Geum.ru

Доклад на 2-ой международной научно практической конференции «Проблемы безопасности Космического Корабля «Планета Земля» (ккпз)

Вид материалаДоклад

Содержание


1. Экологические блага - фактор конкуренции и справедливости.
2. Экологический передел мира и эколого-стратегическая инициатива России.
3. Органическая экономика и контуры нового экологического мирового порядока.
4. Смена парадигмы цивилизационного развития - шанс для России.
Подобный материал:

ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ПЕРЕДЕЛ МИРА И КОНТУРЫ НОВОГО

ЭКОЛОГО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОРЯДКА


Д.Ж.Георгис


Доклад на 2-ой международной научно - практической конференции «Проблемы безопасности Космического Корабля «Планета Земля» (ККПЗ)» (19-20 апреля 2007 года)


Автор представляет размышления, в которых вводятся новые понятийные категории и концептуальные представления об экологической справедливости, об идущем экологическом переделе мира и альтернативном ему проекте нового экологического мирового порядка, основанном на принципах органической экономики. Рассматривается роль России как инициатора стратегической инициативы в продвижении этого экологического цивилизационного проекта.


1. Экологические блага - фактор конкуренции и справедливости.

Марксистская политэкономика и современная теория рынка не рассматривают экологические блага в качестве экономических ценностей, экономика абстрагируется от биологических и экологических закономерностей в поведении человека и биосферы. В марксизме экологические блага рассматривались до сих пор как одно из неисчерпаемых средств производства и предметов труда (в земледелии и добыче сырья). Рыночная теория игнорировала эти блага: пока их количество и качество не станет обладать редкостью, они не могут приобрести ценностей рыночного товара. Обретая же свойство редкости, они становятся экономическим и политическим ресурсом, предметом политической борьбы и экономического торга. И это ведет к глобальной политике, доминирующей в современном мире и выражаемой принципом: «Истощай, что истощимо, а что неистощимо, делай таковым, и ты создашь экономическую ценность, обретешь власть и богатство!».

Как эта политика выражается в российской специфике, во взаимодействии государственно-политических институтов и социальных движений?

Характерным примером здесь может быть отношение Президента России В.В.Путина к работе общественных организаций в России, в том числе экологических, и к финансированию их деятельности из-за рубежа. На пресс-конференции 2 августа 2005 г. по итогам переговоров с Президентом Финляндии Тарьей Халонен он сказал журналистам:

“… Мы заинтересованы в настоящей, глубокой экологической экспертизе любого проекта, но мы против использования экологических проблем как инструмента конкурентной борьбы. В этом заключается моя позиция…»

Однако видим ли мы реальную заинтересованность российской власти в глубокой экологической экспертизе? Нет, вместо этого мы являемся свидетелями политики деэкологизации, включающей:

- разрушение независимых систем экологического контроля, мониторинга и экспертизы, они поставлены в зависимость от тех, кто в наибольшей степени эксплуатирует природу и человека;

- постепенное разрушение природоохранного законодательства и кадровой системы природозащиты;

- попытки уничтожить систему заповедников, мотивированные их экономической нерентабельностью;

- внедрение «не мытьем, так катанием» лесного, водного и земельного кодексов с их отчуждением от народа, со снятием защиты от истощительного использования природы и возможностью приватизации масштабных природных систем;

- ориентацию на сырьевую специализацию России в мире.

Российское государство уже много веков следует природо- и человеко-расточительному пути развития. Пора нашим политикам, экономистам и промышленникам признать очевидное: экология в современном мире - как сумма экологических благ и рисков, научных знаний и технологий сбережения экосистем и здоровья человека - уже стала неотъемлемым фактором политической и экономической конкурентной борьбы между странами и другими экономическими субъектами, и будет усиливаться в этом качестве. Если они не будут учитывать этот объективный факт, то их конкуренты из других стран будут использовать эту ошибку для ослабления России, для дальнейшего подчинения ее своему влиянию.

В каждую историческую эпоху есть своего рода «основной конфликт», вокруг которого развертывается историческая драма, определяющая лицо этой эпохи. Предполагаю, что основной конфликт в нашу эпоху будет смещен с вопросов борьбы за социальную справедливость: доступ к средствам производства, справедливое вознаграждение труда и распределение социальных благ, - к вопросам экологической справедливости: распределения доступа к природно-экологическим благам, ответственности за их истощение, вознаграждения за сбережение и восстановление экологических благ. XXI будет веком экологического передела мира. Нехватка воздуха и воды, губительная для здоровья среда обитания или отсутствие земли для проживания и прокормления своим трудом – более острые проблемы, чем несправедливая оплата труда. Собственно, внешнеполитическая и внутриполитическая борьба вокруг Киотского протокола, распространение исламского радикализма и фундаментализма, обострение этно-национальной и межрелигиозной напряженности в развитых странах в связи с интенсивной миграцией и угрозой смены основного этнического состава населения – все это естественные последствия начала процесса экологического передела мира. Разница в оплате труда богатых и бедных и уровня их социального обеспечения – это мизер в отношении той разницы, которая пролегает между ними в отношении доступа к источникам природно-экологических благ. И не случайно, что в историческом процессе социальной дифференциации из состояния социально нерасчлененных родовых общин, ведущим фактором дифференциации становится захват земли, т.е. экологических благ.

