Ночной ветерок трепал волосы Стива, и это было чудесное ощущение
| Вид материала | Документы |
- Интересные задания 1 класс Базанова Полина, 338.67kb.
- Саторин Игорь Сознание как причина реальности Предисловие, 1304.48kb.
- Удивительно теплый морской ветерок, нежный и ароматный. Ощущение, испытываемое мною,, 63.28kb.
- Эффективность и безопасность применение кеторолака для купирования болевого синдрома, 86.86kb.
- Развивающее мероприятие на тему «7 чудес света», 92.28kb.
- Тема: Бессмертные звуки "Лунной сонаты", 33.27kb.
- Движение модернизма в русской живописи Серебряного Века, 199.26kb.
- Тишина настала такая, что было слышно, как потрескивают свечи перед образами. Аможет,, 5311.75kb.
- 2 класс 2010 /2011 учебный год, 12.05kb.
- Конец декабря это время для подведения итогов и составления некоторых планов на будущий, 1371.32kb.
Поппи БРАЙТ
ПОТЕРЯННЫЕ ДУШИ
Перевод с английского Т.Покидаевой
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
1
Ночной ветерок трепал волосы Стива, и это было чудесное ощущение.
"Тандерберд" был огромным. Обычно Стив воспринимал эту тачку как старое и
капризное механическое чудовище, но сегодня у него было чувство, как будто
он капитан парохода, который идет по волшебной реке - по реке из сияющего
асфальта с берегами из темных сосен и густых зарослей пуэрарий. Они отъехали
далеко от Потерянной Мили. Сейчас они были где-то на полдороге к
электростанции Роксборо, откуда шоссе уходило дальше, к границе Северной
Каролины с Виргинией.
Дух спал на пассажирском сиденье, его голова чуть ли не свешивалась из
окна, его светлые волосы развевались на ветру, лицо было омыто бледным
светом луны. Между ног он сжимал бутылку виски, пустую почти на три
четверти, которая грозила перевернуться, выскользнув из-под его вялой руки.
Стив протянул руку, забрал бутылку и сделал неслабый глоток.
- Это "тандерберд" пил, - пропел он ночному ветру. - Да, это "тандерберд"
пил... а не я.
- А, - встрепенулся Дух, - что?
- Ничего, - отозвался Стив. - Спи. На вот, глотни и спи. - Он прибавил
газу. Потом он разбудит Духа, но уже по пути домой - для компании. А сейчас
пусть он поспит еще, пока Стив не обстряпает одно неприятное дельце. Опасное
дельце. Во всяком случае, Стиву было приятно думать, что задуманное
предприятие будет опасным.
Дух взял у него бутылку и тупо уставился на этикетку, пытаясь
сфокусировать взгляд. Его голубые глаза затуманились, чуть сощурились, и в
них мелькнула какая-то искра, но лишь на мгновение.
- "Белая лошадь", - прочитал он. - Слушай, Стив, это же "Белая лошадь".
Ты знаешь, что Дилан Томас выпивал в баре "Белая лошадь" в ту ночь, когда
умер?
- Да, ты говорил. Мы поэтому ее и купили. - Стив скрестил пальцы и
мысленно приказал Духу заснуть.
- В тот вечер он выхлестал восемнадцать стаканов виски. Неразбавленного,
- с благоговением выдохнул Дух.
- Это ты выхлестал восемнадцать стаканов виски.
- Неудивительно, что у меня все плывет в голове вместе с луной. Спой мне,
Стив. Спой колыбельную.
Они как раз выехали на мост, который, казалось, просел под весом древнего
"тандерберда". Стив увидел, как на черной воде пляшут отблески лунного
света, и запел первое, что пришло на ум:
- Южная серебряная луна... десять лет я считал себя твоим сыном...
Когда-нибудь я вернусь к тебе, моя серебряная луна.
- Тут надо не так. Я лучше знаю, я ее написал. - Голос Духа как будто
уплывал и становился все тише и тише. - Южная серебряная луна... обмани меня
снова своей сладкой ложью, а потом дай окунуться в твои глаза...
- Когда-нибуууудь, - подхватил Стив. Все-таки вместе с виски они убаюкали
Духа. Виски - своей усыпляющей, мягкой, янтарной песней, а Стив - просто
голосом, который сорвался, когда он попытался взять ноту повыше. Река
осталась-за спиной. Она тихо плескалась в ночи, и низкие ветви нежно
касались воды, и их листья гнили от влаги. Лунный свет растекался, как
масло, по черной воде. Дух спал, положив голову на округлую выпуклость между
сиденьями, - спал и видел сны.
