Geum.ru

В поисках Ктулху

Вид материалаДокументы
Подобный материал:




В поисках Ктулху.


(Жизнь и творчество Г.Ф.Лавкрафта; мифологические и литературные корни образа Ктулху).


В истории литературы ужасов имя Говарда Филиппа Лавкрафта (1890 - 1937) стоит в одном ряду с Эдгаром По, Мэри Шелли, Бремом Стокером. Главным вкладом Лавкрафта в развитие жанров фантастики и ужасов стал вымышленный пантеон устрашающих богов, доисторических чудовищ, причудливых форм разумной жизни, которые будто бы обитают на Земле рядом с человеком.

Без наследия Лавкрафта трудно было бы представить творчество Стивена Кинга, Клайва Баркера, Дина Кунца и многих других мастеров слова. Произведения писателя вдохновляли создателей киносаг о «Чужих», «Хищнике», «Восставших из ада», «Зловещих мертвецах», «Пиратах Карибского моря». Один из горячих поклонников Лавкрафта – известный швейцарский художник, график, дизайнер Ганс-Руэди Гигер, проектировавший костюмы и декорации к фильмам «Чужой» Ридли Скотта и «Полтергейст» Тоба Гупера. Заслуживают упоминания и непосредственные экранизации рассказов и повестей писателя – «Реаниматор» Стюарта Гордона и «Некрономикон» Брайана Юзны.

Также высоко ценили Лавкрафта знаменитый французский авангардист Жан Кокто и один из основателей постмодернизма Хорхе Луис Борхес. В США и Западной Европе изданы десятки исследований о творчестве писателя. Свидетельством значительного интереса к Лавкрафту на постсоветском пространстве можно назвать издание в 2000 году трехтомного комментированного собрания сочинений под редакцией Л.И.Володарской (М., «Гудьял - пресс») и выход в свет в 2008 году сборника малой прозы «Возвращение Ктулху» со вступительной статьей Ники Батхен (М., «Азбука - классика»).

И все же, несмотря на широкую популярность, не все вопросы, связанные с наследием Лавкрафта, освещены достаточно полно. Ниже вниманию читатель может познакомиться с двумя очерками, один из которых посвящен влиянию эпохи, ее достижений в области науки и культуры на мировоззрение писателя, а второй - поиску мифологических и фольклорных персонажей, созвучных образу знаменитого героя Лавкрафта – Ктулху. Но сперва нужно вкратце остановиться на биографии писателя – плохая наследственность и постоянно преследующие несчастья сильно повлияли на формирование творчества этого самобытного автора.

Будущий писатель родился в именитой, обеспеченной семье в городке Провиденс (штат Род-Айленд) на северо-восточном побережье США. Корни рода восходили к первым английским поселенцам в Северной Америке, что в Соединенных Штатах считается очень престижным.

Маленький Говард был чрезвычайно одаренным ребенком: в два года он уже декламировал наизусть стихи, в три - научился читать, а в пять лет увлекся арабскими сказками «Тысячу и одной ночи», и сочинял истории под псевдонимом Абдула аль Хазреда. Позже этим именем писатель назовет автора вымышленного трактата по чернокнижию «Некрономикон». Увлечение мальчика поддерживал его дед – богатый промышленник Уилл Ван Бурен Филлипс.

С первых же лет после рождения Говарда семью начали преследовать несчастья. На третьем году жизни мальчика его отец был помещен в психиатрическую клинику, в которой оставался до конца своих дней. Когда Говарду исполнилось четырнадцать, неожиданно умер его дед, благосостояние семьи пошатнулось. Несмотря на блестящие способности будущий писатель так и не смог получить высшего образования – за год до окончания школы у него случился нервный срыв. Из-за постоянных головных болей и бессонницы юноша был вынужден расстаться с мечтой об университете. Когда Говарду исполнилось двадцать девять, склонность к душевным расстройствам привела мать писателя, Сару Филлипс, в психиатрическую лечебницу, где она и скончалась.

