Эффективность общественного производства и планирование 67 Взаимосвязь отраслевого и территориального планирования 77

Вид материала

Документы

Содержание 3. О переходе от капитализма к социализму Государство и революция Рабочий, управляющий, ученый Вторым основным элементом производительных сил являются производственные основные фонды

Подобный материал:

• Вопросы к зачету по дисциплине «Корпоративное планирование», 48.25kb.
• Схем а территориального планирования олюторского муниципального района камчатского, 2903.88kb.
• Планирование деятельности предприятия, 396.29kb.
• «Формирование системы территориального планирования в Российской Федерации: проблемы, 75.53kb.
• Пояснительная записка Том 2 Материалы по обоснованию документа территориального планирования, 7546.48kb.
• Схема территориального планирования Александровского муниципального района, 3362.84kb.
• Финансовое планирование и прогнозирование. Финансовое планирование, его содержание,, 183.92kb.
• Территориальное планирование в целях развития рекреационного комплекса 13 > 2 Территориальное, 1889.39kb.
• Планирование как основа управления предприятием. Назначение, цели и горизонты планирования, 33.17kb.
• Областная целевая программа Создание гис калужской области (2004 2007 г.) Задание, 2851.53kb.

3. О переходе от капитализма к социализму

Осинка горька –зато своя волька.

Как ни гнети дерево - оно все вверх растет.

Вот тебе хомут и дуга, да только я тебе не слуга.

Народные поговорки


Вопреки утверждениям ряда экономистов, что высокоразвитый капитализм не в состоянии создать материально-техническую базу для перехода к социализму, я, наоборот, считаю, что развитые капиталистические страны объективно созрели для социализма как по уровню развития производительных сил, так и по многим элементам механизма функционирования экономических отношений. Между капитализмом и социализмом нет никаких барьеров в сфере производительных сил, однако существует необходимость осуществить кардинальные изменения в экономических отношениях, или другими словами – в системе собственности на средства производства. Для такого революционного качественного скачка в первую очередь необходима зрелость субъективного фактора.

При этом следует учитывать, что в главных цитаделях капитализма рабочему классу и вообще всем наемным работникам противостоит сильный противник – опытная и хорошо организованная монополистическая буржуазия, опирающаяся на разветвленный государственный, социально-экономический и идеологический аппарат, владеющий богатым арсеналом средств воздействия на рабочее движение, разнообразными и изощренными способами интеграции оппозиционных сил в существующую систему.

Чем ближе и реальнее переход от капитализма к социализму, тем сильнее объективная логика классов интересов будет побуждать господствующие классы в буржуазном обществе к противодействию революционным преобразованиям. Как отмечал К.Маркс и неоднократно предупреждал В.Ленин и как мы знаем из истории, революция всегда порождает контрреволюцию. А из этого вытекает в свою очередь необходимость для каждой революции, владея всеми действенными формами борьбы, уметь защищать себя. Весь опыт становления социалистических обществ говорит о том, что революционный процесс немыслим без вмешательства в отношения власти и собственности. Глубоко прав был Ф.Энгельс, когда писал, что «революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна» (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. т.18, с. 305). Уже после смерти К.Маркса Ф.Энгельс писал: «Для меня как революционера, пригодно всякое средство, ведущее к цели, как самое насильственное, так и то, которое кажется самым мирным» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. т.37, с.275).

Надежды на социалистические преобразования на базе всеобщего согласия и справедливости, недооценка глубинных корней и неизбежных обострений классовой борьбы в современном буржуазном обществе – это дань либеральным представлениям о революции и социализме.

Исторический опыт ХХ века, состоящий не только в ожесточенной гражданской войне в России и Китае, но и в жестоком подавлении пролетарских революций в Германии и Финляндии, показывает, что буржуазия в состоянии подавить вооруженным путем попытки коммунистов взять власть в свои руки.

