А был ли в СССР социализм?
| Вид материала | Документы |
- Проф. В. П. Попов, 761.17kb.
- Проф. В. П. Попов, 760.82kb.
- 5. о принципах социализма, в частности, об стк, о народных предприятиях, 1359.93kb.
- Германский национал-социализм, 1120.62kb.
- Лекция «ссср в 1930-х гг.», 1535.14kb.
- Развала СССР непрерывно ведутся дискуссии о том, какой общественный строй существовал, 8818.08kb.
- «От Хрущева до Горбачева. Был ли неизбежен развал ссср», 380.74kb.
- Атеисты часто занимаются глупейшим делом ищут отсутствия доказательств бытия божества,, 2297.19kb.
- Реферат по истории экономических учений на тему : Утопический социализм, 314.61kb.
- 46. СССР в 1е послевов десятилетие. Осн направления внутр политики, 423.86kb.
А был ли в СССР социализм?
От автора
После развала СССР непрерывно ведутся дискуссии о том, какой общественный строй существовал в нем, каковы причины его распада, каким должен быть «настоящий» социализм. Автору этих строк пришлось принимать участие в ряде дискуссий, ведущихся на различных сайтах Интернета. И появление на свет предлагаемого читателям очерка в качестве дополнения к предыдущим публикациям связано с желанием еще раз выразить свою позицию по вышеназванным проблемам.
Поскольку в монографиях, очерках и статьях, опубликованных мной в течение последних пяти лет, я неоднократно касался данной проблематики, то, само собой разумеется, что в очерке содержатся многочисленные ссылки на мои произведения (во избежание излишних повторов). Читатели, которые пожелают ближе познакомиться с моими публикациями, могут это сделать следующим образом. В 2007 году была издана в Таллинне книга под названием «Прогноз судьбы человечества». Ее тираж быстро разошелся и с этой монографией можно сегодня познакомиться в Национальной библиотеке в Таллинне, в ссылка скрытае в Москве (ранее носившая имя В.Ленина), в ссылка скрыта, в Российской национальной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, а также в Президентской библиотеке, возможно, и в других библиотеках, о которых у меня нет сведений. Позднее я несколько раз дорабатывал монографию и сейчас в электронных библиотеках можно познакомиться с ее четвертым изданием под новым названием «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества» (см. в электронной библиотеке Максима Мошкова (lit.lib.ru/p/paulxman_w_f/); читать обязательно в версии Word!). В этой же библиотеке размещены и все другие мои произведения, в частности, очерки «О государственном социализме в СССР», «Что же такое социализм?» и статья «За что стоит бороться?». Однако по чисто техническим причинам монография «К общей теории политической экономии» в вышеупомянутой библиотеке отсутствует, и ее корректный вариант можно прочитать в электронной библиотеке по адресу ru/paulman. Кстати, мои произведения опубликованы и на сайтах многих других электронных библиотек, однако я не могу гарантировать, что качество их копий достаточно хорошее.
И еще одно замечание относительно данного очерка. В ряде случаев я не могу, к сожалению, назвать фамилии авторов тех или иных идей, так как они в интернетных публикациях используют псевдонимы.
Из ряда интересных произведений других авторов, содержание которых имеет прямое отношение к теме очерка, я сформировал приложение. Мне кажется, этот способ предпочтительнее цитирования или пересказа в составе основного текста очерка, хотя я с некоторыми идеями, высказанными уважаемыми мною авторами, не вполне согласен.
Содержание очерка следующее:
1. Введение 3
2. Характеристика различных версий о сущности
общественного строя в СССР 5
3. Моя позиция по государственному социализму 30
4. Контрреволюция 35
5. О И.Сталине и сталинизме 48
6. О перспективах социализма 53
7. Приложения 65
Приложение № 1. О формах собственности при социализме и коммунизме
(В.А.Ацюковский, С.А.Бобров, Г.В.Костин, Д.В.Парамонов, Ф.Ф.Тягунов) 65
Приложение № 2. Дню независимости России. От кого? (В.Фельдблюм) 73
Приложение № 3. Последний публичный доклад А. С. Макаренко,
сделанный им на совещании учителей Ярославской железной дороги
29 марта 1939г. 84
Введение
«Не надо звать назад в СССР, правильный путь – вперед в социализм»
В.Пронин
«Война с СССР и коммунизмом была войной с историей и человеком. А значит, войной с гуманизмом и развитием».
Манифест движения «Суть времени»
Двадцать лет прошло с того дня, когда в Кремле был спущен флаг СССР. Этот символический акт подвел итог многолетнему бурному и драматическому процессу распада великой страны, начавшей впервые в истории человечества прокладывать дорогу в социалистическое будущее. История в 1991 году в этой части земного шара повернула вспять. И напрасно сегодня некоторые товарищи (Исполком Съезда граждан СССР под руководством Т.Хабаровой и Центр С.Кургиняна) тешат себя иллюзией, что СССР до сих пор существует, представляя собой временно оккупированную силами международного империализма территорию.
Дискуссия вокруг вопроса о том, что представлял собой общественный строй в СССР, разгорается по мере того, как становится ясным все большему числу людей, в какое болото «демократы» завели республики бывшего СССР, а также в силу углубления кризиса глобальной капиталистической системы.
В своей монографии « Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества» и в критическом обзоре «О государственном социализме в СССР» я изложил свое видение государственного социализма, существовавшего в СССР, а также подверг критике три превалирующих в дискуссиях версии (о государственном капитализме; о том, что в СССР не было ни капитализма, ни социализма, а существовало некое противоречивое общество – промежуточное между капитализмом и коммунизмом; а также о развитом социализме). Однако на самом деле этих версий, конечно же, значительно больше, и они вносят изрядную путаницу в суть данной проблемы. Так, А.Шушарин в «Полилогии современного мира (критика запущенной социологии)» (М.: «Мысль».2005) писал, что он «...как–то насчитал почти полсотни, так сказать, нелюбезных «прозвищ». Извольте, читатель, как говорится, для хохмы некоторые по памяти перечислю. Без сносок. Итак, до краха в бывшем СССР имелось:
«настоящий пролетарский строй», «коммунизм», «сверхкапитализм», «своеобразный капитализм», «административно–командная система», «командная система», «мобилизационная система», «тоталитаризм», «авторитаризм», «чисто марксистское общество», «традиционное общество», «полупериферия мировой системы», «государственный капитализм», «капитализм без капитала», «псевдосоциализм», «советская империя», «последняя православная империя», «квазисоциализм», «феодально–тоталитарная система», «докапиталистическая система», «индустриальный феодализм», «неофеодализм», «полумонетаризованная система», «рынок продавца», «административный рынок», «рынок должностей и привилегий», «номенклатурная» система, «неоазиатский способ производства», социализм «бюрократический», «классический», «утопический», «казарменный», «государственный», «государственно-бюрократический», «мутантный», «крепостнический», «феодальный», «феодально-управляемый», «марксистский», «государственно-монополистический», «мелкобуржуазный», «ранний», «вульгарный», «начальный», «азиатский» и т.д.» (Цит. изд. т.1. с.74).
