Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5

В третьей главе четвертого раздела показано, что решающее значение для попадания в состав наиболее депривированных групп имеет состав домохозяйства. Во всех трех городах, где проводилось панельное исследование, первопричиной глубокой бедности являлось семейное положение респондентов. Оно не позволяло им выступать на рынке труда как эффективным работникам, задерживая в числе безработных. В тех же случаях, где респонденты из семей “группы риска” все-таки трудоустраивались, они, в основном, по-прежнему оставались в числе бедных или, в лучшем случае, малообеспеченных, так как из-за семейных проблем не могли претендовать на рабочие места с высокой оплатой.

В то же время в составе бедных существуют заметные региональные различия. Если в Москве и Петербурге к традиционным типам “старых бедных” в ходе реформ добавились лишь пожилые одиночки с плохим здоровьем, а “новые бедные” - это фактически малообеспеченные, чье положение раньше было заметно лучше, чем сейчас, то в Воронеже в числе бедных и вполне трудоспособные люди, в том числе с семьями, где есть и другие работающие.

Как показывается в данной главе, существуют определенные социальные типы, которые жестко коррелируют со статусом занятости и уровнем материального благосостояния. Для хронических безработных такими типами были: члены неполных семей с маленькими детьми; одиночки предпенсионного возраста, часто с плохим здоровьем; замужние женщины с детьми дошкольного возраста; замужние женщины средних и старших возрастов либо из семей без иждивенцев, где муж работал, либо из больших семей (4—5 и более человек), где работали несколько человек.

Во многом похожи на них и социальные типажи тех, кто относился к наиболее бедным стратам. Так, нищие и бедные представлены пятью основными типами: неполные семьи с несовершеннолетними детьми; семьи с несовершеннолетними детьми, где один или оба родителя инвалиды; одиночки пенсионного или предпенсионного возраста с плохим здоровьем; члены больших семей с высоким коэффициентом семейной нагрузки на работающих. Все эти типажи относятся, как правило, к числу безработных, а если и принадлежат к представителям нестабильной занятости, то реальной занятости не имеют. При переходе к группе малообеспеченных в числе социальных типажей, характерных для данного страта, появляются также неработающие молодые замужние женщины с маленькими детьми, замужние пожилые женщины с плохим здоровьем, домохозяйство которых состоит из двух человек, причем второй обязательно работает, пожилые одиночки с относительно нормальным здоровьем, неполные семьи, где взрослый член семьи работает, некоторые полные семьи с двумя детьми. В целом можно сказать, что почти никто из россиян не в состоянии содержать семью, где на одного работающего приходится более одного иждивенца, на таком уровне, чтобы она могла находиться в группе обеспеченных или состоятельных. Один иждивенец на двух работающих — вот тот максимум, который позволяет подавляющему большинству семей относиться к числу обеспеченных или среднеобеспеченных. В отдельных случаях это один иждивенец на одного работающего, но не более.

В то же время при переходе от трех наиболее депривированных страт к находящимся выше черты, разделяющей мало- и среднеобеспеченных, роль состава домохозяйства резко снижается, и социальный статус начинает определяться рыночной позицией актора и эффективностью используемых им стратегий выживания.

В четвертой главе четвертого раздела продемонстрировано, что в ядро группы хронических безработных и хронически нестабильно занятых, наряду со “старыми бедными”, входит и весьма своеобразная по своим социально-психологическим характеристикам группа, состоящая из “новых бедных”. Её члены, относившиеся в дореформенное время к наиболее благополучным слоям общества, выбрали сейчас для себя образ жизни, где круг постоянного общения ограничивается соседями и родственниками, и относительно невелика роль друзей. Причем среди соседей и родственников избираются для общения прежде всего люди, также не имеющие работы. В этой группе мало распространены достижительные установки, зато ярко выражена ориентация на комфортность условий труда на работе. У ее членов практически отсутствуют формы досуговой активности, связанные с обучением или переквалификацией, но широко представлены различные виды развлечений и хобби. Среди ее членов распространены иждивенческие и патерналистские установки, при этом работа практически не ищется.

В условиях нынешней экономической ситуации в России положение этой группы ухудшается опережающими темпами, что позволяет её членам считать, что окружающие (от государства до друзей) обязаны их содержать или, по крайней мере, помогать им. В большинстве случаев им действительно удается найти источники средств к существованию помимо заработной платы.

