Методологические, правовые и естественнонаучные основы использования микрообъектов в раскрытии и расследовании преступлений

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4

«Предварительные исследования микрообъектов в судебной микрообъектологии» посвящена особенностям предварительных исследований микрообъектов (§ 3.1.), технологии их проведения и использования результатов (§ 3.2.), а также возможностям получения криминалистически значимой информации по исследованию некоторых классов микрообъектов (§ 3.3.).

Свое теоретическое обоснование и систематизацию предварительные исследования получили во второй половине ХХ в. Однако и сегодня спектр мнений о целях и задачах, субъектах проведения, вопросах методического характера, возможных направлениях использования результатов предварительных исследований следов преступления в литературе представлен весьма широко. Предварительные исследования микрообъектов, которые отличаются спецификой не только вследствие своего малого размера и как следствие малым объемом отображающихся свойств, но и приемами работы с ними, в этом ряду выделяются особым разнообразием предложений и рекомендаций.

Широту предложений по задачам предварительных исследований микрообъектов, представленных в литературе, можно объяснить различным пониманием его методологической сути и, в первую очередь, методического обеспечения и связанного с этим вопросом субъекте проведения.

Анализ мнений на предварительные исследования явно указывает на существование двух их видов: 1) предварительные исследования, проводимые на месте происшествия; 2) предварительные исследования, проводимые в лабораторных условиях экспертно-криминалистических подразделений. На это же указывает и правовая регламентация проведения предварительных исследований^⁶

Это значит, что на стадии предварительного исследования могут использоваться и упрощенные экспресс-методы в «полевых» условиях, и полноценные экспертные методики в лаборатории, но при этом основания проведения, субъекты проведения, а также результаты будут разными. Разными будут и решаемые задачи. Однако, эта разница обычно не учитывается, такого разделения не проводится и в результате вся теория вопроса о предварительных исследованиях представляет собой набор рекомендаций во многих случаях взаимоисключающих друг друга, что не может негативно не сказаться на практике их проведения и использования результатов.

Два варианта реализации предварительных исследований определяют субъектов их проведения. Осмотр места происшествия, обыск, выемка, проверка показаний на месте и другие следственные действия предполагают участие в них специалистов-криминалистов, имеющих, как правило, специальные знания в объеме экспертных исследований по традиционным видам судебной экспертизы и общим приемам работы со следами. Ни опыта, ни права на проведение экспертных исследований объектов экспертизы веществ и материалов, в том числе и микрообъектов, у них нет.

Доступными технико-криминалистическими средствами для использования в условиях осмотра места происшествия являются лишь наиболее простые из них, даже при выезде на передвижной криминалистической лаборатории.

Сопоставляя представленные в литературе задачи предварительных исследований микрообъектов с объективными возможностями их решения специалистом-криминалистом во внелабораторных условиях можно выделить те из них, которые действительно могут быть проведены на этой стадии.

1. В первую очередь микрообъекты должны быть по возможности обнаружены. Однако, это действие направлено на исследование не микрообъектов, а возможных их носителей, и, следовательно, к самому предварительному исследованию микрообъектов относится не может – это исследование макрообъектов, на которых отразились следы преступления, в том числе, и в виде микрообъектов.

2. Основным условием для придания микрообъектам статуса вещественных доказательств является установление их относимости к событию преступления. Относимость может быть установлена по результатам комплексного изучения места происшествия при наличии взаимосвязи микрообъектов с другими следами.

3. При обнаружении микрообъектов в ходе их предварительного исследования возможно выявление морфологических признаков. На основании этого получают первичную вероятную информацию о их природе. При этом прогнозируется или устанавливается класс, род, группа, с тем, чтобы в совокупности с уяснением закономерностей возникновения микрообъектов, определиться с поиском, обнаружением и изъятием образцов для сравнительного исследования. Как правило, внешних признаков микрообъектов бывает достаточно для решения этой задачи. Эти данные могут служить и основанием для выдвижения следственных версий, и как средство последующего получения доказательств.

4. Установленный класс микрообъекта, его родовая принадлежность, выявленные внешние признаки в некоторых случаях носят характер розыскной информации. Однако, переоценивать значение этой информации и рассматривать ее как основную не следует.

5. В дальнейшем, как следует из большинства методических рекомендаций по использованию микрообъектов, должно быть проведено сравнительное исследование и установлена принадлежность сравниваемых объектов к одному роду (группе). Решение этой задачи близко к экспертному исследованию, что, принимая во внимание субъекта предварительного исследования, во многом ограничивает реализацию данной рекомендации.

6. Несмотря на то, что в криминалистической литературе неоднократно отмечалось, какое важное значение для достижения целей уголовного судопроизводства имеет своевременное получение криминалистически значимой информации для выявления признаков преступления и возбуждения уголовного дела, в результате предварительного исследования микрообъектов вероятность получения такого комплекса информации в «полевых» условиях мала.

7. Обычно, не может быть решена и задача по определению пригодности объектов для предстоящей экспертизы. Микрообъекты, обнаруженные при осмотре места происшествия, если установлена их связь с событием или она предполагается, должны изыматься в полном объеме без учета их количества и качественного состояния. Ответ на вопрос о пригодности микрообъектов может быть дан только экспертом в ходе проведения экспертного исследования.

Из представленного анализа следует, что многие из возлагаемых на предварительные исследования микрообъектов задач, проводимых в ходе проведения следственных действий, не могут быть реализованы на практике по объективным причинам. Этот круг должен быть ограничен только установлением класса (рода, группы) микрообъекта, его относимости (во многих случаях предположительной) к событию преступления, получением некоторых розыскных данных и формирования следственных версий, определением направления поиска дополнительных следов и сравнительных объектов, а также определением вида последующей экспертизы. Это и есть цели предварительных исследований микрообъектов во внелабораторных условиях в ходе производства следственных действий.

Существенно расширяются возможности получения информации на основе результатов предварительных исследований, проводимых в лабораторных условиях.

