Учебное пособие Издательство Томского политехнического университета Томск 2007

Вид материала

Содержание

5. Методы географичеких, экономических наук в регионоведческих исследованиях
Вопросы и задания по разделу
6. Методы политических наук

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

5. МЕТОДЫ ГЕОГРАФИЧЕКИХ, ЭКОНОМИЧЕСКИХ НАУК В РЕГИОНОВЕДЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

Картографический метод

Суть метода заключается в исследовании экономико-географических, политико-географических объектов, процессов, явлений по изображениям на карте.

Картографический метод такой же древний, как страноведческое описание. В XIX – начале XX вв. он получил дальнейшее развитие, в том числе благодаря деятельности российских ученых – А.А. Тилло, П.П. Семенова-Тян-Шанского, Д.Н. Анучина, Ю.М. Шокальского и др.

Значение картографического метода велико. Карта – альфа и омега географии, начальный и конечный ее пункт, стимул к заполнению пустых мест, средство к выявлению географических закономерностей, необходимый посредник между крайне ограниченным в охвате своего непосредственного наблюдения человеком и громадным по своим размерам объектом географического исследования – поверхностью земного шара и т.п. Именно так обозначил значение метода выдающийся советский ученый Н.Н. Баранский.

Географическая карта – своеобразная модель реальной территории. Построение и использование карт включает в себя следующие этапы: сбор информации, ее обработка и создание карт, анализ карт для получения новой обобщенной информации и применение картографических материалов для выявления закономерностей функционирования территориальных систем и прогнозирования их дальнейшего развития. Как правило, применяются следующие приемы использования карт:

визуальный анализ карт для выявления закономерностей размещения географических объектов и анализа факторов, территориально дифференцирующих население и хозяйство;
измерение по картам расстояний, площадей, плотности явлений, анализ систем расселения и типологии;
графический анализ карт для выявления пространственных закономерностей изменений социально-экономических явлений и процессов;
статистический анализ карт, используемый для сопоставления природных и социально-экономических явлений;
анаморфирование (преобразование) карт для лучшего отображения тех или иных социально-экономических явлений. В анаморфозы (картоиды), наряду с географическими координатами, входит и сам показатель, характеристика (например, численность населения, площадь территории и т.д.);
математико-статистический анализ карт для выявления количественных зависимостей и взаимосвязей социально-экономических территориальных систем.

Совершенно очевидно, что все эти приемы использования карт применимы и при изучении различного рода регионов – мировых и внутристрановых, геополитических и экономических и т.д. Карто-графический метод помогает не только получить максимум информации, но и создать «портрет территории». При этом надо учитывать, что он применяется фактически на всех уровнях и при всех аспектах научного исследования – и подготовительных, и аналитических, и обобщающих, и прогнозных.

Так, например, на основе картометрии разрабатывалась теория «центральных мест» В. Кристаллера (1893–1963) и А. Лёша (1906–1945). В. Кристаллер писал: «Я соединял на карте прямыми линиями города одинаковых размеров… При этом карта заполнялась треугольниками, часто равнобедренными; расстояние между городами одинаковой величины были приблизительно равны и образовывали шестиугольники. Я установил, что в Южной Германии маленькие города очень часто и очень точно расположены на расстоянии 21 км один от другого… » (См.: Экономическая и социальная география: основы науки: Учебник для студ. высших учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. – С. 148).

Теория «центральных мест» – это попытка открыть закон взаимного пространственного размещения населенных пунктов и применить его на вновь осваиваемых территориях. Теория обозначила путь к исследованию территориальных систем населения и непроизводственной сферы и способствовала широкому использованию математических методов в социально-экономической географии.

Как и все другие, картографический метод находится в состоянии постоянного развития и совершенствования. Например, в последнее время исследователи проявляют все больший интерес к анаморфированным картам (их масштаб трансформируется и варьирует в зависимости от количественных показателей изображаемого явления, например, размеров территории или численности населения), к картоидам, ментальным («мысленным») картам и т.д.

Учение о географической зональности

Регион в широком смысле, как уже отмечалось, – это сложный территориальный комплекс, который отграничивается специфической однородностью различных условий, в том числе и природных, географических. А это значит, что существует региональная дифференциация природы. На процессы пространственной дифференциации природной среды огромное влияние оказывает такое явление, как зональность и азональность географической оболочки Земли.

По современным представлениям, под географической зональ-ностью подразумевается закономерное изменение физико-географических процессов, комплексов, компонентов по мере продвижения от экватора к полюсам. То есть зональность на суше – это последовательная смена географических поясов от экватора к полюсам и закономерное распределение природных зон в пределах этих поясов (экваториального, субэкваториальных, тропических, субтропических, умеренных, субарктического и субантарктического).

Причины зональности – это форма Земли и ее положение относительно Солнца. Зональное распределение лучистой энергии определяет зональность температур, испарения и облачности, солености поверхностных слоев морской воды, уровня насыщенности ее газами, климатов, процессов выветривания и почвообразования, растительного и животного мира, гидросети и т.д. Таким образом, наиболее важными факторами, определяющими географическую зональность, являются неравномерное распределение солнечной радиации по широтам и климат.

Наиболее отчетливо географическая зональность выражается на равнинах, так как именно при движении по ним с севера на юг наблюдается изменение климата.

Зональность проявляется и в Мировом океане, причем не только в поверхностных слоях, но и на океаническом ложе.

Учение о географической (природной) зональности едва ли не самое разработанное в географической науке. Это объясняется тем, что она отражает самые ранние из открытых географами закономерностей, и тем, что данная теория образует ядро физической географии.

Известно, что гипотеза о широтных тепловых поясах возникла еще в античное время. Но в научное направление она стала превращаться только в конце XVIII в., когда натуралисты стали участниками кругосветных плаваний. Затем, в XIX в., большой вклад в развитие этого учения был сделан А. Гумбольдтом, который проследил зональность растительности и животного мира в связи с климатом и открыл явление высотной поясности.

