Гук г. Москвы библиотека украинской литературы

Михайло ОСАДЧИЙ:

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Иформ-блок, посвященный 75-й годовщине со дня рождения украинского писателя Михайла Григорьевича ОСАДЧЕГО

(1936-1994)

Электронное издание БУЛ

(на русском и украинском языках)

Москва

24 марта 2011 г.

З життєпису

ОСАДЧИЙ МИХАЙЛО ГРИГОРОВИЧ: ВІХИ НА ШЛЯХУ

(нар. 22.03.1936, с. Курмани, Недригайлівського р-ну, Сумської обл. — п. 05.07.1994, м. Львів)
Публіцист, поет, прозаїк, автор широко відомої повісті „Більмо“.
О. народився в сім’ї селян-колгоспників.
1958 закінчив факультет журналістики Львівського університету. Працював редактором і старшим редактором Львівської телестудії. З 1960 О. на викладацькій роботі у Львівському університеті. Був редактором університетської багатотиражної ґазети, заступником секретаря парторганізації факультету з ідейно-виховної роботи. З 1965 — старший викладач кафедри журналістики Львівського держуніверситету. З 1962 член КПРС. 1963-1964 — інструктор по пресі Львівського обкому партії. Член Спілки журналістів України.
Самостійно, без аспірантури і наукового керівника, написав і успішно захистив 25.06 1965 кандидатську дисертацію "Журналістська діяльність Остапа Вишні (1919-1933)".
О. виступав в обласній і республіканській пресі як журналіст і літературознавець, а також публікував художні твори. Видавництво "Каменяр" випустило збірку його віршів "Місячне поле", весь тираж якого був знищений у зв’язку з арештом О.
Заарештований 28.08.65 за звинуваченням у проведенні "антирадянську агітації і пропаганди". Засуджений 18.04.66 на закритому судовому засіданні до 2 р. таборів суворого режиму. Карався в таборі № 11, сел. Явас у Мордовії, працював столяром. У тюрмі й таборі нажив хворобу шлунка.
19.04.66 в О. народився син.
Під час обшуку в таборі в грудні 1966 в О. конфіскували зошит з перекладами Г.Лорки, поетів прибалтійських республік і власними віршами.
Звільнившись, О. не міг одержати прописку у Львові і влаштуватися на роботу, його затримували за порушення паспортного режиму. Зрештою, прописався у Львівській обл., став робітником у Львівському комбінаті глухонімих. Написав біоґрафічну повість про О.Вишню "Геній сміху, або зустріч із вождем", де розкриває маловідому сторінку стосунків літераторів з партійними вождями 20-х років. 1968 поширив у самвидаві повість "Більмо", передав її через московських дисидентів на Захід, де вона 1971 вперше вийшла друком. Повість стала відомою в світі і була перекладена багатьма мовами.
Як свідчить Н.СВІТЛИЧНА, О. приніс цю повість І.СВІТЛИЧНОМУ, який сказав, що книга дуже цікава, але потребує доброго літературного опрацювання. Книгу фактично переписав Я.Ступак, обумовивши при цьому, що О. зберігає таємницю його участі.
Удруге О. був заарештований у січні 1972, одночасно з багатьма представниками української інтеліґенції, за звинуваченням в "антирадянській агітації й пропаганді". О. інкримінувались його статті, вірші і проза, зокрема, повість "Більмо". Рецензентами творів О. були доктор філологічних наук М.Матвійчук; М.Нечиталюк - тоді кандидат, згодом доктор філологічних наук, викладач факультету журналістики Львівського університету; Г.Книш — поет, член Спілки письменників України, висновок яких став основою для засудження О.
4-5 вересня 1972 в закритому судовому засіданні О. був засуджений за ст. 62 КК УРСР до 7 р. таборів особливо суворого режиму і 3 р. заслання. Карався в таборі ЖХ-385-1, сел. Сосновка, Мордовія. Брав активну участь в акціях протесту - голодівках, писав листи і звернення.
1978 О. звернувся до американського народу, сенату і президента США Дж.Картера, що двічі був репресований, причому вдруге за видану на Заході повість "Більмо", що з ним розправилися руками кримінальників (1975 О. був побитий у пересильній тюрмі), а тепер йому обіцяють, що на засланні його вб’ють. О. просить надати йому американське громадянство.
1978 українська діаспора присудила О. літературну премію ім. І.Франка.
У січні 1979 О. прибув на заслання в сел. Милва, в 2-3 км від м.Троїце-Печерська, республіка Комі. Працював кочегаром. Мав відпустку 10 днів, відвідав рідних у Львові. Повернувшись, працював сторожем. За нез’ясованих обставин згорів склад, який охороняв О. Йому пред’явили позов на 1500 крб.. 04.10.79. проти О. порушено кримінальну справу за ст. 99 КК РРФСР ("необережне знищення або пошкодження державного або громадського майна". Максимальний термін - 3 р. позбавлення волі). О. оголосили, що коли він до 01.01.80 виплатить вартість збитку, завданого пожежею, то справа буде припинена. 29.12.79. А.Д.САХАРОВ перевів О. потрібну суму телеґрафом і повідомив про це місцевим органам міліції. Однак під різними бюрократичними приводами гроші О. на пошті не видавали. Тим часом знайшлися „свідки“, що О. сам підпалив склад. Суд постановив стягнути з О. збиток у розмірі 500 крб.
Після заслання О. повернувся до Львова. Довго не мав роботи, потім працював вантажником, двірником, кочегаром.
В листопаді 1987 О. - один з ініціаторів створення Української Асоціації Незалежної Творчої Інтеліґенції (УАНТІ). З 1988 він редактор самвидавського журналу "Кафедра".