Однако и здесь следует различать возможность исследования микрообъектов в лаборатории экспертно-криминалистического подразделения, предназначенной только для проведения традиционных видов криминалистических исследований специалистом-криминалистом (лабораториях кустового звена), и в специализированной для этих целей лаборатории специалистом в области физико-химического анализа.

В первом случае, в роли исследователя выступает опять же специалист-криминалист с минимальным набором технико-криминалистического оборудования, пригодного для исследования микрообъектов, обладающий, кроме того, недостаточными знаниями и умениями для проведения тонкослойной хроматографии, проведения качественного анализа и т.д. Использование этих методов, несмотря на их простоту, требует специальных знаний и умений, для этого необходимо пусть и несложное, но специальное химическое оборудование, предполагается использовать обычные для химической лаборатории реактивы, но не широко распространенные. Эти условия объективно сужают область применения перечисленных физико-химических и химических методов предварительных исследований микрообъектов.

В случае проведения предварительных исследований микрообъектов в условиях специализированной лаборатории физико-химического анализа возможности аппаратурной базы и профессиональная подготовка специалистов обеспечивают возможность полномасштабного изучения свойств и признаков микрообъектов в объеме их экспертного исследования. При этом, решаемые задачи могут совпадать с задачами экспертного исследования, но их цели принципиально различны, так как различен их правовой статус.

Казалось бы, что весь представленный анализ может быть сведен к выведению тезиса об очень ограниченной сфере применения в раскрытии и расследовании уголовных дел непроцессуальных исследований микрообъектов. Однако, если сопоставить цели этих исследований, заключающиеся, в первую очередь, в получении оперативной, а не доказательственной информации, с объемом данных по установлению родовой, общей родовой (иногда и групповой и общей групповой) принадлежности, определении образцов для сравнительного исследования, выборе вида последующей экспертизы, уяснении механизма преступления и т.д., то становится очевидной их существенная роль, в особенности на начальном этапе, характеризующимся минимумом информации.

В ходе проведения следственных действий работа с микрообъектами является лишь одним из элементов в общей системе, определяемой тактическими задачами каждого конкретного этапа расследования, и по отношению к общей программе в этом действии является своего рода частным «технологическим процессом»^⁷. Она должна вестись именно в контексте общего замысла в рамках программы расследования преступления в целом.

Цели и задачи работы с микрообъектами, в том числе и их предварительных исследований, определяются в каждом конкретном случае индивидуально в зависимости от той следственной ситуации, которая сложилась к данному моменту времени. То есть, следственная ситуация является тем фактором, который определяет необходимость и целесообразность проведения того или иного действия с микрообъектами.

Информационная природа всего процесса раскрытия и расследования преступления определяет и информационную сущность следственной ситуации, или, точнее, один из ее элементов. Начиная с осмотра места происшествия и заканчивая составлением обвинительного заключения весь процесс расследования можно свести к действиям, направленным на приращение доказательственной информации, которая облачена в соответствующую процессуальную форму. Однако, прежде чем стать таковой, многие полученные сведения проходят этап, определяющий их как ориентирующую информацию – это объективно необходимая стадия, и, в первую очередь, такой механизм присущ материальным следам. В том или ином виде, в полном объеме или его части, но они в обязательном порядке проходят стадию предварительного исследования с получением ориентирующей информации и, при необходимости, экспертизу с целью формирования полноценных доказательств.

В этой связи, последовательность и направление предварительного исследования микрообъектов в общей системе деятельности по раскрытию и расследованию преступлений, принципы работы с ними определяются информационной потребностью с учетом технических и методических возможностей. В таком виде исследование микрообъектов становится не самоцелью следователя, специалиста или эксперта, а компонентом, органически дополняющим решение общей задачи.

Рассмотреть все варианты этих действий, которые могут быть предприняты в дальнейшем, не представляется возможным, так как уже на этом этапе их количество есть геометрическая прогрессия от возможных альтернатив.

В работе нами использован ситуационный подход, основанный, вместе с тем, на принципах системности - имеет место функциональная дифференциация уровневых задач. В результате, эти ситуации представлены в виде системно-структурной иерархической последовательности действий, каждое из которых определяется предыдущим действием, а точнее – информацией, полученной в нем. В отличие от алгоритма, эта система представлена не в виде жесткой пошаговой последовательности, а как выбор альтернатив. При этом, в начале количество возможных вариантов увеличивается, при приближении к конечной цели – уменьшается.

В работе мы отказались от алгоритмизации процесса предварительного исследования, рассматривая ее как технологический процесс. Несмотря на это, каждый отдельный элемент в решении конечной задачи можно рассматривать как алгоритм. Это объясняется тем, что на каждом отдельном этапе решается вполне определенная задача, которая имеет и теоретическую разработку, и практическое обоснование. Так например, установление родовой (общей родовой), групповой (общей групповой) принадлежности микрообъектов предполагает выполнение определенной последовательности действий, а это - алгоритм. На каждом этапе, в соответствии с полученной информацией (результатом), один алгоритм может переходить в другой.

Характерной особенностью проведения предварительных исследований является использование приемов и методов выявления только морфологических признаков микрообъектов, которые разработаны применительно к их экспертизе, а также модифицированных для этих целей методик.

Для этого используются неразрушающие методы анализа, основанные на выявлении оптических свойств объектов и их внешней морфологии. Все исследования, использующиеся на предварительной стадии, сводятся к выявлению с помощью оптической микроскопии их особенностей отражать, преломлять и поглощать свет; характерного строения; некоторых физико-механических характеристик. Для успешного проведения предварительных исследований необходимо было выделить комплекс дифференцирующих каждый уровень признаков и определить методы их выявления. Учитывая, что для предварительных исследований микрообъектов морфологические признаки основные, в работе подробно рассмотрены процессы их формирования и оптические проявления для наиболее часто встречающихся в практике – микроволокон, микрочастиц стекла и лакокрасочных покрытий, а также методы их выявления.

В качестве примера в автореферате представлены данные по предварительному исследованию микроволокон.

Согласно общей схеме исследования единичных волокон вначале проводится их дифференциация по внешним признакам: цвету, внешнему виду и характеру поверхности.

