Geum.ru

Ликвидатор паханов (черное правосудие)

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   16   17   18   19   20   21   22   23   24

Только Багор ему о них напомнил. В кафе он его поджидал. Не кафе, а кафешка — комнатуха пять на пять, с полдюжины столиков, ну и сервис так себе. Правда, с недавних пор «Лаванда» вроде как их резиденцией стала. Целыми днями братва ихняя откисает там, но все культурно так, чин чинарем.

— Слушай ты, гондон дырявый, — обрушился на Хохла Багор. — Какого ты хрена на «следака» ментовского наехал?

На Багра страшно смотреть. Ростом он по среднему. Но вширь все одно что шкаф трехдверный. И накачан крепко, до ужаса. Голова у него квадратная, большая. Мозгов там вряд ли много. То ли дело у него, у Хохла. Ритка и та намедни восхищалась его умом...

— Да ты не кипишуй, — усаживаясь напротив босса, развязно бросил он.

— Я те ща сяду, в рот тебя дери! — рявкнул Багор, глаза его налились кровью.

Он подскочил к Хохлу, схватил его за грудки и с силой сдернул с места. Тот отлетел к противоположной стене, сбив по пути столик.

— Ты, мудила стебаный! — заорал в бешенстве Хохол.

Чего этот урод себе позволяет? Надо его на место ставить. Зашибить бы его сейчас наглушняк. Повод есть. Глядишь, и место центровое освободится.

С диким ревом Хохол ринулся на Багра. Тот ловко ушел из-под удара, подцепил его кулаком в солнечное сплетение. У Хохла перехватило дух. И тут же его за руки снова вздернули. Багор ударил головой ему в переносицу. Перед глазами пошли круги, и все исчезло.

Очнулся Хохол все в том же кафе. Он лежал на спине, а на нем стоял стул, стягивая ножками, как тисками, его тело. И на стуле этом сидел Багор. Нагло ухмылялся.

— Нассать бы на тебя, мудила ты недоделанный, — куражился он. — Знал я, что мозги у тебя, бля, куриные, но не думал, что ты стопудовый дебил. Теперь, базара нет, все об этом знают. Гы-гы-гы!

Послышалось ржание и со стороны. Хохол повернул голову и увидел Кочана и Пугало. Они смеялись и смотрели на него, как на поверженного авторитета. Какое унижение!

— Бля, ну это ваще писец, по «сотке» на «следака» наезжать, да еще беспонтово, из-за какой-то соски. Дебилизм конкретный.

Хохол вроде никому не говорил, что на Рябина угрозами сыпал. Может, Ритка трепанулась?

— Ритка, сука, раскололась? — спросил он, невидяще глядя на Багра.

— Ритка? Эта твоя прошмандовка? Не-е, это не она мне сболтнула.

— Тогда кто?

— Я же говорю, что ты дебил. Дебилом и сдохнешь. Ты хоть на децал врубись, писец ходячий. Если ты на «следака» наезжаешь, об этом вся ментура знать будет. Но твой «следак» хавло не раззевал, никому тебя не сдавал. Тоже думал, что ты дебил. Думал, что ты чисто понтуешься, на пушку взять его хочешь. Не знал он, что ты дебил в квадрате. Какого хрена ты «следака» этого мочканул?

— Что?! — смысл сказанного не сразу дошел до Хохла.

— «Следака» какого хрена вальнул?

— Я?! — Он почувствовал, как его глаза вылезают из орбит.

— Ну не хрен же с бугра!

— Я никого не мочил.

Не трогал он «следака», как есть не трогал. А ему предъяву клеят. Непонятки!

— Правильно, не мочил. Но хотел мочкануть. «Следаку» пузо продырявили. В больничке он сейчас, ему лепилы на хрен полжелудка отчекрыжили. А пахан его в морге стынет. Пахана его вместе с ним положили. Ну да какого хрена мне тебя грузить? — Багор кипел от злости. — Ты и сам, недоносок, в курсах всего.

— Гадом буду, я не в курсах, — от страха тело Хохла стало ватным.

Никого он не убивал, но ведь теперь все будут валить на него. Он же, а не кто-то другой, катил бочку на «следака». Вот влип, блин!

— Мне только что Латунь звонил, — сказал Багор.

Латунь — из «деловых», «блатарь», «черная масть». Не законник, но все одно в большом авторитете. Он для их банды вроде как наставник и покровитель. На него Багор самолично вышел. Покровительством заручился. А это многое значит. Скоро их команда еще круче станет. И пацанов раз в пять больше будет, и стволов обломится немерено. Только останется ли Хохол в ней на прежних позициях?

— По каналам своим он просек, что в ментовку откуда-то наводка на тебя пошла. На тебя все валят. Пахан «следака» — гэбэшник бывший и сейчас круто где-то подвизается. На «вышак» пойдешь.

— Да не мочил я никого! Я же, в натуре, ради понта «следаку» звякал, куражился. Это не я мента мочкануть хотел, отвечаю. Я перед ним даже извиниться хотел, бля буду. Это подстава, спецом подстава, в натуре!

Багор внимательно посмотрел на Хохла.

— В натуре не ты вальнул?

— Да зуб в натуре даю!

— Хорошо, я с Латунью насчет тебя перетру, может, по ходу, точняк подстава. А ты в бега сдергивай.

— Куда?

— Это твои проблемы. Хоть на край света, к белым медведям, пусть сожрут твой хрен к едрене матери.

Хохол расслабился. Багор ведь мог и мочкануть его. Какой с покойника спрос? Но не дорос он еще до крутого мафиози, которые лихо валят своих кентов. Хотя после того, как он с Латунью связался, каша в его котелке круто заваривается. Масштабно мыслит, гад. Но его отпускает — дает «зеленый свет» в бега. И на том спасибо. А уйти в бега Хохлу не проблема. Тачка у него есть, бабок штуки три баксов, зароется куда-нибудь в глухомань таежную и будет там бобылем век доживать. Все одно это лучше, чем на тот свет за здорово живешь отправляться.

Багор встал со стула, отставил его в сторону — расстреножил Хохла.

— Мы тут и без тебя разберемся, а ты вали.

Хохол вышел из кафе, нервно озираясь по сторонам. Как будто за ним уже следили. Сел в машину, завел мотор. И тут увидел, как из кафе выходят Багор, Кочан и Пугало. Крутые до усрачки. Спортивные костюмы, кожаные куртки, массивные цепи на бычьих шеях. Морды — приснятся ночью, в холодном поту проснешься. Настоящие бандиты, самая натуральная крутизна. И он, Хохол, еще часу не прошло как был таким. Но уже развенчан. Прощай, бандитская жизнь!

