Диспозиционная теория личности Г. Олпорта
| Вид материала | Доклад |
- Концепция черты личности (Г. Олпорт) Концепция черты личности (Р. Кеттел,). Типы личности, 14.11kb.
- Д. А. Леонтьев теория личности а. Н. Леонтьева, 150.19kb.
- Теория личности У. Джемса, 797.15kb.
- Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности, 3814.45kb.
- Актуальные проблемы формирования личности и пути их решения: теория и практика, 3240.9kb.
- Д. А. Леонтьев Теория личности А. Ф. Лазурского: от наклонностей к отношениям, 233.15kb.
- Тема 1 Теории поведения личности, 77.15kb.
- Темы курсовых и дипломных работ дементий л. И., проф, доктор психол н. Ответственность, 260.86kb.
- Тематический план лекций I. Предмет социологии личности 2 ч. Личность как социальная, 199.23kb.
- Паспорт специальности, 52.81kb.
Оллпорт (1961) иллюстрировал понятие кардинальной диспозиции на примере исторических личностей и литературных персонажей, обладающих такой выдающейся диспозицией, что их имена стали нарицательными и от них образовались новые слова. Слова «донкихотский», «шовинистический», «садистский», «мазохистский», «донжуан» и тому подобные являются примерами таких кардинальных диспозиций. Поскольку личные диспозиции индивидуальны и не повторяются ни в ком другом, только Дон Кихот действительно вел себя по-донкихотски, только Нарцисс был абсолютно нарциссичен и только маркиз де Сад обладал кардинальной диспозицией по отношению к садизму. Когда эти названия используются для описания свойств других людей, они становятся общими чертами.
Центральные диспозиции
Оллпорт (1961) определял центральные диспозиции (central dispositions) как те черты, которые могут быть перечислены в точном описании или рекомендации, написанными кем-то, кто знает данного человека достаточно хорошо. Обычно они включают от пяти до десяти наиболее выдающихся характеристик, вокруг которых концентрируется жизнь человека.
Для выяснения количества центральных диспозиций у среднего человека Оллпорт провел опрос среди своих студентов. Им предлагалось, подумав о каком-нибудь человеке, которого хорошо знаешь, «описать его или ее, перечислив те слова или фразы, которые лучше всего, как вам кажется, отражают существенные характеристики этой личности». Подавляющее большинство опрошенных указали от трех до десяти характеристик, среднее количество составило 7,2 на человека (Allport, 1961). Ниже мы рассмотрим серию писем Гордону и Аде Оллпорт от женщины, которую они называли Дженни. Содержание этих писем представляет собой богатый источник информации о написавшей их. В результате двух независимых анализов этих писем выяснилось, что личность Дженни можно описать с помощью восьми центральных диспозиций, то есть характеристик достаточно сильных для того, чтобы быть обнаруженными каждым из этих двух независимых аналитических методов. Точно так же и большинство из нас, считал Оллпорт, имеют от пяти до десяти центральных диспозиций, признаваемых нашими друзьями и близкими знакомыми в качестве характеристик, подходящих для описания нашей личности.
Вторичные диспозиции
Менее заметные и менее пригодные для характеристики личности индивидуальные черты Оллпорт назвал вторичными диспозициями (secondary dispositions). Это могут быть предпочтения в музыке и стиле одежды, какие-то ситуационно обусловленные черты. Каждый имеет множество вторичных диспозиций, не слишком важных для описания данной личности, но проявляющихся тем не менее с некоторой регулярностью и ответственных за многие специфичные моменты в поведении человека.
Надо помнить, что черты и личные диспозиции не наблюдаются непосредственно, но регулярно проявляются в человеческом поведении. Оллпорт писал:
«Специфический акт — всегда следствие многих детерминант, не только продолжительных установок, но и кратковременных напряжений в человеке и ситуации. Лишь повторение актов, имеющих то же значение (эквивалентность реакций), следующих за определенным рядом стимулов, имеющих то же личное значение (эквивалентность стимулов), делает необходимым заключение о чертах и личных диспозициях. Эти тенденции не всегда активны, но продолжают существовать латентно и обладают сравнительно низким порогом возбуждения» (Allport, 1961, р. 374).
Три уровня личных диспозиций — это только условные точки на непрерывной шкале, охватывающей все черты личности — от наиболее до наименее свойственных данному человеку. Кардинальные диспозиции, выделяющиеся особенно рельефно, переходят в центральные диспозиции, не столь доминирующие, но тем не менее отмечающие уникальность личности. Центральные диспозиции, управляющие большой частью адаптивного и стилистического поведения личности, плавно перетекают во вторичные диспозиции, которые уже не так хорошо описывают личность. Однако мы не можем сказать, что вторичная диспозиция одного человека менее интенсивна, чем центральная диспозиция другого. Личные диспозиции не предназначены для сравнения характеристик разных людей, и всякая попытка делать подобные сравнения превращает личные диспозиции в общие черты (Allport, 1961).
