Доклад по материалам Сети «Миграция и Право»
- Программа поддерживается Европейской Комиссией. "Миграция и Право" представляет собой, 2001.34kb.
- Доклад по материалам социологического исследования (ноябрь, 1988 год), 980.79kb.
- Доклад на тему «Миграция рабочей силы в ес», 185.2kb.
- Местные налоговые платежи в системе собственных доходов муниципальных бюджетов (по, 297.98kb.
- Административная ответственность за правонарушения в области предпринимательской деятельности, 292.13kb.
- С. М. Кирова Кафедра истории России Миграция сельского населения России XVIII iпол., 598.08kb.
- Специальный доклад, 436.79kb.
- Миграционная политика: зарубежный опыт на российской почве, 355.45kb.
- «абм партнер», 125.12kb.
- Сборник составлен по материалам Сети и предназначен для самообразования в ученических, 1422.58kb.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
О ПОЛОЖЕНИИ ЖИТЕЛЕЙ ЧЕЧНИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
июнь 2003 г. — май 2004 г.
| Доклад по материалам Сети «Миграция и Право», Правозащитного центра «Мемориал» и Комитета «Гражданское содействие» 29.06.2004 |
|
Правозащитный центр «МЕМОРИАЛ»
Сеть «Миграция и Право»
С.А.Ганнушкина
О положении жителей Чечни
в Российской Федерации
июнь 2003 г. — май 2004 г.
Москва
2004
Осуществляется на средства Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев
По материалам Сети «Миграция и Право», Правозащитного Центра «Мемориал» и Комитета «Гражданское содействие»
С.А. Ганнушкина — руководитель Сети «Миграция и Право»,
председатель Комитета «Гражданское содействие»
В составлении доклада принимали участие:
И.Золотаревская,
А. Барахоев,
Е. Буртина,
Е. Рябинина,
Л. Симакова
Ш. Тангиев
Сеть «Миграция и Право» Правозащитного центра «Мемориал», включающая 56 пунктов бесплатной правовой помощи вынужденным мигрантам, 5 из которых находятся в Чечне и Ингушетии ()
В Москве юристы Сети «Миграция и Право» работают на базе благотворительного Комитета помощи беженцам «Гражданское содействие» ().
СОДЕРЖАНИЕ
I. Введение
II. Рост ксенофобии в России. Дискриминация этнических меньшинств
III. Положение внутриперемещенных лиц и жителей
Чеченской Республики на ее территории
IV. Положение жителей Чечни в Республике Ингушетия
V. Положение жителей Чечни в регионах России
VI. Положение чеченцев в столичном регионе
VII. Уголовные дела по фальсифицированным обвинениям
VIII. Заключение
IX. Приложения
Приложение 1. Чеченцы в армии
Приложение 2. Опасный симптом. О похищениях и преследованиях
женщин в Чеченской Республике. Январь 2004 г.
Приложение 3. «Добровольная сдача» Магомеда Хамбиева
Приложение 4. Миграционная ситуация в Гудермесском районе
Приложение 5. Задержание и убийство восьмерых жителей
с. Дуба-Юрт Шалинского района
Приложение 6. Запрос Генеральному Прокурору РФ по делу Т.Р. Хамбулатова
Приложение 7. Бомбардировка хутора Ригахой — убиты мирные жители
Приложение 8. Попытка судебной защиты лиц, снятых с учета
Приложение 9. Отчет о поездке Комиссии по правам человека при Президенте РФ в РИ и ЧР, 28-29 января 2004 г
Приложение 10. Эскалация насилия в Ингушетии, Март 2004
Приложение 11. Насилие в Ингушетии, Июнь 2003
Приложение 12. Запрос Генеральному Прокурору РФ по делу Р.Б. Оздоева
Приложение 13. О положении жителей Чечни в Санкт-Петербурге.
