Юнг К. Г. Феноменология духа в сказках

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

Мудрый старец появлялся несколько раз в ряде современных видений: в одном случае он был нормального роста и находился на самом дне кратера, окруженного высокими скалами; в другом случае это была крошечная фигурка на самой вершине горы, огражденной низкой каменной оградой. Этот же мотив находим в сказке Гете о маленькой принцессе, которая жила в шкатулке. Здесь также в связи с этим можно упомянуть об Антропарионе, маленьком свинцовом человечке из видений Зосимы, как и о металлических человечках, которые живут в шахтах, лукавых дактилях древности, гомункулах алхимиков, домовых, злых гномах и т. д. Насколько "реальны" эти представления, мне стало понятно после несчастного случая в горах: после катастрофы у двух альпинистов было коллективное видение: при дневном свете человек в капюшоне выкарабкался из глубокой трещины в леднике на ледяную поверхность и прошелся вдоль ледника, повергая в настоящую панику двух наблюдавших за ним. Я часто сталкивался с мотивами, которые склонили меня к мысли о том, что бессознательное должно быть миром бесконечно малого. Эта мысль является рациональным следствием смутного чувства, что во всех видениях мы имеем дело с чем-то внутрипсихическим; и следовательно, для того, чтобы поместиться в голове, вещь должна быть бесконечно малой. Я не сторонник всяких "рациональных" догадок, хотя я бы не сказал, что все они несущественны. Более вероятным мне кажется" что это любовь к преуменьшению, с одной стороны, и к преувеличению (гиганты и т. д.) - с другой, связана со странной неопределенностью пространственных и временных отношений в бессознательном. Человеческое чувство пропорции, его рациональное представление о большом и малом очень антропоморфно, оно теряет свою значимость не только в сфере физических явлений, но также и в тех частях коллективного бессознательного, которые находятся за пределами специфически человеческого. Атман "меньше малого и больше большого", он ростом "с пальчик", но "покрывает мир на высоте двух ладоней". О кабирах Гете говорит: "малы, да удалы". Так же и архетип мудрого старика: очень мал" почти незаметен, однако он обладает роковой силой, и это можно увидеть при основательном исследовании этих вещей. Это общая особенность для архетипов и для атомного мира, как явствует из следующего: чем глубже исследователь погружается во вселенную микрофизики, тем более опустошительными становятся сокрытые там взрывные силы. То, что самое малое может привести к грандиозным последствиям, стало предельно ясно не только в физике, но также и в области психологических исследований. Как часто в критические моменты жизни все повисает на волоске!

В некоторых древних сказках свойство нашего архетипа, связанное с озарением, выражено тем, что старик приравнивается к солнцу. Он приносит с собой тлеющую головешку, которую использует для того, чтобы испечь тыкву. Покушав, он опять забирает огонь, и это заставляет людей выкрасть огонь у старика. В одной сказке североамериканских индейцев старик выступает в образе лекаря-колдуна, владеющего огнем. Огненный аспект имеет также и дух, как мы знаем из языка Ветхого Завета и из рассказа о Троицыном чуде.

Кроме ума, мудрости и проницательности, старик, как мы уже упоминали, примечателен своими нравственными качествами; более того, он еще проверяет нравственные качества других, и в зависимости от этого раздает подарки. Поучительный пример этому находим в одной эстонской сказке о падчерице и родной дочке. Падчерица - сирота, послушная и исполнительная. Сказка начинается с того, что ее прялка упала в колодец. Она прыгает за ней, однако не тонет, а попадает в волшебную страну, где. продолжая поиски, она встречает корову, барана и яблоню и выполняет их желания. Затем она подходит к бане, около которой сидит грязный старик; он хочет, чтобы она помогла ему помыться. Происходит следующий разговор:

"Милая девушка, помой меня, мне так неприятно быть таким грязным!" "Чем же мне растопить печку?" "Собери деревянные колышки, вороний помет и разведи огонь". Но она приносит дрова и спрашивает: "Где мне взять воду для купания?" "Под сараем стоит белая кобыла. Пусть она помочится в кадку". Но она приносит чистой воды и спрашивает:

"Чем мне разжечь огонь для купания? "Отрежь хвост белой лошади и разожги им огонь". Но она делает спички из березовых веточек и спрашивает: "Где мне взять мыло?" "Возьми кусочек пемзы и помой меня ею". Но она приносит мыло из деревни и моет им старика.

