Английские клаузы: грамматический, прагматический и дискурсивный аспекты 10. 02. 04 Германские языки
| Вид материала | Автореферат |
- Программа вступительного экзамена по специальности 10. 02. 04 Германские языки по филологическим, 68.5kb.
- Програма-минимум кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 04 «Германские языки», 62.35kb.
- Н. Ф. Катанова В. А. Яцко компьютерные технологии в лингвистике специальность 10. 02., 134.94kb.
- Программа кандидатского экзамена по специальности 10. 02. 04 Германские языки, 196.69kb.
- М. А. Полетаева дискурсивный анализ научных текстов как метод современной культурологии, 668.62kb.
- В. П. Берков современные германские языки учебник, 1603.78kb.
- Ставропольское отделение российской ассоциации лингвистов-когнитологов г. Н. Манаенко, 4745.25kb.
- Метафора в когнитивно-семиотическом освещении 10. 02. 04 германские языки 10. 02., 864.47kb.
- Лингвосемиотика молодежного песенного дискурса (на материале английского языка) 10., 396.51kb.
- Германские языки Шифр специальности, 18.4kb.
В исследованном юридическом дискурсе, протекающем в устной диалогической форме, но нацеленном на выяснение истины, информативные клаузы также характеризуются исключительно высокой частотой употребления, причем количество реактивных информативов значительно превосходит количество инициативных информативов. Это связано с тем, что допрос свидетелей и обвиняемых на судебных заседаниях строится в строго закрепленной за ним вопросно-ответной форме [П.А. Лупинская], вследствие чего инициирующими репликами в процессе допроса, как правило, являются клаузы, выполняющие вопросительную, а не информативную функцию:
Have you ever made any pictures in your studio that contained propaganda and that were propaganda films? – We made quite a few working with different government agencies (The Testimony of W.E. Disney).
В других проанализированных типах дискурса доля информативных клауз несколько снижается за счет активизации в них экспрессивных, волитивных и фатических клауз.
Представители англоязычной речевой культуры, как правило, эмоционально сдержаны [W.J. Ball], однако в условиях спонтанного неофициального общения они довольно часто употребляют эмоционально окрашенные рациональные оценки:
Guess we’ve got a load. – You’re a smart boy! (W.F. Soskin).
В речи персонажей, сознательно моделируемой драматургом, доля экспрессивных клауз несколько снижается. В речи автора прозаических художественных произведений она снова возрастает, так как речь автора точнее передает специфику художественного дискурса: сообщить определенную информацию сквозь призму индивидуального восприятия писателя [Л.А. Исаева], чем речь персонажей, которая сочетает в себе дистинктивные признаки двух типов дискурса – художественного и бытового. Ср.:
It was hard for him to remember that she was only a little over forty years old (I. Shaw); You don’t contradict me? That’s not very gallant. – You have an original mind (A. Wesker).
На допросах клаузы-экспрессивы используются исключительно редко, поскольку они могут навязывать окружающим определенную точку зрения, что недопустимо в зале суда [Т.В. Дубровская, Ю.В. Леонова]:
Did you get the impression that he had been there? – He described the place pretty good (The Testimony of R. McKeown).
Волитивы предполагают наличие обратной связи между адресатом и адресантом, вследствие чего волитивы зарегистрированы исключительно в диалогических дискурсах, характеризующихся постоянной меной коммуникативных ролей собеседников. Во всех диалогических разновидностях проанализированных типов дискурса информационно-побудительные волитивы преобладают над неинформационно-побудительными волитивами. Поскольку вопросно-ответная форма типична для допросов, наибольшее количество информационно-побудительных волитивных клауз зарегистрировано в исследованной разновидности юридического дискурса:
How many times did Jack Ruby visit you? – Three or four times
(The Testimony of R. McKeown).
Наличие общей апперцепционной базы у собеседников [Русская разговорная речь, Т.Н. Колокольцева, Е.М. Пыж] обусловливает превалирование в разговорной речи и речи персонажей драматургических произведений удостоверительных общих вопросов над специальными, которые нацелены на получение неизвестной говорящему информации. Ср.:
Did you order cherry? – Yeah (W.F. Soskin); Are you hungry? – No
(H. Pinter).
