Е. В. Раздьяконова Постнеклассическая культура приходит к новому пониманию природы реальной действительности. Реальность сегодня предстаёт как продукт дискурсивных практик, основанный на действии символических закон

Вид материала

Подобный материал:

МИФ И СИМУЛЯЦИЯ: КОНСТРУИРОВАНИЕ МИФОЛОГИЧЕСКИХ РЕАЛЬНОСТЕЙ ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Е. В. Раздьяконова

Постнеклассическая культура приходит к новому пониманию природы реальной действительности. Реальность сегодня предстаёт как продукт дискурсивных практик, основанный на действии символических законов современной культуры. Постмодернизм ставит под вопрос основополагающие для западной культурной традиции оппозиции видимости и подлинной действительности, субъективного мнения и объективного знания, происходит уравнение в правах реального и воображаемого. И в этой связи мы можем отметить «исчезновение реальности» в её классическом понимании и замену этой категории комбинациями различных культурных текстов и языковых игр. «Утрата реальности» происходит как утрата различения знака-образа и референта-реальности. Реальность превращается в эфемерный и нестабильный мир, описываемый постмодернистским принципом «anything goes». Сегодня фантазмы и события как бестелесные эффекты обуславливают развитие постнеклассической культуры.

Значимой тенденцией современного культурного сознания является, на наш взгляд, конструирование и погружёние человека в различного рода мифологические реальности. Если человек эпохи модерна воспринимает социальную реальность в качестве объективной данности, в которой не приходится сомневаться, то человек постмодерна осознаёт условный и симулятивный характер окружающей его действительности. Сегодня признаётся полионтичность реальности, открывается возможность множественности миров, развиваются идеи неопределённости и относительности реальной действительности. Постнеклассическая культура, таким образом, сосредоточена не на отражении, а на моделировании новых миров путём экспериментирования с искусственной реальностью. Данные принципы работы со «второй действительностью» активно использовались в художественных практиках авангарда. Ярким примером является театральная система А. Арто, которая представляет собой попытку создания новой мифической и магической реальности. Всё многообразие сценических приёмов «театра жестокости» имеет своёй целью конструирование особого арт-пространства, в котором происходит соединение человеческого сознания с мифологической реальностью. Как отмечал А. Арто, «на кону по-прежнему стоит сама реальность, миф самой реальности, мифореальность как таковая» [1. С. 47]. Его театральная система, характеризующаяся отказом от диктата слова и текста, обращением к древним мифологическим образам и иероглифическими обозначениями, соединяющая в себе различные культурные традиции (брахманизм, средневековую алхимию, фрейдизм, мифологию ацтеков и мистику древних египтян) становится своеобразным прологом ведущей тенденции постмодернизма совмещения граней реального и воображаемого.

Именно в рамках постнеклассической культурной парадигмы симуляция приобретает особую значимость. Мифотворчество функционирует в культуре сегодня не столько как средство достижения художественной экспрессивности, сколько как метод моделирования новых виртуальных реальностей. Сегодня не только искусство видит своей целью создание «второй реальности», но и вся постнеклассическая культура пронизана энергией «космогенеза». Постмодернизм стремится создать принципиально новую виртуальную среду и способ отношения с ней как интерактивность. Современный человек имеет дело не с предметной действительностью как таковой, а с симуляцией, мыслительными конструкциями, воображаемыми пространствами и ассоциативными ландшафтами. Стирается граница между вымышленными мирами и реальной действительностью, различного рода технические средства (фото, видео, лазерная светотехника, компьютерная графика, анимация), информационные технологии ставят под вопрос традиционное разделение воображаемого и действительного и позволяют создавать уникальные мифологические пространства.