Достижение экологической справедливости - первое необходимое условие достижения социальной справедливости, а нерешенность вопроса равного доступа граждан "социалистической" страны к благам Земли в условиях планово-государственного хозяйства, как мы познали на практике 74 лет советской власти, ведет к усиленной эксплуатации человека государством. В отношении рыночной экономики есть теоретико-экономическое доказательство возможности ведения рыночного хозяйства без эксплуатации человека человеком. Чтобы никакой капиталист не мог получить такой прибыли, которую бы он не заслужил своим реальным трудом, т.е. чтобы эксплуатация исчезла, необходимо выполнение условий: 1) полноты распределения прав и ответственности в отношении всего объема собственности страны, 2) совершенной рыночной конкуренции (обеспечивающей равноправие всех участников производства-потребления-обмена) и 3) достижения в экономике рыночного равновесия. Экологическая справедливость - необходимое (но недостаточное) условие для выполнения двух первых условий и для того, чтобы национальный капитал мог вырваться из зависимости от иностранных и транснациональных компаний.


2. Экологический передел мира и эколого-стратегическая инициатива России.

Мир подошел к порогу истощимости природно-экологических благ, они начинают все более обретать адекватную политическую и экономическую ценность. Это ведет к образованию нового рыночного сектора товаров и услуг, за ключевые позиции в котором уже разгорелась серьезная борьба. Экологический передел мира охватывает не только пространства суши, но также и пресные, мировые воды, океаническое дно, почвы и недра, воздушно-космическое и телекоммуникационно-информационное пространство, генетическое биоразнообразие, источники воспроизводства экологических благ и рычаги саморегуляции биосферы. Речь идет не о дележе рынков сбыта и дешевой рабочей силы, а о дележе природных источников жизнеобеспечения людей и всякой жизни на планете Земля, и о дележе ответственности за сохранение этих источников и за экологический ущерб, связанный с их алчным использованием. В XX веке попытка экономического передела мирового рынка и сфер колониального влияния между ведущими державами стала причиной двух мировых войн. Новый передел мира таит в себе как опасности новых мировых конфликтов и войн, так и возможность решения глобальных мировых проблем. Ведь экология (в политико-экономическом понимании) – это не только сфера глобальных угроз. Экология, будучи сферой науки и практики о регулировании множества земных биогеоценозов, – это объединенная производительная сила человечества и окружающей биосферы. И сами природно-экологические блага теперь должны рассматриваться не только как средство-предмет-ресурс производства товаров, но как важнейший предмет труда человека по восстановлению производства этих благ и жизне-производительной силы Земли, которая соучаствует в деятельности Человека и противоборствует его разрушительным действиям в отношении собственной биосферы.

Составляющими процесса экологического передела мира будет не только образование новых рынков и трансформация рыночных институтов, но также предположительно:

- Усиление роли генетической инженерии и биотехнологий в мировом экономическом развитии,

- Реализация возможностей неконтролируемого вмешательства в геном и психику человека, с последующим возможным распадом единого человечества на разные биологические или кибербиологические виды,

- Усиление интродукции новых искусственных или генмодифицированных биологических видов и риск появление новых видов опаснейших болезней,

- Реализация возможностей кардинального удлинения жизни человека в грядущем столетии и соответствующая трансформация социально-экономических отношений в мире и в отдельных странах,

- Непредсказуемые катастрофические климатические изменения в сторону либо потепления, либо похолодания, и, соответственно, либо затопления, либо оледенения многих территорий (существенная нелинейность процесса климатических изменений не позволяет на данный момент дать однозначное предсказание о поведении климатической системы Земли)

- Расширения доступности создания оружия массового уничтожения маломощными корпоративными структурами с использованием его в качестве орудия шантажа государств и мирового сообщества.

Участниками экологического передела являются не только люди, но равным образом все биологические виды Земли, он означает серьезный эволюционный перелом в развитии и человека, и биосферы. Мы рассматриваем здесь только его последствия для людей и, прежде всего, для России. В результате экологического передела можно ожидать серьезного изменения в составе и качестве политических и экономических игроков в мире, в ключевых странах, определяющих мировое развитие, а также и в характере самого политического поля и в правилах игра на нем. Нежелание высшего российского руководства учитывать эти объективные общемировые тенденции, восприятие экологических проблем как «раздутого пугала», созданного западными спецслужбами и корпорациями специально для ослабления российского государства, ведет страну к быстрейшему исчерпанию собственных природных ресурсов и экологических благ, к подрыву демографического воспроизводства коренного населения России.

Природорасточительному подходу есть единственная патриотическая альтернатива - превращение экологии в фактор конкурентного преимущества, использование наших природно-экологических богатств как основания для развития российской стратегической инициативы по замещению доминирующего сейчас мирового экономического порядка новым и справедливым социально-экологическим мировым порядком. Эта стратегическая инициатива может сделать нашу страну мировым лидером экологического преобразования экономики и политики и поможет решить экономические проблемы в стране.

Действительно, в существующем мире политико-экономическое положение страны определяется объемом рынка, который способна захватить, поставить под свое влияние национальная экономика. Экономисты подсчитали, что в современных условиях, чтобы выйти на уровень экономически развитой страны, необходимо захватить своими товарами рынок численностью в 500 млн. потребителей. В России, кроме нефтегазовой промышленности, сейчас нет такой производительной силы, которая могла бы охватить рынок в 500 млн. человек. Что касается других отраслей, только в сфере услуг образования и распространения информации на русском и других языках наша страна выходит за пределы численности своего населения в 145 млн. человек. В этом отношении расширение русскоязычной части Интернета, повышение скорости его наполнения информацией на русском языке и расширение числа иностранных пользователей русскоязычной информации, пользователей услугами российского образования имеет стратегическое значение для нашей страны. Чем больше выводится бесплатной информации на русском языке в Интернете, чем больше в мире людей, способных ее прочитать, тем скорее мы сможем достигнуть объема пользователей русскоязычной информацией в 500 млн. человек, сейчас же этот объем можно оценить примерно в 200-250 млн.

