История
| Вид материала | Документы |
| Борьба Церкви с ересями II и III в. Положительное раскрытие христианского учения. |
- Рабочая программа дисциплины «история востоковедения в россии», 460.24kb.
- Планирование 10 класс Преподаватель Гуржий Ю. А. Всеобщая история и история россии, 444.08kb.
- История Таллинна История Таллинна история Таллинн, 101.19kb.
- История история России Соловьев, 43.79kb.
- Программа минимум кандидатского экзамена по курсу «История и философия науки», 120.67kb.
- Программа минимум кандидатского экзамена по курсу «История и философия науки», 123.9kb.
- -, 268.16kb.
- Программы кандидатских экзаменов «история и философия науки» («История науки») «Науки, 50.92kb.
- Четыре проекта: Удача, Святость, Воинство, Цивилизация, 629.53kb.
- -, 534.86kb.
Борьба Церкви с ересями II и III в.
Положительное раскрытие христианского учения.
Теперь посмотрим, как раскрывалось церковное сознание и реагировало на только что представленные заблуждения среди отдельных христиан или целых обществ.
Первыми христианскими памятниками послеапостольского века являются творения мужей апостольских. Что они представляют собою?
Есть попытка их понять, как “первый росток” всажденного семени Слова Божия на благодатной почве первоначальной Церкви, Церкви не прекратившихся еще особых духовных дарований, Церкви мучеников и напряженных эсхатологических чаяний. Наблюдать рост этого семени в душах, умах и сердцах лучших представителей второго поколения христиан — это, кажется, и должно составлять задачу прагматического христианского вероучения. Указанная задача, конечно, очень возвышенная, но едва ли осуществимая. Внутренние процессы и переживания в душах недоступны для историка. Его точка зрения эмпирическая ; его материал — факты и наблюдения.
Творения мужей апостольских возникли, разумеется, из интересов, потребностей или нужд своего времени; они заполнены теми идеями, какими жили христиане послеапостольского времени. Как просты были первые последователи христианства и как несложны были их жизненные отношения, так просты были и первые христианские произведения и по форме, и по содержанию. Письмо или послание — их форма; наставления, советы, увещания и предостережение — их содержание; утверждение заповедей Ветхозаветного и евангельского нравоучения в сердцах и жизни верующих, предостережение от зародившихся ересей, разъяснение начал церковного устройства составляет главную задачу литературной деятельности апостольских учеников. Эта деятельность представляется нам довольно бедною, как по своему внешнему объему, так и по форме, и малосодержательною. В их писаниях мы не встретим, как в позднейшей церковной письменности, ни общих специальных догматических трактаций, ни искусных диалектических раскрытий христианских истин, ни, тем более, остроумных, спекулятивных обоснований их. Здесь мы найдем вместо хитрой диалектики сильное, но простое и безискусственное слово; вместо метафизики – ряд положений, воспринятых верою и утвержденных при помощи исторической аргументации, библейской и на предании. Ибо то совершенное и верное знание, о котором говорит Климент, еп. Римский, (Clemens ad. Cor. XL. 1... “τα βαθη της θειας γνωσεος” “Глубины божест. гносиса”) состояло в усвоении верою и сохранении апостольского наследия, устно и письменно переданного Церкви апостолами. Значение мужей апостольских заключается в том, что они, по времени своего происхождения, непосредственно примыкают к новозаветным каноническим писаниям; что они произошли от лиц, имевших ближайшее отношение к апостолам; в этом отношении они представляют собою содержание христианского сознания, заимствованное учениками апостолов из личного сношения с ними, из их устных и письменных наставлений. Наконец, в непрерывности предания писания мужей апостольских образуют собою первый связывающий член между апостолами и последующими поколениями до наших дней.