Тем не менее, учение о географических зонах в его современном виде зародилось только на рубеже XIX–XX вв. в результате исследований В.В. Докучаева. Он, по общему признанию, является основоположником теории географической зональности.

В.В. Докучаев обосновал зональность как всеобщий закон природы, проявляющийся в равной мере на суше, море, в горах.

К пониманию этого закона он пришел от изучения почв. Его классический труд «Русский чернозем» (1883 г.) заложил основы генетического почвоведения. Считая почвы «зеркалом ландшафта», В.В. Докучаев и при выделении природных зон называл почвы, характерные для них.

Каждая зона, по мнению ученого, – это комплексное образование, все компоненты которого (климат, воды, грунты, почва, растительный и животный мир) находятся в тесной взаимосвязи.

В разработку учения о географической зональности заметный вклад внесли Л.С. Берг, А.А. Григорьев, М.И. Будыко, С.В. Калесник, К.К. Марков, А.Г. Исаченко и др.

Общее число зон определяется по-разному. В.В. Докучаев выделял 7 зон. Л.С. Берг в середине XX в. уже 12, А.Г. Исаченко – 17. В современных физико-географических атласах мира их количество с учетом подзон иногда превышает 50. Как правило, это не следствие каких-то ошибок, а результат увлечения слишком подробными классификациями.

Независимо от степени дробности, во всех вариантах представлены следующие природные зоны: арктическая и субарктическая пустыни, тундра, лесотундра, леса умеренного пояса, тайга, смешанные леса умеренного пояса, широколиственные леса умеренного климата, степи, полустепи и пустыни умеренного пояса, пустыни и полупустыни субтропического и тропического поясов, муссонные леса субтропического леса, леса тропического и субэкваториального поясов, саванна, влажные экваториальные леса.

Природные (ландшафтные) зоны – это не идеально правильные ареалы, совпадающие с определенными параллелями (природа – не математика). Они не покрывают сплошными полосами нашу планету, нередко разомкнуты.

Кроме зональных, выявлены и азональные закономерности. Примером ее служит высотная поясность (вертикальная зональность), зависящая от высоты суши и изменения с высотой теплового баланса.

В горах закономерная смена природных условий и природно-территориальных комплексов называется высотной поясностью. Она также объясняется, главным образом, изменением климата с высотой: на 1 км подъема температура воздуха снижается на 6 градусов С, уменьшается давление воздуха, его запыленность, увеличивается облачность и количество осадков. Образуется единая система высотных поясов. Чем выше горы, тем наиболее полно выражена высотная поясность. Ландшафты высотной поясности в основном сходны с ландшафтами природных зон на равнинах и следуют друг за другом в том же порядке, причем один и тот же пояс расположен тем выше, чем ближе горная система к экватору.

Полного подобия природных зон на равнинах и вертикальной поясности нет, поскольку по вертикали ландшафтные комплексы меняются иными темпами, чем по горизонтали, и часто совершенно в ином направлении.

В последние годы по мере гуманизации и социологизации географии географические зоны начинают все чаще именовать природно-антропогенными географическими зонами. Учение о географической зональности имеет большое значение для регионоведческого и страноведческого анализа. Прежде всего, оно позволяет раскрыть природные предпосылки специализации и ведения хозяйства. И в условиях современной НТР при частичном ослаблении зависимости хозяйства от природных условий и естественных ресурсов продолжают сохраняться его тесные связи с природой, а в ряде случаев и зависимость от нее. Очевидна и сохраняющаяся важная роль природной составляющей в развитии и функционировании общества, в его территориальной организации. Различия в духовной культуре населения, также не могут быть поняты без обращения к природной регионализации. Она же формирует навыки приспособления человека к территории, определяет характер природопользования.

Географическая зональность активно влияет на порайонные различия в жизни общества, являясь важным фактором районирования, а, следовательно, региональной политики.

Учение о географической зональности дает огромный материал для страновых и региональных сравнений и тем самым способствует выяснению страновой и региональной специфики, ее причин, что, в конечном счете, является главной задачей регионоведения и страноведения. Так, например, зона тайги в виде шлейфа пересекает территории России, Канады, Фенноскандии. Но степень заселенности, хозяйственного освоения, условия жизни в таежных зонах перечисленных выше стран имеют значительные различия. В регионоведческом, страноведческом анализе не могут быть обойдены вниманием ни вопрос о характере этих отличий, ни вопрос об их источниках.

Одним словом, задачей регионоведческого и страноведческого анализа является не только характеристика особенностей природной составляющей той или иной территории (теоретическую основу ее и составляет учение о географической зональности), но и выявление характера взаимосвязи природного регионализма с регионализацией мира по экономическим, геополитическим, культурно-цивилизацион-ным и т.д. основаниям.

Метод циклов

Базовым основанием этого метода является тот факт, что почти всем пространственно-временным структурам присуща цикличность. Метод циклов относится к числу молодых и поэтому, как правило, персонифицирован, то есть носит имена своих создателей.

Известны, например, методы энергопроизводственных циклов Н.Н. Колосовского, природно-ресурсных циклов И.В. Комара (1960–1970-е гг.), природно-общественных циклов Ю.Г. Саушкина (1970–1980-е гг) и др.

Все эти циклы, выявленные учеными, включают в себя определенные технологические цепочки. Но при этом они имеют и достаточно ярко выраженный пространственный, региональный аспект, поскольку развертываются на определенной территории. Региональная же специфика взаимодействия циклов, естественно, имеет выход на региональную политику, является фактором обоснования тех или иных управленческих решений. Так, Н.Н. Колосовский на основе своей концепции провел в конце 1940-х гг. районирование страны, выделив 30 районных производственно-территориальных сочетаний и определив возможные перспективы их развития.

