Www kursach com Содержание

Вид материала

Реферат

Содержание 2.1 Общие тенденции развития науки и техники 2.2 Общие тенденции экономического развития и их влияние на материальную культуру 2.3 Европейский костюм, как яркое выражение основных тенденций развития материальной культуры

Подобный материал:

• Www kursach com Всебелорусское собрание курсовых предмет: История, 405.53kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 284.71kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 184.55kb.
• Темы дипломных работ по специальности «Финансы и кредит», специализация «Финансовый, 93.49kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 408.58kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г. Общество, 214.69kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 225.16kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 192.26kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 266.89kb.
• Информационный бюллетень московского онкологического общества. Издается с 1994 г общество, 181.37kb.

Глава 2. Европейская материальная культура и быт конца XV – XVI ст.


2.1 Общие тенденции развития науки и техники


Европейская история XVI — первой половины XVII в. при всем разно­образии локальных вариантов отмечена общностью поступательной тен­денции развития, невозможной без глубоких преобразующих процессов во всех сферах — хозяйственно-организационной, духовной и социально-политической, без утверждения нового взгляда на устройство вселенной, сформировавшегося в атмосфере духовного климата Ренессанса и иска­ний гуманистической мысли, без совершенствования искусства корабле­строения, мореходства и навигации, картографирования, прогресса тех­ники на основе обобщения опыта предшествующих поколений и совре­менников, когда сполна и широко смогли быть реализованы возможности великих изобретений классического средневековья (компас, косой латин­ский парус, порох, книгопечатание), сделаны важные шаги в усовершен­ствовании механизмов, технологии, организации производства в горнодобыче, металлообработке, литей­ном деле, текстильном производ­стве, средствах коммуникаций. От­крытия Коперника, Кеплера, Галилея, Декарта и др., заложивших основы современного научного знания—астрономии, математики, физики, химии, были реализованы уже в другую эпоху — во второй половине XVII в. и особенно в XVIII в., когда развернулся про­цесс индустриализации.

Рассматриваемые столетия — это еще время изобретателей и практиков. Одной из главных их задач был поиск путей совершен­ствования приспособлении для ис­пользования силы традиционных источников энергии — воды и вет­ра — и передачи ее механизмам и аппаратам, облегчавшим и уско­рявшим трудоемкие производст­венные процессы. Ренессансная инженерная мысль эксперименти­ровала над мельничным горизон­тальным колесом, которое теперь стали делать с лопастями. В областях, бедных реками, использовали ветряные мельницы. В 1592 г. их стали соединять с пилами. Как источники энергии мельницы постепенно стали применяться для механи­зации особо трудоемких процессов: измельчения и толчения руды, в куз­нечных и прокатных операциях, для приведения в движение шлифоваль­ных приспособлений, буров, обработки кож и валки сукон, приготовления бумажной массы и др.

Техническое совершенствование средств производства было тесно свя­зано с улучшением конструкции и технологии изготовления винта — важ­нейшего элемента любого передающего энергию аппарата. Новые перспективы открылись с распространением токарного станка (од­но из первых известных его изображений относится к 1568 г.) и техноло­гии отливки винтов из бронзы и латуни. Закладывались основы их массо­вого производства, механизировались производственные процессы. Одной из важнейших сфер применения металлического винта стали книгопечата­ние и монетное дело. Печатный винтовой пресс, впервые использованный ок. 1550 г. в Нюрнберге, существенно повышал качество оттиска и про­изводительность печатного станка. С середины XVI в. новый метод денежной чеканки утверждается в Аугсбурге и Цюрихе, в монетном дворе Лувра, в габсбургских монетных дворах, в Сеговии²⁴.

Добыча благородных и цветных металлов и их обработка играли важ­нейшую роль. В золоте и особенно серебре, как важнейшем средстве об­мена, остро нуждались королевские, имперские, княжеские монетные дворы. Цветные металлы и их сплавы шли на производство оружия, пред­метов культа, домашней утвари. Изделия из металла поглощались мест­ным и региональным рынком, использовались как эквивалент в торговле с заморскими странами. Именно в этой области достижения творческой мысли практиков были особенно заметны.

В 20-х годах XVII в. в Англии был найден способ очист­ки каменного угля. Переход металлургии на каменный уголь выводил её из тупика, в который она зашла к середине XVI в. из-за недостатка топ­лива. Центр металлургического производства в Европе начинает пере­мещаться из альпийских районов и Швеции в Англию. Это имело важные экономические и демографические последствия. Обладавшая самыми значительными запасами коксующихся углей Англия скоро стала первым его производителем и экспортером.

Расширение знаний о химических процессах и свойствах различных соединений сказалось на совершенствовании многих производственный процессов: отбелки и крашения тканей, дубления кож, производства бу­маги, красок, лаков, мыла, рафинирования морской соли. Повышение производительности на соляных промыслах способствовало устройстве градирен.²⁵

Важная роль в распространении технического опыта принадлежала книгопечатанию. Оно стало не только мощным фактором культурного подъема, но и одним из первых, технологически наиболее совершенных воплощений идеи рождавшегося массового производства. К 1500 г. кни­гопечатание было уже известно в двенадцати странах. Типографские прес­сы работали в Венеции, Лионе, Париже, Руане, Бордо, лондонском Вест­минстере, Стокгольме, Неаполе, Валенсии и Севилье. Европейской извест­ностью пользовались типографии Антона Кобергера из Нюрнберга, Ио­ганна Фробена и Иоганна Амербаха из Базеля, вокруг которых группиро­вались гуманисты; венецианца Альда Мануция, печатавшего античных авторов. Центром производства ученой литературы стало типографско-издательское дело Робера и Анри Этьенов в Лионе. Один из решающих шагов по пути «индустриализации» типографского дела был предпринят Кристофом Плантеном в 1549 г. в Антверпене. Из его типографии вышел Луи Эльзевир — основатель знаменитого издательства в Лейдене. Круп­нейшими центрами книгопечатания в Восточной Европе в XVI в. стали Львов и Киев.

