Психология внимания/Под редакцией Ю. Б. Гиппенрейтер щ В. Я. Романова. М

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 82

переходить к сложному. А сознание в целом есть самый сложный из предметов, с

которыми психология имеет дело, его исследование должно было бы быть самым

последним. Если мы хотим понять, что такое внимание, мы должны начать с другого

конца -с исчерпывающего исследования свойства сенсорной ясности.

Укажем несколько имен и хронологических дат для иллюстрации. Психология

интенсивности особенно связана с именем Фехнера, который в 1860 г. опубликовал

свои Е1етеп1е о!ег РзусЬорЬузгк. Психология качества связана равным образом с

именем Гельмгольца, который в 1856 - 1867 гг. опубликовал Напо'Ъисп йег

РЬу5ю1од15сЬеп Ортлк и в 1863 г. 2иг ЬеЬге УОП деп ТопетрЯпегипёеп. Начало

экспериментального исследования внимания можно датировать 1861 г., когда Вундт

(ВеНга #е гиг ТЪеопе о!ег 5тпе5\уапгпеЬтип§, 1862; Лекции о душе человека и

животных, 1894) начал ряд тех исследований, которые нашли окончательное

выражение в его учении об апперцепции. Экспериментальное изучение чувства может

быть датировано, также приблизительно, появлением в 1892 г. книги Леманна; О1е

Наирг,§е5е1ге о!ез тепзсЬНсЬеп СетиЬЫеЬепз, которая в 1887 г. была награждена

Королевской Датской Академией Наук премией, назначенной за научную работу о

чувствованиях.

Между прочим, уже знакомство с рис.1 может показать, что переживание внимания

ставит целый ряд проблем. Сюда отно-, сится, например, вопрос о плоскости волны

внимания или об объеме внимания. Часто задавали вопрос: сколько предметов мы

можем сразу обнять своим вниманием? И отвечали на него очень различно. Если

задать вопрос занятому человеку, то он заявит нам, что не может в одно и то же

время внимательно следить более чем за одним предметом. Но, с другой стороны,

нам сообщают, что Юлий Цезарь и Наполеон могли носить у себя в голо-

199

ве темы для дюжины сообщений и могли диктовать их, не путаясь, такому же числу

секретарей. Затем сюда относится также вопрос о длине волны внимания или о

продолжительности .внимания: как долго можно удерживать внимание? В повседневном

внимании его объект постоянно меняется: исчезает ли и само внимание, когда мы

переходим от одного предмета к другому? Затем сюда относится вопрос о высоте

волны внимания или о степени внимания: сколько различных степеней можно здесь

отметить и как1 можно их измерять? Мы говорим просто о сосредоточенном,

прикованном, углубленном, концентрированном внимании и по контрасту с ним о

непостоянном, неустойчивом, по-.верхностном внимании. Но эти названия такого же

общего характера, как названия: "белый, серый, черный" для обозначения световых

впечатлений; нам необходимы точные определения, и если возможно, в числовых

выражениях. Настоящее состояние наших знаний об этих и родственных им вопросах

кратко изложено в следующих параграфах.

ОБЪЕМ ВНИМАНИЯ

Наша проблема определяется вопросом, как много впечатлений может быть предметом

внимания одновременно, не теряя ясности, которой обладало бы каждое из них, если

бы внимание было обращено только на него. Мы можем подойти к проблеме двумя

путями - посредством одновременного и последовательного метода. Так, мы можем

подвергнуть орган чувства одновременному раздражению со стороны некоторого числа

возбудителей и постепенно увеличивать это число, пока уже станет невозможным на

всех возбудителях одновременно удерживать внимание. Возьмем, например, световые

возбудители; мы можем показать наблюдателю некоторое число точек, линий, букв,

цифр, простых геометрических фигур, цветных полос и так далее, расположенных на

одном и том же фоне. Или мы можем распределить возбудители последовательно,

постепенно увеличивая их число, пока не будет достигнута граница, на которой при

появлении последнего возбудителя первый возбудитель уже становится в сознании

смутным. Этот метод удобнее всего применять к слуховым возбудителям. В обеих

формах эксперимента объект исследования тот же самый; мы желаем определить

границу сложности, у которой внимание становится неспособным обнять все

возбудители, раздражающие отдельный орган чувства. И в обоих случаях мы получаем

один и тот же результат: внимание способно

200

ч

охватить шесть одновременный или последовательных впечатлений сравнительно

простого рода и однообразного характера.

Метод одновременных раздражений. Эксперименты производятся посредством

тахистоскопа, аппарата, который, как видно уже из его названия, позволяет

показать наблюдателю на очень короткий период времени ограниченное поле зрения.