Социализм лежит на магистральном пути человеческого прогресса. И как показала история, он может возникать не только в высокоразвитых капиталистических странах, но и в странах, где еще только-только зарождается капитализм, в странах с многоукладной экономикой. И здесь дело в субъективном факторе, который на базе всеобщего недовольства и протеста против существующего строя смог в лице марксистских партий возглавить социалистические преобразования, как, например, это произошло в России, Китае, Вьетнаме, на Кубе. В.Ленин предложил большевикам взять власть, опираясь на немногочисленный рабочий класс, а затем уже создавать новую экономическую базу, новое общество. Как писал Р.Медведев, «согласно концепциям Маркса и Энгельса, новое общество и новый социальный порядок должны родиться в недрах старого общества, которое сначала должно развернуть все свои возможности. Ленин предложил иную, скорее субъективную схему развития событий и деятельности большевиков <…> выбор социализма и социалистического развития в его ленинских интерпретациях был здесь наиболее естественным. Те элементы утопизма, которые имелись в марксизме и в ленинизме, в Китае никого не пугали, а, напротив, увеличивали революционное воодушевление. Других шансов вырваться из вековой отсталости и колониальной зависимости просто не было <…> Китайский социализм и коммунизм, особенно во времена Мао Цзе-дуна, - это был также незрелый и ранний социализм или даже утопический коммунизм. Но Китай, а затем и Вьетнам сумели выйти из своих трудностей и решить свои противоречия более успешно, чем СССР и КПСС, которые просто разрушились» (цит. изд. с.50, 104).

Видимо, с учетом накопленного реального опыта становления социализма в разных странах, как удачного, так и неудачного, следует признать верной следующую гипотезу К.Маркса о двух фазах развития коммунистического общества, сформулированную в «Критике Готской программы» (1891): «Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло <…> Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества…» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. т.19.с. 18-20). К этому положению можно было бы добавитиь, что в реальной жизни практически отсутствуют общества только с одним формационным типом. Реальное конкретное общество всегда представляет собой конгломерат различных по уровню развития типов производственных отношений между людьми. Например, на земле есть страны, где можно наблюдать и первобытнообщинный строй, и рабовладение, и феодальные отношения, и капитализм.

Интересно уточнение, сделанное В.Лениным. Он в подготовительных материалах к работе « Государство и революция» отмечал:

«Итак:

I. «долгие муки родов»

II. «первая фаза коммунистического общества»

III. «высшая фаза коммунистического общества» (ПСС. т.33. с.185).

Если взять Россию 1920-х годов, когда она испытывала «муки родов» социалистических отношений, то можно наблюдать процессы рождения нового из самых разнообразных форм отношений между людьми, пожалуй, всех видов, которые имели место в длительной истории человечества.

Отвечая тем, кто при новых условиях после захвата власти большевиками видел в старых, капиталистических формах только старое содержание, В.Ленин указывал на XI съезде партии: «Я утверждаю, что это есть схоластика<…>Теперь вышло иначе<…>и никакие марксисты не могли это предвидеть. И не нужно смотреть назад» (Ленин В. ПСС, т.45, с.117). С этих позиций В.Ленин и подошел к проблеме использования товарно-денежных отношений. Он отмечал, что в начале революции «мы совершенно не ставили вопроса о том, в каком соотношении окажется наша экономика к рынку, к торговле» (Ленин В. ПСС. т.44, с.199). Такая реалистическая позиция позволила перейти от военного коммунизма к нэп´у.

Социализм – это первая фаза новой коммунистической формации, несущая в себе массу черт капиталистического способа производства, что и определяет неизбежную внутреннюю противоречивость социализма.

Однако Р.Медведева эта гипотеза не устраивает. Он солидарен с определением сущности социализма, которую высказал советский философ Т.Ойзерман, который писал: «Современное понимание социализма как системы общественных отношений, адекватной экономической основой которой может быть многоукладная рыночная экономика, выстрадано всей послеоктябрьской историей нашей страны. Оно критически подытоживает историю советского общества и указывает научный подход к объяснению наших поражений на путях социалистического строительства. До недавнего времени мы упрощенно, недиалектически понимали обобществление средств производства, сводя его главным образом к их огосударствлению. Поэтому социалистическая экономика представлялась по существу однородной, а товарно-денежные отношения фактически трактовались как второстепенные, значение которых в дальнейшем должно уменьшаться. Несостоятельность этой концепции так же, как и ее плачевные результаты убедительнейшим образом выявлены историческим опытом. Новая концепция социализма позволяет провести четкое социально-экономическое разграничение между социализмом и коммунизмом. Поскольку адекватной основой социалистического общества является согласно этой концепции многоукладная рыночная экономика, постольку социализм, по-видимому, следует рассматривать не как первую фазу коммунизма, а как качественно новую, вполне самостоятельную форму пост капиталистического развития. Этот новый, более реалистический взгляд на социалистическое общество исключает его чрезмерное противопоставление наиболее развитым формам современного капитализма, качественное отличие которого от капитализма XIX века было бы неразумно недооценивать». («Коммунист», 1991. № 11, с.26). Выводы Т.Ойзермана в отношении многоукладной экономики и товарно-денежной формы воспроизводственного процесса совпадают и с моими выводами, изложенными в монографии. Но я не вижу никаких оснований выделять социализм в самостоятельную форму пост капиталистического развития, недоучитывая качественно новые формы общественного воспроизводства, свойственных уже коммунистической формации. Социализм качественно отличается от капитализма и в нем постепенно вызревают производительные силы и общественные отношения коммунистического общества.