Приложение 14. Жалоба З.Г. Куразовой на незаконное привлечение к уголовной ответственности ее сына Р.З. Айдамирова
Приложение 15. Интервью с Никитой Петровичем Дмитриенко
Приложение 16. Заявление С.Ганнушкиной о возможности депортации чеченцев в Россию
Приложение 17. Ответ Главного военного прокурора на запросы о семье Дадаевых и Тимуре Хамбулатове
I. Введение
Предлагаемый нами доклад представляет собой продолжение изданных в 2002 г. и 2003 г. докладов Правозащитного центра «Мемориал» о положении жителей Чеченской Республики в России.1
Вновь обращаясь к этой теме, мы, однако, несколько расширили ее, в доклад введены два новых раздела.
Один из них посвящен общим тенденциям роста ксенофобии и расизма в России. Коснуться этих явлений в российском обществе мы сочли необходимым потому, что они создают атмосферу, отражающуюся на всех сторонах жизни жителей Чечни, оказавшихся за пределами ее территории. Вследствие роста ксенофобии в обществе дискриминация этнических меньшинств, в частности перемещенных внутри страны лиц (ВПЛ), становится обыденной, принимаемой как норма. Жертвы дискриминации перестают бороться с отказами в регистрации, приеме на работу и образовательные учреждения, найме жилья и т.д. К сожалению, представители власти не только не дают соответствующей оценки ставшим обычными в России проявлениям ксенофобии, фашистским выходкам и прямым преступлениям на этнической и расовой почве, но достаточно часто своими высказываниями и действиями провоцируют националистические настроения, способствуют созданию образа врага. Многие политики и поддерживающие их СМИ прямо и безнаказанно занимаются разжиганием межнациональной розни. Судебная власть старается скрыть преступления, совершенные на расовой почве, суды практически не используют соответствующую квалификацию преступлений, покрывают преступников, жертвами которых стали беженцы, трудовые мигранты и ВПЛ. Разумеется, в нашем докладе мы не в состоянии полноценно раскрыть эту тему.2 И все же нам бы хотелось привлечь всеобщее внимание к явлению, которое приняло угрожающие масштабы, выводящие Россию из числа стран, безопасных как для внешних, так и для внутренних мигрантов.
Второй, дополнительный по сравнению с предыдущими докладами, раздел описывает положение жителей Чеченской Республики (ЧР), возвратившихся или не выезжавших с ее территории. В рамках предыдущих докладов мы не затрагивали эту тему, поскольку до сих пор ни у кого не могло быть сомнения в том, что эта территория никоим образом не может считаться безопасной. Однако с осени 2003 г., после прошедших в Чеченской Республике президентских выборов, занявший должность президента ЧР Ахмад Кадыров и его окружение при поддержке федеральной власти преумножили свои усилия по возвращению жителей Чечни на ее территорию. Правозащитникам не удалось, как это получилось осенью 2003 г., отстоять палаточные лагеря в Ингушетии, большинству их жителей не была предоставлена реальная альтернатива возвращению в ЧР. Оказывая давление на ВПЛ с целью добиться их возвращения, власти утверждают, что в Чечне наступила мирная жизнь, выплачиваются компенсации, идет активное строительство и восстановление жилья. Более того, Ахмад Кадыров назвал всех, кто отказывается возвращаться, ваххабитами, и обвинил их в связях с Асланом Масхадовым, которому он объявил джихад. Численность населения Чечни по официальным данным все увеличивается, число погибших и гибнущих скрывается или занижается властями.
Согласно переписи населения 2002 г., в ЧР проживал 1 миллион 88 тысяч жителей. В то же время сотрудники Датского Совета по беженцам провели в Чечне подворный обход для определения потребности в гуманитарной помощи и насчитали около 600 тысяч жителей.
Анализ, проведенный на основании официальных данных Александром Черкасовым, сотрудником программы «Горячие точки», членом Совета ПЦ «Мемориал», показал, что человеческие жертвы в Чечне пропорционально сравнимы с теми, что понес советский народ во времена сталинского террора. Черкасов пишет:
«В 1937–1938 гг., в период большого сталинского террора, сотрудники НКВД приезжали по ночам, арестовывали людей, после пыток и пародии на суд их расстреливали, а родственникам говорили: они-де осуждены на десять лет дальних лагерей без права переписки. Таким образом исчезли сотни тысяч человек. Всего в годы большого террора были казнены около семисот пятидесяти тысяч из примерно ста семидесяти миллионов тогдашнего населения Советского Союза — сорок четыре на десять тысяч жителей.
