Косарев Олег Юрьевич Содержание: Стихи рассказ
| Вид материала | Рассказ |
| Сквозь снегопад трусцой бегущий человек Старательный зелёноватый глаз такси |
- Таланин Владимир Юрьевич (RU) (72) Автор(ы): Таланин Юрий Васильевич (RU), Таланин, 19.46kb.
- Гусев Олег Юрьевич 17. 05 Вт 10: 00 11: 15 лекция, 107.81kb.
- Литература. Прочитать рассказ «Муму» (в учебнике), 191.11kb.
- Олег Юрьевич Рыбаков. Пленарное заседание, 22.06kb.
- Г. Х. Сказки Барто А. Дума, думай (стихи) Бианки В. Повести и рассказ, 27.9kb.
- Договор о передаче авторского права, 124.36kb.
- Русские в Турции. 1920-1921, 352.95kb.
- Михаил Юрьевич Лермонтов мой любимый поэт. Когда я читаю его стихи, то как бы переношусь, 258.48kb.
- Уважаемые отец Олег, Олег Александрович, Михаил Иванович, представители духовенства, 120.22kb.
- Уважаемый Владимир Иванович! Уважаемый Олег Юрьевич! Уважаемые участники заседания!, 82.67kb.
Сквозь снегопад трусцой бегущий человек
Современное хвалёное здравомыслие, упорное людское стремление пребывать в рамках дозволенного и общепринятого бывает нередко смешным. Подчас оно просто бесплодно, подчас даже - бессмысленно.
Да, в наш «взрослый» век считается очень хорошим тоном говорить о себе как о персоне, которую уже ничем нельзя удивить. Чёрствость, непробиваемость и невозмутимость является неподдельным признаком современности и состоятельности. Каменно невозмутимое лицо – вот настоящее мерило здоровья и счастья современного человека. Обыденные устремления обывателя иной раз делают внезапно картину наших будней на удивление однообразной. Наше благообразие играет над нами злую шутку. И тогда мы сами становимся вдруг курьезными, а внешний – натренированный - лоск кажется напрасным и даже несостоятельным…
Но всякий раз отыщется тот счастливый и неожиданный чудак, которому «начихать» на нашу намеренную (просчитанную с точностью как в аптеке: ты похож на остальных, и тем одним – счастлив!) усреднённость. Он просто однажды возьмет да и посягнёт дерзко на всеобщую «безмятежность». Легко, играючи…
Скажем к примеру, в феврале, в снегопады и когда играет мороз, одетый в лёгкие, не по сезону (вот в чём беда!) кеды, футболку-майку или утеплённую (в иные особо прохладные деньки) с длинным рукавом шерстяную «олимпийку» он сосредоточено и предельно просто - бежит. На нём также весьма ловко сидят полинявшие серенькие спортивные трусы, на голове - спортивная шапочка и вязаные перчатки! (Кстати: может подобным чудаком и были в своё время изобретены велосипед или крылья!) И вот он, привычно выйдя на улицу, преспокойно… тронется по центральному проспекту в час пик бодрой трусцой…
Видимо, для него мерилом счастья являются другие ценности. Немного не такие, как у нас. Просто они - незамысловаты. Просто они – по-детски непосредственны.
Такая вот возьмёт да и стрясется иной раз «проблема», господа!..
«Под лежачий камень вода не течёт», «На своих двоих – ловчее будет», «Ленивый на печи ещё только рассуждает, когда умный без долгих разговоров уже в дороге…» - вот всего лишь несколько пословиц, которыми благодарное человечество хотело отдать дань пользе движения…
И всё равно вечное пресловутое нежелание выглядеть белой вороной заставляет нас держаться в общей шеренге, в строю. Беда в том, что происходит это зачастую в ущерб себе. В своих глазах мы выглядим, надев маску «всеобщего равенства», мнимо неуязвимыми и готовыми ко всякой неожиданности. Это железобетонное непробиваемое качество поднимает нашу личную планку. «Я точно такой же, как и ты! Это достоверный признак защищённости и полноценности!» - вот девиз нашего времени. То же самое качество мы привыкли видеть и в глазах не отличающегося ничем от нас соседа по лестничной клетке типовой многоэтажки. Так надёжнее. Потому быть индивидуалистом могут позволить себе редкие (и, наверное, счастливые) единицы неисправимых романтиков. Они не такие как мы. А такое, дорогие сограждане, кого хочешь выбьет из колеи.