Рассматривая проблему революционного скачка в процессе исторического развития, перехода от капитализма к социализму, мы должны видеть с учетом опыта реставрации буржуазного строя в СССР, странах Восточной и Центральной Европы, его диалектику. Нельзя сбрасывать со счетов, что становление нового общественного уклада происходит в капиталистическом окружении, которое предпринимает активные политические, идеологические и экономические акции для контрреволюции. Следует также учитывать объективную необходимость, как для капиталистических стран, так и для социалистических государств торговать друг с другом, осуществлять совместные проекты глобального масштаба, поддерживать стабильность в сфере военно-политических отношений, ибо оба противостоящих блока живут на одной планете.

Приведу выдержку из статьи Майкла Шенкса об экономических отношениях между странами Запада и Востока, опубликованную в 1965 году в газете «Таймс». Он пишет: «Два призрака преследуют сегодня капиталистический мир – угроза мирового валютного краха и опасность сокращения мировой торговли. Но помощь может прийти с неожиданной стороны, на которую до сих пор обращалось мало внимания. Капитализм, возможно, получит значительный стимул от коммунистической Восточной Европы». Майкл Шенкс акцентирует внимание на двух аспектах: интереса Запада к социалистическим странам - политическом и экономическом, кстати, тесно между собой взаимосвязанных.

Что касается первого аспекта, то он замечает, что «в последние месяцы было много написано об «оттепели» в Восточной Европе, которая сейчас достигает такого удивительного размаха в Чехословакии. Состоялось много научных дискуссий о проблемах применения в полностью планируемой экономике различных стимулов, механизма свободных цен и стремления к получению прибыли; а в самое последнее время стал проявляться большой интерес к политическим и культурным аспектам борьбы за реформу в этих странах». Этот интерес все более усиливался, сопровождаясь мощным воздействием на процессы, которые протекали в СССР, а также в странах Восточной и Центральной Европы. Он оказался для Запада достаточно результативным благодаря предательской политике советского руководства во главе с М.Горбачевым, который сдал социализм капиталистическому Западу.

Второй аспект касался экономических отношений. Майкл Шенкс отмечал, что «в Восточной Европе имеется огромный неудовлетворенный спрос на потребительские товары, капитал и технические знания Запада. Если политические барьеры будут устранены – а это сейчас представляется все более вероятным, - то единственно остающийся вопрос, и притом очень серьезный, заключается в том, смогут ли коммунистические страны платить за импорт, в котором они нуждаются.

Это может оказаться меньшей проблемой, чем кажется на первый взгляд. Конечно, эти страны сегодня испытывают острую нехватку иностранной валюты. Но если будет создано политическое доверие, то они станут весьма привлекательными рынками для капиталовложений. Почти все они обладают очень хорошо развитой инфраструктурой, а также умной и хорошо обученной рабочей силой с большой прослойкой технических специалистов.

Короче говоря, они, эти страны, должны стать хорошими местами вложения западного капитала».

Оба выше отмеченных аспекта в своей совокупности не могли не оказывать своего сильного влияния на процессы развития социалистических экономических отношений в СССР, странах народной демократии, которые сами были внутренне противоречивыми, сопровождаясь постоянной борьбой капиталистических и коммунистических начал.


4.О развитии производительных сил


«Человеческое творчество всегда

было и остается единым сплавом

умственного и физического труда».

