Собрание сочинений 16 печатается по постановлению центрального комитета
| Вид материала | Документы |
- Собрание сочинений печатается по постановлению центрального комитета, 9350.37kb.
- Собрание сочинений 20 печатается по постановлению центрального комитета, 7764.62kb.
- Собрание сочинений 46 печатается по постановлению центрального комитета, 8847.63kb.
- Собрание сочинений 21 печатается по постановлению центрального комитета, 8762.76kb.
- Собрание сочинений 24 печатается по постановлению центрального комитета, 7398.21kb.
- Собрание сочинений 27 печатается по постановлению центрального комитета, 8732.82kb.
- Собрание сочинений 30 печатается по постановлению центрального комитета, 7741.76kb.
- Собрание сочинений 53 печатается по постановлению центрального комитета, 6693.92kb.
- Собрание сочинений 54 печатается по постановлению центрального комитета, 11071.68kb.
- Собрание сочинений 52 печатается по постановлению центрального комитета, 6883.99kb.
Резюмируем те экономические выводы, которые должны послужить нам введением в пересмотр вопроса об аграрной программе с.-д.
АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 231
Мы видели, что «гвоздем» аграрной борьбы в нашей революции являются крепостнические латифундии. Крестьянская борьба за землю есть прежде всего и больше всего борьба за уничтожение этих латифундий. Уничтожение их и полный переход в руки крестьянства лежит, несомненно, по линии капиталистической эволюции русского сельского хозяйства. Такой путь этой эволюции означал бы наиболее быстрое развитие производительных сил, наилучшие условия труда для массы населения, наиболее быстрое развитие капитализма при превращении свободного крестьянства в фермерство. Но возможен и другой путь буржуазной эволюции земледелия: сохранение помещичьих хозяйств и латифундий при медленном перерастании их из крепостнически-кабальных в юнкерские хозяйства. В основе двух типов аграрных программ, с которыми выступили разные классы в русской революции, лежат именно эти два типа возможной буржуазной эволюции. При этом особенность России, являющаяся одной из экономических основ возможности «американской» эволюции, состоит в наличности громадного колонизационного фонда. Будучи совершенно непригоден для избавления русского крестьянства от крепостнического гнета в Европ. России, этот фонд будет становиться тем шире и тем доступнее, чем свободнее будет крестьянство в коренной России и чем больший простор получит развитие производительных сил.
ГЛАВА II
АГРАРНЫЕ ПРОГРАММЫ РСДРП И ИХ ПРОВЕРКА ПЕРВОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ
Перейдем к рассмотрению социал-демократической аграрной программы. Главные исторические моменты в развитии взглядов русских с.-д. на аграрный вопрос отмечены у меня в параграфе 1-ом брошюры «Пересмотр аграрной программы рабочей партии» .
С
м. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 241—246. Ред.232 В. И. ЛЕНИН
Несколько подробнее мы должны остановиться на выяснении того, в чем состояла ошибка прежних аграрных программ русской социал-демократии, т. е. программ 1885 и 1903 годов.
1. В ЧЕМ ОШИБКА ПРЕЖНИХ АГРАРНЫХ ПРОГРАММ
РУССКИХ С.Д.?
В том проекте группы «Освобождение труда», который вышел в свет в 1885 году, аграрная программа изложена следующим образом: «Радикальный пересмотр наших аграрных отношений, т. е. условий выкупа земли и наделения ею крестьянских обществ. Предоставление права отказа от надела и выхода из общины тем из крестьян, которые найдут это для себя удобным, и т. п.».
Это все. Ошибка этой программы состоит не в том, чтобы в ней были ошибочные принципы или ошибочные частные требования. Нет. Принципы ее верны, а единственное частное требование, выставленное ею (право отказа от надела), настолько бесспорно, что оно оказалось в настоящее время выполнено своеобразным столыпинским законодательством. Ошибочность этой программы — ее абстрактность, отсутствие всякого конкретного взгляда на предмет. Это, собственно, не программа, а самое общее марксистское заявление. Разумеется, было бы нелепо ставить эту ошибку в вину составителям программы, впервые излагавшим известные принципы задолго до образования рабочей партии. Напротив, надо особенно подчеркнуть, что в этой программе за двадцать лет до русской революции признана неизбежность «радикального пересмотра» дела крестьянской реформы.