И мы, встревоженные, вмиг реагируем, бьем в набат, голосим тревогу: вон тот, что лишает нас покоя! …Сквозь красоту снегопадов проступает смутно вечная человеческая злоба дня с её заботами и нехитрыми волнениями. Снова что-то неясно напоминает каждому из нас о повседневном «сером» настроении служащего, рабочего, приехавшего из районного центра крестьянина, продающего лотерейные билеты торговца, туриста, скучного постового на перекрёстке. Да, наши действия вполне вплетаются и дополняют серость общих городских будней…
И вразрез с ними – он: в нелепых выцветших трусах и майке…
Центральный проспект - вы замечали? – во время снегопадов кажется таким нарядным, ярким, посвежевшим! Неспешно падающие, летящие косо, огромные огромно-мягкие хлопья снега укрывают землю.
Да, да, проспект, а весь город – тонет в парящем снегу!
…Торговый центр, хлебозавод, автовокзал, жилые серенькие кирпичные и панельные пятиэтажки – окна и их стены, крыши их – за негустой пеленой летящего снега! Кажется, город плавно взмывает вверх! И всё притихло! И всё в снегу! …Заснежены крыши такси, прикрывшие целлофаном себя и свой нехитрый товар торговки семечками, народ на остановках с мягкими кучками на плечах и шапках… Снег на проводах и в небе! Как будто всё сейчас в мире смешалось! И летит и садится в неторопливом своём занятии, неподвластный ни себе, ни кому-либо из нас, тот снег. Всё это великолепие! Снег!.. Хрустко свежий, ослепительно яркий, он – везде; укрывает в красоту нашу землю. Словно погружён в себя, в свою медленную прихотливую и прекрасную работу… Мягкую, исполненную чистоты и невинности деятельность…
В такие снегопады у всех гарантированно хорошее настроение. Отчего это происходит – сказать трудно. Видно так устроен человек, когда вокруг красиво и тихо, на душе его также хорошо. Привычно серые декорации улицы, городских тротуаров кажутся в такие деньки милыми, на удивление приятными. И сквозь летящий косо снег неожиданно показывается бегущий неторопливо гражданин…
Вот стремительно шествует по тротуару общество простых городских парней и девчонок. В их компании, кажется, подобралось и бьёт через край всё безграничное счастье и удаль молодости. Конечно, ребята первыми замечают спортсмена. Молодой народ оценивает гражданина по достоинству. «Что, папаша, «убежим от инфаркта?» Ха-ха!..» - крикнула румяная черноглазая девчонка и переливчато засмеялась. Шутка понравилась, и потому долго ещё слышится безоблачный молодежный гогот.
На лицах горожан посолиднее встаёт немой вопрос: «Что он, сбрендил? Как это можно? Это вам не курорт, не благостная цивилизованная Европа, не Альпы какие-нибудь: там спокойно учиняй, чего тебе лично заблагорассудится, а у нас для подобного поведения нет таких предпосылок и условий. Так не принято здесь, гражданин...» Народ переглядывается и обменивается колкими замечаниями. И ты, заражённый всеобщим недовольством, тоже начинаешь нехорошо волноваться, чувствуя и стыд и неловкость то ли - за себя, то ли - за всех, то ли – за расшалившегося одиноко бегуна, не поймёшь…
А на самом деле стоит, однако, задуматься: отчего такая реакция? Отчего так задевает нас счастливчик? Возможно, вопрос праздный; но всё ж?
Молодёжь, она вообще-то приветствует поведение забавного создания. Молодо-зелено, ей пока не понять, что такое иметь здоровье, и она просто зубоскалит. Взрослые же горожане нешуточно, в сердцах ворчат.
