Российская провинция первой четверти XIX века глазами французских современников

Вид материала

Автореферат

Содержание Во введении В первой главе Во второй главе В третьей главе В заключении По теме диссертации опубликованы следующие работы

Подобный материал:

• Тема : «Россия в первой четверти XIX века», 126.1kb.
• Сочинение Комедия Александра Сергеевича Грибоедова стала новаторской в русской литературе, 59.51kb.
• Влияние европейского религиозного возрождения на политическую ситуацию в России первой, 543.95kb.
• Примерные вопросы к экзамену, 13.54kb.
• Тенденция роста частных учебных заведений к концу первой четверти XIX века в россии, 17.83kb.
• Россия в первой половине XIX века, 110.98kb.
• Методической пособие по курсу «отечественная история» Тема: «Россия в первой четверти, 617.43kb.
• "Век нынешний и век минувший" (основной конфликт в комедии "Горе от ума"), 56.67kb.
• Тема урока «Русская живопись первой половины XIX века», 489.42kb.
• История россии тема, 666.08kb.

Основное содержание работы


Во введении определена актуальность темы исследования, хронологические и территориальные рамки работы, сформулированы цели и задачи, выявлена научная новизна, определена методологическая основа диссертации.

В первой главе «Исследования и источники» дана характеристика историографии проблемы, проанализированы источники, положенные в основу диссертации.

Во второй главе «География и общественно-политический» рассмотрены представления французов о территории провинциальной России: ее природе, экономическом и социально-политическом развитии.

В результате предпринятых поездок и наблюдений иностранцам удалось охватить взглядом значительную часть территории России. Чаще всего на страницах сочинений упоминаются центральные губернии, но не были обделены вниманием и северорусские, южнорусские и заволжские районы⁶³. В поле зрения авторов попали и провинции, недавно вошедшие в состав Российской империи – Финляндия, Польша, Грузия.

По ходу движения, в зависимости от цели поездки, круга собственных интересов и желания донести как можно больше полезной информации до читателя, авторы обращали внимание на природу страны, ее ресурсы, степень заселенности территорий, занятия местных жителей, развитие инфраструктуры. Из разрозненных впечатлений можно получить представление об экономическом благополучии российских губерний, их историко-культурном наследии, воссоздать образ типичного провинциального города. Французы также уделили много внимания вопросам общественно-политического устройства Российской империи, особенностям его функционирования на «местном» уровне.

Сделанные наблюдения служили основанием для авторских умозаключений о степени развития цивилизации на отдельных территориях и в стране в целом. При этом, безусловно, основными критериями выносимых оценок служили реалии французской жизни, сложившиеся в области общественно-политических, экономических и культурных отношений. Мемуаристы смотрели на российскую действительность через призму усвоенных идеалов Просвещения и завоеваний Французской революции, ставивших превыше всего свободу, благосостояние и счастье людей и внесших глубокие изменения в представления европейцев об окружающем мире и о самих себе.

Неотъемлемой частью образа России становилась ее природа. Отмечая отличие окружавшего ландшафта от привычных пейзажей, французы, как правило, оценивали его внешнюю привлекательность. Выдвигая основным критерием прекрасного пестроту и разнообразие, французы не находили русскую природу красивой. Главной характеристикой русской природы становилось навевавшее тоску однообразие. Лишь немногие путешественники находили в русских пейзажах нечто достойное восхищения. На фоне общей монотонной картины выделялся Крым, где французы нашли все, что соответствовало их представлению о красивой природе: неоднородный ландшафт, «роскошную» растительность, яркие краски, солнце. Очарование Крыма заметно усиливало то, что он напоминал французам южные провинции их родины и долгое время был управляем их соотечественником.

Хозяйственное развитие территорий вызывало немалый интерес иностранцев. Наблюдения в этой области давали возможность составить представление о том, на каком уровне развития находилась Россия, какие неиспользованные возможности она в себе заключала, и какой мощью обладала бы эта страна, в случае, если бы последние были реализованы. Обозревая бескрайние российские просторы, французы признавали наличие значительных природных богатств и широких возможностей для человеческой деятельности, которые, однако, использовались далеко не в полной мере и не рационально.