Метод циклов использовал в своей концепции этногенеза Л.Н. Гумилев. Проанализировав историю более 40 суперэтносов, он составил «кривую» этногенеза, выделив семь его циклов (фаз, стадий): подъема, акматический, надлома, инерционный, обскурации, регенерации, реликта. Для каждого цикла этногенеза ученым были определены периоды развития (от 150 до 300 лет), характерные черты пассионарного напряжения этнической системы, от которых зависит поведение этноса. Концепция Л.Н. Гумилева, имеет несомненный методологический потенциал в исследовании региональных этнических процессов.

В социально-экономической географии, экономических науках, геополитике большое признание получила концепция Н.Д. Кондратьева, которую называют концепцией больших циклов, или «длинных волн».

Концепция Н.Д. Кондратьева тесно связана с теорией мирового хозяйства. О цикличности в его развитии писалось много и до Н.Д. Кондратьева, в том числе и К. Марксом. Но при этом имелись в виду малые и средние циклы.

Анализ развития мирового хозяйства привел Н.Д. Кондратьева в 1920-е гг. к выводу о существовании длительных, примерно полувековых циклов конъюнктуры. Их смена, по Кондратьеву, определяется тремя основными элементами – научно-техническим прогрессом, внедрением новых форм организации производства и соответствующими географическими, территориальными сдвигами.

Первый большой цикл – 1790–1840 гг. – был непосредственно связан с промышленными переворотами того времени, прежде всего, в Англии. Последующие радикальные изменения в производстве заложили основы второго (1840–1890 гг.) и третьего (1890–1940 гг.) больших циклов. Продолжая эту линию, четвертый цикл (1940–1980 гг.) ученые, последователи Н.Д. Кондратьева, связали с НТР, а пятый (с 1980 г.) – с переходом наиболее продвинувшихся вперед стран к постиндустриальной стадии развития.

Каждый из своих циклов Н.Д. Кондратьев подразделял на две большие фазы, примерно по 25 лет каждая, – фазу роста и фазу стагнации. Поэтому графическое их изображение действительно напоминает своеобразные волны.

«Длинные волны», или большие циклы, Н.Д. Кондратьева так или иначе проявляют себя во всех странах, охватывают не только производство, но и другие сферы человеческой деятельности. Поэтому его концепция является не только инструментом анализа современного состояния того или иного общества, страны, региона, но и имеет большой прогностический заряд.

После открытия Н.Д. Кондратьевым долгосрочных циклов развития мирового хозяйства многие исследователи начали по аналогии разрабатывать тему циклов мирового политического развития.

Так, И. Валлерстайном (современный геоисторик, социолог) определены три цикла гегемонии, для каждого из которых обязательно прохождение через три фазы – мировую войну, гегемонию одной из великих держав, упадок. Первый, по Валлерстайну, цикл гегемонии – нидерландский – продолжался с 1618 по 1672 г., второй – британский – с 1792 по 1896 г., третий – американский – начался с 1914 г.

С наличием цикличности в геополитическом мировом процессе согласен и британский ученый П. Тейлор. По Тейлору, мировая гегемония одной какой-либо страны – редкий феномен: она была всего три раза – гегемония Нидерландов в XVII в., Британская – в середине XIX в., гегемония США – в середине XX в. Истинная геополитическая гегемония, по утверждению этого ученого, заключается не в завоевании колониальных пространств, а в мировой монополии в производстве, торговле, финансовой сфере.

Американские политологи Дж. Модельски и В. Томпсон предложили концепцию длинных мировых политических циклов. Они определяются ими как последовательность подъема и упадка великих держав. Глобальные экономические процессы, по утверждению ученых, по времени сопряжены с длинными политическими циклами – «циклами лидерства». Смена таких циклов периодически изменяет структуру мирового политического устройства, способствуя выдвижению новых великих держав и географических зон их влияния. В основе глобального лидерства, в соответствии с концепцией длинных циклов развития мировой геополитики Дж. Модельски и В. Томпсона, лежат такие факторы, как мобильные военные силы, передовая экономика, открытое общество, реагирование на мировые проблемы при помощи нововведений. Дж. Модельски и В. Томпсон считают, что между циклами Кондратьева и выделенными ими длинными циклами мировой политики должна существовать глубокая внутренняя связь. Они не говорят о жесткой детерминации политики от экономики, но обращают внимание на вероятность существования самоорганизующихся механизмов двух типов циклов мирового развития.

Логическое развитие идей Модельски и Томпсона позволяет сделать вывод о том, что государства, играющие роль мирового лидера, служат и первоначальными источниками волн Кондратьева, т.е. мировое политическое лидерство тесно связано с лидерством экономическим.

Связь «своих» гегемонических циклов с кондратьевскими циклами мировой экономики подчеркивает и И. Валлерстайн. В учебнике В.А. Колосова и Н.С. Мироненко рассматривается сдвоенная модель Кондратьева–Валлерстайна, анализируя которую авторы делают ряд выводов, в том числе и о том, что «геополитические процессы находятся в неразрывной, хотя и не строго детерминированной связи с мирохозяйственными процессами».

Как видно, все модели цикличности геополитического развития исследуют циклические видоизменения в геополитической системе мира, процесс перехода от одного «мирового порядка» к другому, изменения баланса сил между великими державами, возникновения новых зон, регионов конфликтов, центров силы. Таким образом, все эти модели важны при изучении процессов мировой политической регионализации.

Балансовые методы

Балансовые методы – это совокупность математических расчетов, позволяющих исследовать, прежде всего, процессы функционирования и развития сложных социально-экономических, социально-политических систем – систем динамических, с установившимися потоками ресурсов и продукции («затраты–выпуск», «производство–потребление», «ввоз–вывоз», природные ресурсы–плотность населения, радикализм–консерватизм и т.д.).

Эти методы занимают промежуточное положение между статистическими методами и моделированием.

В экономических науках, социально-экономической географии метод применяется для составления балансов трудовых ресурсов, топлива и энергии, денежных доходов и расходов населения, внешней торговли и т.д.