Мотивационные и стилистические диспозиции
Вертикальная иерархия персональных расположений в теории Оллпорта не исчерпывает концепцию индивидуальных черт личности. Все личные диспозиции — динамические в том смысле, что они обладают мотивационной силой, то есть способностью мотивировать поведение. Тем не менее некоторые из них ощущаются гораздо более сильно, чем остальные, и Оллпорт называл такие наиболее интенсивно ощущаемые диспозиции мотивационными диспозициями (motivational dispositions). Эти ярко проявляющиеся диспозиции берут свою мотивацию от основных потребностей (needs) и побуждений (drives). Оллпорт говорил о диспозициях, которые ощущаются менее сильно, как о стилистических диспозициях (stylistic dispositions), даже если они и имеют некоторую мотивационную силу. Стилистические диспозиции руководят (guide) действиями, тогда как мотивационные — вызывают (initiate) действия. Примером стилистической диспозиции может служить безупречный внешний вид человека. Мотивом носить одежду является потребность человека находиться в тепле, манера (manner) одеваться, присущая разным людям, определяется их стилистическими персональными диспозициями (Allport, 1961).
Некоторые диспозиции являются явно стилистическими, а другие, очевидно, основаны на сильно ощущаемой потребности и, таким образом, должны быть отнесены к мотивационным. Между мотивационными и стилистическими диспозициями нельзя провести никакой четкой границы, потому что и те и другие обладают некоторой мотивационной силой. Однако понятно, что, например, вежливость — это стилистическая диспозиция, в то время как еда — более мотивационная. Как человек ест (его стиль), зависит, хотя бы отчасти, от того, насколько он голоден, но также зависит и от силы его стилистических расположений. Обычно вежливый, но голодный человек может отбросить хорошие манеры, когда он ест в одиночестве, но если диспозиция к вежливости достаточно сильна в нем и если присутствуют другие люди, тогда этот человек, возможно, будет соблюдать этикет и вежливость, даже если очень проголодался.
Те диспозиции, и мотивационные и стилистические, которые находятся в центре личности, ощущаются человеком как важная часть себя. Это то, о чем человек говорит: «Это я» или «Это мое». Характеристики, которые человек называет «именно мои», относятся к понятию проприума (Allport, 1961).
Проприум (собственное)
Оллпорт использовал термин проприум (proprium) для обозначения типов поведения и характеристик, которые мы воспринимаем как близкие, центральные и важные для нашей жизни. В качестве центра личности проприум включает те стороны личности, которые рассматриваются как важные для чувства самоидентификации (self-identification) и самовозвышения (self-enhancement) (Allport, 1955). В понятие проприума входят ценности человека, так же как и та часть сознания, которая является характерной для конкретной личности и соответствует убеждениям взрослого человека.
Только что родившийся младенец, утверждал Оллпорт, не имеет проприума и личности, потому что у него еще нет никаких характерных моделей поведения и мышления. Таким образом, новорожденный — это лишь потенциальная личность, которая может строиться на основе его генетических данных. В отличие от большинства психологов, Оллпорт считал первый год жизни наименее важным. Ощущение себя как личности, развиваясь от момента рождения до зрелых лет, проходит несколько стадий, частично перекрывающих друг друга и образующих единый последовательный ряд.
«Первый год жизни наименее важен для личности — при условии, что не возникает серьезного вреда для здоровья» (Allport, 1961, р. 78).
Оллпорт рассматривает следующие семь аспектов проприума, проявляющиеся на последовательных стадиях формирования личности: ощущение своего тела (bodily sense), чувство постоянной самоидентификации (self-identity), самоуважение (self-esteem), расширение своей личности (extension of self), образ себя (self-image), рациональная личность (rational self) и собственные стремления (propriate strivings).
Ощущение своего тела
Самый ранний из центральных аспектов личности — это ощущение своего тела (bodily sense) (Allport, 1961). Он первым появляется у младенца, и всю последующую жизнь наше тело предоставляет нам материал для осознания себя. Когда я поранил руку, я знаю, что кровь и боль «именно мои». Они не принадлежат больше никакому другому человеку и дают мне телесное ощущение себя.
Самоидентификация
Второй ранний аспект развивающегося проприума — это чувство постоянной самоидентификации (self-identity) (Allport, 1961). Понимание, кто есть я, включает мои мысли и чувства, а также мои воспоминания о них и мое восприятие всего этого как своего. В раннем возрасте чувство самоидентификации слабо развито, и маленькие дети могут считать воображаемые характеристики такими же своими, как и действительные их свойства. Их самоидентификация тесно связана с их социальным окружением, особенно с семьей: «Это мой дом» или «Это мой велосипед». Слова «я» и «мое» преобладают в речи маленьких детей.
Самоуважение
Третий аспект раннего ощущения своей личности — это самовозвышение (self-enhancement) или самоуважение (self-esteem) (Allport, 1961). Самоуважение, которое может оборачиваться как позитивной, так и негативной стороной, — это свойство проприума, порождающее гордость, эгоизм, нарциссизм и другие действия или чувства, связанные с возвеличиванием собственного «я».