Развитие этой программы должно было заключаться теоретически — в выяснении того, каковы экономические основы нашей аграрной программы, на что может и должно опираться требование радикального пересмотра в отличие от нерадикального, реформаторского, и, наконец, в конкретном определении содержания этого пересмотра с точки зрения пролетариата (отличной по самому существу ее от точки зрения радикальной
АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 233
вообще). Практически — развитие программы должно было учесть опыт крестьянского движения. Без опыта массового — даже более того: общенационального крестьянского движения, программа социал-демократической рабочей партии не могла стать конкретной, ибо вопрос о том, насколько разложилось уже капиталистически наше крестьянство, насколько способно оно к революционно-демократическому перевороту, слишком трудно или невозможно было бы решить на основании одних теоретических соображений.
В 1903 году, когда II съезд нашей партии принял первую аграрную программу РСДРП, такого опыта относительно характера, размера и глубины крестьянского движения у нас тоже не было. Весенние крестьянские восстания на юге России в 1902 году остались отдельным взрывом. Понятна поэтому сдержанность социал-демократов при выработке аграрной программы: «сочинять» таковую для буржуазного общества совсем не дело пролетариата, а насколько именно способно развиться движение крестьянства против остатков крепостничества, движение, заслуживающее поддержки пролетариата, это оставалось неизвестным.
Программа 1903 года делает попытку конкретного определения содержания и условий того «пересмотра», о котором в 1885 году социал-демократы говорили в общей форме. Эта попытка — в главном пункте программы: об «отрезках» — основывалась на примерном отделении земель, служащих для крепостническо-кабальной эксплуатации («отрезанные у крестьян в 1861 году»), и земель, эксплуатируемых капиталистически. Такое примерное отделение было совершенно ошибочно, ибо на практике движение крестьянских масс не могло направляться против особых разрядов помещичьих земель, а только против помещичьего землевладения вообще. Программа 1903 года ставит вопрос, не поставленный еще в 1885 году, именно: вопрос о борьбе крестьянских и помещичьих интересов в момент того пересмотра аграрных отношений, который всеми социал-демократами признавался за неизбежный. Но решает этот вопрос программа 1903 года неверно,
234 В. И. ЛЕНИН
ибо вместо того, чтобы противопоставить последовательно-крестьянский и последовательно-юнкерский способ осуществления буржуазного переворота, программа искусственно конструирует нечто среднее. Правда, и здесь надо принять во внимание, что отсутствие открытого массового движения не позволяло тогда решить вопроса на основании точных данных, а не на основе фраз или невинных пожеланий или мещанских утопий, как решали его эсеры. Никто не мог с уверенностью сказать наперед, насколько расслоилось крестьянство под влиянием частичного перехода помещиков от отработ-ков к наемному труду. Никто не мог учесть, как велик слой сельскохозяйственных рабочих, создавшийся после реформы 1861 года, насколько обособились их интересы от интересов разоренной крестьянской массы.
Основной ошибкой аграрной программы 1903 года было во всяком случае отсутствие точного представления о том, из-за чего может и должна развернуться аграрная борьба в процессе буржуазной российской революции, — каковы те типы капиталистической аграрной эволюции, которые объективно возможны при победе тех или иных общественных сил в этой борьбе.
2. ТЕПЕРЕШНЯЯ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА РСДРП
Принятая на Стокгольмском съезде теперешняя аграрная программа с.-д. партии в одном важном вопросе делает крупный шаг вперед по сравнению с предшествующей. Именно: признавая конфискацию помещичьих земель, с.-д. партия встала таким образом решительно на путь признания крестьянской аграрной революции. Слова программы: «поддерживая революционные выступления крестьянства вплоть до конфискации помещичьих земель...» вполне определенно выражают эту мысль. В прениях на Стокгольмском съезде
В
тексте программы (п. 4) говорится о частновладельческих землях. В приложенной к программе резолюции (2-ая часть аграрной программы) говорится о конфискации помещичьих земель.АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 235
один из докладчиков, Плеханов, проведший, вместе с Джоном, настоящую программу, прямо говорил о необходимости перестать бояться «крестьянской аграрной революции» (см. доклад Плеханова в «Протоколах» Стокгольмского съезда, М. 1907, стр. 42).