Он тяжело вздохнул, наблюдая, как бывшие его кореши усаживаются в тачку. И вздрогнул, когда на его глазах серебристая «Ауди» на фонтане пламени взлетела на воздух и развалилась на части. Его «Тойота» затряслась под ударами взрывной волны. Хорошо, машины далеко друг от друга стояли.

Писец Багру, довыстебывался. Бандитский век недолог. Хохол не смог сдержать предательской злорадной улыбки. На хрен, на хрен нужна эта бандитская жизнь! Пора делать ноги.

Он стронулся с места и почувствовал внутреннее напряжение. А ведь и его машина может взлететь на воздух. Ведь и его тачку могли заминировать. Но нет, багровская «Ауди» взорвалась, когда заводили мотор.

А его движок работает уже давно, и ничего, все цело и невредимо.

Все. Делаем ноги из столицы, и с музыкой. Кстати, а где же музыка? Из сауны катился без музона, и сейчас динамики на уши не давят. Щас исправим. Хохол потянулся к магнитоле, вдавил внутрь кассету. Первые звуки музыки совпали с грохотом взрыва. Смерч пламени вырвался из-под сиденья и разорвал бренное тело бандита на куски.

Направленный взрыв уничтожил не только Хохла. Досталось и «Тойоте». Но из тех, кто в общем автомобильном потоке двигался по шоссе вслед за его машиной, не пострадал никто.

Полыхающая машина бандита врезалась в придорожный столб и остановилась. Рядом затормозили другие машины. Нажал на тормоз и Максим. Он вышел из своей «семерки», в качестве зеваки приблизился к горящей иномарке. Все, сомнений не осталось — Хохол перестал существовать. Задание выполнено.

Пока «Тойота» не взорвалась — а такое вполне могло произойти, — он поспешил занять место в своей машине. Ему уже нечего здесь делать.

Машину Хохла он заминировал, когда та стояла возле сауны. Но бандит не удосужился сразу включить автомагнитолу — заряд замыкался на нее. Пришлось поколесить за ним, дожидаясь, когда он вставит кассету или выйдет на волну какой-нибудь радиостанции. И дождался.

Но прежде он стал свидетелем того, как взлетели на воздух Багор и его братки. Этот взрыв не его рук дело. Тогда почему же это случилось? Впрочем, голову ломать не стоило. Объяснений можно придумать массу. Сведение счетов, бандитские разборки и так далее и тому подобное.

Итак, первая его акция завершилась успехом. Иного и быть не могло. Как и предполагалось, Хохол оказался для него задачкой в одном действии. Тем не менее одним бандитом на земле стало меньше.

Аванса, полученного за Хохла, хватило как раз на то, чтобы купить почти новую «семерку», и то пришлось доложить остатки от «подъемных». Теперь он получит вторую половину гонорара. Гуляй, не хочу. А гулять он хочет. Не зомби же он какой-то, чтобы думать исключительно только о ликвидациях: настоящих и предстоящих. Нет, он обыкновенный человек, у него нормальные чувства и эмоции, он живет как все. Как все и работает. Только работа у него специфическая. Такая, как, например, у охотников, которые отстреливают волков. И платят ему за «шкуры» убитых «зверей».

В отключке Толкунов пролежал недолго: час, может, чуть больше. Жаль, недооценил Лопуха, дал ему обвести себя вокруг пальца. Теперь ищи ветра в поле. Хорошо, хоть этот киллер проявил благородство. Не пристрелил в отместку за подлость.

Голова раскалывалась от боли, на виске вздулась шишка, ноги предательски подкашивались. Но он сумел выйти из квартиры, добраться до своей машины, доехать до дома. Там он сделал специальный компресс, утихомирил боль, принял снотворное и мертвым сном проспал до самого утра.

А утром новая головная боль, но уже несколько иного характера. Его к себе вызывал генерал из действующей службы контрразведки. Условное наименование — Куратор. Он служил указующим перстом, направляющим и координирующим деятельность Организации. За ним стояло государство и его безопасность. Руководитель не подчинялся ему, но во многом от него зависел. Поэтому Куратор воспринимался всеми как высшее начальство.

Рябин погиб. Об этом и пойдет разговор. И конечно же, встанет вопрос о его преемнике. Им должен стать Толкунов. Но у Куратора по этому поводу могла быть иная точка зрения. На место Руководителя он мог определить и Капитонова. Вот почему болела голова у Виктора Ефремовича, когда он ехал на встречу в верха.

Куратор встретил его приветливо, распорядился насчет кофе.

— Как это ни прискорбно, но Организация осталась без Руководителя. Рябин убит, — тяжело вздохнул он, хотя глаза оставались холодными. — Ума не приложу, как такое могло произойти.

Как это «ума не приложу»?.. На какое-то мгновение Толкунову стало не по себе. Ведь должен же был кто-то знать, что Рябину-младшему угрожали бандиты. Ведь не только отцу своему он об этом рассказывал, но и коллегам по работе.

— А разве не существует версий? — осторожно спросил Толкунов.

— Версии есть. А у вас есть какая-то версия? — Куратор испытующе посмотрел на него.

Как будто готовил подвох.

— Я не следователь, мне версии выстраивать как-то не с руки.

— И все же?

— Нет, версий у меня нет, — твердо отрезал Виктор Ефремович.

— А вот у меня есть версия. И эта версия уже в деле.

Куратор готовился выложить козырь. Против кого? Толкунов внутренне напрягся.

— Надеюсь, эта версия приведет к поимке преступника.

— Преступник будет ликвидирован. Если это уже не произошло.

— Конкретно?

— Виктор Ефремович, может, хватит темнить? — В голосе Куратора звякнул металл.

Душа ушла в пятки. Неужели этот старый лис докопался до истинной причины убийства и выводит его на чистую воду?.. Толкунов приложил максимум усилий, чтобы не выдать охватившую его панику.

— О чем это вы, товарищ генерал?

— Вчера у меня был Капитонов. И поспешил сообщить, что покойный Рябин незадолго до смерти дал ему задание разработать группировку некоего Багра. Один из его бандитов по кличке Хохол якобы угрожал следователю прокуратуры Александру Рябину. Вы, надеюсь, понимаете, о ком речь?

— Разумеется, — Толкунов сделал вид, что сдается.

С души свалился тяжелый груз. Оказывается, его обвиняют в сущей мелочи. Да и обвинение ли это?

