Geum.ru

И в тоже время в нем найдется, возможно, что-либо поучительное для других. Конечно, этот путь, в конечном итоге, вырос из отдельных тропинок и дорожек, которые и вывели меня на этот путь. Чтобы охватить их все, потребовалась бы целая книга

Вид материалаКнига

Содержание


Добьёмся мы освобожденья
Не подымет простого пятивершкового бревна
Необъятной родины своей».
Нам разум дал стальные руки- крылья
Мы свой, мы новый мир построим
И ропоты твои глухие
Подобный материал:





М о й п у т ь к Б о г у

У каждого, пришедшего к Богу, своя дорога к Нему. Я тоже в свое время этот путь проделал, и он – мой, и в тоже время в нем найдется, возможно, что-либо поучительное для других. Конечно, этот путь, в конечном итоге, вырос из отдельных тропинок и дорожек, которые и вывели меня на этот путь. Чтобы охватить их все, - потребовалась бы целая книга, - книга о жизненном пути. Поэтому я вкратце остановлюсь лишь на том, что считаю самыми важными, узловыми моментами в моей жизни, которые играли решающую роль в том, что Христос достучался до моего сердца.

Прежде всего, хочу рассказать о том, что родился и сформировался как личность в те года, власть коммунистов уже утвердилась и политически и экономически и идеологически и в сфере морали заняла все командные высоты. Человек, родившийся зрячим, но потом ослепший, имеет возможность сопоставить прежнее с его нынешним состоянием, когда он окунулся во мрак. Меня же, как и многих моих сверстников, можно сравнить со слепорождёнными, которые свою незрячесть воспринимают как свое моральное состояние. Я свято верил в то, что мне внушали: ты живешь в самой свободной, в самой передовой, самой счастливой стране. Я прошёл все этапы, предлежавшие каждому рожденному в стране Советов: от октябрёнка до члена коммунистической партии, в которой состоял сорок два года, до самого её роспуска. Будучи пионером, я искренно, вместе с другими такими же, как я, скандировал: «Спасибо товарищу Сталину за счастливое и радостное детство». Я был убежден в том, что моё социалистическое Отечество является светочем и маяком для всего человечества. Меня убеждали в том, что все трудности и беды, которые переживает страна, являются лишь результатом того, что мы живём в окружении загнивающего капитализма, который пытается своим тлетворным духом отравить советских людей, коварно и хитроумно срывает наши планы строительства социализма, засылает беспрерывно шпионов, диверсантов, вредителей, поэтому мы должны быть бдительны и ещё больше сплачиваться вокруг вождя и руководителей партии и правительства. У всех нас одна цель – построить коммунистическое общество, которое неизбежно победит во всём мире, ибо таков непреложный ход истории, как этому учат наши вожди Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин, которые открыли законы развития человеческого общества. Поэтому мы все свои силы и всю свою жизнь должны посвятить только этому.

Нас учили, что миром правит человек и его разум и что ничего выше этого во всей вселенной нет. На партийных собраниях и конференциях я вместе со всеми пел:

«Никто не даст нам избавленья,-

Ни Бог, ни царь и ни герой,

Добьёмся мы освобожденья

Своею собственной рукой.»

Я, как и многие, был пропагандистом атеизма, говорил о религии, как об «опиуме для народа» и духовенство и служителей культа называл не иначе, как отравителями и обманщиками, реакционерами, ханжами, мракобесами, святошами и т.д..

Я соглашался с тем, что жизнь отдельного человека ничего не стоит, что только в коллективе, в сообществе, в совместном труде всех ради достижения великой цели – построения коммунизма – жизнь приобретает какое-то значение,..и декламировал Маяковского:

« Единица – ноль,

Один, если даже очень важный,

Не подымет простого пятивершкового бревна,

Тем более дом пятиэтажный…

Но если в партию сгрудились малые –

Сдайся, враг,

Замри и ляг!

Партия – рука миллионнолапая,

Сжатая в один громящий кулак.»

