Искусство Возвращения Королевы

Предисловие Или Одина

Соединяя - не смешивай, разъединяя - не разрушай. - Абу Силг

Однажды туманным осенним утром некий блаженный проронил:"Полюби Бога в себе и делай, что хочешь". А, может быть, это было зимним вечером - кто ведает. Романтическая метафора, однако. Кому, пребывающему в здравом уме в нынешней рационально-прагматической суете, придет в голову встречаться внутри себя с Богом ? И если уж такая напасть, как поиски Истины или Бога, вдруг свалилась на человека, то проще переложить сей груз на посредника, служителя той или иной конфессии/организации, на какого-либо модного гуру/телеведущего. Самому, как-то не с руки, да и квалификации обычно не хватает в такой профессии, как Служение. А уж про то, чтобы полюбить Бога в себе (да еще и с первого взгляда ?!) - это уж совсем ни в какие ворота. Очевидно, чтобы проделать сие, надо самому быть блаженным, т.е. сойти с ума. А кому это надо ?

Однако, поскольку, спрос на блаженство присутствует на базаре жизни, то искателям такого пути могут понадобиться грамотные возможности реализации своих безумных желаний и, соответственно, практические способы для достижения этого. Что здесь можно сказать ? Кто попробует, тот узнает. Пробуйте. А Практика покажет, что в освоении этой профессии существуют мужские и женские нюансы ... И прямой ход короля и искусство возвращения королевы ...

Первый, наиболее доступный пласт смыслов, который может быть "считан" с поверхности этого текста - некий автобиографически-авантюрный сюжет, где, где грезы соединены с явью самым неожиданным образом. Ответственность за самоосуществление реализуется героем как поиск возможности и способность отойти от той "заданности", которую предполагает опыт социума. Так отзывается герою импульс, который услышал, чудесным образом пережив автокатастрофу, и начал свершение себя как события для себя и для других. "Подлинное бытие человека - это жизнь человека в Мире," - утверждает автор, при этом сопротивление героя вызывает потеря множественности, текучести, несовпадения с самим собой, незавершенности, которые и создают особый типаж ищущего Нечто. Своими активными усилиями герой открывает, организует и направляет свою самость на конструктивное использование и при этом ясно и остро осознает свое "здесь и сейчас", что усиливает чувство конкретности опыта с ясным осознанием своей постоянной изменчивости.

Имя автора, Александра Тышкевича (А Ты), вряд ли известно даже информированному читателю, также как и турболингвистический метод, используемый им в своих произведениях. В Не Очень Большой Британской Энциклопедии статьи о нем и его методе нет, как нет и многого другого действительно имеющего Реальный масштаб. Во время интервью виртуальному журналу "Laikoplastika", А Ты безостановочно смеялся на вопрос об автобиографичности его книг, свидетельствуя бессмысленность такой постановки вопроса. Само интервью достойно внимания, хотя его структура достаточно лаконична. На все вопросы А Ты отвечал: "А почем я знаю ..." и неприлично хихикал, что не является препятствием для внимательного собеседника - можно перекодировать эту максиму на повседневный язык таким образом:"... творящий по образу и подобию, всегда знает, хотя и не всегда осознает, что он делает и ту цену, которую он за это платит. По окончании любого текста начинается диалог между текстом и читателем. Читатель становится соавтором или нет. Автору следует умереть, закончив книгу. Чтобы не становиться на пути текста. Что я с удовольствием и проделал ...".

