Йозеф Шумпетер. "Капитализм, социализм и демократия"
| Вид материала | Документы |
- Йозеф Шумпетер. "Капитализм, социализм и демократия", 8400.93kb.
- Йозеф Шумпетер "Капитализм, социализм и демократия", 1264.13kb.
- Республики Беларусь XIII созыва, подписавшим импичмент Лукашенко в 1996 году, посвящается, 599.24kb.
- Обзор идеологий, 1813.62kb.
- -, 503.38kb.
- -, 549.14kb.
- В. Ф. (Мурманск) куда поведет нас молодежь россии?, 33.4kb.
- Демократия и особенности российского национального характера, 338.68kb.
- Реферат по дисциплине «Политология» на тему «Демократия в России: за и против», 258.84kb.
- Урок по курсу «Человек и общество» в 11 классе Тема: Демократия и тоталитаризм, 38.36kb.
Йозеф Шумпетер. "Капитализм, социализм и демократия" - Глава двадцать восььмая. Последствия второй мировой войны
Mundus regitur patva sapientia [Миром правит знание - лат.]
Немногое можно добавить сейчас (июль 1946 г.) к тому, что уже было сказано в последнем разделе о влиянии войны на социальную структуру нашей эпохи, на место и перспективы ортодоксальных (т.е. некоммунистических) социалистических группировок. Уже в июле 1942 г. было очевидно, что, какой бы ни была судьба собственно социалистических групп, будет совершен большой шаг в сторону социалистического порядка, и на этот раз он захватит и США. Было также ясно, что судьба уже существующих социалистических группировок будет зависеть от течения и исхода войны. Окончательное предположение состояло в том, что в случае полной победы (означающей безоговорочную капитуляцию врага) англо-американо-русского альянса результаты ее для ортодоксального социализма могут варьировать в зависимости от того, выступит ли Сталин как победитель или все лавры достанутся Англии и Соединенным Штатам. В последнем случае ортодоксальный социализм типа германской социал-демократии или английского лейборизма будет иметь хороший шанс укрепить свои позиции на Европейском континенте.
Сталин утвердился в роли хозяина Восточной Европы. Англия и Соединенные Штаты борются за сохранение своего влияния в Центральной и Западной Европе. Судьбы социалистических и коммунистических партий отражают эти обстоятельства. Но есть еще и другой элемент, который может существенно влиять на социальную ситуацию во всем мире. Это - экономическое развитие Соединенных Штатов, которое может укрепить позиции капиталистического порядка. Поэтому в этой главе рассматривается, во-первых, позиция ортодоксального социализма и лейборизма, особенно в связи с ситуацией в Англии; во-вторых, возможное влияние значительных успехов промышленного развития Соединенных Штатов; в-третьих, возможное влияние политических успехов России. Наша аргументация поэтому естественно делится на три части:
1. Англия и Ортодоксальный Социализм.
2. Экономические возможности Соединенных Штатов.
3. Российский Империализм и Коммунизм.
1. Англия и Ортодоксальный Социализм
Множество фактов показывает, что независимо от российского элемента влияние второй мировой войны на социальную ситуацию в Европе может быть схожим с эффектом первой мировой войны, но будет сильнее. Мы, может быть, явимся свидетелями усиления существующей тенденции к социалистической организации производства, в том смысле, как она определена в этой книге.
Один из наиболее важных показателей этого - успех английской Лейбористской партии. Как уже отмечалось в последней главе, этот успех ожидался и не может кого-либо удивить. Однако он оказался более впечатляющим, чем можно было предполагать. Благодаря английской избирательной системе сегодняшнее перераспределение мест, вероятно, даст несколько преувеличенную картину. Было подано около двенадцати миллионов голосов за лейбористов против десяти миллионов - за консерваторов. Время либерализма, несомненно, прошло, но даже дюжина оставшихся членов парламента от Либеральной партии представляет намного больше голосов, чем любые семьдесят два члена лейбористской фракции. Другими словами, при системе пропорционального представительства Лейбористская партия не получила бы парламентского большинства над консерваторами и либералами, взятыми вместе, хотя лейбористски-либеральные коалиции могло бы иметь существенное большинство. Сам смысл английской избирательной системы состоит в том, чтобы создавать сильные правительства и избегать безвыходных ситуаций. Как раз это и было сделано в данном случае. Однако тем не менее не только парламентская, но и национальная ситуация должна приниматься во внимание при оценке того, что является политически возможным, а что нет. Этот очевидный вывод подкрепляется тем фактом, что группы, расположенные левее к официальной Лейбористской партии, не смогли заметно улучшить свое положение в парламенте: Независимая лейбористская партия лишь сохранила свои 3 места, а партия Благосостояния и коммунисты потеряли одно из 4 мест, занимаемых ими ранее. В то время, когда по многим причинам следовало ожидать "радикализации", это действительно явилось примечательным и поразительным доказательством политической зрелости Англии.
