Переводчики: Барабанов С. (гл. 18-19), Бурмистров К. (гл
| Вид материала | Реферат |
| Корпоративность означает кризис |
- Переводчики: Барабанов С. (гл. 18-19), 7264.52kb.
- Оптимальное проектирование валов барабанов, 306.59kb.
- Учебники, пособия, базисная научная литература Труды и разработки сотрудников кафедры, 255.01kb.
- Командиры полков разъезжались после встречи Нового года у командира дивизии. Последним, 8191.02kb.
- В. С. Катькало Переводчики: канд экон наук, 5051.04kb.
- Знание, богатство и сила на пороге XXI века, 8006.47kb.
- Шок будущего, 8203.82kb.
- Шок будущего, 6312.95kb.
- Шок будущего, 8057.84kb.
- Patterns of business organization, 3898.75kb.
но сейчас по большей части превратившееся в устаревшее решение держать
молодых людей подальше от многолюдного рынка рабочих мест - станет труднее
проводить в жизнь при работе дома. Некоторые виды работ могут быть
специально предназначены для подростков и даже входить в их образование.
(Те, кто недооценивает способность совсем юных понимать и делать весьма
замысловатую работу, никогда не видели четырнадцати-пятнадцатилетних ребят,
которые работают, возможно нелегально, "продавцами" в калифорнийских
компьютерных магазинах. Мне такие молодые ребята объясняли сложности работы
на домашнем компьютере.)
Отчуждение сегодняшней молодежи в большой мере результат того, что она
была вынуждена принять непроизводительную роль в обществе в период
бесконечно растянувшегося взросления. "Электронный коттедж" смог бы
противодействовать этой ситуации.
В самом деле, включение молодежи в работу в "электронном коттедже" может
предложить единственно реальное разрешение проблемы юношеской высокой
безработицы. Эта проблема в ближайшие годы сильно возрастет во многих
странах, неся с собой юношескую преступность, насилие и психологическое
измельчание. Она не может быть разрешена в рамках Второй волны, кроме как
тоталитарными методами, например призывом молодых людей на войну или на
военную службу. "Электронный коттедж" открывает альтернативный путь
возвращения молодежи в общество, к экономически производительным занятиям, и
мы сможем скоро увидеть политические кампании, направленные не против, а за
детский труд, наряду с борьбой за необходимые меры для защиты их от грубой
экономической эксплуатации.
Электронная расширенная семья
Кроме этого, легко представить себе работающую дома семью совершенно
другого типа: "электронную расширенную семью".
Вероятно, самой распространенной формой в обществе периода Первой волны
была так называемая большая семья, в которой несколько поколений жило под
одной крышей. Существовали также "расширенные" семьи, в которых, кроме
членов семьи, жил еще неродственник-сирота, возможно, не один, а двое,
помощник, или еще одни рабочие руки на ферме, или еще кто-нибудь. Можно
таким же образом вообразить работающую дома семью завтрашнего дня, которая
приглашает одного-двух людей со стороны - например, коллегу с фирмы жены или
мужа, или, допустим, заказчика, или человека, занятого "смежной" работой,
или ребенка соседа, который хочет изучить специальность. Можно предвидеть
оформление специально разработанными законами о коммуне-и-корпорации или
кооперативе такой семьи как группы малого бизнеса. Для многих семья станет
электронной и расширенной.
Справедливо, что большинство коммун, созданных в 1960-1970 гг., вскоре
распалось, и это могло дать основания полагать, будто коммуны как таковые в
высокоразвитых обществах нестабильны по природе. Однако при ближайшем
рассмотрении выясняется, что коммуны, распавшиеся быстрее всего, были
созданы в первую очередь для психологических задач - способствовать
человеческим взаимоотношениям, бороться с одиночеством, поддерживать близкие
отношения и т. п. У большинства из них не было никакой экономической основы,
члены коммуны сами рассматривали свои объединения как утопический
эксперимент. Коммуны, которые какое-то время продержались - а некоторые
держатся до сих пор, - напротив, обладали ясной внешней задачей,
экономической основой и скорее практической, а не утопической перспективой.
Внешняя задача сплачивает группу. Она может также обеспечить необходимую
экономическую основу. Если внешняя задача - оформление нового изделия,
ведение "электронной канцелярии" больницы, обработка данных для транспортной
авиалинии, то электронная коммуна будущего может и в самом деле превратиться
во вполне работоспособный и стабильный тип семьи.
Более того, поскольку такие электронные расширенные семьи создаются не
для того, чтобы осуждать другой стиль жизни или демонстрировать свои цели, а
для того, чтобы стать неотъемлемой частью основного направления
экономической системы, их возможность выжить резко возрастает. Мы сможем
увидеть, как такие семьи будут контактировать друг с другом, образуя сеть.