Они проехали Роксборо. Электростанция на озере Гайко вся светилась
зелеными и белыми огоньками, словно гигантский торт к дню рождения. Миллионы
ее труб, и стеклянные изоляторы, и металлическая отделка отражались в
спокойной воде. На обратном пути, если Дух проснется, они подъедут поближе и
поднимутся на холм, который Стив заприметил уже давно, и остановят машину, и
будут долго смотреть на зеленые пастбища, и на озеро, и на мерцающий Млечный
Путь. После часа глубокого сна Дух обычно просыпался на редкость бодрым и
полным энергии. Его сны придавали ему сил. Или заставляли смеяться или
плакать. Или пугали до полусмерти.
Стив положил руку Духу на голову и убрал растрепавшиеся волосы с его
глаз, которые лихорадочно метались туда-сюда под закрытыми веками. Ему было
действительно интересно, что сейчас происходит под его рукой - под тонкой
костью, внутри костяной оболочки, в совершенно завернутых мозгах Духа. Кто
сейчас рождался и умирал от руки убийцы и вновь возрождался в глубинах этой
безбашенной черепушки? Какое странное действо разворачивалось перед глазами
спящего друга, какие тайные призраки легонько трогали Духа за плечо и
заставляли его стонать во сне?
Духу часто снились вещие сны о том, что будет, или о том, что было, но о
чем он никак не мог знать. Пророческие предчувствия посещали его и наяву, но
во сне они были ярче и намного сильнее. Хотя, как правило, и непонятнее
тоже. Например, он точно знал, когда умрет его бабушка. Впрочем, она сама
тоже знала. Пусть это было мучительно и болезненно - знать такое, но они
хотя бы не потеряли зря время, отпущенное им обоим на последнее прощание.
И все же они попрощались не навсегда. После бабки Духу остался дом в
Потерянной Миле, где он и жил сейчас вместе со Стивом. Еще мальчишкой Стив
проводил в этом доме немало времени: наблюдал за тем, как мисс Деливеранс
смешивает свои травы или режет печенье острой формочкой в виде сердечка,
строил форты на заднем дворе, спал в одной комнате с Духом. И даже сейчас,
спустя пять лет после смерти Духовой бабушки, Стиву иногда казалось, что она
где-то рядом - может, в соседней комнате или во дворе. А Дух так вообще
воспринимал это как должное.
Стиву вдруг стало не по себе при мысли, что он может коснуться снов Духа,
и он поспешно убрал руку.
Они проехали мимо старого кладбища с подгнившими надгробиями и срезанными
цветами, мимо заброшенной железнодорожной станции, мимо придорожной
шашлычной с плакатом у входа: ГРАНДИОЗНЫЕ ВЕЧЕРИНКИ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ КАЖДУЮ
ПЯТНИЦУ И СУББОТУ. Кролик выбежал на дорогу. Стив вдарил по тормозам, и
голова спящего Духа перекатилась на тонкой шее - такой беззащитной и
хрупкой. В последнее время у Стива развилась странная паранойя: он боялся,
что с Духом что-то случится. Дух был слегка не от мира сего, это да; но он
мог за себя постоять. Однако Стив все равно опекал его и старался оберегать
от опасностей. И особенно теперь, когда он понял, что Дух - единственный
человек на свете, с кем он может нормально общаться.
Разумеется, у них с Духом были и другие друзья, но эти ребята только и
делали, что нажирались, укуривались травой и говорили почти исключительно о
"Волках" - футбольной команде университета штата. Все это было вполне
нормально, даже с учетом того, что "Волки" играли на редкость паршиво; но
Дух был совсем другой. Дух клал большой-эрегированный на футбол, Дух мог
легко перепить любого и оставаться практически трезвым, когда все давно
валялись под столом, и Дух понимал, как тяжело было Стиву в последнее время
из-за всей этой пакости с Энн. Дух никогда не спрашивал у Стива, почему он
не может забыть свою Энн и завести себе другую девчонку; Дух понимал, почему
Стив не хотел видеть Энн или любую другую бабу - и не захочет еще очень
долго. Если вообще когда-нибудь захочет.
Но не раньше, чем сможет снова себе доверять. Сейчас он вообще недостоин
того, чтобы рядом с ним была женщина. Как бы ему ни было одиноко, как бы ни
свербило в штанах, он не искал утешения даже со случайной девчонкой - это
было заслуженное наказание за то, что он сделал с Энн.