В зависимости от вида волокна используют следующие методы:

- светлого поля в проходящем и отраженном свете, применимые практически к любым волокнам, представляющим собой препараты, у которых различные участки неодинаково поглощают или отражают свет;

- темного поля в проходящем свете для исследования неокрашенных волокон, когда структурные особенности плохо различимы при наблюдении в светлом поле;

- метод изучения волокон в поляризованном свете, используемый для выявления структурных особенностей неокрашенных и слабоокрашенных неоднородных прозрачных объектов;

- метод люминесцентной микроскопии, применяющийся при исследовании бесцветных и окрашенных волокон.

Оптические методы исследования волокон в проходящем и отраженном свете по методу темного и светлого поля используются в основном для родовой дифференциации природных волокон, морфологические признаки внешнего строения которых очевидны. При известных навыках специалист на стадии предварительного исследования уже только по внешнему виду может различить волокна хлопка, льна, пеньки, шерсти и шелка.

Для химических волокон оптическая микроскопия дает возможность выявить лишь признаки, присущие всем химическим волокнам: основной цвет, его насыщенность и оттеночность; блеск или его отсутствие за счет матирования; микроморфологическое строение поверхности, обусловленное способом формования волокна: наличие продольных борозд (полос), штриховатости; толщину волокна и др.

На стадии предварительного исследования обычно невозможно точно установить тип волокнообразующего полимера по признакам его морфологического строения. Однако для установления общей родовой принадлежности волокон бывает вполне достаточно и тех методов и средств, которые доступны исследователю.

Для этого волокна с совпадающими признаками, выявленными на стадии оптической микроскопии, подвергаются исследованию в поляризованном свете. Совпадение интерференционных окрасок в поляризованном полихроматическом свете или полос интерференции в поляризованном монохроматическом свете дает веские основания к предположительному выводу об их общей родовой принадлежности (для установления их общей групповой принадлежности необходимо кроме этого проведение исследований по виду красителя и его классификации).

При изучении волокон в поляризованном свете при их предварительном исследовании возможна упрощенная схема, при которой не определяются количественные характеристики двойного лучепреломления, а проводится только качественная оценка интерференционной окраски при различных взаиморасположениях поляризатора, анализатора и волокна.

Одним из вариантов микроскопии, применяющейся при исследовании бесцветных и окрашенных в светлые тона волокон является люминесцентная микроскопия, представляющая собой разновидность люминесцентного анализа. Например, шерстяные волокна обладают свойством светиться при обычной температуре под действием ультрафиолетового света.

Таким образом, методы светопольной, поляризационной и люминесцентной микроскопии позволяют определять качественные признаки волокна, которые используются при установлении родовой, а в дальнейшем и групповой принадлежности объектов волокнистой природы.

Существенным по значимости сравниваемым признаком волокна является величина показателя светопреломления, которая зависит от его текстуры. При установлении же вида волокна точное определение показателя преломления лишено смысла, так как эта величина зависит от очень многих факторов. Однако при сравнительном исследовании с целью установления общей родовой (общей групповой) принадлежности волокон совпадение (несовпадение) этого показателя, в совокупности с другими характеристиками повышает достоверность полученных результатов и обоснованность выводов.

Для измерения показателя светопреломления волокон применяется рефрактометрия. Одним из вариантов рефрактометрии является иммерсионный метод Бекке, заключающийся в определении интервала значений показателя преломления света волокном при использовании иммерсионных жидкостей.

Рефрактометрический метод дает возможность судить о величине светопреломления в поверхностных слоях волокна, наиболее подверженных воздействию эксплуатационных факторов, т.е. признаках, носящих случайный характер. Это наиболее важно при проведении сравнительного исследования.

Аналогичные схемы предварительных исследований, проиллюстрированные фотографиями признаков объектов, представлены в диссертации для микрочастиц стекла и лакокрасочных покрытий. Кроме того, в работе приведена классификация признаков и факторы, определяющие их формирование.

Четвертая, заключительная, глава «Основные понятия, принципы и задачи экспертизы микрообъектов» состоит из четырех параграфов, посвященных соотношению криминалистических и общесудебных основ исследования микрообъектов (§ 4.1.), задачам экспертного исследования микрообъектов как основы их использования в расследовании преступлений (§ 4.2.), технологии решения экспертных задач по исследованию микрообъектов (§ 4.3.) и возможностям объективизации выводов эксперта по результатам экспертного исследования микрообъектов (§ 4.4.).

В главе, посвященной экспертным исследованиям микрообъектов и использованию их результатов, мы сосредоточили свое внимание на спорных или малоисследованных вопросах, пытаясь достичь некоторой определенности в их понимании. В то же время, большая часть известных положений, касающихся, в первую очередь, конкретных методик и специальных инструментальных методов исследования различных классов микрообъектов представлены достаточно лаконично.

Микрообъекты, которые формируются при совершении преступления – это, всего лишь, информационный сигнал. При их обнаружении они представляются только как потенциальные источники информации, несущие сведения о произошедшем событии. Полноценное использование микрообъектов в процессе расследования преступлений предполагает необходимость извлечения определенного объема информации, заключенной в них (криминалистически значимой информации), для чего используются специальные методы воспроизведения – проводится их экспертиза.

В методологическом аспекте, прежде всего, возникает вопрос о классификации судебных экспертиз, в рамках которых исследуются микрообъекты^⁸.

Наибольшее внимание при дискуссии о классификации классов и родов судебной экспертизы всегда уделялось экспертизе веществ и материалов (криминалистической экспертизе материалов, веществ и изделий из них), которая рассматривалась всеми авторами как своего рода «лакмусовая бумажка» принципов деления. Включая в себя исследование разнообразных по своей природе классов веществ и материалов, используя при этом практически полный спектр физических, химических и физико-химических методов исследования, данная экспертиза действительно является наиболее показательной по предмету, объектам, задачам.

Традиционно сложившееся и устоявшееся название экспертизы веществ и материалов – криминалистическая экспертиза материалов, веществ и изделий (КЭМВИ) Однако, такое название, по мнению многих ведущих ученых, не отвечает ее сущности. Сомнению подвергается, во-первых, термин «криминалистическая», и, во-вторых, включение в название экспертизы «изделий».