Особое место в названных выше науках занимает межотраслевой и межрайонный балансы. Первый характеризует производство и распределение совокупного общественного продукта по отраслям, второй – соотношение производства, потребления и территориального распределения продукта по районам.

В нашей стране модель межотраслевого баланса производства и распределения продукции была обоснована в 1930-х гг. ленинградскими учеными-экономистами В.В. Новожиловым и Л.В. Канторовичем. В мировой практике подобная модель известна под названием «затраты–выпуск» В. Леонтьева, лауреата Нобелевской премии, в прошлом нашего соотечественника (в 1920-х гг. В. Леонтьев эмигрировал в США).

Балансовые модели хорошо интегрируются с другими видами экономико-математических моделей. Они, по данным Ю.Н. Гладкого и А.И. Чистобаева, построены более чем в 80 странах и пригодны для краткосрочного и долгосрочного прогнозирования.

Баланс сил – это ключевое понятие в теории политического реализма. По мнению реалистов, самым эффективным средством сохранения мира является именно баланс сил, возникающий не только из столкновения национальных интересов, но и из единства культур, взаимного уважения прав друг друга и согласия относительно основных принципов. В рамках данной школы исследования международных отношений различаются простой баланс сил, известный как биполярная система, и сложный, предполагающий несколько силовых центров (многополярная, или многополюсная, система).

А.Д. Воскресенский, склоняясь к тому, что теории «силового равновесия» и «баланса сил» в принципе все же принадлежат прошлому, предлагает анализировать динамику межгосударственных отношений на основе баланса интересов и с точки зрения многофакторного равновесия. То есть разрабатываемая им концепция многофакторного равновесия в международных отношениях тоже опирается на принципы балансового метода (См.: Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность, с. 413–440).

Балансовый метод находит широкое применение в демографии. Он позволяет выбрать оптимальные соотношения между различными структурами демографического комплекса. Например, соотношение между численностью трудовых ресурсов и развитием трудоемких отраслей, соотношение между рабочими местами и численностью безработных, между наличием природных ресурсов, необходимых для нормальной жизни людей (водных, энергетических и т.д.) и плотностью населения и т.д.

Балансовый метод лежит в основе внутренней политики любого государства, направленной на обеспечение политической устойчивости и стабильности: они невозможны без соблюдения баланса политических, конфессиональных, национально-этнических, региональных, социальных и т.д. интересов как в стране в целом, так и в отдельных ее регионах.

Программно-целевой метод

Этот метод является способом исследования региональных систем, их социально-экономической составляющей и в то же время важным инструментом региональной политики.

Логика метода предполагает следующую последовательность действий:

выявление проблемной ситуации, т.е. такого состояния объекта (явления), которое характеризуется определенной напряженностью;
разработка целевой части программы;
определение всех видов ресурсов, необходимых для достижения целей;
организация выполнения программы, формирование проекта программы заказчиком, разработчиком, соисполнителем;
реализация программы.

Все перечисленные выше элементы представляют собой целевую комплексную программу.

Основные требования к комплексным целевым программам, их характеристики:

они имеют адресный характер, то есть в них четко обозначается, для кого и для чего составлена программа;
они имеют временные ограничения, то есть указания на сроки их выполнения;
они должны иметь детально разработанную, прозрачную систему управления, обеспечивающую их выполнение.

Примерами целевых комплексных программ в России могут быть президентская программа «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на 1996–2005 гг.», федеральная программа освоения Нижнего Приангарья, принятая в 1999 г. и т.п.

Программно-целевой метод направлен на решение сложных проблем, связан с разработкой долгосрочных прогнозов социально-экономического развития страны и ее регионов.

Программно-целевой метод активно применяется для решения задач региональной политики в большинстве стран мира. Так, в Италии в рамках региональной политики в 1957 г. был принят первый закон о «полюсах роста». В соответствии с ним на Юге Италии (это регион с сильным отставанием от промышленно развитого Севера) было построено несколько крупных предприятий, например, металлургический комбинат в Таранте. «Полюса роста» создаются и во Франции, Испании. Ядром региональных программ Японии является целевая установка на развитие инфраструктуры, связанной с увеличением экспорта.

Разработка и реализация целевых программ – характерная черта политики Европейского союза. Примерами таковых, например, являются программы «Лингва», «Эразмус». Цель первой из них – ликвидация языкового барьера, второй – расширение обмена студентами между странами Союза. В 1994–1999 гг. в рамках ЕС финансировалось 13 целевых программ – «Лидер II» (социальное развитие села), «Урбан» (ликвидация городских трущоб), «Решар II» (угольная промышленность) и т.д.

Вопросы и задания по разделу

Какие задачи развития региона можно решать на основе метода циклов?
Приведите примеры использования картографического метода в своей учебно-исследовательской деятельности.
Проанализируйте документы Томских областной и городской властей (по СМИ) с точки зрения применения программно-целевого метода.
Охарактеризуйте природные зоны Томской области и определите векторы влияния зональности на характер природопользования в этих зонах в прошлом и настоящем.

6. МЕТОДЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ НАУК

Концептуальный контекст политических исследований

В качестве концептуальных оснований современной политической науки обычно выделяют позитивизм, неопозитивизм, сциентизм и прагматизм, указывая, что наряду с традиционными нормативно-ценностными и социологическими подходами к политике сформировались новые, которые во многом определяют содержание всего комплекса представлений о политической жизни общества. Новое концептуальное измерение политической науке придали, в частности, принципы междисциплинарного и системного подхода к изучению политических процессов. Включение положений психологии, социологии, бихевиоризма, эконометрии, математики и кибернетики существенно расширило рамки политических исследований и спектра методических процедур, на которые они опираются. Однако научное содержание политологии существенно отличается от содержания естественных дисциплин, которые во многом остаются эталоном объективного знания об окружающем мире.