Эта ситуация предъявляет свои требования. Фактически они уже учтены как при формировании Кабинета, так и в принятых и намеченных мерах. Попросим читателя возвратиться к разделу этой книги "Политика социалистов до провозглашения социализма" (гл. XIX). Он убедится, во-первых, что все, что лейбористское правительство делает или предлагает сделать, соответствует духу и принципам описанной нами программы; и во-вторых, современная практика не заходит дальше этого. Национализация Английского банка как раз является характерным символом такой политики и поэтому может служить важной исторической вехой. Однако практическое значение этого события сведено к нулю, так как банк фактически превратился в отдел Министерства финансов с 1914 г. и в наши дни ни один центральный банк не может быть ничем другим. А меры, предпринятые в угольной промышленности, или закон о полной занятости не вызывают никаких споров, по крайней мере в Англии. Конечно, путь, которым лейбористское правительство решает или собирается решать эти вопросы, не вызывает всеобщего согласия. Полемика по вопросам фундаментального характера, без сомнения, будет оживлять серьезную работу, но не потому, что сами эти вопросы или различия точек зрения очень важны, а потому, что правительства и парламенты не могут существовать без них. Все происходит так, как и должно быть. Нет сомнений, что это еще один случай управления капитализмом, но из-за войны и недостатка времени это будет делаться с более ясной целью и более твердой рукой, чем до этого, и окончательною уничтожение частного предпринимательства станет более явственной перспективой. Три момента, однако, заслуживают особого внимания.
Во-первых, особенно важно и, с точки зрения общества, основанного на частной собственности, особенно опасно - это почти идеальное соответствие политических действий существующей социальной и экономической ситуации. Что бы ни говорили интеллектуальные экстремисты, а позиция лейбористского правительства, конечно, даст им хороший повод для выступлений - шаги по направлению к социалистической Англии могут быть весьма значительными, поскольку в них очень мало нелепостей. Меры, предпринятые с такой ответственностью, не будут иметь обратного хода. За исключением внешних неурядиц, социальные, политические и экономические беды могут быть успешно преодолены. Если правительству удастся придерживаться своей линии, оно точно выполнит задачу, которая представляет нечто промежуточное между планами лейбористских правительств, не обладающих властью (например, правительство Макдональда - см. выше - в гл.XXVII), и планами лейбористских правительств будущего, когда парламентское большинство будет сочетаться с большинством голосов избирателей. Это - единственная надежда для демократического социализма. Такого рода надежда на Европейском континенте, конечно, в какой-то степени вдохновляется английским примером.
Во-вторых, как мы уже отмечали в предыдущей главе, ранние социалистические мыслители никогда не предвидели, да и трудно было от них этого ожидать, ситуацию, когда политическая власть будет опираться па рабочий класс, а несчастная буржуазия будет вынуждена просить у него защиты. Мы отмечали и другое: они не предвидели и не могли предвидеть те пределы, в которых окажется возможной экспроприация буржуазной структуры без формального разрушения легальной основы капиталистического строя и с помощью таких пореволюционных методов, как налогообложение и политика в области заработной платы. Налоги времен войны и военный контроль, конечно, не могут полностью сохраниться. Но отступление от этих мер может остановится на такой линии, на которой некоторые из наиболее популярных пунктов социалистической программы окажутся автоматически выполненными. Равенство доходов после уплаты налогов уже осуществлено, причем настолько, что это снижает эффективность труда, используя русское слово, "специалистов" - таких, как врачи или инженеры. На деле это сделано с помощью громоздкого и дорогостоящего аппарата и, вероятно, люди скоро поймут, что, может быть, лучше сразу вычитать из выплачиваемых доходов сумму прямых налогов вместо того, чтобы выплачивать то, что должно быть тут же отобрано. В любом случае, однако, лимон будет выжат до конца, что несколько подсушит и радикальную риторику.