Одним из препятствий к более эффективному развитию экономики и цивилизации, в целом, французы называли недостаточную заселенность российских пространств и большую разреженность населения, что затрудняло обмен опытом и развитие конкуренции – необходимых условий прогресса. «Этим обширным землям не хватает лишь рук и поощрения, чтобы стать великолепным краем. Ни в одном уголке земли люди не могут с большей легкостью найти то, что им необходимо для жизни», - восклицал один из авторов⁶⁴.

Наглядным показателем уровня развития страны становилось для французов состояние российских провинциальных городов. Многие авторы отмечали их малочисленность и удаленность друг от друга. Мемуаристы начала XIX столетия, как и их предшественники, писали о несоответствии большинства провинциальных городов своему статусу. Для характеристики состояния малых российских городов в начале XIX столетия, уместно привести слова В. О. Ключевского, сказанные им в отношении городов XVI-XVII вв., но, как становится ясно из рассмотренных свидетельств, не потерявшие своей актуальности и для более позднего периода: «…Очень немногие российские города подходили сколько-нибудь под понятие города в европейском смысле; остальные вообще только тем и отличались от окрестных селений, что были огорожены и имели большие размеры; но большинство населения их промышляло теми же занятиями, как и окрестные сельские жители»⁶⁵. Признаки бурного строительства Александровского царствования, отмеченные французами в городах, воспринимались ими как попытка сделать шаг на пути к цивилизации.

Губернские города, в которых французы отмечали признаки развития экономической, общественной и культурной жизни, вызвали у французов больше эмоций. Среди них были и «обычные» города, не представлявшие ничего занимательного для «путешествующего проездом», где авторы обнаружили лишь набор типичных атрибутов: рынок, церкви, дом губернатора, деревянную застройку, немощеные улицы. Однако вместе с тем были и те, что вызывали у иностранцев неподдельный интерес. К этой категории относились «красивые» и исторически значимые города. Красивыми, в понимании французов, были города с правильной организацией пространства в соответствии с регулярным планом (Курск, Тверь), древние или сравнительно молодые города, обладавшие самобытным колоритом, с развитой экономической и культурной жизнью (Казань, Саратов, Астрахань, Одесса, Нижний Новгород).

Два города – Новгород и Киев - обращали на себя внимание французов не столько своими архитектурными особенностями, сколько той ролью, которую они сыграли в истории. Первый навевал размышления о традициях свободы в России, с Киевом были связаны представления о начале приобщения Руси к христианской цивилизации.

Представление о крепостном праве и деспотизме было неотъемлемой частью образа России. Для французов социально-политическое устройство государства было основным критерием, по которому определяли степень варварства или, напротив, цивилизованности страны. Многое явления в российской жизни подтверждали представления авторов о пагубном влиянии деспотизма и крепостного права на все сферы экономической, социальной и нравственной жизни общества. Существование этих институтов французы считали основными факторами, обусловившими бытовое устройство жизни и особенности характера русского человека, и оказавшими на них пагубное воздействие. В свете вышесказанного, образ жизни русского народа предстает со страниц мемуаров вполне в духе укоренившихся представлений о его дикости и нецивилизованности. В русской действительности французы нашли множество подтверждений мысли Просветителей о том, что рабство дурно по самой своей природе. Оно отняло у простого народа возможность самостоятельно строить и улучшать свою жизнь. Это стало причиной того, что крестьянин влачил жалкое, примитивное существование, ассоциировавшееся у европейцев с первобытными временами.

В третьей главе «Человек и быт» проанализирован взгляд французских авторов на бытование человека в российской провинции, их восприятие образа жизни представителей крестьянского и дворянского сословий, а также русского национального характера.

Во время пребывания в стране основное внимание французов было сосредоточено на том, чем жили представители основных российских сословий: дворянства и крестьянства. Мало сведений сообщается о жизни других социальных групп. Что касается третьего сословия, то тезис об его отсутствии в России, выдвинутый Монтескье и подтвержденный Екатериной II в своем «Наказе», оставался общим местом для всех иностранцев, писавших о России⁶⁶. Если быть точным, авторы, касавшиеся этой темы в своих сочинениях, вели речь о том, что средний класс в России только зарождается, пока же его представители слишком малочисленны. Таким образом, существовавшее в первой четверти XIX в. разделение дворянской и традиционной культур нашло свое отражение во французских сочинениях.