Однако есть продукт, который мы не ценим, не измеряем и не бережем, хотя значительная доля его мирового производства осуществляется у нас и обладает существенной жизненно-потребительской ценностью для всех 6,5 млрд. человек на Земле. Этот продукт производится нашей Родной Землей, труд которой мы никак не учитываем, он включает компоненты:
  • регуляторы и стабилизаторы мирового экологического и климатического равновесия;
  • чистый воздух, чистую воду и чистую почву;
  • образцы естественных экосистем разных географо-климатических зон, уже изчезнувшие во многих развитых странах, и биоразнообразие видов в их естественных условиях обитания;
  • наконец, неосвоенную и незаселенную никем территорию, что имеет важное значение в условиях перенаселенности планеты, а также в условиях угрозы затопления многих прибрежных территорий в мире.

Объем труда, который затрачивается людьми в России на производство этих природных и экологических благ, практически нулевой: мы значительно больше вкладываем труда в разрушение этого богатства, чем в его сохранение. Численность потребителей некоторых из этих благ (воздуха, в частности) – все население планеты, объем реального (или потенциального) предложения нашей страной этих благ покрывает (или может покрыть) от 10 до 30-40% мирового объема потребностей в них (например, по чистой воде, по утилизации выбросов углекислоты и др. экологическим благам). В большинстве случаев ценность этих благ не установлена, соответственно, экономической стоимостью они не обладают. Учитывая высокую скорость исчезновения естественных лесных экосистем в Канаде (близкие по значению экосистемы умеренного и тундрового географо-климатического пояса), наша страна через одно-два десятилетия останется уникальным хранителем и производителем подобных природных богатств в Северном полушарии. А при уничтожении запасов тропических лесов Бразилии роль России в удержании экологического равновесия в мире станет исключительной. Желательно, чтобы эти эколого-природные богатства нашей страны и других стран мира как можно скорее обрели реальную экономическую ценность. Иначе придет время, когда человеку потребуется тяжелым трудом производить искусственные экосистемы взамен разрушенных, отдав это дело под контроль тех финансово-промышленных корпораций и стран, которые сейчас управляют всеми финансовыми, энергетическими и товарными потоками в мире, и в первую очередь ответственны за разрушение биосферы. То есть основные виновники глобального экологического кризиса не просто уйдут от ответственности за него, но еще и получат от него дополнительную сверхприбыль, приватизировав источники производства воздуха, воды, почвы и других экологических благ. Принципиальное значение в геополитическом плане приобретает при этом заключение стратегического союза между странами-основными держателями природно-экологических благ мира для совместной защиты своих интересов в условиях мирового экологического передела.

Ситуация в отношении природно-экологических благ, даруемых нам Землей, развертывается также, как в случае возникновения финансовых пирамид или финансовых «пузырей». Каждый из нас имеет равное право на использование даров Земли, но мы передаем эти права государствам и фирмам в расчете на определенных доход, социальные гарантии и пр., т.е., по сути, должны быть равнодолевыми вкладчиками и в равной доле нести ответственность за сохранение экологических благ. На глобальном уровне, каждое государство, располагающее природно-экологическими благами, можно рассматривать как коллективного вкладчика в мировой экономике. Вкладчик, отдающий фирмам и государствам в экономическое пользование эти блага, получает по ним проценты. В современных условиях, когда экологические блага не имеют стоимости, эти проценты реально присваиваются корпорациями и государственными чиновниками. Включение новых благ Земли в хозяйственно-экономический оборот пропорционально уже использованному их объему, умноженному на коэффициент привлекательности получения выгоды от использования этих благ и оценку остающихся запасов благ (разнице имеющихся и использованных благ). Поведение владельцев благ в данном случае описывается теми же уравнениями, что и поведение вкладчиков финансовых пирамид. Первые из вкладчиков получают наибольшие проценты, пирамида уверенно растет вместе с привлекательностью вложений и количеством вкладчиков, пока не становится очевидным ограниченность ресурсов, которые можно вложить в поддержание роста пирамиды производства-потребления. Пирамида перестает расти, хотя руководство фирмы (государств, мировой экономики) пытается создать искусственную видимость роста, продолжая некоторое время поддерживать высокие выплаты процентов тем, кто не скупясь отдает в чужое распоряжение свою долю природно-экологических благ. Далее эта система переходит в "турбулентный" режим со скачками роста и падения, привлекательность и возможности вложений начинают падать, пирамида обрушается. Кто не успел до обвала перевести свой вложенный капитал в другое место, тот проигрывает. Кто организует пирамиду, либо пытается уйти от ответственности, свалить вину за обвал на самих вкладчиков. Этот процесс мы воочию сможем наблюдать, если прогноз быстрого потепления климата и затопления многих прибрежных городов на планете окажется реалистичным.

Если жизненный цикл финансовых пирамид занимает обычно короткий срок, от года до нескольких лет, то огромный запас прочности биосферы, ее невероятная продуктивность и самовоспроизводимость позволяли человеку с момента индустриальной революции и до сих пор наращивать рост пирамиды производства-потребления, разрешая ситуацию локальных обрушений пирамиды в отдельных странах путем освоения новых природных пространств и замещения одних ресурсов другими. Однако теперь возможности освоения новых пространств или замещения одних ресурсов другими исчерпаны, способности к самовоспроизводству биосферы подрываются, истощимость ее благ стала явной. Так что современную экономику ждет такой же неизбежный финал, как и любую финансовую пирамиду. Кто выйдет из этой пирамиды до ее обвала, тот снимет с себя ответственность за участие в ней и может найти более ликвидные формы сохранения и приумножения своих богатств.

