От редакторов

Вид материала

Документы

Содержание П. А. Сорокин. РЕЦЕНЗИЯ Письмо П. А. Сорокина В. Н. Фигнер (1920-е гг.) Голод — как фактор, его влияние на поведение людей и социальные процессы. Две морали (мораль Толстого и мораль насилия). Кризис современной семьи. Знание и верование (Наука и религия). Рецензия П. А. Сорокина Письмо В. Н. Фигнер

Подобный материал:

• Предисловие редакторов русского издания, 732.37kb.
• Результаты опроса среди руководителей компаний, главных редакторов сми и влиятельных, 203.27kb.
• От редакторов русского издания, 12579.28kb.
• Выступление Л. С. Макарона на встрече руководителей печатных сми, 137.05kb.
• Предисловие от редакторов, 3279.6kb.
• Объем программы и занимаемое место на диске Системные требования, 127.06kb.
• Фредерик Бегбедер, 2049.29kb.
• Фредерик Бегбедер. 99 франков, 2045.96kb.
• Правила копирования стилей. 20 Заключение. 21 Список использованной литературы., 178.87kb.
• А. В. Глухих Научный, 217.56kb.

П. А. Сорокин. РЕЦЕНЗИЯ

на книгу 3. Лилина. От коммунистической семьи к коммунистическо­му обществу. Госуд. изд-во. Петроград, 1920, 104 стр. Ц. 40 руб.


Данная книга представляет популярный курс того, что одни называют «историей культуры», другие — «генетической социоло­гией». Как и ряд других аналогичных работ, она содержит в себе попытку схематического изложения основных этапов развития общественных форм человечества. Сообразно с этим заданием в ней мы находим: характеристику т. н. «первобытного общества», патриархально-родовой общины, феодального общества, общест­ва мелкобуржуазного, эпохи торгового капитала, промышленного капитализма (в мануфактурный и машинный периоды); заканчи­вается книга описанием диктатуры пролетариата и коммунистиче­ского общества. Основная линия эволюции человечества в том ви­де, как ее понимает автор, точно выражена в заглавии книги: это переход от первобытной коммунистической семьи к коммунисти­ческому обществу. Посредственные этапы — это неизбежные пере­ходные станции. Само коммунистическое общество так же неиз­бежно, как и все предыдущие.

Каждая эпоха автором характеризуется с разных точек зре­ния; он описывает и способы добывания средств существования, и технику, и психологию, и семейные отношения, и организацию власти и т. д. Рядом с таким описанием им очерчиваются и при­чины изменений. Главным фактором последних служит, конечно, «экономика».

Таково основное содержание книги. Написана она живо, сжа­тым языком, «эмоционально». Посвящена «юным коммунарам».

Если бы я признавал возможность «истории культуры» или «генетической социологии» в таком понимании, а равно и пред­посылки, на которых последние строятся, то я должен был бы признать рецензируемую книгу довольно удачной. Из популярных < работ такого типа она одна из лучших. Но в силу целого ряда оснований (о которых здесь не приходится говорить) такую «исто­рию культуры» и такую «генетическую социологию» как науку я считаю несуществующими. Под этими именами обычно преподно­сится винегрет разных исторических данных. «Нельзя объять не­объятное». Все такие работы представляют смесь обрывков зна­ний. Не представляет отсюда исключения и данная книга. Далее, даже и популярная книга (я бы сказал: в особенности популярная)