С точки зрения Ж. Бодрийяра, определяющую роль в современном культурном сознании начинают играть симулятивные модели реальности. В работе «Симулякры и симуляции» он выдвигает тезис об «утрате реальности» в эпоху постмодерна, на смену которой приходит «гиперреальность». «Это есть порождение, при помощи моделей, реального без истока и реальности: гиперреального» [2]. Сегодня независимые от трансцендентных образцов симулякры формируют социокультурное пространство и жизненную среду современного человека. Симуляция становится настолько всеобъемлющим феноменом, что постепенно исчезает различие между производимыми ею эффектами и самой реальной действительностью. Семиотические конструкты не просто отображают действительность, но в большей степени конструируют её, образное бытие, символические механизмы культуры становятся первичными по отношению к реальности. Как отмечает С. Жижек в статье «Киберпространство, или Невыносимая замкнутость бытия»: «Прежде всего внутри самой «объективной реальности» размывается различие между «живыми» и «искусственными» сущностями; затем растушевывается граница между «объективной реальностью» и ее кажимостью и, наконец, взрывается идентичность индивида» [3]. Эра гиперреального начинается с устранения всякой соотнесённости симулякра с исходным образцом, с ликвидации всех референтов. В условиях множественности возможных миров исчезает само различие между симуляцией и реальным положением вещей.

Процесс возникновения и развития симулятивной реальности в своих механизмах совпадает с процессом мифологизации. Постнеклассическая культура вновь возвращается к архаическому восприятию мира, в котором нет начала и конца, не существует разделения на реальное и воображаемое. Современная социокультурная ситуация вырабатывает самостоятельные системы симулякров, погружает человеческое сознание во множество мифологических миров, предстающих реальнее самой действительности. Культура постмодерна базируется на игре кажимостей и характеризуется стремлением к конструированию сверхчувственных виртуальных вселенных.

Следует отметить то, что симулякры или виртуальные объекты всегда присутствовали в социокультурной жизни, однако только сегодня они становятся неотъемлемыми характеристиками культурных процессов. Основной причиной виртуализации общества эпохи постмодерна, на наш взгляд, является базовая потребность человека в творчестве, в конструировании возможных миров. Человеческое сознание неизбежно приходит в процессе познания действительности к формированию образа мира, в основе которого лежит мифологическое переживание реальности. Как отмечал Н. А. Бердяев: «Человек познаёт как извне данную ему реальность то, что порождено им самим» [4. С. 278]. В этом смысле каждая культурно-историческая эпоха создаёт собственные мифореальности, в которых не существует разделения на реальное и воображаемое. Впервые возможные миры как различного рода описания реальности приобретают статус виртуальной реальности с созданием компьютерных систем в ХХ веке. Постнеклассическая культура благодаря появлению новых электронных технологий приходит к осознанию особой роли виртуальных объектов в жизни современного общества. Виртуализация представляет собой замещение реальности её симуляцией, в рамках которой образы более реальны и действенны, чем сама реальность.

Современное описание мира органично включает полионтологический подход, утверждающий идею множественности возможных миров и интерпретаций, отсутствия универсальной системы отсчёта, общезначимой точки зрения, референтной реальности. Символами постнеклассического мироощущения становятся проникновение одной реальности в другую, переход человеческого сознания в мир вымышленных образов, слияние воображаемой действительности и реальной жизни. Сегодня не просто осознаётся субъективность и мифологический характер восприятия человеком мира, но происходит постепенное сближение иллюзии с реальностью, что выражается в тенденции виртуализации культурного опыта. В качестве виртуального рассматривается и категория идеального, и продукты интеллектуального творчества, и художественно-эстетические миры, сновидения и изменённые состояния сознания. Таким образом, идея виртуальной реальности сегодня, по сути, является отражением естественной способности человеческого сознания конструировать новые миры в процессе познания.

Итак, постнеклассическая культура утверждает существование множества несводимых друг к другу онтологически самостоятельных миров, каждый из которых характеризуется специфическими ментальными и языковыми конструкциями. С. С. Хоружий в статье «Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности» отмечает тенденцию современного культурного сознания к восприятию действительности как реальности многомерной, где всё большее место принадлежит игровой, подвижной стихии. Постмодернистское мышление оказывается очень близко к появлению нового типа – «homo virtualis», так как постепенно расширяется опыт и способности человека за счёт погружения в искусственную реальность [5. С. 67]. Следует отметить то, что понятие «виртуальный мир» воплощает в себе двойственный смысл: с одной стороны, это есть мнимость и кажимость, а с другой стороны, данный термин означает «фактический», «действительный», то есть истинность и реальность. Виртуальный мир есть, по сути, реальность мифологическая, так как предстаёт сознанию в качестве действительной и непосредственной, целостной жизненной среды существования человека.