«Громящий кулак»…- в этом, видно, и была вся суть. Партия сильна была так убедительно созданным ею образом врага. Незримый «враг» постоянно жил среди нас. Нас беспрерывно призывали к бдительности и….доносительству. Образ пионера Павлика Морозова был представлен перед нами, как образец верности делу Ленина за то, что он не побоялся донести на родного отца. Его именем назывались пионерские дружины, отряды , лагеря, ему воздвигались памятники. Постоянно мы слышали о судебных процессах над предателями народа и переполнялись ненавистью против них. Нас учили и мы учили тому, что нравственно лишь то, что содействует строительству коммунистического общества. Что путь, пройденный человечеством, есть история классовой борьбы, когда нищие и бедные массы трудящихся, доведённые до отчаяния классами угнетателей народа, в конце концов, восстают и свергают иго эксплуататоров. Что во главе всех пролетариев, рабочих и крестьян всего мира, стоят лучшие люди, отдающие свои жизни за дело освобождения всего человечества от капиталистов.

Сталин в своём выступлении однажды назвал советских людей «колёсиками и винтиками всего государственного механизма.» Эти слова звучали, как похвала, как комплимент трудящимся,.. и лишь через годы дошёл до сознания дьявольский подтекст этих слов: - Что такое винтик? То, что, отслужив свой срок, заменяется другим винтиком и выбрасывается на свалку. Все «винтики» взаимозаменяемы, незаменимых нет, все служат одной лишь цели – чтобы эта огромная машина – государство – работала без перебоев. Действительно, как писал Маяковский, «единица – ноль», ничто. Выбыл один – тут-же на его место становится другой. «Ничего, бабы новых нарожают», так говорили на Руси ещё до революции. Зато есть один «незаменимый» - это он – вождь, фактически бог… Перед ним поклонялись и его боялись. О нём пели: «В его кабинете свет никогда не гаснет.», «Сталин всегда на посту», «он, как орёл, парит над землёй, всё видя и всё замечая», «От его зорких глаз ни один враг не уйдёт». О всех победах и достижениях в стране текли непрерывные рапорты: «Москва, кремль, товарищу И.В. Сталину».

Я помню, когда до меня дошла весть о смерти Сталина (я тогда работал учителем в горах), мы вдвоём с женой плакали, как дети, без конца повторяя: «что-же теперь с нами будет, что будет?»

Вот так, поправши Бога, сотворили себе своего бога на земле. Нам постоянно в печати, в фильмах, в книгах представляли вождей и всех прежних и здравствовавших тогда руководителей партии и правительства, всех больших командиров гражданской войны в виде неких святых, у которых нет ни каких нравственных изъянов и пороков. Они изображались, как люди, которые почти никогда никаких ошибок не совершали, не оступались, всегда были образцом высокой морали, верности делу Ленина – Сталина, самоотверженности, честности и бесстрашия.

Я работал учителем, воспитателем, и нам настоятельно предлагали, проводя военно-патриотическую работу в школе, всегда воспитывать детей на этих высоких образцах. Даже Маяковский писал, имея в виду воспитание молодёжи:

«Юноше,

обдумывающему житье,

Мечтающему,

сделать бы жизнь с кого,

Скажу, не задумываясь,

Делай его

с товарища Дзержинского.»

В газетах, журналах была постоянная рубрика: «У них» (имелся в виду мир капитализма) и «У нас» (в стране победившего социализма). У них – сплошная безработица, голод, нищие роются в мусорных баках, забастовки, бездомные дети, расовая дискриминация и т.д.. У нас – растут новые заводы и фабрики, колхозы и совхозы, самые демократические права в мире на труд, образование, отдых. Из года в год снижение цен, рост культуры и науки и т.д..

Но вот грянула война, постепенно стал приоткрываться железный занавес,… и предстал перед нами весь окружающий нас мир. Он оказался далеко не таким, каким мне его изображала коммунистическая пропаганда и каким я сам изображал его своим ученикам и слушателям.