В политике (как внутренней, так и международной) не установлены универсальные закономерности, подобные физическим законам. В общественной жизни и политических отношениях постоянно существует возможность многовариантного развития ситуации. Но это не означает, что знание о политике не может быть научным. Если знания достоверны, систематизированы и внутренне не противоречивы, то это служит предпосылкой их адекватности реальным процессам, а, следовательно, и объективности отражения политических ситуаций.

Существует следующая периодизация развития методологии политической науки как применения набора приоритетных средств политического познания или вариантов их комбинации:

классический период (до XIX в.), связанный в основном с дедуктивным, логико-философским и морально-аксиологическими методами;
институциональный период (XIX – начало XX в.), когда на передний план выходят историко-сравнительный и нормативно-институциональный методы;
бихевиоралистский период (20–70-е годы XX в.), когда стали повсеместно применяться количественные методы;
постбихевиоралистский этап (последняя четверть ХХ в.), который характеризуется сочетанием традиционных и новых методов.

В целом, как полагает в этой связи М. Хрусталев, развитие политологии как науки испытывает воздействие общенаучной теории (группы теорий) и предметную дифференциацию, которые определяются влиянием последовательно сменявших друг друга общенаучных парадигм: механистической – энергетической – информационной – организационной.

Политическая наука состоит из нескольких субдисциплин, которые обычно определяются в соответствии со спецификой того главного предмета, который они изучают. Хотя существуют разные способы выделения этих компонентов, три из них являются основными: политическая теория, сравнительная политология, мировая политика.

Политическая теория сосредоточивает свое внимание на ключевых идеях и дискуссиях, ведущихся по фундаментальным политическим вопросам, прежде всего, по вопросу отношений между правителем и подвластным, государством и личностью. Сравнительная политология изучает сходства и различия политического процесса и политических структур. Мировая политика изучает комплекс современных связей и взаимодействий на мировой арене, которые складываются как на основе политических и экономических отношений между традиционными акторами (государствами), так и на основе участия в них новых акторов (ТНК, международных организаций и др.).

Большинство современных специалистов в области политической философии, сравнительной политологии и мировой политики так или иначе стремятся ответить на вопрос: каким образом происходит выбор альтернатив общественного развития? При этом они используют самые разнообразные подходы к анализу различных ситуаций и процессов, которые условно можно разделить на две большие группы: нормативные и эмпирические.

Нормативный подход имеет дело с ценностями и требует этического или морального суждения об обществе. В рамках этого подхода формулируются заключения о вариантах действий для достижения оптимального состояния социума с учетом реальных возможностей акторов.

Эмпирический подход предваряет любое конкретное суждение о политике сбором и обобщением больших объемов фактологической информации. Он ориентирован на то, чтобы, с одной стороны, критически оценить принимаемые решения, а с другой – расширить спектр альтернативных стратегий поведения акторов.

В сфере прикладных политологических исследований грань между подходами является относительно проницаемой, а общественный выбор, который сегодня в той или иной степени основывается на научных данных, интегрирует как элементы нормативного, так и эмпирического подходов к анализу конкретных ситуаций. Например, в основе решения о начале антитеррористической операции в Афганистане лежало нормативное предпочтение активной военной кампании против Аль-Каиды стратегии поэтапной ликвидации инфраструктуры этой организации в различных странах. Но в то же время оно имело и эмпирический аспект, поскольку опиралось на анализ и обобщение фактологических данных. Акторы, принимавшие политическое решение, опирались, в том числе, и на конкретный прогноз, приведет ли избранный образ действий к необратимому подрыву боеспособности международной террористической сети или, напротив, к активизации новых «террористических фронтов». Подобную связь нормативного и эмпирического подхода можно наблюдать при анализе самых различных ситуаций.

Рассматривая концептуальный контекст политических исследований, целесообразно обратить внимание на общие характеристики изучения международных аспектов мирового развития, которые во многом показательны и для других разделов политологии. В большинстве предметных областей научного знания, включая дисциплины, связанные с изучением международных отношений и мировой политики, существуют две основные группы дискуссионных проблем.

Одна из них включает дискуссии о сущностных вопросах, связанных с характеристикой факта, лежащего в основании изучаемых явлений. Примерами сущностных вопросов в исследованиях по внутриполитической проблематике могут служить причины роста националистических настроений среди населения или усиления социальной напряженности в обществе. Вторая группа дискуссионных проблем отражает спектр академических дебатов о методологических подходах к изучению сущности самих явлений, т.е. о концептуальных и философских вопросах проведения исследования и способах получения нового знания. Примерами современных методологических дискуссий в рамках международной проблематики являются споры о том, следует ли принять взгляды реалистов на международные отношения как на конкурентную борьбу, или, наоборот, согласиться с либералами, что современные международные отношения – это в основном отношения сотрудничества.

Заметной, но относительно самостоятельной темой методических дискуссий была и остается тема допустимости использования количественных методов анализа в изучении политических, в том числе международных, ситуаций и процессов. Иногда отношение к этим методам выступает условным «демаркатором» традицио-налистского и «модернистского» течений в научной политической мысли. Однако в изучении международных отношений такое деление стало к концу XX в. менее жестким. Это произошло, во-первых, за счет определенного раздела сфер влияния, сосредоточения «модернистов» на переговорной и конфликтной проблематике, а во-вторых, смягчения взаимного неприятия сторонниками традиционалистских и модернистских методов результатов научного поиска и его инструментария.

Изучая политические отношения, исследователи придерживаются ряда общих правил, во-первых, проведения анализа ситуаций и процессов, во-вторых, выведения аналитических заключений и, в-третьих, пересмотра ранее сформулированных выводов. Соблюдение этих правил обеспечивает возможность проверки результатов множества отдельных исследований, посвященных не только конкретной проблеме, но и сопоставлению знаний в различных областях. Их совокупность составляет методическое обеспечение каждого фундаментального или прикладного проекта, в рамках которого различают несколько уровней: концептуально-теоретический, методологический и методический.

