Geum.ru

Г. Николаевск-на-Амуре. Пароход "Байкал". Мыс Пронге и вход в Лиман. Сахалин полуостров. Лаперуз, Браутон, Крузенштерн и Невельской

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   33
частью новые и приятные на вид, и нет той тяжкой казенщины, как, наприм,

в Дуэ. Вообще же в Корсаковском посту, если говорить о всех его четырех

улицах, старых построек больше, чем новых, и не редкость дома, построенные

20-30 лет назад. И старых зданий и старожилов среди служащих в Корсаковске

относительно больше, чем на севере, а это, быть может, значит, что здешний

юг более располагает к оседлой и покойной жизни, чем оба северных округа.

Здесь, как я заметил, и патриархальности больше, и люди консервативнее, и

обычаи, даже дурные, держатся крепче. Так, в сравнении с севером, здесь чаще

прибегают к телесным наказаниям и бывает, что в один прием секут по 50

человек, и только на юге уцелел дурной обычай, введенный когда-то каким-то

давно уже забытым полковником, а именно - когда вам, свободному человеку,

встречается на улице или на берегу группа арестантов, то уже за 50 шагов вы

слышите крик надзирателя: "Смир-р-рно! Шапки долой!" И мимо вас проходят

угрюмые люди с обнаженными головами и глядят на вас исподлобья, точно если

бы они сняли шапки не за 50, а за 20-30 шагов, то вы побили бы их палкой,

как г. Z или г. N.

Я жалею, что не застал в живых старейшего сахалинского офицера,

штабс-капитана Шишмарева, который долготою дней своих и как старожил мог бы

поспорить даже с палевским Микрюковым. Он умер за несколько месяцев до моего

приезда, и я видел только дом-особняк, в котором он жил. Поселился он на

Сахалине еще в доисторические времена, когда не начиналась каторга, и это

казалось до такой степени давно, что даже сочинили легенду о "происхождении

Сахалина", в которой имя этого офицера тесно связано с геологическими

переворотами: когда-то, в отдаленные времена, Сахалина не было вовсе, но

вдруг, вследствие вулканических причин, поднялась подводная скала выше

уровня моря, и на ней сидели два существа - сивуч и штабс-капитан Шишмарев.

Говорят, что он ходил в вязаном сюртуке с погонами и инородцев в казенных

бумагах называл так: "дикие обитатели лесов". Он принимал участие в

нескольких экспедициях и, между прочим, плавал по Тыми с Поляковым, и из

описания экспедиции видно, что они поссорились.

Жителей в Корсаковском посту 163: 93 м. и 70 ж., а со свободными,

солдатами, их женами и детьми, и с арестантами, ночующими в тюрьме,

наберется немного более тысячи.

Хозяйств 56, но все это хозяйства не деревенские, а скорее городские,

мещанские; с сельскохозяйственной точки зрения они представляются совершенно

ничтожными. Земли пахотной всего 3 дес., а лугов, которыми пользуется также

и тюрьма, 18 дес. Надо видеть, как тесно жмутся усадьбы одна к другой и как

живописно лепятся они по склонам и на дне оврага, образующего падь, чтобы

понять, что тот, кто выбирал место для поста, вовсе не имел в виду, что тут,

кроме солдат, будут еще жить сельские хозяева. На вопрос, чем они занимаются

и чем живут, хозяева отвечали: работишка, торговлишка... Относительно

сторонних заработков, как увидит ниже читатель, южный сахалинец поставлен

далеко не в такое безвыходное положение, как северный; при желании он

находит себе заработок, по крайней мере в весенние и летние месяцы, но

корсаковцев это мало касается, так как на заработки они уходят очень редко

и, как истые горожане, живут на неопределенные средства, - неопределенные в

смысле их случайности и непостоянства. Один живет на деньги, которые он

привез с собой из России, и таких большинство, другой - в писарях, третий -

в дьячках, четвертый - держит лавочку, хотя по закону не имеет на это права,

пятый - променивает арестантский хлам на японскую водку, которую продает, и

проч. и проч. Женщины, даже свободного состояния, промышляют проституцией;

не составляет исключения даже одна привилегированная, про которую говорят,

что она кончила в институте. Здесь меньше голода и холода, чем на севере;

каторжные, жены которых торгуют собой, курят турецкий табак по 50 к. за

четвертку, и потому здешняя проституция кажется более злокачественной, чем

на севере, хотя - не все ли равно?

