраксином тебе послан и с Буксевдином Ланская послала мы все тебя просим а умоляю тебя ежели ты меня любиш докажи вырви Козлянинова из комисерияту Кутузову слово скажиш он потребует уже были такия примеры ты ощасливишь он ничего не хочит как быть приняту офицером в каком нибудь кавалериском полку ты ему щастие сделает а меня обяжет сестра ево мне друг доказательство что узнав что я после родин больна нарочно из Новагорода приехала прожила покудова мне лутче стало я была очинь слаба спазьмы и понос головная боль но теперь мне лутче почти совсем сдорова остается лишь слабость. Уже третей день по утрам к маминьки хожу но вниз не смею уже Алеши шестая неделя пошла. Уведомь что как себя ведут племянники были ли в деле сдаровы ль чтоб могли к матери написать. Олсуфьев Дмитрей приехал ли? Что твой ментор Молчанов не оставь его хто при тебе как бы желала знать. Булатову письмо доставь жена просит а я тебя цалую будь сдаров храним Богом и не забывай Аннушки.

Княгиня Марья Адамовна которая дочь и сына лишилась один остался думает у Кутузова на ординарцах к матери не пишит просит чтоб от него ей письмо доставил. Достань зятю францускую харошую саблю ему хочется об службе думает но сестра не пускает.

2 июля (Квярово)

Мой милый неоцененный друг. Сейчас узнала, что Фоминцин Петр едет к брату. Тебя увидит - скажет, что мы здоровы, что грущу крепко по тебе, моя душа. Не знаю, что с тобою. Да сохранит тебя всевышний Бог, да защитит наше любезное отечество, о котором крепко крушусь - больно, что все отдают. По газетам видела, что открылись военные действия в день моего отъезда 12 числа. Ежели (бы) поехала чрез Ригу, подлинно попала бы в плен - что б тогда? У нас дожди, ветры, холодно, и в доме везде несет, но рада чрезвычайно, что здесь, по крайней мере, ближе от тебя, и о тебе скорее узнаю, и чаще писать могу. В том только отраду нахожу. Дети здоровы и спокойны, одна я вздыхаю (...). Посылаю сколько есть корпии. Буду просить Фоминцина, чтоб водки тебе свез. Возьмет ли, не знаю. Мужики все в унынии, все страшатся французов. Сегодня многие приходили, о тебе спрашивают, я, сколь могу, ободряю, что ты там (французов) не допустишь. Тем их успокоила (...). Я за себя не трушу, Бог нас не оставит, лишь ты бы жив был. Имения все рада бы лишиться, лишь бы любезное отечество наше спасено было. Лиза ополчается крепко - дух отечественный страшный в этом ребенке - и жалеет крепко, что не мальчик: пошла бы с радостью служить и отечество защищать и говорит, что жаль, что братья малы, что не могут государю доброму полезны быть. Иван говорит: «Я ножами защищаться (буду)». Ну такой дух во всех наших, и я уже только и думаю: защити Бог отечество! Газеты у Сумародского беру и «Северную почту» читаю. Дурак Фоминцин уехал - посылаю догнать. Прощай, навеки тебе друг Аннушка. Водки послать не могла. Прощай, Христос с тобой, навеки тебе друг Аннушка.

П.П. Коновницын – жене

27 августа.

Биваки при городе Можайске

Я два месяца, мой друг милый, ни строчки от тебя не имею, оттого погружен в скорбь сердечную и отчаянье. Утешаю себя только тем, авось все сообщение прервано, и оттого письма не пересылаются. Дай боже, чтоб сия причина была твоему молчанию! Но страшусь, чтоб не было другой. Друг ты мой сердечный, жива ли ты? Бог мой, не разлучи меня единой в жизни отрады. Ах, что дети, живы ли они, я себе уже все несчастья и злоключения представляю. Черные мысли следуют за мною повсюду, даже и в делах жестоких...