В-третьих, предположим, что на следующих выборах лейбористы упрочат свои позиции и получат поддержку значительного большинства избирателей. Что тогда будет делать правительство? Оно может идти немного дальше в направлении выравнивания доходов; может улучшить социальные услуги, придерживаясь плана Бевериджа и других, немного более, чем может позволить себе любое другое правительство; оно может продвинуться заметно дальше в деле социализации промышленности. Однако ничто из этого не пройдет легко. Мы уже видели, что в условиях современной Англии существует мало чисто экономических препятствий против значительных масштабов социализации. Сопротивление буржуазии также не может явиться препятствием: Англия зависит от работы своих промышленников значительно больше, чем Россия в 1917 г., однако если их без необходимости не ожесточать, их сотрудничество может быть обеспечено. Не следует, наконец, уделять большого внимания тому аргументу особенно горячих сторонников социализации, что кабинетная система не подходит для целей проведения социализации: интеллектуалы, которые приходят в восхищение от диктаторских методов, могут на самом деле сомневаться в эффективности демократического правления, но это единственная система, которая подходит для проведения социализации демократическим путем, - подлинное управление социализированными отраслями промышленности, конечно, потребует полуавтономных органов, с которыми кабинетам придется сотрудничать точно так же, как, скажем, с генштабом армии. Но реальная проблема - это рабочие. Пока социализация не сумеет преодолеть экономический спад, социалистическое правительство не сможет мириться с существующей профсоюзной практикой. Самые безответственные политики должны будут столкнуться с главной проблемой современного общества, которую решила только Россия, - проблемой производственной дисциплины. Правительство, которое хочет достичь высокой степени социализации, должно будет социализировать и профсоюзы. Фактически же труд труднее всего поддается социализации. Проблема не является неразрешимой. В Англии возможностей для решения многих проблем демократическим методом больше, чем где-либо еще. Но путь решения может быть мучительным и долгим.
За исключением России, политическая ситуация па Европейском континенте в основном схожая. Там, где существует свободный выбор, мы наблюдаем сильную тенденцию масс сохранять или возрождать свою преданность социал-демократическим или католическим партиям. Наиболее очевидным примером в данном случае являются Скандинавские страны. Однако сходную тенденцию можно наблюдать даже в Германии, и можно утверждать, что, если бы она была свободна и не подвергалась внешнему влиянию, в итоге современных бедствий возникло бы что-нибудь типа Веймарской республики. Хотя этот-то вывод в какой-то степени обесценивается покровительством, оказываемым социал-демократам английскими и американскими властями, он подкрепляется тем, что российские власти также разрешили восстановление социал-демократической организации в своей зоне. Невыносимые политические и экономические условия, неразумно навязанные немецкому народу, будут, конечно, дискредитировать рабочие правительства и сводить на нет их шансы, каковы бы они ни были. Но все же если ради мысленного эксперимента мы решим пренебречь российским фактором и предположим, что США и Англия действуют по отношению к Германии с позиций приличия и здравого смысла, то это будет тот общий диагноз и прогноз, который следует принять. Подобные прогнозы годятся для других стран, хотя и с различными уточнениями: лейбористского типа режимы - в католических странах чаще в коалиции с католическими партиями - с доморощенными и не слишком влиятельными коммунистическими группами слева от них; проводящие политику более динамичную, чем в 20-х годах, но примерно в том же направлении со всеми вытекающими отсюда последствиями в экономике, политике и культуре. Маленький пример Австрии является поучительным. Христианские социалисты (Католическая партия, включающая консервативные элементы) имеют успех, дело коммунистов - плохо, социал-демократы почти восстановили свои прежние позиции вместе с большинством своих старых лидеров, занимающих устойчивое положение в партийном руководстве. Даже программы изменились незначительно, если судить по основным принципам. Современное движение к национализации не основано на сознательном выборе. Ситуации в других малых странах, независимых от России, развиваются но тому же типу, то же самое происходит и в Италии. Ситуация во Франции имеет свои особенности - из-за сильного влияния коммунистов (см. ниже, п. 3). И только наша неспособность понять другую систему, отличную от нашей, мешает нам осознать, что испанский вариант - самый беспроблемный из всех [Режим Франко просто воспроизводит институциональную структуру, учрежденную в Испании в XIX в. Легко понять, что это сделано по необходимости. Франко делал и делает то, что уже делалось до него Нарваэсом, О'Доннелом, Эспартрро, Серрано. Тот факт, что несчастная Испания стала в настоящее время футбольным мячом в игре международных политических сил, в которой она не имеет своих ставок, является основной причиной того, что пропаганда крайне искажает суть дела.].
