Свиридова Татьяна Антоновна

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Свиридова Татьяна Анатольевна Сампур 2011 пояснительная записка, 861.98kb.
• Свиридова Татьяна Анатольевна Сампур 2011 пояснительная записка, 1502.17kb.
• Залуцкая Елена Антоновна 2011 Содержание Введение основная часть заключение литература, 161.83kb.
• Апанасевич Татьяна Антоновна Минск 2010 г. Оглавление Оглавление 3 Список условных, 450.52kb.
• «Георгий Свиридов и современность» Конференция состоится 23-24 ноября 2011 года, 53.7kb.
• Полина «даэвен» свиридова: официально (пресс-релиз), для организаторов концертов (райдер, 126.95kb.
• Программа интегрированного курса «Литература-музыка», 1291.95kb.
• Г. В. Свиридова (Свиридовский институт) георгий свиридов полный список произведений, 2205.63kb.
• Татьяна Николаевна Зырянова Ответственный за выпуск: Татьяна Николаевна Зырянова пояснительная, 139.7kb.
• Филиппова Татьяна Алексеевна, Ускова Татьяна Николаевна моу пичаевская сош литература, 141.45kb.

Свиридова Татьяна Антоновна

кандидат исторических наук, доцент

Калужского государственного педагогического университета


О понятии «местное самоуправление» в России в XIX веке: историко-сравнительное рассмотрение

(к вопросу заочной дискуссии №1)


Дефиниция как механизм сохранения накопленного опыта, возникших идей, обеспечения общеобязательной однозначности употребляемых терминов, по С.С. Аверинцеву, своего рода «пограничный знак», маркирующий переход от вненаучного знания к научному¹. Поэтому предложенный к дискуссии вопрос – «Какое содержание Вы вкладываете в понятия « местное управление», «местное самоуправление…» - имеет, несомненно, особую важность.

Остановимся вначале на особенностях бытования термина и его этимологии. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля (вышел в 1863-1866 гг.) самоуправление объяснялось лишь как «управа самим собою, знание и строгое исполнение долга своего». Правда, здесь же добавлялось - «в Америке развито общественное самоуправление, участие и помощь каждому в охранении порядка, без пособия от правительства, но нередко оно доходит и до самоуправства»².

Характерно, что в материалах, отразивших требования дворянского либерально-оппозиционного движения в губерниях России на рубеже 50-х – 60-х годов XIX века «улучшить» администрацию, устроить «хозяйственно-распорядительные учреждения, общие для всех сословий», рядом с замечаниями о необходимости перемен в «административном порядке», «административной жизни государства»³ уже появляется «идея самоуправления», которая начинает подвергаться критике со стороны консерваторов.

Так, например, произошло с представленным либеральным «меньшинством» «хозяйственным» проектом в Калужском комитете по крестьянскому делу⁴.

Заявленные в проекте принципы выборности от всех сословий, независимости от администрации, найма специалистов вызвали негодование «большинства» комитета, находившего, что в «проекте проводится противная общественному порядку и спокойствию идея самоуправления сельских обществ, без всяких административных инстанций и окончательное смешение сословий»⁵. (курсив мой – Т.С.)

В конце 1850-х гг. эти вопросы ставятся в созвучном российской действительности обсуждении токвилевского взгляда на политическую и административную централизацию. Тема «Токвиль в России» хорошо изучена⁶. Об интересе к его трудам свидетельствуют неизвестные прежде обстоятельства первого перевода «Старого порядка и революции», инициаторами которого выступили амнистированный декабрист Г.С. Батеньков и один из ярких представителей славянофилов Ф.В. Чижов. Столь обостренный интерес к работе А. де Токвиля объяснялся во многом тем, что новые понятия «децентрализация», «самоуправление» рождались в атмосфере крайнего неприятия бюрократического правления. В июне 1858 г. Батенькову было предложено перевести книгу Токвиля («по 3-му изданию 1857 г. в Париже»)⁷ с целью публикации ее при посредничестве Чижова. События 1857 и 1858 гг. в России вовлекали современников в водоворот общественной мысли и грядущих преобразований, когда в опубликованных для всеобщего сведения рескриптах дозволялось создание губернских дворянских комитетов по улучшению быта помещичьих крестьян, и излагалась первая правительственная программа реформы. Критическим откликом на нее стала Записка А.М. Унковского и А.А. Головачева «О недостатках правительственной программы крестьянской реформы». Дата 25 декабря 1857 г. поставлена Батеньковым на его «Заметках по крестьянскому вопросу», которую он намеревался направить А.Ф. Орлову, председателю Секретного комитета по крестьянскому делу. В сопоставлении текстов выявляется одна общая черта. И тверские либералы, и Батеньков обеспокоены возможным сохранением вотчинной власти помещиков, власти-привилегии. Батенькова не устраивает разрешение вопроса в сторону патримониального превосходства прежних помещиков, «каким образом можно быть Господином населенной вольными людьми территории». В Твери высказывались опасения, что «владелец, имеющий в своем имении и полицейскую, и судебную власть принужден обращаться к телесным наказаниям, обязанный же и государственною службою он переносит и в служебную деятельность это неуважение к личности человека»⁸.