Обычно это энергичные, деловито спешащие, уважаемые мужчины в годах. «…Ишь ты, хочет быть самым здоровым, хочет прожить дольше всех…» - слышится их сдавленный, негодующий шёпот. Особенно жарко обмениваются замечаниями и даже глуповатыми остротами, если идут не в одиночку, а вдвоем с каким-нибудь приятелем: таким же мужественным, солидным мужиком. И оно понятно: перед старым другом всегда неудобнее за «неожиданности и огрехи мироздания»…
Человеческие комплексы. Наши внутренние страхи. Да, возможно, этот вопрос насколько сложен, настолько и прост…
В его фигуре, неторопливо и сосредоточенно двигающейся сквозь толчею и заснеженную картину проспекта, в общем, нет ничего необычного, непривычного. Разве что замечаешь, как он удивительно бодр! Мужчина седой, крайне седой, но предельно свежий. Такая лёгкость заставляет уважительно встряхнуться. На тебя доброжелательно и осторожно (возможно оттого, чтоб не задеть лишний раз спрятанные глубоко внутри твои драгоценные комплексы) смотрят молодые глаза. Кустистые седые брови. Конечно, он не молод, но тем более - свеж и интересен. Простенькая, недорогая, застиранная, выцветшая экипировка тоже вполне убедительно говорит о том, что товарищ усердствует не напоказ, а для здоровья и хорошего расположения духа. Этот спешит явно «для себя», а не для того чтоб шокировать или задеть многоуважаемую публику. …Ещё можно заметить, что он придерживается тщательной выбранной методики бега. Характер двигаться у этого особенного стайера не совсем простой, оно и понятно. Бег тот особенный. Без спешки и без претензий на рекорды, зато – с завидным упорством и старательностью. Неожиданно, но отчётливо становится ясным, ни одно из своих дел этот седой энергичный господин никогда не бросает, если оно уже начато. Так то.
Со многими прохожими он, пробегая мимо, успевает поздороваться. Особенно с - примерно его возраста – дамами. И верно, женская часть населения оказывается премного снисходительной к таким знакомствам. Да, женщины, идущие под руку со своими нахохленными, задетыми мужьями, приветливо кивают в ответ. Лица их становятся на удивление светлыми и улыбчивыми…
…Зрелые пожилые люди (и прежде всего, как было замечено, дамы), потому и зовутся «зрелыми», что у них за плечами опыт и мудрость прожитого. Они вполне понимают преимущества бега. Разница в поведении пожилых дам и их благоверных спутников слишком очевидна, она обусловлена мудростью женской, их терпимостью. Женщины, они - мудрее нас, мужчин. А мужья их, укутанные шарфами и шапками, отмалчиваются в лучшем случае, втихомолку косятся на бегущего. Нам, мужчинам чрезвычайно нелегко чувствовать чьё-либо превосходство. Тут мы всегда единодушны; мужская солидарность предполагает хранить молчание. Вот один пожилой, одетый в пальто с каракулевым воротником и в шапку-пирожок дядька, что идёт в паре с миловидной женой сердится; его сдавленно прорывает: «Ведь не молоденький уже. А погляди, как гарцует родимый…» Да, мужчина явно раздосадован. Хозяйка его, кажется, несколько иного мнения. «А мне нравится его спортивность и раскованность! Да-да: раскованность! - внезапно с твёрдым решительным накалом говорит спутница. – Да! Нравится, как бы тебя это не злило! Посмотри, как он свеж!..» В ответ продолжаются бухтение и издевательские «намёки» мужа: «Икар… изобретатель велосипеда…»
А тот в трусах и плотной оранжевой футболке с длинным рукавом, не обращая внимания и на это, семенит себе трусцой далее.
Вот он, наконец, пробежал. Мелькает лишь крепкая прямая спина.