Семейно живут 41, причем 21 пара состоит в незаконном браке. Женщин

свободного состояния только 10, то есть в 16 раз меньше, чем в Рыковском, и

даже в 4 раза меньше, чем в такой щели, как Дуэ.

Среди ссыльных в Корсаковске попадаются интересные личности. Упомяну о

бессрочном каторжном Пищикове, преступление которого дало материал Г.И.

Успенскому для очерка "Один на один". Этот Пищиков засек нагайкой свою жену,

интеллигентную женщину, беременную на девятом месяце, и истязание

продолжалось шесть часов; сделал он это из ревности к добрачной жизни жены:

во время последней войны она была увлечена пленным турком. Пищиков сам носил

письма к этому турку, уговаривал его приходить на свидание и вообще помогал

обеим сторонам. Потом, когда турок уехал, девушка полюбила Пищикова за его

доброту; Пищиков женился на ней и имел от нее уже четырех детей, как вдруг

под сердцем завозилось тяжелое, ревнивое чувство...

Это высокий, худощавый человек, благообразный, с большою бородой. Он

служит писарем в полицейском управлении и потому ходит в вольном платье.

Трудолюбив и очень вежлив, и, судя по выражению, весь ушел в себя и

замкнулся. Я был у него на квартире, но не застал его дома. Занимает он в

избе небольшую комнату; у него аккуратная чистая постель, покрытая красным

шерстяным одеялом, а около постели на стене в рамочке портрет какой-то дамы,

вероятно, жены.

Интересна также семья Жакомини: отец, ходивший когда-то шкипером в

Черном море, его жена и сын. Все трое в 1878 году были преданы в г.

Николаеве военно-полевому суду за убийство и осуждены, как они сами уверяют,

невинно. Старуха и сын уже отбыли каторгу, а старик Карп Николаевич, 66 лет,

все еще каторжный. Они держат лавочку, и в комнатах у них очень прилично,

лучше даже, чем у ново-михайловского богача Потемкина. Старики Жакомини шли

на Сахалин сухим путем, через Сибирь, а сын морем, и сын прибыл на место

тремя годами раньше. Разница огромная. Если послушать старика, то становится

страшно. Каких ужасов нагляделся и чего только он не вынес, пока его судили,

мытарили по тюрьмам и потом три года тащили через Сибирь; на пути его дочь,

девушка, которая пошла добровольно за отцом и матерью на каторгу, умерла от

изнурения, а судно, которое везло его и старуху в Корсаковск, около Мауки

потерпело аварию. Старик рассказывает все это, а старуха плачет. "Ну, да

что! - говорит старик, махнув рукой. - Значит, богу так угодно".

В культурном отношении Корсаковский пост заметно отстал от своих

северных собратий. Так, в нем до сих пор еще нет телеграфа и

метеорологической станции {7}. О климате Южного Сахалина мы можем судить

пока лишь по отрывочным случайным наблюдениям разных авторов, которые

служили здесь или же, подобно мне, приезжали сюда ненадолго. По этим

данным, в Корсаковском посту, если брать средние температуры, лето,

осень и весна теплее, чем в Дуэ, почти на 2o, а зима мягче почти на 5o.

Между тем на той же Аниве, но только немного восточное Корсаковского

поста, в Муравьевском, температура уже значительно ниже и скорее

подходит к дуйской, чем к корсаковской. А на 88 верст севернее

Корсаковского поста, в Найбучи, командир "Всадника" утром 11 мая 1870 г.

записал два градуса мороза; шел снег. Как видит читатель, здешний юг

мало похож на юг: зима здесь такая же суровая, как в Олонецкой губернии, а

лето - как в Архангельске. Крузенштерн в половине мая видел на западном

берегу Анивы снег. На севере Корсаковского округа, именно в Кусуннае, где

добывают морскую капусту, наблюдалось в году 149 ненастных дней, а на юге,

в Муравьевском посту, 130. Но тем не менее все-таки в южном округе

климат мягче, чем в обоих северных, и жить здесь поэтому должно быть

легче. На юге среди зимы бывает оттепель, чего ни разу не наблюдали около

Дуэ и Рыковского; реки вскрываются раньше, и солнце выглядывает из-за

облаков чаще.