Время экспозиции должно быть кратким, так как в ином случае глаз может быстро

скользить по возбудителям, причем некоторые из них удерживаются в памяти, в то

время как другие становятся предметом непосредственного восприятия; в этом

случае мы имели бы дело не с одним только процессом внимания, а с целым рядом

таких процессов. Показываемое поле должно быть так мало, чтобы его изображение

падало на место наиболее ясного зрения при неподвижном положении глаза, так как

в ином случае смутность лежащих ближе к периферии возбудителей может быть

обусловлена не границей внимания, а непрямым зрением.

Если в качестве возбудителей пользоваться буквами, то они должны образовать

бессмысленный ряд, как, например, К К 2 Т. Установлено, что знакомое слово в три

или в четыре буквы можно схватить при помощи внимания так, как если бы это была

только одна буква или геометрическая фигура; в качестве предмета внимания оно

представляет собою не ряд букв, а только одно впечатление. По той же самой

причине внимание лучше справляется

Рис. 3- Демонстрационный тахи-стоскоп. Черная занавеска прикреплена к валикам,

снабженным пружинами, и натянута позади квадратного отверстия в черной

деревянной раме. Верхняя фигура (передняя сторона) показывает занавеску и белый

фиксационный значок. На нижней фигуре (задняя сторона) картонная пластинка

отодвинута, так что видно квадрат-нос отверстие в самой занавеске

201

с цифрами, чем с бессмысленными слогами, так как каждая комбинация цифр означает

что-нибудь, имеет некоторый смысл.

Максимальный объем зрительного внимания у опытного наблюдателя содержит шесть

впечатлений; объем внимания у различных индивидуумов колеблется в пределах между

четырьмя и шестью. Эксперименты с одновременными осязательными впечатлениями

дали одинаковые результаты; опытный наблюдатель в состоянии локализовать шесть

отдельных точек. Но это наблюдение требует подтверждения2.

Метод последовательных раздражений. Подвижная гирька на стрелке метронома

установлена на 200 ударов в минуту. Экспериментатор разграничивает два ряда

ударов, давая звонок одновременно с первым ударом каждого ряда. От наблюдателя

требуют, чтобы он сказал, равны ли эти два последних ряда или нет. Естественно,

он не должен считать; счет означал бы, что на каждый удар направлен отдельный

процесс внимания.

Точное суждение невозможно в том случае, если ряд состоит более чем из шести

впечатлений. Если бы метроном качался, и очень медленно -положим, по 15 ударов в

минуту,- объем внимания вмещал бы все же не более шести отдельных ударов. Но

подобно тому, как в предыдущем опыте короткое слово для внимания было

эквивалентно отдельной букве, так и здесь группа ударов может при известных

условиях для внимания быть эквивалентной одному удару. По мере того как

увеличивается скорость колебаний метронома, мы не можем удержаться от того,

чтобы не подвести последовательного удара под более или менее сложный ритм.

Вначале, при сравнительно небольшой скорости, удары группируются по два или по

три, и внимание адекватно еще шести впечатлениям, шести ритмическим единицам по

два удара каждая (всего двенадцать ударов) или шести ритмическим единицам по три

удара каждая (всего восемнадцать ударов). Наконец, при вышеуказанной Скорости

внимание может охватить только пять впечатлений, пять ритмических единиц. Но эти

последние могут состоять теперь из восьми

В этой связи естественно вспомнить о том, что все точечные буквы брайлевской и

нью-йоркской азбуки для слепых состоят из изменений известного симметрического

распределения шести точек, и естественно возникает предположение, что этот

предел в шесть точек обусловлен объемом осязательного внимания. Но в

действительности мысль о шести сложных единицах заимствована из области

зрительного воспоминания, а именно -о двойных пластинках домино, где на каждой

половине может поместиться шесть точек: над осязанием тогда еще не было

произведено экспериментов. По-видимому, также верно и то, что слепой читает, в

общем, не различая отдельных точек, но воспринимая форму букв в целом, как если

бы эти точечные линии были непрерывными.

202

или даже, как говорят, из двадцати четырех отдельных ударов. Таким образом, ряд

в пять впечатлений состоит из сорока или даже из ста двадцати ударов метронома.

Группы в восемь и в двадцать четыре удара воспринимаются как единицы, подобно

короткому слову предыдущего метода.

Этот результат хорошо согласуется с практическими предписаниями музыки и поэзии.

Музыкальная фраза никогда не содержит больше шести тактов, поэтический стих или

стихотворная строчка никогда не содержит более шести ударений; музыкальная фраза

с семью тактами и стихотворная строчка с семью ударениями распадаются на части и

теряют свою цельность. И ритмические целые высшего порядка, период в музыке и

строфа в поэзии, никогда не содержат более пяти фраз или стихов; обыкновенно же

они не содержат и более четырех.