Прошли шумные годы победы, умер «великий, ни в чём не погрешимый вождь», и, постепенно, и мне, как рядовому члену партии, называвшей себя не иначе как «умом, честью и совестью эпохи», стали открываться неприглядные истины о прошедшей нашей жизни с самых дней Октябрьского переворота в России. Те, о которых нам твердили, что они являются монолитной командой единомышленников и борцов за правое дело, оказывается, далеко не были так единодушны и единомыслящи; что в действительности в той, недосягаемой для простого человека сфере,- тщательно скрываемая от глаз народа, шла непрестанная борьба интересов, стремление возвысить себя и подавить другого…Стоило отойти в «мир иной» «отцу всех народов», того, кто, пока был жив, держал всех в страхе безжалостной железной хваткой своей, как на свет Божий выплеснулась вся грязь, весь гной, накопившиеся в той «верхушке». И первым сигналом было разоблачение Хрущевым культа личности Сталина. Затем был расстрел Берия, как «заклятого врага советского народа». Потом – разоблачение Хрущевым «антипартийной группировки Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова», и пошло-поехало…Нас стали потрясать одни разоблачения за другими…

Далее открылось, что тот мир, от которого мы тщательно скрывались за своим «железным занавесом», мир, якобы, «загнивающего капитализма», оказался вовсе не таким, каким изображали его коммунисты, что там есть много такого, о чем мы могли бы только мечтать -истинные права человека, свобода частной жизни, личного предпринимательства, свобода религии, вероисповедания, право читать и изучать не только то, что предписывалось официальной идеологией.

А я, ведь, искренно верил в идеалы коммунизма , в то, что и я своим трудом как учитель, затем преподаватель ВУЗа вношу свой скромный вклад в грядущее «светлое будущее», в котором, если не я сам, то будут жить мои дети и внуки. В последней «программе КПСС» чёрным по белому было написано: «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Увы, всё оказалось страшным обманом. «Рыба гниёт с головы»,- всё чаще раздавалось в народе. Открылось, что главным фактором преуспевания человека становились не его личные заслуги, его дела, успешный добросовестный труд, а его связи с вышестоящими, с теми, кто успел войти в партийную номенклатуру и занять там прочное место. Связи (даже поговорка была: «блат превыше совнаркома») были тем капиталом, каким ныне являются деньги. Они пробивали любую дверь. Повсюду стали процветать такие отвратительные явления, как взятки, коррупция, показуха, приписки, всякие формы надувательства и обмана. И этой заразой всё больше поражались партийные функционеры, всё дальше отходя от простого народа. Всё чаще меня стала терзать мысль: вот, оказывается, кого я поддерживаю моими ежемесячными отчислениями от моей скудной зарплаты в партийную кассу. Но ещё теплилась надежда и вера: «да, творится неладное в рядах нашей партии, зато идеи, которым мы служим – они прекрасны, и партия наша обязательно вновь очистится от всей прилипшей к ней скверны и грязи». Ведь сам вождь наш Ленин сказал: «Учение Маркса неодолимо, ибо оно верно», т.е. правильно отражает все законы развития природы и общества.

По-настоящему страшно стало мне, когда и эта последняя надежда рухнула, когда после объявленных Горбачёвым «свободы, плюрализма, гласности» открылись возможности познавать и изучать то, что долгие годы было под запретом, и постепенно рухнули предомною самые главные споры моих коммунистических убеждений: учение марксизма-ленинизма по самому существу своему оказалось пусть и грандиозной – но очередной утопией, дьявольским экспериментом на шестой части земного шара, опытом, который поглотил десятки, а может быть, и сотни миллионов людей! Волосы стали дыбом. Я почти физически почувствовал, как подо мною рушится опора, на которой, мне казалось, я прочно стоял. В душе образовался какой-то вакуум, пустота… Начался душевный, духовный кризис. И это уже в пожилые-то годы!.. Я стал хиреть, слабеть. Когда-то жил убеждением: «в здоровом теле – здоровый дух». Всё оказалось наоборот: нужно, чтобы дух был крепок, тогда он и над телом властвует! Тяжёлая душевная тоска овладела всем моим существом. Мне не помогали ни успокоительные лекарства, ни медитации, ни аутогенная тренировка. Ничто не давало успокоения.