Он вел машину одной рукой, а второй рукой играл с волосами Духа:
накручивал длинные пряди на палец, в который раз поражаясь, какие они мягкие
и шелковистые - рассыпчатый каскад сияющего серебристого золота. Чтобы
почувствовать разницу, он провел рукой по своим собственным жестким волосам
цвета воронова крыла - непослушным и своевольным кудрям. Волосы у него были
грязными. И кстати, у Духа тоже. В последнее время Стив не следил за собой -
он мог не мыться несколько дней подряд и уже месяц не менял одежду; на
прошлой неделе он трижды опоздал на работу - он работал в магазине
музыкальных записей; он выпивал чуть ли не каждый день по упаковке
"Будвайзера" на двенадцать банок, - но он очень надеялся, что Дух не
заразится его дурным примером. Пусть даже и из сочувствия. Что-что, а
сочувствовать Дух умел - даже слишком. Рука казалась противно жирной. Стив
вытер ее о футболку.
0ни приехали на место. Стив понятия не имел, где находится, но он увидел
то, что искал: бледный свет древнего автомата "Пепси" у входа в лавку
товаров для охотников и рыболовов, который отбрасывал тусклые красно-синие
отсветы на грязную автостоянку перед магазинчиком. Стив припарковал
"тандерберд" у тротуара и заглушил двигатель. Голова Духа сползла на колено
к Стиву. Он осторожно высвободил ногу, стараясь не разбудить спящего друга.
На колене Стивовых джинсов осталось маленькое мокрое пятнышко. Слюна Духа -
слюна пьяного спящего Духа. Стив растер пятнышко пальцем и рассеянно сунул
палец в рот. Слабый привкус виски и черной патоки... и какого хрена он тут
сидит и облизывает со своего пальца чужие слюни?! Впрочем, все это фигня.
Дух крепко спит - бродит где-то в своих сновидениях. Пора делать дело.
Стив обернулся и пошарил на заднем сиденье. Россыпь кассет - так вот где
окончили свои дни эти кошмарные "Cocteau Twins", от которых тащилась Энн.
Стив так и не понял, как это вообще можно слушать: сиплый девичий голос,
который поклонники этой группы почему-то считали ангельским, и
тошнотворно-бесплотная волна звука. Пустые пакеты из-под жратвы и россыпь
банок из-под пива - опять же пустых. Наконец Стив выудил свой инструмент -
обломок проволочной вешалки с крючком на одном конце. Потом он подумал, что,
может быть, стоит подогнать "тандерберд" поближе к автомату - так, чтобы
закрыть обзор с улицы. Но по здравом размышлении решил, что не стоит; если
кто-то и проедет мимо, то в такой глухой час это может быть только тот, кто
занят таким же не праведным делом, как и сам Стив.
Стив оглянулся на спящего Духа, потом встал на колени перед автоматом,
просунул вешалку в прорезь для сдачи и легонько подвигал ею туда-сюда, пока
крючок не зацепился. Он осторожно потянул, и его усилия были вознаграждены:
на грязный асфальт посыпалась мелочь. Стив аккуратно собрал монетки, ссыпал
их в карман, потом быстро забрался в машину, включил зажигание и помчался
прочь.
Миль через двадцать Стив врубил радио на рок-волне, и Дух попытался
решить, стоит ли ему возвращаться в мир живых прямо сейчас.
- Мы где? Еще в Северной Каролине?
- Ага. - Стив приглушил "Led Zeppelin" и повернулся к Духу в ожидании
рассказа. Дух всегда пересказывал Стиву свои сны: иногда они были связными и
яркими, иногда - бестолковыми и красивыми и почти всегда - чуточку
страшными. Дух сел прямо и потянулся, разминая затекшее тело. Его легкий
свитер слегка приподнялся, обнажив полоску голой кожи на животе. Бледная
кожа, завитки золотистых волос. Пару миль Дух просто смотрел к окно, хмуря
брови. Взгляд у него был рассеянным и слегка озадаченным. Это означало, что
он вспоминает. Стив терпеливо ждал, и Дух наконец заговорил, тщательно
подбирая слова:
- В ранней юности... они были просто очаровательными. Им было очень
небезразлично, что о них думают другие, хотя они делали вид, что их это
совсем не волнует. Они любили гулять по ночам, хотя по ночам их родной
городок казался еще более грязным и серым. Они выходили из дома под вечер,
они бродили по маленьким магазинчикам, легонько касаясь стекла и фарфора
своими тонкими нежными пальцами. Им нравилось трогать красивые вещи: они
брали их осторожно, двумя пальцами, как будто боялись испачкать руки в грязи
их унылого города. - Он произнес слово "испачкать", как будто смакуя на
языке глоток крепкого вина; и оно вдруг наполнилось темным, насыщенным
вкусом. - Словно боялись испачкать руки. Старшие мальчики у них в школе
обзывали их грязными, нехорошими словами - словами, которые пахли, как
пахнут надписи на стенах в общественных туалетах. Но с ними никто не дрался,
потому что все знали, что в близнецах есть что-то волшебное: Никто даже не
сомневался, что однажды они переедут жить в большой город, где в окурках,
мокнущих в сточных канавах, иногда попадаются бриллианты, а луна в синем
бархатном небе похожа на круглый неоновый сыр - такая же яркая и
ослепительная. И так оно и случилось. Они уехали в Новый Орлеан.