не должна допускать чрезмерные упрощения, существенные ошиб­ки или спорные вопросы выдавать за бесспорные. А такими факта­ми книга богата. Приведу примеры. Автор, подобно многим марк­систам, исходит из предпосылки однотипного развития различ­ных народов. Очерченные фазы эволюции он считает «обязатель­ными» для всех народов. Это спорно. Больше того, сейчас не без оснований большинство крупнейших исследователей этого вопро­са решает его в обратном смысле, в смысле многолинейного, не од­нообразного пути развития разных групп и народов. Далее, сама схема этапов автора (первобытно-коммунистическое общество, па­триархально-родовая община и т.д.), совершенно произвольна. Здесь даже и марксисты (см., напр., 1 т. «Русской истории» Н. А. Рожкова) не вполне сойдутся со схемой книги. Примерами крупных фактических ошибок могут служить такие положения: 1) полный коммунизм первобытной семьи и утверждения вроде таких, что «братство и равенство было основой ее» (стр. 8), что здесь «все одинаково работают, одинаково получают за свой труд по потребностям, нет ни угнетателей, ни угнетаемых, все равны, все братья между собой» (стр. 12) и т. п. Руссо в свое время мог так говорить, теперь, через полтораста лет, такие «идиллии» годны только для детей младшего возраста. Они решительно не соответ­ствуют действительности. 2) Автор пишет: «в коммунистической семье женщина — руководительница и начальница семейной груп­пы или рода. Она — умиротворительница и судья, — председа­тельница на собраниях и хранительница священного огня... Гро­мадный труд (ее)... внушает к ней еще большее уважение со сто­роны членов рода. Совершенно неправильно, след., утверждение буржуазных ученых, верных слуг капитализма, что женщина и на первых порах общественной жизни была рабою мужчины» (стр. 31). Мне было бы интересно знать, на каком фундаменте по­строены эти категорические утверждения с обвинительным пунк­том гг. «буржуазных ученых»! Интересно было бы знать хоть один-два примера таких «первобытных обществ». Боюсь, что автор их не укажет, и боюсь, что ничего, кроме давно опровергнутой гипотезы Бахофена, он (автор) не сможет привести... По край­ней мере, сейчас трудно указать хотя бы одного компетентного исследователя, придерживающегося таких взглядов. Не мешало бы поэтому немного обуздать здесь «фантазию» и на место «нас возвышающего обмана» поставить «тьму низких истин».

То же можно было бы сказать о множестве других мест книги. Никакая научная популяризация не имеет права искажать фак­ты и выдавать свою фантазию за научные положения. Спорной, конечно, становится и вся концепция автора вплоть до характе­ристики самого коммунистического общества. Если эту характе­ристику понимать как очерк грядущего идеального общества, то это одно дело, если же ее понимать как характеристику суще­ствующего коммунизма, то она неверна, ибо «сущее» здесь корен­ным образом расходится (пока) с этим «должным», идеальным обществом, очерченным автором.

Издана книга хорошо. С агитационной точки зрения в среде людей незнающих она достигнет своей цели.

Письма



Письмо П. А. Сорокина Б. А. Лезину (1913)

Извиняюсь, глубокоуважаемый Борис Александрович, за то, что не мог сразу ответить на Ваше любезное письмо. Вместе с этим письмом я послал А. Л. Погодину свою рецензию об его книге. Будет на нее рецензия и в «Заветах», хотя не скоро. Т. Н. Райнов говорил мне, что у Вас скоро должен выйти том по теории твор­чества. Если Вы будете добры прислать его мне лично, а если воз­можно и моему товарищу Н. Д. Кондратьеву, то я с удовольствием бы написал об нем рецензию в «Заветах», а он — в «Вестнике пси­хологии». Если Вы будете добры дать отзыв о моей книге в «X Художественном) утре» или в «Родине» или вообще где-нибудь — я был бы Вам очень и очень благодарен. Номер «Вестника психо­логии» .Вам высылает Т. Н. Райнов.

Искренно уважающий Вас П. Сорокин.

СПб. Угол Б. Гребецк. и Малого, д. 28—28, кв. 32

Письмо П. А. Сорокина В. Н. Фигнер (1920-е гг.)

1 февр.

Глубокоуважаемая Вера Николаевна!

Спасибо за Ваше письмо. Моя поездка в Москву отпала. Но я мог бы приехать для прочтения лекций, а также повидаться с дру­зьями на срок 1—8—9 марта. Если этот срок для Вас подходит, то известите и я приеду. Темы лекций я мог бы предложить следующие:

1) Голод — как фактор, его влияние на поведение людей и социальные процессы. Содержание: 1) понятие голода, 2) его фи­зиологические и психические эффекты, 3) депрессирование голо­дом стимулов: полового, самосохранения, 4) деформация психо­социального «я» индивида: его души, верований, убеждений, вку­сов, право-нравственных воззрений под влиянием голода. Социаль­ные эффекты: изменение состава населения: смертность, болезни, рождаемость. Голод и бунты. Голод и апатия. Голод и коммуниза-ция. Голод и изменения общественного сознания. «Философия го­лода».