Хотя Батеньков скептически относился к «народоуправству» без надлежащей политической культуры, но бюрократическая централизация в управлении страной не устраивала его, отмечавшего, в частности, что «Россия не есть политическое (органическое) тело, а вотчина, в которой все должностные лица суть управители крепостного имения». Авторы тверской записки настаивали на приглашении к участию в местном управлении «всех прочих свободных сословий…», настаивали на «присутствии депутатов их в комитетах, что обеспечило бы справедливое разрешение вопроса». В своих работах Батеньков постоянно размышлял об «исключительной службе централизации», замечал, что «у нас все лежит на правительстве и в нем самом. Областные учреждения не имеют самодеятельности». Таким образом, аналогии с соображениями Токвиля на русской почве в преддверии реформ выглядели весьма актуальными.

Усвоение же русской политической лексикой нового понятия «самоуправление» началось не раньше 50-х - 60-х годов XIX века с буквального перевода - кальки с английского «self-government», «само-управление»⁹. Так полагал зачинатель сравнительного подхода к институтам самоуправления во второй половине XIX в. князь А.И. Васильчиков, чей труд «О самоуправлении. Сравнительный обзор русских и иностранных земских и общественных учреждений», впервые опубликованный в 1869 г., выдержал несколько изданий. В труде А.И. Васильчикова встречается прямое свидетельство современника на этот счет: «Слово «самоуправление» переведено буквально с английского Selfgovernment; вместе с переводом перешло не только к нам в Россию, но и в Германию и во всю Европу»¹⁰.

В изданном в 1847 г. в Париже труде Николая Тургенева "Россия и русские", во второй части III тома, названной "Pia Desideria" ("благие намерения"), он высказался по поводу волнующих его тем - муниципальной реформы в Пруссии и народного представительства с позиции применения их в России. Сопоставление русских переводов с оригинальным текстом убеждает в том, что в политическом лексиконе эпохи отсутствовало понятие "самоуправление"¹¹. В оригинале Тургенев пишет о "муниципальных учреждениях", не употребляя термин более позднего происхождения "самоуправление"¹². Выражения Тургенева: «городская организация» («Bientôt après parut la loi qui organise les villes»), «муниципальные учреждения»: «Telles sont les institutions qui ont trait à l’organisation municipale du pays». То же и в т. 3 - Tome III. P. 91. Но уже в работе 1869 г. «О нравственном отношении России к Европе» Тургенев употребляет выражение «муниципальное самоуправление (self-government)»¹³ (выделено мной – Т.С.).

К этому можно добавить мнение А.Д. Градовского, цитировавшего в своей «Истории местного управления в России» французского публициста середины XIX века Батби, который писал: «Законодатели 1790 г. (во Франции - Т.С.) построили департаментскую и муниципальную систему, основанную на выборном начале, и в этом отношении их работа была попыткой к самоуправлению». В примечании к цитате Градовский восклицал: «Selfgovernment, как говорит Батби. У французов решительно нет слова для обозначения понятия самоуправления, кроме слова децентрализация, которое, как мы видели и увидим ниже, означает совсем иное»¹⁴.

В свое время американский историк Ф. Старр отмечал, что до 1856 г. в России не было понятия, обозначавшего общественное участие в местных делах, даже «Толковый словарь» В.И. Даля предлагал «самоуправство» как единственно близкую корневую форму. Вследствие чего, по мнению автора, и было скалькировано в «само-управление» английское «self-government», подобно тому, как французский термин «decentralisation» стал «децентрализацией», а то, и другое, в свою очередь, было призвано демонстрировать крайнее неприятие бюрократического правления¹⁵.