Дух на мгновение умолк, глядя на рельсы железной дороги, через которые
они сейчас переезжали. Где-то вдали мерцали крошечные разноцветные огоньки -
блуждающие огоньки фей из сказки, рождественские огни, хотя была только
середина сентября.
Стив на мгновение закрыл глаза, вспоминая дорогу.
- А дальше? - спросил он. - Что было с ними в городе?
- Они стали сниматься в порно. Они же были близнецами, а богемная публика
любит подобные извращения. Их порнография зеркальных отражений была высоким
искусством. Они были как два Давида Донателло, изящные, утонченные и
красивые - совсем не такие, как у Микеланджело. Андрогинные юноши, которые
мазали друг друга губной помадой по всему телу. Город дал им все: всю свою
роскошь и все утонченные извращения - из-за их ярких чувственных губ, и
лениво прищуренных глаз, и их нежных рук. Они очень скоро пресытились и
устали, но в постели они по-прежнему были неистовы и ненасытны. Они
прожигали жизнь как могли, и вот уже вокруг глаз у них появились первые
морщинки. Годы и годы неумеренной выпивки и дорогих сигарет, самых разных
наркотиков и страстей неизбежно испортили их когда-то прелестные лица. Они
гляделись в зеркало, как будто смотрели кино о приближении собственной
смерти: в холодном жару, зачарованные и испуганные. В отчаянии они
прижимались друг к другу, вгрызались друг другу в горло, надеясь, что кровь
вернет им былую красоту - они пили пульсацию жизни. Но их кровь стала
жидкой, разбавленной, слабой - когда-то насыщенный алый поток иссяк. Они
перестали выходить из дома. Целыми днями валялись в кровати, как две
иссохшие веточки. Часто они забывали поесть. Они просто лежали бок о бок и
наблюдали, как расползается по потолку паутинка трещин - в точности как
морщины у них на лицах. Они...
Пронзительный вой сирены расколол ночь надвое. Дух умолк на полуслове. В
зеркале заднего вида отразились огни синей мигалки, лицо Духа в их отсветах
стало мертвенно-бледным. Пустые пивные банки на заднем сиденье задребезжали.
- Блин, - выдохнул Стив, пытаясь решить, стоит ему останавливаться или
нет. В голове все смешалось от синего света полицейской мигалки: магазин с
этим гребаным автоматом "Пепси" остался уже в сорока милях сзади! Никто не
видел, как он выгребал мелочь. Никто. И что теперь, он загремит в тюрягу?! И
Дух вместе с ним - как сообщник преступления, которое он проспал?! Дух будет
врать: скажет, что это он придумал ограбить автомат, - чтобы выгородить
Стива. Духу всего двадцать два, Стив на год старше. У них впереди целая
жизнь, а в руках - початая бутылка виски... Блин! Блин!Блин! Стив
лихорадочно соображал. Радио заиграло громче, вой сирены рвал темноту в
клочья, а Джимми Пейдж наяривал на гитаре, и во всем этом гаме голос Духа
прозвучал на удивление спокойно:
- Остановись, Стив. Остановись, ты, придурок!
Стив вывернул руль вправо, вдарил по тормозам, машину чуть не занесло, а
потом под колесами зашуршал гравий... медленнее... еще медленнее... и они
остановились, оставив на темном асфальте тонкий след черной резины. Но они
были целы и невредимы, и машина тоже была в порядке, и - что самое
замечательное - полицейские проехали мимо: сирены по-прежнему надрываются,
синяя мигалка бешено крутится, как обезумевший электрический дервиш.
