Geum.ru

Правовая работа в россии и ее вооруженных силах

Вид материалаРеферат

Содержание


Не плоть, а дух растлился в наши дни
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   ...   34

2.8 Институт военного духовенства как организационно-правовое средство повышения правосознания военнослужащих.


Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует…

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Ф.И.Тютчев

(из стихотворения «Наш век»)378


В 6-й новелле святого Юстиниана сформулирован принцип, лежащий в основе симфонии Церкви и государства: "Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть священство и царство, из которых первое (священство, церковная власть) заботится о божественных делах, а второе (царство, государственная власть) руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие между ними во всем, что служит на пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем". Руководствуясь этой нормой, император Юстиниан в своих новеллах признавал за канонами силу государственных законов. Классическая византийская формула взаимоотношений между государственной и церковной властью заключена в "Эпанагоге" (вторая половина IX века): "Мирская власть и священство относятся между собою как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие государства"379.

Применительно для благоденствия Вооруженных Сил и других военных ведомств данная формула заключается в определенной связи и согласии власти военной с властью церковной. Очевидно, такое благоденствие во многом зависит от характера и содержания указанных связей и взаимном согласии двух властей, которое может достигаться при наличии у них единых взглядов, мировоззрений, систем ценностей, основанных не на «скоромимоходящих» явлениях мира сего, а на более фундаментальных, незыблемых, проверенных временем и жизнью положениях и учениях. Для России на протяжении многих веков таким учением и опытным знанием многих поколений было учение Православной Церкви.

Испокон веков общество (народы) для защиты от врагов выбирало из рядов своих самых достойных, сильных, мужественных сыновей. По промыслу Божию одними из первых, принявших святое православие, стали воины дружины – защитники Отечества. История сохранила до нас и события тех «давно минувших дней». Как известно, овладевши Корсунью, встал Великий Князь Владимир с дружиною своею – воинами великими – в граде сем. Отправив послов в Царьград, потребовал у царей греческих Василия и Константина руки сестры их греческой царевны Анны. Ожидая царевну греческую в Корсуни, по устроению Божьему, Владимир заболел очами, так что ничего не мог видеть, и сильно тому сокрушался. Анна же, прибыв в Корсунь, велела передать ему: «Если хочешь исцелиться от своей болезни, крестись скорее, иначе не получишь исцеления». Великий Князь Владимир дал свое согласие. Тогда Корсуньский Первосвятитель с прибывшими из Царьграда пресвитерами, огласив Великого Князя, совершили над ним святое таинство, крещение. И в ту минуту, как только возложил на крещаемого руку Первосвятитель, Владимир мгновенно прозрел и воскликнул, выходя из святой купели: «Вот теперь впервые узрел я Бога истинного!». Многие военачальники и воины дружины Великого Князя Владимира, видя совершившееся чудо, тут же последовали примеру своего князя. Затем вся торжествующая дружина князя Владимира, находящаяся в Корсуни, приняла святое крещение380.

Как свидетельствуют летописи, вслед за дружиной была крещена в православную веру и вся Киевская Русь, которая за короткий срок достигла небывалого духовного подъема. Так, согласно хронике Титмара, епископа Мерзебургского, описывающего Киев в 1048 году (т.е. через 60 лет после крещения Руси), в нем насчитывалось 400 церквей381. Никоновская же летопись сообщает, что во время пожара, происшедшего за год до этого, в Киеве сгорело 700 церквей382.

После крещения Руси судьбы светской и духовной власти тесно переплетаются, взаимно поддерживая одна другую. Летописи доносят до нас многие яркие события тех далеких лет, свидетельствующие об этом.

