Карл кениг братзвер ь ч еловек и ж ивотние в мифах и эволюции
| Вид материала | Указатель |
| Брат конь введение |
- Екатерина и ее дети Карл, король Франции, его брат герцог Франсуа Алансонский, 880.21kb.
- Ианнуарий ивлиев, Взгляды на теорию эволюции в Православной Церкви, 239.16kb.
- А. В. Артамошин Карл Шмитт: вехи жизни и творчества, 363.73kb.
- Концепция эволюции в биологии, 91.47kb.
- Владимир дашкевич итоги эволюции результаты очеловечивания, 1430.68kb.
- Литература аристотель, 48.99kb.
- Институт Проблем Экологии и Эволюции им. А. Н. Северцова ран кафедра Биологической, 145.31kb.
- Миф и религия в системе ценностей культуры миф как исторически первая форма осмысления, 118.22kb.
- Карл Рождерс, 2291.18kb.
- Доклад сделан на семинаре «Моделирование популяционных процессов», 144.03kb.
БРАТ КОНЬ
ВВЕДЕНИЕ
Ставшее ныне расхожим представление об эволюции животных и человека тесно связано с понятием "эволюционного дерева". И какой бы род или семейство ни рассматривались, как только встает вопрос о его происхождении, представляют себе некую ветвь, очень давно отделившуюся от более крупной ветви и избравшую собственное развитие. Большие ветви предполагаемого дерева еще и сегодня в основном неизвестны, и если хотят остаться верными самой идее эволюционного дерева, о них приходится говорить гипотетически. Ствол же совершенно теряется в тумане неопределенных представлений.
Таким образам, результатом современной палеонтологии и истории Земли оказывается бесконечное множество веток и веточек, которые, подобно листьям и цветам, изображают живущие и вымершие виды животных. Многие сотни тысяч различных форм известны и описаны. Их можно объединить в различные классы и отряды, из этого возникла величественная и захватывающая систематика зоологии. Но в то мгновение, когда пытаются применить эти конечные результаты к примитивным формам, к простым первоначальным "ветвям" и "сучьям", возникают лишь неопределенные предположения и недоказанные гипотезы. И мы, во всяком случае, убеждены, что в будущем духовнооправданная классификация животных, учитывающая также и их эволюцию, будет возможна лишь на основе идей Лоренца Окена. Этот великий естествоиспытатель однажды следующим образом сформулировал свои взгляды:
"И впоследствии обнаружится, что, например, животное царство - это не что иное, как представление отдельных деятельностей или органов человека, как бы расчлененный человек".*/*Lorenz Oken: Lehrbuch der Naturphilosophie. Jena 1831./
Если действительно принять эту идею и начать проверять ее основательность, то очень скоро обнаружится, что она может помочь, осветив непонятное. Ибо то, что до этого казалось бессмысленным и как бы случайным, станет полным смысла и поэтому понятным.* /**См. Hermann Poppelbuum: Tier-Weseaskunde. Dornach, 1954./
Вместо эволюционного дерева возникают тогда большие или меньшие группы, круги форм, в которых проявляются сходные формирующие тенденции. Так, например, млекопитающие Австралии, несмотря на то что они развивались совершенно отдельно от других млекопитающих, образовали похожие облики. Рихард Гертвиг пишет об этом следующее:
"В своей теперешней сфере обитания, приспосабливаясь к аналогичным условиям жизни, сумчатые избрали совершенно такое же развитие, как и плацентарные млекопитающие на остальной Земле, так что каждому отряду (хищники, грызуны, насекомоядные, копытные) можно поставить в соответствие какую-то группу."* /*Richard Heitwig: Leintuch dеr Zoologie. Jena 1916./
Ни условия жизни в Австралии не были подобны тем, которые были на остальной Земле, ни сумчатые не должны были "приспосабливаться" к окружающей среде. С самого начала они уже были приспособлены и поэтому могли проявить формы, ставшие сумчатыми хищниками, грызунами и копытными. Эти образующие тенденции, присущие всему кругу форм млекопитающих, проявляются либо в нервной системе и системе органов чувств (грызуны), либо особенно раскрываются в ритмической системе (хищники), либо выступают в системе конечностей и обмена веществ (копытные). Здесь стволом-прообразом является трехчленный человек, и из него подобно ветвям раскрываются эти три отряда млекопитающих.
Вообще нужно перейти к тому, чтобы чаще заменять слово "развить" словом "раскрыть". Это гораздо вернее соответствовало бы самому ходу эволюции, и тогда постепенно освободились бы от представлений, приобретенных из дарвинизма и менделизма. Не существует одного-единственного эволюционного дерева, вдоль основных ветвей которого развивались все животные. Каждая земная эпоха образует свой особый круг форм, в центре которого, как формирующая тенденция, господствует прообраз - "человек".
Все большие круги форм - как, например, рыб, членистоногих, иглокожих, млекопитающих и других - расчленены на некоторое число меньших кругов форм, которые в рамках собственной сферы снова воспроизводят свой прообраз. Поэтому австралийские сумчатые раскрылись таким же образом, как и млекопитающие на остальных континентах - возникли копытные, грызуны, хищники, в каждой группе при раскрытии снова проявлялись подобные тенденции.
Так, с отрядом хищников связана целая группа животных, которые предназначили себя для жизни в воде: тюлени. Подобная же мемаморфоза произошла в отряде копытных - плавающими стали киты и дельфины. Та же самая тенденция проявляется среди грызунов у бобра.
Такие способы раскрытия-развития не имеют ничего общего с приспособлением. Они лишь показывают, что каждый круг форм представляет собой некий замкнутый в себе целостный облик, прислушивающийся в развитии к одним и тем же образующим тенденциям. Тюлени, дельфины, киты и бобры - это живущие в воде члены своего высшего порядка.
Даже птицы посылают часть своей сущностной общности в глубины мирового океана. В Антарктиду - пингвинов, а в Арктику вплоть до прошлого столетия бескрылых гагарок. Из совершенно разных семейств в максимально отдаленных друг от друга точках Земли образовались похожие виды.
Священная зебувидная корова
Животное царство как таковое - это во всех своих формах все снова и снова повторяющийся пример этой воли к раскрытию. За этим стоит всеобъемлющая закономерность; но эта закономерность - сам человек. Он не венец, а сокровеннейшее ядро всего творения.
Это ядро открывается в каждом большом или малом круге форм так, что внутри имеется один особый вид, который с наибольшим совершенством старается как можно ближе подойти к задуманной тут форме. Все остальные виды и роды располагаются, как более или менее хорошие вариации, вокруг этой центральной фигуры. Восприятие прошлого называло такие совершенные формы "царями". Так, льва называют царем зверей, орла - царем птиц. Еще сегодня самых больших и красиво окрашенных пингвинов называют императорскими. А кто усомнится в том, что среди собак ближе всего к прообразу волк?
Правда, мы не можем положиться на эти питаемые ощущениями представления, ибо тогда слишком много симпатий и антипатий затуманит истинный образ явления. Но, несмотря на это, мы должны начать учиться мышлению в новых категориях, чтобы приблизиться к тем формирующим тенденциям, которые деятельны в природе.