2. Экономические возможности Соединенных Штатов
1. Перераспределение дохода с помощью налогов.
2. Великая возможность.
3. Условия для ее реализации.
4. Проблемы переходного периода.
5. Тезис о стагнации.
6. Заключение.
1. Обсуждая ситуацию в Англии, мы отмечали, что в современных условиях - в той мере, которая и не снилась социалистам XIX в., стало возможным забирать от буржуазии с помощью налогообложения и политики заработной платы большую часть того, что по марксистской терминологии называется прибавочной стоимостью[Читатель, конечно, заметить, что это утверждение ничего не говорит о влиянии подобной политики на уровень - и на долгосрочный теми роста - национального дохода. В частности, оно не исключает и такой возможности, что если все доходы будут полностью уравнены, то рабочий класс может получить гораздо меньшую величину реального дохода, - и абсолютно, и с точки зрения долгосрочной перспективы, - чем тогда, когда вся прибавочная стоимость, но Марксу, будет поступать классу "капиталистов".]. Подобное соображение применимо и к Соединенным Штатам. В размерах, которые до сих пор в целом еще не оценены, политика "Нового курса" давала возможности осуществлять экспроприацию доходов у групп с высокими доходами еще до войны. Достаточно одного показателя, который демонстрирует эффект увеличения (индивидуального) подоходного налога и дополнительного налога до 1936 г.: в 1929 г., когда суммарный годовой доход оценивался в 86,6 млрд. долл., у категории людей с облагаемым налогом доходом выше 50 000 после уплаты этих двух налогов оставалось 5,2 млрд.; в 1936 г., когда общий выплаченный годовой доход составил 64,2 млрд. долл., у них осталось соответственно 1,2 млрд. [См. крайне поучительную статью I. de Vegh. Savings, Investment, and consumption // American Economic Review (Papers and proceedings of the 53d Annual Meeting, February, 1941, p. 237 и далее.
Как в ней обменяется, данные, на базе которых исчислялись оставшиеся у населения доходы, исключают доходы от государственных облигаций, полностью освобожденные от уплаты налогов, и включают доходы от переоценки капитала. Кроме того, конечно же, эти показатели, строго говоря, нельзя сравнивать с показателями общей величины выплаченных доходов (оценки Министерства торговли). Однако последние могут использоваться для сравнительного анализа. Причина, по которой я просто не взял последние (из "Statistics of Income"), очевидна, но выбор лет для сравнения нуждается в пояснении: 1929 г. был годом, когда доходы выше 50 000 долл. после уплаты подоходного и дополнительного налогов были максимальными; 1936 г. был выбран потому, что, во-первых, это был последний год перед спадом 1937-1938 гг. и, во-вторых, он был полностью свободен от влияния войны, которое началось с 1939 г.] Облагаемый доход свыше 100 000 даже тогда полностью отбирался, учитывая имущественные налоги. Для наивного радикализма единственной ошибкой в этом случае и в последующих мерах по конфискации было то, что эти меры не пошли достаточно далеко. Но это не меняет того обстоятельства, которое интересует нас в данный момент, а именно, что независимо от войны идет колоссальное перераспределение богатства - перераспределение, которое по количественному эффекту сопоставимо лишь с тем, что сделал Ленин. Нынешнее распределение чистых личных доходов можно сопоставить с распределением доходов в России. Ведь благодаря тому, что в бюджетах групп с наивысшими доходами больший удельный вес принадлежит личным услугам и товарам, в которых воплощено большее количество труда, покупательная способность доллара в высшей группе упала сильнее, чем в низшей группе [Межстрановые сопоставления - вещь трудная и не всегда убедительная. Российский закон от 4 апреля 1940 г. о подоходном налоге показывает, что доходы на уровне 1812 руб. в год уже подчиняются действию этого закона. Он свидетельствует и о