Переводчики: Барабанов С. (гл. 18-19), Бурмистров К. (гл
| Вид материала | Реферат |
- Переводчики: Барабанов С. (гл. 18-19), 7264.52kb.
- Оптимальное проектирование валов барабанов, 306.59kb.
- Учебники, пособия, базисная научная литература Труды и разработки сотрудников кафедры, 255.01kb.
- Командиры полков разъезжались после встречи Нового года у командира дивизии. Последним, 8191.02kb.
- В. С. Катькало Переводчики: канд экон наук, 5051.04kb.
- Знание, богатство и сила на пороге XXI века, 8006.47kb.
- Шок будущего, 8203.82kb.
- Шок будущего, 6312.95kb.
- Шок будущего, 8057.84kb.
- Patterns of business organization, 3898.75kb.
оружие, изобретенное в XIX в., вначале постоянно применяли против "туземных"
народов, а не против белых европейцев, потому что считалось недостойным
делом убивать равного себе. А вот стрельба по жителям колоний более походила
на охоту, чем на войну, поскольку тут применялся иной подход. "Убийство
матабельцев, дервишей или тибетцев, - писал Эллис, - считалось скорее
своеобразным видом "охоты", содержащим в себе риск, нежели настоящей военной
операцией". От Омдурмана вдоль Нила до Хартума эта высшего качества
технология была внушительно продемонстрирована в 1898 г., когда английские
войска, вооруженные шестью пулеметами "Максим",
раз---------------------------------------* Киплинг Джозеф Редьярд
(1865-1936) - андийский писатель. громили армию дервишей, возглавляемую
Махди. Очевидец утверждал: "Это был последний день махдизма и самый великий
день... Это было не сражение, а истребление". Потери англичан в этом бою
составили 28 человек, а у дервишей было почти одиннадцать тысяч убитых, т.
е. где-то по 392 бунтаря на каждого англичанина. "Это стало примером триумфа
британского духа, демонстрацией превосходства белого человека", - считал
Эллис(3).
Когда англичане, французы, немцы, голландцы и другие распространились по
миру, для всех них открылась суровая реальность. Цивилизация Второй волны не
могла существовать изолированно. Она отчаянно нуждалась в скрытых субсидиях
в форме поступающих извне дешевых ресурсов. А главное - ей был необходим
единый интегрированный мировой рынок, через который вливаются эти субсидии.
Газовые насосы в огороде
Побуждение создать такой интегрированный мировой рынок основывалось на
убеждении, которое лучше всех выразил Давид Рикардо*: для государств
следовало применить тот же принцип разделения труда, как и для промышленных
рабочих. В своем известном высказывании он утверждал, что если Англия станет
специализироваться на производстве текстиля, а Португалия - на изготовлении
вина, это будет выгодно им обеим, поскольку "международное разделение труда,
определяющее специализацию производства для
каж---------------------------------------* Рикардо Давид (1772-1823) -
английский экономист, один из крупнейших представителей классической
буржуазной экономики. дои страны, приведет к экономическим выгодам для
всех"(4).
Данное утверждение превратилось в догму для последующих поколений,
которая продолжает превалировать и сегодня, хотя ее проявления часто
остаются незамеченными. Так как разделение труда во всякой экономике
вызывает насущную необходимость в интеграции, что в свою очередь
способствует росту интегрирующей элиты, то и международное разделение труда
требует интеграции в мировом масштабе и способствует росту мировой элиты -
небольшой группы стран, которые для осуществления своих практических целей
распространяют свое влияние на большие регионы остального мира.
Успешное осуществление намерения создать единый интегрированный мировой
рынок можно видеть в небывалом приросте мировой торговли, произошедшем во
время прохода по Европе Второй волны. Между 1750 и 1914 гг. объем
международной торговли возрос более чем в 50 раз, от 700 млн долл. до почти
40 млрд долл. (5) Если Рикардо был прав, преимущества этой международной
торговли должны были ощущаться в более или менее равной степени всеми.
Однако же чрезмерная уверенность, что специализация будет выгодна всем,
основывалась на фантазии о честной конкуренции.
Это предполагало полную эффективность использования рабочей силы и
ресурсов, а также следование курсом, предусматривающим отказ от применения
политической или военной силы. Надо было заключать сделки на более или менее
равноправной основе, устраивающей обе стороны. Одним словом,
предусматривалось многое, но очень уж расходилось с реальностью.