Уже с 1460 г. книги стали снабжать иллюстрациями, гравюрами с де­ревянных или медных досок, печатать диаграммы, ноты, планы, карты. О массовом спросе на книгу говорят сорок тысяч изданий до 1500 г., из­вестные ученым. Зарождается техническая литература. Больше всего изданий было посвящено горному делу, металлургии, металлообработке. Особенно ценилось изложение Беренгуччо основ литейного дела, описа­ние конструкций механизмов — водяного колеса и г. п. Но наибольшей популярностью пользовалось сочинение Георгия Агриколы «О горном деле и металлургии, в двенадцати книгах».²⁶

Серия «руководств» с гравюрами на меди об устройстве разнообразных машин и "орудий производства" была опубликована в 70-ые годы XVI в. Жаком Бессоном. В сочинениях механиков приводились изображения подъемных механизмов, мельниц, механических прессов для денежной чеканки, помп, пил; типы приводов, обеспечивавших их работу от раз­личных источников — мускульной силы человека и животных, ветра, во­ды и даже горячего воздуха. Печатались сочинения о методах крашения, производстве стекла. В 1597 г. врач Андреас Лейбау систематизировал знания по химии («Алхимия»); в середине XVII в. были изданы сочине­ния о химических процессах и соединениях Иоганна Рудольфа Глаубера.

Распространение «технической литературы» и широкий спрос на нее были обусловлены, начавшимся с XVI в., процессом постепенного сближе­ния практических знаний, накопленных в русле ремесленной традиции, с теоретическими интерпретациями природных процессов и формирова­нием на этой основе особого социально-профессионального слоя — техни­ческой интеллигенции из числа талантливых мастеров-экспериментаторов, овладевших инженерным искусством, а также и отдельных ученых, обра­тившихся к промышленному производству и привносивших гооретические знания, которые отсутствовали у «чистых» практиков.

Лишь со второй половины XVI в получило распространение прядиль­ное колесо с ножным приводом, известное уже в 70—80-х годах XV в., а в усовершенствованном виде — в 20—30-х годах XVI в. В 1586 г. Антов Меллер из Данцига изобрел механический ткацкий станок, но использо­вание его было запрещено городским советом.

Наиболее передовым в техническом отношении было шелкоделие, но­сившее с первых шагов экспортный характер и связанное с купеческим предпринимательским капиталом. Потребность в роскоши стала мощным стимулом развития и распространения этой отрасли по всей Европе. В XVI в. она выходит за пределы своей «итальянской колыбели» (Генуя, Венеция, Флоренция, Лукка), утверждается в Брюсселе, Кельне, Регенсбурге; при посредничестве итальянцев распространяется на Лион и его округу, города по Нижней Роне, Цюрих. Расцвело производство гобеле­нов (Брюссель, Париж), позумента, шелковых шнуров и пряжи с серебря­ной и золотой нитью (Базель, Вупперталь, Нюрнберг). Со второй поло­вины XVI в. распространяется плетение кружев на коклюшках (Брюс­сель, Париж, Венеция).

Уже в XV в. были предприняты первые попытки механизации некото­рых операций в шелкоделии (намотка нити, прядение). В XVI — XVII вв. эти приспособления, несмотря на сопротивление цехов, распространяются к северу от Альп, особенно в Бельгии и Нидерландах, так же как и спе­циальный станок для производства узорчатых тканей (Лион) и механизм для кручения нити. Технические модели и идеи заимствовались и внед­рялись в сукноделие, производство полотна, хлопчатобумажных тканей. В целом XVI — XVII вв. знали уже немало различных новшеств, облег­чавших аппретуру тканей, улучшавших их плотность, качество отбелива­ния и крашения пряжи и т. п., в конечном счете интенсифицировавших производство, хотя ручные операции по-прежнему оставались господст­вующими²⁷.

Технический поиск шел рука об руку с освоением новых технологий, новых видов сырья и типов тканей: массовых и дешевых, доступных про­стому горожанину и зажиточному крестьянину, пользующихся спросом у жителей заокеанских стран; дорогих, роскошных, удовлетворявших изы­сканный вкус ренессансной аристократии, патрициата, богатого купе­чества. XVI — XVII вв.— время освоения производства тканей из сме­шанных видов сырья: льна и хлопка — итальянский «фустан», швабский «бархент»; шерсти и хлопка, шелка и хлопка. Центрами производства новых дорогих сортов тканей — бархата, атласа, парчи — стали города Верхней Италии, Валенсия, Толедо, Севилья, Париж, Лондон, Антвер­пен, Аугсбург и Нюрнберг.