Другой пласт смыслов, который явно открыт читателю, связан с тем, что социальные установки на Западе ценят в большей мере те качества и свойства, которые более характерны для мужчин, чем для женщин. Наши предки внесли в ценности цивилизации фиксированный вывод о мужественности мужчин и женственности женщин, практически не признавая качественной определенности человека, как процесса взаимодействия мужских и женских элементов, что в итоге отдало все социальные привилегии и ведущие роли мужчинам. Такой подход - внешнее чрезмерное преклонение перед мужскими аспектами природы человека (формообразующей деятельностью, рациональным мышлением, соперничеством, властью с позиции силы, агрессивностью) приводит к обеднению проявлений и мужского и женского в жизни людей западной культуры. По существу, женщины оказались в ужасном положении потому, что мужчины находятся в не менее ужасном положении, в силу этой консервации и невозможности полной реализации себя. Более того, в социуме с фиксированной мужской ориентацией появляются агрессивные анти-мужские феминистские тенденции, которые основаны на тех же "мужских" аспектах. Мужская точность и тонкая настройка на природную данность творческого структурирования подавляется, так же как, постоянно подавляются женские состояния сознания, которые можно обозначить как пространственное, интуитивное, мистическое или психическое.

Однако, несмотря на существующее социальное давление, несколько последних десятилетий в Европе группами осознанных людей практиковалось развитие специализированных состояний сознания для установления внутреннего равновесия между двумя сторонами человеческой целостности. Возможность опубликовать этот текст появилась недавно и по причинам непонятного характера, поскольку, содержащиеся в ней практическо-философские материалы являются органичной частью Знания западной* (европейской) Традиции.

Да, и если нет уверенности в себе, то лучше не пробуйте этой кухни - здесь вас могут "неприличному" научить ...

* Сухраварди подчеркивал, что существует Знание, используемое преемственным рядом мудрецов, упоминание о котором простирается до таинственного Гермеса Трисмегиста из Египта ("прародителя мудрецов"), давшему начало двум ветвям "средиземноморской" мудрости: "восточной" и "западной". К "восточной" он относил героев Авесты - царей-мудрецов Гайомарта, Феридуна и Кай-Хосроу, а также Заратустру. Их продолжателями на почве Ислама были суфии ал-Бистами, ал-Харакани, ал-Халладж. "Западную" ("греческую") ветвь представляли Асклепий, Эмпедокл, Пифагор, Сократ.

Вступление:

Письмо к Школьному Другу.

Наилучшим способом реализует себя тот человек,
который познает мужественное и все же остается женственным.-- Лао-цзы

Дорогой друг и уважаемый коллега, хочу сделать тебе рабочий подарок и посылаю для редактирования странный текст, который я собрал в некое нелинейное повествование.

Попутно замечу что, сегодняшний я и герой (Он), мерцающий в этом повествовании - не одно и то же. Человеческая сущность изменчива, жизнь не стоит на месте; если не считать ускользающих воспоминаний, у меня нет ничего общего с теми, кто в разные времена называл себя моим именем.

Эта книга повествует о Встрече с малопонятным процессом, имя которому - Мир Женщины. Он отражает дыхание метафизического женского пространства, с которым меня познакомила Магистр женских пространств Виргиния. Она же поведала и о многом другом: о Растворенности, о Вселенной в песчинке и о том, как можно жить не на черном или белом шахматном поле, сражаясь за несуществующее "равенство" женщин и мужчин, а в бессчетных оттенках цветов радуги Встречи Мужского и Женского.

Женщина, как игра в себе самой,
Золотая пыльца на крыльях бабочки,
Как же по-твоему, чей это был сон ?

Сон это или нет, но было совершенно неважно (как мне тогда казалось), где я встретил Виргинию - в тридцати километрах от Владивостока, бросающей плоские камни с берега Тихого Океана и наблюдающей за их полетом, или на парижской набережной, крошащей длинную булку золотым рыбкам, которых только одна она высмотрела в тени моста через Сену. Заочно я познакомился с ней несколько раньше, ибо ветром живого общения она овеяла многих людей и собрала их тонкий аромат в разных городах по свету. А через некоторое время я своими губами смог прикоснуться к ее руке ...