— Я лично подобрал исполнителя, который должен был ликвидировать Хохла.

— А почему об этом не знал я? — Куратор не казался расстроенным.

— Это уже претензии к Рябину. Я человек маленький: мне сказали, я сделал.

— Какой с Рябина спрос? Почему вы не сообщили мне о банде Багра сейчас?

— Мне кажется, что вы негативно относитесь к самодеятельности со стороны Организации.

— Нет, почему же, — взгляд Куратора оживился. — Мне нравятся некоторые идеи, воплощенные в жизнь. Вот, например, банки. Рябин молодец, что догадался брать их под свою опеку, за комиссионные, разумеется. Это отличный источник спонсирования нашей благородной миссии. Вот только Рябин не очень энергично развивал эту инициативу.

Разговор плавно перешел с одного на другое. Толкунову это не очень понравилось. Ведь разговор о банках мог таить в себе определенный подвох.

— Сергей Леонидович считал, что имеющихся средств вполне хватает для нужд Организации. Хотя, конечно, нужно было думать и о нуждах тех, кто стоит над нами.

— Во! — Куратор вывел кверху указательный палец. — Этой мысли от вас я и ждал. Да, о нас, тех, кто сверху, забывать нельзя. Мы ведь тоже люди.

На последней фразе он сделал особый многозначительный упор. Да, генералы тоже люди и кушать хотят. И на «Мерседесах» собственных не прочь поездить, и в особняках личных пожить. А на это нужны средства. Неучтенные средства. И эти средства может дать Организация. А Рябин об этом как-то не думал.

Да, подвох в этом разговоре имелся, но в пользу Толкунова.

— Организация обладает огромным потенциалом. Мы в состоянии взять под контроль раз в десять больше коммерческих структур, чем имеем на нынешний момент, — доложил Виктор Ефремович.

Теперь он точно знал, чего от него хочет Куратор.

— Так в чем же дело?

— Я готов приступить к делу немедленно.

— Отлично. Тогда считайте, что кресло покойного Рябина за вами.

«Ты мне — я тебе» — этот принцип незыблем во все времена, меняются лишь формы.

— Я хотел бы узнать номер счета, на который Организация должна перечислять, скажем так, излишки от коммерческой деятельности.

Дальше пошла рутина. Кто куда и сколько должен.

Толкунов добился своего — он стал Руководителем. Теперь дело с банками пойдет на лад. Главное, они сошлись во мнении с Куратором.

Они договорились между собой об основном, затем дежурными фразами погоревали о безвременной кончине всеми уважаемого Сергея Леонидовича, пожелали его убийцам скорейшей кары.

На прощание Куратор спросил:

— Виктор Ефремович, как вы относитесь к Капитонову? Какого вы о нем мнения?

— Отличный организатор, талантливый исполнитель, в своей работе компетентен. Рябин претензий к нему не имел. Думаю, и я не разочаруюсь в нем. А почему вы об этом спросили?

— Не понравилось мне вчерашнее рвение Капитонова. Пришел и с ходу выложил про бандитов, которые угрожали Рябину-младшему. У меня сложилось такое мнение, что он спешит перевести стрелки на этих самых бандитов. А ведь Рябина-старшего мог убрать и кто-то другой?

— Не понял? — Толкунов искусно сделал вид, что он действительно ничего не понял.

— Мне показалось, что Капитонов очень хочет занять освободившееся место Рябина. Теперь понятно?

Вот куда метит старый хрыч! Думает, что Рябин погиб из-за своего кресла. По крайней мере, не исключает подобный вариант. Только не в ту сторону волну гонит. Капитонов здесь ни при чем.

— Неужели вы думаете, что Капитонов способен на такое? — искренне возмутился Толкунов.

— Я ничего не думаю, — покачал головой Куратор. — Но желательно, чтобы в отношениях с Капитоновым вы держались с предельной осторожностью.

— Спасибо за предупреждение.

Но он знал, что с Капитоновым проблем не будет. Этот служака привык подчиняться беспрекословно.

Лариса стояла у окна в ореоле утреннего света. Высокая, примерно одного с Максимом роста. Только в плечах пошире, а в талии поуже. Фигура у нее идеальная, кожа матовая, шелковая на ощупь. Под кожей рельефно выступают мышцы — бицепсы, трицепсы и все такое прочее. У нее высокая крепкая грудь, такая нежно-упругая, когда ее ласкаешь.

Лариса — настоящая современная амазонка. Она и сама себя так называет. Ярая поклонница боди-билдинга. Вот она стоит сейчас перед ним ранним утром и делает свою культуристскую разминку. Стоит нагишом и не стесняется. А чего стесняться? Таким телом, как у нее, можно только гордиться.

Вчера она говорила, что когда-то занималась и женским боксом. Было бы забавно, если бы она повела сейчас бой с тенью.

Почти две недели Максим гулял напропалую. Оттягивался в ресторанах, ночных клубах, снимал девчонок, кутил с ними ночи напролет. Тратил пять тысяч долларов — вторую часть гонорара. Так он убивал последние остатки усталости, накопившейся в нем за пять месяцев в учебном центре, и к тому же снимал с себя стресс. Все-таки он убил не просто бандита, но и человека. Осталась тяжесть на совести. Короче говоря, хватало поводов для того, чтобы оттянуться по полной программе.

С девчонками проблем не было. А какие проблемы, если карман полон «зелени», да и во внешности твоей заключен соблазн для женщин? Первые три дня он гулял с пышногрудой брюнеткой, потом покуролесил пару деньков с пышнозадой блондинкой, подарил пять ночей синеглазой шатенке с ногами от подбородка. Все они были от него без ума. Знали его адрес, телефон и все норовили по новой забраться к нему в постель. Но свободного места в его постели для них уже не было. Разве что групповуху устроить, но на такие развлечения Максима не тянуло, да и девчонкам вряд ли бы понравилось. Впрочем, кто его знает.

«Амазонку» он вчера на дискотеке снял. Хотя, если разобраться, не он, а его сняли. Лариса девка коммуникабельная, язык у нее подвешен ловко, комплексами явно не страдает. Подошла, улыбнулась, пригласила на танец — и все, больше от него ни на шаг.

Трель телефонного звонка врезалась в уши, отдалась болью в голове, тяжелой с крутого похмелья. Вчера он выпил непривычно много. В баре с новой подружкой разговоры о жизни вел и запивал «Абсолютом». Крутого парня он из себя не строил — ни к чему это, да и противно. Но все же в грязь перед Ларисой ударить не хотелось. Пила она много и, казалось, вовсе не пьянела. В чем, в чем, а в этом ему до нее далеко. Хорошо хоть в сексе не оплошал.