Молодой Лавкрафт вел жизнь затворника, но общался с внешним миром благодаря обширной переписке и приобрел определенную известность как автор стихов, научных статей и литературный критик. В 1914 году Говард был принят в Объединенную ассоциацию писателей-любителей, а 1921 на конференции в Бостоне познакомился с будущей женой – еврейкой из России Соней Грин, хозяйкой шляпного магазина.

Поженившись в 1924 году, писатель переехал к жене в Нью-Йорк, но вскоре Лавкрафта захлестывает новая волна неудач. Его уволили из редакции журнала «Weird Tales», шляпный магазин жены разорился. Соня уехала в Кливленд искать работу, а Лавкрафт поселился в нищем районе Нью-Йорка, который он сделал местом действия рассказа «Кошмар в Рэд-Хуке», где городская трущоба оказывается логовом сатанинской секты.

Спасаясь от нищеты, писатель был вынужден воспользоваться помощью двух тетушек – миссис Кларк и миссис Гэмбел – и пожертвовать браком с Соней, который они не одобряли. Лавкрафт вернулся из Нью-Йорка в родной Провиденс, где десять лет жил в относительном благополучии и пользовался известностью. Благодаря переписке он заводит дружбу с будущими классиками американской фантастики – Фрицем Лейбером, Робертом Блохом и Робертом Говардом, создателем образа знаменитого Конана-Варвара.

В конце недолгой жизни (писатель скончался от рака кишечника в сорок семь лет) Лавкрафта в очередной раз настигают несчастья – смерть любимой тети миссис Кларк, самоубийство лучшего друга Роберта Говарда, финансовые трудности. Наследие фантаста сохранили его друзья Август Дерлет и Дональд Уондрел. Всеобщая популярность приходит к произведениям американского писателя двадцать лет спустя после смерти автора. Причем, как мы помним, Лавкрафт одинаково увлекает и массового, и интеллектуального читателя. Так в чем же секрет немеркнущей славы созданных воображением писателя древних богов и чудовищ?

Можно вспомнить о том, что восхищение героями литературы и кино, которых с общепринятой точки зрения следует осуждать – распространенная форма протеста против буржуазности в культуре 20 века. Ту же смысловую нагрузку несет отождествление себя с представителями презираемых в «хорошем обществе» этнических, религиозных, социальных групп. Примеров такого поведения – не перечислить. Тут и сценические образы рок-певцов в виде монстров, зомби, вампиров, Антихриста; и участники молодежных субкультур, изображающие из себя азиатов, африканцев, индейцев, жителей Ямайки и т.п.

Но есть и еще одна, более глубокая причина, объясняющая интерес деятелей модернизма и постмодернизма к фантастике, ужасам. Авангардизм 19 – 20 веков боролся с мещанским представлением об эстетике: красивое – это то, что приносит человеку удовольствие в жизни, и художник должен копировать его, чтобы развлекать зрителя. Поиски новаторов в литературе, живописи, скульптуре, кинематографе как раз и были направлены на то, чтобы создать искусство, в котором зрителя привлекали бы мастерство художника, необычный замысел, неожиданный взгляд на повседневность, волнующая выразительность. Не случайно художественные течения первых десятилетий 20 века ниспровергли традиционный идеал красоты и предлагали взамен него свои собственные.

В этом контексте мрачные фантазии писателей вроде Уэллса и Лавкрафта о катастрофических последствиях научных экспериментов, всемирных колдовских заговорах, вторжении омерзительных инопланетян или пробуждении доисторических чудовищ могли восприниматься как воплощение альтернативных представлений о красоте. Не случайно Лавкрафт во время своего пребывания в Нью-Йорке хоть и не имел коммерческого успеха, но был популярен среди литературной богемы. Посмертный успех произведений писателя во многом объясняется его умением сочетать развлекательность и интеллектуальность, оперировать огромным культурно-историческим материалом. Именно эти черты могли привлечь в рассказах Лавкрафта пост модерниста Борхеса.


