Взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе: социально-философский анализ
Вид материала | Автореферат |
СодержаниеОсновные публикации по теме диссертации |
- Символический капитал власти и средства массовой коммуникации в информационном обществе:, 622.41kb.
- Их в информационном обществе изменений связана с высоким уровнем инновационных процессов, 146.2kb.
- Трансформация общества и власти в центральной азии: постсоветский опыт (социально-философский, 313.25kb.
- Булычёва Дарья Федоровна перформанс и хэппенинг как постмодернистские феномены постсоветской, 383.8kb.
- Социально-философский анализ советского кинематографа как средства конструирования, 338.51kb.
- Образование в условиях трансформации современного социума: социально-философский анализ, 323.71kb.
- Типологизация исторического процесса: социально-философский анализ, 251.13kb.
- Горбань А. В. Проблемы и перспективы глобального и регионального стабилизирующего развития:, 155.01kb.
- Перспективы развития библиотек в информационном обществе XXI века, 111.18kb.
- Феномен маргинальности в системе культуры: социально-философский анализ, 383.43kb.
Глава четвертая «Личность как субъект взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе» раскрывает специфику бытия личности в новых социокультурных условиях, в поле противоречивого взаимодействия культуры и власти. В параграфе 4.1. «Интегративное воздействие культуры и власти на личность в информационном обществе» выявлено и всесторонне проанализировано базовое противоречие, характеризующее положение личности в условиях интегративного влияния на нее культуры и власти. Культура информационного общества связана с воспроизводством и обновлением общественных структур, институтов, обслуживающих «человека потребляющего», для которого постоянное поглощение новой информации, товаров и услуг становится основным смысложизненным ориентиром. Экономическая дискурсивная власть задает программы стандартных потребностей индивида, и в этом контексте постоянное поглощение информации, товаров и услуг – основа существования «человека потребляющего». Одновременно информационное пространство задает смысловой горизонт интерпретации социальной реальности, вычерчивает возможности проблемных ситуаций, диктующих необходимость инновационных изменений общества и перенастройки вектора личностного и профессионального развития. На горизонт личностного и профессионального развития сегодня оказывает влияние общий климат эпохи постмодерна, формирование которого было во многом стимулировано имманентными возможностями информационного общества. Глобальное информационное пространство в целом хоть и подвержено во многом контролю Запада, по своей природе мозаично и несет в себе картину событий, происходящих во всех уголках планеты. Это создает у его обитателей эффект сопричастности различным культурным ареалам, потенциальную возможность моделировать свою жизнь в ритме мирового времени и больших скоростей. Нарастающие массивы баз данных, электронных библиотек позволяют человеку постоянно обогащать свой личностный опыт и арсенал знаний39. Электронное пространство несет в себе возможность мгновенной профессиональной и личностной диалогической коммуникации. Изменение характера труда, появление «электронных коттеджей» как места работы и жизни (О. Тоффлер) создают объем свободного времени, позволяющего индивиду искать новые горизонты не только в профессиональном плане, но и в экзистенциально-личностной перспективе. В результате анализа интегративного воздействия культуры и власти на личность можно сформулировать краткий вывод: с одной стороны, культура информационного общества создает опасность деструктивного властного воздействия на массовое сознание и поведение, создает широкие возможности для манипулирования людьми посредством схематизации сознания человека знаково-символическими формами, схематическими клише чувствования и мысли, культивируемыми культурой ценностями и нормами, моделями профессиональной компетентности и бытового поведения (наиболее ярко это проявляется в массовой культуре); с другой стороны, культура информационного общества открывает не существовавшие в предыдущие периоды исторического развития возможности для личностного роста и профессионального совершенствования, диктуемого культом инновационных изменений в эпоху посмодерна. В параграфе 4.2. «Мифологизация сознания личности как результат взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе» рассмотрен процесс порождения мифов сознания в «точке соприкосновения» культуры и власти, имеющих отчуждающий эффект и способствующих утрате аутентичности личностного существования в пространстве информационного общества. Информационное общество, несмотря на свою критическую центрированность и доминирование научной рациональности, обладает властными механизмами мифологизации массового сознания. Мифологическое сознание представляет собой целостное видение мира, своеобразную проекцию на него образов и символов, отвечающих экзистенциальным устремлениям людей. Ему изначально было свойственно упорядочивать действительность, изымая человека из вселенского хаоса и придавая бытию смысл и определенную направленность. В работе доказывается, что черты мифологического сознания сохранились и сегодня, в эпоху информационного