Сегодня, 65 лет спустя, в Чечне по ночам на бронетранспортерах приезжают вооруженные «федералы» в масках, увозят людей — и те «исчезают». Во всех официальных структурах отрицают свою причастность к их задержанию. Иногда родственники потом находят тела «исчезнувших» со следами жестоких пыток. Впрочем, чтобы исключить опознание, во многих случаях тела взрывают.
Сколько человек «исчезло» таким образом, точно никто не знает. По сведениям российской прокуратуры, на январь 2003 г. — более 1660, а согласно данным Комиссии по розыску пропавших без вести при правительстве Чечни — свыше 2800. Ни Администрация Кадырова, ни российская прокуратура не заинтересованы в завышении числа пропавших. Пересчет «на советский масштаб» дает сорок шесть исчезнувших на десять тысяч жителей.
Включив в предлагаемый доклад раздел о сегодняшнем положении жителей Чечни, нам хотелось предупредить доверчивых потребителей информации о том, что большинство российских СМИ, говоря о намечающемся процветании Чечни, к сожалению, вводят их в заблуждение.
Тем не менее, люди действительно возвращаются в Чеченскую Республику, это не мощный поток, как хотелось бы власти, но постоянно набирающий силу ручей. Чем объяснить это движение и почему с 1994 г. многие жители так и не покидали Чечни? Попробуем ответить на этот вопрос.
Сеть «Миграция и Право» состоит уже из 56 консультативных пунктов в разных регионах России, 4 пункта расположены в ЧР. «Если бы у нас была тысяча долларов на человека, — говорят нам наши посетители в Москве — мы оформили бы паспорт, купили визу и уехали в Европу».
«Если бы у нас было несколько тысяч рублей, мы уехали бы из этого лагеря и попробовали найти работу в каком-нибудь городе России», — говорят нам в Ингушетии уставшие от бездействия люди.
«Если бы у меня было 20 рублей, — говорит на пороге развалин своего дома житель горного села перед видеокамерой известного миротворца, нашего сотрудника Виктора Попкова, погибшего в Чечне в 2001 г., — я уехал бы в Ингушетию, в лагерь для беженцев». Хозяин только что похоронил своих погибших близких прямо около их разрушенного дома. Он с семьей ни дня не оставался бы в селе, если бы было во что одеть детей, на чем выехать, и немного денег — по 10 рублей на человека, чтобы пройти блокпосты.
Благополучное сознание отказывается представить, что в пределах одной страны невозможно переехать в менее опасный регион даже на расстояние в 100–150 км. У тех, кто остался в Чечне, совсем нет денег, и нигде в других субъектах федерации (за единственным исключением) не был организован прием жителей Чечни, не созданы приюты, где они могли бы хоть на короткое время получить ночлег и пищу.
Бежавшим из Чечни рассчитывать приходилось только на свои силы да на родственников, которые помогали с жильем и кормили столько времени, сколько могли. Продержавшись несколько лет, истощив полностью свои ресурсы и возможности родных и друзей, потеряв после террористических актов даже самую непрестижную работу (многие по нескольку раз), разуверившись в надежде получить государственную помощь, некоторые чеченские семьи возвращаются к родному пепелищу. Они делают это, хорошо зная положение там, понимая, что рискуют жизнью своих детей. Немало таких, решившихся, уезжают обратно, недосчитавшись кого-то из членов семьи или получив тяжелые ранения. В Чечне молодые мужчины оказываются на подозрении как возможные бойцы вооруженных формирований. Им особенно опасно возвращаться, многочисленны случаи их похищения и бессудных расправ. Казалось бы, молодые чеченцы, идущие на службу в российскую армию, должны быть избавлены от подозрений в нелояльности и заслуживают поддержки, однако на деле служба часто оканчивается для них трагедией (Приложение 1).