В пятой главе четвертого раздела проводится сопоставление сделанных диссертантом выводов с результатами анализа, при котором в роли различных факторов стратификации выступали бы имеющиеся в распоряжении актора ресурсы («капиталы»). Для этого используются классификации ресурсов, предложенные П. Бурдье и О.И. Шкаратаном.

В главе показывается, что применение ресурсного подхода приводит к тем же выводам, что и проведенный в других главах диссертации анализ. Решающую роль играет рыночная позиция акторов, характерной особенностью которой применительно к условиям России выступает высокая значимость ресурсов, позволяющих быстрее адаптироваться к рынку труда, принять новые “правила игры”.

В Заключении сформулированы основные результаты диссертационного исследования и даны предложения по совершенствованию социальной политики.

Отмечается, что советское общество на протяжении десятилетий строилось на слиянии властных отношений с отношениями собственности. В этих условиях реальную основу социальной структуры составляло место в процессе нетоварного перераспределения всех видов ресурсов, а социальная структура относилась к структурам корпоративно-сословного типа. В период экономических реформ в России параллельно с сохраняющейся корпоративно-сословной социальной структурой возникает новая социальная структура классового типа, что обусловлено сосуществованием двух относительно самостоятельных секторов экономики — государственного и частного. «Единым знаменателем», являющимся основой для сопоставления действующих в рамках каждой из этих подструктур системы статусов выступает уровень материального благосостояния.

В результате проделанной за последние годы российскими социологами огромной работы стала в общих чертах прорисовываться новая модель стратификации российского общества, насчитывающая 6 основных классов - от элиты до социального дна, которые в свою очередь распадаются на различные страты. Так, средний класс распадается на страты, которые диссертант условно назвал “состоятельные” и “обеспеченые”, базовый — на “средне-” и “малообеспеченных”, низший — на “бедных” и “нищих”. Эти страты с точки зрения их образа жизни, структуры потребления и т.п. достаточно устойчивы, однако в результате активно идущих процессов восходящей и нисходящей мобильности состав их постоянно обновляется.

Для трех наиболее массовых страт (малообеспеченных, бедных и нищих) и представителей «социального дна» действует только вертикальная система социальных статусов, так как их уровень жизни не позволяет им выбирать тот или иной стиль жизни. Для представителей страт, находящихся выше границы между малообеспеченностью и среднеобеспеченностью, возможна также группировка на основе принципов горизонтальной стратификации.

Факторы, предопределяющие как нахождение отдельных акторов в составе различных классов, так и характер их мобильности, можно объединить в 8 основных групп: 1) факторы, связанные с особенностями рыночной позиции; 2) факторы, связанные с местом работы; 3) факторы, связанные с местом проживания; 4) факторы, связанные с аскриптивными характеристиками; 5) факторы, связанные с особенностями семейного положения; 6) факторы, связанные с социально-психологическими особенностями; 7) факторы, связанные с особенностями поведения; 8) факторы, связанные с особенностями социализации и ближайшим окружением акторов. Таким образом, выявленный диссертантом путем анализа социологических данных список факторов стратификации включает, наряду с макрофакторами (сосуществование двух секторов экономики, региональные особенности и т. п.), также факторы, связанные с особенностями отдельных акторов.

Однако это общая картина. Как подчеркивается в заключении, факторы, предопределяющие попадание в каждый из этих страт, имеют определенную специфику. Для принадлежности к элите и околоэлитным слоям среди этих факторов решающую роль играют властный ресурс, регион проживания, наличие собственности, в некоторых регионах - квалификация. Для принадлежности к среднему или базовому классу - регион проживания (поскольку различные регионы характеризуют различные темпы, масштабы и глубина рыночных преобразований), а внутри определенного региона - работа в разных секторах экономики, остальные же факторы имеют значение прежде всего постольку, поскольку оказывают существенное влияние на работу в разных секторах экономики, причем решающее значение среди этих факторов имеют личностные факторы. Для принадлежности к низшему классу основное значение имеет состав домохозяйств, здоровье, пенсионный возраст, в некоторых регионах - факторы, связанные с работой (задержки с зарплатой, нестабильная занятость). Но главным среди них остается тип домохозяйства и коэффициент семейной нагрузки.

Эти выводы предопределяют, на взгляд диссертанта, необходимость внесения существенных изменений в осуществляемую в России социальную политику для повышения ее адресности. Среди этих изменений, в первую очередь - необходимость рассматривать в качестве объекта социальной политики домохозяйство, а не отдельного индивида, пересмотреть действующую систему пособий, при работе с так называемыми «новыми бедными» уделять большее значение не только организационным, но и социально-психологическим формам помощи, способствующим повышению их адаптационных возможностей, и т.д.

