Методологические, правовые и естественнонаучные основы использования микрообъектов в раскрытии и расследовании преступлений

Вид материалаАвтореферат диссертации
Подобный материал:
1   2   3   4
часть целого; отдельную мельчайшую невидимую или едва заметную крупинку (выделено нами).

Следовательно, частицей можно называть только твердое тело, а микрочастица представляет собой микрообъект, находящийся в твердой фазе.

В этом же словаре термин «количество» обозначает категорию, характеризующую предметы и явления внешнего мира со стороны величины объема.

Величина объема, включенная в определение понятия количества, применима в первую очередь к жидкостям – это наиболее простая и удобная их характеристика.

Очевидно, здесь вполне уместно остановиться на анализе необходимости или возможности отнесения к микрообъектам сыпучих веществ.

Говоря о сыпучих материалах, всегда подразумевается, что они представляют собой твердые тела. Кроме того, сыпучие материалы представляют собой скопление большого числа твердых частиц. Таким образом, понятие сыпучий материал предполагает не единичный объект, но их множество. Следовательно, сыпучие материалы никак не могут попасть в разряд микрообъектов, хотя, в то же время, каждая отдельно взятая частица с полным основанием (если ее свойства позволяют это сделать) относится к микрообъекту.

Последующие уровни классификации микрообъектов должны соответствовать этапности их использования. В работе нами предложены несколько классификаций, отвечающих потребностям каждого этапа:

- классификация, использующаяся при обнаружении и изъятии микрообъектов (первый уровень);

- классификация, предварительно разграничивающая микрообъекты по их видовой принадлежности, и, соответственно, устанавливающая класс экспертного исследования (классификация второго уровня);

- классификация, основанная на делении микрообъектов на классы, в соответствии с чем устанавливается род экспертизы (классификация третьего уровня);

- классификация четвертого уровня дифференцирует микрообъекты в соответствии с их родовой принадлежностью.

Структура предложенной многоуровневой классификации микрообъектов, в большей степени, по сравнению с имеющимися, соответствует этапам работы с ними, что значительно упрощает процесс включения микрообъектов в качестве источников доказательств при раскрытии и расследовании преступлений.

В современных условиях развития науки формирование новой частной теории, учения, научного направления или отдельного теоретического построения проходит через ряд этапов, связанных с описанием, систематизацией и обобщением эмпирического материала.

По мере накопления эмпирического материала, объединенного общностью тематической направленности, их теоретического осмысления, отчленения полученных данных от массива, даже связанного с ним смысловой нагрузкой и практической направленностью, но отличного в предметной части материала, возникает обособление этого направления в отдельное научное построение.

Основываясь на этом положении, мы попытались выяснить, что же такое область знания о микрообъектах, можно ли ее отнести к учению, является ли вообще система знаний о них самостоятельным научным направлением или это лишь теоретическое построение. Определив степень обобщения знаний, возникает закономерный вопрос о его месте в существующей структуре - в рамках отдельной науки или ее частной теории.

Вопрос этот далеко не праздный и только на первый взгляд имеет сугубо теоретическое значение. На наш взгляд, ответ на него поможет и в практическом плане полнее реализовать имеющийся потенциал информации, заключенной в микрообъектах. Сегодня же, внутринаучный статус совокупности знаний о микрообъектах представлен в литературе весьма широким спектром мнений. В частности: использование микрочастиц в рамках нового междисциплинарного направления; судебная микрология – новое научное направление; единое направление в криминалистике и судебной экспертизе; учение о микрообъектах; самостоятельное направление в криминалистике; частное криминалистическое учение.

С целью определения стадии процесса развития представлений о микрообъектах и определения их места в иерархической системе нами были даны ответы на вопросы, связанные с: массивом эмпирического материала; уровнем публикаций; степенью обобщения данных; наличием и объяснением закономерностей; отношением подчиненности целого и части (предметом общей теории криминалистики или судебной экспертизы, частных разноуровневых теорий); планированием дальнейшего развития теории вопроса и практики использования микрообъектов.

Более чем столетняя история использования микрообъектов в современном быстроразвивающемся мире (если ее отсчитывать от первых публикаций) вполне почтенна, что освобождает нас от необходимости приводить глубокий ретроспективный анализ.

Даже поверхностный взгляд на работы в этой области достаточно ясно дает представление о массиве эмпирического материала, наработанного практикой, в том числе и с учетом развивающихся теоретических положений. Налицо органическая двусторонняя связь процессов развития теории и практики ее использования с одной стороны и включения вновь открывающихся эмпирических данных в теоретические построения с другой.