В действительности переговоры между коммерсантами Второй волны и людьми
Первой волны относительно сахара, меди, какао и других ресурсов часто велись
на неравноправной основе. По одну сторону стола восседали оборотистые
европейские или американские торговцы, поддерживаемые крупнейшими
компаниями, разветвленными банковскими сетями, мощными технологиями и
сильными национальными правительствами. По другую же сторону можно было
встретить местного правителя или племенного вождя, чей народ только что
вошел в денежную систему и чья экономика базировалась на мелкотоварном
земледелии или местных ремеслах. По одну сторону находились представители
активно теснящей, чуждой, технически передовой цивилизации, убежденные в
своем превосходстве и готовые использовать штыки или пулеметы, чтобы
доказать это. По другую - представители малых преднациональных общностей,
вооруженных стрелами и копьями.
Часто местных правителей или предпринимателей просто подкупали, всунув им
взятку или предложив подумать о собственной выгоде, а в обмен вводили
потогонную систему труда, подавляли сопротивление и переделывали в свою
пользу местные законы. Завоевав колонию, имперская власть устанавливала
льготные цены на сырье для своих бизнесменов и воздвигала плотные барьеры,
препятствуя торговцам стран-конкурентов повысить цены.
При таких условиях не было ничего удивительного, что индустриальный мир
мог приобретать сырьевые или энергетические ресурсы по ценам ниже рыночных.
Помимо того, нередко цены еще более занижались в интересах покупателей
при помощи махинации, которую можно было назвать "законом первой цены".
Множество сырьевых материалов, необходимых для государств Второй волны,
фактически не имело никакой цены для народов Первой волны, располагавших
такими ресурсами. Африканским крестьянам не нужен был хром. Арабские шейхи
не использовали черное золото, которое находилось под песками их пустынь.
Поскольку прежде торговля подобным товаром не производилась и его
стоимость не была ранее определена, цена, установленная при первой сделке,
становилась исходной. И определяющим фактором для стоимости товара были не
такие экономические параметры, как цена, прибыль или конкурентоспособность,
а соответствующая военная и политическая мощь. Поскольку обычно всякая
конкуренция отсутствовала, для местного властителя или вождя племени была
приемлемой любая цена: они считали свои местные ресурсы ничего не стоящими,
а от воинской части, на вооружении которой были пулеметы, хорошего ждать не
приходилось. И эта первоначальная цена, некогда установленная на самом
низком уровне, работала на понижение всех последующих цен.
Как только это сырье было доставлено в индустриальные государства и
включено в конечный продукт, закон первоначальной цены во всех отношениях
продолжал действовать*. В конечном счете, когда
посте---------------------------------------* Пример: некая компания А
приобрела у колонии сырье по доллару за фунт, а затем, использовав его,
произвела товар, продавая его по 2 долл. за штуку. Какая-либо другая
компания, стремясь проникнуть на рынок этого товара, будет стремиться к
тому, чтобы необходимое ей сырье стоило столько же или ниже, чем у компании
А. Пока у нее нет такого же технологического или иного преимущества, она не
может позволить себе платить значительно больше за сырье, рассчитывая
продавать товар по конкурентоспособной цене. Таким образом, первоначальная
цена, установленная на сырье, даже если успех был достигнут под угрозой
применения силы, становилась основой для всех последующих сделок. (Прим.
автора. ) пенно были установлены мировые цены для каждого предмета
потребления, все индустриальные страны извлекли пользу из того факта, что
первоначальная цена была установлена на наиболее выгодном низком уровне.
Поэтому вследствие многих разных причин, несмотря на многоречивое
восхваление достоинств беспошлинной торговли и свободного
предпринимательства, государства Второй волны в значительной степени
получали прибыли за счет того, что эвфемистически было названо "неполной
конкуренцией".
Несмотря на официальные заявления и слова Рикардо, выгоды от возросшего
объема торговли ощутили далеко не все. Главным образом происходил их отток
из мира Первой волны в мир Второй.
Маргариновая плантация
Чтобы расширить и интегрировать мировой рынок, индустриальные державы
действовали жестко. Так как для торговли не существовало национальных
границ, каждый национальный рынок стал частью более крупного регионального
или континентального рынков и, в конечном счете, оказался включенным в
единую, объединенную валютную систему, созданную интеграционными элитами,
которые развивали цивилизацию Второй волны. Единая денежная сеть была
соткана вокруг мира.
Рассматривая остальной мир как источник доходов, проистекающих от
газового насоса, сада, рудника, карьера и дешевой рабочей силы, мир Второй
волны вызвал глубокие изменения в общественной жизни неиндустриальных
народов. Культуры, которые существовали самостоятельно тысячи лет, производя
свои продукты питания, волей-неволей оказались вовлеченными в систему
международной торговли и вынуждены были или торговать, или погибнуть.