Расширение личности, образ себя
Дети в возрасте от четырех до семи лет крайне эгоцентричны. В течение этого периода их ощущение своего тела, самоидентификация и самоуважение продолжают развиваться, и одновременно с этим начинают проявляться четвертая и пятая стадии формирования проприума. Четвертая стадия — это расширение своей личности (extension of self), а пятая — образ себя (self-image). Ребенок расширяет свое понимание себя, включая в него как все, что ему принадлежит (одежду, игрушки и домашних животных), так и родственников: мать, отца, сестер и братьев. В образе себя выражается его видение своих способностей, своего статуса и своей роли в настоящий момент, сюда также входят его стремления или будущие цели. Образ себя в этом возрасте состоит в основном из представлений ребенка о себе как о «хорошем» или «плохом» — в фрейдистском понимании этих терминов — его идеала себя и его совести (Allport, 1961).
«В детстве способность думать о себе, каков ты есть, каким хочешь быть и каким должен стать, находится лишь в зачаточном состоянии» (Allport, 1961, р. 123).
Рациональная личность
В возрасте от шести до двенадцати лет самоидентификация, самоуважение и собственный образ изменяются под воздействием испытания реальной действительностью и общения с одноклассниками и учителями. Этот период очень важен, поскольку ребенок выходит за пределы семьи. Шестая стадия, рациональная личность (rational self), которая формируется в школьные годы, включает способность рационально объяснять и отрицать, а также способность корректно рассуждать и находить решения жизненных проблем. Рациональная личность ответственна за абстрактное и рефлективное мышление и за умение приспосабливать свои нужды к требованиям окружающего мира (Allport, 1961).
Собственные стремления
В подростковом возрасте возникает седьмой и последний аспект проприума, а именно — собственные стремления (propriate strivings). На этой ступени развития личности как объекта человек уже является по-настоящему уникальным индивидуумом с ясными представлениями о себе и развитым проприумом, объединяющим в себе остальные шесть аспектов личности. Собственные стремления также являются причиной определенной последовательности в действиях и размышлениях и позволяют человеку ставить перед собой цели, создавая напряжение, а не просто уменьшать его (Allport, 1961).
Собственные стремления — это стремления, близкие человеку, то есть те, которые воспринимаются им как «именно его». Они основаны на воспоминаниях о прошлом опыте, но включают и мысли о будущем в форме реалистического планирования и намерений. Задача поиска спутника жизни или выбора карьеры может быть успешно решена только с помощью собственных стремлений, хотя многие люди приходят к выбору супруга или работы, совсем не имея в виду никакой цели. Если человек, принимая решение, плывет по течению, тогда его стремления называются «оппортунистическими», так как они не являются частью проприума и существуют только на периферии личности (Allport, 1961). Цели, устанавливаемые собственными стремлениями, на самом деле недостижимы, потому что люди хотят постоянно создавать новые напряжения и стремиться к целям, которых они могут никогда не достигнуть (Allport, 1955).
Личность и проприум — не синонимы, поскольку понятие личности включает в себя множество привычек, эмоций, черт, общепринятых обычаев, оппортунистических стремлений, приспособленческих шаблонов (adjustment patterns) и случайных факторов, не являющихся близкими и центральными для человека. Некоторые навыки, такие, как печатание на машинке или вождение автомобиля, могут сперва быть собственными и принадлежать проприуму, но затем они теряют свое центральное значение и становятся оппортунистическими. Другие, такие, как, например, возможность говорить на родном языке, обычно не являются собственными, но если человеку запрещается проявлять эти умения или если ему приходится преодолевать большие трудности на пути их реализации, они становятся частью его проприума.
Помимо центральных характеристик и типов поведения, Оллпорт выделяет так называемые несобственные (nonpropriate) типы поведения. Они включают в себя: 1) действия, продиктованные основными побуждениями или нацеленные на удовлетворение основных потребностей, производимые обычно без особого труда; 2) общепринятые обычаи, такие, как приветствие при встрече, ношение одежды и правостороннее движение; 3) привычки, такие, как курение или привычка чистить зубы, — действия, которые выполняются автоматически и не являются решающими для ощущения человеком себя как личности. Обобщенное сознание (мысли и чувства, свойственные большинству людей данной культуры) также может быть лишь периферийным по отношению к пониманию человеком себя как личности и, таким образом, находится за пределами проприума.
Осознающая личность
В дополнение к перечисленным семи центральным аспектам личности, составляющим проприум, Оллпорт (1961) описал еще один, восьмой аспект, который он называл осознающей личностью (self as knower), или субъективной личностью. Осознающая личность — это «я», которое осознает «себя» как объект. Когда я думаю о своей личности, я могу думать только о моей объективной личности, то есть о моем физическом облике, о моей репутации, о моем образе себя и так далее. Но кто этот размышляющий «я»? Это — тоже моя личность, но это осознающая личность, которая не может быть частью проприума.
Мотивация
Теория личности Оллпорта построена на предположении о двойной системе мотивации. Люди движимы одновременно и потребностью приспосабливаться к своей окружающей среде, и стремлением расти или добиваться все большей и большей самоактуализации (self-actualization). Потребность приспосабливаться и потребность расти сосуществуют бок о бок внутри одного человека, и любая адекватная теория личности, говорил Оллпорт, должна принимать во внимание тот факт, что люди являются как реактивными, так и проактивными существами.