Так, 20 августа 1380 г., рано утром, войска московского князя собрались выступить из Москвы. Духовенство служило всем собором напутственный молебен и окропило знамена и войско освященной водой. Князь Димитрий Иванович, обращаясь к войскам, громко воскликнул: «Братия моя милая, не пощадим жизни своей в борьбе за веру христианскую, за святые церкви и за землю Русскую!». «Мы все готовы сложить свои головы за Христову веру и за тебя, государь великий князь!» – отвечали в один голос воины. Преподобный Сергий, благословляя князя Димитрия Ивановича, сказал: «Господь, видев смирение твое, вознесет тебя, а врагам неукротимую ярость и гордость низложит». Тогда великий князь обратился к святому Сергию с просьбой дать ему двух могучих богатырей – иноков по имени Пересвет и Ослябя в его княжескую дружину. Св. прп. Сергий благословил иноков готовиться к ратному делу и каждому из них дал от себя в дар схиму с нашитым на ней крестом. Прощаясь с иноками, пророчески сказал: «Мир вам, братья Ослябя и Пересвет! Пострадайте как добрые воины Христовы, так как настало уже ваше время»383.

Как указывает святитель Лука (Войно-Ясенецкий), своим благословением Дмитрия Донского преподобный Сергий поднял дух русского воинства и тем самым способствовал исходу боя, во многом предрешившего судьбу русского народа. Примером своей жизни, высотой своего духа преподобный Сергий поднял упавший дух своего народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее384.

Представляет немалый интерес также и описание событий взятия Казани царем Иоанном Грозным, вскоре после его венчания на царство в 1547 году. Приступив к Казани, царь остановил войско на обширном поле и развернул ту хоругвь, которая была некогда с Дмитрием Донским в Куликовой битве, и служил молебен. Духовенство, которое находилось в войске, торжественно, при построении полков, начало служить молебен о победе во время брани против супостатов. После завершения молебна царь обратился к воеводам и воинам: «Настало время нашему подвигу! Постоим единодушно за свою веру и за нашу братию, православных христиан, которые уже много лет томятся в плену у Казанцев!». Все войска подготовились к тому, чтобы двинуться к городу, когда будут взорваны подкопы, подведенные под его стены. Сам царь Иоанн Васильевич надел полное воинское вооружение и стал на молитву в походной церкви, находившейся при царском шатре. Когда во время богослужения дьякон читал Евангелие и возгласил: «И будет едино стадо и един пастырь» – раздался страшный грохот от первого взорванного подкопа. Несмотря на это, обедня продолжалась, и во время ектении при словах: «Еще молимся Господу Богу нашему помиловати государя нашего, царя Иоанна Васильевича, и покорити под нозе его всякого врага и супостата» – грянул второй подкоп, еще сильнее первого. Тогда все царское войско устремилось в проломы и ворвалось в город. Сам царь, помолясь Богу и приложившись к иконе Святого Сергия, приехал к войску и увидел уже русские знамена на стенах и башнях Казани. Отслужив благодарственный молебен Богу за дарованную победу, царь приказал очистить город от развалин и на лучшем месте его повелел заложить соборный храм, а потом обошел все стены Казани, предшествуемый духовенством, которое кропило стены и башни освященной водой385.

Приведенные события являются лишь малой крупицей из той огромной массы исторических примеров, свидетельствующих о глубоком понимании в те далекие от нас времена многими государственными деятелями, великими мужами, военачальниками и воинами приоритета духовного над материальным, а также той высокой роли, которую играет духовное укрепление воинов в деле тяжелого ратного служения Богу, Царю и Отечеству. Именно такое глубокое понимание сути этого явления и его значения в ратном деле побудило руководство страны создать организационно-правовые средства укрепления в войсках нравственных, духовных, религиозных основ.

В России до определенного времени не было особого института военного духовенства, хотя священнослужители всегда сопровождали войска в походах. Факт службы полкового священства был зафиксирован во времена правления Царя Алексея Михайловича. В «Учении и хитрости ратного строя пехотных людей», изданном в 1657 г., впервые упоминается о жаловании полковому попу. Вместе с тем, известно, что уже в XVI веке в Англии, Франции и Венеции существовало флотское духовенство386.