Хотелось бы уточнить, что из традиционного института крестьянского самоуправления («общество», «мир») вышли не исчезнувшие по сей день из нашего языка выражения «всем миром», «всем обществом» именно для определения совместного участия в общих делах.

Другое дело, что термин «самоуправление» в законодательных документах изучаемого времени не присутствует. Однако он прочно вошел в обиход именно в пореформенный период, когда он использовался как адекватный понятию «общественное управление» (независимо от объема предоставленной самостоятельности) не только в публицистике и в бюрократической переписке, но и в официальных правительственных документах (особенно с конца XIX века)¹⁶.

Итак, термин «самоуправление» в России был заимствован, и содержание его менялось¹⁷.

Парадоксальным образом на русской почве прививался термин, который не имел широкого распространения в Англии ни в прошлых столетиях, ни в нынешнее время и даже не остался в языке англичан, говорящих просто - «local government», «местная власть», «местное управление»¹⁸.

Когда в 1899 году известные британские социалисты Беатрис и Сидней Вебб приступили к изучению этого института, ими двигал отнюдь не академический интерес, а желание понять, в чем же притягательная сила «союзов местных жителей». Иначе говоря, в поисках более справедливо устроенных образований социальной жизни Б. и С. Вебб обнаружили в своей стране действующее местное самоуправление с такими глубокими корнями, что они посчитали необходимым исследовать его историю. Результатом этого исследования стал 11- томный труд, посвященный развитию английского самоуправления с 1689 по 1835 гг., общим объемом в 4 тыс. 212 стр.¹⁹. «Трудно поверить, - замечали авторы, - но до середины XIX века сам термин «local government» не употреблялся. Мы обнаружили, что выражение «local self-government» [местное само-управление] стало распространяться во второй четверти XIX в., главным образом, благодаря фон Гнейсту и Д. Тульмину Смиту. Но уже в третьей четверти века получило распространение выражение «local government». В передовой статье «Times» от 15 декабря 1856 г. оно было как бы официально закреплено»²⁰. По уточнению английского историка Б. Кейт-Лукаса, словосочетание «local government» впервые встречается в отчете королевской комиссии по муниципальным вопросам в 1835 году. Однако тогда даже и не подразумевалось, что существует некое устройство или порядок в стране, которые могут быть описаны, как «местное самоуправление»²¹.

Его происхождение связано с выступлениями английского публициста ранневикторианского периода Джошуа Тульмина Смита, пишущего на правовые темы. Возмущаясь тем, что он именовал в своих книгах и памфлетах «правительственным деспотизмом» ( а именно: деятельностью направленных из центра в графства инспекторов, призванных контролировать, как решаются «на местах» проблемы, порождаемые распространением нищенства, плохими условиями фабричного труда, а также состояние образования и здравоохранения), Д. Т. Смит настаивал на минимуме вмешательства центрального правительства в дела местного общества, утверждая, что со времен англо-саксонского завоевания величайшим по значению фактором успешности управления в государстве являлось «местное само-управление» (Local Self-Government)²².

Итак, если для единомышленников и последователей Смита истинные начала самоуправления представали в виде уитенагемота, фолькмота и других средневековых форм идеализированного «золотого века» народного самоуправления, что в Англии середины XIX в. казалось причудами «готического Возрождения»²³, на европейском континенте - в Пруссии, во Франции и в России – английский self-government не без посредничества Гнейста был воспринят как откровение. Заметим, что калькой с английского «self-government» стало в это время и немецкое «само-управление» - «Selbstverwaltung»²⁴. Однако новые понятия и в России, и в Германии были без сомнения востребованы потребностями собственного развития, что лишь подтверждалось обостренным интересом к английскому «self-government'у» в обеих странах.

Термин «земский» такого всеобъемлющего смысла не имел, хотя и широко употреблялся до реформы Александра II в значении «местный» (например, «земские повинности»). Что касается слова «земство», то с 60-х годов XIX века оно стало обозначать новые учреждения, заведующие местными хозяйственными делами (земская управа, земское собрание с земскими гласными).