Обо мне ты нимало не беспокойся, я жив и здоров, а счастлив тем, что мог оказать услуги моему родному отечеству…

Я был в 4-х делах жарких прежде, после того 10 дней дрался в авангарде и приобрел все уважение от обеих армий. Наконец, вчерась было дело генерального сражения, день страшного суда, битва, коей, может быть, и примеру не было. Я жив, чего же тебе больше, и спешу тебя сим порадовать…

Я командую корпусом. Тучков ранен в грудь, Тучков Александр убит, Тучков Павел прежде взят в плен. У Ушакова оторвана нога. (…) Раненых и убитых много. Багратион ранен. А я - ничуть, кроме сюртука, который для странности посылаю. (...)

Раздели печаль мою о моем добром товарище, о славном офицере, о преданном мне человеке. Сейчас мне приводят лошадь моего доброго Гавердовского, он или убит, или в плену. Чтоб достоверно узнать, постараюсь послать парламентеров. Как меня сие крепко огорчило. Как он мне служил в авангарде, и был уже генерал-квартир(мейстером) армии. Какую он славу себе уже приобрел, и армия его лишилась. Потеря, точно, велика. Как я желаю, чтобы он был жив. Но едва ли он живет. Не оставь его жену и детей.

Дивизии моей почти нет, она служила более всех, я ее водил несколько раз на батареи. Едва ли тысячу человек сочтут. Множество добрых людей погибло, но все враг еще не сокрушен. Досталось ему вдвое, но все еще близ Москвы. Боже, помоги, избави Россию от врага мира.

О моих разных подвигах понаслышке на миру тебе, уповаю, расскажет Монтандр. Лицом в грязь не ударил. А не пишу ничего, чтоб не показать хвастовства. Да теперь, правду сказать, и не до того.

Не хочу чинов, не хочу крестов, а единого истинного счастья - быть в одном Квярове неразлучно с тобою. Семейное счаютье ни с чем в свете не сравню. Вот чего за службу мою просить, буду. Вот чем могу только быть вознагражден. Так, мой друг, сие вот одно мое желание. Пришли мне белья, теплый сюртук, теплые кое-какие вещи - и полно...

Пишу сие: на дворе при народе, утомлен от службы: весь день сражался, а ночь шел на лошади, которые у меня все почти не ходят. Две лошади опять ранены, а жеребенок так худ, что ног не волочит, гнедая ссаднена - я езжу часто на гусарских. Я нередко командую и гвардиею, и конницею по 100 эскадронов, и во всем до сего часа бог помогал...

Ну, прощай, мой друг, писал бы 5 листов, да устал - не спал ночь, и спешу тебя известить. Что Лиза, ее кашель? Петруша, Ваня, Гриша? Напиши особенно о каждом. Что пятый, стучит ли? – Перекрести их, благослови, прижми их к сердцу и скажи, что я постараюсь оставить им имя честного отца и патриота.

Целую тебя, крещу. Прощай, мой друг. Еще раз тебя обнимаю и есмь, пока жив, пока кровь в жилах, тебе верный и преданный друг.

П. Коновницын.

4 октября (Тарутино)

Пишу сие с фельдъегерем, если дойдет к тебе, моя душа, то здорово. Я жив, но замучен должностию, и если меня делами бумажными: не уморят, то, по крайней мере, совсем мой разум и память обессилят. Я иду охотно под ядра, пули, картечи, только чтоб здесь не быть.

От тебя: другой месяц ничего не имею, тужу, как может только добрый муж, отец и друг то чувствовать…

28 октября

в 70 верстах

от Смоленска

Милый друг, мы день и ночь гоним неприятеля, берем пушки и знамена всякий почти день и пленных - пропасть. Неприятель с голоду помирает, не только ест лошадей, но видели, что людей жарят, то есть описать нельзя их крайности. Можно ручаться, что армия их совсем пропала. Итак, мой друг, мы - победители, и враг погибает. Через 3 дня мы проходим Смоленск, а чрез две недели не быть ли нам в Минске…

Е.П. Иванов.

Blog

Указ Президента РФ от 20 февраля 1995 г. N 176