Прикладные политические исследования и их научный статус

Прикладное научное знание о политике может рассматриваться как совокупность теоретических моделей, методологических принципов и процедур исследования, ориентированных на достижение реального политического эффекта. При этом нельзя забывать, что прикладные исследования значительно чаще, чем фундаментальные, инициируются и проводятся в интересах «конкретного заказчика», что способно наложить отпечаток на их результаты.

Вместе с тем, работая над прикладными проектами, специалисты задают по существу те же вопросы, что и авторы фундаментальных исследований. Отвечая на эти вопросы в рамках прикладных проектов, они также следуют общенаучным правилам получения нового знания, которое должно отвечать следующим основным требованиям:

может быть проверено (верифицировано), в силу того, что оно основывается на наблюдении и доказательствах;
свободно от ценностного аспекта, так как не включает в себя суждения о том, что хорошо или плохо, а констатирует некую реальность;
передаваемо, поскольку наука является видом социальной деятельности, а исследовательские методы создаются, как объясняющие и позволяют повторять исследование широкому кругу специалистов;
ориентировано на обобщения, так как обобщающий подход помогает охватить более широкий круг явлений, чем конкретное специфическое знание;
эксплицитно, поскольку оно объясняет причины поведения, отношений или событий и позволяет уточнять причинно-следственные связи различных явлений;
временно (темпорально), так как оно не исключает возможности, что будущие наблюдения могут противоречить приемлемому на сегодня представлению.

Проведение прикладных исследований в области политических, в том числе и международных, отношений строится как систематический аналитический процесс, который начинается с предварительного знакомства с информацией, касающейся проблематики исследования, и завершается представлением общих аналитических выводов. Особое значение с точки зрения успешного осуществления прикладного проекта имеют следующие моменты этого процесса:

Формулирование темы. Для точного в содержательном и стилистическом отношении определения границ исследования требуется мобилизация таких качеств исполнителя, как квалификация, интуиция и умение поддерживать рабочие контакты с заказчиком (клиентом).

Представление данных и аргументов. Формат подготовленных выводов, в котором органично сочетаются содержание и форма аналитических заключений, играет очень важную роль при оценке заказчиком итогов исследования, а, следовательно, и потенциал его практической отдачи.

Соблюдение профессиональной этики. Обычно этические соображения формируются в связи с ответами на такие вопросы, как:

будет ли итоговое заключение содержать предписания, прогноз или только объяснение ситуации;
будет или нет предлагаемое предписание (прогноз) «работать» на максимизацию интересов только одной корпоративной группы или в интересах всего общества;
сосредоточатся ли авторы итогового заключения только на определенных перспективах или, напротив, будут стремиться охватить максимально широкий спектр вариантов развития событий;
будет ли в итоговом заключении отдано предпочтение ценосберегающим или ценозатратным решениям;
целесообразно ли подвергать конкретных людей риску в связи с пересмотром принятой и уже реализуемой политики.

Методическое обеспечение прикладных политических исследований

Рост значимости прикладных политических исследований как в сфере научного знания о политике, так и в сфере политической практики обусловил обращение широкого круга специалистов к особому научному инструментарию, ориентированному на сбор эмпирической информации, количественные методы ее обработки и подготовку аналитических выводов в форме прогнозных предположений.

Данный подход привел в 50–70-е годы XX в. к массированному внедрению в значительную часть политических исследований понятий и приемов, заимствованных из различных общественных и точных дисциплин, а также продолжающейся до сих пор дискуссии по проблемам корректности применяемого междисциплинарного научного инструментария, его роли в получении адекватных результатов и т.д.

В содержательном плане дискуссию по ключевым проблемам методологического обеспечения политических исследований обычно ассоциируют с дебатами между традиционалистами, бихевиористами и постбихевиористами, происходящими преимущественно в американских академических кругах. В этой связи следует отметить справедливое мнение, что в структуру любого прикладного исследования всегда встроены два раздела – методологический и методический. Первый является главным, формулирующим основные гипотезы и цели проекта, а второй в известном смысле вспомогательным. В рамках последнего применяются и совершенствуются методики (техники) анализа информации на основе тех положений, которые выдвигаются первым разделом.

Тем не менее, вопрос о научном статусе прикладного аналитического инструментария политических отношений представляется пока достаточно спорным. В сущности, различия между теорией и методикой в общественных дисциплинах можно провести на абстрактном уровне и трудно выделить на практике.

В дальнейшем под термином «методика» мы будем подразумевать, прежде всего, сумму процедур обработки эмпирического материала. Несмотря на широкий научный интерес к проблеме разработки и применения прикладных методик в сфере анализа политических ситуаций и процессов, пока не сложилось общего представления об их типологии.

В качестве одного из первых вариантов классификации прикладных методик можно указать, например, такое деление:

исследовательские техники общего плана;
специфические техники – прикладной факторный анализ.

Несколько в ином ключе решается подобная проблема, когда методики анализа политических отношений включены в систему единого понятия «политический анализ» (анализ внутренней и внешней политики), который подразделяется на старые методы изучения управления (аллегорический, аналитический, сравнительный, исторический, эмпирико-прагматический, логико-прогностический методы и др.) и современные методические подходы к анализу управления (бихевиоризм, коммуникационный, изучение процесса принятия решений, имитационные игры, структурно-функционалистский подход и некоторые др.). Что касается проблематики международных отношений, то некоторые российские исследователи выделяют, с одной стороны, такие понятия, как методические подходы к изучению системы международных отношений», а с другой – частные методики в исследованиях международных отношений:

статистические методы (статистические модели, корреляционный и факторный анализ);
аналитическое моделирование.

Позднее высказывалось мнение о том, что в исследованиях международных отношений не существует специфического метода анализа и можно говорить лишь об общенаучных методах или методологических средствах (системный подход, математическое моделирование), а также о социологических методах (контент-анализ и некоторые др.). В ряде работ указывается на то, что прикладные аналитические средства имеют междисциплинарный характер, и перечисляются некоторые из них. Кроме того, существует классификация, основанная на математическом обеспечении исследовательских процедур (качественные и количественные методики).