Синтетический характер микрообъектологии выражается в объединении положений криминалистики и судебной экспертизы, в ней аккумулируются достижения естественных и технических наук. Микрообъектология опирается при этом на нормы уголовного, уголовно-процессуального права, Закона «об ОРД» и других законов. В связи с этим, использование приемов, средств и методов обнаружения, изъятия и исследования микрообъектов прямо или опосредованно приобретает правовой характер. Таким образом, достижения естественных наук, в преломлении к задачам раскрытия и расследования преступлений, реализуются только с учетом действующих правовых норм. Поэтому рассматриваемые в рамках данной теории закономерности органически связаны с юридической, правовой сферой их отражения.

В этом случае четко вырисовывается система знания (научно-практического знания) о микрообъектах, включающая предмет, правовые, методологические и научно-организационные основы (ее общая часть) и особенности этих основ в теоретических началах предметных наук, в которых они используются (особенная часть).

Нам представляется, что формальные критерии, определяющие уровень выделения рассматриваемой отрасли знания о микрообъектах позволяют определить ее как учение, органически связывающее воедино различные направления практической деятельности и развития теоретических построений, связанных с использованием микрообъектов в сфере борьбы с преступностью. Для этого есть все формальные основания. Что касается микрообъектологии как частной теории, то, по нашему мнению, уровень всеобщности ее положений, необходимый для этого, недостаточен – она является «потребителем» положений разделов и частных теорий криминалистики и судебной экспертизы, но не определяет их. Частная же теория методики криминалистических экспертных исследований - это система теоретических положений, имеющих общее значение для всех видов криминалистической экспертизы. В ситуации с микрообъектами этого нет.

На первый взгляд, объединяющим началом синтетического характера учения о микрообъектах выступает криминалистика, что, казалось бы, дает основание отнесения учения о микрообъектах к внутридисциплинарному, функционирующему в рамках криминалистики.

Однако, для раскрытия и расследования преступления имеют значение не сами микрообъекты, а лишь криминалистически значимая информация, содержащаяся в них. Получить же ее можно только на основе проведения соответствующей судебной экспертизы или другого вида исследования (предварительного, лабораторного). Кроме того, целями, задачами, методикой экспертизы определяются, например, технические приемы изъятия микрообъектов, т.к. для их выявления необходимо выделение определенного комплекса признаков, для их исследования необходимо сохранение субстанциональных и морфологических признаков. Таким образом, принципы, на которых построены криминалистические рекомендации по обнаружению, фиксации и изъятию микрообъектов, а также методы извлечения доказательственной информации как основной цели учения о микрообъектах, разрабатываются в науке о судебной экспертизе.

Эти положения позволяют констатировать, что, несмотря на указанный органический синтез двух наук (криминалистики и судебной экспертизы), выразившийся в учении о микрообъектах, главенствующую роль, все же, играет судебная экспертиза, где разрабатываются принципы и методы исследования микрообъектов.

Это, по нашему мнению служит основанием определения места учения о микрообъектах в рамках судебной экспертизы. Соответственно, само учение целесообразно именовать как судебная, но не криминалистическая, микрообъектология.

При становлении отдельного научного направления как сформировавшейся частной теории, или учения, особое место отводится определению предмета, ибо только собственный предмет в полной мере способствует его выделению из массы близких или материнских наук, решению общих и частных задач, определяет методическое обеспечение.

Вопросам определения предмета микрообъектологии уделяли внимание многие ученые. Это и Р.С. Белкин, и К.К. Бобев, и М.Б. Вандер, и Г.Л. Грановский, и Б.И. Ласкаускене, и В.К. Лисиченко, и Н.П. Майлис, и Н.И. Маланьина, и многие другие. Однако, дефиниции лаконичной, но, в тоже время, охватывающей основные отличительные критерии данного учения, определяющей его место в системе научного знания, на наш взгляд, не предложено.

Учитывая, что судебная микрообъектология структурно входит в науку о судебной экспертизе, но при этом теснейшим образом связана с криминалистикой, при построении ее теории и определении предмета ряд положений были сформулированы с учетом предмета теории судебной экспертизы, а ряд - общей теории криминалистики, ее разделов и учений3, но с учетом своих отличительных особенностей. При таком подходе сохраняется подчиненность частного общему с выделением при этом собственной индивидуальности. Однако, конструируя понятие предмета судебной микрообъектологии как самостоятельного учения, следует иметь ввиду, что предмет криминалистики рассматривается с точки зрения общей теории, судебная же экспертиза - как одна из разновидностей практической деятельности.