Поскольку Оллпорт ввел в свою концепцию проприума такой аспект как собственные стремления, то его теория мотивации обращает особое внимание на разницу между собственными стремлениями и периферийными мотивами. Периферийные мотивы — это то, что уменьшает потребность, тогда как собственные стремления продиктованы желанием создавать напряжение и неравновесие. Поведение взрослого человека бывает как реактивным, так и проактивным, и адекватная теория мотивации должна быть способной объяснить и то, и другое.
Оллпорт был совершенно не удовлетворен существующими теориями мотивации, поскольку почти все они основывались на предположении, что люди просто реагируют на свою окружающую среду, но практически не формируют ее. С точки зрения Оллпорта, личность — это растущая система, постоянно включающая в себя новые элементы и изменяющаяся благодаря им, а большинство предшествующих теорий личности не допускают возможность роста.
«Любая теория, рассматривающая личность как нечто стабильное, фиксированное, неизменное, — неверна» (Allport, 1961, р. 175).
Психоанализ и многочисленные теории научения являются в основном гомеостатичными или реактивными (reactive) теориями — они рассматривают человеческие личности как реактивные, то есть полагают, что люди мотивированы преимущественно потребностью уменьшить напряжение и вернуться к состоянию равновесия. Все эти теории неизменных мотивов не являются полными, так как их применение ограничено исследованием реактивного поведения. Однако зрелая личность не только ищет удовольствия или старается уменьшить боль, она также стремится приобретать новые системы мотивации, функционально независимые от изначальных мотивов. Признавая, что некоторые мотивы действительно бессознательны, а другие появляются в результате стремления снять напряжение, Оллпорт при этом настаивал на том, что поскольку поведение может быть функционально автономным, теории неизменных мотивов неадекватны.
Оллпортом были выдвинуты следующие четыре требования, которым, по его мнению, должна удовлетворять адекватная теория мотивации:
«1. Адекватная теория мотивации «признает современность мотивов». Иными словами, «то, что движет нами, движет нами сейчас». «Мотивы прошлого не объясняют ничего, если они также не являются мотивами настоящего» (Allport, 1961, р. 220). Прошлое не столь важно. История личности имеет значение только тогда, когда она влияет на настоящую мотивацию.
2. «Эта теория должна быть плюралистической — допускающей мотивы разных типов» (Allport, 1961, с. 221). С этой точки зрения Оллпорт критиковал теорию двух основных влечений Фрейда, выдвигаемое Адлером единственное стремление к достижению успеха и все теории, которые подчеркивали самоактуализацию (self-actualization) как первоочередной мотив. Оллпорт горячо возражал против сведения всей мотивации человека к одному руководящему побуждению. Он утверждал, что мотивы взрослых людей существенно отличаются от мотивов детей и что у невротической личности мотивация иная, чем у здоровых людей. К тому же некоторые мотивы сознательны, другие бессознательны, некоторые преходящи, другие появляются снова и снова, некоторые снижают напряжение, другие его создают. Мотивы, которые кажутся различными, действительно различны, и не только по форме, но и по существу. «Мотивы настолько разнообразны, что нам трудно найти здесь общий знаменатель» (Allport, 1961, р. 221).
3. «Она должна приписывать динамическую силу мыслительным процессам, то есть планированию и намерениям» (Allport, 1961, р. 222). Оллпорт доказывал, что большинство людей заняты своей жизнью в будущем, но многие психологические теории «заняты возвращением их назад в прошлое. И когда каждый из нас считает, что мы спонтанно активны, многие психологи говорят нам, что мы всего лишь реактивны» (р. 206). Хотя наши намерения вмешиваются в любую ситуацию, это третье требование относится в основном к долговременным мотивам. Девушка отказывается от предложения сходить в кино, потому что она предпочитает изучать анатомию. Это предпочтение соответствует ее цели получить в колледже хорошие оценки и связано с ее планами быть принятой в медицинскую школу, что необходимо для исполнения ее намерения стать врачом. Жизнь здоровых взрослых людей ориентирована на будущее, к нему относятся их предпочтения, цели, планы и намерения. Это, конечно, не всегда полностью рациональные процессы, как, например, тогда, когда мы позволяем своему гневу возобладать над нашими планами и намерениями.
4. Адекватная теория мотивации «допускает уникальность конкретных мотивов» (Allport, 1961, р. 225). Конкретный уникальный мотив отличается от абстрактно обобщенного, последний основывается на изначальных теоретических предположениях, а не на действительной мотивации реального человека. В качестве примера конкретного уникального мотива возьмем человека, который хочет научиться играть в «городки». Его мотив конкретен, и его способ достижения улучшений уникален для него. Одни теории мотивации могут приписать поведение нашего героя агрессивным тенденциям, другие — подавленным сексуальным влечениям, третьи — вторичному побуждению, выученному на основе первичного побуждения. Оллпорт же просто сказал бы, что тот хочет научиться играть, потому что хочет научиться играть. Это уникальный, конкретный и функционально автономный мотив.»
Поставив перед собой цель создать адекватную теорию, отвечающую всем этим критериям, Оллпорт разработал оригинальную концепцию мотивации, объясняющую проактивное поведение (proactive behavior). Его теория видит людей сознательно воздействующими на свою окружающую среду способом, позволяющим им расти и стремиться к психическому здоровью. В своей концепции функциональной автономии Оллпорт попытался осмыслить и впитать объяснения реактивных теорий, не забывая в то же время о проактивных теориях, подчеркивающих изменения и рост.