Максим потянулся к телефону — аппарат стоял на тумбочке в изголовье кровати — и снял трубку.

— Да.

— Привет, Максик, — послышался веселый щебет блондинки Надечки. — Я по тебе соскучилась. Давай сегодня встретимся.

— Да нет, я сегодня не могу, — Максим посмотрел на Ларису.

— У тебя новая подружка? — Надечка спросила об этом как о чем-то совершенно естественном.

— Угадала.

— Ох и озорник же ты, Максик! — захихикала она. — Когда ты от нее избавишься?


Связь была отличная, слова из трубки звучали громко. Возможно, их слышала и Лариса. Так или иначе, но при этом вопросе она нахмурилась. Ее большие глаза хищно сузились, сочные губки собрались в узкую длинную линию.

— Да не знаю, — неопределенно ответил Максим.

Надечка была хороша во всех отношениях. Он бы не прочь был порезвиться с ней снова, но и Ларису от себя прогонять ради нее не больно хотелось.

Найти бы постоянную подругу. Нет, такой подруги у него больше не будет. Хватит с него Марины и Ольги. И ту и другую он любил, и обе его предали. В чем, в чем, а в женском вероломстве он убедился. Хотя был в его жизни и другой случай. Полина. Молчаливая чудачка. Оказывается, вот кто любил его по-настоящему. Как же иначе объяснить, что она нашла в себе смелость заслонить его от пули? Но Полину уже не вернешь. А еще Вика. Вот уж о ком он не хотел вспоминать. Продалась Антонову с потрохами, из-за нее Максима сгноили бы в тюрьме.

— Я тебе завтра позвоню, может, ты уже к этому времени освободишься.

Завтра она позвонит. Всего один день отпускает ему на Ларису. На себе убедилась в том, как быстро он меняет подруг. Только почему она уверена, что после Ларисы он захочет встретиться с ней?.. Ну, это ее личные проблемы.

— Позвони, — пожал плечами Максим.

И тут же сильная женская рука забрала у него трубку.

— Позвони, курва, — гневно заговорила с Надечкой Лариса. — Я тебе такое выдам, уши завянут. А лучше вообще не звони, потому что я с Максом буду и сегодня, и завтра, и всегда!

Откуда такая уверенность?

Лариса бросила трубку и обратила свой гневный взор на Максима.

— Ты что это о себе возомнил, кобель длинноволосый?

Ноги у нее на ширине плеч, руки в боки, брови нахмурены. Ни дать ни взять грозный воспитатель из детского сада. Правда, в обнаженном виде воспитатели с детьми не разговаривают. К тому же Максим не ребенок и не заслужил, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне. Но как ни странно, выходка Ларисы его нисколько не рассердила. Ему бы обидеться, поставить ее на место, а ему всего лишь интересно. И даже весело.

— Ой, мне страшно! — закатил он в притворном ужасе глаза и забрался под одеяло с головой.

— А чего ты прячешься?

Ларисе не составило никакого труда сорвать с него пуховое одеяло. Максим остался перед ней в чем мать родила.

— Так страшно же!

— Вот и бойся, кобель, и слушай!

Она возвышалась над ним карающим символом женского правосудия. Хорошо хоть с кулаками на него не бросается.

— Ну?

— А ты не нукай! Если думаешь, что легко от меня избавишься, то сильно заблуждаешься. Ты других девок трахал и выставлял за дверь, но со мной этот номер не пройдет. Это я тебе обещаю.

И тут же ее гневный голос сменил интонацию. Зазвучал жалостно.

— Максимчик, ну не бросай меня, — глядя на него глазами, полными мольбы, она легла рядом с ним, обняла, прижалась к нему всем телом. Сейчас оно было расслабленно, и мышцы почти не выделялись. — Я не смогу без тебя.

Что и говорить, она его растрогала. Настолько, что он сказал:

— Не брошу.

— Не бросай, я тебе еще пригожусь, — сразу повеселела она.

— Интересно, каким образом?

— Да хотя бы так, — ее рука коснулась его инструмента, привела в рабочее состояние.

После утренней секс-разминки Лариса отправилась на кухню и приготовила великолепный завтрак. Максиму очень понравилось. Потом она навела порядок в квартире. И против этого он не возражал. Но держалась она не гостьей, а скорее хозяйкой. Властной, энергичной и в то же время заботливой и нежной.

Она с ходу вошла в его жизнь, укрепилась и выходить из нее явно не собиралась. Максим не возражал. С ней ему было очень даже ничего.

Качалась Лариса в спортивном клубе «Геракл», там же и работала тренером, секцию вела. Зарабатывала не так чтобы много, но и не мало. Впрочем, этот вопрос Максима абсолютно не интересовал. Зато она не прочь была узнать, где он берет деньги.

— Да вот людей убиваю, на заказ. За это и платят, — он сделал вид, что шутит.

— Ну ты и скажешь! — рассмеялась Лариса. — Людей он убивает. Да ты хоть знаешь, как это делается?

— Ну, в книгах читал. Сейчас много таких книг.

— Эх ты, читатель!.. Знаешь, надо бы мне тобой заняться. Подкачать тебя надо. Хиловатый ты у меня. На перекладине сколько раз подтянешься?

— Да раз пять, — соврал он.

Он мог подтянуться и пятьдесят раз. Силы в нем полно. И армии немалым обязан, и в учебном центре много взял. Только сила его уходила не в мясо, а в жилы. Атлетическим сложением он похвастаться не мог.

— Слабак!

Она и в самом деле считала его слабаком. Он на это ни капли не обижался. Ему вовсе не хотелось казаться крутым.

— Я познакомлю тебя с одним тренером. За полгода из тебя Шварценеггера сделает.

— А мне это ни к чему.

Он оставил Ларису у себя, но наотрез отказался заниматься в ее спортивном клубе. Зато делал специальные упражнения для поддержания физической формы дома в ее отсутствие.

А потом был звонок. Его звал к себе Наставник. Его ожидало новое задание.

Федор Андреевич Маятный, «бригадир» преступной группировки по кличке Маяк, возраст двадцать семь лет, вторая категория сложности, срок исполнения — одна неделя. Гонорар — двадцать тысяч долларов. Максима не волновало, по какой причине он приговорен к ликвидации. Впрочем, догадаться было не так уж сложно. Маяк — бандит, а Организация для того и существует, чтобы уничтожать бандитов.