…Проводив его взглядом, народ пошёл по своим делам. И ты тоже… пошёл, повинуясь общему дневному ритму…Всё вернулось на «круги своя»! Та же серость. О б ы к н о в е н н о с т ь. Та же - да не та же! Ты, оглянувшись, видишь - что-то изменилось… Щщ-щёлк! – и переключилось мягко из-за эффекта от только что увиденного! И ты глядишь удивлённо. Да вот же оно… Твои широко раскрытые глаза ловят это «что-то» в летящем мягко и косо снегопаде, в общем пейзаже. Погляди: проспект не такой уже серый, что был миг назад!
Господи, как свободен от пересудов этот человек, как он волен в своих поступках. И ты оглядываешься. Ищешь чего-то вокруг. Почему ж мы не такие?!.. Тебе отчего-то смутно жаль этих пожилых раздражённых «по мелочи» мужчин, что идут с тобой рядом…
Вот наш бегун стремительно и легко, - даже плавно! - проследовал мимо тройки демобилизованных солдат, идущих разнеженным шагом по проспекту. Они, те трое парней-товарищей, с виду откуда-то из Усть-Кана или Улагана, уставшие после двух лет пребывания под ружьём, муштровки и теперь обрадовано возвращающиеся в свои родные сёла, беспечные пока гуляют по городу. На открытых смуглых лицах заметен жаркий, участливый обмен впечатлениями, дружеский спор о переменах, что произошли на этой земле в их отсутствие. Парни немного выпили за возвращение на родину. Что ж это не грех. Они веселые, ласково посматривающие на девчат, идут гордо и немного важно по улице…
После тягот серьезной службы многое здесь - в гражданской жизни - парням кажется забавным, легкомысленным. Похожим на милый цирк. На шапито. «…Ух, ты! Вот это фрукт! Гляди-ка, Тимур! Что тут у них творится! Умора ведь, а, ребята?..» - произносит громко один и дёргает задиристо головой в сторону промелькнувшего мимо седого сосредоточенного спортсмена. Второй улыбается, ему в принципе всё равно. А третий, стройный паренёк-алтаец, смуглый и с выпуклой грудью, на которой гордо поблескивают заслуженные значки боевой подготовки, спортивный малый, наоборот вдруг одобряет. «А, по-моему, хороший это человек. Вон – как бежит, посмотрите…» - задумчиво говорит парнишка своим приятелям, беззаботно вбирающим в себя воздух родной земли. «А мне он по душе!» - повторил твёрдо один из трех солдатиков-парней в уставных шинельках и шапках с поблескивающими кокардами, в сапогах начищенных до блеска и с голенищами щеголевато собранными книзу «гармошкой» по случаю их демобилизации. Он посмотрел на улицу, на снег, глубоко счастливо вздохнул. «…Он чем-то похож на моего деда, – задумчиво глядя на бегущего мужчину, сказал вдруг ставший серьёзным парень. – Тоже был чудаковатый немного, сам себе на уме. …Ни на кого не похож, всегда отличался от других в селе чем-то неуловимым, особенной самобытностью, что ль… Продубленный, с обветренным лицом и ясным взглядом… Он строил мосты на наших горных реках, да какие! Сколько уж лет прошло после его смерти, а по сю пору стоят по всему нашему району мосты. Хоть бы что им! И идут по ним круглый год люди, гонят пастухи свой скот, перевозят груз машины…Слышали бы вы, братишки, как он смеялся, когда был чем-то доволен!… Да, отличался он от других. Наверное… особливою целеустремлённостью. …Вот приеду в село, домой, первым делом пойду к деду на могилу, поклонюсь…»
И парни пристальнее присмотрелись к бегуну, постояли немного удивлённо, но всё ж порадовано. …А потом уже без спора пошли дальше гулять по проспекту. Они пошагали размашисто, довольные, вернувшиеся на родную землю, подставляющие своё смуглое, повзрослевшее за годы отсутствия лицо под летящий наискось ослепительно волшебный снег родины…
Шуточки и веселье, что звучали в спину бегуна, затихли. …Уходящая по своим надобностям, словно наэлектризованная публика на диво добреет, ей передаётся невольно бодрое расположение духа. Весь люд, хотя и не спешит показать про то другим (да и себе тоже) - меняется! Глядишь: и они, уже стряхнув что-то незримое присутствовавшее давеча – какой-то груз! – словно бы немного живее отправились по своим делам!