Правда, демократический лагерь не соглашался с существованием в России «земства» как однородной, с едиными интересами и правами общности людей. В статье «О проекте преобразований земских повинностей» Н.А. Серно-Соловьевич утверждал, что «понятие земства - как оно встречается в законе - понятие не естественное, а чисто условное», в силу того, что «законодательство, применяясь к тому, что существует административно-полицейская инстанция - губерния, произвело ее в хозяйственно-финансовую инстанцию, собрало всех жителей губернии в одно собирательное целое, назвав его первым попавшимся именем, уже означавшим другое, гораздо более широкое понятие, и предписало им иметь общие потребности, то есть принять на свой счет те издержки, которые на них будут возлагаться сверх общих податей...»²⁵

В начале 80-х гг. XIX века "русский конституционалист", гласный Новоторжского земства, редактор «Русской мысли», публицист и ученый В.А. Гольцев, под влиянием исследований по истории социальных вопросов и социального движения Л. Штейна²⁶, призывал подвергнуть подробному и тщательному исследованию общество, а следовательно, самоуправление как участие граждан в местном управлении, …необходимое последствие признания гражданской свободы»²⁷.(выделено мной – Т.С.).

Итак, участие граждан в местном управлении это и есть самоуправление, осуществлявшееся в России как городское общественное управление (городское самоуправление), земское самоуправление и в становлении «новой гражданственности» для крестьянства (крестьянское самоуправление). В России вследствие внеправового статуса крепостного крестьянства, инерция которого сохранялась даже и после падения крепостного права и в процессе становления «новой гражданственности» для крестьян, не могут быть сопоставлены с аналогичными низовыми институтами на Западе.

Особенностью России, как, впрочем, и Германии, станет раздельное реформирование городской и сельской (земской) сферы местного управления²⁸.

Тем не менее, русская историко-правовая мысль не разделяла городское общественное управление и земское самоуправление, затронувшее после падения крепостного права, сельское, крестьянское население, российскую провинцию. Рассматривая творческий метод и научную проблематику А.Д. Градовского, современники, в частности, говорили о предмете его исследований как о "земской и городской реформе, составляющих части одного, общего законодательства о местном хозяйственном самоуправлении"²⁹.

"Земские учреждения, крестьянское положение, городовое положение - все, что называется у нас областью самоуправления, давно уже сделалось предметом практической критики",- писал сам А.Д. Градовский³⁰, включая сюда и строительство “нового гражданства” для крестьянского сословия после 1861 г., крестьянское самоуправление. В.А. Гольцев отмечал: "Наше земское и городское самоуправление только что народилось. Круг его деятельности не обширен, но не подлежит сомнению, с течением времени должен значительно расшириться. Благодеяние этих форм самоуправления, надо надеяться, в ближайшем будущем распространится на все области империи. Изучению условий, в которых действуют наше земство и наши города, определению того направления, в котором их работа будет всего плодотворнее, и должен посвятить себя ближайшим образом русский ученый, занимающийся учением об управлении"³¹.

При всей самобытности форм и устройств земской жизни на европейской почве (подразумевая под этим известную самостоятельность территорий, русские ученые, историки и правоведы, писали о земской жизни Франции, Англии, Пруссии etc.), их сближала обозначившаяся в XIX веке общая тенденция. Это - появление на местах выборных учреждений представительной власти и вытеснение оплачиваемым профессиональным трудом феодально-наследственных привилегий праздно-управляющих нотаблей. Именно в этом смысле в своих рассуждениях об исторической обреченности роли английских мировых судей в местном самоуправлении, как и патримониального, вотчинного характера управления крупного землевладения Восточной Пруссии (то же произошло и с помещичьим управлением в России), М. Вебер применял понятие «демократии масс»³².

Какое же содержание вкладывалось в термин «самоуправление» в России? На наш взгляд, в период подготовки земских преобразований (в частности, это нашло отражение в «Материалах земскому общественному устройству»)³³ «местное самоуправление на широких началах» – хотя бы по намерению - противопоставлялось бюрократической администрации. В дальнейшем акцентировалась преимущественно «хозяйственная» направленность новых выборных учреждений, так как по точному смыслу Указа Александра II правительствующему Сенату 1 января 1864 г. признавалось за «благо призвать к ближайшему участию в заведывании делами, относящимися до хозяйственных польз и нужд каждой губернии, местного их населения, посредством избираемых от онаго лиц ...».И лишь с появлением и развитием российского конституционализма XX век привносит в это понятие определенные политические моменты.

«Под самоуправлением мы понимаем политический принцип, в силу которого задачи местного управления возлагаются законодателем на местное же население», само население, лишь под надзором центральной власти, или непосредственно или посредством выборных представителей, ведает местными делами, пользуется самостоятельностью в пределах отведенной им компетенции³⁴.

