Доклад Комиссии Государственной Думы
| Вид материала | Доклад |
- Отчет о работе Комиссии Государственной Думы по проблемам Северного Кавказа, 156.03kb.
- Комитета Государственной Думы по кредитным организациям и финансовым рынкам доклад, 622.74kb.
- Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации шестого созыва Всоответствии, 417.04kb.
- Мартынова Сергея Николаевича о досрочном прекращении полномочий депутата городской, 11.93kb.
- Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации шестого созыва Введение, 215.44kb.
- Комитета Государственной Думы но международным делам -комитет Государственной Думы, 536.92kb.
- Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации шестого созыва Всоответствии, 410.72kb.
- Депутат Государственной Думы, заместитель председателя Комитета Государственной Думы, 24.16kb.
- Сегодня Юрий Кауфман, председатель Федерации профсоюзных организаций Кузбасса, депутат, 36.84kb.
- Председателя Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, 107.4kb.
б) раздавливания бронетехникой (со слов пострадавших и очевидцев – умышленного):
так, Журавский Вячеслав Викторович, 1964 г.р., был раздавлен БТРом у телецентра “Останкино” 3 октября 1993 года.
По заключению судебно-медицинской экспертизы №1093 от 05.10.93 г., “смерть гр. Журавского В.В. наступила вследствие тяжелой сочетанной травмы, сопровождавшейся множественными переломами и размозжением костей скелета и повреждением внутренних органов.
При исследовании трупа обнаружены следующие повреждения: многооскольчатый перелом и размозжение костей свода и основания черепа, лицевого скелета, размозжение вещества головного мозга и мозжечка, субарахноидальное кровоизлияние, ушиб мозга, деформация головы в передне-заднем направлении. Множественные переломы ребер, практически по всем анатомическим линиям, деформация грудной клетки в передне-заднем направлении (больше справа), множественные ушибы и размозжение ткани легких, разрыв передней стенки левого желудочка, разрыв аорты в области дуги, кровоизлияние в окружающую клетчатку. Множественные разрывы и размозжение печени, правой почки, разрыв мочевого пузыря, многооскольчатый перелом правой подвздошной кости, расхождение лонного и правого подвздошного сочленения.
Все указанные повреждения образовались вследствии сдавления тела тупыми и твердыми предметами, относятся к тяжким телесным повреждениям и находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти.
Ввиду того, что труп на месте происшествия не осматривался судебно-медицинским экспертом, конкретно определить время наступления смерти не представляется возможным, однако смерть могла наступить в ночь с 3 на 4.10.93 г. Все вышеуказанные повреждения являются прижизненными, образовались незадолго или в момент наступления смерти.
При судебно-химическом исследовании в крови трупа алкоголь не обнаружен”.
Стаськевич Александр Мечиславович, 1969 г.р., уроженец города Барановичи Брестской области БССР, младший научный сотрудник музея А.В.Суворова, житель города Кобрина Брестской области Беларуси – 3 октября 1993 года после начала обстрела из телецентра был придавлен БТРом, причинены закрытые переломы лонной и седалищной костей таза, разрывы лонного и левого крестцово-подвздошного сочленений с нарушением целости тазового кольца, сопровождавшиеся шоком тяжелой степени, ссадины левой голени, правой верхней конечности, рваные раны II-V пальцев правой кисти, множественные внутрикожные кровоизлияния в области груди, живота, рваная рана промежности с повреждением наружного сфинктера прямой кишки, тяжкие телесные повреждения.
По свидетельству Абраменкова Н.А., Журавский В.В. был на его глазах умышленно задавлен БТРом около 20 часов на бордюре у центрального входа в здание АСК-3. После этого тот же БТР придавил и тяжело травмировал Стаськевича М.А., попытавшегося вытащить Журавского из-под колес. Соответствующие показания были даны Стаськевичем М.А. в ходе допросов в Генеральной прокуратуре Российской Федерации.