Следует признать, что, несмотря на затворнический образ жизни писателя, его познания в современной науке и культуре были необычайно широки. Еще в одиннадцать лет Говард выпускал самодельный «Журнал астрономии штата Род-Айленд», а в двадцать три написал «Краткий курс неорганической химии», рукопись которого, к сожалению, утрачена. В рассказах автора упоминаются Эйнштейн и Гейзенберг, исследователи Антарктиды, кубизм и футуризм, Томас Элиот, психоанализ. Писательская деятельность Лавкрафта пришлась на двадцатилетие между двумя мировыми войнами – яркую эпоху, насыщенную открытиями в точных и гуманитарных науках, литературе и искусстве. К этому следует добавить глубокое знание Лавкрафтом произведений европейских и американских писателей 18 – 19 веков, его преклонение перед Эдгаром По и Лордом Дансейни. Поэтому можно утверждать, что на творчество американского фантаста влияла не только современность, но и наследие целых полторы сотни лет развития западной культуры.

Неповторимую самобытность произведений Лавкрафта определяет причудливое сочетание различных, и зачастую противоположных мировоззренческих и эстетических тенденций.

Как и многие известные писатели-фантасты того времени, Лавкрафт не избежал влияния модных спекуляций, возникших вокруг учения Чарльза Дарвина о происхождении животных и человека. Одна из них заключалась в переоценке влияния животного начала на поведение личности. Другая настаивала на том, что европейская цивилизация скоро погибнет вследствие дальнейшего хода эволюции, и ей угрожают другие расы, существующая на планете неведомая человеку разумная жизнь, пришельцы из других миров.

В произведениях Лавкрафта идея о власти животного начала над личностью воплощается в разных сюжетах и образах. Это – и прилетевшие на Землю в доисторические времена инопланетяне, которые при помощи невероятных телепатических способностей могут влиять на сознание людей и возвращать их к первобытной дикости. Многие рассказы и повести автора описывают проклятые семейства, возникшие от брачной связи колдунов и разумных монстров. В критический момент герой теряет способность бороться со злом, повинуясь зову крови.

Фантазия Лавкрафта создала немало типов пришельцев из космоса и неведомых форм разумной жизни, которые стремятся занять место человека на планете. Но если другие писатели того времени любили изображать картины всемирных катастроф, то Лавкрафта более привлекала тема глобальных заговоров, тайных обществ и магии. Это дает возможность рассказать о другом увлечении писателя – оккультизме и теософии.

Теософией в первых десятилетиях 20 века увлекались основатели абстракционизма Василий Кандинский и Пит Мондриан, многие известные писатели, среди которых – Густав Майринк. Рассказы и повести Лавкрафта пестрят упоминаниями об оккультистах и теософах. В повести «Хребты безумия» пейзажи Антарктиды сравниваются с картинами выдающегося русского художника и основателя мистического учения – Николая Константиновича Рериха. К слову сказать – в 1920 – 1922 годах Рерих путешествовал по США с передвижной выставкой и публичными лекциями.

Материализм и оккультизм 19 – 20 веков имели общие корни, поскольку возникли под влиянием ведущих научных открытий своего времени. Но если материализм опирался на развитие естественных наук, то оккультизм в построении своих теорий использовал открытия в области востоковедения и археологии. Особо следует отметить изучение индийских священных гимнов «Веды», открытие индоевропейской языковой общности и основание сравнительного языкознания благодаря работам ученых рубежа 18 – 19 веков – У.Джонса, Ф.Шлегеля и Ф.Боппа. Также следует сказать об открытии археологических памятников древней Индии, Мексики, Перу, Тропической Африки, острова Пасхи, которым оккультисты приписывали баснословный возраст и считали их доказательством существования затонувшего материка Атлантиды.

Успехи сравнительного языкознания привели к появлению модной идеи о существовании единого центра возникновения религий, мифов и эпоса (ее поддерживал и известный русский исследователь и художественный критик В.Стасов). В оккультизме эта идея превратилась в веру в существование «светлых и темных иерархий», веками влияющих на ход развития мировой истории и культуры.

Как бы мы ни относились к «безумным гипотезам», среди лидеров оккультизма встречались талантливые писатели и художники, чьи произведения интересны как документ эпохи. Хорошим примером можно назвать Маркиза дАльвейдра (Джозефа-Александра Сент.-Ива, 1842 - 1909), основателя всех разновидностей современного мифа о Шамбале.