Такие сети расширенных семей смогут заниматься каким-либо нужным бизнесом
или социальными службами, кооперируясь, чтобы продавать свою работу, или
создавать собственные варианты профсоюзов, которые могли бы представлять их.
Внутри семей могут существовать или не существовать половые связи,
оформленные браком. Семьи могут быть, а могут и не быть гетеросексуальными,
иметь или не иметь детей.
Короче говоря, мы видим здесь возможное возрождение расширенной семьи.
Сегодня около 6% взрослых в Америке живут в обычных больших семьях. Легко
можно себе представить, что в следующем поколении их число удвоится или
утроится, причем в некоторых будут жить люди "со стороны". Это будет
движение, вовлекающее миллионы только в Соединенных Штатах. Для жизни в
коммунах, для различных моделей любовных и супружеских отношений, для
восстановления дружеских связей, для экономики и потребительского рынка, как
и для нашей психики и структуры личности, возникновение электронной
расширенной семьи будет иметь важное значение.
Этот новый вариант расширенной семьи представлен здесь не как неизбежный,
не как лучший или худший тип семьи, а просто как пример одного из многих
типов семьи, который, вероятно, поможет найти нишу в сложной социальной
экологии завтрашнего дня.
Родительская преступная небрежность
Это обилие типов семьи возникнет не без мук и боли, поскольку любое
изменение структуры семьи приводит к изменению наших ролей. Каждое общество,
благодаря своим институтам, создает свою собственную архитектуру ролей или
социальных упований. Корпорации и профсоюзы тоже более или менее
устанавливают, что ожидается от рабочих и боссов. Школы определяют
соответственно роли учителей и учеников. А семья Второй волны распределяет
роли кормильца семьи, домохозяйки и ребенка. Когда нуклеарная семья попадает
в критическую ситуацию, роли, связанные с ней, начинают давать трещину и
разбиваться, доставляя человеку мучения.
С того дня, как книга Бетти Фридан "Женская тайна", словно разорвавшаяся
бомба, положила начало современному феминистскому движению во многих
странах, мы видим мучительную борьбу за то, чтобы заново осмыслисть роли
мужчин и женщин в условиях семьи будущего. Упования и поведение обоих полов
изменились, появилось уважение к работе, законным и финансовым правам, к
семейной ответственности и даже к сексуальным проявлениям. "Теперь, - пишет
Питер Ноблер, редактор "Crawdaddy", журнала, посвященного рок-музыке, -
парню приходится сражаться с женщиной, нарушающей все законы... Многие
правила стоит нарушать, - добавляет он, - но от этого нам нисколько не
легче".
Роли поколеблены борьбой за аборты, например, поскольку женщины
настаивают, что именно они - не политики, не священники, не доктора и даже
не мужья - имеют право на контроль за собственным телом. Сексуальные роли
еще более затемнились в связи с тем, что гомосексуалисты потребовали и
частично завоевали "права гомосексуалов". Даже роль ребенка в обществе стала
иной. Внезапно адвокаты начали лоббировать создание специального закона о
правах ребенка.
По мере того как растет число альтернатив нуклеарной семье, получивших
признание, суды заполняются делами, связанными с новым определением ролей.
Могут ли не состоящие в браке пары делить имущество после разрыва? Может ли
супружеская пара по закону заплатить женщине, чтобы она выносила для них
ребенка, зачатого при помощи искусственного осеменения? (Английский суд
ответил "нет" - но надолго ли это?(17)) Может ли лесбиянка быть "хорошей
матерью" и опекать своего ребенка после развода? (Американский суд ответил
"да"(18).) Что такое "быть хорошим родителем"? Ничто так не подчеркивает
изменение ролей структуры, как процесс, который возбудил в Баулдере, штат
Колорадо, сердитый молодой человек 24 лет по имени Том Хансен. Родители
могут совершать ошибки, доказывали адвокаты Хансена, но они должны нести
законную - и финансовую - ответственность за результаты. И суд потребовал
350 тыс. долл. в возмещение ущерба на беспрецедентном основании:
родительская преступная небрежность(19).
Облегчить путь в завтра
За всей этой путаницей и суматохой возникает новая система семьи Третьей
волны, основанная на разнообразии типов семьи и большей вариативности ролей
человека. Это превращение семьи в немассовую открывает много новых
возможностей. Цивилизация Третьей волны не будет заставлять каждого
создавать единственно существующий тип семьи. Поэтому возникающая система
семьи даст каждому из нас возможность найти собственную нишу, выбрать или
определить стиль семьи или траекторию, соответствующую его нуждам.