Г.Кулагин


Первым элементом производительных сил является рабочая сила. Известно, что в годы нэпа в стране существовало аграрное перенаселение, а в городах имела место безработица. С началом процесса интенсивной индустриализации и урбанизации безработица в городах исчезла и начался массовый отток излишней рабочей силы из села в город. Несмотря на значительные потери людских ресурсов в результате голодомора 1930-х годов, репрессий, боевых действий во время Великой Отечественной войны, тем не менее, до 1960-х годов в стране не ощущалось недостатка рабочих рук. И только в 1970-х годах в полный рост встала проблема нехватки трудовых ресурсов. Страна лишилась важнейшего источника экстенсивного роста.

Одной из причин возникновения дефицита рабочих рук, помимо бурного развития сферы услуг, явилось старение населения: если в 1941 году число пенсионеров составляло 4 миллиона человек, то в 1971 году оно достигло 41 миллиона, т.е. возросло более чем в 10 раз, составив 17 % всего населения. Кроме того, обнаружилось, что уровень образования трудоспособного населения уже не соответствовал потребностям народного хозяйства, хозяйственный механизм не стимулировал в достаточной мере роста производительности труда, а система подготовки кадров отставала от требований интенсификации экономики. Особенно наглядно проявилось отставание СССР от США и других развитых капиталистических стран по уровню производительности труда, притом, что по многим объемным показателям народное хозяйство Советского Союза заняло первое место в мире.

Следует также отметить, что огромные массы сельского населения перемещались в города. К 1963 году удельный вес населения, занятого в сельском хозяйстве, сравнялся с долей, работающей в промышленности и строительстве – 34,5 %. А с 1964 года началось устойчивое абсолютное сокращение сельского населения (в среднем на 0,5 % ежегодно).

Предприятия стали переманивать рабочую силу друг у друга (особенно на малопривлекательные и ручные работы) посредством произвольного повышения заработной платы, что способствовало усилению уравнительной тенденции. Многие предприятия стали испытывать нехватку квалифицированных рабочих и инженеров, несмотря на то, что увеличивался выпуск специалистов из профтехучилищ и инженеров из институтов. Так, например, в начале 1980-х годов на металлургических предприятиях Украины дефицит слесарей ремонтников составлял около 7 %, а станочников – более 10 %.

В середине 1970-х годов примерно один миллион инженеров уходил из проектных организаций, КБ, предприятий, строительных организаций на более высокооплачиваемые работы, становясь таксистами или продавцами. Так на экономике сказывались перекосы в политике оплаты труда.

Стал сокращаться коэффициент сменности использования оборудования. Так, например, на машиностроительных предприятиях Ленинграда за первые пять лет 1970-х годов этот коэффициент упал с 1,4 до 1,2, а в целом по стране число металлорежущих станков превысило число станочников.

Генеральный директор станкостроительного объединения им. Свердлова Г.Кулагин в своей книге « Рабочий, управляющий, ученый» (Издательство «Советская Россия», М.: 1976) писал, что такие явления, как штурмовщина, пренебрежение качеством продукции, прогулы, пьянство, текучесть «прямо или косвенно связаны с нехваткой рабочих: рост «дефициток», спешка приводят к увеличению нагрузки на рабочих, увеличиваются сверхурочные, появляется необходимость работы в выходные дни, неустойчивые люди начинают искать где «полегче», оправдывать свое поведение необходимостью «разрядки»<…> Атмосфера перенапряжения и спешки отталкивает молодежь от заводских ворот» (с.10).

В то же время Г.Кулагин считал, что на предприятиях плохо используются инженеры, работающие исследователями и конструкторами. Именно этим объясняется тот факт, что в СССР число дипломированных инженеров в три раза больше, чем в США. Кроме того, в стране неудовлетворительно поставлена подготовка квалифицированных рабочих (в СССР в профтехучилищах обучается 1 % от общего числа населения, в Польше – 2,8 %, а в ФРГ – 3,7 %). Как тут не вспомнить одну татарскую мудрость: «Я мулла, ты – мулла, а кто коню сено будет давать?».

