Правовая охрана и использование морских живых ресурсов в национальных законодательствах

Вид материала

Закон

Подобный материал:

• Аннотация рабочей программы дисциплины охрана окружающей среды и рациональное использование, 40.26kb.
• 5 Правовая охрана и защита прав на нетрадиционные объекты ис правовая охрана прав, 209.14kb.
• Отчет о самообследовании основной образовательной программы по специальности (направлению), 3320.29kb.
• Льных отношений и права гражданско-правовая, конституционно-правовая и уголовно-правовая, 32970.64kb.
•  управление и устойчивое использование водных биологических (живых) ресурсов в бассейне, 92.46kb.
• Понкин И. В. Половое воспитание школьников в России. Материалы к оценке ситуации, 6430.11kb.
• 280201 Охрана окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов (2 курс), 467.45kb.
• Программа семинара «Правовая охрана и использование объектов промышленной собственности», 62.93kb.
• Программа семинара «Правовая охрана, защита и использование интеллектуальной собственности», 68.13kb.
• 1 Использование ресурсов минерально-сырьевой базы края и охрана недр, 291.61kb.

Ж. ИВАНОВА,

кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой Коми республиканской Академии государственной службы и управления


ПРАВОВАЯ ОХРАНА И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МОРСКИХ ЖИВЫХ РЕСУРСОВ В НАЦИОНАЛЬНЫХ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВАХ

(ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ)


Формирование законодательства прибрежных стран по использованию морских млекопитающих первоначально было связано с необходимостью регулирования отношений купли-продажи продукции промысла, установления привилегий торговым городам на сбор пошлин и т.п.¹.

Небезынтересно рассмотреть этот вопрос и с исторической точки зрения, чтобы воочию убедиться в актуальности затронутой проблемы. Россия, несомненно, учитывала опыт других государств в сохранении и приумножении морской фауны. Так, китобойный промысел велся с Х века, сначала в Средиземном море, а затем и в Бискайском заливе². Уже на начальном этапе, будучи прибрежным, этот промысел велся достаточно активно. Баски, например, добывали до 60 китов в год. В итоге к концу XVI века запасы китов в прибрежных водах истощились³.

Протекционистская направленность национальных законодательств рассматриваемого периода по регулированию китобойного промысла неоднократно приводила к столкновениям ведущих морских держав – Англии, Голландии, Португалии, Испании. Китобойные интересы могли быть обеспечены или присвоением обширных морских пространств, или, напротив, гарантированием свободы промысла в открытом море. Доктрина «свободы морей», выдвинутая Г. Гроцием в 1609 г., отражала не только интересы голландской торговой буржуазии в отношении свободы судоходства, но и интересы голландских китопромышленников⁴.

Бурное развитие промышленности, торговли и мореплавания, приведшее к великим географическим открытиям, способствовало утверждению принципа свободы открытого моря и отказу от территориальных претензий на морские пространства за пределами территориальных вод. Основатель науки международного права голландский мыслитель, юрист и дипломат Гуго Гроций, отстаивая интересы первой страны победившего капитализма - Нидерландов, в своей книге «Свобода морей или право, которое принадлежит Голландии, принимать участие в торговле в Ост-Индии» («Mare Liberum») утверждал, что ни Португалия, ни любая другая держава не могут владеть морями и обладать исключительными правами на судоходство.

Гроций отмечал, что общие потребности человечества и интересы международной торговли требуют признания открытости морей. В то же время он признавал возможность установления пояса территориальных вод прибрежным государством и право мирного прохода по нему судов других государств. Великая французская революция и утверждение капиталистических производственных отношений во многих европейских странах способствовали широкому признанию принципа свободы открытого моря. В 1661 году итальянский юрист А. Джентили писал, что mare portio terrae (море - часть суши), имея в виду пояс территориальных вод, за пределами которых должен действовать принцип свободы морей.