В последнее время не меньшая опасность угрожает и женщинам из-за их предполагаемой причастности к подготовке террористических актов. Кроме того, задержание женщин используется как способ заставить сдаться полевых командиров, состоящих в родстве с задержанными. Однако выхода нет, нужда и отчаяние гонят людей туда, где их жизни угрожает ежедневная и ежечасная опасность (Приложения 2 и 3).
В России была единственная республика, где чеченцы могли жить, не оглядываясь каждую минуту, нет ли рядом сотрудника милиции, не ожидая выселения из жилья, отказа в работе. Это Республика Ингушетия, трудоизбыточная, небогатая, почти удвоившая свое население от притока ВПЛ. На ее территории строились палаточные лагеря, спонтанно возникали места компактного поселения (МКП). Помещения заводов, ферм, даже птичник — все приспосабливалось под жилье для бегущих из Чечни людей. Власти РИ не препятствовали ВПЛ, не имеющим регистрации по месту жительства, не только занимать рабочие места, но и открывать свой небольшой бизнес. Несколько таких минипредприятий: ателье, парикмахерских, ремонтных мастерских — было организованно при помощи неправительственной организации «Немецко-русский обмен», многие образовались без всякой поддержки со стороны. Все правовые и традиционные механизмы использовались для того, чтобы между приезжими и местным населением не возникли конфликты. Только поддержка Ингушетии и гуманитарная помощь международных организаций, в первую очередь УВКБ ООН, Датского Совета по беженцам, чешской организации «Человек в беде», позволили выжить в бесчеловечной бойне сотням тысяч чеченцев.
Однако за 2003 г. Ингушетия перестала быть островом безопасности для жителей Чечни. На ее территории с конца 2002 г. постоянно проводил агитацию за возвращение Комитет по делам беженцев Правительства ЧР. Наивными предложениями вернуться, «потому что руководству ЧР стыдно перед соседями за своих граждан, не желающих жить дома», дело, разумеется, не ограничивалось. Агитация сопровождалась угрозами и доносительством на тех, кто якобы не живет в лагере, но на кого получает гуманитарную помощь миграционная служба РИ, которая под давлением вынуждена была снимать с учета жителей лагерей. Постепенно на территорию Ингушетии распространились все ужасы чеченской жизни: похищения людей, «зачистки» в палаточных лагерях и населенных пунктах, незаконные задержания. Более того, было искусственно создано политическое противостояние между РИ и ЧР, питаемое неуважительными высказываниями руководства Чечни о соседях. Создавая обстановку опасности и постоянного напряжения, власти добивались возвращения жителей в ЧР.
Параллельно с принуждением ВПЛ в качестве соблазна предлагалось в первоочередном порядке выплатить компенсацию за разрушенное жилье и имущество, что на деле не только не было, но и не могло быть выполнено, поскольку, в соответствии с принятым порядком выплаты компенсаций, право на нее имеет не более третьей части населения Чечни. При этом темпы выплат таковы, что процесс затянется на многие годы. На апрель 2004 г. только 1,5 тысячи семей из 55 тысяч, подавших заявления, получило компенсацию. Очередность выплат нарушается, взяточничество процветает.
Если вынести за скобки обсуждения основную проблему — проблему безопасности, главным становится вопрос организации возвращения. Его можно было решить, проведя поэтапное переселение жителей, которое, возможно, и затянулось бы на длительный срок, но проходило бы естественным образом по мере восстановления жилого фонда. Подготовленные в Чечне пункты временного размещения (ПВР) могут принять по самым щедрым оценкам не более 35 тысяч людей. Разумно было бы заполнить их возвращающимися, выплатить им компенсацию и помочь восстановить свое жилье или выделить в восстанавливаемом жилом фонде. Только после этого на освобождающиеся места можно расселять следующую партию ВПЛ, желающих вернуться в Чечню. Тем же, кто не решается вернуться, должны быть подготовлены альтернативные места расселения в других регионах. Ничего подобного не происходит, возвращение производится в авральном порядке. Семьи, получившие уведомление о праве на получение компенсации, как правило, изгоняются из ПВР, в которых числится и стоит на довольствии в полтора раза больше людей, чем может реально разместиться. Остальные ютятся в развалинах разрушенного жилья, бесплодно ожидая освобождения комнат в ПВР, жильцами которого они считаются. Что же касается альтернативной возможности расселиться вне Чечни, то она предоставляется только в Ингушетии, мест для желающих недостаточно, и все они — только во временных постройках, из которых так или иначе людям придется уезжать.