«Да, да, настоящего современного человека уже ничем не проймёшь...» - приходится слышать произносимое то и дело. И не поймёшь: то ли в нём упрёк, то ли гордость, бессильный вызов непонятно по какому поводу. Все вокруг готовы к любой неожиданности и нас не собьешь с толку. Мы, к сожалению, так отвыкли удивляться…
И тем более, когда случается увидеть, как разглаживаются лица и раскрываются глаза присутствующих, понимаешь, что всё-таки есть ещё вещи, которые в состоянии обрадовать наши сердца. Это, наверное, неплохо, что они пока существуют. Пусть убегают от всеобщей скуки по улицам нашего города милые субъекты. «Блаженные люди дождя и снега»…
Природа, как известно, не терпит пустоты. А он, тот энергичный стайер в оранжевой футболке, так отличается от нас похожих друг на друга! Он предельно цельный и самодостаточный! И сразу возникает невольный вопрос: «А чего в этой красоте заснеженного сегодняшнего денька не хватает нам с вами?»
Может элементарного счастья?
…Может всем нам иногда нужно быть хотя бы немного непосредственней, быть чуточку похожими на расшалившихся, не усидевших в скуке детей?
Так пусть он бежит. Пусть. Посмотри-ка, вон мелькает, исчезает вдали его старательная и простая фигурка трусцой «сквозь снегопады скользящего» человека...
СТАРАТЕЛЬНЫЙ ЗЕЛЁНОВАТЫЙ ГЛАЗ ТАКСИ
Таксопарк на «Гардинке»
Теперь уже никого не удивишь тем, что на улицах нашего городка можно увидеть настоящее, подлинное такси. Там, где ещё не так давно ползла телега с запряжённой в неё расторопной сивой кобылкой, что тащила в простецкой дедовой таратайке своего хозяина, теперь то и дело спешат непринуждённо автомобили частного извоза. Времена сердитых, раздражённо дёргающих вожжи седоков в допотопных тарантасах, кажется, кануло в прошлое, и всюду вдумчиво суетятся и развозят в любом необходимом направлении за умеренную плату пассажиров машины с зелёным маяком-огоньком...
В настоящий момент совсем как в любом европейском вавилоне у нас имеется свой наёмный транспорт. Да, город ощутимо изменился вослед за переменами последнего времени. Он, как все веси нашей бескрайней, снова встающей на ноги родной страны, стал иным. Гражданин, новый современный горожанин, осторожно, постепенно но привыкает к внутренней свободе и новым обычаям. Поменялись его нравы, запросы. Появились и возможности их удовлетворить. И это, наверное, неплохо.
«…Без новомодных и непривычных удобств запросто можно было бы и обойтись, всё это забавы, пижонство, мальчишество, - резонно скажет иной суровый любитель прокатиться дешёвым общественным транспортом или прогулок пешком, - …да-да, попижониться милок решил, вот и вызывает себе такси…» Тем более, что маленькая родная столица не так уж и велика (хоть и бесконечна красива, - добавим мы тут же). Но порой на поверку выходит, что из приятных, удавшихся мелочей и состоят уют, хорошее бытовое настроение. Комфорт на душе. А это, согласитесь, всё ж немало. Жизнь человечья, в конце концов, она и складывается из подобных мелочей: когда те «малые радости» всякий раз оказываются под рукой. Значит, все вполне отлажено. День без сбоев и досадных неожиданностей сложился, то есть - удался. Простому человеку – чего ещё нужно? Верно потому на тутошних улицах ныне, кажется, ничем не хуже, чем на залитых огнями и музыкой далёких, манящих - Рио или Оттавы, знойной Барселоны, Владивостока иль Рейкьявика, таинственной Флоренции иль древнего Мадрида. Ну, разве что, они не такие большие и шумные, как в тех далёких экзотических населённых пунктах Планеты…
