Клуб “Политика и Время”

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5

…В МИРЕ ЛИТЕРАТУР…

Ершова Л.

Некоторые проблемы истории эстонской литературы 18 века.

В 17 – 18 веке в рамках развития литератур народов Прибалтики имели место интересные процессы.

Национальных литератур тогда в современном значении этого слова еще не существовало. К тому же участие в формировании литературных традиций латышей, эстонцев и финнов принимали участие деятели, которые не принадлежали к ним этнически и для них латышский, эстонский или финский язык не являлся родным.

Именно последний фактор часто определял развитие литератур.

Немцы и шведы были заинтересованы в покорности латышей, эстонцев и финнов. Именно это определяло развитие литератур.

По данной причине особое внимание уделяли школьной литературе, призванной сформировать нормы поведения.

Примечательно то, что в первой половине столетия школьная литература оставалась на уровне прошлого столетия.

Развитие школьной литературы было связано, в свою очередь, с литературой религиозной. В учебной работе использовали азбуку, катехизис и церковные песенники. Церковные книги были очень сухими по своему содержанию и непонятными для детского мышления своей моралью и религиозной направленностью.

Параллельно имели место и процессы утверждения литературной нормы.

Конец первой четверти 18 века был отмечен распространением в северной Эстонии правописания, составленное Форселиусом и Хонунгом. Молодые пасторы с филологическим образованием, выросшие в Эстонии, дошли в своих выводах до того, что заметили и осознали различия между устным и письменным эстонским языком и решили исправить положение выпуском эстонской церковной литературы, а также и азбуки.

Новые книги нужны были и для открытия школ.

В первой половине 18 века азбуки печатались в Риге и в Таллинне. Из-за накатного метода печати содержание азбуки оставалось неизменным до последнего десятилетия столетия.

Наравне с азбукой использовали и другие книги. Важными составляющими школьной литературы были домашние и церковные катехизисы и песенники с псалмами. Математике в приходских и поместных школах обучали редко. Счет нужен был больше городским жителям.

При этом была велика роль работ иностранных: например, первые учебники по счету были немецкими.

На данном этапе имел место и другой процесс.

В 18 веке начала распространятся и светская литература на эстонском языке. Домашнее обучение очень оживили выпуски календарей с практическим и поучительным содержанием. Первый известный календарь был издан в 1731 году. В то время календари содержали советы по земледелию и врачеванию. Также были и предсказания погоды на целый год, к которым крестьяне относились очень серьезно. В конце календарей печатались рассказы, переведенные и адаптированные с немецкого языка.

К концу столетия в развитии литературы наметились новые тенденции.

Последняя четверть 18 века показала необходимость реорганизации изданий, так как экономическое развитие требовало исследования сельского хозяйства и введения новых методов растениеводства и обработки земли. В рамках данного процесса были изданы первые научные описания отдельных регионов, местных условий, фауны и флоры, истории, этнографии, характеристики экономической деятельности местного крестьянства.

Данный процесс вызвал и определенные изменения в системе образования.

Распространение умения читать внесло изменения и в уклад домашнего обучения. Если раньше дети учились чтению, протягивая слова из азубки или катехизиса, то к концу столетия на обучение стала оказывать влияние прикладная литература: стала формироваться новая форма чтения: предварительное чтение про себя. В чтении и прослушивании литературы, принесенной домой из школы и имеющей полусветское и практическое содержание, часто принимала участие вся семья. Необходимость заставлять детей читать привела к увеличению интереса к чтению. Теперь уже не нужно было ехать за книгами в город, книги привозили странствующие торговцы. Началось приобретение домашней потребительской литературы.

Возрастал также интерес к заграничному образованию и школьной системе.

В это время самым влиятельным направлением с Западной Европе был филантропизм. В своих теоритических работах и практической деятельности филантрописты исходили их того, что улучшение условий жизни и искоренение социальных пороков невозможно без обновления школы. Препятствием же развития школы они считали навязывание далекого от жизни религиозного обучения. Они искали возможности издания новых учебников, понятных детям и дающим полезные знания, а также подготовки педагогически одаренных учителей.