Это признание того, что наша буржуазная революция в области земельных отношений должна быть рассматриваема, как «крестьянская аграрная революция», казалось бы, должно положить конец крупнейшим разногласиям среди с.-д. по вопросу об аграрной программе. На деле, однако, разногласия всплыли по вопросу о том, должны ли с.-д. поддерживать раздел помещичьих земель в собственность крестьян, муниципализацию ли помещичьих земель или национализацию всех земель. И мы должны, следовательно, прежде всего установить то, необыкновенно часто забываемое социал-демократами, положение, что эти вопросы могут быть правильно решены исключительно с точки зрения крестьянской аграрной революции в России. Не в том дело, конечно, чтобы социал-демократия отказалась от самостоятельного определения интересов пролетариата, как особого класса, в этой крестьянской революции. Нет. Дело в том, чтобы отчетливо представить себе характер и значение именно крестьянской аграрной революции, как одного из видов буржуазной революции вообще. Мы не можем «выдумать» какой-нибудь особый «проект» реформы. Мы должны изучить объективные условия крестьянского аграрного переворота в капиталистически развивающейся России, отделить на основании этого объективного анализа ошибочную идеологию тех или иных классов от реального содержания экономических перемен — и определить, чего требуют на почве этих реальных экономических перемен интересы развития производительных сил и интересы классовой борьбы пролетариата.
В теперешней аграрной программе РСДРП признана (в особой форме) общественная собственность на конфискуемые земли (национализация лесов, вод и переселенческого фонда, муниципализация частновладельческих земель) — по крайней мере на случай
236 В. И. ЛЕНИН
«победоносного развития революции». На случай «неблагоприятных условий» признан раздел помещичьих земель в собственность крестьян. Во всех случаях признана собственность крестьян и мелких землевладельцев вообще на их теперешние земли. Следовательно, в программе проводится двоякое земельное устройство в обновленной буржуазной России: частная собственность на землю и (по крайней мере на случай победоносного развития революции) общественная собственность в форме муниципализации и национализации.
Чем объясняли авторы программы эту двойственность? Прежде всего и больше всего интересами и требованиями крестьянства, боязнью разойтись с крестьянством, восстановить крестьянство против пролетариата и против революции. Выставляя такой довод, авторы и сторонники программы становились тем самым на почву признания крестьянской аграрной революции, на почву поддержки пролетариатом определенных крестьянских требований. И выставляли этот довод самые влиятельные сторонники программы, с т. Джоном во главе! Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на протоколы Стокгольмского съезда.
Тов. Джон в своем докладе прямо и решительно выдвинул этот довод. «Если бы революция, — говорил он, — привела к попытке национализировать крестьянские надельные земли или национализировать конфискованные помещичьи земли, как предлагает т. Ленин, то такая мера повела бы к контрреволюционному движению не только на окраинах, но и в центре. Мы имели бы не одну Вандею, а всеобщее восстание крестьянства против попытки вмешательства государства в распоряжение собственными (курсив Джона) крестьянскими надельными землями, против попытки их национализировать» (стр. 40 «Протоколов» Стокгольмского съезда).
Кажется, это ясно? Национализация собственных крестьянских земель повела бы к всеобщему восстанию крестьянства! Вот где причина того, почему первоначальный муниципализаторский проект Икса, предлагавший передать земствам не только част-новладель-
АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 237
ческие, но, «если возможно», все земли (цитировано мною в брошюре «Пересмотр аграрной программы рабочей партии» ), был заменен муниципализаторским проектом Маслова, исключавшего крестьянские земли. Действительно, как же не считаться с этим, открытым после 1903 года, фактом о неизбежности крестьянского восстания против попыток полной национализации! Как не встать тогда на точку зрения другого видного меньшевика Кострова, восклицавшего в Стокгольме:
«Идти к крестьянам с нею (национализацией) значит оттолкнуть их от себя. Крестьянское движение пойдет помимо или против нас, и мы очутимся за бортом революции. Национализация обессиливает социал-демократию, отрезывает ее от крестьянства и обессиливает таким образом и революцию» (стр. 88).