Все известные мне версии о существе общественного строя в СССР можно условно подразделить на две большие группы:
первая – был капитализм;
вторая – был социализм.
При этом каждая из этих двух типов версий имеет множество разновидностей.
Каковы причины такого разнобоя? На мой взгляд, они следующие.
Во-первых, различия в критериях, используемых для характеристики общественного устройства в СССР.
Во-вторых, неоднородность содержания этапов истории СССР.
В-третьих, абсолютизация тех или иных черт общественного устройства СССР.
В-четвертых, различия идеологических и нравственных позиций авторов тех или иных концепций.
В-пятых, отсутствие достоверных источников о тех или иных ключевых событиях в истории СССР.
И, наконец, в-шестых, работа по заказу антикоммунистических центров для получения заработка.
Появление большого количества версий объясняется также не только свободой критики советского строя, поощряемой новыми властями на постсоветском пространстве, но и накатившимся на обществоведение валом антикоммунизма. Вот как это явление характеризуют А.Бузгалин и А.Колганов в своей статье «Постсоветский марксизм», опубликованной в admin. в ноябре 2010 года: «Кризис и саморазрушение так называемого «реального социализма» в СССР и большинстве других стран мировой социалистической системы привели к глобальным сдвигам в социальной теории. Доминирующие позиции (особенно ярко проявляющие себя в преподавании) заняли неопозитивизм и неолиберализм в странной смеси с постмодернизмом – в философии, неоклассика и неоконституциализм – в экономической теории и т.п. В последние годы, правда, дает о себе знать «славянофильская» тенденция, восходящая к работам Бердяева, Булгакова и др. Крах марксизма в России стал казаться едва ли не очевидным».
Судя по всему, А.Бузгалин и А.Колганов относят себя к формирующейся школе постсоветского марксизма, который они называют также течением «марксизма постиндустриальной эпохи», хотя вряд ли термин «постиндустриальная эпоха» может быть признан соответствующим понятиям классического марксизма.
Хотел бы также упомянуть довольно откровенное и оригинальное объяснение существующего разнобоя по рассматриваемой проблеме, которую дал А.Шушарин в вышеупомянутой «Полилогии современного мира (критика запущенной социологии)». Он писал: «Можно было бы назвать сотни, хотя их и тысячи (а то и поболее), «заявок» радикального переосмысления всего происходящего, в том числе и социализма. Но поскольку все они как бы догенерализационны (явные претензии на фундаментальные попытки критической социальной теории современного мира мне не встречались) и ни одна из них по всем очевидным признакам (в науке, во всяком случае) сколько-нибудь не срезонировала в новой заметной «консорции», то все они (включая и газетные «заявки» автора) образуют абсолютно непроходимую интеллектуальную кашу, пока представляют собой, резковато говоря, совокупный интеллектуальный хаос. Это еще не какой-то возникающий уже новый дискурс культуры (пусть сначала науки), а патологическое состояние хаотизации в переломном дискурсе бескультурья» (Цит. изд. т.4 стр.295).
Какие же версии общественного устройства, существовавшего в СССР, помимо трех вышеназванных, встречаются чаще всего?
Первая группа – капитализм
1). Государственный капитализм.
2). Чиновники государственного аппарата – класс эксплуататоров в капитализме, существовавшем в СССР
Вторая группа - социализм
1). Авторитарно-бюрократическая система, содержащая, ростки социалистических отношений (А.Бузгалин, А.Колганов).
2). Рыночный социализм.
3). Социализм был, но плохой.
4). Социализм был, но преждевременный
5) Социализм был, но это ужасная, тупиковая система, требующая перехода к славному капитализму.
6) Социализм – это вообще что-то саморазрушительное (коммунистическая идея в марксистской интерпретации выдохлась, а нового оформления получить не смогла).
7). Социализм – это «линейная» форма, обреченная на самоликвидацию.
8). Социализм – это самостоятельная общественно-экономическая формация.
И наконец, само собой разумеются две вещи. Во-первых, мною не охвачены десятки, если не сотни версий существовавшего в СССР общественного строя, а в очерке приведены лишь наиболее распространенные из них. И, во-вторых, я не стал анализировать вообще все т.н. «социалистические учения и движения» (в т.ч. хилиастический социализм), начиная с раннехристианских времен, как это сделал И.Шафаревич в своей книге «Социализм как явление мировой истории».
Хотел бы также подчеркнуть, что проблема исследования сути общественного устройства в СССР крайне важна для революционной практики, для выработки научно-обоснованной программы действий сил, нацеленных на победу социализма в мире.
2.Характеристика различных версий о сущности общественного строя в СССР
«Чтобы понять, чем был социализм, надо было его потерять»
Д.Неведимов
Сначала рассмотрим первую группу версий, в которых утверждается, что в СССР был капитализм. Сразу же следует отметить, что различие между двумя версиями данного типа заключается в том, что в первом случае субъектом собственности средств производства, якобы эксплуатирующего наемных работников, является государство, а во втором случае им является класс, состоящий из чиновников и функционеров аппарата управления обществом.
1). Государственный капитализм
Философ Г.Янушевский писал мне: «Государственный социализм – слова противоположные по сути. Если государственный, то не социализм, а только капитализм, ибо государство в этом случае выступает, как капиталист-монополист. Если социализм, то это может быть только общественная собственность, которой управляют не нанятые чиновники, а члены общества».
Такая трактовка государственного капитализма, якобы существовавшего в СССР, является довольно распространенной. Например, ее придерживаются и т.н. «новые коммунисты» во главе с В.Петрухиным, который называл рабочих и служащих в СССР не иначе, как наемными работниками государства. Однако версия государственного капитализма ошибочна в трех моментах.
Во-первых, Г.Янушевский неверно понимает суть понятия «собственность». В основе данного понятия лежат экономические отношения субъектов, точнее, индивидуумов по поводу того или иного объекта собственности. Объект собственности – это еще не сама собственность, как многие считают, хотя без объекта собственности не бывает (см. монографию «К общей теории политической экономии». Параграф 4.6.). Если исходить из вышеизложенной трактовки понятия «собственность», то государство в т.н. системе государственного капитализма должно было быть одним из субъектов экономических отношений в связке с наемными работниками, которых оно эксплуатирует. По К.Марксу, капитал – это экономическое отношение, которое реализуется путем присвоения прибавочного продукта, созданного наемными работниками, в процессе воспроизводства этого самого капитала. Следовательно, сущность капитала – экономические отношения между наемными работниками и капиталистами. И если в СССР государство, как утверждает Г.Янушевский, выступало как капиталист-монополист, т.е. якобы являлось собственником средств производства (совокупного капитала), то суть этого капитала должна была заключаться в экономических отношениях эксплуатации наемных работников государством. Так ли это было на самом деле?