Решая на вопрос о том, что же главное — система или актор, социальные отношения или социальное действие, и какие факторы стратификации — системные или личностные — важнее для занятия определенной статусной позиции, диссертант пришел к выводу, что спектр действий действительно задается в современной России объективной ситуацией, но для большинства россиян он всё же достаточно широк. В рамках этого спектра действий актор свободен в своем выборе, и, совершая его, он руководствуется вполне рациональными соображениями. Соображения эти далеко не всегда подчиняются логике экономической целесообразности и так же разнообразны и многогранны, как и сами акторы. Для одних важнее материального благополучия оказываются интересы сохранения понимаемого по-старому статуса, для других — интересы семьи и детей, для третьих — собственное здоровье, четвертые не хотят отказываться от любимой специальности, которая в условиях структурной перестройки не пользуются спросом и т. д.

Таким образом, системные факторы стратификации выступают как рамки, ограничитель, социальный заказ экономики акторам. Личностные факторы определяют их способность соответствовать этому заказу и, соответственно этой способности, занять определенное место в новой социальной структуре России. Они не существуют отдельно друг от друга, но там, где спектр возможностей достаточно широк и человек свободен в своем выборе, личностный фактор имеет решающее значение. Может быть, этой свободой выбора и правом на эту свободу и объясняется сохранявшееся все эти годы удивительное долготерпение россиян.

III. Основные публикации по теме диссертационного исследования:

Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. - М., РОССПЭН, 1999, 320 с. (20 а.л.).

N.Manning, O.Shkaratan, N/Tikhonova. Social and Employment Policy in Russia. - Hampshire (England), Ashgate publishing agreement, 2000 (в печати; в соавторстве, авторские - 8,5 а.л.).

Алейникова Ю.Л., Тихонова Н.Е. Россия: социальный портрет на фоне экономических реформ / Общество и экономика, 1992, N 3-4, с.3-10 (в соавторстве; авторские - 0,6 а.л.).

Тихонова Н.Е. Распределение самоидентификаций россиян в зависимости от социально-профессиональной принадлежности / Вестник содружества социологических ассоциаций, 1993, N 2, с.9 (0,1 а.л.).

Tikhonova N., Tschepurenko А. Wertorientierungen der russischen Burger und Perspektiven der Wirtschaftsreformen / Osteuropa-Wirtschaft, 38.Jhg., 2/1993, s.151-159 (в соавторстве; авторские - 0,6 а.л.).

Тихонова Н.Е. Динамика социальной структуры и социальная база экономических реформ в стране // Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 2 - М., РНИСиНП, 1994, с.63-76 (0,7 а.л.).

Тихонова Н.Е. Зависимость взглядов и поведения от ценностных ориентаций // Куда идет Россия...Альтернативы общественного развития. Материалы международного симпозиума, Вып.1 - М., 1994, с.140-142 (0,2 а.л.).

Тихонова Н.Е. Русская идея: державность или национализм // Взаимодействие политических и национально-этнических конфликтов. Материалы международного симпозиума. - М., РНИСиНП, 1994, c.149-153 (0,3 а.л.).

Горшков М.К., Тихонова Н.Е., Чепуренко А.Ю. и др. Российские предприниматели. Аналит. доклад РНИСиНП. - М., РНИСиНП, 1994, 45с. (в соавторстве, авторские - 1 а.л.).

Тихонова Н.Е. Новые и старые социальные группы и их интересы в российском обществе // Многообразие интересов и институты власти. - М., Луч, 1994, с.215-220 (0,4 а.л.).

Тихонова Н.Е. Ценности россиян и перспективы политического процесса в России // Обновление России: трудный поиск решений. Вып.3 - М., РНИСиНП, 1995, с.96-119 (1,3 а.л.).

Тихонова Н.Е. Предприниматели поневоле / Власть, 1995, N 4, с.53-57 (0,4 а.л.).

Горшков М.К., Тихонова Н.Е. О социальных тенденциях в пореформенной России: диагноз социолога / Власть, 1995, N 4, с.21-24 (в соавторстве, авторские - 0,3 а.л.).

Тихонова Н.Е. Ценности россиян в условиях постсоветского общества // Куда идет Россия?.. Альтернативы общественного развития. Материалы международного симпозиума, Вып. 2 - М., 1995, с.229-237 (0,5 а.л.).