общества и триумфа научной рациональности. Поле потребления информации в определенной мере уравнивает статус мифологического видения мира и научной рациональности, делает их одновременно и одинаково востребованными. В работе СМИ и Интернета новостной и информационный материал подаются рядом с мифологизированной рекламой товаров и услуг. Взывая к постоянному потреблению, современное общество через информационное пространство представляет его предметы в мифологической оболочке. Так задается определенный способ мировидения. Система потребления требует особого варианта пребывания во власти империи знаково-символических средств, позволяющих осуществить такого рода взаимосвязь, заменяя реальные предметы цепью знаково-символических конструкций. В результате мы наблюдаем своего рода «мимесис»: непосредственную идентификацию индивида со своим сообществом и через него со всем обществом в целом. Непосредственная, автоматическая идентификация уже имела место в истории человечества в контексте примитивных форм ассоциирования, характерных для традиционного типа общества. Сегодня она вновь возрождается, но уже в условиях высокоразвитой индустриальной цивилизации. Если раньше автоматическая идентификация складывалась в силу функционирования строго определенного иерархического общества, то новая «непосредственность» является продуктом скрытого научного управления и организации, которые сводят на нет «внутреннее» измерение сознания. Утрата этого измерения ослабляет критическую силу разума, что выражается в покорности фактам жизни. Потребитель приобретает под влиянием информационного пространства не некую реальную вещь или услугу, а мифологически упакованный, образно-символически интерпретированный предмет. Эффективность деструктивного аспекта дискурсивной власти выражается в возможности «манипулирования» и «усмирения» массового сознания, притупляющего способность индивида распознавать истинность и ложность фактов. В результате человек информационного общества начинает отождествлять себя с навязанным способом бытия. И эта идентификация не является иллюзией, она – сама действительность, которая, однако, ведет к все новым и новым ступеням отчуждения. Снятие такого иллюзорно-мифологического видения предполагает критику его властного диктата. Анализ феномена мифологизации сознания завершается выводом: парадоксальной чертой культуры информационного общества является сочетание в ней достоверного разнопланового знания и мифологизированных образов, находящихся в отношении взаимной референции. В исследовании доказано, что критическая центрированность современного рационализированного мышления эпохи информационной революции не препятствует востребованности мифологического сознания, находящегося вне поля эпистемологической оценки и создающего простые образно-символические схемы реальности, позволяющие человеку найти нужные ему формы гармонизации собственного бытия. Более того, мифологизированный строй мышления в информационном обществе сочетается с известной долей рефлективности, т.е. субъект может осознавать, что находится в поле иллюзорных форм бытия, однако не утрачивает желания жить в этом пространстве. В параграфе 4.3. «Взаимодетерминация культуры и власти в контексте ценностной парадигмы (на примере воздействия на личность дискурсивной власти СМИ)» установлены закономерности между становлением власти, основанной на знании, развитием цифровых коммуникационных систем и формированием идеологических и аксиологических установок информационного общества. Предлагаемый подход направлен на диагностику новых экзистенциальных угроз, проявленных в опыте становления и регулирования коммуникационных отношений информационного общества. Наряду с тенденцией воспроизводства «одномерного» стандартизированного человека, культурный потенциал СМИ и Интернета позволяет выявить ресурсный потенциал самоактуализации и профессионального совершенствования личности, творчества и социальной критики. Это становится возможными благодаря плюрализму информационного поля, борьбе различных позиций, мнений и точек зрения, представленных в СМИ, в возможности продемонстрировать обществу множество интерпретаций происходящего, выразить позиции широких слоев гражданского общества по отношению к социальным, экономическим и политическим процессам в печатных и электронных изданиях, по каналам радио и телевидения. Несмотря на то, что СМИ и Интернет находятся под очевидным влиянием различных политических, экономических, а сегодня и религиозных сил, зависимы от множества факторов, в них в значительной степени действуют стандарты профессионализма и компетентности, обеспечивающие своевременность и основательность освещения актуальных событий. Сам рыночный механизм побуждает к борьбе за качество информации, ибо утратившее свою репутацию средство ее распространения теряет и шанс на экономический успех. Интернет все более и более становится не только местом, аккумулирующим разноплановые базы данных, но и пространством, где ведутся острые дискуссии по важнейшим вопросам культурной, политической и экономической жизни общества. Глобальная информационная сеть в состоянии обеспечить мгновенное диалогическое общение между людьми, живущими за сотни и тысячи километров друг от друга40. Результаты различных видов творческой деятельности