Превалирование общих вопросов над специальными вопросами в проанализированной разновидности юридического дискурса обусловлено тем, что допрашивающий заранее узнает практически всю необходимую ему информацию и на допросе лишь проверяет ее достоверность посредством общих вопросов, которые, как известно, нацелены на верификацию имеющейся у говорящего гипотезы:
Was there any discussion of payment beyond expenses? – No
(The Testimony of R. McKeown).
Среди неинформационно-побудительных волитивов в диалогических разновидностях проанализированных типов дискурса преобладают волитивы, не основанные на власти или социальном положении, причем большинство неинформационно-побудительных волитивов, не основанных на власти или социальном положении, инициируют действие в пользу адресанта, то есть выполняют функцию просьб. Ср.:
Can I sit with you? – Sure (Santa Barbara Corpus of Spoken American English); Can I have some of your drink? – I’ll call Leroi (J. Osborne).
Просьбы, зарегистрированные в речи участников допросов на судебных заседаниях, содержат модальные глаголы will / would и, в ряде случаев, актуализатора вежливости please. А.Г. Поспелова называет подобные речевые акты конвенциональными косвенными речевыми актами:
Would you please tell us a little about the nature of this particular studio, the type of pictures you make, and approximately how many per year? – Well, mainly cartoon films (The Testimony of W.E. Disney).
Незначительное количество в разговорной речи и речи персонажей драматургических произведений неинформационно-побудительных волитивов, основанных на власти / социальном положении, или директивов, вполне закономерно. Во-первых, прямые директивы в современном английском языке обычно имеют структуру односоставных клауз, которые не являются предметом исследования. Во-вторых, англичане прибегают к директивам, которые обязательны для исполнения, только в институциональных сферах общения, таких как армия [G.M. Green], а в повседневном общении стремятся следовать одному из главных принципов речевого взаимодействия, а именно, принципу вежливости, согласно которому адресант не должен навязывать своего мнения адресату [R. Lakoff]. Несмотря на то, что юридический дискурс относится к институциональному дискурсу, в проанализированном материале не зарегистрировано ни одного директива. Вполне возможно, это специфика англоязычной речевой культуры.
Клаузы-фативы, которые используются для поддержания процесса коммуникации, составляют отличительную черту бытового дискурса и ориентированной на воспроизведение его особенностей речи персонажей. Наибольшее количество клауз-фативов зарегистрировано в речи персонажей драматургических произведений ввиду того, что они обеспечивают необходимую для сценических диалогов связанность реплик персонажей. Инвертированные клаузы чаще используются в фатической функции, поскольку вследствие наличия вопросительной семы в их структуре они активнее стимулируют адресата к вступлению в процесс коммуникации. Ср.:
We learned a lot in court that day. Didn’t we? – Yeah (W.F. Soskin); We’re all right, ain’t we? – Fine (J. Osborne).
За многие века своего существования суд выработал определенные правила, которым подчиняются все участники судебного процесса
[П.Я. Трубников]. Допрашиваемый обязан отвечать на задаваемые ему вопросы, в результате чего участники допроса сравнительно редко прибегают к использованию неноминативных фативов, выполняющих функцию поддержания процесса коммуникации:
They didn’t seem to talk much about the problems, did they? – No, they didn't (M.S. Ryzuk).
Ввиду того, что основной сферой употребления волитивов и фативов является диалогическая речь, они не характерны для речи автора и сценических ремарок, являющихся монологическими разновидностями персонального дискурса.
Поскольку прагматический потенциал языковой конструкции обычно прямо пропорционален частоте ее актуализации в речи, наибольшим прагматическим потенциалом обладают неинвертированные двусоставные финитные клаузы, так как они относятся к самым частотным структурам английского языка.
В монологических дискурсах двусоставные финитные клаузы, как правило, актуализируют две прагматические функции: информативную и экспрессивную, в диалогических дискурсах – четыре: информативную, экспрессивную, волитивную и фатическую.