Меньшие различия ясности на верхнем уровне сознания. Мы видели, что короткое

слово, комплекс геометрических фигур и ритмическая единица имеют для внимания

значение отдельных впечатлений. Так как они стоят на верхнем уровне сознания, то

их составные части все ясны. Но они отнюдь не одинаково ясны. Представим себе,

например, простую ритмическую единицу, как при счете в музыке: один -и д в а -и

три -и четыре. Здесь первый член самый сильный и ясный, пятый к нему ближе

других по ясности, а второй, четвертый, шестой и восьмой относительно слабы и

смутны. Это значит, что верхний уровень душевного процесса внимания обыкновенно

разложен на маленькие волны, а не так ровен, как его изображает рис.1. В

пределах области ясных вообще переживаний существуют различные степени ясности.

Последнее может, в свою очередь, объяснить взгляд, которого придерживаются

некоторые психологи, что в одном и том же сознании могут существовать все

возможные степени ясности.

Еще неизвестно, существуют ли также степени смутности в пределах смутного,

складки или зыбь на нижнем уровне рис.1. Во всяком случае эти меньшие волны на

обоих уровнях очень поверхностны и не могут замаскировать большое различие между

самими уровнями.

ДЛИТЕЛЬНОСТЬ ВНИМАНИЯ

Если бы десять лет тому назад спросить психолога-экспериментатора, как долго

может длиться одна волна внимания, то он не задумываясь ответил бы: только

несколько секунд. Много уже произведено экспериментов, сказал бы он, и все они

привели к тому же результату, а именно: внимание не длительно, а пре-

203

рывисто - поднимаясь и падая, увеличиваясь и уменьшаясь в очень короткий

промежуток времени. Если мы сосредоточим, насколько можем, свое внимание на

простом чувственном впечатлении, то это последнее не останется ясным, но будет

попеременно то ясным, то смутным; внимание колеблется.

Если тот же самый вопрос задать в настоящее время, то ответ будет таков: хотя мы

теперь и знаем о предмете вообще много больше, но все же не знаем, как велика

непрерывная длительность внимания; несомненно только, что внимание может

продолжаться без перерыва две или три минуты. По мнению автора, оно может

оставаться постоянным в продолжение гораздо большего периода времени.

Обыкновенно экспериментировали с минимальными возбудителями-с возбудителями

столь небольшими, слабыми или мало отличающимися от окружающего, что малейшее

отклонение внимания, самая незначительная потеря ясности влекли за собою

исчезновение из сознания и соответствующих ощущений; ведь гораздо легче сказать,

слышим ли мы или видим ли что-нибудь, чем сказать с уверенностью, что видимое и

слышимое нами стало более ясным или менее ясным. Пользовались зрительными,

слуховыми и кожными возбудителями: светлостями и цветами, тонами и шумами,

механическим давлением и прерывистыми токами. Чтобы наглядно представить себе

картину эксперимента, вообразим, что мы сидим за столом и сосредоточенно

фиксируем маленький светло-серый круг на белом фоне или прислушиваемся

внимательнейшим образом к слабому шороху, производимому струей падающего песка,

а наша рука в это время покоится на пневматическом замыкателе; если надавливать

на кнопку замыкателя в моменты исчезновения и нового появления ощущения, то эти

моменты будут, таким образом, отмечены на кимографе в соседней комнате.

При этом ощущение, по меньшей мере в известных случаях, исчезает и появляется

вновь. Прежние экспериментаторы находили эти колебания во всех трех упомянутых

областях переживаний как для ощущений, так м для образов. Ввиду этого они

допустили, что это явление зависит от какого-нибудь общего фактора, и, вполне

естественно, приписали его колебаниям внимания. Правда, были и возражения против

этого взгляда, указывавшие на то, что внимание может и не принимать в этом

участия. Глаз имеет механизм для аккомодации, линзу и ее мускульные

прикрепления, а ухо имеет аналогичный механизм в мышце, известной под названием

епзог 1утраш, который оттягивает барабанную перепонку. Почему бы прерывистость

минимального ощуще-

204

ния не могла быть обусловлена периферическими изменениями, колебаниями

аккомодации? Но в ответ на эти возражения приводили веские фактические

доказательства: ведь зрительное колебание наблюдалось и при временном параличе

аккомодации, и даже в случае потери линзы, а слуховое колебание было обнаружено

и при потере барабанной перепонки. Теория прерывистого внимания, таким образом,

по-видимому, одержала победу.