Чтобы найти правильный ответ на этот вопрос, необходимо быть уверенным в том, что государство может быть в принципе субъектом экономических отношений. И не только при социализме, но и в других общественных формациях. Сторонники версии существования государственного капитализма в СССР отвечают на этот вопрос утвердительно. Я же считаю, что государство (при любом способе производства) не может быть субъектом экономических отношений, хотя, на первый взгляд, моя позиция в этом вопросе противоречит очевидным фактам, тому, что каждый может наблюдать ежедневно и повсеместно, что видно каждому человеку невооруженным взглядом и что лежит на поверхности явлений.
Каковы мои аргументы, доказывающие, что государство не является субъектом экономических отношений?
Сначала необходимо заметить, что у понятия «государство» имеется несколько значений.
Под государством обычно понимается орудие политической власти. В международных отношениях под государством принято считать страну, обладающую всеми признаками суверенитета. Территориальное единство является, как правило, характерной чертой государства. Государство окаймляется границей, пересечение которой регулируется законодательством (национальным и международным). На всю территорию данного государства распространяется его юрисдикция.
Исторически государство возникло в верхнем энеолите при переходе от первобытнообщинного строя к рабовладельческому и важнейшим признаком государства как формы общественной организации людей были уже не кровно-родственные отношения между людьми, а классовые отношения. Становление государства означало замену родовой организации общества политической. Таким образом, с момента своего возникновения государство считается политическим институтом. В.Ленин в работе «Государство и революция» писал: «Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены» (В.Ленин. ПСС, т.33, с.7).
Для управления обществом господствующий класс создает специальный аппарат. В первобытном обществе власть непосредственно совпадала с вооруженным населением, а в государстве власть господствующего класса поддерживается с помощью особых отрядов вооруженных людей, которые со временем превратились в полицию (для поддержания внутригосударственного порядка) и в армию (для защиты от внешних врагов и проведения захватнических военных операций). Специальными инструментами власти становятся также тюрьмы, различного рода исправительные учреждения, разведка. Для выполнения повседневных функций, присущих государственной власти, образовывается аппарат административного управления.
Поскольку одних родовых обычаев и традиций с возникновением государства стало уже недостаточно для осуществления диктатуры господствующего класса над остальными членами общества, то возникает право в качестве важнейшего инструмента проведения в жизнь воли правителей. Всех, кто нарушал законы, установленные правом, ждала кара со стороны правоохранительных органов. Однако одних карательных мер оказалось недостаточно, чтобы обеспечивать реализацию воли господствующего класса. Стали активно использовать различные методы воздействия на сознание и нравственность людей. В числе прочих инструментов активнейшую роль стала выполнять церковь, как проводница царящих в обществе религиозных верований. По мере развития материальных средств воздействия на сознание людей сформировались и т.н. средства массовой информации – СМИ.
Однако до сих пор мы не касались самой главной функции государства, ради чего оно, собственно, и возникло, - это регулирование экономических отношений в процессе материального воспроизводства общества. Как писал Ф.Энгельс, государственное право всегда выражало объективную потребность общества охватить «...общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства, распределения и обмена продуктов и позаботиться о том, чтобы отдельный человек подчинялся общим условиям производства и обмена. Это правило, вначале выражающееся в обычае, становится затем законом» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч.т. 18. с.272). Вместе с тем необходимо отметить, что государство участвует в регулировании экономических процессов не только с помощью права, но и другими методами. Если обобщить существовавшую до сих пор практику участия государства в экономических процессах воспроизводства, то вплоть до становления социализма в СССР оно включало в себя такие функции, как формирование и исполнение государственного бюджета, регулирование денежного обращения, планирование и прогнозирование, таможенный контроль на границах, защита интересов инвесторов в других государствах (вплоть до вооруженных акций), социальное обслуживание населения (рынок труда, бесплатное образование, здравоохранение, выплата пенсий и пособий и т.д). И еще одна очень важная функция государства – непосредственное участие в производстве многих видов продуктов и услуг (например, оружие и амуниция, электро-и теплоэнергия, перевозка грузов и пассажиров, связь, в том числе почтовая, НИОКР и т.д.). Все вышеназванные экономические функции государства выполняют при помощи специально созданных предприятий, учреждений и организаций.
И вот здесь непосредственно возникает вопрос о т.н. государственной собственности.
Если не удаляться в глубины истории, а обратиться к современности, то вполне очевидно, что для выполнения всех своих функций (политических, идеологических, социальных, экономических) буржуазное государство должно располагать определенными материальными и финансовыми средствами, которые являются объектом собственности. Поскольку собственность является экономическим отношением между субъектами, то возникает вопрос – является ли государство одним из таких субъектов? А если является, то в чем заключается суть экономических отношений и с кем по поводу тех объектов, которыми располагают государственные предприятия, учреждения и организации, эти отношения возникают? Напомню, что у этого вопроса есть еще одна существенная грань, которая состоит в том, что субъектами экономических отношений всегда являются люди, т.е. экономические отношения не могут возникать между неодушевленными объектами и людьми (это уже не экономические, а технологические отношения). А, как известно, государство является организацией общества, инструментом политической власти и управления. Индивидуумы же, работающие в этой организации, выполняют лишь определенные функции, и они никак не могут быть субъектами собственности, которой распоряжаются государственные органы. Например, глава государства (монарх, диктатор, президент или председатель правительства) не может сказать, что все, чем располагает государственный аппарат, является его собственностью (даже в том случае, если он считает подобно Людовику XIV, что государство – это его персона).
Итак, следует еще раз подчеркнуть, что любые отношения, складывающиеся между государством и отдельной личностью, являются, в конечном счете, отношениями между индивидуумами. К примеру, если человек совершил преступление или какой-то проступок, т.е. нарушил закон, то он, представ перед судом, отвечает не просто перед законом, а перед всем обществом или классом, установившими этот закон.
Однако все вышесказанное не снимает вопроса о субъекте т.н. государственной собственности. Если государство, как организация, как орудие власти не может быть субъектом экономических отношений, то кто же все-таки им является? Если рассматривать этот вопрос применительно к современному буржуазному государству, то такими субъектами могут быть или представители господствующего класса – капиталисты, или народ в целом. Все зависит от того, о какой государственной функции, обеспеченной материальными благами или финансовыми средствами, идет речь. Например, если речь идет о школах, домах престарелых, почтовой связи и т.п. учреждениях, задачей которых является обслуживание населения или удовлетворение потребностей всех субъектов в данном обществе, то субъектом «государственной» собственности, используемой этими учреждениями и организациями, безусловно, является народ в целом. И это вполне логично, ибо современное буржуазное государство выполняет функцию не только диктатуры класса капиталистов по отношению к наемным работникам (даже если она рядится в демократические одежды), но и функцию обслуживания интересов всего народа. А если речь идет о военно-промышленном комплексе, то правомерно считать субъектом собственности государственных предприятий ВПК и вооруженных сил страны господствующий класс, который нуждается в армии, защищающей интересы отечественного капитала. Особенно ярко эта функция проявилась в двадцатом веке и начале третьего тысячелетия на примере многочисленных военных операций, проводимых США. Ведь это очевидно, что класс капиталистов не стал бы добровольно перечислять в государственный бюджет огромные суммы различных налогаов из своих прибылей, если бы государство не обслуживало интересы этого класса. Государство – это его детище и класс буржуазии им управляет с помощью тех людей, которым доверяет.