Относительно включения в название экспертизы изделий, долгих дискуссий, очевидно, не требуется, ибо изделие – это предмет или вещь, а при экспертном исследовании устанавливаются, в первую очередь, субстанциональные и морфологические свойства объекта именно как материала, вне зависимости от формы его облачения в готовое изделие. Свойства же эти, абсолютно не зависят от формы воплощения субстанции. Наверное, обоснованным является и выделение на первое место термина «вещество», которое первично по отношению к материалу.

Что же является определяющим при отнесении экспертизы к классу криминалистических, и является ли экспертиза веществ и материалов криминалистической?

Ответ на этот вопрос можно получить, последовательно рассмотрев четыре признака в их совокупности – предмет, объект, методики и исторический аспект.

И.Ф. Крылов отдает приоритет в возникновении экспертизы сличению почерков, датируя ее зарождение XVI веком. Однако, еще в древние века исследования количественного состава золотых монет или ювелирных изделий позволяло установить факт их подделки, в средние века алхимики, аптекари и медики устанавливали причину смерти, выявляя наличие яда в органах умершего человека. В основе этих исследований были естественные науки - физика, химия, биология и др., в соответствии с современной классификацией специальных знаний – не относящихся к криминалистическим. Применительно к сегодняшней классификации это были экспертизы веществ и материалов.

Таким образом, с точки зрения возраста, или исторического аспекта, экспертиза веществ и материалов относится к одному из старейших.

Суммируя достаточно большое количество определений предмета экспертизы и не останавливаясь на научной полемике, связанной с этим, можно сказать, что на сегодняшний день общепринятым считается положение, согласно которому предмет каждого вида (рода) экспертизы, это данные, получаемые на основе исследования свойств объектов с использованием средств и методов данного вида судебной экспертизы, что не дает основания считать предмет каждого вида или рода экспертизы определяющим ее криминалистическую сущность.

В период своего зарождения все методы, которые использовались в судебной экспертизе, или вернее при установлении истины в суде, заимствовались из естественных наук. Сегодня также базой многих методов традиционной (криминалистической) экспертизы служат естественные или технические науки. К примеру, экспертиза холодного оружия – основные критерии отнесения объекта исследования к холодному оружию основаны на определении размерных, прочностных, упругих и др. свойств материала, а также конструкционных особенностей изделия. Методики же определения всех характеристик материала (в данном случае металла) или изделия перенесены из материаловедения. Не напрямую, не чисто механически, но все же методической основой и в этом случае являются технические науки.

С другой стороны, существуют виды экспертиз, относимые к нетрадиционным, но изначально методы исследования для которых разрабатывались в целях изобличения преступных действий. Ярким примером могут служить бухгалтерская, экономическая экспертизы. Если профессиональная деятельность казначея заключалась в правильном оформлении финансовой документации, то проведение ревизии или финансовой проверки требовало от него выявления финансовых махинаций – задачи обратной, а следовательно использовались иные методы.

Таким образом, и методы исследования не могут быть определяющим основанием при отнесении того или иного вида экспертизы к криминалистическому.

Следует отметить и еще один аспект - в рамках экспертизы веществ и материалов могут исследоваться как объекты традиционных криминалистических экспертиз, например, при исследовании металла, из которого изготовлено огнестрельное оружие или при установлении материала объекта, на котором имеются трасологические следы и т.д., так и все иное многообразие объектов.

Подводя итог проведенному анализу различных оснований, определяющих класс экспертизы веществ и материалов, можно констатировать, что ни исторический, ни методический ни другие аспекты как в их совокупности, так и при самостоятельном рассмотрении не являются убедительными основаниями для отнесения этого рода экспертиз к криминалистическому.

О некриминалистическом характере экспертизы веществ и материалов говорили многие ученые (Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Н.П. Майлис, Е.Р. Россинская и др.). Однако, несмотря на высказанное ими мнение, мы посчитали необходимым еще раз обратиться к этому, так как даже в последних работах на эту тему обосновывается ее криминалистическая сущность.

Задачи экспертного исследования микрообъектов определяются в каждом конкретном случае ситуационно, т.е. в зависимости от обстоятельств дела. Вместе с тем, они должны опираться на общие классификационные положения, принятые в судебной экспертизе, которые в специальной литературе представлены весьма разнообразно и не систематизировано. Это относится и к общей теории судебной экспертизы, и, в особенности, к той ее части, которая связана с микрообъектами.

Первоначально, в период становления института экспертизы, все задачи были разделены на идентификационные и неидентификационные, что соответствовало общему уровню развитости теоретической базы. Однако, расплывчатость термина «неидентификационные задачи», который, в сущности, сводится лишь к определению задачи как противоположной идентификации, привело к отказу от такого деления и послужило основанием к открытию дискуссии по классификации экспертных задач, с выделением, в конечном итоге диагностики. И не просто замены термина «неидентификационные задачи» на «диагностику», а формирование теории диагностики, классификации задач уже в ее рамках, системы методов и т.д.

Сегодня в основном приняты две классификационные системы – трехчленная, включающая классификационные, идентификационные и диагностические задачи и двухчленная, состоящая из идентификационных и диагностических задач.

Классификационные задачи могут решаться не только как самостоятельные, но и в ходе диагностических и идентификационных исследований, являясь их первоначальным этапом. По этой причине нам в большей степени импонирует двухчленное деление, но лишь при одном условии – она является начальной, базовой. И в рамках диагностики, и идентификации могут быть проведены самые разные исследования, а, следовательно, внутри них должны быть выделены несколько самостоятельных задач, или подзадач, по основанию конечной цели экспертизы.

Для судебной микрообъектологии остаются открытыми для дискуссии несколько вопросов. Это: выделение в качестве самостоятельных задач экспертное обнаружение микрообъектов; установление факта контактного взаимодействия; использование термина родовой (групповой) идентификации; возможность идентификации жидких и сыпучих объектов; задачи установления источника происхождения микрообъектов.