Невозможно отказать этой аргументации в убедительности. В крестьянской аграрной революции пытаться национализировать против воли крестьянства собственные его земли! Неудивительно, что Стокгольмский съезд отверг эту идею, раз он поверил Джону и Кострову.
Но не напрасно ли поверил он им?
Об этом, ввиду важности вопроса о всероссийской Вандее против национализации, не мешает привести маленькую историческую справку.
3. ПРОВЕРКА ЖИЗНЬЮ ГЛАВНОГО ДОВОДА МУНИЦИПАЛИСТОВ
Приведенные мною решительные заявления Джона и Кострова относятся к апрелю 1906 года, т. е. к кануну первой Думы. Я доказывал (см. мою брошюру о «Пересмотре» ), что крестьянство стоит за национализацию. Мне возражали, что постановления съездов Крестьянского союза90 недоказательны, что они навеяны идеологами эсеровщины, что крестьянская масса никогда не пойдет за такими требованиями.
С тех пор первая и вторая Дума документально решили этот вопрос. Представители крестьянства со всех концов России выступали в первой, и особенно
С
м. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 244. Ред. * Там же, стр. 239—270. Ред.238 В. И. ЛЕНИН
во II Думе. Только разве публицисты «России» или «Нового Времени» могли бы отрицать, что политические и экономические требования крестьянских масс нашли себе выражение в обеих этих Думах. Казалось бы, идея национализации крестьянских земель должна быть окончательно похоронена теперь, после самостоятельных выступлений крестьянских депутатов перед другими партиями? Казалось бы, сторонникам Джона и Кострова ничего не стоило поднять в Думе вопль крестьянских депутатов о недопустимости национализации? Казалось бы, социал-демократия, руководимая меньшевиками, должна бы была действительно «отрезать» от революции сторонников национализации, поднимающих контрреволюционную всероссийскую Вандею?
На деле оказалось нечто иное. В первой Думе заботу о собственных (курсив Джона) крестьянских землях проявили Стишинский и Гурко. В обеих Думах крайние правые защищали частную собственность на землю, вместе с представителями правительства, отвергая всякую форму общественной собственности на землю, и муниципализацию, и национализацию, и социализацию одинаково. В обеих Думах крестьянские депутаты со всех концов России высказались — за национализацию.
Тов. Маслов в 1905 году писал: «Национализацию земли, как средство для решения (?) аграрного вопроса, в настоящее время в России нельзя признать прежде всего» (заметьте это «прежде всего») «потому, что она безнадежно утопична. Национализация земли предполагает передачу всех земель в руки государства. Но разве крестьяне согласятся передать свои земли кому-либо добровольно, особенно крестьяне-подворники?» (П. Маслов. «Критика аграрных программ», М. 1905, стр. 20).
Итак, в 1905 году — национализация «прежде всего» безнадежно утопична, потому что не согласятся крестьяне.
В 1907 году, в марте, тот же Маслов писал: «Все народнические группы (трудовики, народные социалисты и социалисты-революционеры) высказываются
АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 239
за национализацию земли в той или другой форме» («Образование», 1907, № 3, стр. 100).
Вот вам и новая Вандея! Вот вам и всероссийское восстание крестьян против национализации!
Но вместо того, чтобы подумать о том смешном положении, в какое попали люди, говорившие и писавшие о крестьянской Вандее против национализации, после опыта двух Дум, — вместо того, чтобы поискать объяснения своей ошибки, сделанной в 1905 году, П. Маслов поступил, как Иван Непомнящий. Он предпочел забыть и цитированные мной слова и речи на Стокгольмском съезде! Мало того. С такой же легкостью, с которой он в 1905 году утверждал, что крестьяне не согласятся, — теперь он стал утверждать обратное. Слушайте:
«... Народники, отражающие интересы и надежды мелких собственников (слушайте!), должны были высказаться за национализацию» («Образование», там же).
Вот вам образчик научной добросовестности наших муниципализаторов! Решая трудный вопрос перед политическими выступлениями выборных от крестьянства по всей России, они утверждали за мелких собственников одно, — а после этого выступления в двух Думах утверждают за тех же «мелких собственников» прямо противоположное.