По мнению Альвейдра центром возникновения всех культур и религий является скрытая в земных глубинах страна Агартха, полная удивительных чудес. Вместилищем темных иерархий автор считал Тибет. Там, писал Альвейдр, есть высеченный из скалы огромный идол, который вместе с льющейся в пасть горной рекой поглощает стада предназначенных в жертву быков.

Лавкрафт живо интересовался оккультизмом, однако не принадлежал ни к одной организации и не пропагандировал чье-либо учение. «Светлые иерархии» писатель представлял как Мир Сновидений, наполненный прекрасными городами, дворцами и храмами:

«Крышу из чистого золота поддерживают рубиновые и лазуритовые колонны с резными изображениями богов и героев /…/ Полы во дворце стеклянные, под ними текут искусно подсвеченные воды [реки] Нарг, а в них резвятся яркие рыбы…»(«Белый корабль», 1919).

По мнению писателя, Мир Сновидений дарит человеку свободу от однообразия будней, однако не может влиять на земную жизнь. В создании цикла о Мире Сновидений большую роль имело также влияние на Лавкрафта произведений ирландского писателя Лорда Дансейни (Эдуард Джон Мортон Дракс Планкетт, восемнадцатый барон Дансейни, 1878 - 1957).

Если во сне человек может встретить свою мечту, то в реальной жизни, с точки зрения Лавкрафта, европейской цивилизации повсеместно угрожают «темные иерархии». Оккультисты считали наследие протоисторических цивилизаций носителем культуры, духовности и прогресса. В произведениях американского фантаста представителями этих цивилизаций оказываются заточенные в подземных и океанских узилищах древние монстры, которые жаждут возврата человечества в бездну первобытного варварства. Похоже, писателя настолько страшила серость повседневной жизни, что мир допотопных чудищ порой представлялся ему таинственной и манящей вселенной:

«Мы поплывем к темному, нависающему над морем рифу и сквозь черные пучины уйдем вниз, к циклопическому и много колонному У’ха-нтхлей, в это пристанище Морских существ, где вечно пребудем среди великолепия и чудес» («Морок над Инсмутом»,1931).

Подобно тому, как причудливо переплетались в творчестве писателя наука, материализм и оккультизм, в произведениях Лавкрафта одновременно встречаются отголоски двух противоположных течений рубежа веков – неоромантизма и эстетизма. В одних рассказах воспевается идеал сильной личности, спасающей европейскую цивилизацию. В других главным героем становится нервный и болезненный декадент, который то упивается пороком, то горько раскаивается.

Говарду Филиппу Лавкрафту могла бы подойти характеристика, которую поэт Поль Валери дал французскому писателю Гюисмансу:

«Это был самый нервный из людей… художник темных сторон жизни, со склонностью ко всему худшему и жадный лишь до крайностей, поразительно легковерный, падкий на всевозможные ужасы, порожденные человеческой фантазией, большой оригинал и любитель историй, которые можно рассказывать разве что в аду; и одновременно с тем – человек необыкновенной чистоты».


Написанный в 1926 году небольшой рассказ «Зов Ктулху» («Call of Cthulhu») принадлежит к наиболее известным произведениям Говарда Филипса Лавкрафта. На протяжении всей своей творческой карьеры автор разрабатывал несколько сюжетных циклов, в одном из которых описываются встречи современного человека с дожившими до наших дней чудовищными представителями протоисторических цивилизаций. В первых рассказах цикла прослеживаются образы и сюжетные ходы, которые писатель позже использовал в «Зове Ктулху». В «Дагоне» появляется сюжет о поднимающейся с океанского дна вместе с морским чудищем суше. В «Заточенном с фараонами» - связанный с древним чудищем тайный культ. В «Храме» описывается манящий человека телепатический зов из скрытого на океанском дне храма. В дальнейшем, в рассказах «Безымянный город» и «Праздник», писатель отказывается от использования узнаваемого античного, библейского, шумерского, египетского, арабского материала и вводит полностью выдуманных персонажей с вымышленными именами.