З 1975 видано ще три збірки поезії О.. 1991 він захистив в Українському Вільному університеті в Мюнхені докторську дисертацію. З 1993 доцент кафедри журналістики Львівського університету. Почесний член Швейцарського відділення ПЕН-клубу. Член ради Львівського відділення Спілки письменників України.
Помер 05.07.94.

Бібліоґрафія:
I.
М.Осадчий. Більмо: Автобіографічний нарис.— Париж-Балтимор: Смолоскип, 1971.— 207 с.
М.Осадчий. Зустріч з вождем. // Український вісник, 1987, №8.— С. 18-25.
II.
Г.Касьянов. Незгодні: українська інтелігенція в русі опору 1960-1980-х років.— К.: Либідь, 1995.— С. 23, 47, 50, 73, 116, 122, 127, 129, 136, 153.
Л.Алексеева. История инакомыслия в СССР. Вильнюс-Москва: Весть, 1992.— С. 17, 21, 23.

Прозаик

Сюрреализм как правда жизни

В декабре 1992 года Международный биографический центр в Кембридже (Великобритания) известил о присуждении Михайлу Осадчему звания «Человек года 91/92» и удостоил украинского писателя престижного мирового приза — «Награды ХХ века за значительные достижения».

Случилось это неожиданно и внезапно для Михайла Осадчего и для поклонников его творчества. Словно уже привык и привыкли другие, что судьба немилосердна к нему даже в своем милосердии.

Его же художественно-документальную повесть «Більмо» мир читал на всех языках — английском, французском, немецком, испанском, русском, китайском... — только не могла прочитать Украина.

За эту же повесть Михайло Осадчий был принят почетным членом международной писательской организации ПЕН-Клуб (Швейцарская секция), был награжден литературной премией им. И. Франко фундации Антоновичей в Чикаго (1978). И все же оценивали не в Украине.

В 1974 г. среди 102 бестселлеров во Франции «Більмо» заняло шестое место. В Украине об этом никто не знал и не ведал. За исключением, конечно же, всезнающих «компетентных органов»...

В уголовном деле Михайла Осадчего сообщалось: «В 1967-68 гг. Осадчий с целью клеветы на советскую действительность написал повесть под названием «Більмо», в которой путем извращения фактов и изображения лиц, которые проходили с ним наказание за враждебную Советской власти деятельность, осуществил злостную клевету на органы государственной власти, на советский государственный и общественный строй...»

На самом же деле произведение Осадчего — это воспоминания, фактографический рассказ про его арест в 1966 году, когда ему было 29 лет, закрытый суд и заключение за вымышленную антисоветскую пропаганду. Хотя в «Більмі» описаны действительные, а не фиктивные события, Осадчий прибегает к различным средствам модернизма, пользуясь, к примеру, потоком сознания и разнообразными сюрреалистическими и экспрессионистическими техниками, связанными с антиреалистическими повестями Джойса и Кафки.

Чувство абсурда, то есть своеобразного метафизического размышления, в повести «Більмо» доминирует надо всеми другими. Ведь речь идет о, собственно, пережитых моментах, которые не нужно художественно домысливать, которые уже по своей природе являются чем-то абсурдным, внечеловеческим, аморальным по своей сути. Театром абсурда стала сама жизнь, в которой нужно было жить, или скорее — играть роль по чужим сценариям, по уставу, где твоя воля может и не существовать. («Я був столом, маленьким і неповоротним, якому ніяк не можуть знайти місця. Мене хапали голіруч і спішно кудись пхали поперед себе, потому нагально вертали назад і знову пересували на нове місце. Коридор, кабінети, коридор»).