Вместе с процессом обретения эколого-природными ценностями реальной экономической стоимости и возможностью получения на этом сверхприбыли отдельные корпорации и зарубежные страны начали экологический передел территории нашей страны, захватывая источники жизнеобеспечения населения России и всего человечества. Свидетельство этому - раздача иностранным компаниям огромных массивов лесов Карелии и Сибири, усиленное продвижение в России правдами и неправдами нового Лесного и Водного кодекса, которые позволяют приобрести источники воспроизводства многих природно-экологических ценностей.

Фактически, это заблаговременный перевод иностранными компаниями своих активов в форму с наибольшей ликвидностью в условиях грозящего экологического обвала мировой экономики. Обвал мировой пирамиды производства-потребления в условиях приближения глобальной экологической катастрофы может быть произведен некоторыми геополитическими игроками в нужный им момент с получением сверхдоходов. Подобно тому, как некоторые люди, связанные с «Аль Каидой», использовали знание о готовящемся террористическом акте 11 сентября 2001 г. в США для получения сверхнаживы на этой беде в ходе игры на фондовых рынках. Нет сомнения, что этот глобальный обвал мировой экономики будет сопровождаться также и мародерством в мировых масштабах. То массовое мародерство, что произошло в Новом Орлеане после разрушения его ураганом, станет для многих жителей Западной Европы и США станет правилом поведения, когда затоплению подвергнутся многие прибрежные города. Это станет правилом поведения, потому что ни одно государство не готовится к этим событиям, а в условиях затопления сотен и тысяч городов по большой береговой линии ни одно государство, сохраняющее рыночные порядки, не сможет справиться с этой бедой.

Нет сомнения, что чистая вода скоро станет стоить дороже нефти (в некоторых странах юга это уже произошло). И если «Транснефть» сегодня согласилась отвести нефтепровод на 400 км. от Байкала, то завтра, когда цена на нефть станет ниже цены чистой воды, пользуясь "дырами" в новом Водном кодексе под китайские, японские и американские инвестиции и патриотические речи российских госчиновников она сможет купить священное озеро вместе с прилегающими горами и реками. Чтобы потом, протянув водопроводы за рубеж, продавать жителям России и других стран воду Байкала (с объемом рынка более чем в 500 млн. потребителей), наживаясь на этом, как и на экспорте нефти. Такое будущее наc ждет, если мы согласимся с тем, что экология не должна быть фактором экологической и политической конкуренции, фактором геополитики России.

Итак, материализация эколого-природной производительной силы России в реальную экономическую мощь и создание совершенно нового рынка сбыта эколого-природных благ с числом потребителей в 6-8 млрд. человек должны стать главным стратегическим направлением российской внутренней и внешней политики. У России и всего мира при этом есть два пути развития:
  1. Наша страна самостоятельно создает экономику, в которой эколого-природные блага и источники их производства обретают экономическую ценность, а значит возникает и мера экономической ответственности за них. И мы используем эти блага с пользой для себя, предложив миру справедливый порядок доступа к природно-экологическим благам, производимым на нашей территории и на любой другой территории.
  2. Внешние политические и экономические силы создают в нашей стране колониально-зависимую экономику, в которой эколого-природные блага и источники их производства будут работать на усиление этих внешних и чуждых по отношению к нам сил. А мы будем обслуживать захваченный ими рынок природно-экологических благ, и сами же будем у них покупать эти блага по мировым ценам.

Если мы выбираем первый путь, то экологизация страны, ее промышленности и сельского хозяйства, создание мощной отрасли экологической промышленности становится главным направлением в ее развитии. Сохранение источников производства эколого-природных благ потребует развития изобретательности и создания новых рабочих мест. Речь идет не столько о защите остатков дикой природы от наступления промышленности, сколько о целенаправленных усилиях по восстановлению экосистем, превращению этой деятельности в мощную самостоятельную отрасль народного хозяйства. Создание технологий сбережения эколого-природных благ и восстановления экосистем - это действие, направленное на ликвидацию природоразрушающей пирамиды производства-потребления.

Приведу пример того, как успешно американское правительство материализует экологию как производительную силу, превращая ее в фактор политической и экономической конкуренции. По сообщению «Российской газеты» от 5 апреля 2005 года: «По оценкам Минсельхоза, Минэнергетики США, в 2005-2008 годах с помощью газохола возможно сокращение импорта нефти на 15-17%, производство обычных нефтепродуктов – на 13-16%, а также экономия примерно 800 миллионов долларов от расконсервации нефтяных скважин и резкое улучшение экологической ситуации на трети общей территории США (включая протекторат Пуэрто-Рико, где ныне производят газохол из сахарно-тростникового этанола). По мнению американского аналитика Скотта Кольмана, «долгосрочные и разнообразные преимущества такого топлива понимают и государство, и власти штатов, и предприниматели. Стабильно высокие темпы темпы развития спирто-топливной индустрии в США и Бразилии будут не только сдерживать рост мировых цен на нефть, но и стимулировать их снижение». А между тем, российские ученые-экологи, обвиняемые президентом в подрыве конкурентоспособности отечественной экономики, уже много лет уговаривают российских государственных чиновников взяться в нашей стране за осуществление подобной программы производства газохола из пищевых отходов, отходов лесной промышленности и сельхозпереработки, отходов животноводческих и птицеферм. Если бы эта программа была принята 5-7 лет назад, то возможно было бы обеспечить проведение реформ ЖКХ без резкого повышения коммунальной платы, и многие села могли бы обеспечить себя газом и энергией за счет переработки отходов собственного производства. Снижение потребления и потерь электроэнергии и топлива, уменьшение затрат на ремонт централизованных теплотрасс могло бы обеспечить увеличивающиеся потребности промышленности в энергии и топливе без строительства новых АЭС и без увеличения добычи нефти и газа (т.е. без новых крупных инвестиций).