в) выстрелов в упор и докалывания лежащего на земле штыком:
так, Абрашин Алексей Анатольевич, 1965 г.р., 4 октября 1993 года поехал к Дому Советов оказывать помощь раненым и был убит при невыясненных обстоятельствах у дома №11а по Дружинниковской улице.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы №2746 от 5.10.93 г. и протоколу допроса эксперта, на теле Абрашина А.А. были обнаружены:
а) слепое огнестрельное ранение с входным отверстием диаметром 0,7 см на задней поверхности правого плечевого сустава, раневой канал проходит через мягкие ткани спины, переходит на переднюю поверхность плечевого сустава, идет по передней поверхности шеи с раздроблением тела щитовидного хряща и разлитым кровоизлиянием в мягкие ткани шеи. с повреждением верхней части дыхательного горла, переходит в левую плевральную полость третьего межреберья и по окологрудинной линии в мягкие ткани левой лопатки;
б) слепое пулевое ранение с входным отверстием диаметром 0,7 см в поясничной области слева на уровне второго поясничного позвонка по задней подмышечной линии с повреждением мягких тканей грудной клетки, левого легкого, 7 ребра по средней подмышечной линии, с кровоизлиянием в левую плевральную полость;
в) колото-резаная рана на спине слева на уровне 9-11 грудных позвонков по околопозвоночной линии с повреждением остистых отростков указанных позвонков и мягких тканей, с раневым каналом длиной около 4,5 см; высказаться о характере оружия не представилось возможным, так как в повреждении не отражены особенности травмирующего орудия;
г) колото-резаная рана щеки и шеи справа с повреждением мягких тканей (без повреждения костей), высказаться о характере ранящего оружия не представилось возможным.
По заключению эксперта, смерть Абрашина А.А. наступила от острой кровопотери вследствие повреждений сосудов шеи и левого легкого.
Характер ранних трупных явлений, отмеченный при судебно-медицинской экспертизе трупа 5.10.93 г. на 13 часов дал основание эксперту предположить, что смерть Абрашина А.А. наступила в пределах 16-20 часов до момента судебно-медицинской экспертизы трупа.
В то же время экспертиза одежды Абрашина А.А., проведенная экспертами-криминалистами научно-технической фирмы “Независимая экспертиза”, показала, что в Абрашина А.А.:
“было произведено три выстрела: первый... пулей калибра 5-7 мм с расстояния вне пределов действия дополнительных факторов близкого выстрела, т.е. не ближе примерно 1 метра от дульного среза ствола оружия... другой... был произведен в упор из короткоствольного оружия (вероятнее всего, из пистолета конструкции Макарова)... и третий... с расстояния вне пределов действия дополнительных факторов близкого выстрела. Наиболее вероятным могло быть оружие калибра 5,45 мм.
На одежде потерпевшего Абрашина А.А. помимо указанных трех огнестрельных повреждений имеются сквозные линейной формы повреждения, образованные при ударе колюще-режущим предметом шириной клинка не менее 25 мм, имеющим обух и лезвие, образованное двусторонней заточкой (нож, штык и т.п.). Судя по топографии пятен крови на переде свитера и футболки, удар таковым предметом был нанесен в человека, лежащего на мягкой (рыхлой) поверхности (например, на земле), о чем свидетельствует наличие значительного по размерам выходного резаного повреждения на спинке всех слоев представленной одежды Абрашина”.
В некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации неоднократно сообщалось о случаях бессудных расстрелов сторонников Верховного Совета военнослужащими и сотрудниками милиции. Следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года такие случаи установлены не были. В то же время, есть основания полагать, что эксцессы, давшие основание для подобных сообщений, могли иметь место, а трудности установления подобных фактов могли быть в значительной мере обусловлены обстановкой, в которой проводилось следствие. Например, по свидетельству пострадавшего Джураева А.А., находившегося утром 4 октября 1993 года на баррикаде на пересечении переулка Глубокого и Краснопресненской набережной,
“4 октября 1993 года утром со стороны улицы Новый Арбат на Краснопресненскую набережную ворвались несколько БТРов. Было непонятно, кто они и на чьей стороне. Когда они подъехали к Белому Дому с них спрыгнуло несколько солдат и подбежали к группе молодых людей. Это были юноши и девушки лет 14-18-ти. Солдаты пинками и ударами прикладов погнали их к угловому дому на пересечении набережной и переулка Глубокого и приказали им стать лицом к стене, руки за голову. Командовал солдатами офицер, если мне не изменяет память – в звании подполковника, Был он роста ниже среднего, худощавый. Я его сначала принял за солдата. Обстановка была нервная, солдаты вели стрельбу куда попало. К подполковнику обратился гражданский мужчина с просьбой забрать своего родственника, который находился в группе молодых людей, стоявших под прицелом солдат. Получив разрешение он подошел к ним. В этот момент солдаты открыли стрельбу по ребятам. Через некоторое время все стихло, слышны были только стоны. Ребята, а это были безоружные девушки и юноши, были расстреляны. Мне с ребятами удалось вынести оттуда двух раненых, остальные около 12-15 человек остались лежать там. Что стало с ними я не знаю, так как в результате дальнейших событий я был вынужден покинуть это место. Могу сообщить, что один из БТРов имел на борту номер 101”.