Следует отметить, что информационно-побудительные волитивы (вопросы) и информативы-респонсивы (ответы на вопросы), используемые в суде, коренным образом отличаются от соответствующих единиц в бытовом дискурсе. Вопросы на судебных заседаниях задаются не просто для получения информации, а, главным образом, для выяснения истины. Что касается информативов-респонсивов, то в устах допрашиваемых они нередко содержат больше ложной информации, чем в повседневном бытовом общении.
Неавтономные двусоставные финитные клаузы не обладают прагматической самостоятельностью, но всегда содержат определенную прагмему. Прагмема – это минимальный компонент прагматического плана синтаксической единицы. При выявлении ядерной прагмемы неавтономной клаузы следует учитывать не только все вышеперечисленные факторы, но и характер зависимости между клаузами в составе полипредикативных синтаксических единиц. При взаимозависимости и односторонней зависимости клауз прагматическая функция инициальной клаузы обычно определяется типом используемого в ней порядка слов и наличием – отсутствием оценочной лексики. Вторые клаузы всегда выступают в функции информатива. Cр.:
He tried to remember exactly what Miss Lenaut looked like (I. Shaw); Are you going to die before you are twenty-eight? – Honey, I want to get out of this school (W.F. Soskin).
В случае объединения неавтономных клауз на базе констелляции отчетливо противопоставляются два вида синтаксической связи: сочинение и аккумуляция. При сочинении неавтономных клауз они, как правило, прагматически однородны: два или более информатива, экспрессива или волитива, что определяется структурой клауз и их лексическим наполнением. Ср.:
There were two chairs opposite Robert Di Silva’s desk, but he did not invite Jennifer to sit (S. Sheldon); It was cool inside and there were huge vases of flowers on the bar (B. Gutcheon); Have you got any tea in there or is it just milk? – No, it is tea (A. Ayckbourn).
В отдельных случаях возможна комбинация прагматически разнородных клауз в составе сочиненных синтаксических единиц. Обычно это сочетание информатива и экспрессива. Информативная клауза, как правило, маркирована структурно, экспрессивная клауза – лексически. Ср.:
It's called The End of Nature, and it's just really a scary book. – Right (Santa Barbara Corpus of Spoken American English).
При аккумуляции клауз более частотны случаи их прагматической разнородности: неконечные клаузы в аккумулятивных полипредикативных синтаксических единицах (так называемых разделительных вопросах) обычно функционируют в качестве информативов или экспрессивов, маркерами которых являются неинвертированный порядок слов и
отсутствие – наличие оценочной лексики. Несмотря на наличие клишированной инверсии и оформленность вопросительным знаком, конечные клаузы в аккумулятивных полипредикативных синтаксических единицах, как правило, не запрашивают информации, а лишь стимулируют адресата к вниманию или к вступлению в процесс коммуникации, не обязательно с реакции на предшествующую формально вопросительную реплику адресанта. Ср.:
Mom’s off, isn’t she? – Oh, that’s right (Santa Barbara Corpus of Spoken American English); What have you decided, Annie? – What? Oh well – it’s all rather settled itself, hasn’t it? I’m staying here of course. – I mean, it’s entirely up to you (A. Ayckbourn).
Неавтономные интродуктивные клаузы в проанализированном материале представлены единичными примерами. Абсолютное большинство зарегистрированных интродуктивных клауз привносит модусные характеристики в полипредикативные синтаксические единицы:
That sailboat’s coming up, I think (W.F. Soskin).
В Заключении представлены основные выводы и результаты проведенного исследования.
В процессе анализа расширено традиционное понимание грамматической инверсии за счет включения в ее состав не только полной инверсии, характерной для повествовательных клауз, начинающихся с обстоятельства места и не имеющих в своем составе дополнения, и частичной инверсии при интерпозиции подлежащего, типичной для вопросительных клауз, но и полной инверсии в вопросительных конструкциях с оборотом is there / are there, частичной инверсии при интерпозиции сказуемого, которая имеет место в повествовательных конструкциях с оборотом there is / there are, а также специфической разновидности частичной инверсии, а именно клишированной инверсии, являющейся отличительной чертой репрезентантов двусоставных финитных клауз, для которой характерно нормативное отсутствие знаменательной части сказуемого (подлежащего).