Импульс записать текст "о мужском и женском" родился в дюнах Неринги в 1994 году. Все начиналось с яростных эмоций. Вечернее Солнце опускалось на грудь моря, которое волнуясь и пенясь принимало его в себя. Ощущая во всех дырочках тела (17 или 19 дырочек на двоих - точно не помню) шелестящий береговой песок, двое веселых сумасшедших с большой бутылкой огненного рома "Капитан Морган" поочередно прикладывались к горлышку и, перекрывая не всегда понятным, но безумно радостным пением резкий и жгучий балтийский ветер, поднимали голос за Круг Друзей. Отдельные слова старинной песни были услышаны дремлющими в траве бабочками, а другие унесло ветром.

"Ловлю я бабочек цветных
На берегу морском,
Блины я делаю из них
С утра весь день-деньской.

И продаю их морякам -
Три штуки за пятак.
И в общем, с горем пополам,
Справляюсь кое-как.
...
Ловлю я воду на крючок
И жгу ее в огне,
И добываю из воды
Сыр с именем брие.
...
Путей немало в мире есть,
Чтоб как-нибудь прожить,
А мне позвольте в вашу честь
Стаканчик пропустить ..."

Знакомые слова, не правда ли ? А может быть там были совсем другие слова, кто знает. Но запомнились именно эти. Обжигающая открытость Пространства Любви и стала местом рождения текста, который, как выдержанный годами виноградный сок, приобрел янтарный цвет старого Сотерна с глубоким и сложным вкусом.

В силу ряда транслингвистических факторов субъективность данной версии текста остается на моей совести. При погружении в это пространство, которое я обозначил как "искусство возвращения королевы", меня порой охватывало невыразимое отчаяние: да есть ли смысл пытаться передать непередаваемое, если этот текст для совершенно иной жизни ? Если для объяснения сложнейших, а то и вовсе несуществующих в обыденном мире понятий Виргиния находила простые, с детства знакомые слова ? Если даже коротенькая метафора, легкая, как дыхание младенца, грозила при переводе обернуться менторским занудством - и потерять то, ради чего появилась на свет ? Закончив работу, я нашел ответ на вопрос: как переводить подобное на "нормальный" язык ? Ответ прост - пробуй ! Пробуй слушать, думать и переводить, ибо литературный труд, в том числе и труд переписчика, еще с древности был особой формой молитвы.

Такова предыстория, а дальше тебе решать, мой драгоценный. Надеюсь, что тебе, как и прежде, не свойственен одномерный педантизм и ты сможешь принять неожиданности прикладного эмпиризма Виргинии. Попробуй, и в первые же моменты дегустации этого текста ты получишь отчетливые впечатления от его аромата, вкуса и букета. Да, и пусть тебя не смущает легкий скрип морского песка на зубах - ты же знаешь, где все началось. И, хотя эти впечатления преходящи, они помогут тебе решить стоит ли пить это "вино" прямо сейчас или следует отставить его, чтобы "дозрев" самому, вернуться к нему позже, для того, чтобы стряхнуть золотой песок с крыльев проснувшейся бабочки, пьяной от совершенства Мира.

Твой друг,
А.Ты

P.S. В тексте использованы кодировки/перекодировки из известных и доступных книг:

Аркадий Ровнер "Ход королем"
Герман Гессе "Игра в бисер"
Ева Весельницкая "Женщина в мужском мире"
Иван Ефремов "Таис Афинская"
Игорь Калинаускас "Наедине с Миром"
Идрис Шах "Суфизм"
Карлос Кастанеда "Второе кольцо силы"
Лао Цзы "Дао де Цзин"
Льюис Кэролл "Алиса в стране чудес и в Зазеркалье"
Марина Цветаева "Письмо к Амазонке"
Тартанг Тулку "Время, пространство и знание"
Трумен Капоте "Завтрак у Тиффани"

1. Из осколков зеркал

С появлением первых ростков Знания в культурной жизни
побережья рождается Слово Школы. Поначалу оно трактуется
как "сокровенное", "таинственное, скрытое содержание",
"внутренняя глубина". По мере развития психокультуры эти
разночтения складываются в универсальное понятие: "жизнь -
это обучающая игра и смысл ее в высшей красоте искусства
игры" ...
Или Один "Управляя Временем"