Приведенные в предлагаемом докладе факты вынуждают сделать следующие выводы.
— Государство не имеет программ ни планового переселения ВПЛ в Чечню, ни обустройства их в других регионах России.
— Возвращение нельзя назвать добровольным, поскольку проблема безопасности стоит в Чечне очень остро для всех ее жителей. В день, когда пишутся эти строки, 9 мая 2004 г., был убит Президент ЧР Ахмад Кадыров.
— Условий для самостоятельного решения своих проблем у жителей ЧР нет ни в отношении безопасности, ни в экономическом отношении. При этом речь идет не о более или менее высоком уровне жизни, а о возможности выживания.
Остается еще одна небольшая группа жителей ЧР. Это те, у кого сохранились какие-то ценности, кто, сумев занять или ценой величайшего напряжения заработать деньги, вырывался на Запад, рассчитывая получить убежище. Но вместо сочувствия их встречает недоверие, подозрение в террористических наклонностях и, в прямом смысле, сводящая с ума бесконечная процедура определения статуса. Уезжающие знают это, но едут, собрав последние силы, надеясь обеспечить своим детям безопасность, по крайней мере, на некоторое время.
II. Рост ксенофобии в России.
Дискриминация этнических меньшинств
В течение последнего года в Российской Федерации резко обострились националистические настроения. Проявления ксенофобии практически постоянно ощущают на себе проживающие в России выходцы с Кавказа и из стран Азии и Африки. Участились нападения экстремистски настроенных групп молодежи (так называемых скинхедов и других аналогичных группировок) на людей с неславянской внешностью. Известны многочисленные случаи, когда такие нападения и избиения заканчивались для их жертв смертельным исходом.
В условиях, когда настроения этнической неприязни в обществе близки к «точке кипения», представляется важной попытка проанализировать, чем провоцируется напряженность в области межнациональных отношений и каковы влияющие на нее факторы.
Одним из наиболее существенных импульсов для деятельности всех ветвей власти на сегодняшний день являются высказывания президента.
Непосредственно после взрыва в московском метро, 6 февраля 2004 г., В.В.Путин возложил ответственность за теракт в московском метро на Аслана Масхадова: «Сам факт подобного рода призывов к переговорам с Масхадовым после совершения преступлений косвенно подтверждает связь Масхадова с бандитами и террористами, — заявил глава государства в эфире НТВ, — нам этих косвенных подтверждений не нужно. Мы наверняка знаем, что Масхадов и его бандиты связаны с этим террором». Эти слова были произнесены не только до вступившего в силу судебного решения, но даже не дожидаясь первых результатов следствия, через несколько часов после взрыва.
После этого высказывания президента правоохранительные органы предприняли акции, имеющие мало отношения к расследованию террористических актов. В последние недели февраля был проведен ряд проверок и задержаний мусульман в мечетях Москвы. «Это задержание прошло в рамках операции «Вихрь-антитеррор», — сообщил корреспонденту «Новой газеты» сотрудник отдела по борьбе с организованной преступностью УВД Центрального административного округа г.Москвы. — Цель — борьба с организованной преступностью. Подписывать договор о сотрудничестве мы от задержанных не требовали. Мы требовали только подробного отчета, что они делают в Москве. В целом могу сказать: чего мы хотели добиться, того добились». А начальник Главного управления обеспечения общественного порядка МВД России сообщил следующее: «Правоохранительные органы в ходе проверок мусульманских религиозных учреждений задержали идеологов терроризма. … В одной из мечетей задержаны лица, причастные не непосредственно к терактам, но к соответствующему идеологическому настрою».