Г.Кулагин, на мой взгляд, верно рассуждал: «Иногда слышим высказывания о том, что, дескать, современная техника для своего обслуживания требует инженерных знаний и, мол, скоро на рабочих местах будут стоять только инженеры. Вряд ли эти рассуждения свидетельствуют о понимании подлинных тенденций развития современной техники. В действительности успехи автоматизации вытесняют рабочего-искусника старого типа, но параллельно растет потребность в высоко грамотном, сознательном и дисциплинированном рабочем нового типа. Верно, в непрерывных производственных процессах – в энергетике, нефтехимии, отчасти металлургии появляется фигура инженера-оператора, сидящего у пульта и контролирующего ход процесса по показаниям приборов. Здесь подчас (но далеко не всегда!) нужны инженерные знания, и тут инженер выступает в роли непосредственного производителя. Но значительно чаще автоматические линии и установки действуют настолько надежно, что требуют лишь навыка, внимания и собранности, а отнюдь не инженерных знаний» (с.15).

Вместе с тем положение с рабочей силой, ее профессиональным потенциалом стало к началу 1970-х годов настолько острым, особенно учитывая требования интенсификации общественного производства на базе внедрения новой техники и технологий, что руководство страны стало срочно предпринимать меры по совершенствованию всей системы подготовки рабочих кадров. В 1975/76 учебном году в училищах и школах профессионально-технического образования обучалось 3 млн. 400 тысяч юношей и девушек. На следующую, десятую пятилетку было установлено задание - подготовить в этой системе 11 млн. квалифицированных рабочих, в том силе примерно половины из них со средним общим образованием.

Вторым основным элементом производительных сил являются производственные основные фонды, в том числе их активная часть – машины, оборудование, механизмы, транспортные средства и т.д. И само собой понятно, что уровень и рост производительности труда, эффективность использования сырья, материалов, энергии напрямую зависели от качества производственных фондов, что, в свою очередь, находилось в зависимости от темпов реализации достижений научно-технического прогресса. Что же служило препятствием увеличению кпд интенсивного и широкого применения новой техники и технологии в производстве. Ответ, в общем-то, лежал на поверхности: нехватка капитальных вложений при одновременной их распыленности по многочисленным объектам в целях «накрутки» объема выполненных строительно-монтажных работ, лимитирование поставок высокопроизводительного оборудования, дефицит квалифицированной рабочей силы для освоения новинок.

В этом параграфе я уже несколько раз цитировал Г.Кулагина. И неспроста. Этот человек свыше 40 лет отдал производству, став генеральным директором крупнейшего объединения, и его мысли о тенденциях развития элементов производительных сил основаны на глубоком знании предмета. И сейчас я вновь приведу довольно длинную цитату, в которой он излагает свои соображения о диалектике развития производства Он писал: «Возможно, мы живем накануне тех дней, когда диалектическая спираль общественного развития снова приведет нас к восстановлению утраченного в прошлом единства умственного и физического труда, к новому единению творческого процесса в одной личности, и тогда осуществятся предвидения Маркса и Ленина о полной ликвидации противоположности обоих видов труда, противоположности, в течение веков бывшей одной из главных причин неравенства людей.

Однако оговоримся сразу: это произойдет не за счет исчезновения рабочего класса, как об этом пишут буржуазные социологи. Наоборот, эта цель будет достигнута за счет усиления роли рабочего класса и повышения его культурного уровня.

Характерной иллюстрацией этого тезиса является эволюция технологии обработки металлов за последние сто лет.

Во второй половине девятнадцатого и в начале двадцатого веков происходила отчетливая дифференциация обработки металлов резанием. От своих «древних» общих предков – токарного, строгального и сверлильного станков – постепенно «отпочковывались» расточные, карусельные, револьверные, шлифовальные, фрезерные, радиально-сверлильные и другие станки. Единая прежде профессия токаря распалась на множество «дочерних» специальностей: токаря-центровика, токаря-расточника, токаря карусельщика и т.д.

Былой универсализм сменился узкой специализацией, знания и навыки стали односторонними, но вместе с тем углубились: вместо миллиметров счет пошел на сотые и микроны. В дальнейшем развитие методов массового производства привело к появлению агрегатных станков и поточных линий. Функции рабочего-оператора еще более сузились и вместе с тем упростились. Значительная часть умственной работы, ранее выполнявшаяся самим рабочим, перешла к специалистам-технологам, наладчикам, инструментальщикам. Однако в пятидесятые годы двадцатого столетия нарастающее ускорение технического прогресса резко изменило направление этого движения.