Описанный эпизод подтвержден и другими очевидцами. В их свидетельствах имеются достаточно точные, повторяющиеся указания о месте, времени и обстоятельствах происшествия. Аналогичные показания, по словам Джураева А.А., были даны им в ходе следствия Генеральной прокуратуры Российской Федерации по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года.
Проведенный анализ судебно-медицинских экспертиз погибших в событиях 21 сентября – 5 октября 1993 года подтвердил сообщения некоторых печатных изданий и средств массовой информации, что имели место случаи забора органов у пострадавших в указанных событиях для целей трансплантации:
так, Челяков Николай Николаевич, 1943 г.р., безработный, житель г.Москвы – 03.10.93 г. избит у станции метро “Улица 1905 года”. Лечился на дому. 11.10.93 г. поступил в больницу им.Боткина, где скончался 12.10.93 г. от закрытой черепно-мозговой травмы, острой субдуральной гематомы и ушиба головного мозга. В тот же день поступил в морг №10 указанной больницы.
По заключению судебно-медицинской экспертизы №1173 от 24.11.93 г., “из истории болезни №22592 известно, что гр-н Челяков Н.Н., 43 лет, поступил 11.10.93 г., умер 12.10.93 г. в 11.28, через 24 часа. Со слов, был избит 3.10.1993 г. В последующем отмечалась сильная головная боль, рвота. 10.10.93 г. состояние резко ухудшилось. 11.10.93 г. обнаружен в коматозном состоянии. При поступлении в коме, анизокория. На ЭКГ смешение. В экстренном порядке произведена операция... После операции состояние больного прогрессивно ухудшалось. ... 12.10.1993 г. наступила смерть больного.
Внутреннее исследование. ... На передней брюшной стенке разрезы от забора почек. Почки отсутствуют. ...
Выводы. ... При исследовании трупа Челякова Н.Н. установлена закрытая черепно-мозговая травма. Состояние после двухсторонней трепанации черепа, удаления мозгового детрита слева и удаления острой субдуральной гематомы 100 мл. Очаги ушибов полюсов височной и базальной поверхностей лобных долей обоих полушарий головного мозга. Набухание и дислокация головного мозга. ...
Смерть гр-на Челякова Н.Н. наступила от набухания и дислокации головного мозга, развившихся в результате черепно-мозговой травмы. ... Данное телесное повреждение возникло от действия тупого твердого предмета с широкой воздействующей поверхностью, не исключает к передвижению и совершению активных действий после причинения, по признаку опасности для жизни относится к тяжким телесным повреждениям и наступление смерти с ним находится в прямой причинной связи. Характер повреждения головного мозга не исключает возможности получения черепно-мозговой травмы при падении с высоты собственного роста и ударе о твердую поверхность”.
По свидетельству врача ММА им.И.М.Сеченова Шестакова А.М., 4 октября 1993 года Институт трансплаталогии РАМН направил 2 машины для работы с ранеными во время штурма Дома Советов.
В то же время случаи забора органов для трансплантации не носили массового характера, по-видимому, по той причине, что свыше 70% погибших скончались непосредственно на месте происшествия и при транспортировке в больницу, а у большинства умерших в реанимационных отделениях и во время стационарного лечения имелись серьезные повреждения жизненно важных органов, в том числе, связанные с массивным кровотечением и вызванным им малокровием внутренних органов, что делало последние непригодными для забора.