Предмет самостоятельного учения должен содержать указание на необходимые, общие, устойчивые, повторяющиеся, существенные связи между явлениями, которые определяют цель его функционирования, а также способы и приемы, которые являются средством достижения этой цели. Соответственно, для определения предмета учения о микрообъектах мы отталкивались от его цели, а уже через призму основной цели и частных задач определили изучаемые этим учением объективные закономерности действительности. Результат проявления выявленных закономерностей выражается в разработке средств, приемов и методов работы с микрообъектами как вещественными доказательствами и источниками доказательственной информации. При этом, содержание предмета судебной микрообъектологии рассматривалось нами в двух аспектах – научном и практическом.

С научной точки зрения основная задача может быть представлена как открытие определенных, присущих учению о микрообъектах, закономерностей, накопление и систематизация научных знаний в целях формирования теоретических, методологических основ и научно обоснованных методик с учетом правовых и организационных элементов.

Практическая же задача сводится к разработке методов и средств работы с микрообъектами на всех этапах раскрытия и расследования преступлений, позволяющих, в конечном итоге, получить криминалистически значимую ориентирующую или доказательственную информацию. При этом, речь следует вести, прежде всего, о закономерностях движения информации, заложенной в микрообъектах, от ее зарождения при подготовке преступления и его совершении до оценки этой информации, полученной путем производства экспертного исследования, на судебном следствии.

В науке управления разработан и успешно применяется метод решения задач «от обратного» – есть желаемый результат и путем выбора промежуточных решений, этот процесс обеспечивающих, вырабатывается механизм его достижения. Для определения предмета судебной микрообъектологии мы воспользовались этим методом - шли от основной задачи к задачам, способствующим ее решению, и определяли закономерности каждого этапа.

Получение конечной информации, заключенной в микрообъектах, ее извлечение происходит в процессе экспертного исследования. Закономерности экспертного исследования микрообъектов в соответствии с концепцией иерархии подчиняются фундаментальным закономерностям, общим для всех экспертиз. Подчиняются они и закономерностям «пограничного» характера - закономерностям наук, с которыми взаимодействует общая теория судебной экспертизы – криминалистика и специализированные науки, являющиеся базовыми для соответствующих родов экспертиз.

Вполне естественно, что микрообъекты могут быть подвергнуты экспертному исследованию только в том случае, если они обнаружены и изъяты, что определяет необходимость изучения закономерностей обнаружения и изъятия микрообъектов. Эти вопросы в общем виде разрабатываются в разделе криминалистической техники, но специфика микрообъектов определяет необходимость выработки специальных приемов и методов. Таким образом, разработка и использование технических приемов обнаружения и изъятия определяется, с одной стороны, общими правилами, но, с другой, - требованиями, определяемыми особенностями их экспертного исследования.

Обнаружены микрообъекты могут быть только в случае их возникновения как следов. То есть, в предмет судебной микрообъектолгогии включаются и закономерности возникновения как самих микрообъектов, так и криминалистически значимой информации, заключенной в них (в отличии от закономерностей, определяющих предмет самой судебной экспертизы).

И, наконец, закономерности возникновения микрообъектов связаны с механизмом и способом совершения преступления и являются актом отражения, то есть находятся в необходимой взаимосвязи с преступлением. Основываясь на знании указанных закономерностей, возможно более эффективно осуществлять деятельность по выявлению микрообъектов. Этот же механизм определяет и объем криминалистически значимой информации – ее количественного и качественного содержания.

Помимо перечисленных задач, дефиниция предмета учения о микрообъектах должна содержать и закономерности, определяющие ее междисциплинарный характер с одной стороны, и их связь с общими закономерностями судебной экспертизы, а также со всеми разделами криминалистики с другой.

Таким образом, методологическая основа общих закономерностей решения типовых задач судебной микрообъектологии имеет следующую классификацию: 1) закономерности формирования следовой картины микрообъектов в зависимости от механизма совершения преступления; 2) закономерности, связанные с поиском и обнаружением микрообъектов; 3) закономерности изъятия микрообъектов; 4) закономерности включения микрообъектов в качестве вещественных доказательств; 5) закономерности процессуального и непроцессуального исследования микрообъектов на всех этапах расследования – извлечения криминалистически значимой информации; 6) закономерности оценки и использования полученной информации в качестве оперативно-розыскной и доказательственной.

Познание указанных закономерностей решает практическую задачу функционирования судебной микрообъектологии, входящую в ее предмет, – разработку технических средств, приемов и методов использования микрообъектов в оперативно-розыскной, следственной и судебной деятельности.