Несомненно, Лавкрафт, конструируя образы своих чудищ – в том числе Ктулху – использовал некий мифологический и фольклорный материал. Но какой именно – определить трудно, так как писатель был одним из самых изощренных мистификаторов в истории мировой литературы. Чтобы достичь ощущения документальности, Автор писал свои рассказы в форме писем, личных дневников, научных и газетных статей. Но мало того – подтверждая реальность повествования, писатель очень убедительно ссылался на целую библиотеку выдуманных книг разных эпох и народов.

Согласно рассказу, Ктулху – это существо огромных размеров, чье тело напоминает одновременно человека и доисторического ящера. Ктулху – крылатый, а его голова имеет вид осьминога с щупальцами вокруг рта. Он принадлежит к «Властителям Седой Старины» («Great Old Ones») – группе инопланетян, которая переселилась на землю в незапамятные времена. По каким-то причинам инопланетяне были вынуждены спрятаться на дне океана и впасть в спичку. Ктулху выпала роль дежурного, который следит за спящими и должен в нужный момент разбудить их. Это невозможно без помощи человечества – и вот, благодаря невероятным способностям к телепатии Ктулху организовал всемирную сеть тайного культа, очаги которого разбросаны по всем уголкам планеты.

Ктулху и его собратья обитают в городе Р’лайх («R’lyeh»), построенном на острове, способном опускаться на дно и подыматься на поверхность, словно подводная лодка. На территории Р’лайха пришельцы со звезд воссоздали условия родного мира, который отличны от земных законов физики. Формы сооружений время от времени меняются – Лавкрафт сравнивает виды Р’лайха с картинами кубистов и футуристов.

Если отбросить типичные мистификации писателя, то можно найти аналогии между образом Ктулху и легендами об осьминогах и кальмарах, бытовавших в старые времена у аборигенов Полинезии, индейцев западного побережья Канады и народов Скандинавского полуострова. Наличие подобных аналогий не удивительно, если учитывать огромную эрудицию Лавкрафта.

Благодаря причудливому внешнему виду и необычным качествам головоногих моллюсков народы, обитавшие на побережьях морей и океанов, издавна считали этих животных сверхъестественными.

Аборигены Полинезии считали создателями мироздания двух богов-братьев (Тане и Тангароа, Кане и Каналоа), один из которых повелевает сушей, днем и миром живых, а второй – океаном, ночью и миром мертвых. Их переменные соперничество и дружба олицетворяют взаимодействие противоположных начал, необходимое для существования Вселенной. Обоих братьев полинезийцы представляли как людей, но повелитель моря обладал способностью превращаться в осьминога или кальмара, почему эти моллюски считались его священными животными.

По мнению плинезийцев, когда братья состязались в том, кто сможет оживить слепленного из глины человека, повелитель водной стихии потерпел неудачу, и в отместку сделал людей подверженными болезням и смерти. Но потом он раскаялся, создал лекарства и целительные обряды, стал великим знахарем, покровителем полинезийских шаманов. В полинезийских лечебных обрядах пользовались пойманными осьминогами или рисовали на земле магическую диаграмму «глаз осьминога» («глаз Каналоа»), сидя в центре которой, больной напитывался жизненной энергией «мана». Число восемь – количество щупалец осьминога – почиталось как священное.

Точно так же у индейцев западного побережья Канады (юте, шошоны, тлинкиты, нутка, квакиутль) осьминога рассматривали как могучего духа моря, великого шамана, и прежде всего – мастера оборотничества (здесь сыграли роль наблюдения над поразительными способностями животного к маскировке). Существовали легенды о смешанных браках людей и осьминогов, дружбе и вражде с подводным племенем.

Изображения осьминога встречаются на индейских тотемных столбах, кухонной утвари, рыболовных принадлежностях. Узор из рядов присосок на ритуальных масках был знаком способности изображенного персонажа к оборотничеству. Число «восемь» индейцы западного побережья Канады, как и жители Полинезии, связывали с количеством щупалец осьминога и считали священным.

Подобно полинезийцам и канадским индейцам в верованиях древних скандинавов кальмары и осьминоги – это «морские колдуны» («зоэтролд»). Именно на крайнем севере Европы родились легенды о гигантских головоногих моллюсках – «кракенах», позже записанные составителями хроник и местными учеными 16 – 19 веков.