Установлены случаи сообщения в некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации не соответствующих действительности сведений о характере ранений и причине смерти погибших в событиях 21 сентября – 5 октября 1993 года. Так, 5 марта 1994 года в газете “Правда” была опубликована статья Новиковой И. “Он был безымянным 150 дней”, в которой утверждалось, что у погибшего Новокаса С.Н. “два пулевых, по науке говоря – огнестрельных, ранения во лбу, снесена правая часть черепа – скорее всего из-за того, что в него стреляли с очень близкого расстояния, может быть, даже в упор. Других повреждений на теле нет”.
В действительности, по заключению судебно-медицинской экспертизы №2744 от 5.10.93 г., при исследовании трупа Новокаса С.Н. были обнаружены:
“...Одно слепое огнестрельное пулевое ранение левой руки, левой половины грудной клетки и живота с повреждением левого легкого, печени, 12-перстной кишки, брыжейки тонкого кишечника. Входная рана располагается на наружной поверхности левого плеча. Раневой канал идет сверху вниз, слева направо. В раневом канале (в мягких тканях левого бедра) обнаружена пуля. Малокровие легких, малокровие коркового слоя почек, 1,3 литра крови в левой плевральной полости, 2,7 литра крови в брюшной полости.
... Одно сквозное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей левой ягодицы. Входная рана располагается в области левой подвздошной кости, выходная – на левой ягодице. Раневой канал идет сверху вниз, слегка спереди назад и слева направо.
Одно сквозное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей левой голени. Входная рана расположена на передней поверхности левой голени, выходная – на задне-наружной поверхности голени. Раневой канал идет сверху вниз, слегка спереди назад и справа налево. ...
Все повреждения причинены тремя выстрелами из огнестрельного оружия, заряды которых были снаряжены пулями, о чем свидетельствуют наличие трех входных ран на теле, характер и размеры входных ран, наличие пули в одном из раневых каналов.
Одинаковые размеры и характер входных ран позволяют предположить, что все три ранения причинены пулями одинакового размера.
Судя по отсутствию дополнительных факторов выстрела, все ранения причинены с неблизкого расстояния, с расстояния вне пределов действия дополнительных факторов выстрела.
Направление раневых каналов указывает о направлении выстрелов.
Смерть... наступила от острой кровопотери, развившейся в результате повреждения левого легкого и печени от огнестрельного ранения грудной клетки и живота... . ...
Все остальные повреждения не являются тяжкими, у живых лиц квалифицируются по признаку длительности расстройства здоровья и, как правило, подобные повреждения относятся к легким телесным повреждениям.
Все повреждения имеют признаки приблизительно одинаковой давности их причинения.
Точно установить давность наступления смерти не представляется возможным ввиду отсутствия описания трупных явлений на момент обнаружения трупа. Однако, судя по состоянию трупных явлений в момент исследования трупа, смерть... могла наступить в ночь с 4 на 5 октября”.
По имеющимся документам, труп Новокаса С.Н. был доставлен 5 октября 1993 года в 12 часов 30 минут в 5-й судебно-медицинский морг горда Москвы (на базе ГКБ№67) от дома №11а по улице Дружинниковской. Ввиду отсутствия документов личность погибшего при поступлении в морг установлена не была. Опознание было произведено 28 февраля 1994 года, что зафиксировано протоколом опознания, составленным сотрудником Оперативно-разыскного отдела ГУВД г.Москвы. С 30 ноября 1993 года труп Новокаса С.Н. находился в трупохранилище в Лианозово. Обстоятельства гибели Новокаса С.Н. следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации с достоверностью не установлены.