Обстоятельства, в которых проходило общение, складывались по-разному, что не могло не сказаться на впечатлениях наблюдателей, их отношении к увиденному. Те, кто с самого начала был обласкан вниманием благородного общества и наблюдал за тяготами простого народа из окна экипажа, был, как правило, менее критичен в своих оценках, чем те, кто с головой окунулся в суровую действительность.

Оказавшись в провинции, французские авторы не могли не обратить внимания на жизнь крестьянского сословия. Интерес, проявленный к этой части населения Российской империи, был вызван разными причинами. Одними двигало простое любопытство путешественника, желание собственными глазами посмотреть на необычную жизнь другого народа. Другие были охвачены стремлением найти здесь подтверждение философским концепциям предшествующего столетия. Много подробностей и любопытных сведений о буднях простого народа сообщают военнопленные, которые в силу обстоятельств военного времени и своего статуса, вынуждены были провести большую или меньшую часть своего пребывания в России в непривычных для себя суровых условиях крестьянской жизни. Несмотря на обрывочность многих сведений, с их помощью можно воспроизвести более или менее полную картину жизни крестьян первой четверти XIX в.

Существовал определенный набор сюжетов, которых коснулись в своих рассказах практически все французы - это дом, еда, баня, одежда. Все описания призваны проиллюстрировать крайнюю примитивность быта – то, что отмечали многие из наблюдателей.

Французы делают достаточно много подробных этнографических наблюдений об укладе жизни русского народа. Сформировавшиеся под влиянием природно-климатических и экономических факторов на протяжении многих веков условия жизни и система хозяйства русского крестьянина, к которой он привык и перестал замечать относительность их удобства и комфорта, вызывали у французов ассоциации с первобытными временами. Сообщая разнообразные подробности о повседневной жизни простого народа, французы подчеркивали ее крайнюю примитивность, что, с одной стороны, подтверждало стереотип о диком народе в далекой стране с суровым климатом, а с другой – служило наглядным подтверждением пагубного влияния на экономику и развитие личности крепостных отношений. То, как жили русские крестьяне в полной мере соответствовало представлению о состоянии хозяйства в деспотическом государстве, где ничего не исправляют, ничего не улучшают, где дома строятся лишь на время жизни их владельца, где все запущено⁶⁷. Немногие авторы, однако, попытались увидеть в привычках и укладе жизни русского крестьянина проявление национального колорита и самобытности.

Приехав в Россию, все рассматриваемые нами авторы, завели знакомства в местном дворянском обществе. Воспоминания, о которых идет речь в данной работе, предоставляют богатый материал для изучения повседневной жизни русских дворян. В отличие от французов, живших в столицах и общавшихся, в основном, с представителями высшей знати, авторы, оказавшиеся в провинции, получили возможность наблюдать за жизнью различных слоев господствующего сословия, преимущественно в поместье, хотя встречаются заметки и о бытовании в городе.

Усадьба, или городской дом, являлись средоточием традиций повседневного существования, которые наиболее полно характеризовали хозяев, особенности их мировосприятия. Русские дворяне, по мнению французов, проводили свою жизнь в полнейшем безделье. Cвободные от каких-либо занятий, имея массу свободного времени, они не задумывались о собственном культурном развитии. Единственное, что их заботило – это поиск развлечений.

Важное место в жизни дворянской семьи, по замечанию иностранцев, занимала встреча гостей. Из французских заметок можно почерпнуть довольно много сведений о том, из чего складывался хороший прием. Авторы пишут о церемонии встречи гостей, сервировке стола, особенностях подаваемых блюд и напитков, развлечениях. Достаточно много внимания уделили французы гастрономическим пристрастиям русских, поскольку в них ярко отразились национальные вкусы и привычки народа.

Наряду с национальными особенностями, общение с русскими людьми позволило французам отметить и значительное влияние французской культуры в дворянской среде, проявившееся в моде, языке, увлеченности французской литературой, которую мемуаристы объясняли тем, что русские пока еще не доросли до создания собственных литературных произведений и научных трудов.