Идею контроля за «идеологическим настроем» высказал 12 апреля 2004г. и заместитель Генерального прокурора РФ В.И.Колесников: «Необходимо привлекать к ответственности проповедующих ваххабизм содержателей молельных домов».
С этим заявлением хорошо согласуется позиция судебной власти. Так, в апреле 2004 г. Савеловский суд Москвы удовлетворил представление прокурора Москвы Анатолия Зуева о признании в качестве экстремистской литературы произведения основоположника ваххабизма Мухаммеда ибн Сулеймана ат-Тамими «Книга единобожия». Решение суда вступило в законную силу, и теперь эта книга запрещена к распространению на территории России. Это значит, что последователи одного из религиозных течений ислама, изучающие запрещенную книгу, оказываются в России вне закона, независимо от того, совершили они какие-либо противоправные действия или нет.
Решения, которые в последнее время принимают российские суды, фактически развязывают руки как шовинистам вообще, так и тем, кто творит произвол в Чечне. К сожалению, такие решения встречают понимание среди значительной части населения России. Так, жюри присяжных в Ростове-на-Дону вынесло 29 апреля 2004 г. оправдательный вердикт разведгруппе ГРУ Генштаба под командованием капитана Ульмана. Эта группа, состоявшая из трех офицеров и прапорщика, в январе 2002 г. убила и уничтожила тела шестерых мирных жителей Шатойского района Чечни. Правда, следует отметить, что при выборе присяжных были допущены нарушения, которые дают основания для обжалования решения суда.
Явную снисходительность к приверженцам идеологии фашизма судебная власть проявляет и в Центральной России. Так, в феврале 2004 г. Мосгорсуд приговорил к условному наказанию двоих и к 6 месяцам заключения одного из участников погрома на рынке в Ясеневе, приуроченного к дню рождения Гитлера и проведенного 21 апреля 2001 г. В погроме участвовали от 100 до 200 молодых людей, которые, выкрикивая националистические лозунги, напали на торговцев — в большинстве своем, выходцев с Кавказа. 10 торговцев получили ранения различной тяжести, в основном — ушибы, ссадины и порезы от разбившихся стекол; нападавшие разгромили около 30 палаток.
Бесконечно тянется судебный процесс над убийцами гражданина Анголы Масса Майони, искавшего в России убежища. 23 августа 2001 г. в Москве около 5 часов вечера вблизи Центра по приему беженцев УВКБ ООН группа подростков 15-17 лет, вооруженных разбитыми бутылками и палками, напала на шестерых африканцев. Полу Масса Майони были нанесены тяжкие телесные повреждения, он потерял сознание, был доставлен больницу, где скончался 5 сентября, не выходя из состояния комы. У него осталась жена, гражданка России, и двое малолетних детей.
Первоначально действия напавших на Пола Масса Майони подростков квалифицировались, как «нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть» (ст.111 УК РФ).
Однако по требованию защиты подозреваемых следствие назначило повторную экспертизу, которая неожиданно «установила», что смерть Пола наступила в результате падения с высоты собственного роста и удара головой о плоский твердый предмет, предположительно об асфальт. Авторы новой экспертизы, выходя за рамки своей компетенции, позволили себе отрицать результаты первого экспертного заключения, что составляет прерогативу суда. В результате следствие изменило квалификацию преступления на «хулиганство» (ст.213 УК РФ). С такой формулировкой дело и поступило в суд.
В ходе слушаний по делу была привлечена третья группа экспертов, которая подтвердила выводы первой. Однако квалификация преступления остается прежней, решение не принимается, а убийцы остаются безнаказанными.
Показательно отношение московских властей к позиции разных групп общества к войне в Чечне и ВПЛ с Кавказа.