На распространение новой техники и технологий сильное влияние ока­зывали и внеэкономические факторы, в частности миграционные процес­сы, связанные с преследованиями по религиозным и политическим моти­вам. Так, эмигрантам из Нидерландов, их технологическим знаниям и ка­питалам было обязано своим подъемом производство камвольных сукон в Суффолке, Норфолке, Эссексе, превратившееся вскоре в мощную экс­портную отрасль; эмигранты оживили некоторые пришедшие в упадок старинные центры сукноделия в Северной Германии. Бельгийские и немец­кие эмигранты оказали влияние на развитие производства дешевых сукон в Валансьенне, Амьене, городах Швейцарии. Сефарды и итальянские эмигранты положили начало подъему сукноделия в Дубровнике, Салони­ках, Трансильвании. Распри и гонения на политической и религиозной почве нередко становились причиной упадка и традиционных и процве­тавших новых центров (производство полотна и бумазеи в Южной Гер­мании).

Отмеченные закономерности характерны не только для текстильного производства. Технологический прогресс, изменения в географии размещения производственных центров и в других отраслях шел рука об руку с развитием массового производства, освоением новых видов продукции ростом товарности, организационными изменениями. Эти взаимосвязи выявляются в металлургии и металлообработке, переживших особенно стремительный подъем.

В XVI в. получила распространение отливка орудий из меди и её сплавов посредством земляных (песочных) и керамических форм. Прогресс в технологии производства огнестрельного оружия и орудий был связан также с применением усовершенствованного в XVII в. механического сверлильно-расточного станка для нарезки ствола. Возникают предприятия, где кооперировались кузнечное и литейное производства с определенной специализацией.

Производство огнестрельного оружия находилось в ведении княжеских, императорского, королевских дворов, правительств городских республик (Венеция, Боргамо, Милан, Генуя, Феррара, Сиена, Лукка, Неаполь; Дубровник; немецкие имперские и вольные города; Нашор Люттих, Антверпен). В Англии арсенал размещался в Тауэре, во Франции — в Лионе, в Испании — в Малаге. Ведущую роль в европейском производстве оружия в XVI в. играли Габсбурги, обладавшие богатейшими в Европе месторождениями медных и свинцовых руд в Карпатах Штирии, Тироле. Самые крупные их оружейные предприятия находились в Хеттинге под Инсбруком, Граце, Виллахе (Фуггерау). При Рудольфе II оружейный двор был создан в Праге.

Заморские военные и торговые экспедиции, расширение рыболовства на новые акватории, в том числе Атлантики и Тихого океана, изменение характера торговли, межрегиональной и заморской, в которой стали пре­обладать большие объемы, предметы первой необходимости и сырье — зерно, сало, металлы, строительный материал, уголь, поташ, пенька, пи­во, ткани и т. п.— все это предъявляло новые требования к транспортным средствам и прежде всего к кораблестроению. Меняется тип судов, увели­чиваются скорость, надежность, грузоподъемность.

Строительством кораблей занимались повсюду — в гаванях Средизем­номорья, Атлантики, Балтики, Северного моря, крупных рек. Издавна признанными центрами европейского кораблестроения были Венеция и Генуя, обладавшие необходимым сырьем, корабельным и мачтовым ле­сом, имевшие верфи и на побережье Леванта и Черного моря. До пораже­ния в 1588 г. Непобедимой армады процветало кораблестроение на Пире­нейском полуострове, где важнейшими его центрами стали гавани бога­той лесами Галисии, устье Гвадалквивира, Кадис, Малага, а также Лис­сабон, Порту, Виана. На Балтике, в области господства Ганзы, ведущую роль в кораблестроении по-прежнему играли Данциг и Любек. Последние десятилетия XVI в.— время подъема судостроения в Англии, скандинав­ских странах и утверждения ведущей роли зеландцев и голландцев в евро­пейском судостроении и мореходстве. Их верфи были хорошо оснащены механизмами (подъемные краны, лесопильни). Корабельный лес, поташ, деготь, пенька, которые они приобретали в гаванях Балтики и Сканди­навии, обходились им относительно дешево, что снижало стоимость пост­ройки судна. Корабли нидерландских мастеров пользовались спросом. Вплоть до реформ Кольбера их постоянно приобретала Франция. Мелкие фрахтовые суда покупали англичане. Нидерландцы первыми (через бре­тонцев) освоили технику постройки иберийско-португальской каравеллы, приспособив ее к условиям Балтики. Они сыграли определяющую роль и в создании торгового флота.²⁸

Совершенствовалось и искусство мореходства. Широкое применение получили известные много раньше астролябия, секстант, квадрат; был усовершенствован компас; научились определять скорость движения ко­рабля с помощью лаглиня, известного к началу XVI в. Развивалась и морская картография. Прежние портуланы — морские «карты» — со­держали только линию побережья с указанием мысов, устьев рек, бухт. На позднейших проставлялась уже роза ветров и наносилась сетка, при помощи которой определялся путь. С конца XV в. к сетке направлений стали прилагать линию меридиана (с севера на юг). Широта определялась эмпирически — по звездам. В XVI в. знаменитый географ и картограф Меркатор (1512—1594) изобрел технику проекции: географическая долгота и широта задавались теперь при помощи перпендикулярных линий. В кон­це XVI в. голландцами были составлены первые географические атласы.

Картографировались и сухопутные коммуникации. В 1501 г. нюрнбержцем Этцлаубом была опубликована карта дорог Центральной Евро­пы, в 1554 г. Меркатором — карта Европы, а через год после его смерти увидело свет главное его произведение «Атлас, или Космологические рас­суждения о сотворении мира и образе сотворенного». Популярностью пользовались различные итинерарии, путеводители, книги путешествий.