Сейчас, сегодня, среди работников такси уже не принято ставить - как ещё лет десять назад - в салоне на лобовом стекле над водительским местом зелёный фонарь-маячок. (Фонарь, тускло освещающий лицо водителя, держащегося за руль, - знак того, что машина свободна, не идёт в парк и ждёт клиента). Но всё ж изредка и по сию пору можно увидеть, как иной пожилой водитель старой закалки возьмёт да и прикрепит, - как это было когда-то, - над головой у лица зелёную лампочку. И тогда нет-нет, да и мелькнёт на вечерней улице зелёный глазок машины, спешащей к припозднившемуся прохожему…
Посему обсуждают промеж себя горожане те поторапливающиеся нанятые автомобили, что куда-то на всех парах по проспектам везут важного клиента, сидящего в уюте их автосалона. И невольно вдруг залюбуются нарисованными вдоль борта легковушки чёрно-белыми «шашечками». В поздний час (случилось засидеться в гостях) путник теперь вовсе не опасается застрять по дороге до дому. Он спокоен, хотя общественные автобусы уже прекратили ходить по маршрутам. Лицо гражданина, выходящего раскованно из гостей или от тёщи, где он был на блинах в районе, скажем, «Гардинки» или Партизанского Лога,18 безмятежно. Погоди немного – раз! – вон она за поворотом - подоспевшая подстраховка! Такси. …Или другой случай: ты летишь по неотложному мероприятию. Внезапно вспомнилось, что забыл проверить, выключен ли утюг, как просила давеча жена, пошедшая на примерку к одному местному хвалёному портному. Опять поможет такси! Ведь та ситуация с бытовыми электроприборами сколь банальна, столь и щекотлива…
А пока ты стоишь и ждёшь.
…Торопиться (то есть нервничать) просто некуда. Над крышами усадеб красивыми струйками поднимаются голубоватые дымки бань. Почему бы, не расслабиться. Вдали напротив - с западной стороны нависают на всю окраину тёмные, хорошо очерченные природные массивы: необъятные по своей красоте и мощи горные вершины. И весь район во власти той величественной картины: справа - это гора Комсомольская, по центру - вершины горы Тегенекту, а далеко слева, уже у района городского ипподрома - горы района Еланда. Эту диковатую красоту подчёркивают в сумерках серебристо поблескивающие стойки-опоры высоковольтных линий электропередачи – линии ЛЭП. Пространство, что открывается взору, в меру степенно и умиротворенно. Ощущение покоя усиливает и спускающийся благостный вечерний сумрак. Окраина заботливо готовит себя к отдыху…
Посреди такой красоты и покоя находится крохотная контора одного особенного здешнего з а в е д е н и я, где, стремясь сделать как можно усерднее свою работу, трудятся простые местные парни-водители. Хотя название «таксопарк» здесь, конечно, чисто условное: скорее это крайне надобное место, где собрались и организовали себе место работы энергичные люди. Среди городских таксистов их называют «ребятами с Гардинки». Их пункт расположен на автобусной остановке, как раз напротив Службы Судебных Приставов (всякий раз подмывает мимоходом задаться вопросом: почему такая ответственная государственная служба находится на окраине...). Да, на обычной остановке, в помещении бывшего (брошенного предыдущими хозяевами, видимо, из-за нерентабельности) крохотного бакалейного киоска.