Последователем идей филатропистов в Эстонии был Фридрих Густав Арвелиус (1753–1806), который сначала был учителем в поместной школе, а потом профессором Таллиннской гимназии. В 1782 году он выпустил хрестоматию ”Üks Kaunis Jutto– ja Цppetusse–Ramat”. Целью Целью этой книги было дать крестьянству небольшие рассказы с моралью нравственное воспитание и поучение. Надеялись положить конец таким порокам как: пьянство, небрежное хозяйствование и недостатки в воспитании детей. Восемьдесят рассказов хрестоматии давали знания об окружающей жизни, о здравоохранении и явлениях природы.

Хрестоматию Арвелиуса делали более понятными для детей многочисленные диалоги, рассказы о детской честности, трудолюбии и развлечениях. Самым главным детским занятием автор этого учебника считал посещение школы и прилежную учебу.

Таковы некоторые проблемы в истории эстонской литературы. Эти процессы не были уникальны. Аналогичные явления имели место в истории латышской и финской литератур. Главными носителями литературной традиции являлись немцы.

Это определяло ход развития литературы. Именно по данной причине, выходившие книги имели, как правило, прикладной характер. В целом, в 18 веке в развитии эстонской литературы имели место важные процессы, которые, в конечном счете, оказали влияние на развитие эстонской национальной литературы, которая сформировалась в 19 веке в ходе национального возрождения эстонской нации.

… СОВРЕМЕННАЯ ЛАТВИЙСКАЯ КУЛЬТУРА…

Войнов Е.

Латвийское кино конца 1990-х годов (“Страшное лето”).

После распада Советского Союза в России практически ничего неизвестно о развитии культуры в бывших советских республиках. Это относится и к государствам Балтии. В современной России очень мало пишут, например, о развитии кинематографа в том числе и в Латвии. По данной причине это краткое сообщение посвящено проблемам латвийского кино в 1990-е годы.

Остановимся подробно на фильме “Страшное лето”.

Премьера фильма “Страшное лето” состоялась 25 февраля 2000 года в Риге.

Это был первый латвийский фильм, который отличался тем, что его финансирование велось частным инвестором. Фильм был снят режиссером Айгарсом Граубой, а бюджет составил 1 миллион долларов. При этом фильм получил большие кассовые сборы. Со времени премьеры картины в конце февраля 2000 года общее количество посмотревших ее достигло 75 тысяч человек при кассовом сборе 131 тысяча долларов США. Для Латвии, согласимся, сумма немалая.

Хотя кассовые сборы фильма в международном контексте не кажутся такими огромными, они подтверждают, что латвийская публика проявляет ярко выраженную лояльность и интерес к произведенному в Латвии фильму. "Страшное лето" уже закуплено для проката в Эстонии и Литве.

При этом Латвия с опорой на этот фильм пыталась провести популяризацию не только своего кинематографа, но и самой страны за рубежом. Именно по данной причине, кроме самой Латвии фильм был показан на кинофоруме стран СНГ и Балтии, который прошел в рамках Московского кинофестиваля 21 - 28 июля 2000 года и на 9-м Открытом фестивале кино СНГ и Балтии в Анапе ("Киношок") 8-17 сентября 2000 года. 18 декабря 2000 года в городе Баку открылся IV Международный кинофестиваль "Восток-Запад ", на котором был представлен фильм "Страшное лето" и прошёл там с большим успехом.

Для более широкой популяризации фильма среди населения его создатели не ограничились прокатом лишь в сети кинотеатров. Поэтому, кинокартина вышла и на телевидении. Телевизионная премьера фильма состоялась на канале LNT 18 ноября 2000 года. Показ был приурочен к дню празднования провозглашения независимости Латвийской Республики. Показу непосредственно фильма предшествовала речь президента Вайры Вике-Фрейберги.

Что же представляет собой этот фильм.

По жанру это, скорее всего, романтическая драма с элементами политического триллера. Проблемно и тематически фильм близок современной России, но в тоже время и во многом непонятен, так как это кино об оккупации Латвии Красной армией в июле 1940 года. Эта картина оказалась по настоящему востребованной не только у себя в Латвии, но и во всех странах Балтии. При этом в России фильм показан не был (демонстрировались лишь отрывки). Истоки такой ситуации следует искать в теме самого фильма, интерпретации показанных событий, сложных латышско-русских отношениях и неравноправном положении русского национального меньшинства в современной Латвийской Республике.