И еще один важный нюанс. Что касается тех функций, которые буржуазное государство осуществляет в интересах всего населения страны, то они являются объективными предпосылками становления нового общественного устройства, который идет на смену капитализму. Кстати, расширение круга этих функций в двадцатом веке в капиталистическом мире, как признается всеми добросовестными социологами, было продиктовано не только примером СССР, но и необходимостью адаптироваться к новым условиям воспроизводственного процесса, включая и социальный аспект. Простой пример. Современные технологии, применяемые в производстве и в армии, требуют квалифицированных специалистов, имеющих не только среднее, но и высшее образование. И классу капиталистов выгодно, что расходы на подготовку квалифицированных кадров берет на себя государство, финансирующее образовательные учреждения через бюджет, в частности, за счет налогов, собираемых и с предпринимателей. Смещение функций современного буржуазного государства в направлении обслуживания потребностей всего общества – это, безусловно, объективный процесс. Однако глубоко заблуждаются те социологи, которые считают, что возможно автоматическое рождение социализма на основе капиталистической частной собственности в форме буржуазного государства (в качестве примера приводят Швецию).
Теперь обратимся к СССР, где, по моему убеждению, существовал социализм. Вернемся к утверждению Г.Янушевского: «Если государственный, то не социализм, а только капитализм, ибо государство в этом случае выступает как капиталист-монополист». Тот факт, что подавляющее большинство средств производства находилось в распоряжении государства, с учетом вышесказанного, никак не может служить доказательством того, что государство в СССР выступало как капиталист-монополист. Тому две причины. Первая заключалась в том, что субъектом экономических отношений в части средств производства, размещенных на государственных предприятиях и в организациях, был весь народ (развернутая система доказательств содержится в параграфе 2.4.1. моей монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»). Вторая причина состояла в том, что немалая часть средств производства являлась собственностью членов сельскохозяйственных, потребительских и промышленных кооперативов.
Обратимся ко второму аспекту версии Г.Янушевского о государственном капитализме, который якобы существовал в СССР. Он писал: «Если социализм, то это может быть только общественная собственность, которой управляют не нанятые чиновники, а члены общества». В отношении процитированного предложения у меня два замечания. Первое касается термина «общественная собственность». Философам вообще свойственно вольно обращаться со словами, придавая им желательную смысловую нагрузку. Однако, с точки зрения политической экономии, словосочетание «общественная собственность» может относиться не только к социалистическому способу производства, но и вообще к любому, ибо собственность всегда и везде носит общественный характер, ибо она – феномен одного из видов общественных отношений (экономических). Второе замечание касается утверждения, что при социализме не будет, согласно версии Г.Янушевского, государства и нанятых чиновников, а сами члены общества (кухарки и академики попеременно) будут выполнять общественные обязанности, связанные с управлением «общественной собственностью». Сегодня академик будет управлять системой энергоснабжения, а завтра – руководить овощной базой или сидеть в суде в качестве присяжного. Ну, а кухарка сегодня запросто будет руководить органом планирования экономики всей страны, а завтра – выполнять обязанности медицинской сестры в больнице. Кстати, между прочим, тот же Г.Янушевский считает, что при социализме, исходя из логики предыдущих рассуждений, не должно вообще быть государства. Он считает (цитирую) «Только само ОБЩЕСТВО, только сами люди, управляя обществом, могут реально управлять в своих, общественных интересах. И никакое государство этого не сделает». Видимо, в таком социалистическом обществе все без исключения члены общества должны быть философами, ибо ни академики, ни кухарки с обязанностью управлять ОБЩЕСТВОМ вряд ли справятся. Но даже, если, как у Платона в его «Государстве», все станут философами и не будет ни стражников, ни ремеслненников, ни земледельцев то все равно возникает вопрос, каким образом они будут управлять обществом без какой-либо вообще организации своей жизни? С помощью телепатии? А если все-таки понадобиться какая-то организация общественной жизни, то спрашивается, что она собой будет представлять и как она будет именоваться? Пока это никому неведомо, кроме самого Г.Янушевского, который строжайше держит секреты управления будущего общества под семью замками.
И наконец, третий аспект связан с любимым коньком многих философов – это система распределения и перераспределения доходов, которая важнее для них, чем производственная сфера. Для философов «система перелива собственности через систему налогообложения» (Г.Янушевский) имеет исключительно важное значение, ибо производство, по их мнению, вторично по отношению к распределению, и от того, какая в обществе функционирует система распределения и перераспределения доходов, зависит и характер самого общества. В социологии существует много различных точек зрения на роль тех или иных стадий воспроизводства. Для одних на первом месте стоит система обмена товарами, для других - сфера потребления, ибо она является конечной целью всего процесса воспроизводства. Однако К.Марксом уже давно доказано, что ведущей является сфера производства, которая диалектически связана с остальными тремя сферами – распределением, обменом и потреблением. Я не буду подробно останавливаться на этой проблеме, ибо ей посвящена моя монография «К общей теории политической экономии» и специальная глава о прибавочной стоимости в другой монографии - «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»).