В награду он дарит ей корзину, полную золота и драгоценных камней. Дочь хозяйки дома, конечно, завидует падчерице и бросает свою прялку в колодец, где, впрочем, быстро ее находит. Тем не менее она не останавливается, но делает все неправильно, не так, как делала падчерица, и награду получает соответственную. Частота этого мотива делает дальнейшие примеры излишними.

Свойственные фигуре старика превосходство и функция помощи рождают искушение связать его каким-либо образом с Богом. Немецкая сказка о солдате и черной принцессе повествует о том, как принцесса, на которую было наложено заклятье, каждую ночь выбиралась из железного гроба и по жирала солдата, караулившего ее гробницу. Один солдат, когда пришла его очередь, попытался убежать. В тот же вечер он ускользнул со службы и, пробравшись через поля и горы, попал на прекрасный луг. Вдруг перед ним появился маленький человечек с длинной седой бородой; это был не кто иной, как сам Господь Бог, который больше не мог смотреть на ночные проделки дьявола. "Куда путь держишь? - спросил седой человечек. - Можно и мне с тобой?" Маленький человечек выглядел так дружелюбно, что солдат рассказал ему о своем побеге. Затем, как всегда, последовал добрый совет. В этой сказке старик приравнивается к Богу с той же наивностью, с какой английский алхимик сэр Джордж Рипли называет "старого короля" "antiquus diemm" - "Ветхим днями".

Все архетипы имеют как позитивную, благоприятную, светлую сторону, которая указывает вверх, так и ту, которая указывает вниз - частично негативную и неблагоприятную, частично хтоническую, но в остальном просто нейтральную. В этом отношении архетип духа не исключение. Даже форма гнома предполагает своего рода ограничение и наводит на мысль о натуралистическом растительном божестве, являющемся из преисподней. В одной балканской сказке старик остается без глаза. Его выбил Вилы, крылатый демон, а герой должен вернуть глаз владельцу. Старик поэтому частично теряет зрение - т. е. проницательность и сведущесть, - что на руку демоническому миру тьмы; этот недостаток напоминает о судьбе Осириса, который потерял глаз при взгляде на черную свинью (его порочного брата Сета), или о Вотане, пожертвовавшем глаз для родника Мимира. В нашей сказке животное, на котором едет старик, - коза, - является признаком того, что он сам имеет темную сторону. В одной сибирской сказке это однорогий, однорукий и одноглазый седобородый старик, который пробуждает мертвого человека с помощью железной трости. Затем, по ходу сказки, последний, несколько раз возвращаемый стариком к жизни, по ошибке убивает своего спасителя, и это лишает его доброй судьбы. Сказка называется "Однобокий старик", и, по сути, его недостаток показывает, что он состоит только из одной половины. Другая половина невидима, но появляется в образе убийцы, которому нужна жизнь героя. В конце концов герою удается уничтожить своего постоянного убийцу, но в борьбе он также убивает и однобокого старика, таким образом ясно проявляется тождество двух жертв. Так, старик есть также и своя же противоположность, он приносит жизнь и приводит к смерти - "ad utrumque peritus" (умудрен и в том, и в другом), как сказано у Гермеса.

При данных обстоятельствах, когда бы ни появлялся "простой" и "добрый" старик, по разным причинам целесообразно тщательно изучать контекст. Например, в первой упомянутой нами эстонской сказке о потерявшем корову мальчике-наймите можно заподозрить, что услужливый старик, который оказывается на нужном месте так своевременно, заранее тайком прячет корову, чтобы дать своему protege замечательный повод убежать. Это вполне возможно, так как повседневный опыт показывает, что высшее, хотя и подсознательное, предвидение судьбы может подстраивать всякого рода неприятные ситуации с единственной целью направить нашего простака по тому пути, по которому он должен идти, но которого из-за своей беспросветной тупости он сам никогда бы не нашел. Если бы наш сирота догадался, что именно благодаря старику его корова исчезла, как по волшебству, тот бы ему показался злым троллем или дьяволом. Действительно, старик имеет и порочную сторону, так же, как и первобытный знахарь, который и лечил, и помогал, и одновременно был грозным изобретателем ядов. Само слово обозначает и "яд" и "противоядие", ведь яд фактически может быть и тем и другим.