Фильм отражает прежде всего точку зрения западного мира на Восток. В роли Востока в данном случае выступала Россия. Латвии, разумеется, отводилось роль не просто западного государства, но и, своего рода, опоры Запада перед Востоком, оплота западной цивилизации перед лицом восточной опасности, переросшей в агрессию и оккупацию. Это нашло отражение в тех событиях, художественно интерпретированных в фильме – событиях 1940 года, когда советские войска входят на территорию Латвии, что по сути явилось началом советской оккупации этой балтийской республики..

Герои “Страшного лета” - это молодые люди (фильм, во многом, ориентирован именно на молодежь, молодежную аудиторию), выпускница университета немка Изольда (Инессе Цауне) и ведущий радиостанции латыш Роберт (Артур Скрастиньш). Они полны любви и эйфории молодости. На фоне их отношений разворачивается и политическая коллизия: правительство решает в сторону какого мощного соседнего государства склониться – Германии или Советского Союза.

Фильм отличается и тем, что все герои решают частные проблемы, что выглядит прагматизмом на фоне кризисного состояния государства и близящейся мировой войны. Министр иностранных дел Мунтерс (Улдис Думпис) озабочен судьбой золотого запаса Латвии. Директор радиостанции не пускает в эфир репортажи о диверсиях на границе с Россией, предваряющие вторжение советских войск. Но бежит в банк спасать свои капиталы. Пожилая хозяйка квартиры, которую снимает Изольда, растроганно обнимает девушку на прощание. У латышской дамы нет ни страха, ни малейшей неприязни к тем, кто покидает страну. Она не думает о том, что ей самой некуда будет уезжать. Инерция мирной благополучной жизни не дает людям заметить и осознать масштабы катастрофы.

Элементы приключенческого кино в "Страшном лете" входят в противоречие с неоднозначностью и драматизмом реальной истории. Советское командование показано почти так же, как и в многочисленных не глубоких по содержанию фильмах США периода холодной войны. Русские показаны как оккупанты, а оккупанты как коммунистические чудовища.

В фильме присутствуют и элементы национализма.

Показав жестокость советских войск, режиссер намеренно обрывает действие фильма, не доведя его до начала фашистской оккупации Латвии. Именно по данной причине, сюжет заведомо тенденциозен. Зритель должен хорошо знать историю, чтобы расценивать события в фильме как фрагмент более сложной политической картины. Взаимодействие стран, национальностей, культур оказывается слишком глобальной темой для современного кино. Вот почему, многое в фильме весьма упрощенно, а порой показано и крайне примитивно.

При этом следует признавать и положительные стороны фильма.

"Страшное лето" Граубы можно рассматривать как фильм-память, как воспоминание о прошлом. В России фильмы подобного плана, которые передают дух эпохи, реконструируют быт – “Утомленные солнцем”, “Вор”, “По ту сторону волков”, “Империя под ударом”. Этот фильм – ретро высокого вкуса, элегантный по-прибалтийски (то есть совершенно по-европейски) фильм, где авантюрно-криминальная интрига вплетена в исторический контекст.

В целом, фильм стал латвийским вариантом российского “Сибирского цирюльника”, хотя размах, сюжет, в главное бюджет, не идут ни в какое сравнение. При этом оба фильма с разных точек зрения показывают одно – вариант национальной идеи.

Вот почему, фильм не избежал влияния латышской национальной идеи.

В контексте национальной идеи фильм демонстрирует своего рода вариант счастливого и светлого прошлого (контрастного другому прошлому, не такому светлому – прошлому советской оккупации), которое имеет конкретные историко-политические черты — это Первая республика. Это подтверждает то, что любая национальная мифология базируется на архетипах. Миф о Первой республике — это миф о Золотом веке. Именно по данной причине – главная трагедия данного кино – это советская оккупация.