Тихонова Н.Е. Предприниматели в общественном мнении: трудное бремя лидерства // Малое предпринимательство в контексте российских реформ и мирового опыта. - М., РНИСИНП, 1995, с. 5-39 (2,2 а.л.).

Тихонова Н.Е. Предприниматели поневоле // Там же, с. 170-181 (0,7 а.л.).

Пахомова Е.И., Тихонова Н.Е., Шкаратан О.И. Состояние человеческих ресурсов России / Общественные науки, 1995, N 4 (в соавторстве, авторские - 0,8 а.л.).

Тихонова Н.Е. Динамика базовых ценностей россиян в процессе становления гражданского общества // Становление институтов гражданского общества: Россия и международный опыт. - М., РНИСИНП, 1995 (0,6 а.л.).

Тихонова Н.Е. Трансформационные процессы в сознании россиян: аксиологический аспект // Трансформационные процессы в России и Восточной Европе и их отражение в массовом сознании. - М., РНИСиНП, 1996, с. 45-61 (1 а.л.).

Тихонова Н.Е. Переходное общество в России: критерии социального размежевания / Российский социально-политический вестник. 1996. N 1-2, с.7-12 (0,4 а.л.).

Давыдова Н.М., Тихонова Н.Е. Русский этнос: региональные особенности менталитета // Куда идет Россия?..Социальная трансформация постсоветского пространства. Вып.3. - М., Аспект Пресс, 1996, с.270-275 (в соавторстве, авторские - 0,3 а.л.).

Tikhonova N. Values of the World Outlook and the Political Process in Russia / Social Sciences, 1996, N 4, р.65-80 (1,2 а.л.).

Tikhonova N. Erfahrungen mit und Urteile uber die Marktwirtschaft / Orientierungen zur Wirtschafts- und Gesellschaftspolitik. 68. 1996, Juni, S. 28-30 (0,3 а.л.).

Тихонова Н.Е. Портрет представителя малого бизнеса / Власть. 1996. N 9, с.39-44 (0,3 а.л.).

Горшков М.К., Здравомыслов А.Г., Тихонова Н.Е. и др. Массовое сознание россиян в период общественной трансформации: реальность против мифов / Мир России, 1996, Т. V, N 2(10), с.75-116 (в соавторстве, авторские - 1 а.л.).

Тихонова Н.Е., Шкаратан О.И. Занятость в России: социальное расслоение на рынке труда / Мир России, 1996, Т. V. N 1(9), с.94-153 (в соавторстве, авторские - 3 а.л.).

Тихонова Н.Е. Мировоззренческие ценности россиян и политический процесс в России // Обновление России: трудный поиск решений. Вып. 4. - М., РНИСиНП, 1996, с.69-95 (1 а.л.).

Тихонова Н.Е. Мировоззренческие ценности и политический процесс в России / Общественные науки и современность, 1996, N 4, с.15-27 (1,1 а.л.).

Тихонова Н.Е. К проблеме социальной компоненты в процессе трансформации // Рыночная трансформация в Восточной Европе: модели и реальность. - М., РНИСиНП, 1996, с.83-97 (0,9 а.л.).

Тихонова Н.Е. Жизненные ценности россиян: меняется ли наш менталитет / Власть, 1996, №5, с.46-53 (0,6 а.л.).

Тихонова Н.Е. Портрет представителя малого бизнеса // Власть, 1996, №9, с.39-44 (0,4 а.л.).

Тихонова Н.Е. Факторы динамики социальной стратификации в постсоветском обществе // Обновление России: трудный поиск решений. Вып.5 - М., РНИСИНП, 1997, с.21-31 (0,8 а.л.).

Тихонова Н.Е. Динамика социальной стратификации в постсоветском обществе / Общественные науки и современность. 1997, № 4, с.5-14 (0,8 а.л.).

Тихонова Н.Е. Бизнесмены поневоле / Бизнес и политика. 1997, № 2, с.52-58 (0,5 а.л.).

Тихонова Н.Е. Социальное самочувствие и ценности россиян / Общая газета, 10-16 июля 1997г. (0,5 а.л.).

Тихонова Н.Е. Ментальность россиян и судьбы реформ в России // Судьбы реформ в России. - М, РНИСИНП, 1997, с.92-96 (0,3 а.л.).

Тихонова Н.Е. Особенности формирования проблемных групп на рынке труда // Куда идет Россия?.. Общее и особенное в современном развитии. Материалы международного симпозиума. Вып. 4 - М., Интерцентр, 1997, с.233-243 (0,8 а.л.).

Blog

Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике