Материальная культура кубанского казачества: опыт исторической реконструкции (конец XVIII начало ХХ века)

Вид материала

Автореферат

Содержание I. общая характеристика работы Степень научной разработанности проблемы Целью диссертации Объект исследования Хронологические рамки Территориальные границы Методологической основой исследования Источниковая база исследования Научная новизна Положения, выносимые на защиту Теоретическая и практическая значимость исследования Апробация результатов исследования Структура и объем работы Ii. основное содержание работы Третья глава «Пространственная организация и структура казачьей офицерской усадьбы»

Подобный материал:

• Учебная программа по курсу «Культурно исторические традиции кубанского казачества», 203.97kb.
• Историческая картина мира кубанского казачества: особенности военно-сословных представлений, 653.6kb.
• Программа научной конференции «Дворцово-парковые ансамбли России и художественная культура, 53.13kb.
• Русская культура в начале XX века, 201.1kb.
• Русская культура в начале XX века символизм. Религиозные течения в философии, 213.43kb.
• Реферат по культурологии по теме «Русская культура конца 19- начала 20 века», 423.18kb.
• Народная культура кубанского казачества: культурологический анализ современного состояния, 353.5kb.
• 1. Опыт исследования истории народонаселения Карелии к. XVIII нач., 57kb.
• Военные факторы русской колонизации западной сибири (конец XVI начало XVIII в.), 530.22kb.
• Тема урока: Художественная культура XVIII века, 91.2kb.

На правах рукописи

ГАНГУР Наталья Александровна

МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА КУБАНСКОГО КАЗАЧЕСТВА:

ОПЫТ ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ

(конец XVIII – начало ХХ века)


Специальность 24.00.01 – теория и история культуры (исторические науки)


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук


МОСКВА-2010

Работа выполнена на кафедре теории и истории культуры ФГОУ ВПО

«Краснодарский государственный университет культуры и искусств»


Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Талина Галина Валерьевна


доктор культурологии, ведущий научный сотрудник

Рылева Анна Николаевна


доктор исторических наук, профессор

Невская Татьяна Александровна


Ведущая организация: Московский гуманитарный университет


Защита диссертации состоится 04 октября 2010 г. в____ час. на заседании диссертационного совета Д. 212.154.14 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 11771, г. Москва, просп. Вернадского 88, ауд. 826.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.


Автореферат разослан «_______»_______________2010 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета Горяинова О.И.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Сегодня придается большое значение формированию историзма мышления и культурно-исторического самосознания, наблюдается резкое усиление интереса к истории и культуре, их роли в нашей жизни. Формирование современной концепции отечественной истории невозможно без органического включения в нее истории отдельных регионов России. В последнее время отмечается повышенный интерес в научной среде к исследованию истории казачьих регионов, в связи с бурными процессами казачьего «возрождения», проявившимися в 90-е гг. ХХ–начале ХХI столетия. На этом «фоне» особое значение приобретает исследование истории и культуры российского казачества, что позволяет более объективно, учитывая его социокультурное своеобразие в прошлом, подойти к пониманию современных явлений общественной жизни. В 1990 г. Кубанское казачье войско пережило свое второе рождение. 28 июня 2007 г. Законодательным собранием Краснодарского края принят закон «О государственной политике в сфере сохранения и развития традиционной народной культуры в Краснодарском крае». В нем основополагающая роль в укреплении социальной стабильности, гражданского согласия, социально-культурного и социально-экономического развития Краснодарского края признана за старожильческой традиционной народной культурой (т.е. культурой кубанского казачества).

Материальная сфера культуры восточнославянских народов достаточно полно и разносторонне изучена этнографами. Однако тема не утрачивает своей актуальности, так как постоянно расширяется круг источников по культуре, собранных в этнографических экспедициях, а также хранящихся в архивах и музеях страны¹. За прошедшие два десятилетия опубликовано значительное число трудов, в которых нашли отражение различные аспекты казачьей проблематики, проведены научные конференции различного уровня, защищены кандидатские и докторские диссертации. В то же время история материального быта кубанского казачества относится к числу наименее изученных проблем.

В диссертации в диахронии исследуется усадьба различных социальных и этнических групп кубанского казачества. Сегодня усадебная культура осознается как органичная часть культурного наследия России. Большое внимание уделяется исследованию исторического пути усадьбы, ее социокультурной и хозяйственной специфики². Однако круг источников о сельских усадьбах в XIX-XX вв. далеко не исчерпан. Изучение сохранившихся и ушедших усадебных комплексов (сельских и городских, дворянских и купеческих) становится одним из актуальных направлений исторического краеведения.

Вопросы исследования традиционного искусства, развития художественных традиций в современных условиях также приобретают все большую актуальность, требуя пристального внимания и теоретического осмысления процессов, характеризующих взаимосвязи между видами народного искусства, поднимая проблемы преемственности. Народное декоративно-прикладное искусство конкретной территории выступает как часть региональной и общечеловеческой культуры. Оно обладает большими воспитательными возможностями, и общество при преобразовании системы воспитания в условиях отказа от диктата какой-либо одной теоретико-культурологической парадигмы в нашей стране все больше обращается к достижениям прикладной народной культуры³. В последние десятилетия в Краснодарском крае активизировалась тенденция к использованию традиционного народного искусства в учебно-воспитательном процессе образовательных и культурных учреждениях различного уровня. Произведения народного прикладного искусства, хранящиеся в фондах краеведческих музеев в массе своей не атрибутированы. Без определения этнической принадлежности этнографические артефакты с трудом поддаются семантической систематизации. Недостаточно изучены произведения декоративного металла и резьбы по дереву, входящие в комплекс архитектурного оформления и составляющие уникальный натурный материал, рассеянный по территории Краснодарского края и в значительно большей степени подверженный опасности разрушения и полной утраты. В связи с этим научная интерпретация исчезающих артефактов культуры становится крайне актуальной. Рост и реконструкция городов обострили проблему сохранности наследия прошлого, совместимости нового со старым. В числе первостепенных задач, стоящих перед архитекторами, художниками, специалистами по историко-культурному наследию исторических городов и Краснодара в их числе – умелое использование и сохранение традиций прошлого в облике застройки исторического ядра города, сохранность и применение художественной ковки, чугунного литья. О возросшем в обществе интересе к памятникам народной архитектуры, реконструкция (реновация) которых имеет важное образовательное и просветительское значение, свидетельствует созданный в 2009 г. в Темрюкском районе этнографический комплекс «Казачья станица Атамань».

Сегодня региональный компонент занял прочную нишу в гуманитарных предметах общеобразовательного цикла, в структуре среднего специального и высшего образования. В начале 2000-х гг. по инициативе губернатора А.Н. Ткачева во всех общеобразовательных учреждениях введен обязательный региональный предмет «Кубановедение», от которого отпочковались различные специальные дисциплины, включенные в систему высшего профессионального образования. История казачества входит в цикл общеобразовательных предметов классов и групп казачьей направленности, повсеместно созданных в городах и районах Краснодарского края. Тематический блок вопросов, связанных с изучением материальной культуры, оказался слабо представленным в программах, учебниках по региональным предметам. В связи с этим актуализируется задача углубленной разработки и систематизации материала по данной проблеме. В целом нельзя не согласиться с мнением историка О.В. Матвеева, что уровень современных научных требований предъявляет необходимость развития не только собственно истории кубанского казачества, в изучении которой остается еще не мало белых пятен, но и казаковедения – комплексного исследовательского направления, находящегося на стыке целого ряда дисциплин⁴.

Степень научной разработанности проблемы. Исследованием материальной культуры восточных славян, ее многокомпонентной структуры занимаются специалисты различного профиля. Не вдаваясь в детальный и подробный анализ всех публикаций по различным аспектам исследуемой проблемы, отметим основные труды по историографии вопроса. В конце XIX - начале ХХ ст. в научной литературе появляются многочисленные описания локальных типов жилища восточных славян, что было связано с деятельностью различных научных обществ, местных статистических комитетов и земств (М.А. Русов, В.А. Бабенко, В.В. Иванов, Н.Ф. Сумцов и др.⁵). Выходят в свет и обобщающие работы по жилищу восточных славян Ф.К. Волкова, А.Н. Харузина, немецкого ученого К. Рамма⁶.

В советский период, уже на начальном этапе заметно активизируется интерес к истории материальной культуры восточных славян (создание Российской академии истории материальной культуры, этнографических отделов в музеях), организуются многочисленные экспедиции в различные районы страны, возрастает исследовательская и публикаторская деятельность краеведческих обществ и музеев. Большой вклад в исследование русского деревянного зодчества и декора в разное время внесли М.П. Званцев, С.Я. Забелло, Е.А. Ащепков, И.В. Маковецкий, Г.Г. Вагнер, Л.Н. Чижикова и др.⁷. В 50-80-е годы выходят в свет крупные работы обобщающего характера (издания Института этнографии АН СССР), сборники материалов и исследований по этнографии Европейской части бывшего СССР, историко-этнографические атласы⁸. Не утратил до настоящего времени своей ценности капитальный труд Е.Э. Бломквист, в котором собраны и всесторонне проанализированы накопленные к тому времени данные о крестьянских постройках восточных славян⁹. Много и плодотворно изучением русского крестьянского жилища занималась Л.Н. Чижикова. Она является автором целого ряда статей, разделов в обобщающих коллективных изданиях. Особое значение имеют ее работы, в которых исследуются этнокультурные процессы в контактных этнических зонах¹⁰. Вопросы архитектурно-художественного решения украинского жилища, особенности строительных приемов и технологий освещаются в работах П.Г. Юрченко, В.П. Самойловича¹¹. Примерно с середины ХХ в. начинается реабилитация пропильной резьбы и ее пристальное изучение¹². А.Н. Скворцов на основе комплексного подхода выявил особенности декора пропильной резьбы, ее художественное своеобразие¹³. Материальная культура населения казачьих регионов постепенно входит в сферу научных интересов историков, этнографов. Заслуживают внимания ставшие уже классическими труды Л.Б. Заседателевой по этнографии терского казачества. В этой и других ее работах рассматриваются особенности формирования жилищно-поселенческого комплекса северокавказского казачества, прослеживается влияние кавказской этносферы на многие стороны его материальной и духовной культуры¹⁴.

Новый виток в исследовании материальной культуры восточных славян приходится на 1990-е – начало 2000-х гг. Выходят в свет коллективные труды, посвященные актуальным проблемам традиционного жилища народов России, сравнительно-типологическим исследованиям, описаниям отдельных этнических общностей (русские, украинцы, белорусы)¹⁵. Возрастает интерес к традиционной культуре российского казачества. Особо необходимо отметить работы А.Г. Лазарева, М.А. Рыбловой, в которых в исторической динамике рассматриваются поселения и жилища донского казачества, этапы его формирования, типология, планировка, декор¹⁶.

Архитектурно-художественный металл относится к наименее исследованным разделам в историографии русского декоративного искусства, несмотря на имеющиеся в этой области труды Н.Н. Соболева, А.А. Колмовского, П.А. Тельтевского, В.С. Ледзинского и А.А. Теличко¹⁷. В них, в основном на материале Москвы, анализируются технологические, конструктивные, стилистические особенности произведений художественного металла. В последнее время заметно расширяется география исследования¹⁸. К фрагментарному рассмотрению этой проблемы на материале нашего региона неоднократно подходили многие исследователи¹⁹, но и на сегодняшний день мы не имеем целостной концепции развития этого вида искусства, его специфики, местных традиций.

В региональной историографии вопросы формирования жилищно-поселенческих комплексов различных этнических групп кубанского казачества, выявление их специфики принадлежат к числу слабо изученных проблем. Многочисленную группу среди опубликованных работ дореволюционного периода составляют историко- и статистико-этнографические материалы, относящиеся ко второй половине ХIХ- нач. ХХ в. В некоторых выпусках «Кубанского сборника», «Сборника материалов для описания местностей и племен Кавказа», в газете «Северный Кавказ» помещены описания различных станиц, городов и районов Кубанской области, составленные преподавателями начальных и средних заведений области: Е. Передельским, П. Кирилловым, Д.В. Шаховым, Ф. Арканниковым, П. Близнюковым, К. Живило, Т. Стефановым, начальником Ейского уезда К. Черным, писарем Липинским²⁰. В их работах имеются отдельные сведения об истории заселения, хозяйстве, промыслах, жилище и других аспектах культуры отдельных населенных пунктов Кубанской области. Однако считать названные работы, как и некоторые другие, фактами историографии материальной культуры можно с большой долей условности, в виду их узкой направленности, фрагментарности, чрезмерной обобщенности. Чаще всего это поверхностное освещение внешних черт сельской жизни, которое не дает необходимого представления об изучаемых объектах. Описанию промыслов и отдельных компонентов материальной культуры уделил внимание в своем историческом труде И.Д. Попка²¹.

Целенаправленное комплексное изучение традиционной культуры Кубани началось с середины ХХ в. В 1967 г. вышла коллективная монография «Кубанские станицы» (автор раздела «Поселения и жилища» Л.Н. Чижикова), в основу которой положены материалы этнографической экспедиции, организованной Институтом этнографии Академии наук СССР и Московским государственным университетом в 1952-1954 гг.²². Систематическим изучением традиционной культуры, начиная с середины 1980-х гг., занимаются сотрудники Центра народной культуры при Кубанском казачьем хоре под руководством проф. Н.И. Бондаря. В 90-е гг. отмечается всплеск интереса к казачьей проблематике, в том числе к материальной культуре, прикладному искусству. Труды видного историка Н.И. Кирея расширяют и углубляют разработку ряда проблем, связанных с изучением традиционного жилища кубанских казаков²³. В.Н. Чхаидзе рассмотрел особенности жилищно-поселенческого комплекса на материале одной станицы²⁴. В названных работах доминирует этнографический аспект, в очерках Н.А. Корсаковой – исторический²⁵. В начале 2000-х гг. выходит двухтомное издание «Очерки традиционной культуры казачеств России», явившееся итогом большой исследовательской работы, проведенной этнографами, фольклористами по изучению традиционной культуры российского казачества. Отдельные аспекты рассматриваемой проблемы, связанные с ранней историей войскового города Екатеринодара, нашли освещение в работах В.В. Бондаря, внесшего заметный вклад в развитие северокавказской исторической урбанистки²⁶.

По целому ряду причин лидирующее место в северокавказском кавказоведении заняли изучение и пропаганда черноморского казачества. Второе направление региональной казачьей историографии с центром в г. Армавире, в ареале Средней Кубани, представлено работами по истории и культуре кавказского линейного, терского и гребенского казачеств (В.Б. Виноградов, Н.Н. Великая, С.А. Голованова, Е.И. Нарожный и др.)²⁷. Научно-педагогическая школа В.Б. Виноградова удаляет пристальное внимание историко-этнографической проблематике, связанной с северокавказским казачеством. В очерке, посвященном поселениям и жилищу терских казаков, Н.Н. Великая подчеркнула, что в этой теме существуют малоизученные, либо вообще не изученные вопросы²⁸. Не менее актуальной является задача по «выявлению и характеристике всех особенностей материальной и духовной культуры линейцев»²⁹.

Таким образом, за два десятилетия в ходе экспедиционной работы, архивных изысканий был собран разноплановый этнографический, исторический материал, проанализирован и введен в научный оборот. Более интенсивно и углубленно приводились исследования по декоративно-прикладному искусству восточнославянского населения Кубани (Е.Г. Вакуленко, Н.А Гангур, Ю.Г. Щербина), форменной и повседневной традиционной одежде кубанского казачества (Б.Е. Фролов, О.В. Матвеев, А.В. Шаповалова, И.В. Ярошенко). Несмотря на имеющиеся публикации, белым пятном в истории материальной культуры кубанского казачества до недавнего времени оставался генезис, историческая динамика и специфика развития одного из важнейших ее компонентов. Обобщающих работ, посвященных традиционному жилищу казачьего населения Кубани нет, отсутствуют и исследования по истории дворянской (офицерской) усадьбы. Все отмеченные работы по традиционному жилищу (не является исключением и прикладное искусство) написаны на основе этнографических материалов. В данной работе автор предлагает собственный опыт реконструкции материальной культуры казачьего населения Кубани, основывающийся на изучении всей совокупности источников и литературы.

Целью диссертации является выработка целостного взгляда на историю и эволюцию материальной культуры кубанского казачества, выявление особенностей трансформации русской и украинской культурных традиций в условиях освоения Кубани. В качестве базового материала по степени репрезентативности источников и функциональной значимости в системе традиционной культуры выбраны жилище и хозяйственные постройки. Значительное внимание уделено и важнейшему культурному компоненту - утвари, имеющей отношение ко всем сторонам практической жизни. Данная цель определила решение ряда взаимосвязанных и в то же время относительно самостоятельных задач:

- реконструировать жилищно-поселенческие комплексы черноморских и линейных казаков, определить их типы; показать детерминированность своеобразия материального быта казачества особенностями его происхождения и социокультурного развития;

- охарактеризовать традиционные постройки казачьего населения Кубани по основным типологизирующим признакам: внутренняя планировка жилого помещения, положение дома по отношению к улице, высотность жилого дома, форма крыши, техника возведения стен, их внешняя обработка, характер двора;

- определить общее и особенное в эволюции основных элементов культуры жизнеобеспечения кубанского казачества – в устройстве жилища и хозяйственных построек;

- рассмотреть в исторической динамике этапы формирования усадьбы черноморского и линейного казачьего офицерства Кубани, ее внутрипространственную структуру, организацию интерьеров;

- выявить принципы художественной структуры и тенденции развития архитектурного декора – резьбы по дереву, просечного и кованого металла, осуществить формально-стилистический анализ основных форм и мотивов;

- провести анализ форм и художественной организации предметов бытового назначения на примерах традиционных типов бытовой утвари, тканей, раскрыть их предметно-деятельностное значение; определить многокомпонентную структуру декора в прикладном искусстве;

- выявить как региональные, так и типологически общие (характерные и для других регионов России в целом) черты в развитии материальной культуры кубанского казачества.

В задачи исследования входит и системный ввод в научный оборот и анализ значительного объема разнообразных источников. Круг поставленных задач во многом определил характер основных направлений исследования: исторический анализ, функциональный, содержательный и структурный.

Объект исследования – материальная культура кубанского казачества, а предмет исследования – опыт исторической реконструкции ее важнейших компонентов – жилищно-поселенческого комплекса и подсистем (бытовая утварь, мебель).

Хронологические рамки исследования ограничены концом XVIII – началом ХХ в. В ноябре 1860 г. образовано Кубанское казачье войско, в состав которого вошли Черноморское казачье войско и первые шесть бригад Кавказского линейного казачьего войска.

Территориальные границы исследования включают в себя территорию проживания казачества Кубани с конца XVIII в. до 1860 г. – Черномория и Правый фланг Кавказской линии; с 1860 г. до начала ХХ в. – Кубанская область.

Методологической основой исследования являются принципы историзма, объективности и системности, подход к исследуемому предмету как изменяющемуся во времени и развивающемуся во взаимодействии внутренних и внешних факторов. Важную часть методики исследования составляет сравнительно-исторический метод. В работе применяются три вида исторических сравнений: историко-типологические, историко-генетические и историко-диффузные. Компаративисткий метод помогает детально, с максимальной точностью анализировать процессы, имеющие место в данной культуре как относительно самостоятельные и в то же время вписанные в общий культурно-исторический контекст, а также реконструировать события, слабо отраженные в отдельных документах. Применялись и другие специфические методы: диахронный, синхронный, типологизация как метод научного познания. Для создания целостной научной концепции материальной культуры автор опирался на метод комплексного историко-искусствоведческого исследования, позволивший рассмотреть явления в их развитии: историко-художественный анализ произведений профессионального и народного искусства, теоретико-искусствоведческая трактовка важнейших их признаков, хронологический и типологический (предметный) разбор и структурный анализ отдельных видов прикладного и монументально-декоративного искусства. Методологическую основу диссертации также составили адаптивно-деятельностная культурология и традициология. Научная реконструкция исторического прошлого, как процесс и как результат, неразрывно связана с применением знаний, полученных в других научных дисциплинах³⁰. Применительно к исторической науке ставится вопрос о создании исторических динамических конструкций, когда воссоздается не столько конкретный архитектурный объект, комплекс, а реконструируется процесс его возведения и функционирования. Методика динамических реконструкций подразумевает неограниченный типологический круг источников³¹. В основу исследования положен исторический аспект изучения культурных процессов и художественных традиций, сформировавшихся в регионе; в основу структурирования диссертации - проблемно-хронологический метод группировки материала.

Источниковая база исследования достаточно обширна, более того, вводятся в оборот ранее неизвестные источники, значительно расширяющие диапазон видения проблемы. Примерно до 1870-х гг. основным источником являются делопроизводственные документы, немногочисленные свидетельства очевидцев, зафиксированные в путевых заметках и т.д. С 1880-х гг. круг источников расширяется, в первую очередь, вещественными памятниками, фото-источниками, этнографическими материалами, публикациями различного характера в периодических изданиях. В работе использовались неопубликованные документы из фондов Государственных архивов Краснодарского и Ставропольского краев, Российского государственного исторического архива, Краснодарского государственного историко-археологического музея-заповедника им. Е.Д. Фелицына (КГИАМЗ). Основным источником, вокруг группируются остальные, являются документальные материалы ГАКК: ф. 249 - Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска; ф. 250 - Войсковая канцелярия Черноморского казачьего войска; ф. 252 - Войсковое правление ККВ; ф. 353 - Полковое правление 1-й бригады ККВ; ф. 354 - Полковое правление 2-й бригады ККВ; ф. 355 - Полковое правление 5-й бригады ККВ; ф. 396 - Войсковой штаб ККВ; ф. 454 - Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска; ф. 460 - Кубанский областной статистический комитет; ф. 482 - Окружной суд Черноморского казачьего войска, Екатеринодарский окружной суд министерства юстиции; ф. 500 – Нотариальная контора Екатеринодарского окружного суда. Наиболее массовый материал по жилищу представлен в фондах 252, 353, 358. Это шнуровые книги, выдаваемые оценочным комиссиям для описи усадеб казаков, переселявшихся на передовые линии (1861-1864). Количество оцененных усадеб колеблется от нескольких десятков до нескольких сотен. Описания лаконичны и несут основную информацию об объектах. Большей информативностью отличаются описания офицерских усадеб. Значительно расширяют и дополняют сведения об особенностях архитектурно-строительной практики того времени документы (описи, чертежи, сметы) полковых и войсковых хозяйственных правлений о постройке или ремонтировании зданий различного назначения (ф. 252, 396, 351). Особая группа документов – дела о пожарах и сгоревшем имуществе. Они проходят по разным фондам, в том числе и станичных правлений (ф. 82, 165). В обязательном порядке собираемому информационному материалу в делах «о поджогах» и пожарах относились сведения о расположении усадеб, жилищ и хозяйственных служб, утраченном имуществе. В отдельный «блок» могут быть выделены купчие крепости, духовные завещания, опекунские отчеты, а также дела, связанные с исками, тяжбами о разделе имущества между родственниками, наследовании имений. Дневные журналы заседаний войсковой канцелярии, включающие «серийные» документы (описи имений умерших казаков), являются комплексным источником, из которого можно извлечь разнообразную информацию практически обо всех компонентах материальной культуры. Большая и разноплановая группа документов - статистические материалы, собираемые для отчетов, таблиц, «Правительственного вестника»: описания местных ярмарок, станиц, местностей, уездов, отделов, сведения о числе ремесленников, промышленных заведениях, кустарных промыслах и ремеслах, отчеты податных инспекторов по Кубанской области (ГАКК: ф. 214, 334, 335, 352, 418, 452, 454, 460, 668; РГИА: ф. 23, 573, 1152, 1268, 1276 и др.). Ценным источником являются ведомости о товарах и ярмарочных оборотах в городах и станицах Кавказской области; сведения о состоянии городов, населенных пунктов Кавказской области; дела о наследовании имущества и др. (ГАСК: ф. 79 - Общее управление Кавказской области в Ставрополе).

Широко привлекалась дореволюционная периодика: газеты «Кубанские войсковые ведомости», «Кубанские областные ведомости», «Северный Кавказ», «Кубанский курьер», «Кубанский край». В них помещен разноплановый материал: путевые впечатления, рекламные объявления, сведения о продажи с торгов недвижимости, сельскопромышленных выставках и др. Много ценных наблюдений и замечаний по этнической истории и материальной культуре кубанских казаков содержится в путевых очерках, заметках, записках, зарисовках, впечатлениях³².

Вторую многочисленную группу составляют изобразительные источники. Это архитектурные чертежи, ортогональные проекции (фасады, планы) зданий различного функционального назначения (ГАКК: ф. 252, 344, 452). В эту группу входят и фото–источники: видовые и сюжетные фотографии дореволюционного периода (КГИАМЗ); современные фотографии, запечатлевшие памятники народного и профессионального зодчества, малые архитектурные формы (фотоархив автора).

К группе вещественных источников, датируемых концом XIX–началом ХХ в., относятся произведения народного декоративно-прикладного искусства: текстильные предметы интерьерного предназначения, бытовая утварь. Эта обширная группа памятников подвергнута в работе предметно-типологическому анализу. Практически полностью обработана диссертантом этнографическая коллекция текстильных и керамических изделий КГИАМЗ. Изучены также коллекции районных, городских историко-краеведческих музеев Краснодарского края и Республики Адыгея. Небольшая коллекция предметов быта, одежды, собранных В.К. Костко, Ф.К. Волковым, М.А. Фриде, хранится в фондах Российского этнографического музея. В качестве сравнительных параллелей привлекались произведения прикладного искусства из фондов Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника им. Г.Н. Прозрителева и К.Г. Праве; Старочеркасского историко-археологического музея-заповедника, Новочеркасского музея истории донского казачества и др.

Этнографические источники (полевые материалы) можно условно разделить на 4 группы: 1) материалы (дневники, фотографии, зарисовки) этнографических экспедиций в 1978-1981, 1988-1990 гг. КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына; 2) материалы (аудио- и видеокассеты) ежегодной Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции в 1990-1998 гг. Научно-исследовательского центра традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор»; 3) полевые исследования автора; 4) материалы экспедиции 1971 г. Научно-исследовательского института художественной промышленности.

В архивных документах встречается довольно много украинизмов, диалектизмов, архаизмов, без уяснения значения которых невозможно правильно интерпретировать текст, что вызывает необходимость обращения к различным лексикографическим источникам³³. Разнохарактерная и во многом разноплановая источниковая база исследования обусловлена задачей комплексного исследования проблемы, а также отсутствием или ограниченностью источников по ряду вопросов. Поэтому при реконструкции фактов материальной культуры пришлось расширить источниковую базу за счет привлечения сравнительного материала по различным аспектам русской и украинской культуры.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1. Это первое монографическое исследование традиционного жилища кубанского казачества, в котором этнические традиции рассматриваются в контексте историко-культурного и этносоциального своеобразия казачества, влияния различных факторов на их возникновение и развитие.

2. Впервые на региональном материале исследованы судьбы народной культурной традиции в условиях окультуривания пространства, охарактеризованы факторы, механизмы, результаты ее трансформации, прослежено соотношение в материальной культуре казачьего населения Кубани русских и украинских черт и региональной специфики. Введенные в научный оборот разнохарактерные источники значительно усложнили стратификационную структуру материальной культуры кубанского казачества.

3. На основе большого массива документальных и изобразительных источников реконструирована жилищно-поселенческая культура украинской этнографической группы - черноморского казачества и русской этнографической группы - линейного казачества, выявлены разнообразные типы застройки усадеб и жилищ, особенности архитектурно-строительных приемов.

4. Впервые осуществлена историческая реконструкция усадьбы черноморского и линейного казачьего офицерства Кубани, формирование которой приходится на первую половину XIX в., т.е. период интеграции высшей казачьей старшины в состав дворянского сословия Российской империи. Детальный анализ многочисленных архивных текстов и их фрагментов, чертежей позволил выделить основные типы офицерских усадеб с четко закрепленной структурой жилых и хозяйственных строений, разнообразие типов жилищ, принципов художественного оформления экстерьеров и интерьеров.

5. Предпринятое исследование носит многоаспектный характер, ибо учитываются особенности технологии, функционирования предмета, но основным инструментом является художественный анализ, на основе которого выявляются главные, основополагающие типологические и стилеобразующие признаки архитектуры, монументально-декоративного и прикладного искусства. В научный оборот вводится обширный материал по бытовой и архитектурной резьбе, кованому металлу, собранный автором во время полевых исследований. В работе определены особенности отражения в архитектурном декоре и прикладном искусстве русско-украинских народных традиций и западноевропейских архитектурных стилей. Выявлены принципы и закономерности формирования образной структуры архитектурного деревянного и металлического декора, обобщены и проанализированы изделия архитектурно-художественного металла Кубани с точки зрения конструкции, тектоники, стилистических и типологических особенностей, определены черты их своеобразия, особенности взаимодействия разноплановых элементов декора.

6. Определена специфика народных промыслов кубанского казачества, заключающаяся в их чисто прагматической направленности, в отсутствии центров прикладного творчества общероссийского значения, что связано с условиями военизированного быта служилого сословия, природными ресурсами, климатическими особенностями региона, интенсивными колонизационными процессами и усилившимся на рубеже XIX-XX вв. воздействием городской культуры на все сферы традиционного быта казачества.

7. В научный оборот вводится значительный массив неопубликованных документальных архивных и музейных материалов (письменных, изобразительных), вещественных источников, составивших фундаментальную основу данного исследования.

Положения, выносимые на защиту:

1. Уровень современной науки и специфика предмета исследования вызывают необходимость междисциплинарного подхода, объединяющего данные разных наук, включая этнографию, искусствознание, культурологию, лингвистику, без которых не возможно создание полноценной истории материальной культуры кубанского казачества.

2. В первоначальной своей основе материальная культура кубанского казачества создавалась за пределами Кубани, затем в ходе начавшейся с конца XVIII в. военно-казачьей колонизации, осуществлявшейся преимущественно русскими и украинскими группами. Соответственно поле культурно-исторической реконструкции разделяется на несколько частей -контекстов. Первый – реконструкция русской жилищно-поселенческой культуры, выявление ее специфики. Второй – реконструкция украинской жилищно-поселенческой культуры. Третий – реконструкция культурного синтеза этих этнокультур, с учетом наибольшего числа факторов, влияющих на культурогенез.

3. Материальная культура казачьего населения Кубани многослойна и многокомпонентна. Каждый из ее компонентов обнаруживает себя в открытой или латентной форме. Единство всех компонентов дает возможность описания и понимания особого феномена культуры, который можно обозначить как культура кубанского казачества.

4. С точки зрения структуралистски-субстанционального подхода, социальная структура, представляет совокупность дифференцированных слоев. Социальная стратификация кубанского казачества обнаруживает себя всех без исключения сферах материальной культуры.

5. В пореформенное время народное зодчество развивается вместе с зодчеством Центральной России. Здесь находят отражение те же архитектурно-художественные процессы, складывается система декора жилища: пропильная резьба, просечной и кованый металл.

6. До середины ХIХ в. существовало два главных русла развития архитектурного стиля: официальное и народное. Официальный стиль постепенно теряет единое направление, хотя по инерции в середине ХIХ в. войсковые и частные дома еще строятся в стиле Классицизма. В архитектуре прочно утверждается эклектика, перерабатывающая исторические стили других эпох.

7. Профессиональная архитектура является одним из элементов, формирующих внешнюю среду бытования народного искусства, с которой последнее находится в состоянии постоянной информационной связи. Все новации, проникающие в сферу народной художественной культуры, закрепляются в традиции согласно определенным стадиям диалога культур: ознакомление, «перенесение»; «адаптация», усвоение; активное использование.

8. Кубань являлась своеобразным перекрестком различных культур, этноконтактной зоной, где как в огромном котле взаимодействовали, сплавлялись, трансформировались, интегрировались или отвергались разные культурные традиции, выкристаллизовывались в процессе «диалога» специфические черты новой региональной культуры.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что впервые в отечественной историографии на основе широкого круга источников исследуются вопросы генезиса материальной культуры кубанского казачества в контексте культурогенеза региона, выявлены многоликость и многообразие составляющих этого процесса. Результаты исследования могут быть использованы для написания обобщающих работ по истории культуры и этнографии региона; для создания лекционных курсов и учебных пособий, в научно-просветительской деятельности историко-краеведческих музеев.

Апробация результатов исследования. Основные результаты и положения отражены в монографиях, статьях, докладывались на конференциях различного уровня. Они нашли применение в реализации научно-исследовательского проекта «Искусство в структуре культурогенеза региона», получившего поддержку в виде гранта РГНФ (проект № 07-03-38305а/Ю). Результаты исследования были внедрены: в учебный процесс Краснодарского государственного университета культуры и искусств и Кубанского государственного университета физической культуры, спорта и туризма при подготовке лекционных курсов (и студенческих докладов) «Материальная культура и история изобразительного искусства», «Краеведение», «Жилище и подворье Кубани»; в учебный процесс Краснодарского краевого института дополнительного профессионального педагогического образования в ходе курсовой подготовки учителей «Кубановедения», «Мировой художественной культуры»; в образовательную практику детских художественных школ и школ искусств Краснодарского края - в процессе преподавания предметов «Кубановедение», «История искусств», «Декоративно-прикладное искусство»; в культурно-просветительскую и научно-методическую деятельность КГИАМЗ им. Е.Д. Фелицына: при построении экспозиции, подготовке научно-справочных материалов, в экскурсионно-лекционной работе для учащихся и преподавателей общеобразовательных учреждений, в методической работе сети муниципальных музеев Краснодарского края.

Структура и объем работы обусловлены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического отдела (источники и литература).


II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цель и задачи, хронологические и территориальные рамки работы, раскрыты основные методологические принципы исследования, осуществлен анализ историографической и источниковой базы проблемы, оцениваются научная и практическая значимость, новизна диссертации.

В первой главе «Поселения, жилища и хозяйственные постройки черноморских казаков» исследуется специфика жилищно-поселенческого комплекса украинской этнографической группы. В первом параграфе «Поселения и застройка усадьбы» рассмотрены особенности формирования казачьих поселений и характер застройки усадьбы. В ходе планомерных переселений казаков бывшей Запорожской сечи на Правобережье Кубани (1792-1794) и дополнительных трехэтапных переселений малороссийских казаков в Черноморию в первой половине ХIX в. сложился тип казачьего поселения: станица-курень (подтипы: «первокуренные», «старокуренные» станицы). Несмотря на своеобразие линейных, черноморских и закубанских станиц все они были устроены по одной модели. Одновременно с появлением основных постоянных поселений возникают временные – хутора, зимовники, коши. Военный быт казачества во многом определил архитектуру поселений, придав им своеобразный облик. Казачьи станицы начинают превращаться в укрепления примерно с начала 1820-х гг. Фортификационные сооружения были достаточно стандартны и однотипны. Поселения, имевшие значение укрепленных пунктов, располагали установленным набором построек военного назначения, возводившимся по типовым проектам. Гладкие плоскости оштукатуренных стен, прорезанных прямоугольными окнами, входные четырехколонные портики во многом определили суровый, сдержанный, нередко монотонный облик построек военного назначения («казарменный классицизм»). В первой половине ХIX ст. в Черномории было три города – Екатеринодар, Ейск и Тамань, которые почти не выделись из общего ряда селений. В процессе межевания Екатеринодар, основывавшийся как военно-административный центр ЧКВ, получил регулярную ортогональную планировку. В конце XVIII–первые десятилетия ХIХ в. официальный архитектурный стиль размежевывается на два русла: «казацкое барокко» и классицизм. «Казацкая» архитектурная традиция «украинского барокко» проявилась на Кубани в строительстве православных храмов и обрела здесь свои специфические, региональные черты. Стиль классицизм занял господствующее положение в архитектуре войсковых и частных зданий. В ряде случаев его роль формальна и факультативна, что проявилось в чисто поверхностном, внешнем использовании отдельных элементов: треугольные фронтоны, портики или крыльца на двух колонках, профилированные карнизы, угловые пилястры, руст (имитация), сандрики. В декорации войсковых зданий доминирует тетрахроматизм: белый, охристый, светло-серый, красный или зеленый. Официальный стиль не отказывается и от традиций народной архитектуры: открытые галереи на столбах («пиддашки»), уступчатой формы камышовые крыши становятся его художественными компонентами. Историческое соседство традиционных и классических форм обнаруживает себя как в единовременно созданных комплексах войсковых построек, так и в разные темпоральные промежутки («стихийный» контекстуализм). В провинциальной архитектуре стиль классицизм сравнительно долго удерживал свои позиции, просочившись и в народную архитектуру. В целом же архитектурный облик войскового города Екатеринодара определялся «рядовой», не имеющей художественного содержания, в основном жилой застройкой.

Сельский жилой комплекс как полифункциональный организм, развивающийся и совершенствующийся во времени, включал в себя различные хозяйственные постройки: отдельно стоящие на усадьбе и входящие в жилищно-производственный комплекс. Последние непосредственно примыкают к жилой части комплекса и включают в себя дворы (черный, задний) для содержания скота и птицы. Существенным признаком традиционного жилого комплекса считаются план застройки усадьбы, характер двора, способы соединения жилых и хозяйственных построек. На основе архивных источников выделены следующие типы усадебной застройки: 1) украинский тип - открытый незамкнутый огороженный двор со свободной (бессвязевой), или павильонной застройкой. Наиболее характерна постановка дома в передней части усадьбы на некотором расстоянии от забора, окна преимущественно выходили на южную сторону. Хозяйственные постройки ставились без какой-либо «регулярной» планировки, могли объединяться в один блок общим перекрытием. Этот тип двора был основным в черноморских станицах; 2) переходный (смешанный) тип – полузакрытый двор со слитной и свободной застройкой. Хозяйственные помещения пристраивались к дому и объединялись общим перекрытием (блокированный дом), а другие ставились отдельно во дворе. Из примыкающих к хате помещений отмечены будки, навесы, сараи, хлева, в отдельных случаях создавалась трехчастная блочная структура. Этот тип встречался спорадически на территории Черномории; 3) крытый двор в его «редуцированном» варианте – один или два навеса, примыкали к дому, образуя слитную застройку, другие хозяйственные помещения отсутствовали. Такие дворы характерны для беднейшей части казачества.

В работе выделены и детально описаны все виды хозяйственных построек: будки, амбары, кладовые, сараи разнообразного функционального назначения, навесы, кухни, погреба. Ассортимент применяемых строительных материалов отличался большим разнообразием (камыш, хворост, глина, кирпич, камень, доски). Для большинства казачьих усадеб характерны сады, небольшие огороды, наличие ограды. Преобладающие типы оград - заборы из досок, частокола и плетни, встречалась и колючая терновая «загата». В начале 1860-х гг. зафиксированы усадьбы, окопанные рвом и окруженные камышом. В служебных постройках – их количественном и качественном составе проявилась социальная и имущественная дифференциация казачества.

Во втором параграфе «Жилище. Строительный материал и технологии» исследуются архитектурно-конструктивные приемы и материалы, применявшиеся в строительстве. В степных местах преобладала каркасная техника, при которой минимально использовались дерево и максимально лоза, хворост (турлук), камыш с глиной (дом на подплете, мазанка, хата на сохах или столбах). В первой половине ХIХ в. застройка куренных селений велась преимущественно турлучными хатами. При возведении жилых и хозяйственных построек применялась смешанная техника - на подплете, известная у украинцев. Срубные хаты рубили из местного и привозного леса разных пород: дуб, карагач, верба, тополь, сосна. Использовались бревна, их половинки, брусья, колотые или пиленые двухвершковые доски (пластины). Деревянные строения обычно ставились на дубовые «стулья» (стояны, сторчи), сваи (пали) или «лежни». При столбовой (закладной) технике возведения стен отмечены горизонтальный и вертикальный (в торч, сторчовка) способы укладки дерева. Деревянные постройки обмазывали снаружи и внутри глиной и белили мелом или известью. Во многих станицах строили глинобитные - литые и вальковые дома. Хаты, возведенные из крупных круглых или овальных «вальков», назывались «земляными хатами» или «домами из земли». В некоторых станицах Азовского побережья стены домов делали из дерна. В середине ХIХ в. широко распространяется строительство домов из самана. Красный кирпич применялся в очень ограниченных размерах, в основном в городах. В Тамани, Темрюке и Анапе отмечены дома, возведенные из «дикого» или «керченского» камня. Широкое распространение получила четырехскатная стропильная конструкция крыши, местами встречалась двускатная конструкция без потолка и с потолком. Кровельным материалом служили камыш, солома, полова, в Тамани - камыш и камка. Четырехскатные крыши представлены двумя основными типами: гладкая крыша обтекаемой формы; крыша с уступами или гребешками («нарыжники») на углах и четко выраженным гребнем наверху. Вокруг стен жилых помещений обязательно устраивали завалину («призьба»). Внешние помещения – открытые галереи, навесы («поддашок») отмечены преимущественно в новых двухкомнатных хатах. Крыльцо («присинки»), оформленное по типу композиции «портика», свидетельствовало о престиже и благополучии хозяина дома.

В третьем параграфе «Планировка дома и интерьер» рассмотрены традиционные способы организации жилого пространства, его планировка и такие значимые элементы, как пол, потолок, окна, двери, печь, неподвижный наряд хаты. По материалам описей выделены жилища: подземные (землянка), построенные на поверхности земли (дом на версе) или приподнятые над ее поверхностью (хата на палях). Промежуточные формы – полуземлянка, «дом-землянка» и дом на цоколе. Ранняя форма наземного примитивного временного жилища (балаган, курень сторчовый) была распространена в черноморских станицах на протяжении всего ХIХ в. Массовый тип: двух- и трехкамерных жилища с одним жилым помещением (хата, изба, комната, покой). Планировка трехкамерного жилища включает отдельную кладовую (чулан, будка). Материалы описей свидетельствуют о широком распространении «связных хат». В одних случаях это были два жилых помещения («чистая комната» и кухня), разделенные сенями, в других – жилая комната и будка-кладовая. Зажиточные казаки строили дома «о двух отделениях», или «половинах» с несколькими покоями. Усложнение планировки «связи» происходило путем устройства внутренних перегородок в одной или двух ее половинах, а в сенях – чулана (диссиметрия). Другой вариант: выделение добавочной комнаты в сенях, использовавшейся в качестве кухни или спальни. Применялись два противоположных метода организации пространственной формы – симметрия и асимметрия. Наиболее характерна линейная композиция, реже встречается Г-образная (хата глаголем). Богатые казаки возводят дома городского типа с несколькими комнатами, кладовой, двумя сенями, крыльцами, галереями. В них более последовательно выдержана дифференциация помещений: горница (зал), спальня, кухня, передняя (парадные сени). Число многокамерных домов заметно возрастает в крупных, экономически более развитых станицах. Шкала размеров жилых строений независимо от числа составляющих их камер была довольно большой и единообразия не прослеживается даже в пределах микрозоны. Один из наиболее существенных и устойчивых признаков восточнославянского жилища - внутренняя планировка жилого помещения. Для черноморских хат характерен украинско-белорусский тип расположения печи и красного угла. Канонический вариант меблировки хаты включал: неподвижные лавы, узкие скамьи на ножках («ослоны»), кровать («пил», «примост»), стол, сундук («скрыня»), полки для посуды («малый мисник»). Функциональным центром внутренней части хаты являлся красный угол («покутя»), на украшение которого обращалось особое внимание (божница, рушники, искусственные цветы, бумажные голуби, лубочные картинки и т.п.). Подвижные формы мебели - деревянные диваны («канапей»), стулья простой работы характерны для интерьера зажиточных казаков. Стены в парадных помещениях оклеивались чистой бумагой или простыми дешевыми шпалерами, отмечена декоративная роспись стен и печей в виде цветных полос. Значимым местом, функционально дублирующим центр, был и печной угол. Широко бытовали глиняные белые печи с трубой для отвода дыма. При русских печах иногда устраивали очаг («кабиця», «камин»), но чаще всего его ставили отдельно в сенях, появляются плиты с конфорками, в «чистых» комнатах - голландские печи. Потолок укреплялся на матицах («сволок»), уложенных разными способами, иногда с подпоркою в виде столба. В середине XIX в. потолки все чаще стали делать из широких тесаных или пиленых досок, так называемый польский потолок. Пол чаще всего был земляной (глинобитный, землебитный). Большинство черноморских хат имели окна разных размеров, применялось большое количество различных вариантов конструктивного решения переплетов в несколько стекол. Индивидуальное начало возникает в рамках канона организации традиционного жилища и связывается с весьма незначительным числом предметов подвижной мебели (стулья, диваны, шкафы), убранством и утварью.

В народной архитектуре преобладает характер, роднящий ее с восточноукраинской архитектурой. Устойчиво сохранялась украинская терминология в названии строительных материалов и технологий, хозяйственных построек и др., что обусловливалось сравнительно единой общеукраинской основой черноморского казачества. Это проявилось и в способах застройки двора, составе хозяйственных построек, художественной организации интерьера, характере расположения печи и красного угла. Сходство природно-климатического ландшафта «колонии» и метрополии определили выбор строительных материалов с использованием традиционных строительных приемов и технологий. В то же время черноморские казаки являлись носителями локальных вариантов традиционной культуры, что отразилось и на внешнем облике жилища. Особенной спецификой отличался «таманский жилищный комплекс», сохранявший традиции домостроительства запорожского казачества. В целом, на ранних этапах заселения Черномории происходили процессы трансляции - перенос традиционных приемов и навыков жилищного строительства (каркасная техника, конструкция потолка и пола, форма крыши); консервации отдельных элементов; селекции – отказ от внешней росписи жилища и «полихромного стиля» в художественной организации интерьера; адаптации к специфике хозяйственно-культурной и природно-географической среды (набор строительных материалов, все виды временных жилищ). По мере того, как культура обретала свою конфигурацию, все более активно стали проявляться и модернизационные процессы: более широко внедряются в строительство новые материалы, совершенствуется отопительная система, изменяется конструкция окон, увеличиваются их пропорции, используется металлическая фурнитура, получают развитие малые архитектурные формы. С одной стороны велика была сила инерции, с другой культура адаптировалась к новому ландшафту, климату, причем столкновение с ними было удручающим. Действие этих факторов усугублялось постоянной угрозой извне со стороны местного населения. Художественная культура украинцев утрачивает присущие ей качества декоративности, яркости цвета, орнаментальности. Она становится сдержаннее в своих проявлениях, суше, «живописный стиль» сменяется архаической геометризацией.

Во второй главе «Поселения, жилища и хозяйственные постройки линейных казаков» реконструируется жилищно-поселенческий комплекс русской этнографической группы, сформировавшейся в первой половине ХIХ в. в восточной части края (Старая и Новая линии, Закубанье). Наряду с постоянным притоком русского населения, линейные станицы постоянно пополнялись малороссийским компонентом. Однодворцы - выходцы из южнорусских губерний становятся основным социальным компонентом формирующегося линейного казачества Кубани. В первом параграфе «Поселения и застройка усадьбы» исследуются особенности поселений и характер застройки усадеб линейного казачества. Станицы, основанные при создании укрепленных линий, оформили самый многочисленный тип казачьих поселений – линейный (подтипы: «старолинейный», «новолинейный», «села-станицы»). В отличие от запорожских куреней, линейные станицы имели в центре крепостные сооружения. Ограды вокруг поселений, расположенных достаточно далеко от передовых линий, начали упраздняться незадолго до окончания Кавказской войны. Застройка двора отличалась большей вариативностью: 1) слитная – с расположением хозяйственных построек в непосредственной связи с жилым строением (крытый двор). В ряде случаев имела место однорядная застройка, при которой крытый двор пристраивался вплотную к задней стене дома, поставленного перпендикулярно улице. В чистом виде крытый двор встречался не часто, существовали переходные типы. Различные варианты расположения хозяйственных строений в связи с жилищем (дом-блок) характерны для усадебного комплекса крестьянских однодворческих селений-станиц. Здесь наметились два варианта присоединительной связи хозяйственного помещения к жилищу: примыкание, при котором каждый объем имел самостоятельную кровлю и «связь», когда они объединялись общим перекрытием; 2) открытый двор с замкнутой застройкой. Южновеликорусский тип четырехугольного (круглого) двора характеризуется хатой южного типа, стоящей параллельно улице, в соединении с замкнутым в плане, открытым сверху двором. Своеобразным вариантом этого типа двора является так называемый двор-крепость, распространенный в южнорусских губерниях, известный и в бассейне Дона. Дом находился в глубине двора, окруженного высокой каменной или саманной оградой, являвшейся также и наружной стеной для хозяйственных надворных строений. Появление двора-крепости на Кубани обусловлено не только исстари сложившимися традициями переселенцев-однодворцев, но и неспокойной обстановкой в колонизируемом крае, частыми набегами горцев. В условиях военного времени и при отсутствии защитных ограждений вокруг однодворческих селений, двор-крепость в какой-то степени гарантировал безопасность жилья; 3) открытый незамкнутый огороженный двор («свободная» застройка; украинский тип); 4) полузакрытый двор со слитной (частично) и свободной застройкой (переходный тип). Такая поливариантность обусловлена многокомпонентностью материальной культуры линейного казачества. При культурной диффузии создавались различные переходные варианты.

В работе выделены, классифицированы и описаны хозяйственные постройки линейных казаков. Состав служебный строений не был однотипным, но в большинстве случаев в усадьбе стоял амбар и практически всегда – навесы и сараи, имевшие разнообразное функциональное назначение: для размещения средств передвижения и сельскохозяйственных орудий, хранения сена, мякины (клуня, сенник, половник), содержания домашней птицы и скота (курник, катух, закут, саж, кошара). Во многих казачьих усадьбах отмечены отдельные двух- и трехкамерные кухни. Этим термином обозначают и легкие плетневые конструкции с одной печкой и трехкамерные деревянные строения жилого и хозяйственного типов («теплая летняя кухня», «кухня для засыпки хлеба»). Летние кухни («горнушка», «стряпка») характерны для казачьих станиц, основанных донскими казаками. В описях зафиксированы клети («пунька»), ледники, погреба, колодцы, бани. В некоторых станицах отмечены в структуре хозяйственно-бытового комплекса гумна с плетневыми постройками. Казачья усадьба имела изгородь, иногда она отсутствовала или только «обнесена» была часть двора. Основные типы изгородей – плетневые, каменные, саманные, во внутренних станицах - «прозрачные» дощатые заборы. Каменные ограды возводили из мелкого дикого камня, песчаника и известняка. Особой монолитностью, целостностью культуры отличаются однодворческие станицы, располагавшиеся между Ставрополем и Кубанью и исторически связанные общностью происхождения.

Во втором параграфе «Жилище. Строительный материал и архитектурно-конструктивные приемы» рассматриваются разнообразные материалы и строительные приемы, применявшиеся для постройки домов и хозяйственных помещений. Преобладали срубные дома, для сооружения которых использовались местные породы дерева и «донской строевой лес», сплавляемый из верхневолжских губерний. Применялась срубная («в угол») и столбовая закладная техники («в паз», «в столбы», «в забор») с горизонтальным и вертикальным способом укладки дерева. Под углы сруба укладывали большие самородные камни (хата на камнях) или ставили дубовые «стулья» («стояны», «подвалки»). Широко применялся для фундаментов деревянных домов, завалин, хозяйственных построек дикий (реже тесаный) камень. Из него возводили частично или полностью стены чуланов, сеней, хат, делали внутренние перегородки в холодных помещениях. Элементы кладки связывались «насухо» либо с помощью раствора. Не менее широкое применение находил и саманный кирпич. В основной массив деревянных и саманно-каменных жилищ вкрапляются каркасные постройки (мазанки, столбянки). Каркасная техника применялась при возведении холодных и хозяйственных помещений. Кровельными материалами служили солома, камыш, трава. Распространена была стропильная конструкция крыши. С передней фасадной стороны устраивали на треть, половину или во всю длину дома крыльцо или навес на двух-четырех столбиках. Крыльца-галереи оставляли неотъемлемую часть архитектуры «круглых домов», но отмечены и в многокамерных, продолговатых в плане постройках. В традиции сооружения галерей прослеживается донское влияние. Развитие многокамерного дома сопровождалось ростом внешних дополнительных объемов – галерей, коридоров, крылец, которые на рубеже XIX-ХХ вв. воплотят новые художественные принципы и придадут особое своеобразие традиционному жилищу линейных станиц. Экстерьеры жилых построек отличались суровой простотой, что обусловливалось характером используемых природных материалов. Построенные из местного, не совсем качественного леса, дома обмазывались серой глиной, для побелки использовалась белая глина, известь, мел. Отмечена и характерная для донских казаков практика окраски наружных стен желтою глиною. Ставни также оформлялись по достатку: окрашивались в синий цвет, лакировались. Сине-голубая гамма встречается и в окраске шалеванных домов. Такие дома своим архитектурным обликом заметно выделялись среди окружающей застройки.

В третьем параграфе «Планировка дома и интерьер» исследуются вопросы планировки и организации жилого интерьера. Наиболее ранним типом наземного жилища была однокамерная хата. В середине ХIХ в. преобладающие типы жилищ - двух- и трехкамерные с одним и двумя жилыми помещениями: «две хаты с сенцами», «хата (горница) с сенцами и теплушкою» (стряпуха, пекарня, кухня), «дом о двух покоях с сенцами». Усложнение плана двухкамерного дома происходило несколькими способами: за счет уменьшения площади сеней в продольном или поперечном направлении; превращения их в жилое помещение (хата с теплушкою) и пристройки новых сеней, реже – «иструба» (исруб) к сеням или хате. Получил распространение и тип трехкамерного жилища («связь»): «дом о 2-х комнатах через сенцы, или о 2-х комнатах посредине сенцы». Одна комната - жилая, вторая – парадная (горница) либо подсобная (амбар, чулан). Усложнение планировки «связи» происходило за счет выделения в сенях чулана и устройства внутренних перегородок в отделениях. Другой тип жилища - круглый дом. По исследованиям Л.Н. Чижиковой, подавляющая часть донского низового казачества уже в начале ХIХ в. строила большие многокомнатные, квадратные в плане дома. В начале 1860-х гг. «круглый дом» не был новым явлением в жилой архитектуре линейных станиц, основанных донскими казаками. Дома «о 4-х отделениях» с галереею не всегда представляли собой тип «крестовика», на что указывают приводимые в описях размеры. На Верхнем Дону получил распространение тип «связного дома», в котором сени преобразовывались в среднюю комнату, а вдоль входа пристраивалась галерея. Термином «дом» в источниках обозначают жилище, отличающееся по своему архитектурному облику от хаты: рубленное из дерева, на каменном фундаменте, с несколькими помещениями (жилыми, парадными, хозяйственными, подсобными), дощатыми потолками и полами, наружным коридором из сосновых досок, крыльцом с навесом на колонках. В этот же период наметилась тенденция устройства отдельных двухкамерных кухонь.

Традиционный вариант меблировки хаты включал: лавки, скамьи, божницу, стол, спальные нары (примост), сундук (ларь), поставец («малый поставчик»), полати. В начале 60-х гг. местами устойчиво сохранялся коник в «святом углу», что указывает на характер расположения печи и красного угла (южно-великорусский тип). Нередко встречались в бывших однодворческих селениях глиняные печи без трубы для выхода дыма. У зажиточных казаков в парадных комнатах появляются деревянные диваны, стулья, большие зеркала. Архитектура интерьера и стилистика мебельных форм заметно отставали от развития архитектуры жилых домов. Постройки нового типа долго сохраняли в неизменном виде канонический вариант меблировки хаты с традиционными предметами. Постепенно отмирающие старинные формы неподвижного убранства жилища (полати, коники) окончательно исчезнут из жилого интерьера во второй половине XIX в. Архаические типы наземного жилища исторически соседствовали с новыми, более развитыми архитектурными формами. В колонизационном потоке смешивались представители различных этносов и этнических групп, которые привносили на вновь осваиваемую территорию уже сложившуюся систему жилищного строительства. В условиях совместного проживания эта система, адаптируясь к новым условиям, трансформировалась, какие-то формы отмирали, на смену им рождались новые. Единообразия не прослеживается ни в типах жилища, ни в характере используемых строительных материалов. В развитии жилища по горизонтали (вертикальное не выражено) просматривается поливариантность. Менее чем за 60 лет жилище линейных казаков проходит стремительный, спрессованный во времени путь развития (эволюционный или скачкообразный) от примитивных ранних форм жилища к многокомнатному дому. Отчетливо проявился в жилой архитектуре донской компонент: в планировке жилища, архитектуре экстерьера и принципах его художественного решения. Русско-украинские ассимилятивные процессы, интенсивно протекавшие в Кавказском казачьем линейном войске, отразились и на характере внутренней планировки хаты, привели к ее унификации. В середине XIX в. на Дону, наряду с южнорусской планировкой (в обеих вариантах), получает распространение среднерусская. Нельзя исключить и этот вектор, учитывая постоянный приток донских переселенцев на новые кордонные линии на всем протяжении Кавказской войны и раннее появление «круглых домов» в линейных станицах.

Третья глава «Пространственная организация и структура казачьей офицерской усадьбы» посвящена изучению особенностей формирования в дореформенный период усадеб офицеров и чиновников войскового сословия, или чиновно-служилого дворянства. По указу Александра I (1802) казачьи старшинские звания были приравнены к общероссийским армейским чинам. Черноморская старшина превратилась в потомственную корпорацию людей, обладавшую богатством и имевшую большое влияние в войске. Старолинейное дворянство было весьма малочисленным и не играло существенной роли в социальной жизни историко-территориальной группы. В первом параграфе «Формирование усадебного комплекса: жилище и служебные постройки» реконструированы усадьбы черноморского и линейного казачьего офицерства Кубани. В зависимости от количества надворных строений и степени их дифференциации выделено несколько типов: 1) с ограниченным набором служебных помещений: кухня, амбар, каретник с конюшней, погреб (летний и зимний), баня. Состав и количество служб варьировались, но отсутствовали помещения и базы для скота. Постройки, близкие по функциям, объединяются в один блок: каретник и конюшня; кухня и людская; баня, прачечная и гладильня и т.п.; 2) с расширенным составом надворных строений: амбары, погреба-ледники, навесы, сараи, хлева для крупного и мелкого продуктивного скота, птичники; 3) хутор, представлявший развитый жилищно-производственный комплекс с большим числом хозяйственных строений, различных приспособлений, включавший пасеки, гумна, сады, левады.