Такая сюрреалистическая стилистика произведения очень эффективна. Автор к ней прибегает именно в случаях, когда ему необходимо воссоздать бессмысленность определенных ситуаций, например, поведение прокурора на суде или что-то подобное.

В этой связи критики справедливо сравнивали «Більмо» Осадчего с «Процессом» Кафки. Герои названных произведений очень похожи. Оба в жизни имели солидное положение, хорошую общественную репутацию и аба стали ничем. Однако существенная разница между ними в том, что Кафка создает художественный мир, а Осадчий передает живем объективную советскую действительность.

Осадчий-прозаик умеет ее фиксировать в своих тонах и полутонах. Он, кажется, никогда не сгущает красок, не стремится к гиперболам,он ее «фотографирует». И его объектив весьма объективен.

И реалистическое, традиционное письмо в «Більмі» как-то почти спонтанно, совсем непринужденно уживается с вполне выразительной сюрреалистической манерой стиля. В повести совместно действуют автор-документалист и автор-художник. И взаимодействуют они очень согласованно.

Для современного читателя «Більмо» ценно не тольк воссозданием в нем судебных политических процессов в условиях «самого гуманного» в мире государства и изображением жизни узников. Сегодня уже открылась шкала и других достоинств произведения. Упоминания в нем про И. Свитличного, В. Стуса и других известных политических заключенных, уже ушедших из жизни, — это уже нечто большее, чем упоминания. Эти прижизненные их характеристики уже идут в историю.

В произведении отражена жизнь украинских интеллектуалов и вне зоны, за стенами брежневских тюрем.

Писатель не выдумывает, а творит мир — мир, в котором ему и самому приходилось жить. Он не проклинает судьбу, не озлобливается на тех, кто не с ним. Его дорога — это его потребность идти по ней, сохраняя свое «я».

Повесть «Шанхай-2» продолжает повесть «Більмо», но это — два разных произведения. Их связывает только тема разговора, а сам разговор строится по-разному. В «Шанхае-2» публицистизм почти отсутствует. Зато больше философизма, вдумчивой сосредоточенности в избражении жизни освобожденных из лагерей спецпоселенцев.

Повесть «Мадонна» — традиционная и в то же время новаторская разработка проблемы призвания МАТЕРИ в украинском обществе. Сюжет — беседа матери с заключенным сыно в камере свиданий. Место действия — мордовский политический лагерь особого режима. Тема беседы разнообразна: и эпизоды соленого пота детства, и психология украинского семейного быта, составляющего общенациональную психику украинской души. Сила этой повести в том, что автор многими деталями, оттенками показал различные грани присущего украинскому сознанию Культа Матери. Как отмечала в письме авторуизвестная украинская писательница в США Докия Гуменна, своим личным подходом Михайло Осадчий обновил вечную тему, интимно близкую каждму челвку. Произведение будит мысли, отзвуки, сравнения. А это и есть успех.

В прозе Михайла Осачего (и не только прозе, но и в испведях лирического героя его стихотворений) читатели узнают себя в различных ракурсах, познают мир, в котором они такие, как в жизни. Этот мир не выдуманный, это наш родной — горький и соленый мир.

Источник: Тарас Салига. Це не видуманий світ. В книге: Михайло Осадчий. Більмо. Львів. «Каменяр», 1993

Публицист

Голос шестидесятничества

Михайла Осадчего называют одним из последних могикан украинского шестидесятничества. Его научные и публицистические труды впервые собрала исследовательница Ярослава Василишин "Бракує Україні Мойсеїв свого духу ( Михайло Осадчий . Україноцентризм: Наукові праці, публіцистика / Упорядкування, вступна стаття, примітки, коментарі Ярослави Василишин. - Івано-Франківськ: Плай, 2001. - 154 с.). Она же подчеркнула, что в статьях и полемических материалах М. Осадчего «доминирует... система национального — украиноцентризм».

Утверждение существенное и аргументировано, хотя сама аргументация не лишена несколько искусственного пафоса, считает украинский критик и литературовед Евген Баран. Однако этот избыток чувств никак не перечеркивает основы мировоззренческих вглядомв М. Осадчего. Особенностью этого издания является и то, что составитель собрала весь доступный сегодня материал из утерянного (!) архива писателя.

Поэтому издание это, наряду с с другими произведениями М. Осадчего («Бельмо», «Шанхай-3», «Мадонна», «Мой маленький принц»), является особенно важным в изучении его творческого наследия. Остается еще собрать эпистолярий и воспоминания о писателе, довершив целостную картину его мировоззренческих и эстетических взглядов.