Как особый курьез, надо упомянуть о том, что эту склонность русских крестьян к национализации Маслов объясняет не особыми условиями крестьянской аграрной революции, а общими свойствами мелкого собственника в капиталистическом обществе. Это невероятно, но это факт:
«Мелкий собственник, — вещает Маслов, — больше всего боится конкуренции и господства крупного собственника, господства капитала...». Путаете, г. Маслов! Ставить рядом крупного (крепостнического) собственника на землю и собственника капитала значит повторять предрассудки мещанства. Крестьянин потому и борется так энергично против крепостнических латифундий, что он является в настоящий исторический момент представителем свободной капиталистической эволюции земледелия.
240 В. И. ЛЕНИН
«... Не будучи в состоянии бороться с капиталом на экономической почве, мелкий собственник полагает надежды на правительственную власть, которая должна прийти на помощь мелкому собственнику против крупного... Если русский крестьянин в течение веков надеялся на защиту центральной власти против помещиков и чиновников, если во Франции Наполеон, опираясь на крестьян, задушил республику, то сделал это благодаря надеждам крестьянства на поддержку центральной власти» («Образование», стр. 100).
Великолепно рассуждает Петр Маслов! Во-первых, если русский крестьянин в данный исторический момент проявляет те же свойства, что французский крестьянин при Наполеоне, то при чем же тут национализация земли? Французский крестьянин никогда не стоял при Наполеоне за национализацию и не мог стоять. Бессвязно ведь у вас выходит, г. Маслов!
Во-вторых, при чем тут борьба с капиталом? Речь идет о сравнении крестьянской собственности на землю с национализацией всей земли, крестьянской в том числе. Французский крестьянин фанатически держался при Наполеоне за мелкую собственность, видя в ней ограду против капитала, а русский... Еще раз, где же у вас связь между началом и концом, почтеннейший?
В-третьих, говоря о надежде на правительственную власть, Маслов представляет дело так, будто крестьяне не понимают вреда бюрократии, не понимают значения самоуправления, а вот он, передовой Петр Маслов, ценит это. Уж очень это упрощенная критика народников! Достаточно справиться с известным земельным проектом трудовиков (проект 104-х), внесенным и в первую и во II Думу , чтобы увидеть фальшь рассуждения (или намека?) Маслова. Напротив, факты говорят, что в проекте трудовиков начала самоуправления и вражда к бюрократическому решению земельного вопроса выражены яснее, чем в программе с.-д., написанной по Маслову! Именно, в нашей программе говорится только о «демократических началах» выбора местных органов, а в проекте трудовиков (§ 16) говорится точно и прямо о выборе местных самоуправлений «всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием». Мало того. В том же проекте выдвинуты, поддержанные, как известно, социал-демократами, местные земель-
АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 241
ные комитеты, которые должны быть таким же голосованием выбраны и которые должны (§§ 17—20) организовать обсуждение земельной реформы и подготовить ее. Бюрократический способ проведения аграрной реформы защищали кадеты, а не трудовики, либеральные буржуа, а не крестьяне. Зачем могло понадобиться Маслову искажать эти общеизвестные факты?
В-четвертых, в своем замечательном «объяснении» того, почему мелкие собственники «должны были высказаться за национализацию», Маслов подчеркивает надежду мужика на защиту центральной власти. Это — пункт отличия муниципализации от национализации; здесь — местные власти, там — центральная власть. Это — излюбленная идейка Маслова, которую мы по существу ее экономического и политического значения разберем подробно ниже. Здесь же отметим, что Маслов увертывается от вопроса, который задан ему историей нашей революции, именно от вопроса о том, почему крестьяне не боятся национализации своих земель. В этом гвоздь вопроса!
Но это еще не все. Особенно пикантно в этой масловской попытке объяснить классовые корни трудовической национализации в отличие от муниципализации следующее обстоятельство. Маслов скрывает от читателя, что вопрос о непосредственном распоряжении землями народники решили тоже в пользу местных самоуправлений! Рассуждения Маслова на тему о «надежде» мужика на центральную власть, — просто-напросто интеллигентская сплетня о мужике. Прочтите § 16-ый земельного проекта трудовиков, внесенного в обе Думы. Вот текст этого параграфа:
«Заведование общенародным земельным фондом должно быть возложено на местные самоуправления, избранные всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием, которые в пределах, установленных законом, действуют самостоятельно».