Конструирование виртуального пространства непосредственно связано и с появлением нового мифопоэтического языка. Обуславливая специфику той или иной картины мира, миф предполагает некий символический язык в качестве абсолютного эквивалента реальности. Разные языки не являются обозначением одной и той же действительности, они предстают как различные видения реальности, воплощают специфику мировидения. Как отмечает В. В. Налимов, «границы моего языка означают границы моего мира» [6. C. 12]. Множественность вымышленных миров постнеклассической культуры, таким образом, сопряжена также и с многообразием языковых и смысловых конструкций.

Сегодня действительно большая роль отводится сознанию и воображению в конструировании виртуальных миров, также отмечается значимость иллюзии и вымысла контексте постнеклассической культуры, утвердившей представление о первичности текстовой реальности. На первое место выступает взаимодействие и игра созданных языковыми средствами возможных миров. Здесь следует обратить внимание на роль дискурсивных практик в процессе конструирования виртуальных реальностей. Первоначально дискурс понимался как особый тип текста с присущей ему грамматикой. Мы же отмечаем момент связи дискурса с наличием мифологического слоя в культуре, тогда дискурс предстаёт как особое использование языка для выражения мифологического опыта сознания и ментальных состояний. Дискурс существует в культурном тексте, определяя его особую грамматику и лексикон, правила словоупотребления и семантику, и формируя, тем самым, особый мифологический мир. «В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это – «возможный (альтернативный) мир» [7. С. 44].

Термин «дискурс» подразумевает индивидуальный способ говорения и подчёркивает интерактивный, динамический характер использования языка. Такие параметры дискурса, как языковые отличительные особенности, стилистическая специфика, способы рассуждения, система убеждений и социальных представлений, отражают особое состояние видения мира и его изображения. Конструирование возможных миров постнеклассической культуры построено не на существовании отдельных образов, а на возможности единого принципа создания предметности, особого рода мифологического языка. Данная тенденция прослеживается и в использовании авторской философской терминологии, и в создании индивидуального художественного мира, и в пространстве виртуальной коммуникации, от «заумного языка» В. Хлебникова до искусственных языков компьютерной среды.

Подводя итог, следует еще раз обратить внимание на значимую тенденцию современного культурного сознания, выраженную в постепенном исчезновении границы реального и вымышленного мира, в мифологическом отождествлении представления и реальности. И если эпоха модерна предполагала некую дистанцию между действительностью и образом, то в рамках постнеклассической культуры контроль над реальностью пропадает, и мир переживается как мифологизированное пространство, гиперреальность.

Список использованной литературы:

1. Пространство другими словами: Французские поэты ХХ века об образе в искусстве. – СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2005. – 304 с.

2. Baudrillard J. Simulacra and Simulations // from Jean Baudrillard, Selected Writings, ed. Mark Poster. – Stanford: Stanford University Press, 1988. – pp. 166-184. – Интернет-ресурс: ссылка скрыта

3. Жижек С. Киберпространство, или Невыносимая замкнутость бытия // Искусство кино. – 1998. – №1. – Интернет-ресурс: ссылка скрыта

4. Бердяев Н. А. Самопознание. – М.: Международные отношения, 1990. – 336 с.

5. Хоружий С. С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности // Вопросы философии. – 1997. – № 6. – С. 53-68.

6. Налимов В. В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. – М.: Изд-во «Прометей» МГПИ им. Ленина, 1989. – 287 с.

7. Язык и наука конца ХХ века: Сб. статей. – М.: Рос. Гос. гуманит. ун-т, 1995. – 432 с.

Выходные данные: Раздьяконова Е. В. Миф и симуляция: конструирование мифологических реальностей постнеклассической культуры / Е.В. Раздьяконова // Дефиниции культуры : сборник трудов участников Всероссийского семинара молодых ученых. – Томск : Изд-во Том. ун-та, 2009. – Вып. VIII. – С. 257–262. (0,33 п. л.)

Blog