Ги де Мопассан. Дуэль  Война кончилась, Франция была оккупирована немцами; страна содрогалась, как побежденный борец, прижатый к земле коленом победителя

Вид материала

Документы

Содержание Р. Асприн «Ещё один великолепный миф» 7

Подобный материал:

• Курсовая работа По дисциплине: «Страноведение» На тему: «Франция. Особенности национальной, 425.38kb.
• Джон С. Максвелл Позиция победителя, 1790.19kb.
• Маркеловские чтения Внешняя политика СССР на Дальнем Востоке летом 1938г, 287.26kb.
• Ги де Мопассан, 212.97kb.
• Госдума РФ мониторинг сми 25 апреля 2008, 6563.15kb.
• Литература, 114kb.
• Готическая культура франции франция, 314.58kb.
• Лекция 13. Внешняя политика 1801 1812 гг. Отечественная война 1812, 1388.76kb.
• Лекция «идеология белорусского государства», 63.72kb.
• Мьянма государство Юго-Восточной Азии, "Золотая страна" или "Страна золотых пагод", , 261.24kb.

Р. Асприн

«Ещё один великолепный миф»

7

"Разве есть во вселенной что-нибудь прекраснее и

надежнее, чем простая сложность паучьей паутины".

Шарлотта


Я закрыл глаза для сосредоточения. Это было труднее, чем перекачивать

энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусирования,

направив его на точку в пяти ярдах от меня.

Мысль перекачивать энергию из отдаленного места и управлять ею

казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и

упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это больше не

казалось невозможным, просто трудным.

Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим

мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой

свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную

дугу. За ним потянулся свет, протравливая в воздухе за собой пылающий

голубой след. Когда он снова коснулся земли, или места, где, как я

чувствовал, должна быть земля, я снова провел пальцем, ведя свет по второй

дуге защитной пентаграммы.

Мне пришло в голову, что проделываемое мной мало отличается от

образования нормальной плоской пентаграммы, применявшейся в избушке

Гаркина. Единственная разница заключалась в том, что эта была не начерчена

на полу, а протравлена в воздухе, и углы ее загибались вниз, прижимаясь к

земле. Она была больше зонтиком, чем каймой.

Другая главная разница, думал я, завершая задачу, заключалась в том,

что создавал ее я. Я, Скив. То, за чем я иногда наблюдал с трепетом,

теперь я выполнял, как самое заурядное дело.

Я коснулся светом земли в его первоначальном месте, завершая

пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая

поставленные перед моим мысленным взором голубые светящиеся линии.

- Восхитительно, малыш, - прозвучал голос Ааза. - А теперь что ты

скажешь насчет того, чтобы малость приглушить ее, прежде чем мы привлечем

сюда внимание всех местных крестьян и охотников на демонов в этом краю.

Удивившись, я открыл глаза.

Пентаграмма по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая, у меня в

голове, а действительная, светящаяся в воздухе. Ее холодный голубой свет

придавал сцене сверхъестественное освещение, отрицая тепло нашего

костерка.

- Извини, Ааз. - Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел,

как линии пентаграммы таяли, становясь невидимыми. Они по-прежнему

оставались тут, я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной.

Теперь, однако, их нельзя было увидеть нормальным зрением.

Больше для удовольствия, чем из-за какого-либо отсутствия

уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на них. Они пылали там, в

мерцающей красоте: более прохладное, успокаивающее присутствие,

противодействующее нетерпению красно-золотого свечения копья силовой

линии, упрямо показывающего на завтрашний путь.

- Садись, малыш, и приканчивай свою ящероптицу.

Мы выбрались теперь из собственно леса, но, несмотря на близость

дороги, дичь все еще водилась в изобилии и легко становилась жертвой моих

силков. Ааз по-прежнему отказывался присоединяться ко мне за едой, говоря,

что в этом измерении стоит применять только спиртное, поэтому я обедал

часто по-королевски.

- Знаешь, малыш, - сказал он, отрываясь от своей бесконечной заточки

меча. - Ты действительно весьма хорошо продвигаешься в своих занятиях.

- Что ты имеешь в виду? - промямлил я, обсасывая кость и надеясь, что

он продолжит свою мысль.

- Ты стал намного уверенней в своей магии. Однако тебе надо лучше

следить за своим контролем. У тебя в этой пентаграмме достаточно энергии,

чтобы изжарить все, что на нее наткнется.

- Я все еще немного беспокоюсь из-за убийц.

- Расслабься, малыш. Прошло уже три дня с тех пор, как мы устроили ту

засаду с Квигли. Даже если он их не остановил, им нас теперь никогда не

догнать.

- Я действительно вызвал такую большую мощь? - спросил я ожидая

похвалы.