В этом и других подобных определениях речь уже шла о территориальных публично-правовых союзах, которым (или избранным ими распорядительным и исполнительным органам) передается дело местного управления, с достаточной степенью независимости от центральной государственной власти³⁵.

Идеология транзитивного характера органов общественного самоуправления (передача части своих функций чиновничье-бюрократическим управлением возникающим земским учреждениям и городскому самоуправлению) не содействовала развитию этой независимости в условиях абсолютизма. Значительной по-прежнему была роль реформаторского потенциала монархической власти («в сознании законодателя утвердилось понятие «о местных пользах и нуждах», по словам А.Д. Градовского). Вспомним об отсутствии «корней» и «короны», о не реализованном стремлении либеральных гласных к «увенчанию здания».

В первые десятилетия XX в. поэтому были особенно актуальны - создание в России мелкой земской единицы, всесословного волостного земства, а также насущные вопросы сближения земского с городовым устройством («города как самоуправляющиеся земские единицы»). Нынешняя историографическая ситуация отличается чрезвычайным интересом к городскому общественному управлению (именуемому «городским самоуправлением») конца XVIII и первой половины XIX в.³⁶ Действительно, административное и общественное устройство русского провинциального города в первой половине XIX в. принадлежит все еще к малоизученным аспектам городской жизни. Преувеличение роли государства, коронной администрации в управлении на местах при незначительности сословных выборных институтов в условиях абсолютизма стало заметной чертой дореволюционной и советской историографии. Привлечение документальных комплексов региональных архивов позволяет лучше понять и отношение горожан к «службе по выбору», и функции выборных сословных учреждений, которые, как показывают новейшие исследования, были нередко ответственны за больший объем дел, чем это предписывалось законодательно. Однако это требует всестороннего изучения.

Хотя сословный принцип был важен в реформировании органов земства, со временем здесь возобладали территориальные и имущественные принципы участия в местном самоуправлении. На протяжении полувека земства возникли в 34 из 97 губерний и областей Российской империи. До 1870 г. городские реформы предназначались лишь для столичных и немногих крупных городов.

Возникающие в России земские и городские учреждения стали институтами самоуправления на принципах самофинансирования, выборности, хотя процесс их развития был осложнен из-за отсутствия прочных демократических институтов, они проявляли свои инициативы, первые общегражданские акции осуществлялись именно здесь, исходили от земских и городских гласных и служащих.


Список основных работ автора по теме дискуссии:

1. Свиридова Т.А. Калужское земство.1865-1918. Очерки истории. Под ред. Н.М. Пирумовой. Монография. Калуга, Фонд «Символ». 1996. 213 с.
   
2. Свиридова Т.А. Прусский (германский) тип местного самоуправления в русской публицистике и историко-правовой мысли (40-е гг. XIX в. - 1917 г.) // Российская история, 2009, № 2. С. 15-24.
   
3. Свиридова Т.А. Европейские модели местного самоуправления в русской публицистике середины XIX – начала XX в. // Вопросы истории, № 6, 2008. С.152 – 165.
   
4. Свиридова Т.А. Городские реформы в России и Пруссии в первой пловине XIX века // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта, № 12, 2008.
   
5. Свиридова Т.А. Реформы местного самоуправления в России и Западной Европе XIX веке: традиции, нововведения, заимствования // Труды регионального конкурса научных проектов в области гуманитарных наук. АНО «Калужский научный центр». Вып. 9. Калуга, 2008. С.68-84.
   
6. Свиридова Т.А. Городские реформы в России 40-х – 60-х гг. XIX в. в европейском контексте // Научные труды Калужского государственного педагогического университета им. Циолковского. Серия: Гуманитарные науки. 2008. – Калуга: Издательство КГПУ им. Циолковского, 2008.
   
7. Свиридова Т.А. Гражданская идентичность и местное (земское) самоуправление в XIX в. в России и Западной Европе // Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX – начало XX века. Отв. ред. Б. Пиетров-Эннкер и Г.Н. Ульянова. Сб.статей. М., РОССПЭН, 2007. С. 124-152.
   
8. Свиридова Т.А. Гражданская идентичность в России в позднеимперский период: проблематика локальных исследований. // Гуманитарная наука в центральном регионе России: состояние, проблемы, перспективы развития. Материалы VII региональной научно-практической конференции в 3 тт. Т.1. Тула, 2005.С.283-292.