также обретают свою самостоятельную жизнь в глобальной сети. Одновременно в работе выявлено, что властные возможности технологий массовых коммуникаций несут в себе не только созидательные, но и разрушительные для личности и общества возможности. Особое внимание в работе уделяется деструктивным аспектам деятельности масс-медиа: проблеме эскалации агрессии и коррозии духовно-нравственных основ личности и социума, имплантации в ткань массового сознания преступной морали, вопросам психоэкологической и информационной угрозы со стороны масс-медиа как для отдельного индивидуума, так и для общества, культуры и цивилизации в целом. Раскрыт и такой деструктивный аспект медиакратии, как опасность культурной экспансии, духовной колонизации со стороны экономически развитых государств в отошении стран «третьего мира», размывающий традиционные национальные ценности и традиции локальных культур, заменяя их ценностями, присущими культурам технологически и экономически развитых стран. Имея в своем распоряжении современные технические средства, богатый опыт теле- и радиовещания и опираясь на свое политическое и экономическое могущество, североамериканские и западноевропейские культуры обладают возможностью подчинять национальный кинематограф, телевидение, радио, навязывать более слабым (в техническом отношении) странам свои культурные традиции. На конференциях, форумах и круглых столах ЮНЕСКО за последние три года41 неоднократно звучала мысль, что под лозунгом формирования глобального рынка культурных продуктов и свободы распространения информации мультинациональные телекоммуникационные корпорации создают угрозу уничтожения локальных культур, существенного изменения их ценностных ориентаций, разрушения культурной самобытности народов. Все это позволяет говорить о манипулировании массовым сознанием посредством современных информационно-коммуникационных технологий, навязывании обществу ментального образа мира, выражающего идеологию общества потребления, в котором бесконечные убийства – норма повседневной жизни, алчность и зависть – составляющие жизненного успеха, эгоцетризм – высшее проявление качеств человека. Так создается идеология потребительского общества, общества жесточайшей конкуренции за «место под солнцем», общества эгоцентрического и равнодушного к человечекой боли. Парадоксальным образом все низменные человеческие стремления и желания, гнездящиеся в недрах бессознательного, высокие технологии массовых коммуникаций стремятся вывести наружу и растиражировать. Таков еще один парадокс культуры информационного общества. На примере неоднозначного воздействия дискурсивной власти СМИ на личность сделан вывод, что в информационном обществе назревает кризис медиакратии, корни которого лежат в ценностной сфере. Кризис заключается в том, что в культуре информационного общества формируется новая мощная власть, основанная на научном знании и телекоммуникационных технологиях, власть, способная оказывать существенное воздействие на траекторию социальной эволюции, на сознание и поведение миллионов людей, а потому нуждающаяся в прочных духовных, нравственных, ценностных основаниях. Однако на практике мы видим прогрессирование «аксиологической слепоты» и преобладание деструктивных аспектов дискурсивной власти СМИ. Путь выхода из современного кризиса медиакратии видится в восстановлении гармонии между технологиями и культурой, между материальным и духовным «крыльями» информационного общества. Для этого необходимо смещение цели эволюции общества с развития техники на развитие самого человека. В заключении подведены итоги исследования, сформулированы выводы и дана оценка значения и перспектив социально-философского анализа взаимосвязи культуры и власти в информационном обществе. Основные публикации по теме диссертации Монографии
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ
Материалы конференций и тезисы докладов
Статьи в научных журналах и периодических изданиях
Общий объем публикаций по теме диссертации составляет 72.5 п.л. 2 Аристотель. Политика / Аристотель; пер. С.А. Жебелева, М.Л. Гаспарова. М.: АСТ, 2002. С. 393. 3 Кант И. Критика способности суждения / И. Кант; пер. с нем. А. Гулыги. М.: Искусство, 1994. С. 365. 4 Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер; пер. и сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова. – М.: Прогресс, 1990. – С. 347–362. 5 Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Ф. Ницше; пер. с нем. А.М. Абрамова. – М.: Мысль. 1990. – С. 57. 6 Ницше Ф. Веселая наука. Злая мудрость / Ф. Ницше ; пер. с нем. и коммент К.А. Свасьяна. – М.: Эксмо, 2006 – С. 526. 7 Фрейд З. По ту сторону принципа наслаждения: Я и оно; Неудовлетворенность культурой / З. Фрейд; пер. А.Л. Любимовой. СПб.: Алетейя, 1998. С. 251. 8 Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер; пер. с нем. К.С. Ивонина. – М.: Юрист, 1994. – С. 702; Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей: незаверш. трактат Фридриха Ницше в реконструкции Элизабет Фёрстер-Ницше и Петера Гаста / Пер. с нем. Е. Герцык и др. М.: Культурная революция, 2005 (ГУП ИПК Ульян. Дом печати). С. 878. 9 Фуко М. Воля к знанию: По ту сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко; пер. с фр. С. Табачниковой. – М. : Изд. дом «Касталь», 1996. – С. 446. 10 |