Таким образом, старик имеет двойную натуру эльфа (вспомните крайне поучительную фигуру Мерлина). В одних своих проявлениях это воплощение доброго, в других - злого. Затем это опять жестокий волшебник, который из чистого эгоизма творит зло ради него самого. В одной сибирской сказке он появляется в виде злого духа "и на голове у него два озера, где плавают две утки". Он питается человечиной. В сказке говорится о том, как герой и его товарищи уходят на праздник в соседнюю деревню и оставляют дома своих собак. И эти последние, действуя по принципу "кошка из дома - мышкам воля", также устраивают себе праздник, который заканчивается тем, что они набрасываются на мясные запасы. Люди возвращаются домой и устраивают погоню за убежавшими в глушь собаками. Тогда творец говорит Эмемкуту (герою сказки):

"Пойди вместе с женой и поищи собак". Но тот попадает в сильную метель и вынужден искать кров в домике у злого духа. Затем следует известный мотив одураченного черта. "Твооец" - это отец Эмемкута, а отца Творца зовут "Самосотворенный" потому, что он сам себя сотворил. Хотя нигде не говорится, что старик с двумя озерами на голове завлек героя и его жену в домик, чтобы утолить голод, можно предположить, что какой-то, должно быть, особый дух вселился в собак, заставил их отмечать праздник так, как люди, а после - что противно их природе - убежать, из-за чего Эмемкут должен идти их искать; и что потом герой попал в метель, для того чтобы оказаться в руках злого старика. Тот факт, что Творец, сын Самосотворенного, был причастен к этому, приводит к запутанной проблеме, решение которой мы предоставляем сибирским богословам.

В одной балканской сказке старик дает бездетной царице яблоко, съев которое, она становится беременной и рожает сына; как было заранее условлено, старик становится его крестным отцом. Мальчик, однако, вырастает в противного маленького хулигана, который колотит детей и изводит скот" До десяти лет у него не было имени. Затем появляется старик, вонзает нож ему в ногу и называет его "Принц-Нож". Мальчик захотел отправиться навстречу приключениям, и его отец, после длительных сомнений, отпускает его. Нож в ноге имеет для него жизненно важное значение: если он сам его вытащит, то останется жить, если это сделает кто-либо другой - он умрет. В конце нож приводит его к гибели, так как старая ведьма вытаскивает нож, когда герой спит. Он умирает, но друзья возвращают его к жизни. Здесь старик выступает в качестве помощника, но при этом также измышляет опасную судьбу, которая легко могла обернуться во зло. Зло ярко проявилось в жестоком характере мальчика.

В другой балканской сказке находим еще один вариант нашего мотива: король ищет свою сестру, похищенную неизвестным. Поиски приводят его к избушке старухи, которая советует ему оставить эту затею. Но одно дерево, увешанное плодами, все время отступает перед ним, уводя от избушки. Когда же дерево останавливается, с его веток спускается старик. Он угощает короля и забирает его в свой замок, где живет сестра короля, ставшая женой старика. Она рассказала своему брату, что старик - это злой дух, который убьет короля. Через три дня король бесследно исчез. После этого к поискам приступает его младший брат, он убивает злого духа в обличий дракона. Таким образом, красивый юноша освобождается от чар и немедленно женится на сестре. Старик, сначала явившийся в виде дерева, очевидно, связан с сестрой. Он - убийца. В приведенном эпизоде он обвинен в том, что заколдовал целый город, сделав его "железным", т. е. неподвижным, жестким и закрытым. Он держит в плену сестру короля и не дает ей вернуться к родным. Это позволяет заключить, что сестра одержима анимусом. Поэтому старика следует рассматривать, как ее анимус. Однако путь, которым король попал в это владение, и способ, которым он ищет свою сестру, наводят нас на мысль, что для своего брата она имеет значение анимы. Роковой архетип старика, таким образом, сначала завладел анимой короля, - другими словами, лишил его архетипа жизни, олицетворяемого анимой, - и заставил его искать потерянные чары, "труднодостижимое сокровище", делая его таким образом мифологическим героем, высшей личностью, выражением собственной самости. При этом старик исполняет роль злодея и должен быть насильно устранен - но лишь с тем, чтобы появиться в конце в образе мужа сестры - анимы, или точнее, небесного жениха, которая празднует священный инцест, символизирующий союз противоположностей. Эта явная энантиодромия - очень распространенное явление; она обозначает не только омоложение и трансформацию старика, но и намекает на тайную внутреннюю связь добра со злом, и наоборот.