В ходе предварительного расследования уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября – 5 октября 1993 года, органами прокуратуры было установлено, что в крови и моче многих погибших в указанных событиях наблюдалась повышенная концентрация этилового спирта, соответствовавшая состоянию алкогольного опьянения различной степени. Так, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации о результатах расследования уголовного дела №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года, на основании результатов проведенных судебно-химических экспертиз следствие сделало вывод, что среди погибших, проходивших по указанному уголовному делу,
“Вураки А.К. находился в состоянии средней степени алкогольного опьянения. Красильников С.Н. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Марков Е.В. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Мокин С.И. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Никитин Е.Ю. находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. Абахов В.А. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Абрашин А.А. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Балдин Н.И. находился в состоянии тяжелого алкогольного отравления. Гулин А.К. находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. Денискин А.А. находился в состоянии опьянения средней степени. Катков В.И. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Новокас С.Н. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Павлов В.А. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Папин И.В. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Парнюгин С.И. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Руднев А.С. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Светозаров В.С. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Спицын А.Ю. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Фимин В.Н. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Хусаинов М.X. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Шалимов Ю.В. находился в состоянии легкого алкогольного опьянения”.
По данным Бюро судебно-медицинской экспертизы города Москвы, среди 141 погибшего в событиях 21 сентября – 5 октября 1993 года 30,5% находились в состоянии алкогольного опьянения различной степени и 69,5% были трезвы. Среди нетрезвых преобладали лица в состоянии легкой степени алкогольного опьянения (19,6%).
Эти данные неоднократно использовались в некоторых средствах массовой информации и печатных изданиях, а также некоторыми должностными лицами, в том числе – работниками прокуратуры, с целью представить сторонников Верховного Совета алкоголиками, а также в подтверждение версии о якобы имевшем место массовом распитии спиртных напитков участниками акций протеста против антиконституционных действий Ельцина Б.Н., которое, якобы, было одной из причин их повышенной агрессивности, возбудимости и антисоциального поведения. В то же время, по свидетельству очевидцев, в том числе врачей, оказывавших медицинскую помощь сторонникам Верховного Совета, среди последних практически не наблюдалось лиц с клинически выраженными признаками алкогольного опьянения и связанной с этим неадекватностью поведения. Отдельные пьяные, оказывавшиеся среди массы сторонников Верховного Совета, немедленно изолировались и удалялись, в том числе – передавались сотрудникам милиции.
В то же время, повышенная концентрация алкоголя в крови и в моче сама по себе не означает обязательных клинических проявлений алкогольного опьянения. Прием алкоголя даже в значительных дозах может не вызывать клинических признаков алкогольного опьянения, и наоборот.
Наличие алкоголя в крови и в моче многих погибших, возможно, связано с использованием алкоголя в качестве противошокового препарата в отсутствие кровезаменителей и обезболивающих средств. Например, по свидетельству врача-добровольца Григорьева С.Г., оказывавшего помощь раненым сторонникам Верховного Совета, к нему
“привели молодого человека с переломом руки, ему автоматом ударили по руке и сломали руку... И этого мальчика час никто не госпитализировал, пока индивидуальным транспортом не увезли. Он начал терять сознание. Болевой шок. И тогда, по Пирогову, обезболивание – это алкоголь. Единственное, что было – спирт. Я дал ему спирта. Тем самым он немножко затушил боль и как-то смог этот час пережить. Кстати, потом по телевидению этого мальчика показали, и хирург сказал: вот, мол, пьяный. Так это я напоил этого человека, чтобы сохранить ему жизнь, чтобы он не погиб от болевого шока”.
Следствием органов прокуратуры по уголовным делам, возбужденным в связи с событиями 21 сентября – 5 октября 1993 года, не установлено случаев использования участниками указанных событий, в том числе пострадавшими, наркотических и иных одурманивающих средств.
В некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации неоднократно распространялись сведения о якобы наличии среди сторонников Верховного Совета, в том числе, среди пострадавших, большого числа лиц, с различными психическими отклонениями и заболеваниями. По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в ходе предварительного расследования по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года установлено только 2 человека, страдавших хроническими психическими расстройствами (в целях соблюдения врачебной тайны имена их здесь не называются). Это один из обвиняемых, уголовное дело в отношении которого прекращено в соответствии со статьей 406 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР (вследствие психического заболевания) и один случайно раненый при штурме Дома Советов Российской Федерации, страдающий парафренным бредом и некоторыми другими психическими расстройствами. По свидетельству доктора медицинских наук, руководителя Русского психоаналитического общества Белкина А.И.,
“3 октября 1993 года я был у Белого дома, несколько часов провел в возбужденной толпе. Больных в строгом смысле слова – а хроническое психическое расстройство различимо и по манере поведения – не видел”.