Когда-то ее называли "герцогиней в изгнании". Изгнание завершилось волею Его Величества Случая. Она выходила из монастырских ворот со смешанным чувством сожаления и радости. Ее радовала возможность новых препятствий на неизвестном пути, новых встреч в человеческом мире. Памяти о будущем уже не было, все, что было ею прежде, сгорело. Она улыбнулась, вспоминая, как ход с d4 может привести на d8 и это путь возвращения королевы.

***

Монастырь сгорел по недосмотру нерадивых учителей, которые совсем разбаловали послушников своей любовью и недостатком сложной работы. Ветер времени и песок повседневных забот быстро довершили пейзаж до натуральности. Солнце одинаково светило всем присутствующим на торговой площади. Крики торговцев идеями и удовольствиями перекрывали тихий шелест шагов странствующих учеников, ищущих Встречи. Иногда ветер приподнимал край капюшона и в облике странника вы могли неожиданно узнать юную девушку со светящимися глазами. Следующий порыв ветра - лицо растворялось в базарной толпе и в воздухе таял неуловимый запах Тайны.

***

Тайна разделености и встречи Женского и Мужского Начал Мира всегда было связано с Божественной алхимией. Современные мужчины и женщины предпочитают забывать о чуде, стараясь (от слова "старость", наверное) объяснить механику этой таинственной силы, называемой Встречей Мужчины и Женщины, пользуясь базарно-научными терминами биохимии и психологии. Но разнообразие и уникальность Каждой Встречи все же остануться за пределами объяснений, так же как светящаяся молодость, к которой прикоснулись Встретившиеся.

***

Каждый Встретившейся с Традицией, напитанной знойным воздухом Средиземноморья и сократовским чувством юмора, идя по базару имел шанс обнаружить свой путь к Бесконечному Океану Знания и Силы, который открывал иные смыслы ...

2. Принцип жемчужины

Все тексты рождаются после Любви ...- Виргиния, магистр женских пространств

При сфокусированном взгляде пестрое пятно соединялось в странную картину: длинные волосы, выкрашенные в золотой цвет, очки с желтыми стеклами в золотой оправе, длинное желтое пальто и тяжелые желтые ботинки. Люди на улицах иногда вздрагивали, когда желтая фигура неожиданно выныривала перед ними из уличного потока тел. "Желтый" - такое имя сразу цеплялось к нему при разговорах с барменами таксистами, когда он искал "монастырь Виргинии".

Среди узких улочек старого города он наткнулся на бар, который назывался "бар без названия". Эта улыбка Реальности очень ему понравилась и он зашел с желанием выпить горячий эспрессо. Бармен поприветствовал кивком головы и показал ему на столик за которым сидела улыбающаяся светловолосая девушка.

– Вас ждут ...

– Меня ? Я пока что ни с кем не знаком в этом городе ...

Бармен проводил его к столику и представил:

– Муза, познакомься - это тот самый парень, который ищет Виргинию

Девушка улыбнулась и спросила:

– А откуда вам известно про Виргинию.

И Желтый рассказал о друге-профессоре из Стокгольма и о своем интересе к Виргинии девушке, которую видел в первый раз в жизни и даже не знал, кто она. Девушка дружелюбно улыбалась во время его рассказа, потом оглядела бар и сказала:

– Люди - презабавные существа. Видите длинноволосого старика около двери? Бармен скажет вам, что он всегда пьет пиво здесь по понедельникам. Он ходит сюда уже года три и всегда садится около двери - в некотором роде местная достопримечательность - старик, пьющий пиво, у двери по понедельникам. Но до сих пор никто не знает ни его имени, ни где он живет, ни чем он занимается. Довольно странно, если задуматься. Обычно все наоборот.