Итак, в этой сказке мы видим архетип старика в облике злодея, погруженный в перипетии и превращения процесса индивидуации, имеющего многозначительное завершение в виде hieros gamos (священный брак). В русской сказке о лешем, наоборот, он вначале доброжелателен и готов помочь, но потом не разрешает своему наймиту уйти; главные события сказки связаны с повторяющимися попытками мальчика вырваться из когтей колдун. Место поисков заступает побег, который тем не менее приводит к завоеванию той же награды, что и храброе приключение - в конце герой женится на дочери короля. Колдун вынужден смириться с ролью побежденного.

ТЕРИОМОРФНЫЕ СИМВОЛЫ ДУХА В СКАЗКАХ

Описание рассматриваемого архетипа не будет полным, если мы упустим из виду особую форму его проявления, а именно форму животного. Она соотносится с териоморфизмом богов и демонов и имеет то же психологическое значение. Животная форма показывает, что содержание этого архетипа все еще находится вне собственно человеческой сферы, то есть вне человеческого сознания, и, следовательно, с одной стороны, относится к демоническому-сверхчеловеческому, а с другой - к животному-недочеловеческому. Нужно помнить, однако, что это разделение справедливо только по отношению к сознанию, где оно является необходимым условием мысли. Логика говорит: "Третьего не дано", подразумевая под этим, что мы не можем рассматривать противоположности в их единстве. Другими словами, хотя мы можем лишь говорить об отмене этой антиномии, ее не существует для подсознания, содержание которого всегда парадоксально и антиномично по своей природе, не исключая категории бытия. Если кто-то, не знакомый с психологией бессознательного, хочет овладеть практическими знаниями об этом предмете, я рекомендую ему изучить христианский мистицизм и индийскую философию, где он найдет ясную проработку антиномий бессознательного.

Хотя мудрый старик выглядит и ведет себя как человек, его магическая власть и духовное превосходство предполагают, что и в благом, и в дурном он находится вне - или выше, или ниже - человеческого уровня. Для подсознания, как и для древнего человека, животный облик не предполагает снижения значимости, так как в некоторых аспектах животное выше человека. Оно еще не ошибается в оценке и не настраивает свое "я", обладающее собственными желаниями, против той власти, которой оно обязано жизнью; наоборот, оно исполняет совершенную волю. Будь оно сознательным, оно было бы нравственно лучше человека. Есть глубокая мудрость в легенде о падении: это выражение смутного чувства, что высвобождение сознания "я" было поступком Люцифера. Вся история человечества состоит из конфликта между чувствами низменности и превосходства. Мудрость ищет средний путь между ними и платит за эту смелость сомнительной близостью к демоническому и звериному, которую легко неверно истолковать с моральной точки зрения.

Снова и снова мы встречаем в сказках мотив животных-помощников. Они действуют подобно людям и проявляют ловкость и знание, превосходящие человеческие. Это оправдывает то, что архетип Духа часто проявляется в животной форме. В немецкой сказке [8] рассказывается, как юноша, ища похищенную принцессу, встречает волка, который говорит: "Не бойся меня! Скажи, куда путь держишь?" Юноша рассказывает свою историю, а волк дает волшебный дар - несколько волосков своей шерсти, с помощью которых юноша может вызвать его к себе в любое время. Эта прелюдия протекает так же, как встреча со стариком. В той же сказке архетип проявляется и с дурной стороны. Чтобы пояснить это, я приведу ее краткое изложение.