С развитием китобойного промысла, ростом китобойных флотов и перемещением его в районы, отдаленные от побережья, в XVI – XVII веках в ряде стран начинается формирование законодательства по вопросам регулирования промысла морских млекопитающих. На первом этапе законодательство скорее преследовало протекционистские цели, направленные на укрепление национальной китобойной промышленности, в частности, в Великобритании, Испании, Голландии, Норвегии, Франции¹.

Английские охранные грамоты 1611 – 1615 г.г. об исключительном праве ведения промысла у Шпицбергена и о праве на открытие земель¹ выдавались не только британским, но и голландским китобоям. Вместе с тем рядом актов вводились поощрительные меры, направленные на интенсификацию промысла, различные премии и льготы. Только в Англии сумма выплат по премиям с 1750 по 1824 гг. составила более 2.5 млн. фунтов стерлингов, а с 1762 г. английское правительство освободило своих китобоев от пошлин на торговлю продукцией промысла (ус и жир), иностранцев же обложило двукратным налогом².

Так же разворачивался промысел тюленей. За столетие до открытия европейцами Груманда (Шпицбергена) русские поморы промышляли там морского зверя. Зверобойный промысел в заливе Св. Лаврентия в XVI веке был развернут басками и норвежцами. Географические открытия русских мореплавателей Беринга и Прибылова привели к резкому расширению зверобойного промысла в северной части Тихого океана³. При этом скандинавские, датские и немецкие зверобои в конце ХVIII -начале ХIХ вв. промышляли гренландского тюленя-хохлача и тюленя-монаха не только у побережья Канады и Гренландии, но также и у Шпицбергена, о. Ян-Майен вплоть до Новой Земли⁴.

Печальной судьбы в результате хищнического истребления не избежали и северные морские котики, большие скопления которых были обнаружены в середине XVIII в. в северном полушарии Тихого океана. Промысел котиков зачастую носил сопутствующий китобойному промыслу характер, китобойный же промысел велся варварским образом: американские зверобои в Охотском и Беринговом морях не использовали тушу кита, а вырубали лишь китовый ус⁵.

XVIII век ознаменовался тем, что зверобойный промысел был начат в антарктических морях. Первоначально развернутый у берегов Южной Америки, Атлантического побережья Южной Африки, Новой Зеландии, Австралии, промысел распространялся все дальше на юг. В середине ХVIII века – первой четверти ХIХ века были открыты Фолклендские острова, Южная Георгия, Южные Шетландские, Южные Сандвичевы, Южные Оркнейские, Крозе, ПринсЭдуард, Бовэ и другие острова¹. Развернутая впоследствии хозяйственная деятельность по перетопке жира из тюленей и китов явилась дополнительным аргументом в пользу обоснования концепции эффективной оккупации данных территорий и распространения на них суверенитета Австралии, Новой Зеландии, Великобритании, Чили, Аргентины, Норвегии, Франции и Южной Африки². За 40 – 50 лет с момента открытия указанных островов некоторые популяции животных были практически полностью истреблены (преимущественно зверобоями Великобритании и США). К середине XIX века «котиковая лихорадка» в южных морях спала. Запасы оказались истощенными, а промысел – нерентабельным³.

Последующее развитие национальных законодательств в области промысла морских млекопитающих происходило, во-первых, на фоне роста технической оснащенности китобоев и зверобоев и, во-вторых, на фоне истощения запасов многих ценных видов морских млекопитающих. К средине XIX века была полностью истреблена корова Стеллера, практически выбита популяция североамериканского калана, южного морского котика, серьезно подорваны запасы китов Северной Атлантики – от Ньюфаундленда до Северной Земли.

В поисках новых районов промысла баски первыми отправились в Северную Атлантику, где развернули экспедиционный промысел. Вслед за ними в открытые морские районы направились голландские, английские, норвежские и датские китобои. К середине XVII века китобойный промысел принял широкие масштабы и в других районах Северной Атлантики. К примеру, в районах Шпицбергена только под голландским флагом в зверобойном промысле участвовало около 200 судов¹. К началу XVIII века в Северной Атлантике промысел вели более 500 немецких и около 1000 английских китобойных судов². Экспедиционный китобойный промысел развивался с такой стремительной быстротой, что к началу XIX века им были охвачены обширные районы Тихого и Атлантического океанов в северном полушарии.