При этом в фильме немало ошибок и неточностей, например: советский посол в исполнении А.Лицитиса щеголяет на приёме во фраке и бабочке. Между тем известно, что советские дипломаты принципиально никогда не надевали фраков, а всегда обходились костюмами; немецкий корабль в рижском порту поднимает советский флаг. Между тем официально Латвия вошла в СССР только 5 августа; автомат ППШ принят на вооружение Красной Армией 21 декабря 1940 года; когда Карлис Улманис 17 июня ехал на радио произносить знаменитую фразу "Я остаюсь на своем месте...", флаг с башни президентского дворца не спускался; имеются документальные кадры, на которых видно, что 17 июня советские танки в Риге окружали толпы, а фильме танки стоят на совершенно пустой площади.

В целом, следует признать, что латвийское кино 1990-х годов изменилось, оно в значительной степени отошло от старого советского кинематографа, превратившись в национально оформленное направление в мировом кинематографическом искусстве. Отметим, что кино Латвии в России практически неизвестно. По данной причине, мы считаем необходимым изучать историю современной латышской культуры, в том числе и массовой в таком ее проявлении как кино.

Бартеньев П.

Латышская культура на пороге ХХI века (о некоторых культурных событиях).

После распада Советского Союза произошло нарушение связей между Россией и рядом бывших республик. Это особенно относится к трем балтийским государствам, которые и в период существования СССР сохраняли значительные особенности и были выделены (культурно, этнически, в языковом отношении) из массы других советских, в значительной степени русифицированных, республик.

После десяти лет независимого развития объективно созрела необходимость восстановить разорванные контакты, больше узнать друг о друге. В том числе, возникла необходимость обратиться к изучению истории культуры.

В данном сообщении мы остановимся на некоторых моментах в развитии латышской культуры в последние годы, которые показались нам наиболее интересными.

Деятели латышской культуры установили контакты с культурным сообществом других стран.

28 июля 2002 года балет Латвийской Национальной Оперы открыл серию гастрольных спектаклей в Тель-Авиве.

Представления ЛНО посетило около 14 000 человек Факт говорит о востребованности латышской культуры за рубежом.

Интерес к латышской культуре проявляют и более близкие соседи.

1 августа Министр культуры Латвии Карина Петерсоне открыла, например, гастрольные выступления Латвийской Национальной Оперы на Оперном фестивале в Швеции.

В 2002 году ЛНО зрителям представила такие произведения как "Lucia di Lammermoor" Доничетти и "Der Fliegende Hollander" Вагнера. Примечателен и тот факт, что постановка "Der Fliegende Hollander" была создана специально для этого фестиваля и сцены Dalhalla, разместившейся в бывшей известняковой каменоломне. Опера Вагнера, и особенно ее постановка заслужили высокую оценку экспертов музыки. Факт этот, на мой взгляд, говорит о сохранении культурных связей Германии с Латвией.

В связи с этим примечательно мнение шведских критиков.

Административный директор Folkoperan (народной оперы) Стокгольма высказал свое мнение: "За семь лет, в течении которых оперный фестиваль проходит в Dalhalla, это выступление ["Der Fliegende Hollander"] как единая художественная идея - лучшее, что здесь когда - либо было представлено".

Постановка Вагнера ознаменовала дебют директора ЛНО Анрейса Жагарса в качестве постановщика. Также дебютантом и на международной сцене стала молодая артистка К. Нейбурга. Ее видеоролики стали неотъемлемой частью художественного целого этой постановки.^²³

Отметим и то, что современная латышская культура в целом вписывается в те нормы и образцы, которые диктует ей Запад в области культуры массовой.

В данном ряду примечательно следующее событие: 31 июля конкурсная комиссия Латвийского телевидения отобрала символ для конкурса песен Евровидение в 2003 году. Эмблема с девизом "Upes" (реки) создана художником Кристапсом Скулте.

Визуальная идея для эмблемы возникла из ряда авторских ассоциаций и ощущений. Окруженная морем, Латвия - это также и страна с множеством рек и озер. Таким образом центральная часть эмблемы символизирует море, к которому сходятся все реки и пути так же, как музыка различных стран стекается на конкурс песен Евровидение. Крылатый образ эмблемы отображает идеи полета и творчества.

На наш взгляд, К. Скупте хотел в данной эмблеме передать и следующее: в ней он также видит конкурс Евровидение как символический мост между людьми, народами и странами, между различными культурами.^²⁴

В последнее время развитие латышской культуры неотъемлемо связано и с развитием системы высшего, университетского, образования.