Всё чаще память моя возвращала меня к случаю, который произошёл со мной летом 1977 года. Дело в том, что я с юных лет страдал частыми приступами тахикардии, особенно по ночам. В том году я как-то оказался один дома, сидел за письменным столом, работал. Вдруг началось сильное сердцебиение. Я прибегнул к обычному моему лекарству: 50 капель валокордина, лёг на диван. Но тахикардия всё усиливалась и усиливалась. Уже с тревогой я вышел на лестничную площадку, постучался в квартиру, где был телефон. Сосед вызвал «скорую». Приехали, попытались оказать помощь на месте, но приступ не прекращался, сердцебиение возрастало. Тогда медработники решили отвезти меня в больницу. Но и там никак не удавалось им прекратить приступ. Помню, как мне было очень плохо. Два врача стояли надо мною, один уже седоватый, другой – молодой. Молодой держал руку на пульсе. Слышу, как он тихо шепнул другому: «мерцательная аритмия». Я понял: дело моё совсем плохо. И тут я вспомнил Христа и, наверное, очень тихо, а может, лишь в себе шепнул: «Господи Иисусе, если Ты есть, спаси меня!» Прошло несколько минут, и вдруг я почувствовал, как мне становится всё лучше и лучше, я ощутил биение сердца, оно становилось всё спокойней и спокойней. Холодный липкий пот, которым было покрыто всё тело, уступил место теплу… Врачи, стоявшие над моей постелью, даже, показалось мне, как-то удивлённо переглянулись. К вечеру меня уже вернули домой совершенно здоровым… В те годы я ещё жил (повторяю: это был 1977 год) твёрдыми убеждениями коммуниста и атеиста. Я уверял себя, что произошедшее со мной в больнице – дело чистой случайности. Видно, думал я, совпали во времени моё воззвание к Господу и естественное течение приступа, который под воздействием лекарств так или иначе должен был успокоиться. Иного хода событий я как-то не допускал, ибо иначе я должен был признать, что произошло чудо, вмешательство Бога.

Я не раз спрашивал себя: «Почему я именно к Христу обратился в тот момент?»

Я отвечаю сейчас на этот вопрос так:- ведь я преподаватель русской литературы. Самый большой интерес у меня лично был к литературе 19 века, века Достоевского, Толстого, Гоголя, Леонова и др., чьи произведения были пропитаны Духом Христа. Картины Крамского («Христос в пустыне»), Иванова («Явление Христа народу»), Поленова («Христос и блудница») и многих других производили во мне всегда какое-то необычное душевное волнение. Образы Алёши, старца Зосимы из романа Достоевского «Братья Карамазовы» и других религиозно настроенных людей глубоко западали в душу, облик Христа в моём сознании обрастал ореолом какой-то особой пленительности, невольно притягивал меня, хотя в убеждениях своих я оставался атеистом. И вот с минуту, когда я физически ощутил, что жизнь покидает меня, я инстинктивно ухватился за это Имя. Разумеется, что такое уже не забывается.

И вот поэтому, когда во мне наступил духовный кризис, мысль и чувства ещё чаще возвращали меня к этому моменту.

Жизнь продолжалась. Как обычно, ходил на работу, исполнял свои обязанности, но духовный вакуум покоя не давал. Читая атеистические книги и брошюрки, я всё сочувственней относился к тем цитатам из Священных Писаний, которые авторы использовали для доказательства своих антирелигиозных идей. Я стал эти цитаты тайком выписывать в заповедную тетрадочку. Стал всё чаще искать книги на религиозную тему. Так я прочёл всё, что мог найти об иудаизме, об исламе (например, книгу В.Пановой «Мухаммед»), о Будде, книгу кришнаитов «Бхагават – гита», заинтересовался книгой Рериха «Сердце», даже «Тайной доктриной» Е.Блаватской (мне один знакомый дал дореволюционное издание этой книги). Но никакие из этих произведений не дали мне того, чего я так жадно искал в них – душевного успокоения.