При Петре I для каждой части войск были назначены особые полковые священники и флотские иеромонахи. Устав военный 1716 г. и Морской устав 1720 г. уже описывают обязанности духовенства. В частности Морской устав от 13 января 1720 г. предписывал, что «на котором ко­рабле определена будет церковь, тогда священник должен оную в доб­ром порядке иметь и в воскресные, и в празднуемые дни, ежели жесто­кая погода не помешает, литургию отправлять. Также поучение словесное, или на письме читать, в наставление людям, а в прочие дни, молитвы положенные» (Глава IX. «О священниках. О начальном священнике», ст. 3).

Общее руководство деятельностью полковыми священниками возлагалась на обер-полевого священника. Глава XXIX Устава военного была посвящена этому должностному лицу и, в частности, устанавливала, что «Обер-полевой священник, при фельдмаршале или командующем генерале быти должен, которой казанье чинит, литургию, установленныя молитвы и прочия священническия должности отправляет. Оный имеет управление над всеми полевыми священниками, дабы со всякою ревностию и благочинием свое звание исполняли».

Во флоте управление над всеми священниками возлаганось на начального священника. Согласно ст. 1 гл. IХ книги II Морского устава «Началь­ной священник, должен быть на корабле аншеф командующаго и имеет управление над всеми священниками во флоте. И как время допус­тит, быть на каждом корабле для надзирания священников, что ис­правляют ли они свою должность, и буде-найдется такой, что должно­сти своей не исправляет, или на котораго будут ему жаловаться офи­церы, или прочие служители: в таком случае он должен того священ­ника исправлять по силе погрешения, словами, или наказанием, чему будет достоин, по правилам церковным».

При Императоре Павле I в 1797 г. была учреждена должность обер-священника армии и флота и особое управление при нем. Уже в этот период времени полковые священники прославились своими подвигами, например, сам А.В. Суворов в своем рапорте о взятии Измаила упоминает о мужестве священника Полоцкого полка о. Трофима Куцинского, который ободрял солдат в сражении, находясь в первых рядах штурмующих. «На 4-ю и 5-ю колонны, состоявшие из казаков, турками была совершена молниеносная атака. Казаки попятились назад, не выдерживая натиска противника. А. В. Суворов на помощь им прислал подразделения пехоты и кавалерии. Один из батальонов Полоцкого полка, двинувшись в штыки на турок, потерял своего командира, солдаты заколебались, пришли в замешательство... это видит полковой священник, воспламеняется мужеством, высоко поднимает крест с изображением Искупителя, обещает им верную победу и, указывая путь к ней, бросается на сабли турок. Воспламененному этим мужеством солдату уже ничто не может противиться, неудержимо стремятся они вперед, и все падает под их штыками"387.

Соотнесение полковых священников к чину капитана произошло при императоре Николае I, который в связи с тем, что "нынешнее весьма ограниченное их содержание не соответствует ни важности носимого ими сана, ни подвигам постоянного усердия в назидании воинских чинов в правилах благочестия и любви к престолу и Отечеству" 6 декабря 1829 г. подписал указ о прибавке с 1 января 1831 г. жалования военному духовенству. Отныне, гласил сей указ, священникам "производить жалование с денщичьими против капитанов"388

Как показала история войн, в т.ч. оборона Севастополя (1854-1855 г.г.), русско-японская война (1904-1905) и первая мировая, - труды и подвиги военных священников не были напрасными. Во время войны духовенство сопровождало свои части с походными церквами, духовно окормляло воинов, поддерживало их нравственно и психологически. На поле боя священник облегчал страдания раненых, готовил к смерти умирающих и погребал убитых. Мужество полковых священников вселяло бодрость и укрепляло дух воинов.

Так, например, иеромонах Иоанникий (Добротворский) с первых дней осады Севастополя постоянно был в траншеях, ежедневно обходил батареи с крестом в руках, вдохновляя солдат на подвиги. В ночь со 2 на 3 марта 1855 года в составе одного из батальонов Камчатского полка он участвовал в ожесточенном бою, ободряя своим словом и примером солдат, напутствовал умирающих, утешал и перевязывал раненых. Среди трупов вражеских солдат пастырь усмотрел офицера, притворившегося мертвым, которого пленил и сдал военному начальству. За отличие и мужество иеромонах был награжден золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте.