Развитию сухопутных средств коммуникаций способствовали техни­ческие новшества: замена дискового колеса более легким с металлически­ми спицами; новый тип экипажа, соединявшегося с колесами посредством рамы; изменение системы упряжи, позволявшей теперь перенести нагруз­ку с шеи животного па его плечи, что увеличивало силу тяги втрое.²⁹

Усложнение хозяйственной и политической жизни, расширение взаи­мосвязей в рамках европейского мира и за его пределами требовало адек­ватной системы обмена информацией: разветвленной, регулярной, опера­тивной. Популярны были рукописные «газеты» Фуггеров, которые они рассылали князьям, информационные «листы» о ярмарках, конъюнктуре цен на те или иные товары и т. п. С XVII в. выходят раз в неделю печат­ные газеты. Уже в XV в. в Испании, Франции, Германии получила рас­пространение курьерская служба, создавались станции — «постен», поч­ты, где меняли лошадей, сменялись курьеры, предлагались ночлег и еда.

2.2 Общие тенденции экономического развития и их влияние на материальную культуру


Сельское хозяйство, оставаясь главным в экономической жизни Евро­пы (в нем было занято 9/10 ее населения), не являлось ведущим с точки зрения технических новшеств. Рабочий инвентарь и методы агрикульту­ры едва ли претерпели серьезные изменения в период с 1500 по 1650 г. Но сельское хозяйство пережило весьма существенные изменения под влиянием тех импульсов, которые исходили от развития промышленности. Усиление взаимосвязи между сельскохозяйственной и торгово-промыш­ленной, городской сферами — одна из характерных черт времени. Специ­фическим выражением этого стало возникновение «домашней индустрии» как формы массового производства на основе раздаточной системы, часто с купцом-предпринимателем во главе, которому были подчинены нередко также и городские ремесленники: он обеспечивал им сначала сбыт, а по­том и саму возможность заниматься ремеслом, поставляя необходимое сырье. Таким образом, в сельской местности создавались большие «пред­приятия» (чаще всего прядильщиков, ткачей) и даже целые районы, где крестьянское население сочетало сельскохозяйственные занятия с рабо­той на скупщика. Такие превращения, особенно частые в очагах развития нового сукноделия, производства хлопчатобумажных тканей, полотна, а также горнорудных промыслов, сказывались на структуре сельского хозяйства региона в целом.

Влияние промышленных отраслей на сельское хозяйство сказывалось в целом ряде европейских регионов и стран. Повышение спроса и цен на шерсть стимулировало развитие овцеводства в противовес агрикультуре даже там, где условия благоприятствовали возделыванию зерновых: например, в Испании, экспортировавшей шерсть в Италию и Нидерланды, в Англии, использовавшей ее для нужд собственного сукноделия и частич­но для экспорта в Италию, Францию, Южную Германию, Швейцарию. Потребности флота и текстильного производства определили в ряде обла­стей специализацию на посевах конопли и льна. В XVI в. сложилось своего рода европейское «льняное поле», включавшее огромное простран­ство от Ирландии, Шотландии и Северо-Западной Франции через Бретань и Нормандию до Фландрии. Лен сеяли в Вестфалии и Нижней Саксонии, Швабии, Саксонских предгорьях, Силезии и Чехии и в зоне Балтики, в Северной Швейцарии и Верхней Австрии, Северной Италии. Другим на­правлением специализации целых областей стало возделывание и перера­ботка для промышленных целей красителей: вайды и марены.

Процесс надрегиональной специализации проявился и в формирова­нии обширной зоны экспортного зернового хозяйства в Заэльбье, в Восточ­ной Европе.

Крупные промышленные центры, особенно в Западной и Центральной Европе, стимулировали возделывание огородных культур и фруктовых деревьев в ущерб зерновым, как менее доходным; стали выращивать выве­зенные из Италии спаржу, артишоки, цветную капусту, эспарцет, аме­риканскую, зеленую фасоль и картофель.

Потребности текстильного производства влияли на развитие овцевод­ства в Северной Африке, экспортировавшей шерсть в Нидерланды; на расширение производства шелка-сырца в Леванте, на Сицилии, в Цент­ральной и Южной Италии; на рост посевных площадей под хлопчатником в областях Леванта и на Кипре. На хлопке из Южной Америки работало новое сукноделие Нидерландов и Англии. Возделывание и переработка вайды, экспортировавшейся также в Нидерланды, в XVI в. на Азорских островах вытеснили зерновые. Красители из заокеанских стран — крас­ное (бразильское) и кампешевое дерево, кошениль, индиго — стали серь­езным соперником европейских.

Промышленное развитие Западной, Северо-Западной и Центральной Европы, складывание новой географии производства, так же как и демо­графические процессы, обусловили изменения и в географии основных отраслей сельскохозяйственного производства — зернового хозяйства и животноводства, заложив основы для внутриевропейского разделения труда.³⁰

Со второй половины XVI в. откорм скота для боен стал одной из спе­циализаций целых регионов. Формируются две большие зоны скотовод­ческого (мясного) хозяйства: Нидерланды, Фрисландия и Шлезвиг-Гольштейн, Ютландия, Дания, Сконе; другая — Польша и Венгрия, Волынь и Подолия. Экспортный характер носило венгерское скотоводство. Османское нашествие, подорвав экспорт скота в Западную Европу, стимулиро­вало, однако, развитие коневодства. Разведение лошадей для сельского хозяйства, транспорта, рейтарских отрядов стало специализацией фрис-ландии, Ольденбурга; коневодством занимались в Южных Нидерландах и Неаполитанском королевстве.