Функциональная автономия
Для того чтобы трактовать бесчисленные человеческие мотивы, которые, по-видимому, нельзя объяснить только гедонистическим принципом или принципом напряжения, вызванного побуждающей силой, Оллпорт создал концепцию функциональной автономии (functional autonomy). Теория функциональной автономии — это теория изменяющихся, а не неизменных мотивов, и она является краеугольным камнем теории мотивации Оллпорта.
Оллпорт определял функциональную автономию как «любую приобретенную систему мотивации, в которой напряжения, включенные в нее, отличны от предшествующих напряжений, от которых эта приобретенная система произошла» (1961, р. 229). Иными словами, то, что начинается как один мотив, может затем перерасти в другой, который исторически продолжает изначальный мотив, но функционально независим от него. Например, человек может разбить сад изначально для того, чтобы удовлетворять свою естественную потребность в еде, но затем вдруг увлечься садоводством и заниматься им просто ради удовольствия.
Различные теории личности часто направлены на объяснение кажущегося загадочным человеческого поведения. С точки зрения Оллпорта, если побуждение функционально автономно, оно является объяснением поведения, и не нужно искать за ним скрытые или первичные причины. Другими словами, если накопление денег — функционально независимый мотив, тогда поведение скупого человека не ведет свое происхождение от переживаний детства, связанных с приучением к горшку или с наградами и наказаниями. Скряга просто любит деньги, и это — единственное необходимое объяснение. Эта идея о том, что большая часть наших действий основана на интересах настоящего времени и сознательных предпочтениях, согласуется со здравомыслящей убежденностью многих людей, что то, что они делают, они делают просто потому, что им нравится это делать.
«Принцип функциональной автономии рассматривает зрелые мотивы как разнообразные самоподдерживающиеся одновременно существующие системы, вырастающие из предшествующих систем, но функционально от них независимые» (Allport, 1961, p. 227).
В общих чертах, концепция функциональной автономии состоит в том, что некоторые, но не все, человеческие побуждения функционально независимы от изначальных мотивов, ответственных за поведение. Функциональная автономия — это ответ тем теориям, которые Оллпорт называл теориями неизменных мотивов, а именно — принципу удовольствия Фрейда и гипотезе уменьшения напряжения, принадлежащей психологии «стимула-реакции». Оллпорт считал, что обе теории имеют дело с историческими фактами, вместо того чтобы заниматься функциональными фактами. Он считал, что мотивы взрослых людей строятся в первую очередь на сознательных, самодостаточных (self-sustaining), соответствующих настоящему времени системах. Функциональная автономия представляет собой его попытку обосновать сознательную, самодостаточную, соответствующую времени мотивацию. Функционально автономные мотивы являются современными, самодостаточными, вырастают из более ранних мотивов, но функционально независимы от них. Основной критерий функциональной автономии таков: присутствующий мотив функционально автономен до тех пор, пока он ищет новые цели, это значит, что человек может вести себя по-прежнему, даже если его мотивация изменилась. Например, дети учатся ходить, возможно, следуя изначальному мотиву, побуждающему развиваться, но потом они могут ходить для того, чтобы развить свою подвижность или приобрести уверенность в себе. Точно так же ученый может быть поглощен поиском ответов на сложные вопросы. Он получает удовлетворение более от самого поиска, чем от найденного решения, и его метод поиска может варьироваться в зависимости от проблемы, которой он занимается. Когда одна задача решена, ученый ищет другую область для применения своих сил, и при этом его новая сфера деятельности может существенно отличаться от того, чем он занимался ранее. Вновь возникшие напряжения отличны и автономны от тех, которые их породили. Каждое новое открытие ведет к повышению степени увлеченности и к постановке новых целей.
Оллпорт выделял два уровня функциональной автономии: персеверативная функциональная автономия и проприативная функциональная автономия.
Персеверативная функциональная автономия
Персеверативная функциональная автономия продленного действия (perseverative functional autonomy) свойственна как людям, так и животным и основана на простых неврологических (neurological) принципах. Оллпорт воспользовался понятием «продленное действие» (perseveration), которое означает способность впечатления оказывать влияние на последующие переживания. Примером такого элементарного уровня функциональной автономии может служить крыса, которая научилась пробегать лабиринт для того, чтобы получать пищу, а потом продолжает бегать по лабиринту, даже если она уже сыта. Почему она продолжает это делать? Оллпорт сказал бы, что крыса бегает по лабиринту просто потому, что находит это забавным.
Оллпорт считал, что к персеверативной функциональной автономии, относится и склонность людей удовлетворять свои потребности привычным образом, например устанавливать себе режим дня. Кроме того, с этой же точки зрения он рассматривал некоторые «дурные привычки» — курение, употребление алкоголя или других наркотиков тогда, когда нет никакой физиологической потребности в них. Алкоголик продолжает пить, хотя при этом его текущая мотивация функционально независима от его изначального мотива.