- Ебать-копать, - выдохнул Став, убрал руки с руля и уронил голову на
подголовник сиденья. Он скорее почувствовал, чем увидел, как Дух наклонился
вперед, чтобы заглушить двигатель, а потом положил руку ему на плечо и
придвинулся ближе. Никаких вопросов (С чего бы ты так испугался легавых, а,
Стив? У тебя с собой травка на два косяка? Или ты снова ограбил автомат
"Пепси"? Или прячешь в багажнике труп своей бывшей подружки - изнасилованной
в извращенной форме и изрезанной на куски?), никакой ругани (Ты что,
рехнулся?! Ты же чуть нас не УБИЛ!), никаких слов - только ласковая
понимающая рука Духа у него на затылке и тихие мысли Духа у него в голове.
Пару секунд Стив жадно и благодарно впивал это умиротворяющее утешение.
Потом он вспомнил, кто он такой (Стиву Финну не нужно ничье сочувствие, ему
вообще ничего не нужно - ни от кого), резко выпрямился на сиденье и стряхнул
руку Духа. Дух убрал руку и отодвинулся - он все понимал. Даже слишком. Так
хорошо понимал, что это даже бесило. Ставу вдруг захотелось обидеть Духа,
сделать ему больно - что угодно, лишь бы перекрыть этот ток обходительного
сочувствия с пассажирского сиденья. Но он не сумел подобрать никаких
подходящих обидных слов, но если бы даже сумел, то все равно бы их не
произнес. Самое злое, что он сумел из себя выжать, звучало так:
- Не называй меня придурком.
- Хорошо. - Дух произнес это так тихо, что Стив едва его расслышал.
Впереди на дороге что-то происходило: мигали огни, суетились люди.
Какой-то мужик, вроде бы в полицейской форме, показал знаками Ставу, чтобы
он притормозил. Стив остановился, но мужик махнул ему рукой: мол, проезжай -
только медленно. "Скорая помощь". Две полицейские машины. Полицейский
беседует с усталой, заспанной теткой в замызганном банном халате и с
бигудями на голове. Тетка еле удерживает за ошейник огромного добермана. Пес
рычит на полицейского и пытается броситься на "тандерберд", когда тот
проползает мимо на скорости пять миль в час. Кирпичный фермерский дом стоит
у самой дороги, по заросшему двору разбросаны сломанные игрушки и детали
автомобиля; на крыльце - любопытствующее семейство. Теткин муж и четверо
ребятишек, которых он загоняет в дом. Мужичок щуплый, костлявый и тощий, как
ощипанный цыпленок. Ребятишки отчаянно тянут шеи и тычут пальцами - они
умирают от любопытства.
На дворе перед домом, ближе к дороге, лежит что-то странное: то, от чего
нервничает собака, - то, что пытаются разглядеть детишки. Что-то голое,
сморщенное, сухое. Мертвый ребенок... но что его так иссушило, что высосало
из него все соки? Стив разглядел рядом с телом открытый рюкзак, откуда
торчали нехитрые вещи. Одежда. Пара игрушечных роботов. Из телерекламы Стив
знал, что это трансформеры. Парень скорее всего убежал из дома. В нежную
кожу его лица воткнулись острые камушки; голова, запрокинутая назад, была
наполовину отделена от туловища, глубокая рваная рана на горле влажно
блестела при свете мигалок - но крови было совсем немного, а обнажившиеся
сухожилия и хрящи были почти сухими, как будто из них специально выжали всю
кровь. Изломанное под неимоверными углами тело было прикрыто серым одеялом.
Из-под одеяла торчала смуглая маленькая рука, тонкая и грязная, вся
исцарапанная придорожным гравием.
Пока Стив предъявлял полицейским свои права, Дух развернулся у себя на
сиденье и еще раз внимательно посмотрел на прикрытое одеялом тельце. Его
взгляд стал рассеянным; а потом он закрыл глаза. Теперь Дух смотрел сквозь
одеяло, сквозь смерть. Теперь он видел живого мальчика - с любопытными,
умными глазами. Имя пришло так же ясно, как воспоминание: Роберт. Он
чувствовал злость и ярость, которые заставили Роберта убежать из дома:
вылезти в окно и уйти в ночь, прочь от родителей, которые буквально душили
его своей неуемной любовью. Они запретили ему что-то такое, чего ему очень
хотелось, - пойти с ребятами на футбол или переночевать у приятеля. Дух уже