Завершить этот пункт о якобы существовавшем в CCCР государственном капитализме я хотел бы критикой довольно распространенного приема, к которому прибегают социологи, продолжающие признавать марксизм. В последнее время модным стало обращение к рукописям молодого К.Маркса, в которых он вел поиск ответов на сложнейшие вопросы философии и политической экономии. В частности, цитируют и мысли молодого К.Маркса о коммунизме. Тот в 1844 году в «Экономическо-философских рукописях» он писал о двух видах коммунизма. Первый вид характеризуется господством всеобщей частной собственности (о чем пишет и Г.Янушевский, характеризуя общественное устройство в СССР), которая порождает общество, в котором процветает власть зависти и жажды нивелирования. Этот тип общества К.Маркс называл грубым коммунизмом, в котором общность выражается лишь как общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталистом. Полагаю, что партия большевиков в СССР не стремилась к строительству подобного коммунизма и напрасно Г.Янушевский, а также другие сторонники версии о существовании в СССР государственного капитализма ссылаются на авторитет К.Маркса, который рассматривал грубый коммунизм лишь как один из теоретически возможных вариантов. При этом у меня нет никаких сомнений в том, что К.Маркс, как революционер, отвергал этот вариант грубого коммунизма, о чем свидетельствует «Манифест коммунистической партии» и его «Капитал». Кстати, что касается понятия «общинный капитал», то К.Маркс недвусмысленно писал о нем, как о собственности общины, как всеобщего капиталиста. Думаю, я, вряд ли ошибусь, если выскажу предположение, что у молодого К.Маркса речь на самом деле идет о понятии «общенародная собственность» = «общинный капитал». Недаром он употребил выражение о завершении отношения частной собственности в его первой форме (К.Маркс и Ф.Энгельс. Из ранних произведений». Госполитиздат. М.: 1956. с.586). Правда, под завершением К.Маркс понимал не столько позитивное снятие частной собственности, сколько уничтожение всего, «...чем на началах частной собственности не могут обладать все...» (там же). Как тут не вспомнить период и идеологию военного коммунизма в 1918-1921 годах в Советской России! Далее, продолжая размышления о грубом коммунизме, он прозорливо писал, что «...категория рабочего не отменяется, а распространяется на всех людей...» (там же). Конечно, далеко не все в СССР стали рабочими, но то, что практически все трудоспособные члены общества стали работниками – это исторический факт. Надо отдать должное К.Марксу, что наряду с ошибочными прогнозами, например, об общности жен, об абстрагировании от таланта, об уравниловке в оплате труда, он сумел в грубом коммунизме, который с определенной условностью можно отождествлять с социализмом, предугадать некоторые черты, которые отчетливо проявились в общественном устройстве Советского Союза. Речь идет об эгоизме, который проявился у многих членов общества в их стремлении к обогащению, физическому обладанию все большим количеством личной собственности, а также об отрицании прав личности, проявившейся в отчуждении трудящихся от власти и, следовательно, от управления общенародной собственностью. Завершая описание первой попытки упразднения частной собственности, К.Маркс писал о новом обществе, что оно: «Коммунизм α) еще политического характера, демократический или деспотический; β) с упразднением государства, но в то же время еще незавершенный и все еще находящийся под влиянием частной собственности, т.е. отчуждения человека. И в той и в другой форме коммунизм уже мыслит себя как реинтеграцию или возвращение человека к самому себе, как уничтожение человеческого самоотчуждения; но так как он еще не уяснил себе положительной сущности частной собственности и не постиг еще человеческой природы потребности, то он тоже еще находится в плену у частной собственности и заражен ею» (Цит. изд. с.587-588). В этой выдержке особенно интересна мысль о том, что этот коммунизм еще не постиг человеческой природы потребности, что со всей силой подтвердилось в акте самоуничтожения социализма в 1980-1990 гг. прошлого столетия в СССР, а также странах Восточной и Центральной Европы.
Что же касается подлинного коммунизма в отличие от грубого (в моей интерпретации – социализма), то К.Маркс писал: «Коммунизм как положительное упразднение частной собственности – этого самоотчуждения человека – и в силу этого подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т.е. человечному. Такой коммунизм, как завершенный натурализм, = гуманизму, а как завершенный гуманизм, = натурализму; он есть подлинное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он – решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение» (Цит. изд. с.588).
Конечно, для такого коммунизма время еще не наступило. Сначала человечеству предстоит пройти стадию социализма, развить на его основе производительные силы настолько, чтобы обеспечивать нормальное удовлетворение разумных потребностей всех членов общества, снять политические, нравственные, религиозные и экономические преграды на пути освобождения человека, преодолев отчуждение его от власти и собственности, которая будет со временем общенародной. И только тогда станет возможным решение загадки истории человеческого сообщества как единого человечества, не противостоящего природе, а строящего отношения с ней на гуманистической основе.
В процессе дискуссий выявился еще один вариант версии государственного капитализма, автором которого является М.Богданов, написавший статью «Теория научного коммунизма и опыт строительства социализма» (nizm.narod.ru/teori.kom ... ializm.htm). Аргументируя свою концепцию, М.Богданов якобы также исходит из трудов классиков марксизма (его статья буквально напичкана цитатами из произведений К.Маркса и Ф.Энгельса). Он пишет: «С сохранением капиталистической основы общественного производства продолжает действовать основной закон капиталистического производства – закон стоимости. Исходя из действия объективного экономического закона, закономерно воспроизводится капиталистический способ производства и обмена. Закон стоимости продолжает действовать, поскольку в общественном производстве не устранена причина возникновения и существования товарного (капиталистического) производства. Классики в качестве причины возникновения и существования товарного производства принимали только одно – господство абстрактного труда в общественном производстве. С установлением господства абстрактного труда, труд любого производителя становится частью общественного труда. Процесс обмена в общественном производстве осуществляется в виде обмена труда на труд».
Грубейшая ошибка М.Богдановым допущена была в самом начале статьи и она, в общем-то, предопределила и ошибочность всей его концепции. Хотя он все время ссылается на классиков, однако, тем не менее, неверно назвал основным законом капитализма закон стоимости. Однако, согласно маркситской политэкономии, абсолютным законом капиталистического способа производства является закон прибавочной стоимости, или другими словами, производство наемными работниками прибавочной стоимости и присвоение ее капиталистами. Эта закономерность свойственна всем видам и формам капиталистической деятельности. Цель и побудительный мотив, характеризующие сущность капиталистического производства, — это «...получение прибавочной стоимости и ее капитализация, т. е. накопление» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 24, с. 573).
Далее М.Богданов исходя из ложной посылки делает и неверные выводы в отношении процессов, происходивших в СССР после Октябрьской революции. Он пишет: «Рассматривая причину неудавшегося опыта строительства социализма, в первую очередь необходимо признать, что в процессе строительства социализма применялся капиталистический способ производства – производство стоимостей – и капиталистический способ обмена – обмен равными стоимостями. Многие экономисты утверждают, что с ликвидацией частной собственности и установления государственной собственности в обществе стал применяться социалистический способ производства. Но в соответствии с теорией научного коммунизма (надо же какая самоуверенность – мое) определяющую роль в формировании способа общественного производства выполняет политэкономическая основа общественного производства. Невозможно установить новый способ производства и обмена без изменения политэкономической основы общественного производства. На самом деле способ общественного производства, с господством государственной собственности на средства производства при сохранении стоимостной основы общественного производства, называется государственным капитализмом<…>Превращение частной собственности в государственную собственность является всего лишь предпосылкой для строительства социализма. Конечно, различия между частной собственностью и государственной собственностью имеются. Однако с ликвидацией частной собственности и превращением её в государственную собственность в общественном производстве устанавливается господство совокупного капиталиста – государства. Что касается способа организации общественного труда, то здесь частная и государственная собственность существенные различия в организацию общественного труда не вносят. И дело в том, что способ производства с государственной собственностью и частной собственностью имеют общую стоимостную основу. Стоимостная основа общественного производства закономерно формирует соответствующий способ организации общественного труда». Отталкиваясь от этого вывода, он, как и следовало ожидать, М.Богданов неверно сформулировал и причину краха общественного строя в СССР. Следовательно, никакой контрреволюции в 1990-х года не произошло – просто Россия и другие республики бывшего СССР вошли в новый этап капитализма.