Персеверативная функциональная автономия основана на механизмах обратной связи в нервной системе человека. Это хорошо иллюстрируется на так называемом феномене незавершенных задач. Дело, однажды начатое, но затем прерванное, оказывает воздействие на человека, создавая новое напряжение, побуждающее завершить начатое. Это новое напряжение отличается от первоначальной мотивации. Пусть, например, студентам предложено собрать картинку-головоломку, состоящую из 500 кусочков, и за каждый кусочек, поставленный на нужное место, испытуемый получает 10 копеек. Предположим, что эти студенты ранее не интересовались решением подобных головоломок и их первоначальная мотивация была исключительно денежной. Также предположим, что общее денежное вознаграждение каждого ограничено сорока пятью рублями; таким образом, правильно расположив 450 кусочков, они получают максимально возможную сумму денег. Станут ли они собирать эту картинку дальше, в отсутствие денежного вознаграждения? Если да, то это значит, что возникло новое напряжение и их мотив закончить решение задачи функционально автономен и независим от изначального мотива получения денег.
Проприативная функциональная автономия
Высшая, присущая только человеческой личности система мотивации — проприативная (собственная) функциональная автономия (propriate functional autonomy). Проприативная функциональная автономия относится к самодостаточным мотивам, входящим в проприум, и тем самым становится руководящей системой мотивации, придающей личности единство. Собирание головоломок и употребление алкоголя нечасто рассматривается как «именно мое». Эти мотивы не являются частью проприума, а находятся на периферии личности. С другой стороны, профессиональные занятия, хобби и интересы ближе к ядру личности, и многие из мотивов, связанных с ними, становятся функционально автономными. Пусть, например, человек устраивается на какую-то неинтересную и даже скучную работу, потому что нуждается в деньгах. Однако по прошествии нескольких лет работа начинает казаться очень привлекательной, он проводит выходные на службе и, возможно, даже находит какое-то хобби, близко связанное с основным занятием.
Границы функциональной автономии
Так же как проприум является лишь частью личности, так и функциональная автономия объясняет отнюдь не все мотивы человеческого поведения. Оллпорт выделяет следующие восемь процессов, которые не входят в число функционально автономных:
1) биологические побуждения, такие, как еда и сон;
2) мотивы, непосредственно связанные с основными побуждениями;
3) рефлекторные действия, такие, как дыхание и моргание;
4) врожденные свойства — телосложение, интеллектуальные способности и темперамент;
5) привычки в процессе их формирования;
6) шаблоны поведения, требующие первичного подкрепления;
7) непродуктивное поведение, как, например, вынужденные действия, фиксация и регрессия;
8) сублимация, которая может быть порождена детскими сексуальными желаниями.
Вынужденные действия, вызванные расстройствами психики, кажутся похожими на функциональную автономию продленного действия, но они не самодостаточны и могут быть устранены с помощью модификации поведения или других терапевтических методов. Корни многих симптомов можно обнаружить в ранних детских переживаниях, и поэтому эти симптомы функционально не автономны. Однако не все патологические симптомы находятся за границами функциональной автономии. Некоторые из них обслуживают современный жизненный стиль человека и к рассматриваемому моменту являются независимыми от предшествующей травмы, которая, возможно, стала причиной патологии. Тем не менее функционально автономные симптомы не могут быть уничтожены средствами психотерапии и не изменяются, когда изменяются понятия человека о себе.
Оллпорт не отрицал существование и даже важность бессознательных процессов. Он признавал тот факт, что некоторые мотивы движимы скрытыми импульсами и сублимированными побуждениями. Он считал, например, что большая часть симптоматических действий — это автоматические повторения, как правило, саморазрушительные и мотивированные бессознательными тенденциями. Они часто ведут свое происхождение из детства пациента и привносят ребяческие черты в поведение взрослого человека.
Признавая существование определенных границ функциональной автономии, Оллпорт, однако, настойчиво утверждал, что нормальное поведение функционально автономно и мотивировано сознательными процессами, которые не только отделены от бессознательной мотивации, но обладают собственной движущей и поддерживающей их энергией. У здоровых людей сознание контролирует поведение. Психологически зрелые взрослые люди мотивированы в основном своими сознательными мыслями, а бессознательные процессы играют лишь небольшую роль в их поведении.
Изучение отдельного индивидуума
Оллпорт неоднократно призывал психологов развивать и использовать исследовательские методы, предназначенные для изучения отдельного индивидуума. Чтобы уравновесить преобладающий номотетичный (nomothetic) подход, который состоит в поиске общих законов, Оллпорт предлагал взять на вооружение методы, позволяющие исследовать мотивационное и стилистическое поведение в отдельном, конкретном случае.
В своих ранних работах Оллпорт называл научный подход, который применяется при изучении того, что характерно для единичного случая, идиографическим (idiographic). Но так как термин «идиографический» слишком часто неправильно использовали, неправильно понимали и неправильно писали и произносили (смешивая его с «идеографией» или представлением идей в виде графических символов), Оллпорт (1968) отказался от него и в позднейших работах говорил о морфогеничных процедурах (morphogenic procedures). Как идиографические, так и морфогеничные методы предназначены для исследования свойств отдельной личности, но идиография не предполагает структуру или шаблон. Морфогеничные процедуры, наоборот, имеют дело со структурированными (patterned) возможностями организма как целого и допускают сравнение свойств одной и той же личности. Шаблон или структура персональных расположений человека не должны исключаться из рассмотрения, так как они тоже важны. Пусть, например, Александр интеллигентен, интровертен и мотивирован сильным стремлением удовлетворить какие-то свои потребности, тогда уникальный способ, которым его интеллигентность связана с интровертностью и с стремлением к своим целям, образует структурный шаблон (паттерн). Подобные индивидуальные шаблоны и являются предметом морфогеничной науки.