Очень хотелось открыть для себя Библию. Но я не мог её достать. Однако, пришло время и для этого. Видно, Богу угодно было, чтобы к тому времени у меня было накоплено такого, с чем я смог бы сопоставить истинное Слово Божье.

А случилось это так: в 1991 году я работал литературным сотрудником многотиражной газеты «Народный учитель» при Дагестанском педагогическом институте (я был уже пенсионером). Это было летом. Помню, утром, когда нам принесли почту, редактор газеты раскрыла «Дагестанскую правду» и прочла не большую заметку «К нам приехал Буш, но не президент».В заметке сообщалось о том, что в молитвенный дом в Махачкалу 1 по улице Громова 54 приехал из Германии пастор Абрам Фёдорович Буш, который будет совершать служение и намерен организовать курсы по изучению Библии. Сообщалось также о том, что в этом молитвенном доме собираются адвентисты седьмого дня. Я впервые услышал это название и впервые узнал о сосуществовании такого молитвенного дома в нашем городе. Редактор газеты Наталья Бученко (теперь она ответственный секретарь весьма солидной газеты «Махачкалинские известия»), предложила мне: «Не желаете ли вместе со мной поехать по указанному адресу, узнать, что собой представляет этот дом и послушать зарубежного гостя (потом оказалось, что Буш – бывший наш махачкалинец, имегрировавший в Германию, где он и проживает по сей день). Мы поехали. Всем гостям в этот день раздавали новенькие Библии и другую духовную литературу, привезённую Бушем из Германии. Так осуществилась моя мечта – я стал обладателем «Священного Писания».

И здесь произошло нечто удивительное: Я произвольно раскрыл книгу, и глаза мои пали на строчки, от которых меня словно электрическим током пронзило: «Придите ко Мне, все трудящиеся и обремененные, и Я успокою вас»!.. Ведь это было то, чего я тогда так жадно искал во всех духовных книгах, попадавших мне в руки, и не находил. А эта книга с самого начала мне пообещала!..

Многие, получив Библию, больше в церковь не появлялись. А мне некий внутренний голос подсказал: «Ты нашел то, чего так упорно искал». С этого дня я не пропускал ни одного субботнего богослужения (разве в дни, когда болел). Я усердно посещал также занятия воскресной школы по изучению Библии. Примерно через полгода (8 февраля 1992г.) я принял крещение. Крестил меня как раз, вновь приехавший к этому времени пастор Буш. Он сказал: «Впервые крещу такого пожилого человека (мне тогда уже исполнилось 69 лет). Но к Богу никогда не поздно приходить».

Уверовав, предав себя в руки Христу, пережив второе рождение, я постепенно начал осмысливать и переосмысливать всю свою прежнюю жизнь. Как я уже сказал в начале, я был «слепорожденным», т.е. не было никакой возможности сопоставлять ту жизнь, которой я жил, с каким-нибудь иным образом человеческого существования. Слепорожденный, когда его чудесным образом исцеляют от его недуга, вовлекается в сложный и довольно болезненный процесс освоения открывшегося перед ним мира солнечного света, знакомых, казалось бы, предметов, воспринимаются совершенно по-новому, мир многообразия цвета и безграничных их оттенков. В каком-то смысле пережил это и я, хотя и в ином плане. Меня убеждали со всех сторон в том, что я живу в самом лучшем, самом передовом государстве на земле, где миром правит не капитал, а всё преобразующий труд человека. Меня воспитывали в духе гордости за свою страну Советов, где «Человек проходит как хозяин

Необъятной родины своей».

Я вместе со всеми пел:

« Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Чтоб одолеть пространство и простор.

Нам разум дал стальные руки- крылья,

А вместо сердца- пламенный мотор»

Разум человеческий!.. Он был объявлен богом вселенной. Самого Бога сотворил разум человеческий,- учили нас. Нет никого и ничего выше человека во всём мироздании. «Человек – это звучит гордо!»- повторял я вслед за Максимом Горьким. Человек должен перестроить своими силами, своим разумом мир, чтобы достойно в нём существовать. Разум должен стать объединённым, коллективным. Капиталисты, которые завладели всеми орудиями и средствами производства материальных благ ради своих эгоистических целей и ради этого разобщают людей, должны быть уничтожены, и тогда разум станет единым, все люди на планете объединятся ради строительства рая на земле.