- Если ты не участвуешь в магической битве, пологи применяются только

как предупреждающий сигнал. Если вкладывать в них слишком много энергии,

это может иметь два потенциально плохих побочных эффекта. Во-первых, ты

можешь привлечь к себе ненужное внимание, трахнув или спалив наткнувшегося

на него невинного прохожего. Во-вторых, если до него действительно

доберется магический противник, он его, вероятно, не остановит, а только

насторожит и уведомит, что у него есть в этом районе потенциально опасный

враг.

- А я думал, что раз могу вызвать много мощи, то это хорошо.

- Слушай, малыш. Это не игра. Ты затрагиваешь здесь очень мощные

силы. Идея состоит в том, чтобы усилить твой контроль, а не посмотреть,

много ли энергии ты можешь высвободить. Если ты станешь экспериментировать

слишком беззаботно, то можешь кончить тем, что станешь беспомощным, когда

наступит действительно критический момент.

- О, - отозвался я, ничуть не убежденный.

- В самом деле, малыш. Ты должен это усвоить. Позволь мне привести

тебе пример. Представь на минуту, что ты солдат и тебе поручено охранять

перевал. Твои начальники поставили тебя на посту и дали тебе кучу

десятифунтовых камней. Все, что тебе требуется делать, это следить, не

приближается ли кто-нибудь, и если да, то сбросить ему на голову камень.

Ты следишь за мной?

- Полагаю, да.

- Прекрасно. Итак, дежурство это долгое и скучное и у тебя много

времени для размышлений. Ты очень гордишься своей мускулатурой и решаешь,

что для тебя немного оскорбительно, что тебе дали только десятифунтовые

камни. Двадцатифунтовые были бы эффективнее, и ты считаешь, что так же

легко можешь справиться с ними, как и с десятифунтовыми. Логично?

Я смутно кивнул, все еще не понимая, куда он клонит.

- Просто, чтобы доказать это самому себе, ты прикидываешь на вес

двадцатифунтовый камень, и, так и есть, ты можешь с ним управиться. Затем

тебе приходит в голову, что раз ты можешь управиться с двадцатифунтовым,

то, вероятно, можешь управиться и с сорокафунтовым или даже

пятидесятифунтовым. Поэтому ты пробуешь. И тут-то это и происходит.

Он так распалился, что я не чувствовал необходимости откликаться.

- Ты роняешь его себе на ногу, или растягиваешь мышцы, или

опрокидываешься от теплового истощения, или из-за любой сотни других

вещей. И где же тогда ты оказываешься?

Он навел на меня обвиняющий перст: я поежился.

- Враг марширует через перевал, который тебе поручено охранять, а ты

не можешь поднять даже первоначального десятифунтового камня, чтобы

остановить его. И все потому, что ты предавался ненужному испытанию

идиотской мускульной силы!

Речь Ааза произвела на меня впечатление, и, прежде чем ответить, я

серьезно поразмыслил над этим делом.

- Я понимаю, Ааз, что ты хочешь сказать. Но в твоем примере есть один

изъян. Ключевое слово "ненужному". А в моем случае речь идет не о куче

десятифунтовых камней, способных выполнить задачу. У меня - пригоршня

гравия. Я пытаюсь стащить достаточно большой камень, чтобы нанести

настоящий вред.

- Достаточно верно, - отпарировал Ааз, - но факт остается фактом:

если ты перенапряжешься, то будешь не в состоянии использовать даже то,

что имеешь. Даже гравий может оказаться эффективным, если применить его в

подходящее время. Не нужно недооценивать того, что есть у тебя, или того,

что ты делаешь. Прямо сейчас ты держишь копье-указатель, сохраняешь в

целости мою личину и пологи. Делать такое одновременно - это много для

человека твоих способностей. Если сейчас что-нибудь случиться, что ты

бросишь в первую очередь?

- Гм...

- Слишком поздно. Ты уже убит. У тебя не будет времени размышлять об

энергетических проблемах. Вот почему ты всегда должен что-то придерживать

для разделывания с непосредственными ситуациями, пока ты собираешь свою

энергию для других дел. Теперь ты понимаешь?

- По-моему, да, Ааз, - колеблясь, сказал я. - Я немного устал.

- Ну, подумай об этом. Это очень важно. В то же время отоспись и

постарайся запастись энергией впрок. Между прочим, оставь пока

копье-указатель. Утром ты можешь вызвать его опять. В настоящий момент это

просто ненужный расход энергии.

- Ладно, Ааз. А как насчет твоей личины?

- Хмм... Лучше сохрани ее. Для тебя это будет хорошей практикой -

поддерживать во сне ее и полог. И коль речь зашла о нем...

- Правильно, Ааз.

Я закутался для тепла в захваченный мной плащ убийцы и свернулся

калачиком. Несмотря на свою грубую манеру, Ааз настаивал, чтобы я получал

достаточно как сна, так и пищи.

Сон, однако, приходил не так-то легко. Я находил, что все еще был

немного взвинчен из-за возведения полога.

- Ааз!

- Да, малыш?