На 20 февраля 2004 г. экстремистским «Движением против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) был назначен митинг под лозунгом «Очистить Москву от чеченских бандитов». Вагоны метрополитена в течение нескольких дней были оклеены листовками, призывающими москвичей присоединиться к выразителям фашистской идеологии. И только лишь после открытых обращений правозащитников в прокуратуру, к руководству ГУВД и к мэру Ю.М.Лужкову митинг не был разрешен, но не из-за призывов к разжиганию межнациональной розни, а «в связи с необходимостью очистки заявленной территории от снега».
16 марта аналогичный митинг, заявленный теми же организаторами, был разрешен городскими властями и в течение 2 часов проходил в центре Москвы. Группа молодых антифашистов, развернувших вне огороженной для проведения мероприятия территории плакат «Фашизм не пройдет», подверглась нападению со стороны участников митинга. Сотрудники правоохранительных органов вмешались в происходящее: антифашисты были задержаны и препровождены в отделение милиции, а нападавшие отпущены, после чего присоединились к остальным участникам митинга.
Когда же несколько крупнейших общественных организаций Москвы заявили о своем намерении 23 февраля, в день 60-летней годовщины депортации чеченского и ингушского народов, провести траурный антивоенный митинг на Лубянской площади, московские власти отказались рассматривать заявку, т.е. не стали выполнять свои обязанности. По призыву организаторов митинга все пришедшие ограничились возложением цветов к мемориальному камню жертвам сталинских репрессий. Несмотря на это, организаторов задержали, судили и приговорили к уплате штрафа.
Одновременно с этим московскими властями была предпринята попытка прекратить еженедельный антивоенный пикет, который в течение 4 лет, с момента возобновления военных действий в Чечне, каждый четверг стоит на Пушкинской площади в Москве. С 11 марта по 8 апреля 2004 г. организаторам пикета городские власти отказывали в рассмотрении очередных заявок. Пикет 11 марта был запрещен по формальной причине, не имевшей отношения к его проведению, за несколько часов до его начала. Когда же собравшиеся участники пикета не согласились с незаконным запретом, 3 человека из них были задержаны.
Такое попустительство, а иногда — и негласное поощрение со стороны государства не могло не привести к самым трагическим последствиям. Огласку получают только некоторые из множества проявлений ненависти на национальной почве, в большинстве же они остаются безнаказанными. Можно привести массу примеров таких преступлений, одни из которых так и остались неизвестными широкой публике, а другие не вызвали общественного резонанса несмотря на то, что сообщения о них появлялись в ряде СМИ.
17 июля 2003 г. в Москве был избит скинхедами и через 3 дня скончался в больнице беженец из Азербайджана Артур Юрьевич Магакян. Уголовное дело по факту избиения было возбуждено только после обращения НПО в прокуратуру, однако к маю 2004 г. расследование практически не продвинулось.
17 сентября 2003 г. в Екатеринбурге, в 10 метрах от здания ГУВД Свердловской области группа молодых людей, выкрикивая расистские лозунги, избила чернокожего сотрудника областного телевидения Мартина Адамса. «За все время потасовки, когда 15 малолетних подонков "запинывали" журналиста, ни один милиционер из здания ГУВД так и не вышел», — говорится в заявлении областного ТВ.
В том же месяце в Ставропольском крае была убита армянская семья из трех человек. Утром во двор частного дома, где жила семья, ворвались трое мужчин в масках. Они застрелили из охотничьего ружья жену и сына хозяина дома. Сам хозяин получил несколько ножевых и огнестрельных ранений.
26 декабря 2003 г. в Санкт-Петербурге был убит студент ЛГУ им. Герцена Сергей Бельды, нанаец по национальности. На него напали неизвестные и нанесли ему множество колото-резаных ранений, от которых он скончался в больнице. По свидетельствам очевидцев, нападавшие были в черных одеждах, характерных для группировок скинхедов.