Немало военных пастырей сложили свои головы при обороне Севастополя, напутствуя умирающих, погребая убитых, при совершении богослужений на бастионах и в лазаретах, при оказании помощи раненым и больным. Их имена были сохранены в летописи архивов Духовного правления и церквей Севастополя. Священник Минского пехотного полка Иоанн Еланский скончался в момент напутствия умирающих на перевязочном пункте. Священник того же полка Василий Дубневич погиб при исполнении обязанностей на своем посту. Его судьбу разделили священники Московского пехотного полка отец Виктор Грачев, Низовского пехотного полка отец Михаил Розанов, Углицкого егерского полка отец Афанасий Никольский, Белостокского пехотного полка отец Григорий Судковский, Смоленского пехотного полка отец Илия Терлицкий и многие другие. Из двухсот военных священников - участников Крымской войны двое были награждены офицерским орденом святого великомученика Георгия Победоносца IV степени, 58 - золотым крестом на Георгиевской ленте, 5 - золотым наперсным крестом из кабинета Его Императорского Величества, 29 - золотым наперсным крестом от Святейшего Синода, столько же - орденами святого Владимира III и IV степеней389.

В конце 1887 г. на стол императору было положено "Положение о новых служебных правах и окладах содержания военному духовенству", которое и было Высочайше утверждено 21 декабря того же года. Этот документ имел важное значение для военно-духовного ведомства. Так, части военного духовенства были предоставлены высшие права - Главный священник (протопресвитер) был приравнен к генерал-лейтенанту, протоиерей - к полковнику (до этого времени они имели права соответственно генерал-майора и майора). Полковой священник получил практически полный капитанский рацион390.

Во время первой мировой войны в подчинении протопресвитера (главного священника в военном ведомстве) было свыше 5 тысяч священников. Об их деятельности во время военных действий давали благожелательные отзывы оба Верховных Главнокомандующих царской армии. Департаменту военных священников были подчинены 24 военных собора, сотни церквей (437 полковых, 13 крепостных, 32 госпитальные, 17 тюремных, 33 судебные и т.д.), а также целый ряд лечебных и прочих богоугодных заведений. Численный состав священников в русской армии определялся штатами, утвержденными военным министерством391. По некоторым сведениям, полковые священники еще в 1918 г. были и в отдельных частях Красной Армии.

Воинские уставы середины XIX в. предлагали поддерживать в войсках религиозную веру как основу нравственности, здоровья, всех добродетелей и даже воинской доблести солдат, в связи с чем указывали "стараться иметь при полках хороших, умных, кротких и человеколюбивых священников" 392.

В 1890 г. была произведена реформа управления военного духовенства и вступило в силу впервые составленное "Положение об управлении церквами и духовенством Военного и Морского ведомств", сборник правовых актов, регулирующих деятельность всего военно-духовного ведомства. В общем, Положение закрепило разрозненные документы и сложившуюся практику, хоть как-то определявшие правовой статус военного духовенства. По Положению, священники обязаны были совершать богослужения по назначенному от военного начальства времени и по соглашению с ним церковные таинства и требы, от согласия последних зависели и отпуска военных пастырей. Во время военных действий священники должны были "находиться в безусловном повиновении военному начальству", а все возникающие между ними недоразумения и разногласия разрешались духовной властью. Особо была интересна 45 статья Положения: "Священники ведомства Протопресвитера состоят в безусловном ему подчинении и обязываются исполнять все законные распоряжения непосредственного военного начальства"393. В Своде военных постановлений за 1838 г. было сказано несколько иначе: "Полковые священники состоят сверх начальства военного в ведомстве обер-священника армии..."394.

Одной из главнейших задач военного духовенства являлось, прежде всего, религиозно-нравственное воспитание воинов различными, наиболее действенными способами и средствами. Это глубоко осознавалось не только государственной и военной властью, но и самим военным духовенством, которое в своих ведомственных актах неустанно об этом напоминало в войсках. Так, церкуляром Гланого священника армии и флота А.А.Желобовского средства для религиозно-нравственного воспитания войска указаны военному духовенству в благоговейном совершении Богослужения в полковых церквах, в проповеди Слова Божия, как в церкви – в форме проповедей, так и вне храма – внебогослужебных бесед и религиозно-нравственных чтений, а также в преподавании Закона Божия в учебных полковых командах395.