существовании доходов свыше 300 000 руб., которые облагались налогом в 50 %. Теперь полностью отвлечемся от налога на самые низкие доходы и предположим, что средний доход для (руины с доходом в 1812-2400 руб. составляет 2000 руб.; предположим далее, что средний (модальный) остающийся после уплаты налога доход в самой высшей группе не превышает 150 000 руб. (хотя сумма в 300 000 руб. до уплаты налогов была низшим пределом в этой группе). Мы обнаружим, что высший из этих модальных доходов был в 75 раз выше низшего. В 1940 г. американский эквивалент, конечно, не по покупательной силе, а по положению в шкале доходов, т.е. модальный доход самой низшей группы, составил 1000 долл. Таким образом, мы вряд ли обнаружим и США то распределение доходов, остающихся после уплаты налогов (даже если не учитывать изъятия, вызванные потребностями финансирования войны), которое бы подкрепляло - в духе российской идеологии - нынешние заявления обуживающем неравенстве, о "концентрации власти", измеряемой концентрацией доходов, и т.п. Данные, приводимые в хорошо известной книге Бинстока, Шварца и Югова (Biеnstock, Schwar., Yugow. Industrial Management in Russia), подтверждает эту точку зрения. Существует много других деталей, указывающих на то же самое. Например, те группы профессий, которые могли раньше, но не могут сейчас в США держать домашних слуг, продолжают пользоваться этой привилегией в России - привилегией, которая измеряется ценой множества электротехнических устройств. Все это, однако, не принимает в расчет те преимущества, которые не проходят по счетам доходов. Власть и социальное положение, т.е. одна из главных причин, в силу которых мы ценим высокий доход, - промышленного руководителя, особенно если он - руководитель местного подразделения большевистской партии, не входит ни в какое сравнение с положением американского промышленника.
Интересный феномен - это запаздывание идей! У многих видных людей в этой стране ныне вызывает отвращение и возмущение то социальное неравенство, которое существовало 50 лет назад, но не то, которое существует сегодня. Жизнь меняется, лозунги остаются.]. Кроме того, мы можем еще раз повторить наши наблюдения, которые ранее были сделаны по Англии.
Давление на верхние категории, конечно, не ограничивается группой с доходами в "50 000 долл. и выше". В уменьшающейся степени оно распространяется вниз, до уровня доходов в 5000 долл. Несомненно, особенно в случае с врачами, достигшими среднего положения на шкале профессионального успеха, это порой приводит к потере необходимой эффективности.
Итак, влияние, на социальную структуру войны, а также трудовых конфликтов, являвшихся ее естественным следствием, видимо, будет в США таким же, как в Англии. Тот факт, что в Соединенных Штатах нет хорошо организованной национальной лейбористской партии, может дать повод для размышлений о возможности развития по пути гильдейского, а не централистского социализма. Впрочем, этот случай только подкрепляет доводы в пользу того прогноза, который был разработан в этой книге, ведь группы давления обладают такой же властью, как и партии, но намного менее ответственны и поэтому более агрессивны.
2. Но существует другое явление в социальной ситуации Соединенных Штатов, которое не имеет аналогов нигде в мире и может заметно повлиять на наш диагноз, касающийся возможностей системы частного предпринимательства, по крайней мере в течение короткого периода в 50 лет или около того, а именно - грандиозный промышленный успех, свидетелями которого мы являемся. Некоторые наблюдатели, похоже, думают, что тот подъем, который обеспечил победу в войне и к тому же защитил американский рабочий класс от нищеты, будет настолько доминировать и в послевоенное время, что это сможет уничтожить все предпосылки для социализма в чисто экономической сфере. Изложим этот аргумент в максимально оптимистической форме.