14 января 2004 г. в Москве, совершено нападение на 13-летнюю девочку-таджичку, гулявшую с подругой в Царицынском парке. Подружку славянской внешности напавшие отпустили. Когда через четыре с лишним часа девочку нашел случайный прохожий, у нее оказалось 19 ножевых ранений. Девочку доставили в больницу и в тот же день прооперировали, но так как она очень долго пролежала на холодном снегу, у нее оказались сильно поражены легкие, и через 18–20 дней она скончалась. В отличие от убийства в феврале таджикской девочки в Санкт-Петербурге, получившем широкую огласку, в московском случае ни родители, ни врачи не решились обратиться к широкой общественности. Родители опасались за жизнь других своих детей, а врачи за свою собственную безопасность. Такое отношение — симптом едва ли не более серьезный, чем само убийство.
23 февраля 2004 г. в Ижевске на группу из восьми активистов «Ижевского движения против насилия» и участников движения «АТАКА», возвращавшихся после проведения антивоенного пикета, напала группа вооруженных холодным оружием людей. Активист «Ижевского движения против насилия» Олег Серебренников и координатор экологической программы «Екатеринбургского движения против насилия» Александр Зимбовский получили тяжелые ушибы и рваные раны головы. В больницу к Серебренникову приходили представители фашистской партии и угрожали новой расправой за его деятельность.
В конце февраля 2004 г. в г. Орле во время проведения первенства России по стрельбе из лука скинхеды избили 17-летнюю бурятскую спортсменку Дариму Нимаеву. На нее напали, когда она возвращалась в гостиницу после соревнований. Девушка получила травмы и сильный психологический шок.
16 марта 2004 г. в центре Курска жестоко избиты двое студентов-иностранцев Курского государственного медицинского университета. Один из них, малайзиец Гуру Параб Калимуход, был избит группой молодых людей, вооруженных палками. Второй, житель Шри-Ланки Витхитунг Мудин Синг, столкнулся неподалеку от студенческого общежития с группой подростков и получил удар пустой бутылкой по голове, после чего попал в отделение нейрохирургии городской больницы.
В конце апреля в Костроме было совершено нападение на 11-летнего армянского мальчика. Нападавшие подожгли на нем одежду и скрылись. Огонь потушили прохожие. Через несколько дней появились сообщения о том, что, по сведениям костромских правоохранительных органов, это было не нападением скинхедов, а несчастным случаем во время детской игры. Однако непосредственно после происшествия очевидцы утверждали, что нападавшие выглядели, как типичные скинхеды — они были с бритыми головами и оменной российской жизни.
Распространение ксенофобии в обществе, с одной стороны, находит свое отражение в средствах массовой информации, а с другой, зачастую ими же провоцируется и «подогревается». Это убедительно показал совместный проект «Язык вражды» в СМИ» Информационно-аналитического центра «СОВА», Московской Хельсинкской группы и Центра развития демократии и прав человека.1 В мониторинг не были включены СМИ, считающиеся националистическими. Рассматривались только нейтральные общественно-политические издания. Под «языком вражды» подразумевались как прямые или завуалированные призывы к насилию в отношении представителей какой-либо национальности, так и упоминания об «исторических преступлениях», совершенных той или иной этнической и религиозной группой, суждения о ее моральных недостатках и обвинения в негативном влиянии этой группы на российское государство и общество.
По сравнению с результатами аналогичного исследования годичной давности частота соответствующих высказываний увеличилась почти на 20%. Характерно, что некоторые издания в криминальной хронике упорно называют национальность преступников, если преступники не русские.
По мнению социолога Льва Гудкова, в стране происходит изменение массовой самоидентификации: «Так как особых достижений нет, люди и выражают себя через неприятие других, непохожих. Это типичная реакция неудачников на неуспех реформ, на рост пессимизма». Огромная волна агрессии поднята второй чеченской войной: о неприязни к выходцам с Кавказа говорят вдвое чаще, чем о том же чувстве к представителям других народов. Еще одной особенностью российского массового сознания является то, что оно не различает мигрантов внутренних и мигрантов, приехавших из других стран, относясь ко всем им с примерно одинаковой неприязнью.