- Как по-твоему, мои силы сейчас достаточно велики, чтобы выступить

против дьяволов?

- Каких дьяволов?

- Идущих по нашему следу убийц.

- Я же тебе не раз говорил, что это не деволы, а бесы.

- А какая разница?

- Я же рассказывал тебе, бесы с Бесера, а деволы...

- ...с Девы, - закончил я за него. - Но что это означает? Я имею в

виду, у них различные силы или еще что-то?

- Тебе лучше этому поверить, малыш, - фыркнул Ааз. - Деволы относятся

к одним из самых подлых субъектов, с которыми тебе никак нежелательно

связываться. Это одни из самых страшных и уважаемых субъектов во всех

измерениях.

- Они воины? Наемные солдаты?

Ааз покачал головой.

- Хуже, - ответил он. - Они купцы.

- Купцы?

- Не фыркай, малыш. Может быть, купцы - выражение слишком сдержанное,

чтобы описать их. Ближе, пожалуй, будет Торгаши Высшей Пробы.

- Расскажи мне побольше, Ааз.

- Ну, история никогда не была моей сильной стороной, но, насколько я

могу судить, некогда все измерение Девы столкнулось с экономической

разрухой. Страны страдали от напасти, оказавшей влияние на стихии. Рыба не

могла жить в океанах, растения не могли произрастать в почве. Те растения,

что произрастали, были искаженными, изменившимися, ядовитыми для животных.

Измерение было больше не в состоянии обеспечить жизнь своим гражданам.

Я лежал, глядя на звезды, покуда Ааз продолжал свой рассказ.

- Путешествия по измерениям, некогда легкомысленное времяпровождение,

стали ключом к выживанию. Многие покинули Деву, эмигрировав поодиночке или

группами. Их рассказы о своей бесплодной родине послужили прототипом

представления многих религиозных групп о загробном мире для злых душ.

Однако, те кто оставался, решили применить способность путешествовать

по измерениям, покупая и продавая диковины. И они утвердились в качестве

торговцев.

Что обычно в одном измерении, часто является редкостью в другом. По

мере роста этой практики, они становились богатыми и могущественными, а

также самыми прожженными торгашами во всех измерениях. Их умение торговать

передавалось от поколения к поколению и отшлифовалось до такой степени,

что теперь они не имеют равных. Они рассеялись по всем измерениям и лишь

при случае возвращаются на Деву посетить Базар.

- Базар? - переспросил я.

- Никто не может за одну жизнь широко путешествовать по всем

измерениям. Базар на Деве - это место, где деволы встречаются для торговли

друг с другом. Оказавшемуся там гостю из другого измерения будет

затруднительно не потерять слишком много, не говоря уже о том, чтобы

остаться при своих. Говорят, что, если ты заключил сделку с деволом, ты

поступишь мудро, если пересчитаешь после пальцы... потом руки и ноги, а

потом родственников.

- Картина мне ясна. А теперь как насчет бесов?

- Бесов, - Ааз произнес это слово так, словно оно имело дурной

привкус. - Бесы во всех отношениях сильно уступают деволам.

- Как так?

- Они - дешевые имитаторы. Их измерение, Бесер, расположено

поблизости от Девы, и деволы так часто торговались с ними, что чуть не

довели до банкротства своими неотразимыми "честными сделками". Чтобы

остаться при своих, они принялись подражать деволам, пытаясь толкать

диковинки по разным измерениям. Необразованному они могут показаться

умными и могущественными; фактически они при случае пробуют сойти за

деволов. Однако по сравнению с хозяевами они неумелые и некомпетентные

эпигоны.

Он замолк. Я поразмыслил над его словами, и они побудили меня к

новому вопросу.

- Скажи-ка, Ааз...

- Хмм? Да, малыш?

- А из какого измерения происходишь ты?

- С Извра.

- Тогда получается, что ты извращенец?

- Нет. Тогда получается, что я изверг. А теперь заткнись!

Я счел, что он хочет, чтобы я засыпал, и несколько минут хранил

молчание. Мне требовалось, однако, задать еще хоть один вопрос, если я

вообще намеревался обеспечить себе хоть какой-то сон.

- Ааз?

- Лежи спокойно, малыш.

- А это какое измерение?

- Хммм? Это Пент, малыш. А теперь, в последний раз, заткнись.

- Кто же, выходит, тогда я, Ааз?

Ответа не было.

- Ааз!

Я перекатился посмотреть на него. Он вглядывался в темноту и

внимательно прислушивался.

- Что такое?

- По-моему, у нас появилось общество, малыш.

Словно в ответ на его слова, я почувствовал дрожь в пологе, когда

что-то прошло сквозь него.

Я вскочил на ноги, когда на краю света от костра появились две

фигуры. Свет был неярким, но достаточным, чтобы открыть тот факт, что обе

фигуры носили снабженные капюшонами плащи убийц, и золотой стороной

наружу!