Когда юноша пасет в лесу своих свиней, он обнаруживает большое дерево, чьи ветви теряются в облаках. "Как может выглядеть мир, - спрашивает он себя, - если посмотреть на него с вершины большого дерева?" Он начинает взбираться по дереву и лезет вверх целы и день, но даже не достигает веток. Приходит вечер, и ночью ему удается достичь нижних ветвей дерева. На следующий день он снова лезет вверх и достигает листвы. Только к вечеру он добирается до деревни, расположенной на ветвях. Крестьяне, которые живут там, дают ему еду и ночлег. Утром он подымается дальше. К полудню герой достигает замка, где живет молодая девушка. Здесь он обнаруживает, что добрался до вершины дерева. Девушка - дочь короля, которую держит в плену злой волшебник. Таким образом, юноша остается с принцессой, и она разрешает ему входить во все комнаты замка, за исключением одной. Но любопытство слишком сильно. Он отпирает дверь и видит там ворона, прибитого к стене тремя гвоздями. Один гвоздь торчит в его горле, два - в крыльях. Ворон страдает от жажды, и юноша из жалости дает ему пить. С третьим глотком ворон освобождается от гвоздей и вылетает в окно. Когда принцесса слышит об этом, она пугается и говорит: "Это был Дьявол, который околдовал меня! Недолго ждать, чтобы он похитил меня снова". И одним прекрасным утром она бесследно исчезает.

Молодой человек отправляется на ее поиски и, как мы уже описали, встречает волка. Он встречает также медведя и льва, которые тоже дают ему волоски шерсти. Кроме того, лев сообщает ему, что принцесса заключена невдалеке от охотничьего домика. Юноша находит дом и принцессу, но она говорит ему, что побег невозможен, потому что охотник владеет трехногой белой лошадью, которая все знает и неизбежно предупредит хозяина. Несмотря на это, юноша пытается убежать с принцессой, но напрасно. Охотник настигает его, но, поскольку юноша спас ему жизнь как ворону, отпускает его и уезжает с принцессой. Когда охотник исчезает в лесу, юноша возвращается в дом и убеждает принцессу выведать у охотника тайну, как он заполучил свою умную белую лошадь. Ночью это ей удается, и юноша, спрятавшийся под кроватью, узнает, что в одном дне пути от охотничьего домика живет ведьма, которая пасет волшебных лошадей. Тот, кто сможет три дня охранять жеребцов, получит уговору обычно дарила двенадцать баранов двенадцати волкам, которые живут в лесу около стойла, и таким образом защищала лошадей от их нападения, но ему она не дала баранов. Поэтому волки про как дразнящий и отвлекающий бесенок, то как deus ex machina ( бог из машины) . Но она всегда исчезает и появляется только по своему собственному желанию. Из этого ясно, что даже осознаваемые функции лишь частично свободны от бессознательного; и в конечном итоге они все укоренены в нем и потому действуют под его руководством. Поэтому три "осознанные" функции в распоряжении "я" имеют три соответствующих им бессознательных компонента, которые еще не освободились от власти подсознания. И так же как три сознательные части этих функций противоположны четвертой, непроявленной, которая действует как болевой фактор, так высшая функция, похоже, имеет своего худшего "врага" в лице подсознания. Не следует упускать из виду финальный поворот сюжета: как Дьявол, который любит маскироваться под ангела света, нижняя функция злокозненно и тайно влияет на высшую функцию тем более, чем более последняя подавляет первую [9] .

Эти, к сожалению, несколько абстрактные формулировки необходимы для того, чтобы пролить некоторый свет на скрытые и запутанные ассоциации нашей "по-детски простой" сказки. Две противоположные триады, из которых одна представляет благо, а другая - силы зла, как нельзя лучше соответствуют функциональным структурам сознания и подсознания. Будучи непредсказуемым, естественным и свободным произведением психики, сказка не могла хорошо отразить никакой реальности, кроме собственной реальности души. И не только эта сказка отражает взаимоотношения психических структур, но и множество других сказок делает то же самое [10] .