Мясная торговля привела к образованию специализированных евро­пейских рынков. Наиболее значительными из них были Бутштадт в Тюрингии, куда перегонялись стада из Польши, Поморья, Бранденбурга;

Ведель близ Гамбурга, куда поступал скот из Дании; Прешов и Вена на Дунае. Битое мясо из Шлезвиг-Гольштейна, Дании, Южной Швеции по­ступало в Гамбург и Любек, оттуда — в Рейнскую область и через Кёльн — в Верхнюю Италию и Нидерланды. Складывание европейского рынка торговли скотом не оказало, однако, регулирующей роли на пот­ребление мясных продуктов. Самообеспечение по-прежнему играло важ­ную роль и в городах, и в сельской местности. Разведение скота для обес­печения продуктами питания и сырьем было распространено и в средних и в высших слоях населения. Владельцами стад были и монастыри, и светские феодалы.

Распространение новых видов промышленного производства, рост его товаризации, изменение масштабов и характера европейской торговли, складывание порайонной и надрегиональной хозяйственной специализа­ции и т. п. оказали влияние и на экономическую структуру традиционных промыслов сельского населения, прежде сезонных. В XVI в. началось интенсивное использование промышленных ресурсов леса для нуждав­шихся в древесном угле металлургии, металлообработки, стеклоделия и керамического производства. Последние широко распространились из Средиземноморья по всей Европе, приняв в ряде регионов (в Чехии, на Среднем Рейне, в Вестфалии, в предгорных провинциях Франции, в Анг­лии и Нидерландах) экспортный характер. Лес давал материал для ко­раблестроения, в том числе деготь, смолу, поташ для отбелки, корье для дубления кож. Лесные районы Пруссии, Польши, Россия были экспорте­рами корабельного леса, поташа, дегтя, смолы

Исследования последних лет говорят о росте товарности и интенсифи­кации европейского морского рыболовного промысла, прежде всего на Балтике и Северном море. В районе Ярмута, самого значительного места английского лова сельди, в путину выходило до 600 ботов (1600 г.). Боль­шая часть улова коптилась и поступала на рынок. В 1625 г. сельдь сос­тавляла около 20% шотландского экспорта, еще более возросшего в годы Тридцатилетней войны. Экспорт сельди из западных районов Балтики достигал французских и атлантических гаваней. Главенствующее поло­жение в ловле и экспорте сельди занимали голландцы, создавшие спе­циальный тип промыслового рыболовецкого судна — бюзе : выловленная рыба здесь же подвергалась обработке, разделывалась и засаливалась в бочках. Специальная коллегия из представителей важнейших портов проверяла на берегу качество рыбы, затем она поступала на рынок.³¹

Эволюция повседневной жизни имеет свои внутренние ритмы, отличные от эволюции исторических реальностей иного плана — поли­тики, идеологии. За исключением костюма и моды, изменения которых могут быть относительно четко датированы, другие ее сферы в доиндустриальную эпоху трансформировались очень медленно и вряд ли могут быть противопоставлены последним двум векам классического средневе­ковья. В XVI — первой половине XVII в. наряду с новым, мы найдем, еще много общего с собственно средневековьем.

В повседневной жизни европейского общества XVI — первой полови­ны XVII в. нашли отражение те преобразовательные процессы — эконо­мические, социальные, культурные,— которые оно переживало, порой подспудно. Поражающее региональное многообразие форм повседневной жизни отличало эти столетия от раннего и даже высокого средневековья. И это было связано не только с этническими или географо-экономическими особенностями, но и с усложнением хозяйственной жизни, ее форм, раз­личными внешними влияниями как следствием расширения и изменения характера обмена, коммуникаций, границ европейского мира, миграци­онных и политических процессов, религиозно-социальных движений эпохи.

Материальной базой преобразовательных процессов XVI — первой половины XVII в. были рост народонаселения, новый технический опыт и развитие инженерной мысли, усиление использования энергетической силы воды, интенсификация труда, совершенствование средств комму­никаций, рост разделения труда и товарного производства, купеческого капитала и предпринимательства, зарождение капиталистической ману­фактуры, осуществившей в конце периода «прорыв» в Англии, Голландии, Франции в важнейших отраслях промышленности.

2.3 Европейский костюм, как яркое выражение основных тенденций развития материальной культуры


Конец XV века для большинства стран Западной Европы — это начало нового периода истории— эпохи Возрождения. Возрождения открыла значение человеческой личности. Культура этой эпохи порождает понятие «гуманизм», утверждая права человека на земле, делая его творцом собственной судьбы, освобождая его духовный мир от влияния церкви.

Интерес к окружающей жизни, новое мироощущение, в котором человеческое «я» становится центром, проявляют себя во всех областях быта.

Особое значение Ренессанс имел в Италии, на своей родине. Среди всех итальянских городов в XV веке культура Флоренции достигает наибольшего расцвета. Ее влияние распространяется по всей стране и за пределами Италии. Внешнее блестящее окружение Медичи вызывает зависть и восхищение. Костюм, манера поведения, обычаи находят подражателей среди богатых слоев общества других стран. Новый художественный стиль, в основе которого в архитектуре лежало рационально-конструктивное начало, благотворно влиял и на костюм. Спокойные четкие формы и пропорции, придающие фигуре устойчивость без тяжеловесности, характеризуют мужской костюм этого времени.