Но рано еще плясать победный танец, надо сначала преодолеть боль
перехода. Миллионы людей, оказавшись в ситуации, когда старая система
рухнула, а новая еще не создалась, сочтут разнообразие скорее угнетающим,
чем радостным. Они не станут чувствовать себя свободными, а будут страдать
от избытка выбора, ощутят боль, горечь, печаль и одиночество, еще усиленные
разнообразием своих возможностей.
Чтобы все новое работало на нас, а не против нас, нужны одновременные
перемены на многих уровнях: от морали и требований до найма на работу.
В сфере ценностей нам необходимо начать избавляться от необоснованного
чувства вины, которым сопровождается крах и реструктуризация семей. Средства
информации, церковь, суды и политическая система должны стараться не
усиливать, а снижать чувство вины.
Решение жить вне рамок нуклеарной семьи должно стать легче, а не труднее.
Ценности, как правило, изменяются медленнее, чем социальная
действительность. У нас еще не развита этика терпимости к многообразию,
которого требует и которое порождает уже немассовое общество. Многие люди,
воспитанные в условиях Второй волны, твердо усвоившие, что один тип семьи
"нормален", а остальные несколько подозрительны, если не "извращены",
остаются нетерпимыми к новому разнообразию типов семьи. Пока это не
изменится, боль перехода останется весьма ощутимой.
В экономической и социальной жизни люди не могут радоваться появлению
более широкого выбора типа семьи, пока законы, налоговые кодексы, работа по
улучшению быта, школьный распорядок, жилищ ный кодекс и даже архитектура
останутся косвенным образом на стороне семьи Второй волны. Они мало
учитывают специальные нужды работающей женщины, остающегося дома смотреть за
детьми мужчины, или холостяков и старых дев (отвратительное выражение!), или
людей в период между браками, или "общих семей", или одиноких вдов. Все эти
группы в обществе Второй волны подвергались скрытой или явной дискриминации.
Несмотря на хвалы, возносимые домашнему хозяйству, цивилизация Второй
волны отказывала в достоинстве человеку, который им занимался. Ведение
домашнего хозяйства - продуктивная, часто очень тяжелая работа, и она должна
быть признана частью экономики. Чтобы гарантировать высокий статус ведения
домашнего хозяйства (вне зависимости от того, занимается им женщина или
мужчина, один человек или группа, работающая вместе), мы должны платить за
него или придать ему экономическую ценность.
Во внедомашней экономике практика найма на работу во многих местах все
еще основывается на устарелом допущении, что прежде всего муж - кормилец
семьи, а жена зарабатывает дополнительно. Их пока не считают совершенно
независимыми участниками рынка рабочих рук. Уменьшив срок выслуги лет,
способствуя распространению гибкого рабочего графика, давая возможность
неполной занятости, мы не только гуманизируем производство, мы
приспосабливаем его к нуждам системы семьи многих типов. Сегодня существует
немало признаков того, что система труда начинает приспосабливаться к новому
разнообразию типов семьи.
Вскоре после того, как "Ситибэнк", один из самых больших банков
Соединенных Штатов, начал содействовать работе женщин в качестве менеджеров,
оказалось, что многие администраторы-мужчины женятся на своих новых
коллегах. В банке давно существовало правило, запрещавшее работать в нем
супружеским парам. Банк был вынужден изменить это правило. Согласно
"Business Week", супружеские пары приносят сейчас доход как компании, так и
своей семье(20).
Похоже, что скоро мы пойдем гораздо дальше таких мелких изменений. Мы
сможем услышать требования принять на работу не только супружеские пары, но
и целые семьи, которые будут работать как производственные группы, поскольку
то, что было неэффективно на заводе Второй волны, не обязательно непригодно
сейчас. Никто не знает, к чему приведет такая политика, как не знает и о
развитии семьи в других отношениях, но мы должны поддерживать, возможно,
даже финансировать с помощью государства эксперименты в небольшом масштабе.
Такие меры помогут нам облегчить путь в завтра, уменьшив боль перехода
для миллионов людей. Но с болью или нет, новая система семьи возникает,
чтобы вытеснить прежнюю, характерную для Второй волны. Эта новая система
семьи будет главным институтом в новой социосфере, образующейся наряду с
техносферой и инфосферой. Это часть социального творчества, с помощью
которого наше поколение приспосабливается к новой цивилизации и создает ее.
Глава 18
КОРПОРАТИВНОСТЬ ОЗНАЧАЕТ КРИЗИС
Большие корпорации были типичной организацией бизнеса индустриальной эры.