Мы категоричны во мнении, что в системе задач экспертного исследования микрообъектов в качестве самостоятельной задачи отсутствует их обнаружение. Это всего лишь первый этап многих исследований. Обнаружение микрообъектов может рассматриваться как начальный этап исследовательского процесса, но ни как не отдельная конечная задача, тем более, что сам микрообъект при этом не исследуется.

При исследовании вопроса, связанного с идентификацией сыпучих и жидких объектов, они рассматриваются обычно в одном контексте, нам же кажется логичным их разделить, так как и природа, и агрегатное состояние, и индивидуальная определенность их различна.

Сыпучие тела представляют собой некую совокупность большого числа индивидуально определенных объектов, в большинстве случаев – микрообъектов. Процесс идентификации предполагает установление тождества конкретного объекта (идентифицируемого), свойства которого проявились в следах и являются идентифицирующими объектами. В случае сыпучих объектов отсутствуют идентифицируемый, и как следствие, идентифицирующий объекты, что не позволяет говорить об идентификации в криминалистическом понимании этого термина. Однако, если в процессе следообразования сформировался микрообъект, представляющий собой часть какой-либо одной частицы, если этот следообразующий объект был обнаружен и если факт первоначальной принадлежности микрообъекта к этой частице установлен, то в этом случае имеет место идентификация. Однако, идентификация не сыпучего тела, а только лишь конкретной частицы.

Иначе обстоит дело с жидкими микрообъектами (микроколичествами жидкости). Вполне естественно, что они могли отделиться только от какого-либо объема также жидкого вещества (смеси веществ), который можно рассматривать как единое целое, имеющее определенную материальную субстанцию. Если в процессе исследования удается выявить у обоих объектов достаточную совокупность признаков и оценить ее как практически неповторимую, то, очевидно, можно говорить об идентификации. Объем жидкости является идентифицируемым, микроколичество жидкости – идентифицирующим объектом, так как ее свойства отражают свойства объема.

В самом определении задачи по родовой (групповой) идентификации заложено некоторое противоречие с точки зрения криминалистической идентификации, так группа или род, это определенная совокупность однородных предметов. Соответственно, идентификации, в данном случае, должны подвергаться несколько объектов. Вместе с тем, понятие криминалистической идентификации складывалось как обозначение процесса отождествления единичного объекта, но не группы сходных.

Достаточно часто установление общей родовой (групповой) принадлежности микрообъектов является вынужденной мерой. Если при решении идентификационной задачи индивидуализирующих признаков в микрообъекте и идентифицируемом объекте выявлено недостаточно для решения вопроса о тождестве, то исследование заканчивается на стадии установления их общей родовой (групповой) принадлежности, то есть это этап идентификации.

Особого внимания при рассмотрении идентификационных задач судебной микрообъектологии заслуживает теория и методология экспертизы по установлению факта контактного взаимодействия объектов. Эти вопросы исследовались в работах Г.Л. Грановского, З.А. Ковальчука, В.С. Митричева, В.Ф. Орловой, В.А. Пучкова, и др. Проблемными можно считать несколько положений. Во-первых, существует ли такая экспертная задача как самостоятельная или ее выделение необоснованно; во-вторых, относится ли она к задаче идентификации, имеет ли диагностических характер или самостоятельное значение.

В условиях контактно-следового взаимодействия объекты следообразования выступают одновременно и как следообразующие, и как следовоспринимающие, образуя единую динамическую систему, которая приобретает новые информационные качества. Таким образом, если на одном элементе вещной обстановки сохранились следы второго, имеющие достаточное количество признаков для его идентификации, то можно говорить об идентификации второго элемента по его следам на первом. Это же относится и к первому элементу вещной обстановки. С точки зрения экспертной технологии исследование следов контактного взаимодействия можно представить как ряд самостоятельных этапов, результаты которых впоследствии синтезируются. Взаимоперенос микрообъектов мог произойти ни при каких других обстоятельствах, кроме как только при контакте двух объектов, что позволяет выделить задачу по установлению факта контактного взаимодействия в самостоятельную, в рамках идентификационных задач.

Как особая группа объектов идентификации в литературе рассматриваются индивидуально-определенные источники происхождения, под которыми понимают: конкретный целый предмет; определенное количество однородных предметов; предприятие-изготовитель или место произрастания, или место переработки; определенную массу жидкости или сыпучего тела.

Вне всякого сомнения, первый источник (конкретный целый предмет) при наличии отделившихся от него микрообъектов является объектом идентификации – решается задача: от какого конкретного объекта произошел данный микрообъект.

Невозможность проведения идентификационных исследований сыпучих тел мы уже отмечали. Рассмотрен нами и второй из источников – установление общей родовой (групповой) принадлежности объектов.

Установление предприятия-изготовителя основано на использовании системы классификации объектов, заложенных в требованиях стандартов, технических условий, ассортиментных перечней. По своей методологической основе эта задача ни чем не отличается от установления общей родовой (групповой) принадлежности объектов, но не как промежуточная, а как конечная цель.

Предметом диагностических исследований микрообъектов выступают закономерности отображений свойств предметов в отделившихся от них микрообъектах, позволяющих определять их состояние и характер изменений, внесенных в процессе совершения преступления.

Диагностические задачи включают в себя достаточно большой перечень отдельных задач, из которых для микрообъектов можно выделить следующие, наиболее часто встречающиеся в экспертной практике.^⁹ В первую очередь, это собственно диагностические. Основу решения многих из них составляет классификация объектов в соответствии с обстоятельством или состоянием.

В диагностике, также как и в идентификационном исследовании (в качестве начального этапа), может быть выделена задача по установлению родовой (общей родовой) принадлежности объекта (-ов). Дальнейшая классификация может быть обозначена как диагностическая, проводимая не по признакам объекта, а по его состоянию. Несмотря на схожесть терминологии, в обоих видах исследований эти задачи отличаются, в первую очередь, по своей гносеологической сущности – различии объектов сравнения в их связи с расследуемым событием. Так, в идентификации по следам (идентифицирующий объект) идентифицируется объект, связь которого с событием преступления предполагается и устанавливается. При диагностике же, связь с событием имеет диагностируемый объект, а диагностирующие его объекты такой связи не имеют.