А тот факт, что мысли М. Осадчего остаются актуальными для украинского общества, требует аналитического взгляда на писательское видение украинских проблем.. Тем более, что М. Осадчий не замыкался в «хуторянском патриотизме», а вписывал украинский опыт в систему цивилизационных культурных координат.

Важными являются мысли М. Осадчего о литературном поколении шестидесятников (статья"Морально-етичні та філософські засади українського літературного дисиденства"). Так, М. Осадчий считал 1972 год принципиальной датой в істории украинского шестидесятничества, которая расколола их на «шестидесятников-диссидентов (лишенных свободы за приверженность новых, гуманистическим идеям в своем творчестве) и шестидесятников, которые пошли на конформизм, каялись в грехах молодости, публично признавали верховенство партии, ее мудрое руководством обществом и художественной литературой в частности».

Заслуживают внимания в названной статье еще такие тезисы М. Осадчего:

1. " поколение, вошедшее в литературу в 60-е годы, выходцы преимущественно из самых обездоленных слоев украинского общества»;

2. "художественная литература создается не по законам идеологической целесообразности, а по требованиям и законам эстетики и правды жизни»;

3. "Главная нравственно-этическая проблематика писателей-диссидентов: Украина, ее образ не романтический, а реальный в 60-е-80-е годы";

4. "Каждый поэт-диссидент начинался как творческая личность с социальных мотивов";

5. "Роль и место художника в обществе — это повседневная готовность стать жертвой и оплатить жизнью правду и свободу ".

Очень высокую оценку дал М. Осадчий творчеству Ивана Багряного (статья "Іван Багряний: країна крови і пісень - Україна"): "В литературном процессе 1920-х гг. не находим поэта, равного мужеством и соответствием общественным обстоятельствам Ивану Багряному». Это, по мнению Евгена Барана, весьма радикальный тезис, если к тому же учесть неоднозначное отношение украинской диаспоры, эмигрантского окружения, обвинения последнего в измене, что ускорило, усиленную туберкулезом преждевременную смерть одного из крупнейших украинских писателей в эмиграции. Гражданскую бескомпромиссность усматривает критик в статье М.Осадчого "Українська поезія на зубах кровожерного "літературознавства"". Ведь не секрет, что много литературоведов в 60-е- 80-е гг. ХХ в. добровольно-принудительно писали рецензии-доносы на тех или иных идеологически неугодных советской системе авторов. Можно бы не называть их имена, однако жизнь — хитрая штука: рано или поздно твои грехи, явные или до поры скрытые становятся известными всем.

Период с 1917 по 1985 годы М. Осадчий называет периодом гражданской войны в стране (статья "70 років громадянської війни"). Он утверждает, что 1937 год "був порівняно лагіднішим за останні 70 років буття українського народу". Трагическими для украинской истории писатель называет годы, отмеченные уничтожением национально сознательной части общества, а главными виновниками этих трагедий М. Осадчий называет Сталина и Брежнева. Критик Е. Баран, правда, не без горечи присовокупляет к таким датам еще и 1992-2002 годы, относящиеся к периоду становления украинской государственности.

Давая высокую оценку книге публицистической эссеистики М. Осадчего, рецензент отмечает силу авторской экспрессии, аргументации, четкость и бескомпромиссность. Писатель выстрадал свои убеждения «индивидуальным опытом-подвигом», и это делает их интересными и значимыми как факт его творческой биографии и развития украинской общественной мысли конца ХХ века.

Источники: Ярослава Василишин "Бракує Україні Мойсеїв свого духу ( Михайло Осадчий . Україноцентризм: Наукові праці, публіцистика / Упорядкування, вступна стаття, примітки, коментарі Ярослави Василишин. - Івано-Франківськ: Плай, 2001. - 154 с.). Рецензия Е. Барана

Лирик

Поэт сопротивления

Хотя в основном Михайло Осадчий не поэт, он принадлежит к широкому кругу тех узников, которые под впечатлением тяжелых переживаний в заключении пишут стихи. Это распространенное явление, и все подобные стихотворения имеют общие приметы; например, формальный аспект — все они рифмованные, во всех язык и метафорика подобраны не последовательно, из разных языково-стилистических пространств — от архаизмов до вульгаризмов, от перекличек с народными песнями до парафраз и цитат из украинской и классической литератур. Общим для этих стихотворений является также аспект содержательный: во всех стихах таких поэтов обычно описываются лагерные или тюремные будни и переживания. Так что можно допустить, что возникает такая поэзия собственно «не-поэтов», с одной стороны, в качестве известного из соответствующих воспоминаний узников тренинга интеллекта, как способ противостоять дефициту коммуникации в камере-одиночке, для освежения и сохранения языка, а с другой стороны, как проявление, выход возмущенных эмоций.