18 сентября 2002 года ректор Латвийского Университета Иварс Лацис подписал Magna Carta или Великую Хартию Европейских университетов.

В связи с этим Департамент по связям с общественностью Латвийского Университета сообщил, что целью данной хартии является формулирование прав, обязанностей и ответственности университетов в современном, в том числе и латышском, обществе.

Данная Хартия также предусматривает требование независимости университетов от государственных или иных источников финансирования. Это особенно важно для современной Латвии, которая переживает процесс демократического транзита. Залогом его успешности должна быть, в том числе, и независимость университетов.

Подписав эту хартию, Латвийский Университет взял на себя ряд новых обязательств: он, например, обязуется обеспечить включение исследовательской работы как составляющей части в каждый учебный курс и гарантировать, что свобода учений и исследования в университете не подвергается чрезмерному влиянию какой либо из политических организаций или правительственных структур, а также предупреждать любое влияние частных источников финансирования на свободу исследований и учений.^²⁵

В культуре Латвии примечательно и развитие кино.

В связи с этим современное латышское общество проявляет особый интерес к фильмам недоступным раннее по идеологическим причинам.

Например, 21 сентября 2002 года в Риге имел место просмотр снятого еще в 1968 году Стенли Кубриком фильма “2001: Космическая одиссея”. Это стало началом 16 международного кинофорума “Арсенал”.^²⁶

Форум продлился до 29 сентября. В ходе его работы зрители смогли увидеть около 150 различных картин из 42 стран мира.

Наряду с основной программой кинофорум организовал и просмотр программ ряду критериев: Японская анимация, фантастика, Европейская панорама, Египетское кино, Балтийский форум и нетрадиционное кино.^²⁷

Отличительная черта современной латышской культуры – интерес к истории, при этом не только национальной латышской.

Например, 29 и 30 сентября 2002 года в 19:00 в Латвийской Национальной Оперы имела место премьера современного балетного представления “Голоса из подземелья”, посвященного жертвам Холокауста.

Это представление – плод творческих усилий хореографа Шарона Пери. Оригинальное музыкальное сопровождение специально для этого балета написал знаменитый Литовский композитор и музыкальный продюсер Жеральдас Повиляйтис.

“Мучительная правда заключается в том, что Холокауст совершился, и мы были там, наши предки были там, весь мир был там. Поэтому я верю, что так важно напомнить самим себе и учить наших детей так, чтобы мы могли не только помнить и чтить тех, кто пострадал, но и оставаться бдительными, чтобы эта часть истории больше никогда не повторилась. Нам напомнили, что единственным условием для того, чтобы восторжествовало зло, является бездействие хороших людей” - комментировал свое отношение к данной теме сам Шарон Пери.^²⁸

Деятели латышской культуры предпринимали усилия и для популяризации латышской культуры за рубежом, в других европейских странах. В связи с этим особый интерес представляют гастрольные спектакли оперной и балетной трупп Латвии, прошедшие в 2002 году в Эстонии, Китае, России, Португалии и Великобритании.

В ноябре оперная труппа Латвийской национальной оперы выступила с гастрольными спектаклями Волфганга Амадеуса Моцарта “Don Giovanni” в Таллинне и Тарту в Эстонии, а в декабре в Китае представила “Евгения Онегина” Петра Чайковского и “Nabucco” Джузеппе Верди. С балетом Петра Чайковского “Щелкунчик” труппа выступила в Португалии.^²⁹

Как видим, в 1990-е годы латышская культура проделала определенный путь. Она имеет связи с Западом, она востребована в других европейских странах. Продолжают развиваться межкультурные контакты и связи. Мы можем говорить о возвращении латышской культуры в Европу. В свою очередь Европа и остальной мир проявляют интерес к латвийской культуре. Это говорит о плодотворном диалоге и взаимном культурном обогащении.

Разумеется, латышская культура не ограничивается проблематикой, рассмотренной в данном сообщении. Она многогранна и разнообразна. Она заслуживает того, чтобы стать предметом отдельного и более подробного анализа, а, эта работа, должна стать лишь одним из первых шагов в исследовании и изучении современной латышской культуры в России.

Лаенко Н.