2) Две морали (мораль Толстого и мораль насилия). Характе­ристика моральной системы Л. Толстого. Принцип самоценности личности. Вывод из нее: непротивление злу, отрицание государст­ва, права, всякого насилия. Мораль насилия (Ницше. Сорель, ре­волюционеры). Толстой и современность. Чем велика система мо­рали Толстого.

3) Кризис современной семьи. Понятие семьи. Ее основные типы

В наше время: патриархальная, индивидуальная, «огосударствлен­ия». Социальная роль семьи в ряду других коллективов. Ослабле-ше семьи как союза супругов. Ослабление ее как союза родите­ли и детей. Распадение семьи как хозяйственного центра. Поте-)я семьей опекунско-воспитательной роли. Причины кризиса. Его :мысл. Будущее семьи.

4) Знание и верование (Наука и религия). Понятие знания и ве-эования (науки и религии). Их взаимоотношение. Их источник и лроисхождение. Человек — Homo credens, а не Homo sapiens (не­избежность челов. глупости). Падают ли верования и становят­ся ли люди более «знающими» и «менее верующими». Внеклассо-вость науки и «классовость» верований. От чего зависит принятие или неприятие верований? Современные формы религии: идеоло­гии социализма, коммунизма, демократизма, индивидуализма и т. д. как верования. Социальная роль знаний и верований.

Если какая-нибудь из этих тем подойдет (я предпочитал бы 1 и 3, особенно первую, но все равно), то готов приехать и про­барабанить. Само собой разумеется, если нужны прения — пусть они будут. Если мое предложение подойдет Вам — немедленно из­вестите о времени (дне) лекции и теме, и я приеду.

Крепко жму Вашу руку.

Глубоко уважающий Вас

П. Сорокин

Адресуйте: или Петроград, Вас. Остр., 8 лин., д. 31, кв. 5 (тел. 500-35) или Петроград, Детское Село, Агрономический ин­ститут, б. Семейный флигель, кв. 8.

NB: Вот еще тема:

«Социальный отбор в эпоху войн и революций» Борьба за существование и естеств. отбор. Отбор и наследствен­ность. Несходство людей. Какие элементы населения уничтожают­ся гл. обр. в эпохи войн и революций? «Жатва смерти». Социаль­ное значение этого отбора. Почему война ведет к «социализму». Гибель народов и соц. отбор. «Философия истории».

КОММЕНТАРИИ

Рецензия П. А. Сорокина публикуется по автографу, храня­щемуся в ЦГАЛИ, ф. 1624, оп. 3, ед. хр. 10, лл. 2—3.

На л. 2 рукописи сверху написана карандашом фамилия «Мак­симов» (вероятно, редактор, готовивший рецензию к печати). По­мимо своего собственного содержания публикуемая рукопись пред­ставляет интерес еще и как один из первых документов советской цензуры. Все места, выделенные в ней курсивом, зачеркнуты ре­дактором, в угловые скобки заключены сделанные им смысловые вставки. Зачеркивания эти в большинстве своем явно цензурного характера. В таком изуродованном виде рецензия была опублико­вана в журнале «Вестник литературы», 1920, № 8. С. 8—9.

На л. 1 того же архивного дела имеется машинописная справка: «Лилина Злата Ионовна, лит. критик. Род. в 1882 г. в Друе, Виленской губ. В 1902 г. окончила Митавскую гимназию и с этого года стала работать в социал-демократических кружках. Лилина была широко известна как видная парт, работница, член ряда съездов (в партию вступила в 1902 г. и после II съезда примкнула к большевикам). Долгое время (1902—3 и 1908—17) жила в эми­грации. В годы революции была членом ленинградского совета 10-ти созывов. Последние годы работала в Наркомпросе, в Москве Лилина составила хрестоматию памяти Ленина «Великий Вождь», редактировала книгу Г. Белых и Л. Пантелеева «Республика Шкид» и т. д. Ей принадлежит также книга «Детская художественная лите­ратура после Октябрьской революции» (изд. «Культура», Киев, (1929). Скончалась 28 мая (1929) в ленинградской клинике рентге­нологического института от рака легких. Похоронена в Ленинграде на Коммунистической площадке Александро-Невской Лавры — 30 мая». В этой справке только забыт такой «малозначительный факт»: 3. И. Лилина — жена Г. Е. Зиновьева.