Корсаковская тюрьма занимает самое возвышенное место в посту и,

вероятно, самое здоровое. Там. где главная улица упирается в тюремный забор,

находятся ворота, очень скромные на вид, и что это не простые. обывательские

ворота, а вход в тюрьму, видно только по надписи да по тому еще, что каждый

вечер тут толпятся каторжные, которых впускают в калитку поодиночке и при

этом обыскивают. Тюремный двор расположен на наклонной плоскости, и уже с

середины его, несмотря на забор и окружающие постройки, видны голубое море и

далекий горизонт, и поэтому кажется, что здесь очень много воздуху. При

осмотре тюрьмы прежде всего замечается стремление местной администрации к

резкому обособлению каторжных от поселенцев. В Александровске тюремные

мастерские и квартиры нескольких сот каторжных разбросаны по всему посту,

здесь же в тюремном дворе помещаются все мастерские и даже пожарный сарай, и

жить вне тюрьмы, за очень редкими исключениями, не позволяется даже

каторжным разряда исправляющихся. Здесь пост сам по себе. а тюрьма сама по

себе, и можно долго прожить в посту и не заметить, что в конце улицы

находится тюрьма.

Казармы здесь старые, в камерах тяжелый воздух, отхожие места много

хуже, чем в северных тюрьмах, хлебопекарня темная, карцеры для одиночного

заключения темные, без вентиляций, холодные; я и сам несколько раз видел,

как заключенные в них дрожали от холода и сырости. Здесь одно только лучше,

чем на севере: просторная кандальная, и кандальных сравнительно меньше. Чище

всех живут в казармах бывшие моряки; они и одеты чище {8}. При мне в тюрьме

ночевало только 450 человек, все же остальные находились в командировке,

главным образом на дорожных работах. Всего в округе числилось каторжных

1205.

Здешний смотритель тюрьмы больше всего любит показывать приезжим

пожарный обоз. Обоз в самом деле великолепен, и в этом отношении Корсаковск

перещеголял многие большие города. Бочки, пожарные насосы, топоры в чехлах -

все это игрушечно и блестит, точно приготовлено для выставки. Ударили

тревогу, из всех мастерских тотчас же повыскакивали каторжные без шапок, без

верхнего платья, - одним словом, кто в чем был, - в одну минуту впряглись и

с громом покатили по главной улице к морю. Зрелище было эффектное, и майор

Ш., творец этого образцового обоза, был очень доволен и все спрашивал,

нравится ли мне. Жаль только, что вместе с молодыми впряглись и побежали

также старики, которых следовало бы щадить, хотя бы ради их слабого

здоровья.


1 Кто-то предлагал проект - в самом узком месте пролива устроить

плотину, которая задерживала бы на пути холодное течение. Этот проект

находит себе естественноисторическое оправдание: известно, что когда

существовал перешеек, то климат Сахалина отличался мягкостью. Но

осуществление его едва ли принесло бы теперь какую-нибудь пользу. Флора

южной части западного берега, пожалуй, обогатилась бы десятком новых видов,

но климат всей нижней части острова едва ли изменился бы к лучшему. Ведь вся

южная часть лежит близко к Охотскому морю, в котором льдины и даже ледяные

поля плавают среди лета, нынешний Корсаковский округ в главной своей части

отделен от этого моря лишь невысоким хребтом, за которым вплоть до моря идет

низменность, покрытая озерами и доступная холодным ветрам.

2 В Мауке Семенов держит лавку, которая летом торгует очень недурно;

цены на съестные припасы высокие, так что поселенцы оставляют здесь половину

своего заработка. В рапорте командира клипера "Всадник", относящемся к 1870

г., сказано, что клипер имеет в виду, подойдя к местечку Мауке, высадить там

10 человек солдат с тем, чтобы они приготовили место под огороды, так как в

продолжение лета в этом месте предполагалось основать новый пост. Замечу

кстати, что это было время, когда по западному побережью между русскими и

японцами происходили маленькие недоразумения. Я еще нашел также

корреспонденцию в "Кронштадтском вестнике" 1880 г., э 112: "Остров Сахалин.