Оллпорт перечислил значительное количество методов, которые могут быть использованы морфогеничной психологией; некоторые из них полностью морфогеничны, другие — лишь частично. Примерами полностью морфогеничных, индивидуальных методов являются словесные записи, в том числе беседы, сны и признания, дневники и письма, персонализированные вопросники и личностные шкалы, а также экспрессивные и проективные документы, включающие письменные работы, художественное творчество, автоматическое письмо и рисунки, рукопожатие, манеру говорить, жесты, почерк, походку и автобиографии.
Полуморфогеничные методы включают самооценочные шкалы, такие, как определительный проверочный список, стандартизированные тесты, использующие методику, в которой люди сравниваются с самими собой, а не с нормативной группой, «Исследование ценностей» (1960) Оллпорта—Вернона—Линдзи (Allport—Vernon—Lindzey, Study of Values) и технику Q-сортировки (Q sort technique) Стефенсона (1953).
Оллпорт говорил, что «мы слишком часто упускаем из виду богатейший источник данных, а именно то, что субъект знает о себе сам» (1962, р. 413). В отличие от многих психологов, Оллпорт предпочитал рассматривать как правду заявления о себе большинства участников экспериментов. Он считал, что психолог, который хочет изучать персональную динамику людей, должен просто спрашивать их, что они думают о себе. Ответы на прямые вопросы должны рассматриваться как достоверная информация, даже если опрашиваемый — маленький ребенок, психотик или личность, склонная к самозащитному поведению.
4. Изучение теории из первоисточника.
Пример морфогеничного подхода: «Письма Дженни»
Значение морфогеничного подхода Оллпорта к выявлению личностных диспозиций отдельного человека лучше всего иллюстрируют его знаменитые «Письма Дженни» (Letters from Jenny). Письма Дженни Гоув Мастерсон (вымышленное имя) рассказывают историю пожилой женщины и ее горячего чувства любви-ненависти по отношению к своему сыну Россу. Начиная с марта 1926 года (когда ей было 58 лет) и заканчивая октябрем 1937 года (когда она умерла), «Дженни» написала 301 письмо бывшему соседу Росса по комнате в колледже Глену и его жене Изабель. (В 1993 году Дэвид Винтер (David Winter) представил исчерпывающие доказательства того, что «Глен» и «Изабель» — это на самом деле Гордон и Ада Оллпорт, и что изучение Оллпортом этих писем, возможно, натолкнуло его на мысль о ценности морфогеничного материала.) Оллпорт впервые опубликовал выдержки из этих писем в 1946 году под названием «Письма неизвестной» (Anonimous, 1946), а затем еще раз напечатал их более детально (Allport, 1965) и неоднократно использовал выдержки из этих писем как педагогический материал в своих курсах, посвященных проблемам личности.
Дженни была старшей из семи детей, у нее было пять младших сестер и один брат. Когда ей было восемнадцать лет, их отец умер и Дженни вынуждена была бросить школу и идти работать, чтобы помогать семье. Когда младшие сестры и брат выросли и могли сами себя обеспечивать, Дженни, которую всегда считали склонной к бунтарству и независимости, вступила в брак с разведенным мужчиной. Это привело молодую женщину к еще большему отчуждению от ее консервативно религиозной семьи.
Всего лишь после двух лет семейной жизни ее муж умер, а через месяц родился ее сын Росс. В течение последующих семнадцати лет Дженни была вполне довольна своей жизнью. Ее мир вращался вокруг сына, и она много и упорно работала, желая быть уверенной, что у него есть все, что он хочет. Она говорила Россу, что, исключая искусство, мир — ничтожнейшее место и что ее долг — жертвовать собой ради него, потому что она ответственна за его существование.
Когда Росс уехал учиться в колледж, Дженни продолжала экономить, чтобы расплатиться по всем счетам. Но как только Росс начал интересоваться женщинами, идиллические отношения матери и сына пришли к концу. Они стали часто и жестоко ссориться из-за его знакомых девушек. Дженни называла их всех проститутками и шлюхами, в том числе и ту девушку, на которой Росс женился. После этой свадьбы Дженни и Росс на время прервали свои отношения.
Примерно в это время началась переписка Дженни с Гленом и Изабель (Гордоном и Адой), продолжавшаяся одиннадцать с половиной лет, в течение которой Дженни рассказала многое и о своей жизни, и о себе. Первые письма показывают ее глубокую озабоченность вопросами денег, смерти и поведения Росса. Она чувствовала, что Росс неблагодарен по отношению к ней и что он покинул ее ради другой женщины, к тому же проститутки. Она продолжала сердиться и обижаться на него до тех пор, пока Росс и его жена не развелись. Тогда она нашла себе квартиру по-соседству с Россом и некоторое время была счастлива. Но вскоре Росс начал встречаться с другими женщинами, и Дженни неизбежно находила в каждой из них какие-нибудь недостатки. Ее письма этого периода снова полны обидой на Росса, подозрительностью и циничным отношением к другим, болезненно драматическим подходом к жизни.