2). Чиновники государственного аппарата – класс эксплуататоров в государственном капитализме, существовавшем в СССР
Эта версия, авторами которой можно считать Льва Троцкого (номенклатурный "падший ангел” – Л.Гриффен) и Ми́лована Джиласа, также широко распространена в социологической литературе. Кстати, она в ряде случаев покоится на идее приватизации власти и превращении власти в собственность. Как правило, преобладает вариант узурпации (захвата) власти и ее использования для присвоения государственной собственности в целях эксплуатации рядовых членов общества. Что же касается утверждения некоторых авторов этой версии о превращении политических отношений в объект собственности (в самых различных вариантах) – это абракадабра в кубе. С таким же успехом можно приравнять религиозные отношения в экономические.
Бытует несколько вариантов структуры т.н. класса эксплуататоров при социализме. Некоторые убеждены, что весь численный состав аппарата управления в СССР был таким классом. Однако существует и такая версия, что эксплуататорами были только представители «номенклатуры», т.е. проще говоря – начальствующий состав аппарата, а рядовые служащие не входили в состав этого класса. Такой точки зрения придерживается, например, Ю.Семенов, который уточняет, что государственная собственность принадлежала не каждому номенклатурщику по отдельности, а всем вместе. Мы имеем дело с так называемой «совместной собственностью». «Значительная часть прибавочного продукта, - утверждает Ю.Семенов, - шла на расширение производства и другие нужды общества. Но немалая его доля (любопытно, какая? – мое) поступала на содержание группы владельцев средств производства. Внешне они, как и все вообще рабочие и служащие, получали от государства заработную плату. Но даже если бы весь их доход принимал форму заработной платы, то и в таком случае сущность его была бы совершенно иной, чем у производителей материальных благ. Они получали свой доход в качестве не работников, а собственников, то есть получали прибавочный продукт» (http:/scepsis.ru/library/id_344html). Спрашивается, а где у Ю.Семенова доказательства того, что заработная плата «номенклатурщиков» была формой присваиваемого прибавочного продукта? А если «номенклатурщик» переставал быть оным, то он оставался все-таки сособственником или выбывал из рядов эксплуататоров? А если он вообще не состоял на службе (скажем, по болезни, по старческой немощи), то, как сособственник, продолжал ли получать положенный ему доход и в какой форме это происходило?
Оба этих варианта не состоятельны, ибо совершенно бездоказательны и не соответствовали действительности. На самом деле функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата получали установленную им заработную плату, причем за выполненную работу, имели определенные, подчас довольно значительные привилегии и льготы. Однако никто из них не получал никакого дохода с государственной собственности, поскольку они им не владели и вообще не имели никаких юридических прав на определенную долю в т.н. государственной собственности. Я в своей монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества» писал о том, что если до 1990-х годов этот бесспорный факт можно было еще по-разному интерпретировать, то в процессе наглой приватизации стало ясно, что функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата не были никакими собственниками и должны были участвовать в общей гонке за право стать собственниками разворовываемого общенародного достояния. Причем многие из них преуспели в присвоении капитала благодаря своей позиции в структуре власти.
Я не буду здесь останавливаться на историческом аспекте становления диктатуры партийно-государственного аппарата в СССР (об этом подробно см. в 3-ей главе упомянутой выше монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»). Эта диктатура сыграла решающую роль в ликвидации социализма в СССР, так же, как и самого Советского Союза (см. раздел «Контрреволюция»). Диктатура партийно-государственного аппарата покоилась не на владении общенародной собственностью, которая имела форму государственной, а на бесконтрольном распоряжении этой собственностью. Следствием такой системы управления был волюнтаризм в принятии решений в области экономики, которые проводились в жизнь постановлениями (часто совместными) ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а также через государственные планы. В сфере политики диктатура, имевшая номинально форму Советов, первоначальное содержание которых было окончательно искоренено сталинской Конституцией 1936 года, означала отчуждение трудящихся от реального участия в управлении всеми общественными делами на всех уровнях власти (начиная с сельских и районных Советов). Основное противоречие общественного устройства в СССР состояло между социалистическими по природе экономическими отношениями и политической организацией общественной жизни, или другими словами, между общенародной собственностью и диктатурой партийно-государственного аппарата, которая, как это ни парадоксально, могла существовать, только обслуживая социалистические экономические отношения. Как только партийно-государственный аппарат при М.Горбачеве перестал выполнять эту функцию, так сразу же его власть была потеряна и заменена диктатурой криминальной буржуазии. Между прочим, рассуждения о том, стремилась ли «номенклатура» к смене способа производства, к тому, чтобы сменить функцию безраздельного распоряжения общенародной собственностью на реальное владение ею, или же реставрация капитализма произошла в силу предательства М.Горбачева совместно с его соратниками – не имеет принципиального значения. Я просто констатирую тот факт, что диктатура партийно-государственного аппарата в СССР могла существовать, только обслуживая социалистические экономические отношения и паразитируя на них. В Китае, похоже, эту истину аппарат вовремя осознал и чтобы не потерять своей власти, подавил все поползновения на социализм в своей стране (расстрел демонстрации на площади Тяньаньмынь).
Попутно я хотел бы остановиться также еще на одном важном аспекте рассматриваемой проблемы, ибо далеко не все социологи и философы его понимают. Речь идет о том, что социализм представляет собой первую фазу ссылка скрыта. Другими словами, социализм не является самостоятельной общественной формацией, а является первой стадией нарождающейся коммунистической формации.
Социализм, вышедший из недр капитализма благодаря социальной революции, сменившей частную собственность на средства производства на общенародную и кооперативную, не может не сохранять некоторые элементы и формы хозяйствования капиталистического способа производства. Как отмечал К.Маркс в «Критике Готской программы», социалистическое общество «во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло». Это касается в первую очередь систем оплаты труда, а также товарно-денежных отношений на продукты и услуги. Я не касаюсь здесь буржуазных форм сознания и нравственности, а также религии, доставшихся в наследство от предыдущей формации. И вот эти капиталистические элементы, неизбежно присутствующие в хозяйственном механизме социалистического общества, сбивают некоторых исследователей с толку. Они выдвигают их в число признаков, позволяющих им сделать вывод о капиталистической природе общественного устройства в бывшем СССР. Однако они не замечают, что с установлением общенародной собственности на основные средства производства в СССР кардинально изменились экономические отношения в сфере производства – исчезло деление рабочего времени на необходимый и прибавочный труд. Прибавочная стоимость как категория перестала существовать. При социализме рабочее время делится уже на создание «продукта для себя» и «продукта для общества» (см. параграф 2.4.2. в монографии «Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества»). Кроме того, возникла такая новая форма доходов населения, как выплаты, льготы и услуги из общественных фондов потребления. В сфере обмена новшеством была продажа населению ряда товаров (детских, художественной литературы, медикаментов, хлебобулочных изделий и т.п.) по сниженным ценам.