Максим отказывался от посещения клуба «Геракл», где пропадала большую часть дня Лариса, но тут ему пришлось отправиться к ней в гости: в этот клуб частенько наведывался со своими «быками» Маяк. Такое вот совпадение.

Клуб занимал здание бывшей ДЮСШ, сделали в нем капитальный ремонт по европейским стандартам, оборудовали дорогой спортивной техникой и тренажерами. Максиму клуб понравился. Просторно, светло и комфортно. Сама атмосфера, царящая здесь, настраивает на спортивный лад, но он не собирался заниматься здесь спортом. Четыре дня подряд он приходил в гости к Ларисе, но своим присутствием ей не мешал. Она как раз была рада его приходам, однако сидеть в зале, где она вела занятия, не имело смысла. Он ждал, когда она освободится, в своей машине и заодно держал под наблюдением вход. Фиксировал время появления Маяка с его братвой.

«Геракл» имел бандитскую «крышу», это яснее ясного. Возможно, бандиты его и основали. Большая часть времени и помещений отводились для занятий с законопослушными и, что главное, состоятельными гражданами. Однако достаточно много внимания уделялось и бандитам. Редко какая криминальная команда не заботится о физической подготовке своих бойцов. Сам Маяк и его «быки» качались и от всей души били друг другу морды в жесточайших спаррингах.

Из клуба Маяк выходил около шестнадцати часов. Напротив клуба стояло старое, готовое к сносу здание. Отличное место для снайпера. Неудобство было в одном. Маяк выходил из клуба в сопровождении полутора-двух десятков бойцов своей «бригады». Роль его телохранителей они не выполняли, но в экстренном случае, конечно, не замедлят встать на его защиту. Впрочем, особого значения это не имело. Здание под снос и клуб отстояли одно от другого на значительном расстоянии. Пути отхода были если не идеальными, то близкими к тому. После выстрела Максим легко уходил в зону недосягаемости для «быков» Маяка. Завтра он на деле убедится в точности своих расчетов.

Сегодня утром Федя имел базар со своим шефом, Колей Черноусом. Группировка под ним, без понтов, крутая. Почти сотня «пехоты», стволов немерено, сферы влияния на зависть многим, у каждого пацана своя тачка, «хрустов» не меньше чем по штуке баксов только на одни карманные расходы. В «общаке» бабок завались, свои собственные рестораны, казино, автозаправки. Четыре крупных банка под «крышей» — одно только это говорит о многом.

Насчет банков, кстати, и базарили. Черноус тер, что кто-то хочет наехать на самый крупный банк, под свою «крышу» взять. Только неясно, кто конкретно непонятки устраивает. Коле уже предъяву на банк выдвинули, а с кем рамсы разводить, хрен его знает. Ходят слухи, что в столице «контора» какая-то крутая объявилась. Киллеры суперпрофи в ее арсенале, СОБР и ОМОН подписаны под нее, по наводке работают. Вроде как контрразведчики эту «контору» «кроют», хотя точно никто ничего не знает. А банки она лихо на себя перебивает, были уже случаи. То одну команду «под нож» пустят, то другую. Крови пролилось море! Братва справки наводила, с банкирами, которые под «крышу» этой «конторы» встали, разборки устраивали. Да все без толку. Не колются банкиры, а все потому, что сами ни черта не знают. Через каких-то диспетчеров эта «контора» с ними связь держит. Двух таких диспетчеров выловили — и тут прокол. Они сами ведать не ведают, кто их за нити дергает. Крепко шифруется «контора», базара нет. А против их наездов еще никто не устоял.

Черноус в напряге. Можно, конечно, банк без боя отдать, да только он на это не пойдет. Не в его правилах это. Велел всем своим «бригадирам» на стреме быть, окружить себя «кожаными затылками». Известно, как работает тайная «контора». Одним махом валятся все авторитеты, потом наезд СОБРа или ОМОНа на всю остальную братву. Одних развозят по моргам, вторых по кичам, а там «прессуют» до потери пульса. Схема простая, но противостоять ей трудно, почти невозможно. Кроме того, практикуются подставы под конкурентов. С этим уже сложнее.

Коля велел всем от стволов на время избавиться — это на случай ментовского наезда. Впрочем, все это херня. Менты сами в карман и «волыну» подсунут, и «семечки», и наркоты щепотку, на выбор. Потом протокол изъятия по всем правилам, даже понятых найдут. Хрен открутишься.

Да, что ни говори, наступают трудные времена. Менты совсем озверели, все под себя гребут, беспредел творят. Уже многие братки отошли от дел, фирмами своими обзавелись — честные коммерсанты, ети их мать. Может, и самому в бизнесмены податься от криминала подальше?

...С мрачными мыслями приехал Маяк в «Геракл». Голова просветлела, когда пару раз схлопотал в лобешник от Панциря, они с ним на ринге кикбоксинг практиковали. Панцирь соперник серьезный: мастер спорта по боксу, да по карате у него черный пояс и комплекция солидная. Только Маяк и сам не лыком шит. Ногами и руками махать его улица учила, он закалялся в боях «стенка на стенку». Потом еще в армии в морпехе служил, в элитарной спецроте. Взбесил его Панцирь. От всех мыслей Федя отвлекся, да как врежет ему под дых. Серию добивающих в печень провел и завершающий левой-правой в челюсть. На хрен с копыт «черта» сбил.

Планка настроения после этого взметнулась резко под потолок и уже не опускалась. Он все же подумал, что может скоро умереть, но от этих мыслей жажда жизни овладела им с новой силой. Кровь веселей заструилась по жилам и к болту прилила. Бабу жуть как захотелось. Здесь, в клубе, есть одна телка, которую он не прочь был на кукан прямо сейчас нанизать. Лариска-культуристка. Мощная баба. Накачана крепко, но не до безобразия, как некоторые. Видел он ее с разогретыми и напряженными мышцами, когда они под кожей бугрятся. Видел ее и расслабленной. Во втором случае она если чем и отличалась от обычной бабы, то только с выгодной для себя стороны. Тело стройное, попка поджарая, ножки крепенькие, как у фигуристки, груди мячиками в лифчике прыгают. И на мордашку она очень даже ничего. Было дело, ловил он себя на мысли взять ее в охапку, затаранить для начала в кабак, а потом номер на двоих в гостинице снять. Только все как-то недосуг было. А сегодня захотелось к ней подъехать. И подъедет. Почему нет?

Максим посмотрел на часы. Шестнадцать ноль-ноль. Маяк может появиться в любой момент. Времени терять нельзя. Он расчехлил винтовку, приготовил ее к бою, навел на входную дверь клуба.