В качестве резюмирующего определения судебной микрообъектологии можно предложить следующее:

Судебная микрообъектология – учение, функционирующее и развивающееся в рамках науки о судебной экспертизе, направленное на разработку теоретических положений и выработку на их основе приемов, методов, технических средств и методик извлечения, сохранения и использования криминалистически значимой информации, заключенной в микрообъектах, в целях раскрытия и расследования преступлений.

Вторая глава диссертации «Процессуальные основы учения о микрообъектах» состоит из двух параграфов, в которых раскрываются вопросы особенностей микрообъектов как вещественных доказательств (§ 2.1.) и процессуального порядка использования микрообъектов в доказывании по уголовным делам (§ 2.2.).

Доказывание по уголовному делу имеет существенную специфику, отличающую его от других видов познания. Основная особенность заключается в детальной регламентации законом всего процесса, который протекает в соответствующей процессуальной форме. Уголовно-процессуальный закон устанавливает правила работы с доказательствами – их собирания, исследования, проверки, оценки.

Микрообъекты, связанные с событием преступления, в соответствии со ст. 74 УПК РФ, после соответствующей процессуальной процедуры объективно относятся к вещественным доказательствам.

Очевидно, что термин «вещественное доказательство» неточен, так как под доказательствами Уголовно-процессуальный кодекс РФ подразумевает «сведения», но не предметы, хотя и включает их в перечень доказательств.

Микрообъекты в процессе доказывания в этом отношении еще более показательны. Микрообъекты как таковые не могут быть использованы, как многие обычные вещественные доказательства – их доказательственное значение может реализовываться только посредством использования результатов исследования. Соответственно, микрообъекты выступают только в качестве источников информации и более других вещественных доказательств соответствуют термину «вещественные источники доказательств». Это положение периодически рождает предложения по разработке особых не только криминалистических (что вполне оправдано), но и процессуальных правил регламентации работы с ними, относя их к особому виду доказательств.

Например, с уменьшением размеров микрообъектов от их верхнего до нижнего предела (в качественном отношении) предлагается с процессуальной точки зрения именовать «микровещественными доказательствами», «ультрамикровещественными доказательствами», «ультравещественными доказательствами».

Необоснованность и даже вредность такой позиции побудила нас остановиться на этих предложениях. В первую очередь, вряд ли можно считать целесообразным чрезмерную детализацию вещественных доказательств, которая основана, к тому же, не на различии доказательств в источнике происхождения сведений – в данном случае они имеют единую природу, а только лишь на различии в их размерных и количественных характеристиках.

Несмотря на то, что современный этап развития судебной микрообъектологии выделяет ее в самостоятельное учение, а значение микрообъектов как источников криминалистически значимой информации неуклонно растет, наделение микрообъектов особым процессуальным статусом не имеет под собой достаточных оснований. Действительно, малые размеры микрообъектов определяют существенные особенности работы с ними. Но это характерно и для многих других объектов, что, однако, не вызывает подобных предложений. Кроме того, понятие микро- и макрообъект не может быть настолько определенным, чтобы, например, объект с пограничными качественными свойствами было бы возможно однозначно отнести к определенному классу, да и само понятие микрообъекта сегодня нельзя признать общепринятым, что является необходимым условием для его использования в законе. На практике это может создать определенные трудности в установлении правовых норм в обращении с ними.

Кроме того, приведенный в законе перечень вещественных доказательств является открытым – последний вид охватывает все предметы, имеющие какое-либо доказательственное значение и не подпадающие под предыдущие. И главное – размер объекта не может служить критерием разграничения видов вещественных доказательств, деление которых проводится совсем по другому признаку – их роли в событии преступления и производным отсюда доказательственным свойствам. Размер объекта, будь он микро- или макро-, в этом отношении никакого принципиального значения не имеет.

В то же время, особенности микрообъектов могут наложить определенную специфику в порядке их приобщения к материалам уголовного дела. Наиболее заметно это проявляется при уменьшении размеров объектов до их невоспринимаемости невооруженным глазом, отсутствии цветового или светового контраста между микрообъектом и объектом-носителем или вследствие других факторов, затрудняющих их выявление.

Уголовно-процессуальное право образует совокупность норм, определяющих не только понятие и виды доказательств, но также и порядок их получения, проверки и оценки. Для признания микрообъектов вещественными доказательствами и их полноценного использования в процессе доказывания необходимо соблюдение условия их допустимости, что возможно на основе выполнения требований всех процессуальных норм, регулирующих работу с любыми видами доказательств.

Процессуальная форма вещественных доказательств, в том числе и микрообъектов включает в себя четыре момента:

Во-первых, должен быть процессуально оформлен факт обнаружения или получения микрообъекта следователем (судом) в ходе какого-то следственного действия (осмотра, обыска, выемки и др.), который фиксируется в протоколе.