Еще одно отличие связано с этапностью и завершенностью исследования. Если при идентификации установление совпадений совокупности общих признаков является лишь начальным ее этапом, то при диагностике этот результат свидетельствует о завершении исследования.

В системе диагностических задач может быть выделена еще одна самостоятельная задача, связанная с воссозданием исследуемого события – ситуационная. Во многих случаях решение ситуационной задачи связано с установлением факта контактного взаимодействия. Установление причины разрушения, в результате которого образовался микрообъект, как правило, носит комплексный характер совместно с трасологической или другой экспертизой.

Отдельно можно выделить задачи по установлению целевого назначения изделия, от которого в процессе совершения преступления отделился микрообъект; причин (механизма) разрушения; установление способа производства источника микрообъекта. Однако, если для экспертизы веществ и материалов в макроколичествах эти задачи относятся к распространенным, то при исследовании микрообъектов их решение носит в большей степени желаемый характер. Как правило, в микрообъекте отсутствует достаточный для этого комплекс признаков.

Решение и диагностических, и идентификационных задач в отношении микрообъектов основывается на исследовании их морфологических особенностей внутреннего и внешнего строения, состава и свойств. При этом, для решения экспертных задач имеют значение не столько отдельно взятые признаки и свойства микрообъектов, сколько выявленные взаимосвязи между ними.

Решение любой экспертной задачи по исследованию микрообъектов можно представить как последовательность операций, направленных на выявление в объекте (объектах) исследования определенного комплекса признаков и их сравнение с известными, что позволяет отнести их к определенным классификационным категориям или отождествлять на более высоком уровне.

В соответствии с методологией диагностического и идентификационного исследований, которая имеет общую сущность, вначале выявляются родовые, затем групповые, и, наконец, индивидуальные признаки. Сопоставляя эти признаки с признаками, характерными для определенных классификационных категорий, решается задача по установлению конкретной родовой или групповой принадлежности, индивидуального тождества. Многоступенчатый характер исследования, обусловленный многократным переходом от множества большего объема к множеству наименьшего объема, при наличии системы частных признаков приводит к выделению из последнего индивидуально определенного объекта.

Принципиально путь решения диагностических и идентификационных задач исследования микрообъектов может быть представлен в виде схемы, учитывающей соподчиненность каждого этапа и их иерархию. Принцип решения экспертной задачи по исследованию микрообъектов в работе продемонстрирован на примере установления общей родовой (групповой) принадлежности микрообъекта (микрочастицы лакокрасочного покрытия автомобиля) и возможного источника его происхождения при наличии нескольких объектов сравнения (сравнительные образцы лакокрасочного покрытия, изъятые с нескольких автомобилей).

Первый этап решения в общем виде сводится к последовательному сравнению родовых признаков, свойств и качеств микрообъекта, который был обнаружен на объекте-носителе (например, внешних качеств и свойств, устанавливаемых путем непосредственного наблюдения, признаки способа производства, вид в соответствии с научно-технической классификацией и т.д.), с теми же признаками, свойствами и качествами веществ и материалов, входящих в состав изделия, от которого предположительно был отделен исследуемый микрообъект. При этом устанавливается общая родовая принадлежность по 1-ому порядку, 2-ому порядку и т.д. Дальнейшему исследованию подвергаются только те вещества и материалы, которые имеют совпадающие признаки, то есть между ними и микрообъектом установлена общая родовая принадлежность, при условии, что выявленные различия принципиальны.

При сравнительном исследовании признаков, свойств и качеств микрообъектов особого внимания заслуживают выявленные различия, так как малый размер объектов исследования во многих случаях не реализует его репрезентативность с точки зрения сохранения всех признаков, свойств и качеств макрообъектов, от которых они были образованы (отделены). Такие различия могут быть следствием случайных причин.

Обстоятельное исследование различий, их объяснение и получение четких представлений о генезисе возникновения, таким образом, является необходимым элементом решения вопроса о тождестве или его отсутствии.

Так например, для натуральных волокон, априори имеющие единый источник происхождения во многих случаях морфологические признаки внешнего строения значительно отличаются. Натуральные волокна «попадают» в готовое изделия случайным образом, то есть волокнообразующие растения могут быть выращены в разных регионах, шерсть получена от животных разных пород, но обычно одного вида, волокна могут пройти и различную предварительную обработку и т.д. Все это приводит к тому, что готовое изделие имеет в своем составе отличающиеся друг от друга волокна одного цвета и вида.

Если рассматривать процесс экспертного исследования в общем виде, то для реализации схемы, основанной на сужении классификационных множеств микрообъектов, необходима, в первую очередь, разработка системы классификационных признаков для каждого их вида. Именно четкая классификация признаков дает возможность дифференцировать уровни выделения родов и групп. В каждом случае содержание признака, свойства или качества микрообъекта должно быть проявлением специфичности морфологии, качественного состава вещества или материала, количественного соотношения ингредиентов, вариационности свойств и т.д.

Заключение эксперта является одним из видов доказательств и в соответствии с законом подлежит оценке следователем и судом. Это означает, что следователь, а впоследствии суд должны признать его достоверным, т.е. проверить ход и результат исследования, соответствие сделанных выводов проведенному исследованию и установить обоснованность выводов, их аргументированность.

«Наиболее сложной для следователей и суда является оценка научной обоснованности заключения эксперта, под которой следует понимать: достаточность для сделанных выводов исследовавшегося материала; эффективность примененных методов исследования; соответствие выводов эксперта проведенному исследованию»^¹⁰.

Действительно, экспертное исследование основано на использовании специальных знаний, т.е. знаний, не являющихся общеизвестными и общедоступными. Вполне очевидно, что ни следователь, ни судья не могут в полной мере оценить заключение эксперта с точки зрения его научной обоснованности, соответствия выводов проведенному исследованию, его полноты и т.д. по объективной причине – они в большинстве случаев не обладают такими знаниями. Для микрообъектов это имеет принципиальное значение, так как знания, которые использует эксперт в большей степени специальные в сравнении с традиционными видами экспертиз.