Благоприятное впечатление получили французы от общения с представителями русской аристократии, жившими в провинции, стремившимися к духовному совершенствованию. Однако, несмотря на признание за русскими некоторых талантов, в мемуарах явно прослеживается снисходительное отношение к подражательности русской культуры. Иностранцы были склонны расценивать образ жизни русского дворянства как похвальное стремление приблизиться к европейской цивилизованности и, тем самым, разрушить представление о себе, как о варварах. Путешественникам льстило, что за образец была взята французская культура.

Размышляя о русском национальном характере, отмечая в нем определенные достоинства и потенциал, большинство авторов признают, что положительные качества русских не получают своего полного развития и затеняются такими пороками, свойственными и рабам и их владельцам как лень-праздность, пьянство-невоздержанность, невежество. Голоса отдельных путешественников, стремящихся обратить внимание на положительные качества русского человека: гостеприимство и милосердие, веру в бога и отвагу, теряются в общем хоре. Французы убеждены, что в условиях деспотического государства невозможно становление развитой личности.

В заключении сформулированы основные выводы исследования. Рассмотренные источники содержат обширный материал, который позволяет достаточно подробно изучить представления французов о различных сторонах жизни российской провинции первой четверти XIX в.

Французы, чьи произведения мы использовали в настоящей работе, принадлежали к различным социальным слоям, профессиональным группам, отличались друг от друга свойствами характера и кругом интересов. Тем не менее, исследование показало общность их взглядов на многие реалии российской провинциальной жизни. Оценка французами наблюдаемых явлений отражала мировоззрение людей, воспитанных в иных культурно-исторических условиях. Применительно к авторам начала XIX в. основополагающими факторами, обусловившими восприятие, можно считать идеалы Просвещения и Французской революции, стереотипы и представления о России и русских, уже сложившиеся на основании сочинений авторов XVIII столетия, традиции и привычки, привитые в родной культуре, а также цели и обстоятельства пребывания на российской территории. Наблюдаемые явления французы постоянно сравнивали с имеющимися представлениями о стране, отмечая совпадения или различия, находя им место на шкале «цивилизованный-варварский», или «европейский-неевропейский (азиатский)»

Образ Российской провинции вобрал в себя пространственную, природную, экономическую, социально-политическую, культурную и антропологическую составляющие. Неотъемлемой частью образа российской провинции были представления французов о российской территории, которая оценивалась ими с эстетических, экономических и социально-политических позиций.

Наблюдения за состоянием хозяйства в различных губерниях подвели французов к выводу о мощном экономическом потенциале и перспективах развития России при условии устранения сдерживающих факторов.

Социально-политическое устройство государства было основным критерием, по которому французы определяли степень варварства или цивилизованности страны, и основным фактором, пагубно влиявшим, по их мнению, на все сферы экономической, социальной и нравственной жизни общества, а также обусловившим устройство быта и характер русского человека.

Анализ источников позволил раскрыть содержание представлений французов об образе жизни, обычаях и традициях крестьянского и дворянского сословий в провинции, о русском национальном характере, установить причины, обусловившие авторские оценки. Французский взгляд на образ жизни человека в российской провинции первой четверти XIX в., определили суждения, лежащие в русле стереотипных представлений предыдущего столетия о варварском народе, подражательности русской дворянской культуры, пороках национального характера, в то время как отдельные замечания о национальном колорите и самобытности, проявившихся в привычках и укладе жизни русского человека, не меняли общей картины.


По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Новичкова О. В. Русские люди в мемуарах участников наполеоновского похода 1812 года // Теория и практика национальной безопасности России в условиях глобализации. Сборник научных статей. Саратов, 2006. С. 131 – 138.
   
2. Новичкова О. В. Русский национальный характер в воспоминаниях Раймона Фора // Вестник Саратовского госагроуниверситета им. Н. И. Вавилова. 2006. № 5. Вып. 3. С. 110 – 112.
   
3. Новичкова О. В. Человек и быт в российской провинции глазами французов (первая четверть XIX века). Саратов, 2007.