Публикуется по автографу, хранящемуся в ЦГАЛИ, ф. 287, оп. 1, ед. хр. 23. Оригинал — почтовая карточка с адресом, напи­санным рукой Сорокина: «Г. Харьков, Чернышевская ул. 37. Его Высокородию Б. А. Лезину». Датируется на основании почтовых штампов: «СПб. 28.10.13. Харьков. 30.10.13».

Лезин Борис Александрович (р. 1880) — известный в свое вре­мя редактор — издатель сборников «Вопросы теории и психологии творчества», выходивших в Харькове в 1907—23 гг. В 1913 г. в Харькове был издан второй том его монографии с тем же названи­ем, что и издаваемые им сборники.

Погодин А. Л. (р. 1872) — проф. Харьковского университета, историк литературы, филолог и археолог. В 1913 г. в Харькове вышла его книга «Язык как творчество».

Райнов Тимофей Иванович (1888—1959) —университет­ский товарищ П. А. Сорокина, одновременно с ним готовившийся к «профессорскому званию». В советское время он работал в Конъюнктурном институте. Судя по опубликованным его книгам, круг его интересов был необычайно широк — от эстетики Канта и проблем экономики до поэзии Тютчева и истории науки. По­следняя его книга — «Великие ученые Узбекистана» — вышла в Ташкенте в 1943 г.

Кондратьев Николай Дмитриевич (1892—1938) — близкий друг Сорокина со студенческих лет. В 1917 г. они оба были секрета­рями А. Ф. Керенского (Сорокин — по социльным, Кондрать­ев — по экономическим вопросам). В советское время Н. Д. Конд­ратьев возглавлял Конъюнктурный институт. Трагическая участь этого великого ученого в годы большого террора в настоящее фемя хорошо известна.

Следует отметить, что А. Л. Погодин, Н. Д. Кондратьев и 1. А. Сорокин в 1914 г. опубликовали каждый по статье в 4-м сбор-шке «Новых идей в социологии», изданном в Петербурге.

Письмо В. Н. Фигнер

Публикуется по автографу, хранящемуся в ЦГАЛИ, ф. 1185, эп. 1, ед. хр. 733, лл. 1—2. Написано красными чернилами на двой­ном листе ученической тетради в клетку.

Дата «1—8—9» в оригинале зачеркнута и сверху карандашом написано: «от 8 по 12—13». Зачеркивание и надпись сделаны, по-видимому, рукой В. Н. Фигнер.

Тема первой лекции почти дословно совпадает с названием последней крупной работы, написанной Сорокиным в России: «Голод, как фактор. Влияние голода на поведение людей, общест­венную организацию и социальную жизнь». Эта книга объемом, по свидетельству автора, около 560 страниц была сдана в набор в мае 1922 г. После высылки Сорокина из Советской России весь тираж ее был уничтожен. Таким образом, краткое раскрытие содержа­ния предполагаемой лекции позволяет хотя бы отчасти судить и о содержании погибшей книги.

Что касается остальных лекций, то о более полном их содер­жании, наоборот, можно судить по опубликованным работам Со­рокина. Великому русскому писателю посвящена небольшая его брошюра «Лев Толстой как философ» (М., 1914). О кризисе совре­менной семьи, о науке и религии, о социальном отборе в эпоху войн и революций П. А. Сорокин подробно пишет в книге «Совре­менное состояние России» (Прага, 1922).

Были ли прочитаны обещанные Сорокиным лекции, неизвест­но. Он не был в Москве ни в марте 1920, ни в марте 1921, ни в мар­те 1922 г. Возможно, он собирался прочитать их летом 1922 г., когда он приехал в Москву и остановился у своего друга Кон­дратьева. Кондратьев в тот же день был арестован, а по городу, как, впрочем, и по всей стране, прокатилась волна арестов среди интеллигенции, намеченной к высылке. Среди прочих был аресто­ван и П. А. Сорокин. Осенью 1922 г. он был выслан из страны (между прочим, в одной группе с Н. А. Бердяевым), куда ему было запрещено возвращаться под угрозой смертной казни.

СОДЕРЖАНИЕ