Таким образом, закон обязывает следователя и суд оценить заключение эксперта как достоверное доказательство с позиции его научности, обоснованности, логичности и т.д., что во многих случаях объективно невозможно. Все предложения по урегулированию указанного декларативного положения закона, вносимые в разное время разными учеными, можно свести к следующим подходам.

Придать заключению эксперта особый доказательственный статус, и закрепить это положение в виде нормы в законе.
Обязать эксперта излагать ход исследования общедоступным языком, подробно объясняя специальные методические положения, новые малоизвестные методы и средства исследования.
Изменить закон, дополнив соответствующую статью пунктом об обязательном участии при оценке заключения эксперта следователем и судом специалиста должного профиля (штатного или внештатного сотрудника), который в полной мере сможет оценить заключение
Оставить то же положение, которое существует сейчас.

Предложение о придании заключению эксперта особого доказательственного статуса, кажется нам противоречащим одному из основных принципов уголовного судопроизводства – равенству всех доказательств и их оценке лишь в совокупности.

Для экспертиз, связанных с исследованием микрообъектов, второе предложение вряд ли может быть реализовано на практике. Описание хода исследования и его расчетной части немыслимо без оперирования специальными терминами, и сложно себе представить их литературную интерпретацию доступным языком. Даже иллюстрирование хода и результатов исследования различными спектрограммами не изменит ситуацию в восприятии следователем и судом научности методов экспертизы и обоснованность выводов.

Реализация третьего предложения связана с дублированием деятельности эксперта - чем будет отличаться приглашенный специалист от эксперта, выполнившего исследование? Почему его оценке суд должен будет доверять, а выводам эксперта нет? Многие и другие вопросы как правового, так и организационного плана возникают при анализе этого предложения.

И, наконец, оставить все без изменений – самое рациональное на сегодняшний день предложение, ибо, судя по научным публикациям, этот вопрос далек от стадии своего решения, принятие же каких-либо законодательных инициатив в этой ситуации может иметь самые негативные последствия. Однако, говоря о том, что необходимо оставить все без изменений, мы имеем ввиду лишь законодательную сторону проблемы. Ее необходимо решать, но решать в рамках существующего закона.

В первую очередь, эксперт может дать показания в суде, где пояснит основания, на которых им были сформулированы те или иные выводы по экспертизе. С другой стороны, сегодня уже достаточно эффективно функционирует институт независимой экспертизы, выполняемой в негосударственных экспертных учреждениях. Следует заметить, что при возникновении затруднений по оценке заключения эксперта, на практике поступают именно так.

Другой путь нам видится в повышении степени объективизации результатов исследования. Внутреннее убеждение эксперта должно основываться не только на его субъективном восприятии и анализе выявленного комплекса признаков исследуемых объектов, но и на критериях, поддающихся численному выражению. Сопоставление количественных параметров, нахождение коэффициента корреляции одних и тех же признаков исследуемого объекта и объекта сравнения позволяет не только более обоснованно формулировать выводы, но и дает возможность более объективно проводить их оценку следователем и судом.

Именно этому вопросу, а именно возможности выявления количественных критериев для комплекса признаков, по которым происходит «узнавание» объекта, выделение его из множества схожих, а также сравнение с другими и, в конечном итоге, индивидуальная идентификация посвящен заключительный параграф работы.

Во многих видах научных исследований, в том числе и при определении необходимого и достаточного комплекса признаков при решении задач судебной экспертизы, наиболее часто используется вероятностно-статистический метод, который позволяет определить систему диагностических и идентификационных признаков и, опираясь на закономерности их статистического распределения, установить информационную значимость^¹¹ каждого.

Микрообъекты одного и того же вида (микроволокна, микрочастицы ЛКП, микрочастицы стекла и т.д.) обладают одним и тем же комплексом признаков, но выражаются они в различной степени проявления, что и отличает микрообъекты друг от друга. Так, цвет (признак) присущ всем микрообъектам, оптическая анизотропия и эффект двойного лучепреломления проявляются у всех микроволокон, в структуре всех стекол присутствуют аморфные зоны и зоны повышенной кристалличности и т.д.

Это обстоятельство не позволяет использовать для расчета идентификационной значимости признаков традиционную формулу, по которой для всех признаков объектов каждого вида, образующих совокупность Х {x₁, x₂, x₃…x_n}, определяются показатели частоты встречаемости:

В своих расчетах мы использовали не частоту встречаемости признака, а его вариационность:

Px_i=mx_i/n, (1)

Знаменатель в формуле 1 (n) представляет собой не количество исследованных объектов, а количество вариантов x_i-ого признака, присущего всем микрообъектам данного вида. Числитель же – количество объектов, обладающих данным вариантом признака.

Определение вероятностных характеристик признаков микрообъектов позволило установить показатели информационной значимости для каждого из них, взятого в отдельности по формуле:

Kx_i=1/Px_i (2)

Основываясь на этом положении нами были продемонстрированы принципы определения таких множеств для микроволокон - микрообъектов, наиболее часто встречающихся в экспертной практике.

Порядок первого рода определяется цветом микроволокна в соответствии с его спектральными характеристиками или шкалой цветов.

Порядок второго рода – вид волокна в соответствии с общевидовой научно-технической классификацией (классификация приведена в § 1.2.).

К родовым признакам относится и способ крашения волокон, который образует порядок третьего рода.

Дальнейшее сужение классификационных множеств микроволокон основано на дифференциации групповых признаков, к первому из которых относится класс красителя по технологической (группа I.1)) или химической (группа I.2)) классификации.

Порядок второй группы определяется промышленной маркой красителя в соответствии с действующим ассортиментом.

Третья группа связана с выявлением в микроволокне смеси красителей и установлением их марок в соответствии с действующей классификацией.

И, наконец, порядок четвертой группы – это выявленные эксплуатационные или технологические особенности, имеющиеся на поверхности или в объеме микроволокна.