Исходя из вышеизложенного, можно сделать заключение, что вопрос о классификации современных аналитических средств, применяемых в прикладных политических исследованиях, во многом остается открытым. В качестве одного из вариантов его решения мы предлагаем следующее деление: базовые аналитические методики (контент-анализ, ивент-анализ, когнитивное картирование) и комплексное аналитическое моделирование (эмпирическое, нормативное, динамическое) политических, в том числе и международных, ситуаций и процессов. Применение количественных методов и вычислительной техники представляется относительно самостоятельной проблемой, которая должна находить адекватное решение в зависимости от целей каждого конкретного проекта.

Методическое обеспечение современных прикладных политических исследований представляет собой достаточно разнообразный спектр методов, методик и частных исследовательских техник, применение которых зависит от выбора автора и его понимания целей конкретного проекта.

Информационное обеспечение прикладных политических исследований

При всем многообразии представлений об информации в практике прикладных политических исследований этим термином обычно определяется набор сведений о характеристиках акторов, ситуаций или процессов. Теоретическая и эмпирическая информация о политике, а также индивидуальные и коллективные представления о ней неизменно выступают в качестве основного исходного материала аналитического проекта и в то же время с формальной точки зрения являются его конечным продуктом. Они обеспечивают поступление необходимых для решения исследовательских задач данных, а по завершении аналитических процедур опосредуют результаты исследования, в том числе их практическое применение.

Рассмотрим, как информация и знания о политике включаются в структуру прикладного проекта. Напомним, что существуем много источников информации о политике: семья, друзья, массовые мероприятия, СМИ, выступления лидеров или научные публикации. Эти ресурсы могут обеспечить широкую информацию о политике, но информация, полученная, так сказать, «стихийным» путем, может быть неясной, противоречивой или ложной. Поэтому проведение прикладных политических исследований в сфере внутренней и международной политики предполагает четкий подход к информационно-аналитической работе.

Первым шагом в этом плане является определение предмета и цели прикладного научного наблюдения, что позволяет начать сбор исходной информации. В этой связи целесообразно уделить внимание как можно более широкому кругу публикаций, в том числе академическим изданиям, исторической литературе, статистическим и другими справочникам, провести беседы со специалистами и оценить имеющиеся документы. Однако объективно первая фаза подготовки информационного обеспечения проекта не может занимать много времени и завершается выбором спектра источников данных, на которые будет опираться аналитическая разработка. Они определяются исходя из критериев соответствия задачам исследования, а также имеющихся для изучения и обработки содержания ресурсов. При отборе публикаций необходимо различать также материалы общего характера и специализированные источники, такие как статистические сборники или справочная литература.

После определения информационных источников начинается создание основного информационного массива, т.е. процесс сбора и накопления конкретной информации. При этом целесообразно изначально предусмотреть качественную классификацию основных цементов информационного массива. Так, включаемая в него информация может быть первичной или вторичной. В первом случае информация представляет собой слабо упорядоченный набор фактов, во втором – результат определенного логического осмысления со стороны непосредственных участников событий или внешних наблюдателей. У каждого из этих видов информации есть свои достоинства и недостатки с точки зрения перспектив их использования. Сбор первичной информации всегда очень трудоемок, хотя и привлекает возможностью включить в разработку интересный и оригинальный материал. Подбор вторичной информации занимает относительно меньше времени, поскольку она уже подверглась определенной систематизации, но, опираясь только на нее, исследователь рискует оказаться в плену ранее сложившихся представлений.

Существует и другой подход к классификации информации, которая используется при изучении политики. В русле этого подхода ее различают по содержательному признаку сведений о мире политического: описание политических фактов, объяснения того, как и почему в политике происходят определенные события, ценностные суждения (или предписания) о том, что должно произойти в мире политического. Предпочтение того или иного варианта и классификации составных элементов информационного масштаба обычно определяется исследователем.

С методической точки зрения создание информационного массива предполагает обеспечение достоверности и надежности отобранных данных. Применение трех указанных критериев является необходимым условием адекватности конечных выводов, результаты можно получить на основе дальнейшего анализа. Степень новизны отобранных данных обычно определяется ситуативно. Что касается надежности и достоверности, то они обеспечиваются благодаря, во-первых, соблюдению определенных правил при разработке критериев поиска, во-вторых, путем фиксации данных. В современных условиях информационные массивы могут создаваться как в результате поэтапной подготовки информации в рамках конкретного проекта, так и путем обращения к уже имеющимся и доступным банкам данных.

Создание информационного массива в традиционном документальном или электронном виде завершает процесс получения исходных для аналитической работы данных.

На втором этапе информационной работы проводится аналитическое изучение содержания информации, которое подразумевает, во-первых, систематизацию исходной информации и ее сортировку с точки зрения необходимой и избыточной, а во-вторых, возможное преобразование ее формы путем трансформации описательного материала в графические схемы или набор числовых показателей. Второе условие формально не является строго обязательным, но фактически оно становится необходимым в силу больших объемов данных, которые обеспечивают серьезные проекты. Аналитическое изучение информации, опирающееся на преобразование ее формы и построение графиков, таблиц, шкалирование и т.д., иногда определяют как процесс операционализации данных. При его проведении исследователи ориентированы на активное применение вычислительной техники, количественных оценок и использование междисциплинарных методик обработки содержания информационных материалов. В этой связи активно используются различные приемы сжатия или развертывания исxодных данных, когда самую существенную роль играют аппарат математической статистики и моделирование.