Причем за несколько десятков лет только голландцами было добыто более 100 тыс. китов. В отличие от добычи других биоресурсов, китобойный промысел уже в середине ХVШ в. стал, по существу, экспедиционным и продолжал развиваться с такой стремительней быстротой, что к началу XIX в. им были охвачены обширные районы Тихого и Атлантического океанов. К XIX веку география промысла расширилась вследствие присоединения к промыслу Японии, Австралии, Новой Зеландии, стран Латинской Америки. Во многих странах китобойный промысел превратился в самостоятельную отрасль хозяйства, обладающую основательной материальной базой. Так, например, только тихоокеанский китобойный флот США состоял из 735 судов³.

Интересы России в значительной степени страдали от разграбления иностранными государствами животных ресурсов прибрежных вод Дальнего Востока. В связи с этим 4 сентября 1821 г. Александром I был подписан Указ «О господстве России в северной части Тихого океана». Указ был направлен на закрепление прав России в районах Дальнего Востока и Аляски. Иностранным судам запрещалось не только приставать к островам северной части Тихого океана (Алеутские, Курильские и Командорские), но и «приближаться к оным на расстояние менее чем ста итальянских миль»¹. Этим же Указом были утверждены и Правила «О пределах плавания и порядке сношения вдоль берегов Восточной Сибири и Северо-Западной Америки».

Охрана запасов морского зверя от хищнических набегов иностранных китобоев была одной из существенных задач, которую должен был решить данный Указ. Несмотря на то, что США и Великобритания опротестовали его, подчеркнув несовместимость его положений с принципом «свободы открытого моря», Указ положил начало оформлению в национальном законодательстве принципа сохранения животных морских ресурсов². В дальнейшем (с 1834 по 1847 гг.) Россией были приняты акты, запрещавшие добычу самок котиков, а в 1846-1847 гг. был объявлен полный запрет на промысел животных. Это был первый прецедент в мировой практике. Однако усилия России по защите северных морских котиков оказались недостаточными: за период с 1799 по 1867 гг. зверобои и китобои США выбили около 2.5 млн. голов животных³.

Ограничению промысла северных морских котиков служило введение в 1893 г. запрета на пелагический (в открытом море) промысел этих животных и установление охранных зон вдоль всего побережья Берингова моря (10 морских миль) и вокруг Командорских островов (30 морских миль). В указанных охранных зонах в установленные сроки запрещалось находиться иностранным зверобойным судам, однако санкции за нарушение данного закона могли применяться лишь к подданным России, которые издревле вели только береговой промысел. Между тем промысел осуществлялся на путях миграции северных морских котиков. В том же 1893 г. около 50 зверобойных шхун под флагом Великобритании и США вели промысел в районах, прилегающих к указанным районам⁴.

После передачи островов Прибылова, на которых обитали северные морские котики, во владение США по Договору об уступке Российских североамериканских колоний от 30 апреля 1867 г.¹ США в свою очередь попытались законодательными мерами ограничить промысел. После того, как в сезон 1867-1868 гг. было выбито более 300 тысяч животных, была запрещена их коммерческая до-быча. В 1869 г. были установлены квоты выбоя, сезоны промысла, даже специально охраняемые районы. Несмотря на все меры по ограничению промысла, за 20 лет после перехода островов Прибылова к США «Коммерческой компанией Аляска» было добыто около 2 млн. голов животных.

В 1889 г. президент США Кливленд подписал закон, запрещавший иностранцам промышлять котиков в море, а в 1890 г. президент Харрисон ввел военное патрулирование в восточной части Берингова моря в 100 - мильной зоне от побережья островов Прибылова и Аляски, приведшее к задержанию американцами нескольких судов Великобритании. Спор между США и Великобританией, усмотревшей в этом нарушение «свободы открытого моря», рассматривался в Париже Третейским Судом и был разрешен в пользу Великобритании. Представитель США безуспешно пытался ссылаться на право США охранять свои интересы.