Для решения поставленной задачи, а именно, только выработки принципов построения классификационных множеств микрообъектов по частотам их встречаемости, но не создание полноценного их массива, пригодного в полном объеме к использованию, экспериментальная часть строилась, в первую очередь, на исследованиях только натуральных микроволокон. Такой выбор определен обстоятельствами, связанными с огромным разнообразием химических волокон, насчитывающих сотни видов и их модификаций, что не дает возможности в рамках одной работы выделить количественные критерии, даже на уровне принципиальной возможности их использования.

Методика определения информационной значимости каждого отдельного признака строилась, во-первых, на выделении наиболее часто встречающихся в экспертной практике натуральных микроволокон, для чего были проанализированы экспертные заключения, выполненные в ЭКЦ МВД РФ, ЭКЦ г.г. Волгограда и Ростова-на-Дону, где имеется современное оборудование, позволяющее проводить полный комплекс исследований.

Непосредственно экспериментальная часть представлена исследованиями модельных объектов, в качестве которых выступали натуральные микроволокна^¹²:

- априори отделенные от одного источника;

- априори имеющие различный источник происхождения, но одного цвета и вида.

При выборе текстильных материалов – источников микрообъектов для экспериментальных исследований, с целью получения по возможности более репрезентативных данных, нами учитывалась их распространенность по целевому назначению.

Такой подход, как нам кажется, позволил обеспечить чистоту эксперимента. Всего было исследовано 539 пар модельных объектов натуральных микроволокон и более 200 заключений экспертов по сравнительному исследованию микроволокон (при установлении факта контактного взаимодействия и общей родовой (групповой) принадлежности).

Выявленные корреляционные зависимости между отдельными признаками, отражающими определенные свойства микроволокон, и их информационной значимостью, сведенные в таблицу, привели нас к следующим выводам.

Частота встречаемости каждого отдельно выделенного признака не является величиной, определяющей его значимость с точки зрения решения диагностических, а тем более идентификационных задач. По известной из теории вероятности формуле определения вероятности появления двух независимых событий по известным вероятностям появления каждого из них была определена информационная значимость совокупности признаков микроволокон при их различном (наиболее часто встречающемся) сочетании.

Более высокая степень надежности результатов достигается при установлении факта контактного взаимодействия объектов волокнистой природы, когда исследованию подвергаются как минимум две пары сравнения.

При этом, вероятность категорического вывода, т.е. осуществление индивидуальной идентификации, есть произведение идентификационных значимостей каждого исследования.

Так например, если на изъятой у подозреваемого одежде обнаружены хлопковые микроволокна окрашенные прямой печатью кубовым полициклохиноновым красителем и аналогичные, в том числе и схожие по цвету, входят в состав одежды потерпевшего, то вероятность их общей групповой принадлежности составит 5,78 %. Если же помимо этого на одежде потерпевшего обнаружены, например, шерстяные волокна серого цвета, окрашенные кислотным трифенилметановым красителем, и эти же признаки выявлены в волокнах, входящих в состав одежды подозреваемого (вероятность их общей групповой принадлежности составляет 5,26 %), то общая вероятность имевшего место факта контактного взаимодействия возрастает до 100-0,30=99,7 (%) (информационная значимость выявленного комплекса признаков равна 3,333).

Коэффициенты информационной значимости отдельного признака и комплекса их совокупности, сами по себе есть величины во многом абстрактные, с точки зрения возможности их использования при формировании вывода. Однако, с достаточной степенью определенности это понятие можно связать с надежностью результата, после чего численное значение приобретает конкретный смысл. Например, для надежности 0,9 значение коэффициента информативности должна составлять 0,1, для 0,99 – 100, для 0,999 – 1000.

Таким образом, количество информации, полученное при исследовании микрообъектов, выраженное через коэффициент информативности, показывает с какой степенью надежности оно характеризует данный объект исследования как индивидуальный.

В заключении, как нам кажется, следует остановиться и на перспективах получения количественных характеристик микрообъектов при их экспертном исследовании. Представленные здесь данные не могут являться исчерпывающими для определения степени надежности установленных совпадений и различий признаков – слишком мал массив, на котором построены выявленные зависимости (минимальное количество объектов должно составлять не менее 15000 единиц). Формирование полноценного банка данных возможно только на основе централизованного решения этой задачи с подключением научного потенциала творческих коллективов и целевым финансированием.

Объективные предпосылки для этого есть, однако их необходимо реализовать с максимальной возможностью. 10 февраля 2006 года вышел Приказ МВД РФ «Об организации использования экспертно-криминалистических учетов органов внутренних дел Российской Федерации», в который, в число прочих, вошел и учет микрообъектов, ведущийся на региональном уровне (по тяжким и особо тяжким преступлениям). Данный приказ обязывает формировать информационные карты с фотоснимками, спектрограммами и иными сведениями о строении и составе микрообъектов. Если дополнить перечень сведений, вносимых в информационную карту, включающий сведения о их родовых и групповых признаках, данную информацию можно было бы использовать и при формировании массива признаков с расчетом их информационной значимости. Задача эта вполне решаема, тем более, что, с одной стороны, при проведении экспертизы указанные признаки микрообъектов выявляются в обязательном порядке, а, с другой, Приказ обязывает оформлять полученные данные в виде информационной карты. При наличии такого учета получить обобщенные данные, с учетом современных возможностей коммуникационных технологий и программного обеспечения обсчета массива данных формирование базы информационной значимости признаков микрообъектов и их комплекса можно рассматривать как реальную перспективу повышения роли микрообъектов в получении достоверной информации при расследовании преступлений.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, даются обобщающие выводы, предложения и рекомендации, отражающие основные положения и результаты исследования.

Основные положения диссертационного исследования опубликованы за период с 1998 по 2007 гг. в 57 печатной работе автора общим объемом 71,78 п.л., из них 25 работ объемом 32,485 п.л. в индивидуальном авторстве, 28 работ общим объемом 13,315 п.л. в соавторстве (соавторство не разделено) и 4 работы общим объемом 25,98 п.л. в соавторстве, из которых 6,48 п.л. авторских.

Blog

Методологические, правовые и естественнонаучные основы использования микрообъектов в раскрытии и расследовании преступлений