В круг обязанностей священника на войне входило: кроме молитвы келейно, совершение богослужений в воскресные и праздничные дни (местом богослужения служили: церковь, палатка, жилой дом, открытое поле и т.д.), совершение торжественных молебнов перед началом боя и панихид после. Во время боя место священника было с ранеными, но во всякую минуту он мог пойти и вперед, где потребуется его участие, как можно чаще беседовать с чинами, реагируя на все – как положительное, так и отрицательные явления в жизни своей части, первые всячески одобряя, вторые – предупреждая от повторения.

Разосланная во время Первой мировой войны священником штаба VII армии в войска Инструкция священникам запасных батальонов и ополченских частей армии предписывала: «Миссия священника в запасных и ополченских частях армии в переживаемое нами время представляется чрезвычайно высокой и ответственной. Священной задачей его пастырского служения является воспитание и укрепление в молодых воинах, которыми пополняются ряды нашей армии, сознания долга, мужества и патриотизма, до готовности с радостью положить свою жизнь за благо и счастье Родной Земли. В достижении этой святой цели главным средством является живое слово пастыря»396.

В 1917-1918 гг., после развала армии и смены политического строя в России, появились деятели, которые во всех бедах, потрясших страну, обвиняли армию и военное духовенство. В ноябре 1918 г. в Томске проходило одно из церковных совещаний, на котором, в частности, был также затронут этот вопрос. В ответ на обвинения военного духовенства в разложении армии известный в свое время военный пастырь протоиерей А.Русецкий сказал следующее. "Вы обвиняете военное духовенство в разложении армии, - говорил он. - Но кто из вас, обвинители, видел нас, когда мы годами сидели в сырых окопах под градом пуль и снарядов, когда мы гнили в Пинских болотах, когда нас травили удушливыми газами, когда нас заедали паразиты, когда мы, сидя на земле, месяцами не видели солнца, когда мы на чуждых нам полях Польши и других фронтах совершали утомительные переходы без воды, в пыли и грязи, не досыпая и не доедая месяцами? Вы знаете, обвинители, сколько военных священников убито, ранено, контужено, сколько томится в плену? Обо всем этом вы забыли. В то время вы сидели дома и только ждали от нас подвигов. Мы их совершили..."397.

Примечательно и то, что даже в период ликвидации в советское время военного духовенства и открытых гонений Русской Православной Церкви государственной властью она продолжала воспитывать в народе высокие религиозно-нравственные качества, хотя и в значительно меньших масштабах. Наибольший размах эта деятельность приобрела в период Великой Отечественной войны с фашистской Германией и ее союзниками. Вклад Русской Православной Церкви в воодушевлении русского народа словом и делом на борьбу с агрессором был столь велик, что его не могло не заметить и не оценить даже богоборческое государство. За выдающиеся заслуги в деле организации патриотической работы в период Великой Отечественной войны Патриарх Московский и всея Руси Алексий 16 августа 1946 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени398.

Таким образом, православная вера на протяжении всего существования России и ее Вооруженных Сил использовалась как мощное средство против деморализации и преступности, угрожающих обществу и войскам, как действенный инструмент повышения нравственности, патриотизма, правосознания и правовой культуры военнослужащих. Необходимо изучать этот положительный опыт и активно применять в деле укрепления воинской дисциплины и правопорядка в войсках, повышения боевой мощи и боевого духа Вооруженных Сил.