Очень многие всерьез рассуждают, как это, например, делает социолог В.Беленький в статье « О мелкобуржуазной сущности теории «Новых коммунистов»» (belkras@list.ru) о существовании в экономике СССР прибавочной стоимости. Это означает, что он и ему подобные теоретики или не разобрались в сущности категорий политической экономии социализма, или же фактически признают существование в СССР капиталистической системы и эксплуатации рабочих. Кстати, как это ни комично, но и «новые коммунисты», которых критикует В.Беленький, считают, что в СССР прибавочная стоимость (прибыль) не принадлежала непосредственным ее производителям, а она отчуждалась у трудящихся таким же образом, каким капиталисты во всем мире изымают ее у наемных работников. И когда А.Шагин (Shagin 55@yandex.ru), называющий себя автором идеологии творческого класса, в своем отзыве на вышеназванную статью В.Беленького приводит цифры, характеризующие соотношение т.н. прибавочной стоимости и фонда заработной платы, то это свидетельствует о его согласии с ложной концепцией существования капитализма в СССР. Более того, он утверждает, что «попытки вывести из кризиса социалистическое движение, оставаясь в рамках марксизма, политэкономически обречены на поражение от капитала». Вот что он по поводу соотношения прибавочной стоимости и фонда заработной платы писал: «Если обратимся к статистике, то увидим, что в 1982 году отношение национального дохода СССР к фонду заработной платы составляло 3,3 единицы, соответственно, соотношение прибавочной стоимости к фонду заработной платы составляет 2,3 (в Англии – 2,7, в «Капитале» - 1). Эта стоимость, превосходившая заработную плату в 2,3 раза, передавалась государству. Так что «игра стоит свеч» и средний рабочий поддержит эту теорию НК<...>Для среднего работника все равно, кто отнимает у него прибавочную стоимость – капиталист или государство, на основании хорошей теории или плохой». Здесь я на время прерву цитирование А.Шагина, чтобы сказать, что для рабочего далеко не все равно, на какие цели направляется прибавочный продукт. В СССР он, являвшимся продуктом для общества, направлялся через систему перераспределения национального дохода на финансирование общественных фондов потребления, абсолютная и относительная величина которых не шла ни в какое сравнение хотя бы с той же Англией, где норма прибавочной стоимости была больше, чем в СССР соотношение между «продуктом для себя» и «продуктом для общества», а доля социальных отчислений через государственный бюджет была меньше, чем в СССР, несмотря на то, что Англия считается одной из самых высокоразвитых капиталистических стран мира. Далее А.Шагин, как и многие другие, отстаивает идею примарности распределения, причем анекдотичность его аргументации заключается в том, что он ссылается на авторитет К.Маркса. Он цитирует следующее место из «Критики Готской программы»: «Помимо всего вышеизложенного, было вообще ошибкой видеть существо дела в так называемом распределении и делать на нем ударение.
Всякое распределение предметов потребления есть всегда лишь следствие распределения условий производства. Распределение же последних выражает характер самого способа производства...» (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. т.19. с.20).
Процитировав К.Маркса и совершенно не поняв его, А.Шагин с гордостью заключает: «Здесь К.Маркс, получается, не отрицал необходимость анализа распределения, а обращал внимание на первостепенную значимость распределения самих условий производства, то есть формы собственности на средства производства (прибыли, в конечном счете), по отношению к перераспределению предметов потребления (заработной платы)». И еще одна цитата из работы А.Шагина «Социал (Идеология творческого класса)»: «Способ распределения ЗП (заработной платы – мое) является вторичным по отношению к распределению прибавочной стоимости, в пределах социалистического общества эти способы качественно определяют ступени развития» (in-socialism.spb.ru). Все-таки диву даешься, как берутся рассуждать о политической экономии социализма люди, не знающие азов этой науки в марксистской интерпретации! Ведь норма прибавочной стоимости, т.е. отношение прибавочной стоимости к величине переменного капитала, характеризует степень эксплуатации рабочего при капитализме, т.е. характеризует экономические отношения между наемными рабочими и капиталистами, складывающимися в сфере производства. Эти отношения являются первичными и на поверхности явлений проявляются в форме соотношения прибыли и заработной платы. И вот это соотношение между переменным капиталом и прибавочной стоимостью А.Шагин считает относящимся к сфере распределения, хотя в действительности оно складывается в процессе производства. И в социалистической экономике существуют понятия «заработная плата» и «прибыль», но их содержание совершенно иное, чем при капитализме. Прибыль при социализме не является превращенной формой прибавочной стоимости, а является формой «продукта для общества». А когда К.Маркс писал, что «всякое распределение предметов потребления есть всегда лишь следствие распределения условий производства», то он при этом имел в виду не отношения в сфере распределения, а то, что капитализм базируется на разделении средств производства, являющихся собственностью класса капиталистов, и рабочей силы, являющейся собственностью наемных рабочих. И вот это разделение условий производства А.Шагин подменяет соотношением прибыли и заработной платы. В науке этот прием называют подменой понятий. Не думаю, что А.Шагин делал это сознательно. Вероятно, он просто-напросто не понял азов марксистской политической экономии, изложенной в «Капитале».
Теперь настало время для второй группы версий, в которых утверждается, что в СССР был социализм.
1). Авторитарно-бюрократическая система, содержащая, ростки социалистических отношений (А.Бузгалин, А.Колганов)
С этой версией смыкается в определенном смысле версия, которую отстаивает Б.Кагарлицкий, считающий, что в СССР социализм так и не был построен (и не мог быть построен в данных исторических условиях), однако все-таки были некоторые порожденные революционным импульсом 1917 года ЭЛЕМЕНТЫ СОЦИАЛИЗМА, причем сегодняшняя реставрация направлена, прежде всего, на подавление, устранение, дискредитацию именно этих социалистических элементов советского общества. Позиция Б.Кагарлицкого вполне могла бы быть отнесена к первой группе версий, ибо он определенно заявил, что социализм был не только не построен в СССР, но и в принципе не мог быть построен. Кроме того, невозможно отрицать того факта, что и во многих капиталистических странах имеются элементы социализма. Версия Б.Кагарлицкого также близка к той, в которой утверждается, что в СССР был социализм, но преждевременный, вроде недоношенного ребенка, родившегося раньше положенного природой срока. Однако, тем не менее, я все-таки осмеливаюсь отнести позицию Б.Кагарлицкого ко второй группе, ибо он для характеристики процессов, происходивших в России после краха СССР, использует слово «реставрация», что можно трактовать в том смысле, что в Советском Союзе произошел в 1990-х годах возврат к капитализму.