С существованием кракенов скандинавы связывали сезонные «цветения» отдельных районов моря и скопление в этих местах большого количества рыбы. По легенде, изложенной известным ученым 18 века, епископом Бергена Эриком Понтопиданом в книге «Естественная история Норвегии», рыбаки следят за появлением кракена, и с его спины, похожей на россыпь покрытых лесом островков, собирают застрявшую там рыбу. Делать это нужно очень быстро – опускающийся в глубины кракен создает гигантскую воронку-водоворот.

Как и в скандинавских легендах, у Лавкрафта гигантское головоногое существо напоминает скалу или остров. Но писатель превращает колоссального кальмара в плавающий остров, на котором находится город инопланетян – Р’лайх.

Cкандинавские легенды о кракенах нашли документальное подтверждение в 70 годы 19 века, когда вследствие какой-то катастрофы в глубинах мирового океана на побережьях разных материков стали находить трупы гигантских глубоководных кальмаров вида «архитевтис». Это событие привлекло не только ученых, но и деятелей культуры. С рассказом Лавкрафта перекликается стих «Кракен» выдающегося английского поэта 19 века Альфреда Теннисона, воображение которого поразили найденные монстры.


Below the thunders of the upper deep;

Far, far beneath in the abysmal sea,

His ancient, dreamless, uninvaded sleep

The Kraken sleepeth: faintest sunlight flee

About his shadowy sides: above him swell

Huge sponges of millennial growth and height;

And far away into the sickly light,

From many a wondrous grot and secret cell

Unnumber’d and enormous polypi

Winnow with giant the slumbering green.

There hath he lain for ages and will lie

Battening upon huge seaworms in his sleep,

Until the latter fire shall heat in the deep;

Then once by men and angels to be seen,

In roaring he shall rise and on the surface die.


Бежав от солнца

В глубины мрака

Ужасный монстр –

Корявый кракен

Спит в бездне моря,

Но снов не видит.

На ложе из илов зыбучих,

Среди полипов жгучих,

Червей и звезд ползучих

Дремать он будет мирно

До дней последних мира.

Когда вскипят, как лава,

Глубины океана,

Тогда со страшным ревом

Всплывет он, обожженный,

И в пламени погибнет.


В русском переводе отсутствуют важные для понимания стиха описания подводного мира и библейские реминисценции. У Теннисона кракен «шевелит во сне огромными руками», и, ворочаясь, «давит гигантских морских змеев» (в староанглийском слово «worm» могло означать и «червь», и «змей, дракон»; в контексте стиха больше подходит второе значение). Он обитает среди «множества чудесных гротов и тайных пещер», «бесчисленных громадных полипов». В последних же строках монстр не просто «всплывает обожженный», а «предстанет пред взорами людей и ангелов». Образ кракена в стихе Теннисона перекликается с библейским морским чудищем Левиафаном, которое Бог уничтожит во время Страшного суда (Псалмы 73/74; Исайя 27,1). Лавкрафт продолжает эту традицию, однако в отличие от кракена Теннисона его Ктулху подымается из бездны, чтобы захватить власть над миром и уничтожить европейскую цивилизацию.

Такое мрачное представление о грядущем, когда ужасные чудища восстанут из глубин, а Бог не захочет спасать человечество, характерно для литературы и искусства рубежа 19 – 20 веков. Подобные настроения звучат в работах известных графиков той эпохи – англичанина Артура Рэкхема («Левиафан») и чеха Альфреда Кубина (гравюры «Ужас», «Кракен», картина «Марсианин»).

Тема океана как прибежища неведомых исполинских существ до сих пор волнует человечество. На рубеже 20 – 21 столетий мировую общественность поразили сообщения NOAA (Национальное управление по океану и атмосфере США) о периодически появляющемся из океанских глубин ультразвуковом сигнале, получившем название «феномена «Блуп» ( «Bloop», в переводе - «завывание, рев»). Если источником этого сигнала является живое существо, то его размеры должны значительно превосходить всех известных крупных морских животных. Как ни удивительно, сигналы регистрировали именно в тех местах, в которых фантазия Лавкрафта поместила обиталище Ктулху (район Тихого океана между Южной Америкой и Антарктидой).


июнь - июль 2010.