Прошло минут двадцать — Маяк все не появлялся. Максим отвел от себя винтовку, в течение нескольких секунд делал специальное упражнение для напряженных глаз. И снова прильнул к оптическому прицелу.

Зал, где занималась Лариса, находился сразу возле входа в клуб. Максим видел его окна. Лариса его сейчас не интересовала, но все же он на мгновение перевел прицел на ее окна. И тут же застолбил его намертво. В зале находился Маяк — лицо прямо в перекрестии прицела.

Максим затаил дыхание.

С утра Лариса занималась с одной группой. Впрочем, трех молодящихся женщин в возрасте за сорок группой назвать можно с большой натяжкой. Но эти «молодухи» платили за занятия хорошие деньги — это заставляло относиться к ним с предельной степенью внимания. После занятий у Ларисы был перерыв. За ней заехал Максим, и они вместе отправились в одно недорогое кафе, там и пообедали. Потом Максим отвез ее обратно в клуб и отправился по своим, только ему известным делам. С двух до четырех — это ее личное время. После приходят пять девушек. Все они из состоятельных семей, занимаются без особого напряга. Правда, среди них есть одна перспективная — ради нее Ларисе и хотелось работать.

До их прихода еще есть время — всего три часа дня. Часик можно позаниматься одной в свое собственное удовольствие.

Она качала пресс, лежа в упоре, когда в зале появился Маяк. Лариса слышала об этом бандитском «бригадире», видела не раз, но близко знакома с ним не была.

Лицо у него некрасивое, но тело смотрится неплохо. Боди-билдингом в чистом виде он, может, и не увлекается, хотя на вид он настоящий атлет. Ларисе нравились такие мужчины до обалдения.

Ей уже двадцать три. Для нее это почти старость. Молодость у нее была бурная. В Москву она приехала в семнадцать, из далекой провинции. Хотела в институт поступить, да мозгов не хватило. Домой возвращаться было стыдно — пришлось остаться в столице. Домой писала, что поступила и успешно учится, а сама в это время с такой же, как и сама, непутевой подругой зарабатывала триппер на панели. Да, был такой эпизод в ее жизни. Два года путанила она в валютных барах. Ох и надоели же ей за это время мужики!

Потом она сошлась с одной девушкой, Зоей ее звали. Зоя и пристрастила ее к боди-билдингу. Так увлеклась она строительством своего тела, что сошла с панели. Но ненадолго. Дело в том, что та же Зоя пристрастила ее еще к одному делу. Лесбос-шоу. Для любителей экзотики их выступления состояли из трех действий. Сначала они раздевались, демонстрируя публике свои накачанные тела. Потом, правда, не всегда, мутузили друг дружку на импровизированном ринге. Это у них называлось женским боксом. А уже после всего этого на глазах у разгоряченных клиентов занимались любовью. Все это ей скоро до чертиков надоело.

Совсем недавно в ее жизни появился Максим. Красавчик с роскошными длинными волосами. Его ангельские глаза сводили Ларису с ума. Она просто не могла устоять перед соблазном оказаться в одной с ним постели. В постели он просто прелесть. Чувствуется в нем настоящий мужчина. Только не нравятся ему мужские забавы. Ему бы боди-билдингом заняться, мышцы накачать или хотя бы карате увлечься. Тогда бы он стал еще мужественней. Но от спорта, похоже, его воротит. Придет иногда к ней в клуб, посидит на лавочке, посмотрит, как люди занимаются, и уйдет. Ничем его не увлечешь.

Маяк подошел к ней, остановился рядом, обдал волной крепкого мужского запаха. Она словно не замечала его. У нее есть Макс, и никого другого ей не надо. Она не шлюха..

— Привет, Лариса, — он улыбнулся и стянул с себя майку.

Ее взгляду открылся мощный торс.

— Привет, — возвращая свое тело в исходное положение, ответила она. — Какого лешего приперся?

Она привыкла грубить мужчинам и не делала скидок даже бандитам.

— Да вот, тобой полюбоваться захотел.

Он вроде не обиделся на грубость, но это ведь могло так только показаться.

— Может, мне раздеться? — хмыкнула она.

— А что, неплохая идея. И я разденусь, — он не сводил с нее своих налитых похотью глаз.

— Ага, сейчас! Шел бы ты отсюда, а?

— Э-э не-е, — протянул он. — Ты меня уже раздразнила. Теперь от меня не избавишься.

Он хищно осклабился и протянул к ней руку, хотел потрепать по щеке. Такой наглости Лариса не могла позволить даже бандитскому «бригадиру». Только шутки с такими зачастую кончаются камнем на шее. Уж кто-кто, а она это прекрасно знала. И тем не менее...

Рука Маяка оказалась в тисках ее сильных рук. Она провела прием и уложила его на пол.

— Отлично, девочка моя! — рассмеялся он, поднимаясь.

Лариса отступила от него на два шага.

— Зубки у тебя, смотрю, прорезались. Шалишь, девочка! С огнем играешь. Короче, я хочу тебя трахнуть. И трахну.

— Ага, жди! — огрызнулась она.

— Куда ты от меня денешься? — Его взгляд был полон смертельной угрозы.

Ларисе стало не по себе.

— Короче, телка ты бодливая, я с тобой по-честному хочу. Давай типа бороться. Если завалишь меня, свалишь от меня живой и нетраханой. Но если чисто я уложу тебя на лопатки, загнешься раком прямо здесь, а потом я тебя на хату к себе повезу. Сначала сам тебя во все щели отымею, после браткам на «хор» кину. Если бороться слабо, все одно в «кругосветку» отправлю.

Они были в зале одни. Никто не слышал, что сказал ей Маяк, но от этого не легче.

Судя по всему, иного выхода у нее не оставалось. Может, Маяк не так уж и силен, как кажется?

Она посмотрела на три мата на полу у окна. Здесь она и должна была узнать ответ на свой вопрос. Интерес этот отнюдь не праздный.

Ее надежды не оправдались. Маяк умел бороться и превосходил ее силой. Лариса не нападала, она всего лишь сопротивлялась его натиску. Для атаки у нее не хватало ни сноровки, ни силы. В конце концов она оказалась под ним.

— Ну, че, коза, уговор дороже денег, — поднимаясь с колен, пробасил Маяк. — Загинайся.

Принимать в себя мужика — к этому ей не привыкать. Ладно, отработает она номер. Тем более что деваться-то некуда. Если бы только одно это. Перспектива быть пущенной по кругу приводила ее в трепет.