Желтый улыбнулся в ответ на такой контрапункт и спросил:

– Вы поможете мне найти, интересующую меня, дверь ?

Муза утвердительно кивнула и поднялась.

– Идем? - вопрос прозвучал как утверждение, без каких-либо альтернатив.

Они пошли по сложному сплетению мощеных улочек. Нужное место оказалось совсем недалеко от бара. Входя под явно монастырские своды, Муза провела его к неприметной двери в хитросплетении старинных галерей и анфилад. Внутреннее оформление больше походило на салон изящных искусств или элитный театр, чем на прибежище монахов. Он огляделся, рассматривая картины на стенах. Дверь отворилась. Вошла улыбающаяся женщина в сопровождении молодого мужчины и двух девушек..

– Виргиния, - прошептала Муза за его спиной.

Он расфокусировал взгляд. Темная накидка вошедшей женщины шевелилась, распространяя фиолетовое сияние, а глаза горели, как два золотистых огня на фоне глубокой тени. Ему на мгновение стало не по себе - он не в силах был разобрать, кто передо ним: бабочка, прикинувшаяся женщиной, или женщина, намерившаяся стать бабочкой. Он встал, приветствуя входящих наклоном головы. Молодые люди дружелюбно кивнули в ответ и прошли дальше в соседнюю комнату, о чем-то весело переговариваясь.Муза подошла к Виргинии, и шутливо представила его, как моряка, пришвартовашегося в этом порту в поисках сокровищ.

Виргиния села напротив и смотрела на него с улыбкой радостного удивления - так дети смотрят на яркую коробку с подарочным тортом. Дружелюбие и предчувствие праздника, желание поскорее развернуть желтую обертку и попробовать этот подарок на вкус, осознавание своей власти и безжалостная нежность светились в ее улыбке, обращенной к нему. Желтый понял, что зачем-то нужен этой женщине, и дело не в обычной женской чувственности. Она заговорила. У неё был мелодичный, тягучий голос, своими переливами с паузами настолько отличный от всего слышанного им раньше, что поначалу он чуть было не пропустил смысл её слов.

– Афинские куртизанки в древней Греции должны были красить волосы в желтый цвет.

А как Вас величать, дорогой гость ? Желтым или золотым ?

– Бриллиантовым, - пошутил он и представился.

Виргиния извинилась, что она не может сейчас долго разговаривать и приглашала его к себе вечером на дружеский ужин. Он вежливо поблагодарил за приглашение и, поцеловав руку Виргинии, вышел. Соблазн начал раскрываться.

Вечером, когда он вернулся, у хозяйки уже сидели Гость и Муза. После ужина пили крепкий чай с водкой. Расслабленный разговор, в котором все понемногу участвовали, как будто не предвещал ничего особенного. Виргиния предложила ему произнести тост. Он поднял тост за здоровье и счастье всех друзей, а потом обратился к Виргинии с улыбкой и произнес:

– Мне приснилось, что вы хотели написать необычную книгу, а я вам могу помочь.

– Прелестный сон, - также с улыбкой ответила Виргиния.

– О чем же книга? - спросил он.

– О том, как я вижу мир, - продолжала Виргиния.

– Роман? - переспросил он с явной ноткой удивления в голосе.

– Роман - это сексуально, - отозвался, сидящий в углу и потягивающий поочередно чай и водку, Гость.

– Нет, не роман,- уточнила Виргиния, - То, что я хочу - написать о себе самой, а, вернее, о том как я вернулась к себе. Я жила обыденной жизнью, в которой никогда не происходило ничего особенного ... Но однажды я встретила двух подруг, двух гетер, если так можно выразить качество этих европейских женщин, и все изменилось ...

– Гетеры - это сексуально, - промурлыкал Гость.