Несколько интересных сведений относительно Маука-Коув (Maucha Cove)". Тут

идет речь о том, что Маука есть главное местопребывание компании, получившей

от русского правительства право в течение 10 лет собирать морские водоросли,

и что население его состоит из 3 европейцев, 7 русских солдат и 700 рабочих

- корейцев, айно и китайцев.

Что капустный промысел выгоден и расширяется, видно из того, что гг.

Семенов и Демби уже находят себе подражателей. Некий Бирич, поселенец,

бывший учителем и приказчиком у Семенова, взявши взаймы денег, построил все

необходимое для промысла близ Кусунная и стал приглашать к себе поселенцев.

Работает у него теперь около 30 человек. Дело ведется неофициально, нет тут

даже надзирателя. Пост Кусуннай, давно уже заброшенный, находится верст на

сто севернее Мауки, у устья реки Кусунная, которая когда-то считалась

границею между русскими и японскими владениями на Сахалине.

3 Немного севернее Крильона я видел камни, на которые несколько лет

назад наткнулся и сел пароход "Кострома", обманутый этими туманами. А.В.

Щербак, доктор, сопровождавший на "Костроме" каторжных, во время крушения

пускал сигнальные ракеты. Он рассказывал мне потом, что в ту пору ему

пришлось пережить нравственно три долгих фазиса: первый, самый долгий и

мучительный, - уверенность в неминуемой гибели; каторжниками овладела

паника, и они выли; детей и женщин пришлось отправить в шлюпке под командой

офицера по тому направлению, где предполагался берег, и шлюпка скоро исчезла

в тумане; второй фазис - некоторая надежда на спасение: с Крильонского маяка

донесся пушечный выстрел, извещавший, что женщины и дети достигли берега

благополучно; третий - полная уверенность в спасении, когда в туманном

воздухе вдруг раздались звуки корнет-а-пистона, на котором играл

возвращавшийся офицер.

В 1885 г. в октябре беглые каторжники напали на Крильонский маяк,

разграбили все имущество и убили матроса, бросив его со скалы в пропасть.

4 Берег Анивы был впервые исследован и описан русским офицером Н.В.

Рудановским, одним из сподвижников Г.И. Невельского. Подробности см. в

дневнике Н.В. Буссе, тоже участника в Амурской экспедиции: "Остров Сахалин и

экспедиция 1853-54 гг.", затем в статье Г.И. Невельского и Рудановского "По

поводу воспоминаний Н.В. Буссе" - "Вестник Европы", 1872 г., VIII, и в

записках самого Невельского. Майор Н.В. Буссе, господин нервный и

неуживчивый, пишет, что "обращение Невельского с подчиненными и дух бумаг

его не довольно серьезны", а про Рудановского, что он "тяжел, как

подчиненный, и несносный товарищ", и что Рудановский "делал бестолковые

замечания", а про Бошняка, что он "мечтатель и дитя". Когда Невельской

медленно раскуривал свою трубку, то это его раздражало. Зимуя с Рудановским

на Аниве и будучи старше его чином, майор назойливо требовал от него

чинопочитания и соблюдения всех правил субординации, и это в пустыне, почти

с глазу на глаз, когда молодой человек весь был погружен в серьезную научную

работу.

5 И почти уже забыто то время, когда офицеры и чиновники, служившие на

Южном Сахалине, терпели настоящую нужду. В 1876 г. за пуд белой муки они

платили 4 р., за бутылку водки 3 р. и "свежего мяса никто почти никогда не

видит" ("Русский мир", 1877 г., э 7), а о людях попроще и говорить нечего.

Эти буквально бедствовали. Корреспондент "Владивостока", не дальше как 5 лет

назад, сообщал, что "ни у кого не было полрюмки водки, табак маньчжурский

(то есть вроде нашей махорки) до 2 р. 50 к. за фунт; поселенцы и некоторые

надзиратели курили байховый и кирпичный чай" (1886 г., э 22).