Мужской итальянский костюм в XV веке, описываемый исследователями, состоял из полотняной рубашки «kamicia», коротких полотняных нижних штанов, узкого облегающего фигуру жилета — «sotto-veste» с небольшим стоячим воротником; к жилету тесемками подвязывались узкие штаны-чулки «calze», которые делались из плотного сукна или замши (в первой половине XV века к ним часто пришивали кожаные подошвы, тогда они одновременно служили и обувью); верхней одеждой для торжественных случаев, праздников или для улицы были «giubbone» или «giornea»³². Покрой джорне приближается к кругу — только такой покрой может дать равномерно расположенные фалды.

Другой одеждой того же типа была «догалине», названная так по форме рукавов, заимствованных у торжественного одеяния венецианского дожа.³³ Догалине была одежда для особо торжественных случаев, и поэтому ее делали на меху, чаще всего куньем. Нижний край широких рукавов догалине откидывали на плечи, показывая красоту меха, закладывали красивой складкой и прикрепляли к плечу.

Мужской костюм различался и по возрасту. Молодые люди носили более короткую одежду. Она подчеркивала фигуру, выделяла талию, делала плечи широкими, давала возможность показывать стройные ноги. Верхняя одежда по­жилого горожанина, даже если он не занимал никакой выборной должности, была обязательно длинной, широкой и придавала его внешности отпечаток степенности и важности. В 80-х годах XV века во всей Италии и у молодых людей распространяется мода на длинную верхнюю одежду.

Конец XV — начало XVI в. в Италии это время наивысшего расцвета итальянской культуры эпохи Возрождения и период обострения внутренних противоречий, застоя, а затем и упадка экономики страны. Выразительность внешнего облика итальянца начала XVI века понимается иначе, чем в предыдущие периоды, и влечет за собой заметное изменение мужского костюма. Для подчеркивания своего превосходства значительно реже прибегают к пестрым и ярким тканям, украшениям костюма драгоценностями. Красота простоты, то, что теперь мы называем элегантностью, стала доступной итальянцам XVI века. Все чаще и чаще у мужчин появляются темные одноцветные одежды, главным образом бархатные, оживляемые лишь отдельными богатыми деталями — дорогой цепью, мехом.

Кроме того, в связи с наплывом наемных войск, в Италии (начало XIV в.) возникает влияние немецкого костюма. Появляются джуббоне, а также и кальцони с характерными для германского костюма разрезами. Наиболее распространенная длина джуббоне была несколько выше колен, но у молодых людей она иногда достигала только талии. Часто рукава украшали крупными разрезами, через которые была видна рубашка.

Молодые люди продолжали гладко брить лицо, носить длинные волосы, коротко подстриженные спереди и сильно взбитые на концах, и маленькую шапочку или плоский “барет”³⁴. Барет представлял собой большой круг ткани, соборенный по краю и нашитый на жесткий бортик, соединенный с небольшими пологими полями, которые или поднимали кверху, или опускали вниз. Поля барета украшали шнурами из жем­чуга, пряжками из драгоценных камней и страусовым пером.

В Германии мужской костюм имел общие для большинства стран Европы решения. Специфической особенностью для этой страны являлась склонность к измельченности форм внутри главных объемов, от чего часто костюм терял присущую ему в других странах целостность. Больше, чем в других странах, в Германии ко­стюм перегружали различного рода отделками в виде многочисленных разрезов, полос и т.д.

Самой характерной одеждой для первой половины XVI века была “Schaube”, появившаяся еще в конце XV века³⁵. Она представляла собой плащ с рукавами или без них, подбитый мехом. В Германии наибольшего объема шаубе достигла в 40—50-х годах XVI века, когда верхнюю часть рукавов делали громадным буфом. Этой одежде, придающей мощь фигуре соответствовала и широкая обувь с квадратным носком и низкий широкий барет.

Под шаубе носили «Wams», который соответствовал французскому пурпуэну, итальянскому джуббоне и английскому джеркину.³⁶ Вамс спереди был сильно открыт и позволял видеть вышитый ворот рубашки, заложенной в мелкую складку или густую сборку.Вышивка ворота рубашки и запястья рукавов была также отличительной особенностью германского костюма, как и английского. Штаны привязы­вались к вамсу, а чулки (из ткани), заходившие за колено, прикрепляли подвязками.³⁷ Те и другие имели многочисленные разрезы сложного рисунка, под них подкладывали цветную ткань. И хотя обычай украшать одежду разрезами появился еще в эпоху средневековья, нигде он не получил такого распространения и не применялся таким образом, как в Германии.