Частая сменяемость объектов производства потребовала быстроты перестройки, гибкости в ведении производственного процесса, которой специальные станки и поточные линии не обладают.

Тогда родился станок с программным управлением. На первых порах он привел к видимому дальнейшему обеднению содержания труда рабочего оператора: рядом с рабочим, кроме традиционного технолога, появились математик, технолог-программист, техник-электронщик.

Но вот в самое последнее время наступил новый качественный этап: на наших глазах начинается интеграция ранее расчлененного труда рабочего-станочника. Как это происходит? Во-первых, высшие формы станков с программным управлением, так называемые обрабатывающие комплексы, вновь собирают на один агрегат разрозненные прежде операции. Идеалом новейшей технологии стала обработка самого сложного изделия на одном станке с «одного постанова». Рабочий-оператор снова становится одновременно и токарем, и фрезеровщиком, и сверловщиком.

Во-вторых, с ростом надежности электронного оборудования и в результате встройки мини-компьютера непосредственно в станок снижается потребность в техниках-электронщиках, математиках, технологах-программистах. Функции, которые они выполняли на программных станках «первого поколения», опять передаются рабочему оператору. Но при этом, разумеется, уровень образования и развития рабочего оператора становится неизмеримо выше, чем у бывшего рабочего-универсала, и характер его труда вплотную приближается к инженерному. Так завершается очередной виток диалектической спирали» (с.30-31).

Какие выводы следуют из вышеприведенного анализа?

Во-первых, развитие рабочей силы тесно связано с развитием средств производства. Научно-технический прогресс преобразовывает оба элемента производительных сил.

Во-вторых, развитие производительных сил происходит параллельно и по одинаковым научно-техническим закономерностям как в социалистическом, так и в капиталистическом обществе. И многие проблемы управления, порожденные усложнением объекта управления, также являются общими. Процитирую здесь вновь Г.Кулагина: «…в последние годы влияние функциональных служб и организаций возрастает, что ведет к ослаблению власти линейного персонала и нарушению принципов единоначалия. Функциональные службы все чаще не ограничиваются штабными обязанностями и ролью советчиков, а пытаются – и не без успеха – узурпировать власть. И это происходит не только у нас. Во всем промышленном мире множатся жалобы на бюрократизм, обилие согласований, заседаний, совещаний, комитетов. Заседательскую суету непрерывно критикует общественность, печать. Очевидно, причины этих явлений нельзя свести только к субъективным ошибкам организаторов производства. Они лежат глубже и заключаются опять-таки в чрезвычайном усложнении современной техники и в дальнейшем углублении современной техники и в дальнейшем углублении, как следствие этого, процессов разделения труда. Людям попросту становится трудно понять свою частную роль в решении общих задач, и поэтому они вынуждены время от времени собираться вместе» (с.61).

Не уровень развития производительных сил в современную эпоху определяет типы общества, исторически близкие друг к другу (капитализм и социализм), а суть экономических и политических отношений между людьми в обществе. Различия в экономическом базисе неизбежно отражаются и на характере возмущений, вносимых в планомерный процесс производства на предприятиях. На капиталистическом предприятии они порождаются рыночной анархией, цикличностью воспроизводственного процесса, а на социалистическом предприятии – изъянами хозяйственного механизма, о чем будет сказано ниже. Отсюда следствие - концепция т.н. индустриального общества основана на сходстве производительных сил капитализма и социализма, однако причина ее не научности – в игнорировании существенных различий в отношениях собственности и политической организации общества.

Следует отметить еще один существенно важный процесс в развитии производительных сил СССР, который набирал темпы – это перемещение промышленности на Восток. Как отмечал в своей статье «Советская экономика в переходном состоянии» Альфред Зауберман, опубликованной в апрельском номере журнала «Уорлд тудей», движение советской экономики на Восток «бесспорно, открывает огромные природные богатства, но их промышленная эксплуатация в большинстве случаев связана с расходованием капитала, которое растет более быстрым темпом, чем географические расстояния от старых центров. Это вызывается, между прочим, дорогостоящим созданием необходимой «инфраструктуры», сети транспорта и коммуникаций, развертыванием жилищного строительства и созданием других необходимых условий».