Доказано, что грамматические характеристики клауз определяются не только морфологическим строем языка, но, в известной степени, и типом дискурса, в котором они функционируют. Наибольшей дифференциальной силой обладают такие дистинктивные признаки дискурса, как иллокутивная цель, реальная или имитируемая спонтанность, а также форма существования (устная – письменная, диалогическая – монологическая). Так, в дискурсах, представляющих собой спонтанную речь или ориентированных на воспроизведение особенностей спонтанной речи превалируют автономные клаузы. Количество неавтономных клауз возрастает в дискурсах, первичной формой существования которых является письменная монологическая форма.
Установлено, что прагматические характеристики двусоставных финитных клауз оказывают влияние такие структурные факторы, как языковые конвенции использования клауз с неинвертированным и инвертированным порядком слов, вид инверсии и т. д. Неинвертированные клаузы и клаузы с частичной инверсией при интерпозиции сказуемого в конструкциях с оборотом there is / there are традиционно используются для передачи информации, то есть в функции информативов; клаузы с частичной инверсией при интерпозиции подлежащего и клаузы с полной инверсией в конструкциях с оборотом is there / are there – для запроса информации, то есть в функции информационно-побудительных волитивов; клаузы с клишированной инверсией – для поддержания процесса коммуникации, то есть в функции фативов, а также в функции информативов в конструкциях с оборотом there is / there are.
Перспективой исследования может быть привлечение к анализу большего количества институциональных дискурсов, а также детальное описание прагматической специфики неавтономных клауз и образуемых ими поликомпонентных синтаксических единиц.
Соискатель имеет 8 опубликованных работ общим объемом 3,5 п. л, в том числе одну статью в издании, соответствующему списку ВАК РФ. Все публикации выполнены без соавторов.
1. Жуйкова, П.С. Прагматические функции автономных актуализированных клауз с инвертированным порядком слов / П. С. Жуйкова // Проблемы межкультурной и профессиональной коммуникации: Материалы общероссийской научно-практической конференции. – Саратов: СГСЭУ, 2004. – С. 54 – 63.
2. Жуйкова, П.С. Синтаксические конструкции с оборотом there is / there are: структурный и прагматический аспекты / П. С. Жуйкова // Романо-германская филология. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. – Вып. 4. –
С. 131 – 135.
3. Жуйкова, П.С. Структурные и прагматические особенности конструкций с вопросительным знаком в устной разновидности юридического дискурса / П. С. Жуйкова // Legal and Business English: Linguistic and Educational Aspects: Материалы международной научно-практической конференции 7 февраля 2005 г. – Саратов: Изд-во
Латанова В.П., 2005. – С. 127 – 130.
4. Жуйкова, П.С. Структура и прагматика авторских ремарок в драматургических произведениях / П. С. Жуйкова // Романо-германская филология. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005. – Вып. 5. – С. 273 – 280.
5. Жуйкова, П. С. Прагматический аспект актуализированных неавтономных клауз с частичной инверсией / П. С. Жуйкова // Романо-германская филология. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005. – Вып.5. –
С. 312 – 319
6. Жуйкова, П. С. Прагматические особенности неинвертированных и инвертированных клауз / П. С. Жуйкова // Вестник СГСЭУ. – Саратов: СГСЭУ, 2005. – № 11. – С. 142 – 144.
7. Жуйкова, П. С. Структура и прагматический потенциал клауз в речи автора художественного прозаического произведения / П. С. Жуйкова // Германская филология. – Саратов: Научная книга, 2006. – Вып. 1. –
С. 179 –186.
8. Жуйкова, П. С. Клаузы в художественном дискурсе: структурный и прагматический аспекты / П. С. Жуйкова // Язык и культура в современном экономическом пространстве: Материалы международной научно-практической конференции 24 апреля 2006 г. – Саратов: Научная книга, 2006. – С. 30 – 37.