Третий этап информационно-аналитической работы предполагает интерпретацию и оценку данных, полученных на стадиях сбора и изучения. На этом этапе имеющаяся в распоряжении исследования информация сравнивается, верифицируется и оценивается в соответствии с целями проекта. Результатом третьего этапа информационно-аналитической работы выступают сведения, которые должны отличаться новизной и полезностью. Они становятся основой для подготовки итоговых документов аналитических проектов, но, как правило, только частично непосредственно включаются в их структуру. Значительно большую роль в рамках итоговых документов играют логические обобщения и заключения, сделанные в отношении полученной в результате исследовательской работы информации, что еще раз подчеркивает персональную ответственность специалистов-аналитиков.

Текст как основная форма представления информации.

Прикладные аналитические методики

Текстовые материалы и информация, передаваемые в текстовой форме, создают основной массив данных для принятия решений в сфере внутренней и международной политики. Важнейшей задачей аналитика является подборка текстовых сообщений, на которые он сможет надежно опереться. Несмотря на то, что у каждого специалиста могут быть свои предпочтения и определенные эмпирические наработки, а каждое ведомство стремится создать собственную информационную базу в виде досье, картотек, каталогов и т.д., все информационные потоки так или иначе предстают перед аналитиками в виде текстов.

Понятие «текст» используется в лингвистике для обозначения отрывка любой протяженности, который образует единое целое. Говоря о признаках текста, мы опираемся на идею о трех «целостностях» (смысловой, коммуникативной, структурной), которые предопределяют и обусловливают цельность автономного речевого построения, определяемого как текст. На уровне структурного единства текстообразующие категории (синтаксические, лексические, фонологические) соотносимы с текстообразующими компонентами, представленными различными языковыми средствами. Во многих определениях текста отмечается основное структурно-семантическое свойство текста – когерентность, или связность. Связность является условием цельности, но цельность не может полностью определяться через связность. Связность определяется на двух или нескольких последовательных предложениях, принадлежащих одному говорящему (в монологической речи) или нескольким говорящим (в диалогической речи). Большинство исследователей признает текстом не только монолог, но и диалог, если он отвечает характеристикам связности и цельности. Связность определяется на трех–пяти, но не более чем семи последовательных предложениях.

Текст является отправной точкой исследования. Именно текстовое представление итогов аналитической работы, завершает если и не сам исследовательский процесс, то, по крайней мере, один из его этапов. Поэтому приобщение к специальным приемам прикладной обработки текстовой информации, которая позволяет не только суммировать некие сведения, но и многократно расширять на их основе представления о предмете научного наблюдения, является очень важной задачей подготовки специалистов-политологов и международников.

Текстовая информация очень разнообразна по форме, содержанию и фиксирующим ее носителям. Важным является определение предмета и направления прикладного анализа. Они зависят от того, предполагается ли изучение содержания политических документов, посланий, речей, отчетов и т.д., динамики политических событий или особенностей политического мышления конкретных лиц. Все эти моменты могут быть отражены в рамках одного комплексного проекта, однако приемы прикладной обработки информации будут различаться в зависимости от предмета, к которому она относится.

Переходя к описанию прикладных методик анализа текстовой информации, целесообразно остановиться на трех сравнительно простых, но обладающих достаточно высокой разрешающей способностью методиках: контент-анализе, ивент-анализе и когнитивном картировании. Они создают триаду базовых средств прикладного анализа при изучении политических ситуаций и процессов.

Контент-анализ в исследованиях политических ситуаций и процессов

Методика контент-анализа является одним из наиболее распространенных научных инструментов прикладного изучения текстовой информации. Суть этой методики заключается в систематическом выделении и фиксации определенных единиц содержания текста, квантификации полученных данных и последующей интерпретации результатов с целью оценки и прогнозирования действий политических акторов.

Методика была введена в научный оборот в конце 30-х годов ХХ в. в США и долгое время использовалась главным образом для изучения содержания рекламных и пропагандистских публикаций СМИ.

В сфере политических исследований контент-анализ был впервые применен американским ученым Г. Лассуэлом и его сотрудниками, изучавшими пропагандистские материалы периода Второй Мировой войны. Основными достоинствами контент-анализа принято считать то, что, во-первых, его технология не искажает результаты обработки информации за счет взаимодействия с общественным или субъективным фоном проводимого исследования, а во-вторых, то, что этот метод дает представление об объектах, которые исследователь непосредственно не наблюдает.

В настоящее время контент-анализ применяется в исследованиях, проводимых в интересах бизнеса, политической аналитики и практики, в том числе силовых структур. И хотя текущие публикации СМИ по-прежнему составляют основную часть материалов, которые прорабатываются с применением этой методики, максимальное распространение получает ее применение для анализа содержания конкретных политических документов, важнейших выступлений политических деятелей или отдельных тематических очерков.

Во второй половине XX в. западными авторами был предложен ряд ставших классическими вариантов методики контент-анализа, наиболее интересными среди которых являются «Анализ неслучайных связей». (Ч. Осгуд); «Система слов» (Р. Икера); «Анализ агрессии» (К. Лоранца); «Анализ высказываний» (С. Вейман), автомати-зированная система «Дженерал Инквайрер» (Гарвардский университет), а также более поздние работы Г. Далера и Г. Лаклера (анализ речей канадских и французских политиков) и работы Д. Рулофа и Д. Фрайа (анализ отношений Восток–Запад в период разрядки).

Одним из наиболее известных примеров применения методики контент-анализа в сфере международных исследований считается «Стэнфордский план». Группа ученых Стэнфордского университета адаптировала технику контент-анализа к проблематике международного кризиса (на примере мировых событий 1914 г.), в частности к анализу документов, которыми обмениваются во время кризиса враждующие стороны. На основании данных сравнительного анализа содержания такого рода документов член стэнфордской группы Д. Циннес предложила логическую модель внутри-государственного информационного поведения в кризисе.

Различные исследования с применением контент-анализа особенно активизировались в 60-е годы XX в. в период «методического взрыва» и стали одним из ярких проявлений развития междисциплинарных подходов к изучению политической жизни.

Blog

Учебное пособие Издательство Томского политехнического университета Томск 2007

Содержание