Некоторые проблемы постсоветской латышской культуры.

Распад Советского Союза и восстановление национальной независимости балтийских республик оказали значительное влияние не только на развитие политического строя и экономики, но и на развитие культуры.

При этом в современной России о развитии культуры балтийских республик известно мало.

В данном сообщении мы остановимся на некоторых проблемах в развитии латышской культуры в 1990-е годы.

После восстановления независимости в 1991 Латвия столкнулась с проблемой интеграции трех пластов латышской культуры, так как существование Латвийской ССР привело к расколу латышских культурных традиций.

Первый пласт – это латышская литература и традиции досоветского периода.

Примечательно, что в СССР эта культура изображалась как классово враждебная, опасная и реакционная.

Второй пласт латышской культуры сформировался после 1945 за пределами Латвии среди приблизительно 120 тыс. эмигрантов, создавших латышские общины в Швеции, Германии, США, Канаде и Австралии. Это культура латышского зарубежья. Развитие культуры вне Латвии среди латышей шло активно.

Оживленная культурная деятельность латышей, включавшая издание литературы, продолжалась во всех этих странах, особенно в Канаде. Вне Советской Латвии выходили многочисленные журналы и газеты. Издавались книги, как научные так и художественные. Это способствовало сохранению латышской национальной идентичности вне Латвии.

Третий пласт представляла культурная жизнь в Латвии после 1945.

Эта культура, будучи чуждой национальным традициям латышской нации, создавалась просоветски настроенной интеллигенцией. Последняя была сформирована после 1940 года и базировалась вокруг советских культурных организаций типа Союза писателей. Данная культура интегрировала в латышскую культуру чуждые советские культурные образцы, выдержанные в духе социалистического реализма.

Включение Латвии в состав Советского Союза привело к советизации всех сфер культурной жизни, включая систему образования.

Новые поколения латышей воспитывались в убеждении, что советская латышская культура представляет собой высшую стадию национального культурного развития.

Официально одобренным направлением стал социалистический реализм в литературе и изобразительном искусстве.

Латышские деятели культуры, работавшие на Западе, игнорировались или отвергались как декаденты или “буржуазные националисты”. Они причислялись к антисоветской эмиграции, а советские исследователи часто не утруждали себя выяснение подлинной природы их политических взглядов, относя всех просто к “антисоветской эмиграции”.

Период советской оккупации оставил и языковую проблему, которая была характерна для развития латышской постсоветской культуры в 1990-е годы.

С увеличением численности русского населения все уровни системы образования стали развиваться по двум языковым направлениям – латышскому и русскому, при этом русский язык постепенно стал играть главную роль в культуре. Соответствующим образом старая национальная культура Латвии трактовалась как отсталая и узкая по сравнению с “интернациональной культурой” Советского Союза.

Однако советская культура оказалась недолговечной.

Радикальные изменения произошли в середине 1980-х годов с началом перестройки и гласности. В начале 1990-х годов распался Советский Союз. Латвия обрела независимость. Независимой стала и латышская культура. В 1990-е годы в рамках латышской культуры существовало еще несколько разных пластов. Они были различны как по содержанию, так и по идейной направленности. Однако, к концу 1990-х годов произошло сглаживание границ между этими пластами и культура Латвии стала более национальной и латышской.

Это создает перспективы для ее развития в будущем.

Однако не следует игнорировать и особенности культурной жизни в 1990-е годы, которые нуждаются в дальнейшем изучении.

………………………………………………………………...

Сборник “PAX BALTICA” задуман как способ для самореализации молодых ученых из российских регионов, которые занимаются балтийской проблематикой – изучением истории, культуры, политологии и социологии государств Балтии – Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Тематика работ, докладов, выступлений и сообщений, представленных в данном сборнике разнообразна – теоретические проблемы балтийских исследований, религия в странах Балтии, консерватизм и национализм в прибалтийском регионе, историческая наука в Эстонии, международные отношения в регионе Балтийского моря… Привлечь интерес к истории государств Балтии, стимулировать балтийские исследования, добиться появления новых работ – вот наши цели, которые мы поставили при подготовке данного сборника.

………………………………………………………………...

Мы – открыты…

Blog

Клуб “Политика и Время”