Внезапно жизненный уклад боливийцев или малайцев оказался сопряженным с
требованиями индустриальных экономик далеких стран, так как на их землях
возникли оловянные рудники и плантации каучуконосов, которые должны были
питать прожорливые промышленные утробы.
Подходящим примером может послужить такой невинный домашний продукт, как
маргарин. Впервые маргарин был произведен в Европе из местного сырья. Однако
он сделался настолько популярен, что сырья оказалось недостаточно. В 1907 г.
исследователи открыли, что маргарин можно производить из кокосовых орехов и
пальмового масла. Это европейское открытие изменило уклад жизни западных
африканцев.
"В главных областях Западной Африки, - писал Магнус Пайк, бывший
президент Британского института пищевой науки и технологии (British
Institute of Food Science and Technology), - где традиционно производилось
пальмовое масло, землей владела община, как коллектив". Использование
пальмовых деревьев регулировали сложные местные обычаи и правила. Иногда
человеку, посадившему дерево, предоставлялось пожизненное право на его
продукты. В некоторых местах особые права были у женщин. Согласно Пайку,
западные бизнесмены, которые наладили "широкомасштабное производство
пальмового масла для изготовления маргарина, как "подходящего" продукта
питания для индустриального населения Европы и Америки, разрушили хрупкую и
сложную общественную систему неиндустриальных африканцев"(6). В Бельгийском
Конго, Нигерии, Камеруне и на Золотом Берегу возникли огромные плантации.
Запад получил свой маргарин. А африканцы стали полурабами на бескрайних
плантациях.
Другой пример - каучук. В начале века, когда в США возникло массовое
производство автомобилей и стремительно повысился спрос на каучук для шин и
трубопроводов, торговцы, вступив в сговор с местными властями, заставили
индейцев Амазонки собирать его(7). Роджер Кэсмент, английский консул в
Рио-де-Жанейро, рассказывал, что производство четырех тысяч тонн каучука
компанией "Путумайо рубер" (Putumayo rubber) в период между 1900 и 1911 гг.
привело к смерти 30 тыс. индейцев.
Разумеется, можно возразить, что подобное - "крайность" и не типично для
империализма нового типа. Конечно же, колониальные власти порой были жестоки
и причинили немало зла. Но они строили школы и оказывали элементарную
медицинскую помощь местному населению, находящемуся под их властью. Они
проводили санитарные мероприятия и улучшили водоснабжение. Несомненно, что
они в определенном смысле повысили уровень жизни.
Также не вполне оправданно романтически идеализировать доколониальные
общества или возлагать всю вину за нищету современных неиндустриальных
народов только на империализм. Климат, местная коррупция и тирания,
невежество и неприязнь к иностранцам - все способствовало такому положению.
Нищета и угнетение царили здесь задолго до появления европейцев.
Некогда вырванные из мелкотоварного хозяйства и обязанные производить для
денежного и валютного обмена, поощряемые или принуждаемые реорганизовывать
свои социальные структуры с ориентацией, к примеру, на разработку
месторождений полезных ископаемых или работу на плантациях, народы Первой
волны оказались ввергнутыми в экономическую зависимость от рынка, на который
они не могли влиять. Нередко их лидеров покупали, их культуры осмеивали, их
язык запрещали. Помимо того, колониальные власти внушали порабощенным
народам чувство психологической неполноценности, что даже сегодня проявляет
себя как препятствие к экономическому и социальному развитию.
В мире Второй волны империализм не был очень щедрым. Как писал историк
Уильям Вудраф: "Ради невиданно возросшего благосостояния европейских стран
им приходилось выносить эксплуатацию своих территорий и возрастающую
торговлю"(8). Глубоко внедренный в саму структуру экономики Второй волны,
удовлетворяющий свою ненасытную потребность в ресурсах, империализм
маршировал по планете.
В 1492 г., когда Колумб впервые высадился в Новом Свете, европейцы
контролировали только 9% территории земного шара. К 1801 г. они управляли
третью. К 1880 г. - двумя третями. К 1935 г. европейцы осуществляли
политический контроль над 85% земной поверхности планеты и над 70% ее
населения. Как и само общество Второй волны, мир был поделен на интеграторов
и интегрируемых.
Интеграция по-американски
Однако не все интеграторы были равны. Государства Второй волны вели между
собой усиливающуюся кровавую битву за власть над возникающей мировой
экономической системой(9). Авторитет Англии и Франции попыталась поколебать
в первой мировой войне возрастающая индустриальная мощь Германии.