Маяк стоял перед ней в ожидании, когда она стянет с себя трусики, повернется к нему задом и встанет в позу. Но не дождался.

Послышался глухой звук, Маяк покачнулся и начал заваливаться на бок. Когда он упал, Лариса вскрикнула. Голова его была пробита снайперской пулей.

Пуля точно поразила цель. Максим сбросил винтовку, повернулся к окну спиной и бегом направился к выходу. Впрочем, можно не спешить: в погоню за ним никто не кинулся.

Он беспрепятственно покинул заброшенное здание, прошел через пустынный двор, миновал пару кварталов по безлюдной улице и сел в свою «семерку». Глядя на него, никто бы не подумал, что он только что застрелил человека.

Машина завелась с пол-оборота. Он вырулил со стоянки, влился в общий поток машин и запетлял по московским улицам. Опытным глазом определил, что «хвоста» за ним нет. А его и не должно было быть: сработал он чисто. Через полчаса он уже подъезжал к «Гераклу». Чего тут такого? К своей девушке приехал.

Возле клуба уже стояли ментовские «луноход» и «рафик», а также машина «Скорой помощи». К залу, в котором еще продолжало лежать тело Маяка, не пробиться. Мешали менты и закованные в кожу братки, но Максиму удалось протиснуться сквозь толпу. Ларису он увидел сразу. В своем спортивном купальнике она сидела в углу зала, что-то рассказывала мужчине в штатском. Наметанным глазом он определил в нем мента. Маяк лежал на полу, под ним растеклась кровавая лужа.

— Эй, братила, а тебе чего? — раздался над его ухом грубый голос братка.

— Мне? — Максим вскинул на него притворно испуганный взгляд. — Ничего. Я к ней.

Он показал на Ларису.

— Да? А ну-ка давай двигай сюда, — кожаный крепыш бесцеремонно схватил его за ворот куртки и куда-то потащил.

Максим мог бы его вырубить одним ударом, но это он всегда успеет.

Он оказался в какой-то комнате вроде тренерской. Через минуту вслед за ним сюда вошел еще один крепыш с волчьим взглядом. Он внимательно посмотрел на него.

— Думаешь, этот мог? — с недоверием спросил он у первого бандита.

— Да хрен его знает, — пожал плечами тот. — Всяко может быть.

— Это ты в цвет, без базара. Пацан в натуре хлипкий, да кто знает, может, он Маяка и завалил.

Максим понял, что его подозревают в убийстве «бригадира». Оно и понятно. Какой-то неизвестный зачем-то пробрался к месту, где лежал убитый. Не для того ли, чтобы убедиться в точном результате?.. Скорее всего они подозревают сейчас всех зевак, не по теме завернувших в клуб. В принципе логично мыслят.

— Щас эту мышу приведут, с которой Федя куролесил, до того как копыта откинуть. Пацан говорит, что к ней приперся.

— Если к ней, в натуре, то отпускай. Если гонит, то коли.

Расчет Максима оправдался. Лариса его признает, не может не признать. И тогда его отпустят. Так и случилось.

— Эй, ты че, с Луны свалился? — с ходу наехала она на братка. — Какой с него киллер? Он же через раз дышит!

Отодвинув бандита в сторону, она забрала Максима и словно маленького мальчика повела его за руку к выходу.

— Я тут слышал, что ты с убитым в зале куролесила. Как это понимать? — спросил он ее уже в машине.

— А так и понимай, что между мной с этим ублюдком ничего не было. Но еще немного, он бы меня изнасиловал.

Значит, Лариса не такая уж и крепкая, если ее можно изнасиловать. Вслух он об этом не сказал. Не стоит ее обижать. Не заслужила она этого. Хотя кто его знает?

Максим вышел из ванной, подошел к зеркалу, начал сушить феном волосы. Лариса полулежала на постели и наблюдала за ним. Она напоминала кошку, которая смотрит за нитяным клубком, прежде чем наброситься на него. В любой момент она могла атаковать Максима и затащить в постель.

— Мы куда-то собираемся? — спросила она.

— Я собираюсь, — глядя на нее через зеркало, ответил он.

— А я?

— Если хочешь, поедем со мной.

— Куда?

— К Арсению. Я тебе про него рассказывал.

— Это тот, который на гитаре в подземных переходах играет?

— Он самый. Надо посмотреть, как он там без меня поживает.

Расставались они с ним ненадолго. На полчаса, не больше. Максиму всего лишь бумажник нужно было вернуть хозяину. И вернул. Полгода возвращал. Пора бы уж навестить Арсения.

Они нашли Арсения дома. Он лежал в своей комнате в полном отрубе. Пьяный в дрезину.

— Я забираю его с собой, — сказал Максим тоном, не допускающим возражений. — Надо спасать человека.

Лариса крепко держала его под своей опекой. Так не делай, это нельзя, но все это были безобидные вмешательства в его жизнь. И даже полезные. Максима они не раздражали. Если бы она сейчас взбрыкнула и начала отговаривать его забирать Арсения, он бы вряд ли сдержался. Такого бы ей наговорил! Но Лариса и не собиралась возражать.

Они привезли Арсения к себе домой. Там он пролежал в отрубе всю ночь. Первые признаки жизни начал подавать лишь утром. Максим налил ему на опохмелку, и он ожил. Узнал его. Обрадовался. Только радость эта была пьяная. Он еще просил выпить, но Максим больше не давал.

— Я тебя на ноги ставить буду, — отрезал он.

Вместе с Ларисой он начал приводить Арсения в чувство. Сначала вывели его из запоя, попутно привели в божеский вид. Максим не пожалел денег, чтобы полностью одеть его во все новое. Немало отдал он и для того, чтобы оплатить несколько визитов частного нарколога. Препараты, которыми тот лечил Арсения, сами по себе, может, и не были эффективными, но сам Арсений очень хотел завязать с пьянкой. Он достаточно быстро справлялся со своим недугом, хотя о полном излечении и речи быть не могло. Алкоголизм, как известно, до конца не излечим.

Где-то через месяц Лариса стала брать Арсения с собой в клуб. Уж очень ей хотелось заняться им вплотную. Из Максима Шварценеггера не вышло, так, может, хоть с этим получится. Может, она так и не думала, но Арсению от этого не было легче. После каждой тренировки он едва мог ноги передвигать — совсем заездила его окаянная баба.

В конце концов заботу о своем друге Максим целиком переложил на плечи Ларисы. Ему просто некогда было им заниматься. В последнее время заказы сыпались все чаще. Уничтожались целые банды. Ему об этом не говорили, но он и сам догадывался. Всего два месяца прошло с тех пор, как он ликвидировал Маяка, а он уже пятерых исполнил.