3. Органическая экономика и контуры нового экологического мирового порядока.

Сейчас уже многим экономистам очевиден факт: при существующем мировом экономическом порядке невозможно остановить рост объемов материального потребления и соответствующий экономический рост в развитых и развивающихся странах, что увеличивает антропогенную нагрузку на биосферу и неизбежно ведет к глобальной антропоэкологической катастрофе. И также очевидно во внешней политике стремление развитых стран переложить груз экологической ответственности за эту угрозу на более бедные страны с интенсивно развивающейся экономикой. Одновременно, во внутренней политике разных стран мы видим, как богатые слои населения переносят груз экологической ответственности на беднейшее население. Человеку не выгодно отказываться от роста потребления, даже если он явно избыточен, потому что при этом он уступает пользование частью производительных сил Земли своим конкурентам, снижает свой статус в обществе, снижает возможности защиты своих интересов и детей. Соответственно, бедные стремятся достичь уровня производства-потребления богатых, а богатые стремятся еще более повысить уровень потребления-производства, закрепляя свою господствующее положение. Абсолютный разрыв в уровне благосостояния бедных и богатых только растет с ростом производительности труда и общего богатства, все более подстегивая гонку производства-потребления в мире. Население во многих развивающихся странах живет сейчас беднее, чем оно жило в XIX веке и ранее. Конфликтогенность этой ситуации будет только возрастать.

В чем же выход из этого положения?

Необходимы коренные преобразования самого способа хозяйствования - переход к экономике, в которой конкуренция отбирает хозяйствующие субъекты, одновременно сочетающие экономическую и экологическую эффективность производства, а государство одновременно поддерживает экологическую и социальную справедливость в распределение продуктов и в доступе к природно-экологическим благам. При этом экономика должна стать естественной частью механизма саморегуляции биосферы, поэтому такую экономику автор называет «органической».

Земля в ней является не собственностью, не ресурсом, а производителем жизненных благ, полноправным участником органической экономики, перед которой человек несет не умозрительную, но измеримую и накапливаемую в каждом акте производства-потребления ответственность за наносимый ущерб. И, равным образом, он получает достойное вознаграждение за работу, направленную на восстановление жизне-производительных сил Земли. Мощность инструментария измерения и регулирования отношений Человека и Земли должна при этом соответствовать мощности экономического инструментария измерения и регулирования хозяйственных отношений между людьми. Это является основанием для согласования действия этих двух глобальных подсистем: мирового экономического хозяйства и биосферы - в рамках одной органической экономики с общим механизмом саморегуляции.

Анализ существующего взаимодействия рыночного мирового хозяйства и биосферы привел автора к выводу, что совмещение биосферы с рыночной экономикой невозможно на основе единственного всеобщего экономического эквивалента, в качестве которого выступают деньги. Проблема может быть решена при введении второго, внетоварного, измерения всеобщего эквивалента обмена пользой и ущербом между человеком и биосферой: экологической стоимости, экологических денег и цен. Эта новация позволяет субъектам хозяйствования учитывать и накапливать экологическую ответственность, распределять ее между собой в процессе товарообмена, производства и потребления, а также конкурировать друг с другом, повышая одновременно экономическую и экологическую эффективность хозяйствования. Второе измерение всеобщего экологического эквивалента регулирует не сферу товарного производства и товарообмена, а сферу обмена полезностями и ущербом между человеком и биосферой. Это революционный прорыв в экономической теории, позволяющий создать общую систему регулирования биосферы и экономики, которая вне этой общей системы регулирования работает на разрушение биосферы и условий жизнеобеспечения человечества.

Ключевые идеи органической экономики [1], объединяющей биосферу и мировую экономику в одно органическое целое:

1) Отношение к Земле как к святыне, отказ от ресурсного подхода к использованию ее благ, признание ее как самостоятельного участника хозяйственной деятельности, перед которым человек несет ответственность. Отказ от применения категории "собственность" в отношении природно-экологических благ Земли, источников производства этих благ.

2) Создание общей системы регулирования биосферы и мировой хозяйственной деятельности. Построение универсальной меры отклонения от экологического равновесия на основе объективных внеэкономических показателей отклонения экосистем от равновесного состояния и отклонения от состояния здоровья людей под действием экологических факторов риска. Это необходимо для определения экологической стоимости и всеобщего экологического эквивалента (т.е. для введения экологических денег и цен в качестве второго измерения экономики).

3) Право каждого человека в каждом акте производства-потребления знать свою долю экологической ответственности, организовать свое поведение в соответствии с этим знанием и нести ответственность перед Обществом и Землей в соответствии с размером этой доли. Это право обеспечивается специальным механизмом экологического регулирования экономики: экологической стоимостью, экологическими ценами и экологическими деньгами, действующими наряду с привычными нам товарными ценами и деньгами по экономике.

4) Родовая ответственность за экологические нарушения: если человек не может самостоятельно компенсировать созданные им экологические нарушения, то эта ответственность передается на потомков и ближайших родных (включаемых в список наследников имущественных прав этого человека), пока они не компенсируют нарушения. Обязательна передача экологической ответственности вместе с породившим ее капиталом и иной собственностью при дарении или наследовании.