Местные старожилы не без любви, бывает, посматривают на это приютившееся в кирпичной будке бывшего киоска миловидное молодёжное предприятие. Её с полгода как арендовали (или купили в складчину, на паях) несколько парней. …И с той поры пара-тройка их автомобилей стоят у двери будки, а на ней от руки выведено масляной краской нехитро и лаконично: «Такси 44444». Ещё совсем недавно над дверью ребята прикрепили узкую, светящуюся оранжевым светом одноимённую вывеску. Чтоб было в темноте и виднее и наряднее. Вот и вся броскость в нашем таксопарке. Горит теперь за три квартала видная та табличка…
«Офис» группы непоседливых и деловитых товарищей» - так гордо и не без самоиронии называют ребята своё нехитрое прибежище. В их гордости есть немалая доля истины. Ещё бы, в отличие от самой большой конторы таксистов «центра», что у автовокзала, где просторное помещение, где круглые сутки можно поиграть в домино, нарды иль покер, где чай из самовара, где «на телефоне сидит» самый настоящий диспетчер, где можно услышать свежий анекдот, где дым и балагурство коромыслом, здесь «у гардинковских» - всё предельно скромно. За место самовара тут - чайник, за место шумного домино – шахматы или шашки, за место солёного шоферского анекдота – рассказ о вчерашней, удачно прошедшей рыбалке с младшим братом. На столе – простенький, старый телефон. В углу - потёртый диванчик. Вот и весь «праздник» для пяти человек компаньонов, что решили трудиться на самой окраине. Работа течет в весьма скромных условиях. Интересы ребят сосредоточены главным образом на обслуживании здешних жителей. Такси «центра» не очень охотно выполняют заказ сюда. Далековато: тамошних водителей крайне смущают излишний расход топлива и неизбежные потери во времени. Посему местный народ, зная, что под боком находится этот крохотный, но расторопный «таксопарк», звонят именно нашим парням. И через пару минут, если ты оформил заказ «на дом», тебе гарантированно помогут. Бывший киоск на остановке заслуженно и устойчиво пользуется доброй славой. То и дело раздаются звонки телефона. Всё просто, без прикрас. …Чайник, пяток стаканов, печенье, телевизор, рация, пара стульев, диван – вся обстановка будки. Зато можно, устроившись поудобней в тишине, перекинутся со своим напарником парой слов.
…Инвалиды, старые люди, которым трудновато толкаться в общественном транспорте, дети, женщины, отправляющиеся на приём в поликлинику - ребята всегда придут им на помощь! Подъедут и довезут качественно и быстро! Тебя самого, твоих родственников, детей иль внуков! Когда скажешь и в любом количестве! Подбросить от рынка мешок с сахаром для старухи-пенсионерки – тоже не вопрос.
Да, работы нашим ребятам хватает…
Вот один водитель поднимает трубку телефона и разговаривает с позвонившим сюда клиентом - заодно выполняет, стало быть, и функции диспетчера, держать отдельно дополнительного человека на этой должности пока ребятам не совсем по карману, и они по очереди сами отвечают на звонки, а потом без лишних проволочек выезжают.
…Снова звенит телефон, отставив свой стакан с едва налитым обжигающим чаем, тридцатипятилетний задумчивый, доброжелательный парень Витя снимает с рычага трубку и записывает карандашом в тетрадке поступивший вызов: «Какой, говорите, адрес у вас? Так… записываю: «Гоголя - 13»… Ясно. Сейчас буду. Не волнуйтесь, доберёмся к сроку. Я всё хорошо понял. Еду…» Моложавый, приятной внешности водитель, только что переговоривший по телефону, начинает собираться в рейс.
Его напарники, играющие в шахматы, наблюдая за неторопливыми его сборами, спрашивают, конечно, о давешнем звонке.
- Куда снаряжаешься, Витя? – интересуется один неизменно общительный, коренастый и светлый парень, он только вернулся с вызова и налил себе полную кружку свежего чаю. Водители отвлеклись от шахмат и оглянулись на товарища.
- …Да вот, – ответил уходящий таксист, – одна клиентка-женщина из местных, нашенских, попросила доставить до дому из травматологи её отца-старика. Сейчас еду. …Он ещё в начале лета упал неловко и повредил бедро. Теперь вот поправился. Слава Богу, всё у старика, сказала она, пошло на поправку.
- Понятное дело, Витёк, – откликнулся один из ребят, только что приехавший с другого вызова, отхлёбывая теперь с удовольствием глоток за глотком горячий обжигающий чай. – Ну, не на автобусе ж его ей из отделения вызволять…
- Я и сказал ей: доставим, мол, в самом лучшем виде. Она боится, что не совсем ещё успокоилось бедро деда, что растревожит место бывшего повреждения. Ну, пошёл я. Не скучайте, братцы.
- А чай? Не будешь допивать?