Следует отметить, что такая работа уже достаточно активно проводится как в войсках, так и на самом высоком уровне органов военного управления. В частности, 29 января 2004 г. в Академии Генерального штаба состоялось заседание секции «Духовное просвещение в Вооруженных силах» XII Международных Рождественских Чтений. Заседание открыл Начальник Академии генерал-полковник В.С.Чечеватов. С докладами выступили архиепископ Августин Львовский и Галицкий, Председатель Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами Украинской Православной Церкви (Московский Патриархат), Председатель Синодального Отдела протоиерей Димитрий Смирнов. Выступающие отметили важность укрепления взаимодействий и связей армии с духовенством, обменялись опытом и обсудили наиболее удачные и полезные формы сотрудничества военных организаций с Православной Церковью.

Характеризуя обстановку в современном мире, начальник Академии Генерального штаба ВС РФ, генерал-полковник В.С. Чичеватов подчеркнул: «Россия снова стоит на пути тех, кто рвется к мировому господству. Силы зла выходят к нашим южным и западным рубежам. В то же время, несмотря на все трудности минувшего десятилетия, в стране сохранились два устойчивых и жизненно важнейших для нее института – Церковь и Армия». В современных условиях, отмечал также начальник Академии, невозможно строить армию, укреплять морально-политическую составляющую ее мощи, без переосмысления отечественной истории, в частности – военной, и роли в ней Церкви, вдохновлявшей воинов на подвиги. Приведя исторические примеры, В.С.Чичеватов призвал собравшихся «восстановить Церковь в душах воинов», как непременное условие достижения победы в развернувшемся противоборстве с силами мирового зла. Если же этого не произойдет, то «лишенная национально-религиозного содержания страна перестанет быть Россией». В заключение он призвал к немедленным действиям по укреплению веры и Армии399.

Следует особо обратить внимание на то обстоятельство, что, несмотря на отсутствие системы правовых средств, способствующих укреплению морально-политической составляющей мощи армии и флота с помощью Русской Православной Церкви и имеющегося у нее потенциала, жизнь указывает на важность и необходимость такой работы и подталкивает к выработке оптимальных организационных форм, направленных на улучшения деятельности на данном направлении. Так, по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, по договоренности с Министром обороны РФ и при поддержке Командования ВДВ в Рязанском Военном институте с 24 по 26 июня 2003 г. состоялись учебно-методические сборы священников, ответственных за взаимодействие епархиальных Управлений с Вооруженными Силами, а также священников, окормляющих православных военнослужащих воинских частей, дислоцированных на канонической территории Русской Православной Церкви.

На сборах обсуждались следующие вопросы:

1. Богослужебная деятельность в воинских частях;

2. Катехизаторская деятельность;

3. Участие священнослужителей в торжественных мероприятиях воинских частей;

4. Опыт душепастырского окормления военнослужащих, находящихся на излечении в военно-медицинских учреждениях;

5. Опыт пополнения библиотек воинских частей литературой духовно-нравственного содержания;

6. Организация экскурсий и паломнических поездок военнослужащих;

7. Особенности оказания благотворительной помощи военнослужащим и воинским частям;

8. Проблемы окормления воинских коллективов, в которых есть представители иных вероисповеданий (например, ислама), пути решения этих проблем;

9. Опыт окормления военнослужащих в "горячих точках".

Также на сборах изучались устройство полевого храма и полевой часовни, особенности совершения таинств в полевых условиях (Косово, Чечня). Духовенство обучалось навыкам посадки в бронетехнику.

Как видно из изложенного, в сознание высшего командного состава и представителей Русской Православной Церкви все глубже проникает понимание необходимости более тесного взаимодействия в вопросах формирования у личного состава религиозного сознания. Более того, несмотря на то, что отсутствуют как таковые нормативные правовые документы, регулирующие порядок такого взаимодействия, само взаимодействие развивается широким фронтом как на низовом уровне, так и на высшем командном, организовываются и проводятся сборы военных священников, осуществляется ими обмен опытом духовного окормления военнослужащих, идет обсуждение проблем, связанных с религиозным воспитанием в войсках. Потребность в издании государством организационно-правовых документов по вопросам урегулирования отношений армии и церкви в деле духовного возрождения войск и укрепления их боеготовности становится все более и более настоятельной.