Через три года, прошедших в такой переписке, Росс внезапно умер. После его смерти Дженни стала более благосклонна к нему в своих письмах. Теперь ей не нужно было делить его ни с кем. Теперь она была в безопасности — больше никаких проституток.
В течение следующих восьми лет Дженни продолжала писать Глену и Изабель, и они регулярно отвечали ей. Однако они были, скорее, просто нейтральными слушателями, чем советчиками или конфидентами. Как и раньше, Дженни явно была озабочена вопросами смерти и денег. Она все более обвиняла других в своей бедности и с еще большим подозрением и враждебностью относилась к тем, кто хотел помочь ей. После того как Дженни умерла, Изабель (Ада) сказала, что в конце своей жизни Дженни была «такая же, как и раньше, и еще более такая».
Многие годы «Письма Дженни» являлись предметом внимательного анализа и изучения Оллпортом и его студентами, которые старались восстановить структуру отдельной личности, выявляя личные диспозиции, центральные для этой личности. Один из студентов Оллпорта Альфред Болдуин (Alfred Baldwin, 1942) разработал технику, названную им персональным структурным анализом (personal structure analysis), и использовал ее для исследования приблизительно одной трети писем. Целью этой техники было выявить структуру личности Дженни с помощью информации, полученной из ее писем. Для сбора этой информации Болдуин использовал две чисто морфогеничные процедуры — анализ частоты и анализ сочетаний. Первый означает просто запись частоты, с которой данный предмет появляется в исследуемом материале. Например, как часто Дженни упоминает Росса, деньги или себя саму. Анализ сочетаний относится к частоте появления в письмах двух предметов в одной смысловой связке. Например, как часто в письмах Дженни категория «Росс — неблагодарный» появляется вместе с «она сама — самопожертвование». Фрейд и другие психоаналитики интуитивно использовали технику анализа сочетаний, стремясь выявить ассоциации между двумя понятиями в бессознательном пациента. Болдуин же вычислял их статистически, определяя сочетания, которые появляются чаще, чем это могло бы быть чисто случайно.
По поводу исследования Болдуина Оллпорт писал, что «квантификация структуры единичной личности возможна посредством статистических процедур, примененных к контент-анализу» (1965, р. 199). Используя персональный структурный анализ, Болдуин выделил в письмах Дженни три группы категорий. Первая относится к Россу, женщинам, прошлому и к ней самой — ее самопожертвованию. Вторая описывает ее поиски работы, а третья сосредоточена на ее отношении к деньгам и смерти. Эти три группы независимы друг от друга, хотя отдельные понятия, такие, как деньги, могут встречаться во всех трех группах.
Благосклонно отнесясь к результатам исследования Болдуина, Оллпорт тем не менее довольно ехидно отметил, что ему неизвестно, «добавляет ли столь трудоемкий способ классификации кластеров что-либо новое к интерпретации на основе простого здравого смысла» (1965, р. 198). Группы Болдуина, несомненно, напоминают и те, которые можно обнаружить с помощью факторного анализа. Действительно, Джефри Пейдж (Jeffrey Paige, 1966), другой студент Оллпорта, позже опубликовал факторно-аналитическое исследование писем Дженни. Он выделил и идентифицировал сумму из восьми факторов: агрессию, властность, привязчивость, автономность, потребность в признании со стороны семьи, сексуальность, чувствительность и жертвенность. Результаты Пейджа очень похожи на полученные Оллпортом (1965) с помощью подхода, основанного на здравом смысле.
В 1965 году Оллпортом был проведен контент-анализ писем Дженни. Приглашенные им 36 исследователей перечислили те черты, которые посчитали существенными характеристиками Дженни. Они выписали 198 определяющих прилагательных, многие из которых оказались синонимами или близкими по значению. Затем Оллпорт объединил эти определения в восемь групп (табл. 28.1):
- сварливая-подозрительная;
- эгоистичная;
- независимая-автономная;
- склонная к преувеличениям-драматизации;
- эстетичная-художественная натура;
- агрессивная;
- циничная, болезненно-обидчивая;
- сентиментальная.
Центральные диспозиции Дженни, выявленные с помощью клинической и факторной аналитических техник
| Клиническая техника (Оллпорт) | Факторный анализ (Пэйдж) |
| Сварливая-подозрительная, агрессивная | Агрессия |
| Эгоистичная (властная) | Властность |
| Сентиментальная | Потребность в привязанности, потребность в признании со стороны семьи |
| Независимая-автономная | Потребность в автономии |
| Эстетичная-художественная натура | Чувствительность |
| Эгоистичная (склонная жалеть себя) | Жертвенность |
| Нет параллели | Сексуальность |
| Циничная-обидчивая | Нет параллели |
| Склонная драматизировать-преувеличивать | «Преувеличение», то есть тенденция драматизировать и преувеличивать свои проблемы |