5) Распределение экологической ответственности между потребителем и производителем поровну, а между коллективным производителем (потребителем) в соответствии с долей дохода, сопряженного с нанесением ущерба биосфере и здоровью людей.

6) Инвентаризация всех природно-экологических благ и квотирование их на душу населения и по местным сообществам, с закреплением личной и родовой ответственности за использование своей квоты.

7) Признание равного права каждого человека и каждого организма на использование природно-экологических благ, дарованных Землей. Использование во всех странах единых методик для соизмеримой оценки стоимости жизни человека, стоимости ущерба здоровью человека под влиянием негативных экологических факторов, стоимости ущерба экосистемам в результате хозяйственной деятельности людей. Подчинение мировых и внутристрановых экономических отношений, систем валютного и экономического регулирования принципу равенства стоимости жизни однокачественных организмов, включая жизнь человека.

8) Организация рыночной конкуренции товаров и субъектов производства на основе двух равноправных и независимых критериев экономической и экологической эффективности с использованием двумерных денег и цен (одно измерение экологическое, другое - товарное, экономическое). Достойное вознаграждение тех, кто сберегает биосферу трудом или самоограничением производства-потребления.

Таким образом, в органической экономике решение глобальной экологической проблемы передается с уровня государств, транснациональных корпораций и научных институтов на уровень решений каждого человека, местных сообществ и всех хозяйственных субъектов при сохранении свободы производства-потребления и рыночного сектора экономики. Государственный сектор экономики при этом усиливается - только он в состоянии обеспечить плановое воспроизводство экологически здоровых условий жизни и восстановление экосистем. Он не подавляет предпринимательскую свободу и научно-технический прогресс, но направляет ее в русло сохранения и восстановления производства экологических благ и экологического равновесия.

В рамках рыночной экономической модели возможно решение глобальных экологических проблем при сочетании рыночной свободы производства-потребления с экологической ответственностью, но это требует существенного дополнения механизмов регулирования рынка на основе экологической стоимости. При этом не требуется какого-либо передела собственности и возможно «мягкое» включение механизмов новой системы регулирования, позволяющее хозяйственным субъектам разумным образом изменить свои стратегии поведения применительно к новым правилам рыночной игры. Предлагаемая автором модель органической экономики позволяет осуществить переходный процесс без потери устойчивости и социальных катаклизмов, сохраняя также и устойчивость мирохозяйственных связей. Проблема заключается только в наличии политической воли, если руководители современных государств ее не обнаружат в условиях экологического кризиса – то в условиях экологической катастрофы неизбежным будет установление экологической диктатуры в целях выживания.


4. Смена парадигмы цивилизационного развития - шанс для России.

Концепция органической экономики – путь к осуществлению такого мирового эколого-экономического порядка, который сберегает окружающую среду и обеспечивает справедливость, как в отношении человека к Земле, так и в отношениях между людьми.

Справедливость в отношении к Земле и в отношении доступа к ее благам – первейшее необходимое условие осуществления социальной справедливости. Советский социалистический проект потерпел поражение, потому что вместо социализма создал новую форму бюрократическо-феодального общества, основанного на сверхэксплуатации народов России и Земли. За счет этого он смог некоторое время соревноваться в эффективности с индустриальным капитализмом. Вместо выполнения обещания дать Землю народу и установить народное самоуправление советское государство практически уничтожило крестьянство как социальный слой, народную крестьянскую культуру и культуру общинного самоуправления. Культура же городского самоуправления практически нигде не сформировалась в России, а без этой культуры никакое гражданское общество невозможно.

Теперь наша страна в русле «догоняющего развития» пытается осуществить постиндустриальный проект модернизации экономики и построить гражданское общество, ориентируюсь на пример развитых стран. Но ведь сам этот проект устарел уже. Он не способен ограничить разрушение биосферы и социобиологической природы самого человека. В постиндустриальной экономике продолжается абсолютный рост потребления и абсолютный рост антропогенной нагрузки на биосферу, а кроме того, она не может действовать без подпорки индустриальных и сырьевых придатков из числа зависимых стран третьего мира. Постиндустриальная экономика и гражданское общество могут замедлить приближение антропоэкологической катастрофы, но не могут ее предотвратить или минимизировать ущерб от нее. Потому что в постиндустриальном проекте развитие самого экономического способа хозяйствования ограничено использованием устаревших механизмов регулирования хозяйства, которые принципиально не способны встроить капиталистическую экономику в систему саморегуляции биосферы. Так стоит ли России гнаться вслед за постиндустриальными странами по пути к антропоэкологической катастрофе?!

Учитывая эту угрозу, все постиндустриальные страны медленно идут эволюционным путем в направлении экологизации производства и потребления. При этом они обеспечивают свое глобальное доминирование в мире и забирают под свой контроль источники производства и распределения природно-экологических благ. Но даже при таком медленном темпе экологизации Россия не способна их догнать на основе модернизации своей сырьевой, экстенсивной экономики. Фактически, мы уже отдали этим странам контроль над своим природно-экологическим и научно-технологическим богатством. Участие России в G8 и рассуждения о ее роли как гаранта мировой энергетической безопасности – всего лишь ширма, скрывающая уровень реальной политической и экономической зависимости нашей страны от более развитых стран. Реформы в России потерпели провал: вместо освобождения работников, формирования в людях хозяйского чувства ответственности за свое дело и развития предприимчивости, произошла легализация и демонополизация бюрократически-феодальных отношений, установившихся в СССР. Россия сейчас по уровню зрелости социально-гражданских отношений отброшена на уровень 1861 года и является полуколониальной страной. Она нуждается в коренной смене компрадорской политической и хозяйственно-управленческой элиты. Для выхода из этого состояния стране необходимы новая политическая сила, лидер уровня генерала де Голля и мобилизационный рывок на основе экологического цивилизационного проекта.