6 Майор Ш., надо отдать ему справедливость, относился с полным

уважением к моей литературной профессии и все время, пока я жил в

Корсаковске, всячески старался, чтобы мне не было скучно. Раньше, за

несколько недель до моего приезда на юг, он так же возился с англичанином

Говардом, искателем приключений и тоже литератором, потерпевшим в Аниве

крушение на японской джонке и потом написавшим порядочный вздор об аинцах в

своей книге "The Life wirth Trans-Siberian savages".

7 Э.В. Штеллинг при мне хлопотал об устройстве станции, и в этом ему

сильно помогал военный врач 3-й, корсаковский старожил и очень хороший

человек. Но мне кажется, что станцию следует устроить не в Корсаковском

посту, открытом для восточных ветров, а в каком-нибудь более центральном

пункте округа, наприм, в селении Владимировке. Впрочем, на Южном

Сахалине что ни место, то свой климат, и правильнее всего было бы учредить

метеорологические наблюдательные пункты одновременно в нескольких местах: у

залива Буссе, в Корсаковске, Крильоне, Мауке, Владимировке, Найбучи и

Тарайке. Это, конечно, не легко, но и не так уже трудно. По-моему, для этого

можно воспользоваться услугами грамотных ссыльных, которые, как показал уже

опыт, скоро приучаются самостоятельно вести наблюдения, и нужен только

человек, который взял бы на себя труд руководить ими.

8 И.И. Белому удалось организовать из них искусную команду для работ на

море. Старшим среди них считается каторжный Голицын, маленького роста, с

бакенами. Любит пофилософствовать. Когда он сидит у руля и командует: "Руби

рангоут!" или - "Весла на воду!" - то делает это не без начальственной

суровости. Несмотря на его почтенную наружность и старшинство, при мне его

секли раза два-три за пьянство и, кажется, за грубости. После него

искуснейшим моряком считается каторжный Медведев, человек умный и отважный.

Как-то японский консул г. Кузе возвращался из Тарайки, у руля был Медведев;

кроме них, в вельботе находился еще надзиратель. К вечеру засвежело, стало

темно... Когда подплыли к Найбучи, то уже не было видно входа в реку Наибу,

пристать же прямо к берегу было опасно, и Медведев решил ночевать в море,

несмотря на сильный шторм. Надзиратель хватил его по уху, г. Кузе строго

приказывал держаться берега, но Медведев не слушался и упрямо уходил в море

все дальше и дальше. Всю ночь штормовало; волны трепали лодку, и каждую

минуту казалось, что они зальют или опрокинут ее. Консул потом рассказывал

мне, что это была ночь самая страшная в его жизни. Когда на рассвете

Медведев пошел к устью речки, то все-таки на баре вельбот захлебнул воды. С

тех пор г. Белый, отпуская кого-нибудь с Медведевым, всякий раз говорит:

- Что бы он ни делил, пожалуйста, молчите и не протестуйте.

В тюрьме обращают на себя также внимание два родных брата, бывшие

персидские принцы, которых и по сие время в письмах, приходящих сюда из

Персии, титулуют высочествами. Присланы они за убийство, совершенное ими на

Кавказе. Ходят они по-персидски, в высоких мерлушковых шапках, лбы наружу.

Они еще в разряде испытуемых и поэтому не имеют права иметь при себе деньги,

и один из них жаловался, что ему не на что купить табаку, а от курения, ему

кажется, кашель у него становится легче. Он клеит для канцелярии конверты,

довольно неуклюжие; поглядевши на его работу, я сказал: "Очень хорошо". И,

по-видимому, эта похвала доставила бывшему принцу большое удовольствие.

Писарем при тюрьме состоит каторжный Гейман, полный, красивый брюнет,

служивший когда-то околоточным в московской полиции и осужденный за

растление. В тюрьме он следовал за мною по пятам и, когда я оглядывался,

всякий раз почтительно снимал шапку.

Здешний палач носит фамилию Минаева; он из купеческих сынов, человек

еще молодой. В тот день, когда я его видел, он, по его словам, наказал

розгами 8 человек.


XIII


Поро-ан-Томари. - Муравьевский пост. - Первая, Вторая и Третья

Падь. - Соловьевка. - Лютога. - Голый мыс. - Мицулька. - Лиственничное.

- Хомутовка. - Большая Елань. - Владимировка. - Ферма или фирма. - Луговое.