За каждую ликвидацию ему платили. И платили неплохо. Он вполне мог снять двухкомнатную квартиру. С появлением Арсения однокомнатная стала тесной.

В конце лета Максим получил сложное задание. Ему предстояло убрать лидера единственной и, естественно, сверхмощной преступной группировки в крупном региональном центре. Оплата по самому высокому тарифу — пятьдесят тысяч долларов. И срок отпущен солидный — целый месяц. Две группы обеспечения и поддержки достаточно сильные.

На исполнение очередного заказа ушел ровно месяц. Можно было уложиться и в более короткий срок, но заказ оказался слишком сложный, и Максим решил не рисковать. Он задействовал все возможности, чтобы найти оптимальный подход к жертве, разработал ее по всем правилам киллерской науки. И точно закатал пулю из снайперской винтовки прямо в лоб отечественному мафиози. По полной программе были задействованы все мощности обеих групп, приданных для обеспечения акции.

Домой он вернулся в конце сентября. Лариса встретила его без особого восторга. Арсений почему-то прятал глаза. Он еще больше раздался вширь, потяжелел. Силы в руках гораздо больше. Видно, Лариса по-прежнему крепко гоняет его на тренировках. Иначе нельзя. Тяжелые физические нагрузки — отличный метод отвлечения от мыслей о бутылке.

— Макс, у нас новость, — с гордостью сообщила Лариса. — Я помогла Арсению найти продюсера. Теперь он у нас и певец, и композитор.

— Помнишь ту песню, которую я исполнял в переходе? — смущенно посмотрел на него Арсений. — Так вот, эта песня понравилась.

— Арсения берут в раскрутку, — не давая Максиму и рта раскрыть, продолжила Лариса. — Очень даже может быть, что он станет поп-звездой.

— Поздравляю! — Максим крепко пожал Арсению руку.

— А Лариса при мне администратором.

— Скажу, что тебе очень крупно повезло.

С таким энергичным помощником, как Лариса, Арсений далеко пойдет.

— Я ее очень люблю, — покраснел вдруг Арсений.

— Макс, ты только не волнуйся, — замялась Лариса. — В общем, мы решили с Арсением пожениться.

Самое интересное, что Максим совершенно не расстроился. Он воспринимал Ларису как свою сожительницу, как друга, но не как любимую женщину. А для Арсения она, похоже, составляет смысл жизни. Так пусть он будет счастлив с ней.

И все же неприятный осадок в душе остался. Сначала Марина, потом Ольга, за ней Вика, теперь вот Лариса. Все они предают его.

Уже полгода Толкунов руководил Организацией и многое, очень многое успел сделать для ее развития. В прежние времена он уделял огромное внимание штату исполнителей. Рябину даже казалось, что он слишком большой. Для выполнения задач, поставленных перед Организацией, можно было обойтись вдвое меньшим числом киллеров, но Толкунов так не думал. Он смотрел далеко вперед. Когда Рябина не стало, он с согласия Куратора взял бразды правления в свои руки, в дело были пущены все внутренние резервы Организации. Наступление на банки и другие высокодоходные коммерческие структуры приняло широкомасштабный характер. Киллеров даже стало не хватать. Им приходилось работать в напряженном режиме, количество ликвидаций на каждого доходило до двух в месяц. Такой график был чреват срывами и, соответственно, большими неприятностями. Но бог миловал. Ни один ликвидатор не подвел.

Все же возникли обстоятельства, из-за которых деятельность Организации пришлось временно свернуть. Слишком много структур она взяла под свой контроль. В криминальном мире уже догадывались о ее существовании и видели в ней опасного конкурента. Были предприняты меры по расшифровке Организации, преступники активно искали подступы к ней. Пока у них ничего не выходило: конспирация в Организации была поставлена на достаточно высоком уровне. Но когда-нибудь криминальный «спрут» сумел бы пробить брешь в завесе сверхсекретности. Опасность грозила и со стороны правоохранителей. МВД и прокуратура вели свое расследование. Толкунов, как ему казалось, вовремя почувствовал момент, когда пора было поубавить активность.

Деятельность Организации по захвату коммерческих структур застопорилась, но ликвидация преступных элементов по наводке Куратора продолжалась. Правда, такие заказы стали поступать все реже и реже. Куратор также чувствовал угрозу, нависшую над Организацией. В случае ее краха он лишился бы не только своего кресла, но и свободы, а возможно, и самой жизни.

Организация заняла выжидательную позицию. Ликвидаторы получили долгожданный передых. Скоро они снова выйдут на тропу войны. Толкунов вынашивал планы нового наступления на криминальный мир с целью расширения собственных сфер влияния. Он отдавал себе отчет, что благодаря его стараниям Организация превратилась в крупнейший мафиозный синдикат с разветвленной инфраструктурой. Государственная система безопасности уже давно потеряла полный над ней контроль. Тесное сотрудничество с Куратором продолжалось уже на взаимовыгодных частных интересах. Все тот же принцип: ты мне — я тебе. Но Толкунов ничего плохого в этом не видел. Какие бы цели ни преследовала Организация, она по-прежнему ведет бой с криминальным миром, а это, по его мнению, оправдывало все. Они сбивают бандитские «крыши», зато устанавливают свои, это так, но это только во благо самих предпринимателей.

Временное затишье вовсе не означало, что Организация совсем свернула свою деятельность. В настоящее время вместе с Куратором Толкунов осваивал Урал. Вернее, его изумрудные прииски. С развалом горнодобывающей отрасли в России только на одном Урале таких приисков было закрыто больше сотни, но они по-прежнему богаты самоцветами и практически не охраняются. Организация и люди Куратора взяли под свой негласный контроль несколько самых богатых приисков, обеспечили их надежной охраной, и кое-где уже начались разработки. Куратор обеспечил прикрытие сей нелегальной деятельности со стороны Федеральной службы безопасности, заручился поддержкой крупных государственных мужей. Наступление на Урал продолжалось, но на пути замаячило серьезное препятствие. Местная мафия. Однако против нее есть оружие.

Решал Толкунов и куда менее масштабные, но достаточно важные для него вопросы. Ликвидаторы представлялись ему мелкими винтиками в хорошо отлаженной машине Организации. Правда, бывает так, что сло
мается одна деталь — перестанет функционировать весь
механизм. Это он знал лучше, чем кто-либо другой. Поэтому лично держал под контролем каждого своего киллера. Беспокойства не вызывал никто.