Во-вторых, микрообъект должен быть осмотрен, подробно описан и, по возможности, сфотографирован (ст. 81, ч. 2 УПК РФ). Осмотр может быть произведен в ходе того следственного действия, при котором предмет изъят, и тогда его результаты фиксируются в протоколе, либо в ходе отдельного следственного действия – осмотра предмета (объекта-носителя), оформляемого самостоятельным протоколом.

В-третьих, заключительным этапом формирования вещественного доказательства является признание микрообъекта таковым и его приобщение к уголовному делу особым постановлением следователя или определением суда.

И, наконец, в-четвертых, сам микрообъект.

Учитывая малые размеры микрообъектов, а во многих случаях их невидимость в условиях производства следственного действия, не всегда очевидную связь с событием преступления, которая устанавливается по результатам специальных исследований, для приобщения микрообъектов в качестве вещественных доказательств реализовать положения указанных норм уголовно-процессуального закона не всегда возможно.

Таким образом, возникает вопрос, который в полной мере сегодня не решен ни в виде общих рекомендаций, ни применительно к микрообъектам в частности - насколько возможно выполнение указанных требований, и в рамках каких следственных действий они должны быть осуществлены? В первую очередь речь идет о поднятой Р.С. Белкиным проблеме права эксперта на собирание доказательств, связанных, в некоторых случаях, с исследованием микрообъектов.

«По существующей практике следователь (суд), обоснованно предполагая что на тех или иных предметах имеются микрообъекты…назначает экспертизу, требует от эксперта, прежде всего, ответа на вопрос: имеются ли на представленных на исследование предметах микрообъекты, микроналожения? Выполняя задание следователя, эксперт производит осмотр представленных предметов и при обнаружении микрообъектов фиксирует этот факт в своем заключении.4» Обнаруженные таким образом микрообъекты, подчеркивает Р.С. Белкин, приобретая значение вещественных доказательств, подвергаются дальнейшему экспертному исследованию. «Таким образом, эксперт фактически собирает (обнаруживает, фиксирует, изымает) доказательства, на что по букве закона у него нет права»5. Подобные действия эксперта явно выходят за пределы его компетенции, и происходит явное нарушение закона.

Этого же мнения, с разной степенью категоричности, придерживаются многие другие ученые, например, Е.М. Бершадский, Л.В. Винницкий, Г.И. Грамович, А.В. Дулов и др.

При таком взгляде на проблему, совершенно очевидна справедливость обозначенной позиции – эксперт не наделен процессуальным правом получения вещественных доказательств, это исключительная прерогатива следователя. В соответствии с теорией доказательств эксперт не может быть субъектом собирания доказательств.

Но, если взглянуть на проблему обнаружения микрообъектов в ходе экспертного исследования под другим углом зрения, то она, по нашему мнению, станет не такой незаконной. В ходе экспертного исследования при поиске экспертом микрообъектов речь не идет о сборе вещественных доказательств. В соответствии со статьей 195 УПК РФ («Порядок назначения судебной экспертизы») в распоряжение эксперта следователь предоставляет материалы – вероятные объекты-носители микрообъектов. Эксперт, исследуя их, выявляет комплекс качеств, свойств и признаков именно представленного предмета. Одним из его свойств является наличие на поверхности или в объеме посторонних микрообъектов. Таким образом, микрообъекты в данном случае являются частью представленных материалов. То есть, обнаруживаются они не как вещественные доказательства, что было бы явным нарушением закона, а как следы, возникшие на объекте-носителе при обстоятельствах, связанных с событием преступления. И в данном случае, их выявление на объекте-носителе и самостоятельное экспертное исследование вполне оправдано – они исследуются как любые другие следы.

Если же на экспертизу представляются микрообъекты, уже признанные вещественными доказательствами в ходе следственного осмотра и приобщенные в этом качестве к материалам уголовного дела, то в этом случае реализуется их самостоятельное доказательственное значение.

В уголовно-процессуальном законе нет конкретного указания на время и сроки вынесения следователем постановления о приобщении вещественных доказательств к уголовному делу. В описательной части постановления о приобщении предмета указываются его свойства и состояние. Однако, своеобразие микрообъектов определяет их положение в процессе доказывания в подавляющем большинстве случаев лишь как носителей доказательственной информации (фактических данных). Сама же информация, а соответственно и установление связи, выявляется на основе результатов соответствующего исследования. То есть, установление их относимости и, как следствие, возможность приобщения в качестве вещественных доказательств, есть конечный результат комплекса процессуальных и непроцессуальных действий субъекта, ведущего расследование.

Третья глава