Альтернатива постиндустриальному проекту – цивилизационный проект «экологического возрождения»: экологической переориентации экономики, политики, всего жизнеустройства общества и образа жизни. Это не просто прорыв к шестому технологическому укладу, который проглядывает за порогом уклада постиндустриально-информационного общества и должен обеспечить переход от расширенного товарного производства к органическому воспроизводству биосферы и человечества. Значение этого перехода в истории сопоставимо с неолитической и промышленной революцией.

При осуществлении этого проекта у России есть все шансы поднять уровень благосостоянии граждан в 2-3 раза без увеличения антропогенной нагрузки на природу. Не за счет увеличения добычи нефти, газа, леса и других минерально-сырьевых ресурсов, а исключительно за счет повышения качества управления государством и экономикой, уменьшения социальной несправедливости, перехода на природосберегающие технологии со снижением материало-энергоемкости продукции, за счет более глубокой переработки сырья и расширения использования вторичного сырья. Критерием развития России должно стать не повышение ВВП, а рост числа выдаваемых гражданам России патентов до уровня выдачи патентов в США (более 5000 патентов на миллион жителей в США против 545 в России). Еще более важное значение имеет достижение уровня хозяйственного использования этих патентов, по которому мы отстаем более чем в 100 раз от США: при объеме глобального рынка высоких технологий в 3 трлн. долларов, наша доля составляет всего 0,3% это объема, а доля США - 39%. А вот данные академика Иноземцева В.Л. по материалозатратности производства в развитых странах: “В 1991-1997 годах масса промышленных изделий, представленных в американском экспорте в расчете на один доллар их цены снизилась более чем в 2 раза, тогда как за 1967-1988 годы этот показатель сократился только на 43 %. Ожидается, что в ближайшие тридцать лет потребности стран - участниц ОЭСР в природных ресурсах из расчета на 100 долл. произведенного национального дохода должны снизиться в 10 раз - до 31 кг по сравнению с 300 кг в 1996 году” [2] Тогда как к этому времени российское государство намерено повысить ВВП в два раза на основе катастрофически устаревающей технологической базы, а значит и с увеличением природозатратности на единицу продукции. Если Россия примет аналогичный план снижения материалозатратности экономики, то это приведет к серьезному росту производительности труда и реальных доходов населения.

Очевидно, что на момент резкого обострения глобального антропоэкологического кризиса в мировые лидеры (при прочих равных условиях) выйдут страны, у которых останется больше контролируемых ими природно-экологических благ и будет более развита экологическая промышленность, технологии природосбережения и природовосстановления. Соответственно, мы должны перейти от политики расширенной распродажи своих минерально-сырьевых ресурсов к политике их консервации для будущих поколений с постепенным снижением поставок сырья на экспорт. Об этом, конечно, следует поставить в известность страны G8, дав им временной запас, чтобы они успели приспособиться к снижению наших поставок, и предложив им выстроить план постепенного снижения уровня абсолютного потребления энергетических и минеральных ресурсов в своих странах, учитывая возрастающий риск глобальной антропоэкологической катастрофы.

Принятие подобного плана может стать частью международного Договора об оказании странами G8 (договор может быть открыт для подписания другими странами) взаимной помощи в условиях рисков глобального изменения климата. На сегодняшний день, практически большинство научных экспертов, в том числе ведущих американских экспертов, сходятся в прогнозах, что средняя температура на Земле к 2050 году повысится примерно на 3,5 градуса, что приведет повышению уровня мирового океана и затоплению многих городов. Россия обладает малоосвоенной территорией, которую она может предоставить для расселения тех миллионов европейцев и американцев, которые могут оказаться бездомными в результате этих бедствий. (Разумеется, прежде всего, Россия должна подумать о том, как помочь своим гражданам из тех городов, которые также будут затапливаться). Вот именно об этом следует договариваться странам G8 уже сейчас, поскольку предпринимаемые меры по предотвращению потепления климата вряд ли снизят эту угрозу при существующих темпах экологизации.

Выбор Россией экологического цивилизационного проекта, поставит многие другие страны перед необходимостью переосмысления своего направления развития. У России на этом пути появится много союзников, которые примут ее как лидера в этом мировом процессе, как одну из сверхдержав-гарантов нового мирового эколого-экономического порядка.

Смена ценностных оснований, жизненных ориентаций и основных поведенческих мотивов, всего образа жизни - самое сложное в этой предстоящей глобальной трансформации мира. Кто первый начнет и проведет ее, тот будет задавать темп остальным. России в этом отношении несколько легче, чем развитым капиталистическим странам, которые не имеют опыта жизни в условиях самоограничения потребления. В нашем случае речь идет не о насильственном ограничении потребления-производства гражданами, а о таком сочетании свободы производства-потребления с полной ответственностью за экологический дисбаланс в биосфере, при котором снижение потребления-производства становится более выгодным для граждан, чем его наращивание. У России при этом есть запас для роста благополучия и уровня потребления без ущерба для биосферы, тогда как для многих других развитых стран возможен только один путь минимизации ущерба от антропоэкологической катастрофы - снижение производства-потребления с уменьшением объемов реального потребления. Родовая ответственность и взаимопомощь - эти явления пока еще остаются естественными для России сегодня, как сотню или тысячу лет назад. Хотя разрушение крестьянского уклада и родовых отношений имеет место, однако именно благодаря их «пережиткам» Россия выдержала падение производства в 90-х годах XX века более чем в два раза по стране и даже полную его остановку во многих местах. Восстановление родовых отношений, ответственности и взаимопомощи - это существенный элемент экологического цивилизационного проекта: человек-«перекати-поле», оторванный от своего Рода, не может сберечь Землю от разрушения. Он ориентирован на гедонистическую, индивидуалистическую жизнь, следование экологическому императиву не является для него ценностью.