Сравните с этим соответствующее требование нашей программы: «... РСДРП требует: ... 4) конфискации частновладельческих земель, кроме мелкого землевладения, и передачи их в распоряжение выбранных на демократических началах крупных органов местного
242 В. И. ЛЕНИН
самоуправления (объединяющих — п. 3 — городские и сельские округа)...».
Какая тут разница с точки зрения прав центральной и местной власти? Чем отличается «заведование» от «распоряжения»?
Почему Маслову пришлось, говоря об отношении трудовиков к национализации, скрыть от читателей — а, может быть, и от самого себя? — содержание этого § 16-го? Потому, что он разбивает целиком всю его нелепую «муниципализацию».
Посмотрите на доводы Маслова в пользу этой муниципализации перед Стокгольмским съездом, прочитайте протоколы этого съезда, — вы встретите бездну ссылок на невозможность подавлять национальности, угнетать окраины, обходить различие местных интересов и проч. и т. п. Я еще до Стокгольмского съезда указывал Маслову (см. выше «Пересмотр», стр. 18 ), что все доводы подобного рода «сплошное недоразумение», ибо нашей программой — говорил я — признано уже и право национальностей на самоопределение и широкое местное и областное самоуправление. Следовательно, с этой стороны никаких добавочных «обеспечений» против излишней централизации, бюрократизации и регламентации придумывать не к чему и нельзя, ибо это будет либо бессодержательно, либо истолковываемо в антипролетарском, федералистском, духе.
Трудовики доказали мунщипалистам, что я был прав.
Маслов должен признать теперь, что все группы, выражающие интересы и точку зрения крестьянства, высказались за национализацию в такой форме, что права и полномочия местных самоуправлений ограждены у них не менее, чем у Маслова! Закон о пределах прав местных самоуправлений должен быть издан центральным парламентом, — Маслов этого не говорит, но никакое прятанье головы под крыло здесь не поможет, ибо иного порядка нельзя себе и представить.
С
м. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 255. Ред.АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 243
Слова: «передать в распоряжение» — вносят сугубую путаницу. Неизвестно, кто же собственник конфискованных помещичьих земель! А при неизвестности этого собственником может быть только государство. В чем должно состоять «распоряжение», каковы его пределы, формы и условия, — опять-таки должен определить центральный парламент. Это ясно само собой, а в программе нашей партии, кроме того, выделяются особо и «леса, имеющие общегосударственное значение», и «переселенческий фонд». Понятно, что только центральная государственная власть в состоянии выделить из общей массы лесов леса, «имеющие общегосударственное значение», и из общей массы земель «переселенческий фонд».
Одним словом, масловская программа, ставшая теперь в особо искаженном виде программой нашей партии, совершенно нелепа при сравнении ее с программой трудовиков. Неудивительно, что Маслову пришлось заговорить по поводу национализации даже о наполеоновском крестьянине, лишь бы скрыть от публики, в какое нелепое положение поставили мы себя путаной «муниципализацией» перед представителями буржуазной демократии!
Единственное отличие, вполне реальное и безусловное, — отношение к крестьянским надельным землям. Эти земли Маслов выделял только потому, что боялся «Вандеи». И оказалось, что крестьянские депутаты, посланные и в I и во II Думу, надсмеялись над страхами хвостистов-социал-демократов, высказавшись за национализацию своих земель!
Муниципалисты должны теперь идти против трудовиков-крестьян, доказывая им, что они не должны национализировать своих земель. Ирония истории обрушила доводы Маслова, Джона, Кострова и К0 на их собственную голову.
М
еньшевики отклонили на Стокгольмском съезде поправку, предлагавшую слова: «в распоряжение» заменить словами: «в собственность» (стр. 152 «Протоколов»). Только в тактической резолюции сказано: «во владение», на случай «победоносного развития революции», совершенно не определенного более точным образом.244 В. И. ЛЕНИН