В рамках XIII Международных Рождественских образовательных чтений, проходивших в Москве с 24 по 30 января, состоялись II Учебно-методические сборы военного духовенства, в которых приняли участие 391 человек, из них 195 священнослужителей Русской Православной Церкви, представляющих 56 епархий на территории России. Выступивший на этих сборах с докладом заместитель начальника военной академии ГШ ВС РФ генерал-полковник В.М. Барынькин, отметил, что в современной России осталось только два устойчивых, жизнеспособных социальных основания, корнями уходящие в глубь народной жизни: Православная Церковь и Армия. Военная мощь, соединенная с высокой духовностью – это необоримая сила, не подверженная никаким политическим шатаниям и раздорам внутри страны и способная противостоять извне… Государство крепко своей Армией, Армия – духовным потенциалом, а воин – моральным духом. Россия будет расти и развиваться, если в ней воцарится дух служения, чести и верности. Активно насаждаемый у нас культ бесчестия, жадности, алчности и предательства грозит полным распадом на пути позора и бессилия. Сегодня, по убеждению В.М. Барынькина, невозможно строить новое государство, новую Армию без проведения границы между добром и злом, между правдой и ложью, без глубокого, сердечного усвоения исторического наследия государства, Церкви и Армии400.

В Резолюции II учебно-методических сборов военного духовенства среди прочего указывается на необходимость обеспечить руководящими документами силовых министерств и ведомств, определяющими и регламентирующими взаимоотношение Армии и Церкви401. Таким образом, назрела потребность в нормативном закреплении на федеральном уровне порядка такого взаимодействия, форм и средств его наиболее оптимального и эффективного осуществления в войсках и органах военного управления.

Здесь следует отметить, что необходимость такого правового закрепления объективно существует, более того, отдельные попытки такого закрепления встречаются в военном законодательстве и на эти правовые нормы уже можно хоть как-то опираться в организации сотрудничества командования с религиозными организациями. В частности, директивой Министра обороны Российской Федерации «О совершенствовании работы по обеспечению безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации» от 12 июля 1997 г. № Д-10, отмечающей, что почти каждый третий случай людских потерь происходит вследствие самоубийств, была утверждена Концепция безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации, в которой устанавливается, что морально - психологическое обеспечение безопасности военной службы командирам (начальникам) всех степеней следует осуществлять в том числе и посредством взаимодействия с общественными и религиозными объединениями, а позже изданный приказ Министра обороны РФ от 12 октября 1998 г. № 457 «О создании комиссий по безопасности военной службы в Вооруженных Силах Российской Федерации», в утвержденном им Типовом положении о комиссиях по безопасности военной службы в ВС РФ, прямо предусматривает (в разделе «Задачи комиссии»), что на комиссию возлагается взаимодействие с общественными и религиозными организациями (объединениями) в интересах обеспечения безопасности военной службы в войсках (силах).

В Положении о Главном управлении воспитательной работы Вооруженных Сил РФ (утв. приказом МО РФ 2005 г. № 22) среди функций Главного управления воспитательной работы, в частности, указывается изучение, обобщение и распространение в войсках опыта духовно-нравственного воспитания военнослужащих (ст. 8 п. 19); обеспечение взаимодействия Министерства обороны с религиозными объединениями в интересах духовного воспитания и удовлетворения религиозных потребностей военнослужащих (ст. 8 п. 38).

Это пока только первые шаги, но и они уже наглядно показывают понимание командованием остроты проблемы и осознание помощи, которую может оказать при ее разрешении взаимодействие с религиозными организациями. Однако указанных правовых средств явно недостаточно, на что, в частности, также указывает и главный военный прокурор в своем письменном обращении в адрес Святейшего Патриарха и Министра обороны, в котором он предлагает «рассмотреть возможность принятия организационно-правовых норм, направленных на разработку и создание качественно новой нормативной базы, предусматривающей более активное участие священнослужителей в нравственном и патриотическом воспитании военнослужащих. Главная военная прокуратура готова оказать содействие в этой работе. Убежден в том, что такие меры будут способствовать оздоровлению морально-психологического климата в воинских коллективах Вооруженных Сил Российской Федерации»