«Весь мир насилья мы разрушим

До основанья – а затем

Мы свой, мы новый мир построим,

Кто был никем, тот станет всем.» - пели мы в нашем партийном гимне.

Человек станет полновластным хозяином над всей природой и заставит её дать всё необходимое для человеческого счастья. «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у неё – наша задача!» - провозгласил И.Мичурин, и эти слова крупным шрифтом везде красовались на лозунгах и транспарантах.

Естественно, и я, как и все вокруг меня молодое поколение, был проникнут этим духом кажущегося всемогущества и тоже вторил:

«Стою, природная стихия,

Как победитель пред тобой,

И ропоты твои глухие

Уже не властны надо мной».

В этом духе, став учителем, я стремился воспитывать и учить детей, затем уже преподавателем ВУЗа – студентов. Как пропагандист говорил об этом людям. Но параллельно с этим, глубоко внутри, шла другая жизнь. Я убеждённо и вдохновлено говорил о покорении человечеством сил природы и в тоже время свою собственную природу почему-то покорить не мог. По ночам, слушая учащённый стук собственного сердца, я невольно думал совсем об ином: о том, что я лично бесконечно малая песчинка в этом бесконечном огромном космосе, которому по существу до меня никакого дела нет; что как маленький огонёк свечки, я мог в любую минуту исчезнуть, и будет

«…равнодушная природа

Красою вечною сиять», - как сказал А.С.Пушкин, но мои лаза этого не увидят.

Будет, наверное, когда-нибудь бесклассовое общество на всём земном шаре, думал я, где всё будет в изобилии, где все будут здоровы, крепки и счастливы, где, как некоторые утверждали, возможно, даже добьются бессмертия, но меня там не будет…

Я ненавидел себя за эти мысли, за страхи, клеймил их как «пережитки капиталистического мировоззрения» в сознании своём, как малодушие, но увы, они всё больше и больше владели мною, и я оказался безвластным над ними.

Я был также безвластен над целым рядом пороков своих, которых потом, придя к Богу, осознал как греховность падшей натуры своей. Я тайно завидовал лютой завистью людям, которые вокруг меня преуспевали, писали и издавали книги, становились знаменитыми, прославленными, завоёвывали учёные степени, звания, награды. Меня грызла изнутри обида, что я ни кем и ни в чём не признан… Я сам себя стал считать бездарным и никчёмным. Всё больше возрастал и укреплялся во мне комплекс неполноценности. И самое тяжёлое было в том, что всё это надо было тщательно скрывать, таить от глаз людских, фактически лицемерить, жить двойной жизнью…

Господи Иисусе! Ты меня и от этого спас, как когда-то в больнице вырвал из лап преждевременной смерти. Теперь я верю, что это не было случайностью, что именно Ты, Господи, услышал зов мой и пришёл, и спас!

Ты, Господи, избавил меня от моего тяжкого греха зависти, от чувств обиды, от моего комплекса неполноценности. Ты вернул мне полное сознание моего человеческого достоинства, ибо что может быть выше осознания того, что ради меня Ты, Бог, истинный Творец Вселенной, за мои грехи принял страшные муки, надругательства, уничижение и смерть?

И я уже не считаю себя бесконечно малой и не нужной песчинкой мироздания, ибо Ты, Господи, если удостоюсь, Возродишь меня для жизни вечной с Тобой и царствии Твоём.

И ещё я бесконечно благодарен Тебе за то, что и вся прошлая моя жизнь, которую я считал Сцеплением всяких случайностей, вдруг наполнилась великим смыслом, и я увидел, что, не смотря на мою слепоту и неведение, Твоя рука всегда была надо мною и со мною. Но это уже тема для другого разговора.

Ты, Господи, исцелял слепорождённых. Ты исцелил меня от духовной слепоты и открыл предо мною свет Истины.

Михаил Пенс.