Переходя на конкретную почву, нужно заметить, что для древних христиан отнюдь не было обычным эпистолярное изложение их верований и переживаний. Большинство их состояло из людей простых и бедных (Ср. 1 Кор. 1:26-30), и Христова проповедь им стала доступною “не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы” (1 Кор. 2:4). Сами апостолы прибегали к письменному изложению Христова учения лишь по нужде. Многие их ближайшие ученики, как Сила, Сосфен, Тит, Тимофей, Аполлос и др. совсем не оставили своих писаний. Да и эсхатологические чаяния древних христиан, — ожидание второго пришествия Иисуса Христа в самом скором времени, — не создавали благоприятной атмосферы для закрепления христианской проповеди в письменности. Однако, и при таких условиях жизни все же существовала потребность в назидании, поучении. Этой цели служили прежде всего писания В. Завета, а потом иудейская апокрифическая, апокалиптическая литература, как кн. Еноха, вознесение Моисея, апокалипсис Варуха, книга (4-ая) Ездры, Завет 12-ти патриархов (Христиане (иудео-христиане) пользовались, напр. книгою Иудифь (1 Kop. 60), Товит (2 Кор. 16); читали и 1-ю Маккав. книгу (Тертуллиан против иудеев гл. 4), Псалмы Соломона и книгу Иисуса, Сына Сирахова; иудейские постановления прозелитам дают себя знать в Дидахэ, в его рассуждениях о двух путях (1-6). Псевдо-эпиграфическая книга Еноха цитируется в послании Иуды (14 ст). и Варнавы (с. 4 и 16) в последнем послании приводится текст (с. 12) из 4-й Ездры, у Ерма есть ссылка на пророчество Елдада и Модада (Виден. II, 3); мученичество Исайи упоминается у Иустина в разговоре с Трифоном (с. СХХ)). Но они, конечно, не могли вполне удовлетворить лиц, ставших христианами. Поэтому, наряду с ветхозаветною литературою, является и христианская письменность — тоже в значительной степени апокрифическая, — например, различные апокрифические Евангелия, которые, нужно думать, имеет в виду Еван. Лука (1:1-4); Евангелие 12-ти апостолов, Евангелие Петра, Евангелие детства Христа. Христианские апокрифы появлялись под другими названиями, как акты Пилата, акты Павла, (Павла и Силы), акты Иоанна, Андрея, Фомы и др. Какие-либо положительные сведения об этой литературе, как апокрифической, добыть невозможно — ни о месте, ни о времени её возникновения, ни об её авторах. Но фактически апокрифы пользовались большою популярностью и имели широкий круг читателей. Это следует из упоминания о ней в древних памятниках, в частности, у гностиков. Это и понятно; пока до IV-го в. не было дано определенного, строгого канона апостольских писаний, предоставлялась христианам возможность избирать для чтения книги по своему вкусу и соответственно своим интересам.
Исключая апокрифические писания, изложение памятников древней христианской письменности на Западе принято начинать с так называемого апостольского символа, о котором говорит пресв. Руфин (Commentar. in symbolum apostolorum с. 2. lat. T. XXI с. 337, Migne. Patrologia) Аквил. (†410). Известному его рассказу о создании этого символа самими апостолами пред их уходом на проповедь в разные страны теперь уже никто не верит. Данный символ считается просто крещальным и литургическим символом древней Римской Церкви. Настоящий его текст появился лишь в половине V-го века, происхождение его не поддается уяснению. Первое упоминание о символе Римской Церкви встречается у Св. Иустина (I апол. 61)... Теперь мы переходим к памятникам, обладающим уже гораздо большею определенностью не только в сравнении с апокрифическою литературою, но и с так называемым апостольским символом. Это творение апостольских мужей, или, по западному наименованию, “апостольских Отцов.” Впервые это наименование было дано им в XVII в. И.Б. Котельэ (J. B. Cotelier, 1686 г.), который назвал “Patres aevi apostolici” — Варнаву, Климента Римского, Ерму и Поликарпа. Позже вошло в обычай к ним причислять и Папия Иеропольского, и автора послания к Диогнету. К писаниям же апостольских отцов стали причислять открытое в 1883 г. “Учение 12-ти апостолов.” Трудно указать какие-либо общие характерные признаки, по которым эти писания объединялись бы в одну группу. Во всяком случае, послание к Диогнету по своему характеру нужно бы отнести к апологетической литературе.