Самым ярким проявлением немецкого вкуса в XVI веке был костюм ландскнехтов. Это военное сословие состояло в основном из безземельных или малоземельных дворян, частично ремесленников и крестьян и пополняло ряды войск во многих европейских странах того времени. Их образ жизни, грубые нравы, низкий уровень культуры сказался во внешнем облике. Костюм ландскнехтов был крайне вычурным, пестрым, кричащим. Большую пестроту и замысловатую раздробленность форм костюма можно объяснить и особенностями быта ландскнехтов. Известно, что князья и государства, нанимавшие их, платили жалованье нерегулярно и главным источником их доходов был грабеж. Среди военной добычи ландскнехтов было много одежды, вышивок, украшений, дорогих страусовых перьев. Все это немедленно использовалось завоевателями, и быстро ветшавшее великолепие покрывалось дырками. Ландскнехты находили выход из положения и дополняли дырки разрезами различного рисунка и таким образом ввели их в моду. Ее подхватывают щеголи —новая фактурная находка отвечала вкусу времени, — а предприимчивые мастера делают ткани, украшенные небольшими правильными разрезами, обметанными по краям. ³⁸

Общеевропейский тип костюма, сложившийся в период Столетней войны, сохранился в Англии до конца XV века. Изменения, привносимые временем, касались главным образом деталей и отдельных видов одежды. Но уже в последнем десятилетии XV века среди богатых слоев английского общества возникает новое отношение к костюму. Боязнь нарушить традиционный, установленный обычаем внешний облик сменяется стремлением в аристократических кругах не быть похожим на окружающих. Те, кто не имел средств покупать иностранные новинки, старался воспроизводить их своими средствами, часто искажая форму, рисунок, привнося иногда в костюм смешные черты.

Основные части, из которых состоял мужской костюм, были следующие: рубашка из белого или шафранного полотна, «doublet»—плотно облегающая фигуру короткая куртка с длинными рукавами или без рукавов, подобная французскому камизоль, во втором варианте она была повторением средневекового жюпона, верхней одежды «jerkin», соответствующей французскому пурпуэну, шоссов или штанов и чулок.³⁹

Дублет делали на стеганой ватной подкладке. Джеркин имел длинные или только до локтя рукава. Юбка джеркина была двух видов— трубчатая и гладкая, она могла быть пришитой или съемной; тогда ее пристегивали к лифу джеркина крючками с внутренней стороны. Шоссы в некоторых случаях были длинными, и верхнюю часть их украшали разрезами и вышивками, но, как и во Франции, теперь чаще всего носили штаны и чулки. Штаны были широкие, длиной до колен, с напуском, который поднимали или опускали в зависимости от моды.⁴⁰

К началу XVI века во Франции окончательно побеждает абсолютная монархия. В это время Франция экономически была одним из наиболее сильных государств в Европе. Французский костюм этого периода, сохраняя общие для Западной Европы формы, приобретает черты национального своеобразия под влиянием ряда причин, характерных для истории Франции XVI века.

Появление новых форм мужского костюма по-прежнему связано с изменением воинских до­спехов. Развивавшаяся техника порождает новое оружие — огнестрельное. И в XVI веке стало ясно, что тяжелое рыцарское вооружение отжило свой век. Латами теперь покрывали не все тело, а только наиболее уязвимые места - голову, грудь, спину, частично руки и ноги. В связи с этим начался как бы обратный процесс: военный костюм постепенно стал приобретать некоторые черты гражданского.

Новый французский костюм состоял из белой полотняной рубашки с открытым воротом и широкими рукавами, на нее надевали пурпуэн из шелка или бархата (бархат в это время был самой модной тканью, его отделывали вышивкой, украшали многочисленными разрезами, скрепленными маленькими пряжками, пуговками, шнурками), «haut-de-chosse» (верхние шоссы, то есть штаны) «bas-de-chosse» (чулки) и пурпуэна новой формы; верхней одеждой, заменившей старое сюрко, была «saie» — широкая свободная одежда несколько выше колен, позволявшая видеть пурпуэн.⁴¹ Она обычно была из плотных тканей, чаще всего темных цветов. И, наконец, самая верхняя одежда — «robe» с широкими рукавами, отложным квадратным воротником и большим количеством складок.⁴²

Костюм этого времени был подчеркнуто-декоративен, многокрасочен, отличался большой живописностью, создаваемой игрой фактур и расцветки тканей, обилием вышивок и многочисленными ювелирными украшениями.

Широкая короткая верхняя одежда служила выгодным фоном для сверкающего вышивками и драгоценностями пурпуэна. Сопоставление этих двух одежд еще больше увеличивало живописный эффект костюма. Он дополнялся головным убором — баретом или током. Током называлась маленькая шляпа с жесткими полями.

Новая мода обращала также внимание на прическу и цвет волос, на форму груди и рост человека. Основными при этом были человеческие критерии и поэтому, естественно, что она выступала против неестественности готической моды. Важнейшим условием красоты, как её понимали и до Ренессанса, и во времена его расцвета и впоследствии были, например, белокурые волосы. Это требование осуществлялось различными сред­ствами. В то время женщины знали несколько способов изменения цвета волос. Волосы красили в нужный цвет путем их окраски либо одевали на голову нечто вроде современных пари­ков из накладных волос ярко желтого цвета, чем и достигался нужный эффект. Итальянская светская архитектура Ренессанса учитывала этот момент и при постройке лоджий в домах предусматрива­лись такие удобные места, где можно было обесцве­чивать волосы естественным путем - при помощи солнца. Для этой цели женщины использовали спе­циальные шляпы, называемые солана (solаnа), кото­рые охраняли лицо от солнца и одновременно способствовали обесцвечиванию волос, которые клались на поля этой шляпы.⁴³ Однако, главным требованием новой моды был неестественно высо­кий лоб, не обрамленный волосами. Плавность линии лба не должны были нарушать даже брови, которые выщипывали не только женщины, но и муж­чины, как предписывала мода. Гримировка лица была искусством, которым владе­ла каждая женщина. В воло­сы вплетались нити жемчугов и кораллов, волосы украшались специальными сеточками и накидками.