- Да, наверное, поеду: сильно волнуется тётка. …А чай допью, когда вернусь. Ну, пока.
- Счастливо, Витя, возвращайся… – говорят ему приятели, продолжив отпивать сладкий чаёк и двигая шахматные фигуры…
Он, принявший вызов, берёт тёплую куртку и выходит на улицу. Притворяет, выйдя наружу, за собой поплотней дверь, чтоб не ворвался уличный, осенний ветер. Через минуту звучит заработавший мотор его «Жигулей». Витя спешит на вызов…
Суетится, поторапливается эта маленькая дружная компания! Сутки напролёт работает молодёжь, подменяя друг друга! Не гаснет свет в окне будки, и вовсю пыхтит на плитке её чайник с кипятком…
«И всё же: не рановато ли, друзья-сограждане, сбрасывать со счетов муниципальные автобусы? Целую жизнь мы спокойно обходились этим пусть не изысканным, но надёжным средством. И к тому же дешёвым. Зачем такие излишества? На вкус и цвет товарища нет: одному подавай арбуз, а другому – свиной хрящик…» - снова слышатся законные возражения. Всё оно конечно так. Но тем и здорово, что теперь у рядового гражданина появился выбор.
…Итак, подведём итоги. Вечер. С делами покончено. На дворе - суббота. И ты - званым гостем - у любимого тестя, которого искренне уважаешь и регулярно наносишь визиты в его хлебосольный дом. За милую душу паришься в его знатной высоко градусной и сухой парилочке, а потом позволяешь себе выпить с ним за его здоровье сто грамм смородинной тёщиной наливки. Одним словом, отдыхается нынче тебе, долгожданному зятюшке-дорогому, - и для души и для чистоты тела! Всё, как и положено любому нормальному человеку в конце недели. «Уик-энд», на то он и есть - «уик-энд»: ты честно уважил тестя, да и сам остался не в накладе. Вон как доволен старик, даже помолодел. Всё: пора отправляться до дома. К тому же футбольный клуб, болельщиком которого ты являешься уже не одно десятилетие (трансляция судьбоносного матча по телевизору будет показана в отведённый срок и повтора никогда не будет) начнёт игру через четверть часа. …А предстоит ещё поспеть аж на «Жилмассив» или ещё подальше - в пригород: до Маймы или Карлушки. И сам собой вспоминается незамысловатый номер телефона: просто палец тянется, и сам набирает пять раз подряд заветные цифры-«четвёрки». И дело – сделано! …Видимо, тем ребятам из «таксопарка на Гардинке» всё-таки неплохо удаётся отрабатывать свой хлеб, раз телефонный номер (пусть он предельно простой) их конторки помнят.
…Покидая дом жениных родичей, у которых провёл вечер с лёгким спокойным сердцем, ты выходишь в ласковую чернильную вызвездившуюся промёрзшую темь, приятно чувствуя, что день на исходе и завтра ещё один выходной. «Поехать что ль на такси?.. А правда: двину-ка я нынче с ветерком…» - мелькает у тебя в голове. А почему нет? Не обязательно даже звонить, набирать номер. Можно сделать проще: дойти несколько кварталов до проспекта теперь, подышать немного загустевшим вечерним воздухом, а потом остановить автомобиль на дороге. Вот сейчас попрощавшись с пожилыми родственниками, ты шагнёшь на крыльцо, вдохнёшь терпкий запах близкой весны, застаревшего снега и смолистых запах елей. Потом неспешно выберешься из калитки усадьбы, дойдёшь до проспекта с полсотни шагов, стоя на обочине, поднимешь руку, «проголосуешь», и к обочине плавно подрулит побегавший на своём веку, но по-прежнему внимательный «жигулёнок».
…И всё будет хорошо, пока высматривает нового пассажира водитель на заснеженных тротуарах проспектов, пока мигает тебе навстречу и приближается в морозных январских или влажных мартовских сумерках зелёный глаз городского такси. Зеленоватый и старательный глаз, спешащего на встречу с клиентом автомобильчика, немного уже уставшего за долгий день работы…