Самое же трудное для России сегодня - это восстановление чувства собственного достоинства у граждан и восстановление отношения к Земле, как к Матери, преодоление гордыни мировоззренческо-религиозного антропоцентризма. Невозможно защитить ни свободу, ни частную собственность среди людей, которые сами не обладают чувством собственного достоинства и других пытаются "опустить". И это существенное отличие предлагаемого нами культурно-экологического цивилизационного подхода от подхода либерального и равным образом марксистского, в которых собственность является гарантом свободы и достоинства.

Мы видим, что воровство и коррупция, смирение перед несправедливостью и готовность продать все, что «плохо лежит», наплевательское отношение к Земле и к своему народу, да и к своей жизни, все более становятся общественной нормой в России, причем нормой, агрессивно навязываемой молодому поколению. Для русского народа и других народов России ключевым здесь является отношение к Земле, потому что в наших исконных традициях Земля - это Мать матерей и отцов наших, и всего живого. От нее русские люди издавна черпали свою силу и стойкость в тяжелых испытаниях, ради ее защиты шли на подвиги. Посмотрите на свалки мусора возле наших селений, у наших рек и лесов. Народ, который утрачивает чувство святости Родной Земли, теряет корни и силу, питавшие многие поколения его предков, и не способен защитить себя, теряет самоуважение и разрушается как народ.

Но мы также видим здоровые силы в стране, которые сопротивляются этому процессу. Российский культурно-экологический цивилизационный проект будет сплачивать все эти здоровые силы и концентрировать их на решении первого вопроса, без которого его осуществление не может быть начато в России. Это вопрос о Земле, о равенстве доступа наших граждан к ее дарам, к природно-экологическим благам.

А как национальный российский капитал может отнестись к экологическому цивилизационному проекту?

У него есть выбор: остаться в зависимости от иностранного капитала и повторить участь молодого российского капитализма начала XX века или сконцентрировать свою волю и поддержку в направлении осуществления предлагаемого цивилизационного проекта. Только возвращение статуса общенационального достояния в отношении природно-экологических благ может обеспечить национальному капиталу равенство условий конкуренций с мировым капиталом, а участие в культурно-экологическом цивилизационном проекте дает единственный шанс национальному высокотехнологичному капиталу на завоевание достойного места на мировом рынке. Сила американского доллара поддерживается мощью американской экономики и американским контролем за нефтегазовыми и другими природно-сырьевыми потоками в мире. Однако ключ к сохранению глобального экологического равновесия в мире находится у России. Отдадим ли мы этот «золотой ключик» в чужие руки, как ранее отдали за гроши многие сильные предприятия?!

* * *

Экология становится в мире доминирующим политическим и экономическим фактором по мере обострения экологических и климатических проблем, роста миграционного давления и социальной напряженности в отношениях между бедными и богатыми странами. Системный анализ последствий этого для бизнеса и политики должен быть предметом специальной научной области, обозначим ее как «политическая экология», которая может и должна стать одновременно политической экономией для нового мирового эколого-экономического порядка.

Деньги и рыночные правила игры - это такой же плод ума, как автомобиль или книга. Маркс и Энгельс в свое время дали прекрасную критику капитализма и вскрыли механизм его функционирования, смогли показать существенные черты будущего, к которому следует стремиться, но не смогли предложить экономический механизм для этого будущего, надеясь, что работники эпохи социализма сами найдут способ, как обойтись в своей экономике без денег. Однако без денег, без меры труда и потребления не получается экономики. А без свободы предпринимательства, новаций и свободы потребления экономика впадает в застой.

Но и деньги, и рыночные правила игры - это не есть нечто застойное, раз и навсегда данное. Они уже претерпели существенные изменения в современном мире по сравнению со столетним прошлым. Поэтому не стоит бояться их последующего изменения. Кто первым введет новые изменения правил рыночной игры и функционирования денег, произведет смену их качества, тот может получить самый существенный выигрыш для развития своей страны и национального капитала. Из механизма спекулятивного разрушения природы и социума, мы можем превратить их в механизм сбережения биосферы и установления справедливости в отношениях между людьми и Землей, если они станут не только мерой товарных взаимоотношений между людьми, но также обретут способность меры учета вреда и пользы, производимых в отношении Земли. У денег, у стоимости труда и товаров должно появится самостоятельное экологическое измерение.

Литература:

1. Георгис Д.Ж. "Этика Экологической Реформации." Материалы научной конференции "От истории природы к истории общества: прошлое в настоящем и будущем", часть I, с.118, 1996

2. Иноземцев В.Л. Пределы “догоняющего” развития –М., Экономика, 2000, с.76. (см. также ndustrial.ru) Ссылки на: Kelly К. New Rules for the New Economy. Ten Radical Strategies for a Connected World. N.Y., 1998. P. 3.; Frank R.H., Cook P.J. The Winner-Take-All Society. P. 46.; World Resources 1998 - 1999. N.Y. - Oxford, 1998. P. 163.