– Все, что я о них знаю, это то, что они обучались в европейской Традиции с именем Школа, - продолжала Виргиния, - Одна женщина была немой. Другая, видимо, была допущена к тайным женским обрядам и, разумеется, тоже довольно молчаливая и достаточно образованная, чтобы, не страдая общепринятым догматизмом, с вниманием принимать все происходящее с ней во время обучения. Эта встреча все изменила - через них я познакомилась с Учителем. Но необычность ситуации еще в том, что немая оказалась мужчиной, а ее молчаливая подруга незаметно исчезла из монастыря.

– О-о, это сексуально, - дополнил описание интриги Гость.

– Забавно. Похоже на анекдот. Вы хотите меня позабавить или позабавиться сами?

– Когда благородный человек берется за лютню, то для того, чтобы упорядочить ритм, а не предаваться душевному веселью, как говорили когда-то в Китае -прокомментировала Виргиния.

– Спасибо за комплимент. И если я правильно понимаю, то вы говорите о Традиции Средиземноморья, упоминаемой за несколько столетий до Христа? Не так ли? Но позвольте полюбопытствовать: почему в вашей истории такое странное, по сегодняшним понятиям, соединение - гетеры и монастырь?

– Гетера от греческого "HETAIRA" - подруга, любовница. В Древней Греции, если помните, гетера - незамужняя, образованная женщина, ведущая независимый образ жизни А монастырь под знаком Школы - это не вся Традиция, а только лишь ее убежище. Где жизнь монастырская, общинная - это сотрудничество и взаимоуважение.

– И вы хотите покинуть монастырь, написав эту книгу?

– И да и нет. У меня женская мастерская, свободный женский клуб. Мастерская -зародыш общины, где каждый приносит свое умение. И нужно приобрести такое качество, как дружелюбие, чтобы отдать свое мастерство на дело общее. А книгу будете писать вы, мой драгоценный.

– Вот как ... Я уже на работе. Тогда позвольте сразу согласиться и войти в роль инквизитора.

– Инквизитора-исследователя, как я вижу ...

– Конечно... Как и когда началась ваша история ?

– Друзья меня познакомили меня с человеком, который стал моим Учителем. То есть, тогда мне казалось, что они - друзья, а они меня оставили. Но я им очень благодарна. Был такой период, когда я никуда не вписывалась, меня нигде не принимали. А теперь я понимаю какую важную роль все это сыграло в моей жизни. Вам, как моряку, наверное, известно, что "маяк указывает на мелководье, а путеводная звезда - на конец пути", - процитировала Виргиния эпиграф к его поэме.

Он улыбнулся, поблагодарил и за тонкий комплимент и вернулся к инквизиторской работе:

– Вас оставили, вам понадобилась другая жизнь, и вы сдались Учителю? Знакомый аромат ...

– Это знакомо каждому, только не каждый хочет об этом знать. В моем же персональном "нуль-переходе" больше никто не хотел со мной связываться, а ему я сразу поверила.

– Думаю, ваш Учитель всё же оригинальный человек, если так можно о нем сказать - улыбнулся он, - Во всяком случае, он проявил незаурядный вкус, выбрав вас для Работы.

– Любая песчинка, попадая в раковину, имеет шанс стать жемчужиной, но не каждая становится ею. Если же песчинка закрепляется в лоне раковины, то с течением времени вода океана проходя через закрытое монастырское пространство раковины слой за слоем наносит перламутровый блеск, отражающий луч света, если, конечно же, жемчужина встретит свой свет.

– Красиво. Мне рассказывали всякие истории про Вас и про ваше "искусство возвращения королевы" в других городах Европы. И что это такое?

– Попробуй - узнаешь ... И, давай, на "ты" ... Мне так удобнее обращаться к коллеге... Сегодня встреча для новеньких. Пойдем и увидишь сам. Только будь предельно внимателен и бесшумен.

– Внимательно, бесшумно... О-о, это сексуально, - пробормотал Гость, засыпая в кресле.

Blog

Искусство Возвращения Королевы

Содержание

Искусство Возвращения Королевы