К таким поэтам относится и Осадчий. Его поэзия не соответствует классическому» пониманию этого термина.

В частности, он и сам об этом говорит:

Я не хочу бавитись у терміни,

Пишні фрази одягати в шовк

(сонет 17),

тогда как:

Мої сонети — складка пальців дулею

Про думу в дроті і життя під кулею

(сонет 52).

Эти его свидетельства — как и вообще оба эти сонета обнаруживают и основные языково-стилистические приметы его поэзии. Она неприхотлива рифмами (преимущественно перекрестные или параллельные), в сонетах классической сонетной формы автор не выдерживает. Дикцию оживляет главным обраом богатство ритмики.

Язык поэзии Осадчего охватывает широкий диапазон — от архаизмов («стліти упрах», «начало», «печаття духу») до широко употребляемых вульгаризмв («обслинитися», «пальці дулею», «всяк у біса»).

Типичное для такого рода заключенных употребление образов и метафор — как «высоких» средств поэтического стиля — наряду с будничной, и даже вульгарной лексикой находим и в Осадчего» «Крутить слово, як гончар горшки», «Дні розсовуєш, як сніг лопатою» и др.

Кроме элементов фольклора, в его стихах находим немало реминисценций и парафраз из классической литературы, в частности из Шевченко: «Караюсь, мучуся, але не зву громади».

Воспринимать такую поэзию, руководствуясь масштабами поэзии классической и изысканной модернистической, не позволяют не только вышеприведенные слова самого поэта о своих сонетах, но и осознание тех обстоятельств, в которых его стихи возникали.

Интересна поэзия Осадчего для нелингвиста и нелитературоведа не своей формой. Для широкого круга читателей она интересна содержанием. Основные мотивы, повторяемые во всех стихотворениях Осадчего, — это мать, жена, сын Тарас на свободе, в Украине, с ее традиционными приметами тополей, калины, цветов, поля, с одной — а его, поэта, в заключении с приметами «решетки», «бушлат», «баланда», с другой стороны.

О своем месте в литературе и обществе Михайло Осадчий когда-то рамышлял так:

А може, ти й родивсь розповісти

Про відстані від волі до неволі,

Про вирви їх круті й вузькі назад мости...

Перефразируя эти строки, сегодня можем утверждать: его творчество полностью направлено на сокращение расстояния от несвободы до СВОБОДЫ. И его стихи — не единственное, но безусловное свидетельство этому.

Источники: Катерина Горбач. Предисловие к сборнику стихов М. Осадчего «Quos ego...». Сучасність, 1979; Микола Дубас. Предисловие к сборнику стихов М. Осадчего «Ирій». Меморіал. Львів, 1993.

Из поэтического наследия

Элегия второй зимы

Медитация Лине Костенко

Да упали снега, белый свет убелили,

Как в лугах на Украине.

Да уж зиму вторую жестокую стылую

Край родной мой в тумане.

Край родной за тугими плечами,

Край родной за тупыми глазами,

Край родной норовит стать за отчима.

И вторую лютую зиму стерегут меня от Отчизны.

И подмигивает звезда-пуля,

И буравит черное дуло.

И патроны, что куколки, в магазине

В неге пышно поблескивают уже вторую зимоньку-зиму.

Что за горами, что за пашнями,

Что за радарами-телебашнями,

За фейерверками цивилизаций,

За равноправием рас и наций,

За европейской культурой белым-белой,

За душой в гуманности поднаторелой,

На глазах уравнено суверенных

Сторожат меня от царевны.

Да уж вторую зиму колесницу отлаживаю

И подковы кую, вороных приваживаю,

Ремень-сбрую парчую, в кнут сплетаю лозину

И поджидает лозина моя

уже вторую зимоньку-зиму.

Источник: Украинская поэзия. Из века в век. (Книжная серия «Славянская поэзия ХХ-ХХI». Москва, 2007

ГУК г. Москвы БИБИОТЕКА УКРАИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Михайло ОСАДЧИЙ. Штрихи к портрету

Иформ-блок,

посвященный 75-й годовщине со дня рождения писателя

Электронное издание БУЛ

Составление, перевод В.Крикуненко

Тел.: 631-34-17, 631-40-95

vitkrik@yandex.ru

Москва

24 марта 2011 г.

Blog

Гук г. Москвы библиотека украинской литературы

Содержание