Что же касается содержания этой версии в интерпретации А.Бузгалина и А.Колганова, то она не дает ясного ответа на вопрос о том, каковы были экономические отношения между членами общества по поводу средств производства. Выражение «авторитарно-бюрократическая система» определенно относится к надстройке, но никак не к экономическим отношениям. А ростки (элементы) социалистических отношений в той или иной сфере общественного воспроизводства, повторяю, имеют место и при капитализме (пенсионное обеспечение, бесплатное образование, здравоохранение и т.п.). Любая новая общественная формация рождается не на пустом месте. В недрах предыдущей формации всегда созревают элементы новой, последующей формации и социализм в этом отношении не исключение.
Вернемся, однако, к автору новой мировой идеологии творческого класса (ИТК) А.Шагину, который утверждает, что теоретически существуют три социалистических способа производства. Он считает, что они разделяются так же, как и общественно-экономические формации с частной собственностью на средства производства, - по способу перераспределения прибавочной стоимости, причем «сравнение капитализма и социализма показывает, что политэкономической границей между ними является отношение предприятия к творчеству через отношение к внедрению НТ». Однако в основе той или иной общественно-экономической формации все–таки лежит способ распределения («Предприятия как бы складывают в кучу весь созданный прибавочный продукт, а затем делят его между собой в соответствии с принятой классовой идеологией. Доля каждого предприятия может быть описана формулой для всех известных общественно-экономических формаций». Вот такие открытия содержатся в политэкономии, автором которой является А.Шагин (все цитаты приведены из его работы «Социал»).
Эти три социалистических способа производства следующие:
А). Социализм пролетарский - диктатура пролетариата - идеология рабочего класса - внеэкономический способ развития производительных сил.
Б). Социализм творческий - общенародная демократия - идеология творческого класса - экономический антикапиталистический способ развития производительных сил (в СССР не реализован, был государственный капитализм).
В). Коммунизм - "от каждого по способностям - каждому по потребностям".
Из вышеизложенного следует, что в СССР, по А.Шагину, вообще не было ни пролетарского, ни творческого социализма, а господствовал капитализм. В этом утверждении нет ничего нового. А вот концепция А.Шагина о возможном существовании трех способов производства (общественных формаций), где, надо понимать, не должно быть эксплуатации человека человеком, - это нечто новое в теории. Идея А.Шагина внутренне логически противоречива. Во-первых, с социализмом и коммунизмом никак не вяжется существование прибавочной стоимости, о чем я выше писал. Во-вторых, первичным для А.Шагина является процесс перераспределения этой самой прибавочной стоимости. Из этой посылки логически вытекает абсурдный вывод, что коммунизм может наступить и при бедности, вызванной недостаточным уровнем развития производительных сил. И, в-третьих, если согласно марксизму, общественные формации отличаются друг от друга в силу качественно различных экономических отношений, содержание которых соответствует уровню развития производительных сил, то у А.Шагина же переход от одного способа производства к другому обусловлен не уровнем развития производительных сил и экономическими отношениями, складывающимися в процессе производства материальных и духовных благ, а их распределением и перераспределением, да к тому же еще и формой политических отношений.
И вообще А.Шагин, написавший книгу « Социал» и предложивший новый лозунг «Творцы всех стран - соединяйтесь!», не в ладах с марксизмом. Его со знанием дела в журнале «Альтернативы» критиковал Э.Борисов. Вот некторые выдержки из его критических комментариев в отношении книги А.Шагина: «Автор вульгарно изображает процесс эксплуатации: «В соответствии с этим при капитализме владелец предприятия отнимает у рабочих все, созданное их трудом, за исключением необходимого для существования продукта» (с. 15). Ни черта капиталист у рабочего не отнимает. Он платит ему согласованную рыночную зарплату. И рабочий ничего не имеет против, если зарплата согласована и достаточна для воспроизводства жизни его семьи на принятом в обществе уровне. Но создает своим трудом работник большую стоимость, чем стоимость его рабочей силы. Проще говоря, работник съедает лишь часть того, что он создал, так как на оставшееся должны жить, как минимум, государственные органы, армия, церковь, бомжи, проститутки и т.д. Но кроме этого надо еще и оставить что-то на расширение производства. Но работник может это не понимать и быть удовлетворен зарплатой. А если не понимает, найдутся люди, которые ему объяснят справедливость этого порядка, особенно, если зарплаты ему хватает на хлеб и масло».
Далее Э.Борисов цитирует А.Шагина: «Знания создаются отдельными творцами, поэтому прибавочный труд есть труд творцов» (с 21) и продолжает: «Но прибавочный труд обеспечивается, вопреки мнению автора, далеко не только знаниями, в том числе, и новыми. Кто-то изобрел колесо – прекрасно, слава ему. Но для каждой телеги надо как минимум три колеса. Их надо сделать, причем круглыми и прочными, иначе с телегой будет мучение. А кто делает колеса и телеги?! Творец? Пардон. НЕ меньший труд, а много больший труд в каждое колесо вложен работягами, а также теми, кто подбирал материал для колеса, учил его обрабатывать и т.д. Доля изобретателя колеса в каждом колесе 0,000000…1%. Это автор не учитывает, восхищаясь изобретателями колеса и недооценивая труд создателей машин, мостов, тоннелей, ракет и т.д., и т.п. И если Вы скажете, что в любой машине есть труд творцов, я соглашусь, но ведь и марксизм не отрицает, что труд инженеров, мастеров, технологов и другой высококвалифицированный труд необходим в производстве и он тоже участвует в создании стоимости. Поэтому, когда Вы пишете: «Сила знания действует в общественном производстве наряду с рабочей силой и создает прибавочный продукт» (с. 21)., я говорю – неточно. Прибавочный продукт сила знания сама по себе вообще не создает, а лишь в единстве с трудом обычного работника (элементы творчества, кстати, есть в любом труде!). Автор считает, что главное – правильно перераспределять прибавочный продукт (или приб. стоимость) между предпприятиями и работниками. И тогда полный порядок настанет и творческое процветание, максимум экономической эффективности. Вот он и придумывает оптимальную формулу распределения» («Альтернативы» 2010-08-20).
И еще одно методологическое замечание. Идеологические противники коммунизма нередко отождествляют социализм со сталинщиной, сталинизм с марксизмом. Аргументы у них психологически убойные. Социализм и коммунизм – это ГУЛАГ и точка. Нет никакой разницы между фашизмом и социализмом. Общая черта этих режимов – тоталитаризм и концлагеря. Конечно, из истории не вычеркнешь позорных страниц. Да, действительно в период господства сталинщины классовая борьба приняла чудовищные формы жестокой и кровавой борьбы с инакомыслием. Но в то же время в истории СССР были и другие времена, когда диктатура партийно-государственного аппарата не принимала таких омерзительных форм насилия, как это было при И.Сталине. Кроме того, следует учитывать и тот существенно важный факт, что в СССР даже, несмотря на откровенный волюнтаризм в управлении экономикой страны, господствовала общенародная собственность на средства производства, порожденная качественно новыми экономическими отношениями. А они –