К настоящему времени несколько тысяч таких монстров, и в частном и в
общественном смыслах, раскинулись по всей Земле, обеспечивая большую часть
наших потребностей.
При взгляде со стороны они символизируют командную систему управления.
Они не только контролируют огромное количество ресурсов, используя миллионы
работников, сильно влияют на нашу экономику, но также определяют и нашу
политическую жизнь. Их компьютеры, их корпоративные щупальца, их ни с чем не
сравнимые возможности планирования, инвестирования, выполнения проектов
грандиозного масштаба создают впечатление их мощи и незыблемости. В то же
время большинство из нас чувствует потерю жизненных сил; кажется, что они
управляют нашими судьбами.
Однако совершенно иначе смотрятся изнутри мужчины (а иногда и женщины),
которые приводят в движение механизмы этих организаций. На самом деле многие
из наших высших руководителей чувствуют такую же потерю жизненной энергии,
как и многие из нас. Очевидно, что, подобно семейству ядерных держав,
подобно школам, массовому сознанию и другим основным институтам нашего
времени, корпорации разваливаются, сотрясаются и трансформируются Третьей
волной изменений. И даже многие высшие руководители не знают, что их ожидает
в дальнейшем.
Пляшущие валюты
Большая часть последних изменений, повлиявших на корпорации, связана с
кризисом мировой экономики. В течение 300 лет Вторая волна цивилизации
создавала интегрированный глобальный рынок. Периодически эта работа
прерывалась войнами, депрессиями или другими катастрофами. Но каждый раз
мировая экономика возрождалась, становясь все более и более интегрированной.
Сегодня мировую экономику поразил новый кризис. Но этот кризис отличается
от предыдущих, происходивших в течение индустриальной эры. Он стал не просто
кризисом денежных систем, но и кризисом основных источников существования
общества. Отличие его от кризисов прошлого проявилось в том, что он принес
инфляцию и безработицу одновременно, а не последовательно. Непохожий на
кризисы прошлого, он напрямую связан с фундаментальными экологическими
проблемами, с совершенно новыми технологиями, с введением нового уровня
обмена информацией в систему производства. И наконец, он не является, как
утверждают марксисты, кризисом только капитализма, а вовлек в себя и
социалистические индустриальные государства. Короче говоря, это кризис
индустриальной цивилизации как целого.
Глубокие изменения в мировой экономике угрожают выживанию корпораций в
том виде, в каком они нам известны, бросая их руководителей в совершенно
незнакомое и враждебное окружение. С конца второй мировой войны и до начала
70-х годов корпорации функционировали в сравнительно стабильной атмосфере.
"Прирост" был ключевым словом. Доллар был королем. Валюты оставались
стабильными на протяжении длительных периодов. Послевоенные финансовые
структуры, основанные в Бретонских лесах капиталистическими индустриальными
правительствами, и система СЭВ, образованная Советами, казались незыблемыми.
Валовой прирост был все еще восходящим, и экономисты настолько доверяли
собственным возможностям контроля экономического механизма и предсказаниям
его развития, что небрежно говорили: он "просто и легко настраивается".
Сейчас эта фраза вызывает только насмешливую ухмылку. Президент США
однажды пошутил, что он знает одного прекрасного рассказчика в Джоржии,
который делает прогнозы лучше, чем экономисты. Бывший министр финансов США
Майкл Блюменталь говорит, что "экономисты близки к банкротству в понимании
сложившейся ситуации, как до, так и после свершившегося факта"(1). Стоя на
груде осколков крушения экономической теории и руинах послевоенной
экономической инфраструктуры, генераторы идей в корпорациях проявляют все
большую и большую неуверенность.
Тарифные ставки делают зигзаги. Курсы валют колеблются. Центральные банки
покупают и продают деньги вагонами для того, чтобы ослабить колебания
валюты, но эти колебания только все более усиливаются. В то время как доллар
и йена танцуют, как в театре Кабуки, европейцы придумывают новую европейскую
валюту (привлекательно названную "экю")(2), а арабы бешенно тратят триллионы
долларов на американские прогнозы развития. Цены на золото побивают все
рекорды.
В то время как все это происходит, новые технологии и коммуникации
изменяют мировой рынок, делая транснациональное производство и возможным и
необходимым. И для того чтобы облегчить такое производство, продолжает
формироваться новая денежная система. Глобальная электронная банковская
сеть, которая была немыслима до компьютеров и спутников, сейчас мгновенно
связывает Гонконг, Манилу или Сингапур с Багамскими островами или
Нью-Йорком(3).