Опустошительные разрушения, невероятный всплеск инфляции и последовавшая за
тем депрессия, революция в России - все это ослабило мировой индустриальный
рынок.
Эти обстоятельства повлекли за собой спад темпов роста мировой торговли,
и хотя торговая система объединила большое число стран, фактический объем
международного товарооборота уменьшился. Вторая мировая война еще более
замедлила развитие интегрированного мирового рынка.
К концу второй мировой войны Западная Европа лежала в дымящихся руинах.
Германия походила на лунный ландшафт. Советский Союз понес неописуемые
материальные и людские потери. Японская промышленность была разрушена. Из
главных промышленных держав только экономика Соединенных Штатов не
пострадала. К 1946-1950 гг. мировая экономика пребывала в такой разрухе, что
внешняя торговля находилась на более низком уровне, чем в 1913 г. (10)
Помимо того, слабосилие переживших войну европейских держав
благоприятствовало тому, что одна колония за другой требовали политической
независимости. Ганди*, Хо Ши Мин**, Джомо Кениата*** и другие лидеры
национальных движений разворачивали борьбу за освобождение от колонизаторов.
Даже еще до того, как смолкли военные орудия, стало очевидно, что вся
мировая индустриальная эко---------------------------------------* Ганди
Мохаяддас Карамчанд (1869-1948) - один из лидеров индийского
национально-освободительного движения, его идеолог.
** Хо Ши Мин (1890-1969) - деятель вьетнамского и международного
коммунистического движения.
*** Кениата Джомо (ок. 1893-1978) - президент Республики Кения. номика
после войны будет реконструирована на новой основе.
Задачу реорганизации и реинтеграции системы Второй волны взяли на себя
два государства - Соединенные Штаты и Союз Советских Социалистических
Республик.
До того времени Соединенные Штаты играли ограниченную роль в широкой
имперской кампании. Устанавливая свои собственные границы, они уничтожили
коренные индейские народы и загнали их в резервации. В Мексике и
Пуэрто-Рико, на Кубе и Филиппинах американцы копировали имперскую тактику
англичан, французов и немцев. В Латинской Америке на протяжении первых
десятилетий этого века американская "дипломатия доллара" помогла "Юнайтед
фрут" (United Fruit) и другим корпорациям обеспечивать низкие цены на сахар,
бананы, кофе, медь и другие товары. Однако же в сравнении с европейцами
Соединенные Штаты были младшими партнерами в грандиозном имперском крестовом
походе.
После второй мировой войны Соединенные Штаты, напротив, заняли ведущее
положение как главный кредитор в мире. Они располагали наиболее передовой
технологией, наиболее прочной политической структурой и представившейся
возможностью двигаться в сильно разреженной атмосфере власти, оставляя
позади побежденных соперников, в то время как те были вынуждены ретироваться
из колоний.
Еще в 1941 г. финансовые стратеги США начали строить планы послевоенной
реинтеграции мировой экономики в интересах Америки. Во время конференции в
Бреттон Вудсе, которая проходила в 1944 г. под руководством Соединенных
Штатов, сорок четыре государства согласились учредить две основных
интеграционных организации - Международный Валютный Фонд и Всемирный
Банк(11).
МВФ заставил входящие в него страны искусственно поддерживать курс своих
денег по отношению к доллару или золоту, большая часть которого находилась в
руках Соединенных Штатов. (К 1948 г. Соединенные Штаты владели 72% всего
мирового золотого запаса. ) Таким образом МВФ определил базовое соотношение
главных мировых валют(12).
Тем временем Всемирный Банк, созданный вначале, чтобы обеспечивать
послевоенные фонды реконструкции в европейских странах, постепенно начал
предоставлять заемы и неиндустриальным странам тоже. Это часто делалось с
целью строительства дорог, портов, гаваней и других "объектов
инфраструктуры", чтобы содействовать развитию экспорта сырья и
сельскохозяйственной продукции в государства Второй волны.
Вскоре в систему был включен третий компонент - Генеральное соглашение о
тарифах и торговле, сокращенно ГАТТ. Данное соглашение, инициатором которого
также были Соединенные Штаты, подразумевало либерализацию торговли, но на
деле не давало возможности бедным странам с отставшими технологиями защитить
свою малую неокрепшую промышленность.
Эти три структуры были связаны между собой решением, что Мировой Банк не
будет предоставлять кредиты стране, которая отказывается присоединиться к