Наша сказка с необыкновенной ясностью раскрывает двойственную природу духовного архетипа, хотя, с другой стороны, она разоблачает заводящую в тупик игру антиномий, стремящуюся к великой цели достижения более высокого уровня сознательности. Юноша-свинопас, который взбирается на вершину мирового древа и там, в верхнем мире света, обнаруживает плененную Аниму, высокорожденную принцессу, символизирует восхождение сознания от почти животного состояния к величественной вершине с широким обзором, которая является единственно достойным образом для обозначения расширения горизонтов сознания. Молодой человек спрашивает себя: "Как будет выглядеть мир с вершины этого огромного дерева?" Когда мужское сознание достигает этой высоты, оно лицом к лицу встречается со своей женской половиной, Анимой. Здесь происходит типичный взаимопереход противоположностей: тот, кто не может подняться выше, должен осознать другую сторону бытия и снова спуститься. Анима олицетворяет подсознание. Встреча показывает, как нелепо называть последнее "бессознательным" в смысле чего-то низшего по отношению к сознанию: оно не только выше его, но и настолько выше, что герой с трудом добирается до него. Это "высшее" бессознательное, однако, далеко не является "сверхсознанием" в том смысле, что любой, кто достигает его, подобно нашему герою, будет стоять настолько же выше подсознания, насколько тот оказался выше земли. Напротив, он делает неприятное открытие, что его высокая и могущественная Анима, принцесса Душа, там оказывается заколдованной и не более свободной, чем птичка в золотой клетке. Он должен похвалить себя за то, что поднялся вверх из долины почти животного неведения, но его душа во власти злого духа, ужасного образа Отца подземной природы в обличье ворона, известного териоморфного образа Дьявола. Что толку теперь в величии и широком кругозоре, если душа томится в неволе? И что еще хуже - она играет на руку подземному миру и настойчиво требует, чтобы юноша не открывают секрета ее заключения, запрещая ему входить в комнату. Но тайно она ведет его туда именно самим фактом запрета. Бессознательное словно имеет две руки, одна из которых делает нечто обратное другой. Принцесса хочет и не хочет быть освобождена. Но и злой дух также попадает в затруднительное положение: он хочет украсть принцессу из сияющего верхнего мира, что он легко может сделать, как крылатое создание, но он не желает сам быть заключенным там. Будучи сам темным духом, он стремится к светлому. В этом его тайное оправдание, так же как его заклятье - наказание за переход в сферу света. Но пока злой дух уловлен верхним миром, принцесса тоже не может спуститься на землю, и сознание героя остается затерянным в раю. Поэтому он теперь совершает грех неповиновения и позволяет похитителю бежать, что влечет вторичное отречение от принцессы - и целую цепь бедствий. Однако в результате принцесса спустилась на землю и дьяволоподобный ворон также принял человеческий облик охотника. Потусторонняя Анима и принцип зла оба спустились в человеческую сферу и стали досягаемы. Трехногая всевидящая лошадь олицетворяет собственную власть охотника: она соответствует бессознательным компонентам осознанных функций [11] . Сам охотник воплощает нижнюю функцию, которая также являет себя в герое как его любопытство и любовь к приключениям. По мере развития сюжета герой все больше становится похожим на охотника: он также получает от ведьмы лошадь. Но, в отличие от героя, охотнику не удалось получить двенадцать баранов, чтобы накормить волков, которые напали на его лошадь. Он не заплатил дани хтоническим силам, потому что он только вор. На примере упущения охотника юноша понимает, что бессознательное отдает свое содержание только ценой жертвы. Мы редко думаем о цене, которую платим за активность духа. Число 12 - это предположительно символ времени с побочным смыслом двенадцати работ ( aqla ) , сравнимых с подвигами Геракла, которые должны быть представлены бессознательному до того, как человек сможет обрести свободу [12] . Охотник выглядит как предыдущая неудачная попытка героя овладеть своей душой посредством обмана и насилия. Но завоевание души - это на самом деле работа, требующая терпения, преданности и самопожертвования. Завладев четырехногой лошадью, герой откровенно замещает охотника и увозит принцессу. Четверка в сказке доказывает его более могущественную власть, так как она вмещает в себя полноту, которая необходима для целостности.

Blog

Юнг К. Г. Феноменология духа в сказках

Содержание