Как всё, так и мода в период Ренессанса была научно детализирована. Ренессанс создал первую литера­туру об одежде, первые руководства о том, как одеваться и гримироваться, как наилучшим образом отвечать требованиям современной моды. Эти требования сформулированы в итальянской литературе с редкостным чистосердечием. Меткие выписки из неё сделал Алессандро Пикколомини в 1538 году, они - в виде диалога двух итальянских дам, Рафаэлы и Маркеты. ⁴⁴ Когда наивная Маркета спрашивает более опытную Рафаэлу о том, что является важнейшей особенностью моды, то Рафаэля совершенно откровенно ей отвечает, вразрез со всеми церковными предписаниями, что мода долж­на быть богатой и, что платье должно быть широким, со множествам складок. Женщины той эпохи носили платья двух видов - нижнее с длинными рукавами и поверх него - верхнее, нечто вроде халата с широкими рукавами, называемое гамурра. Маркета и Рафаэля далее говорят о мате­риях, которые должны быть как можно тоньше и качественнее, т. к. если человек одевается в сукно, то выглядит в нем, как в монашеской рясе. Флорен­ция, которая разбогатела именно на производстве суконных тканей и их вывозе за границу, сама отдавала предпочтение шелковым тканям, парче, бархату и т. д. Жесткие и трудные для шитья ткани, как, например, парча с крупным узором, чаще всего с мотивами гранатового яблока, диктуют новый покрой и новую драпировку из складок. Женское платье XV века присоброно таким образам, чтобы создать широкие, симметричные фалды, напоми­нающие спокойный ритм ренессансной архитекту­ры. Платье, которое в период готики тесно облегало фигуру и ниспадало вниз с хрупких, подчеркнуто опущенных плеч, теперь намного больше вопло­щает телесность и объемность. Готический натура­лизм, к которому пришла северная мода в свой кульминационный период, здесь полностью отверг­нута.

Впервые в этот период женская одежда стала строго делиться выкройкой на длинную юбку и лиф, часто зашнурованный, с маленьким овальным вырезом. Пропорциональным соотношением лифа и юбки итальянская мода выражает свой идеал равновесия отдельных частей тела, т. е. тенденции, аналогичные тем, что мы видим в итальянской архитектуре, которая как бы «сшита по мерке человека». ⁴⁵

С начала своего возникновения лиф женского пла­тья был снабжен простым прилегающим рукавом. Затем было покончено с пережитками средневеко­вья, в том числе и с длинными углообраэными полосками материи, отходящими от рукавов. Эти «углы», ме­шающие движению, стали только как бы эмблемой высших слоев общества. Само собой разумеется, что ренессансная мода, как говорили её теоретики и главным образом женщины, прежде всего долж­на была быть богатой. И это богатство проявля­лось не только в дорогих тканях и их узорах, но также и в оформлении рукавов. Узкий элегантный рукав ренессансного платья XV века во второй половине столетия, сначала на локтях, а потом и в пройме, был разрезан и, таким образом, в неко­торых местах обнажил нижнее белое белье. Вероят­но, эту капризную деталь в её первоначальном виде можно объяснить требованием времени уделить особое внимание ловкости, подвижности и гибкос­ти. В конце концов этой тенденции был подчинен весь покрой платья, в результате чего лиф был отделен от юбки. Сначала разрезы делались по швам. Первоначально они были вертикальные и имел и форму фруктовой косточки и ли яйца и только позже, в XVI веке, рукава стали разрезаться во всех направлениях и делиться на разные части - в виде квадратов, морских звезд и других фигур. В это же время появляется сочетание двух красок в одежде, двух материалов - это, собственно, начало дефор­мации платья, что является особенностью маньериз­ма. Нижнее белье теперь становится наиболее рос­кошной частью одежды, т. к. материал белого цвета до сих пор остается одним из самых дорогих. В конце XV века дорогостоящие и трудоемкие рука­ва, которые шились для дорогих платьев, отдели­лись от лифа и теперь стали прикрепляться к нему на плече только полосками из ткани или лентами. Кроме того, ренессансный рукав стал теперь играть и новую роль, а именно - роль знака сословного отличия, какую он уже исполнял ранее в готической и византийской моде. Итак, прихоти моды перемен­чивы: однажды они уже присудили роль знака отличия римской тоге, в другой раз — рукавам, а в будущем, возможно, эту роль будут исполнять какие-нибудь другие детали одежды.

В женском наряде господствуют те же тенденции, что и в мужской моде, однако здесь они приобре­тают иные гротескные стороны. Первоначально функционально разрезанный рукав женского пла­тья превращается в какое-то искусственное образо­вание в виде кегли и является самой броской частью одежды. Лиф богато украшен вышивкой, цепями, драгоценностями, очень часто - жестким золотым воротничком, как бы «ошейником», называемым саксонский воротник», а также просвечивающим нижним бельем. ⁴⁶

Конец XV века для большинства стран Западной Европы — это начало нового периода истории— эпохи Возрождения. Однако достижения позднего средневековья (XIV- XV вв.) в ряде областей культуры были настолько велики, что сохра­нили большое значение и до настоящего време­ни. К ним относится и создание разнообразных форм костюма. Их появление и развитие сдела­лось возможным только лишь тогда, когда в Ев­ропе начали изготовлять из своего сырья раз­личные виды тканей и накопленные за весь пред­шествующий период практические знания могли стать основой создания сложных покроев. Раз­работка их была так разнообразна, что сдела­лась источником всех дальнейших покроев евро­пейской одежды вплоть до настоящего времени