Несмотря на это, периферическая теория не хотела сдаваться. Были произведены

новые эксперименты над осязанием, и было установлено, что минимальные ощущения,

вызванные небольшими тяжестями или слабым электрическим током, совершенно не

обнаруживают колебаний. Если не наступает никакого внешнего вмешательства - ни

зуда, ни щекотания, ни движения кожи, - то ощущения совершают свой путь без

перерыва, пока они не побледнеют под влиянием адаптации. Во время этих

экспериментов было сделано наблюдение, что постоянное внимание может держаться

по меньшей мере две или три минуты. Были произведены также новые эксперименты

над зрением, и было установлено, что зрительные ощущения также, бледнея под

влиянием адаптации, склонны слиться со своим

фоном, но что процесс адаптации у них вследствие непроизвольного движения глаз

прерывается (рис.4). Непроизвольные движения были определены по времени их

появления; затем было отмечено их направление и измерена их величина: во всех

трех областях исследования было установлено полное согласие между появлением

движения и исчезновением ощущения. Вторичное появление ощущения зависит отчасти

от отдыха элементов сетчатки во время движения, отчасти от неправильного

положения глаза: глазное яблоко не возвращается после движения точно в то

положение, которое оно занимало до начала движения, и возбудитель может поэтому

воздействовать на те элементы сетчатки, которые еще не подверглись адаптации.

Было установле-

205

Рис. 4. Круг Массона. Прерывистый радиус, начерченный черным по белому,

производит при вращении круга ряд серых колец, которые по направлению к

периферии становятся все светлее. Наблюдатель последовательно останавливается на

этих серых кругах, начиная от центра, и продолжительно фиксирует какую-нибудь

точку на самом внешнем круге, которую он может различить

но, что отрицательное последовательное изображение, последействие местной

адаптации, проявляет те же свойства, как и первичное ощущение; сам по себе

процесс последовательного .изображения непрерывен, но он прерывается, как только

появляются движения глаза.

Пока, таким образом, нет необходимости прибегать к вмешательству внимания, чтобы

объяснить колебание; мы должны предположить, что прежние наблюдатели были

введены в заблуждение предвзятым мнением или, может быть, техническими ошибками.

Но как же обстоит дело с тоном и шумом? Колебание ясности переживания при тонах

и шумах еще оспаривается. Некоторые наблюдатели не нашли ни для тех, ни для

других никакого колебания, другие же нашли колебание и для тех, и для других.

Причина этой разницы в результатах исследования может быть, по-видимому,

физической; чрезвычайно трудно удержать интенсивность тона или шума совершенно

одинаковой; а ведь и очень легкое изменение объективной интенсивности,

естественно, вызовет исчезновение из сознания слабого тона или шума.

Этими указаниями мы в настоящее время и должны ограничиться. Мы не знаем, как

долго может продолжаться без перерыва одна волна внимания, несущая одно

зрительное, слуховое или осязательное ощущение. Мы не знаем и того, как долго

можно удержать постоянный уровень внимания в условиях повседневной жизни, где

объект внимания постоянно меняется. Отдельная волна может длиться по меньшей

мере две или три минуты; автор не был бы удивлен, если бы оказалось, что такой

постоянный уровень можно удержать в продолжение двух или трех часов.

СТЕПЕНЬ ВНИМАНИЯ

Измерение внимания - это одна из самых неотложных проблем экспериментальной

психологии. Если бы мы могли измерить вместимость человеческого внимания и могли

в любой момент установить, какой долей этой вместимости данный индивидуум

пользовался, то мы могли бы определить наибольшую возможную высоту волны

внимания на рис. 1 и ее действительную высоту в данном случае: тогда мы имели бы

результат величайшей научной важности и весьма большой практической ценности.

Много было произведено экспериментов, но проблема пока еще далека от своего

разрешения.

Одна из трудностей ее разрешения обусловлена популярным применением слова

"внимание". Когда этот термин употребляется без квалификации, мы, естественно,

понимаем под ним вторичное

206

внимание; мы понимаем под ним то внимание, которого учитель требует от ученика,

мы понимаем под ним напряженность внимания. Первичное внимание, как

первоначальное, так и производное, представляет собою столь естественное

состояние, столь обычное явление, что мы едва замечаем его: самое большее - если

мы замечаем его у другого и говорим в таком случае, что он рассеян или что он

углубился в себя. Это ошибочное отождествление всякого внимания с вторичным

вниманием особенно естественно для человека науки, который всегда разгадывает и

испытывает. Отсюда и происходит то, что психологи предложили измерять степень

внимания степенью напряженности, которая его сопровождает. Мы можем измерять

ощущение; .кинестетические ощущения показывают степень внимания; поэтому если

измерить их, то мы измерим также и внимание.

Этот аргумент ошибочен по той простой причине, что высшие степени внимания не

заключают в себе никакой напряженности. Как только мы достигаем стадии

производного первичного внимания, напряженность исчезает. Кинестетические

ощущения показывают не степень внимания, а скорее инерцию внимания. Напряженное

внимание, как мы видели, есть внимание при затруднительных условиях; простой

факт, что мы стараемся быть внимательными, означает уже то, что мы не исчерпали

Blog

Психология внимания/Под редакцией Ю. Б. Гиппенрейтер щ В. Я. Романова. М