Граждане Японии в соответствии с договором России и Японии от 25 мая 1875 г. «Об обмене Курильских островов на Южный Сахалин» до 1890 г. осуществляли промысел котиков на острове Тюлений (Роббен)². В 1878-1890 гг. Японией принимаются законодательные меры по ограничению пелагического промысла, вводится лицензирование промысла, учреждается специальная служба по контролю за его осуществлением, регламенты по аборигенному промыслу, устанавливаются меры по ограничению торговли шкурами животных и проч. В силу того, что данные меры не распространялись на иностранный промысел, они также были мало эффективны. По условиям Портсмутского мирного договора 1905 г. южная часть о. Сахалин и острова Тюлений отошли к Японии¹. В 1906 г. Японией был издан Указ, согласно которому промысел котиков вокруг острова Тюлений в пределах 30-мильной зоны был запрещен для подданных Японии, а на самом острове был объявлен полный запрет на промысел.

Длительное время ни национальными, ни международными мерами не регулировался промысел тюленей в северной части Атлантики. Лишь в 1913 г. Великобритания приняла меры охраны тюленей, обитающих на Оркнейских островах. В 1914 г. был издан специальный Акт Парламента об охране морских млекопитающих у побережья Британских островов². В Канаде в 1930 г. был издан закон по ограничению промысла моржа (в Арктике) в связи с популярностью изделий из клыков этого животного. Морские млекопитающие, в особенности большие киты, являются ценнейшим источником животного белка: в их мясе содержится до 87 % протеина (наивысший процент среди морских живых ресурсов). Кроме того, они играют огромную роль в жизни прибрежного населения многих стран с социально-экономической точки зрения, а также представляют значительный научный интерес как уникальное звено экосистемы Мирового океана в целом и различных его регионов, в частности.

Новый толчок развитию китобойного промысла дали технические усовершенствования: применение парового двигателя, изобретение Свен Файном в 1867 году пушек для убийства китов разрывными гранатами и разрывными гарпунами, изобретение Отто Свердрупом в 1909 году плавучих салотопных заводов. В условиях международной рыночной конкуренции началось беспощадное хищническое уничтожение животных³. На Конференции по международной охране природы в Берне в 1913 году Поль Саразен с горьким чувством констатировал, что «знаменитый гренландский кит, который является особенно доходным благодаря своим необыкновенным роговым пластинам (китовый ус), в области северных морей, прилегающих к Европе, он уже истреблен¹.

Норвегия в 1903 г. приняла Закон «О воспрещении китобойного промысла у берегов Королевства на 10-летний период». В этой связи в борьбе за раздел новых водных территорий, богатых китами, норвежские китопромышленники начали промысловые операции у берегов Южной Америки, Южной Африки и Южной Георгии², где в 1910 г. уже работало 14 плавучих баз с 48 китобойцами Норвегия сумела добиться предоставления ей южноамериканскими государствами и Португалией специальных концессий и развернула крупные промысловые операции в Антарктиде. Некоторые районы, в которых норвежцы вели промысел, находились под юрисдикцией Великобритании, в соответствии с законодательством которой норвежцам для ведения промысла было необходимо покупать у норвежского правительства лицензии.

В начале XX века (с 1923г.) Новая Зеландия приступила к практике выдачи лицензий на китобойный промысел. Лицензией, стоимость которой достигала 200 фунтов стерлингов и выдавал ограниченному числу китобойных судов – 10, предусматривалась необходимость максимального использования туш, запрещалась добыча настоящих (гладких) китов и самок с детенышами. Однако эти правила были применимы только к районам берегов моря Росса с островами и прилегающим к ним водам³.

Аналогичный закон по условиям ведения промысла морских млекопитающих был принят Австралией в 1933 г., по которому, в сущности, за пределами прибрежной полосы шириной в 3 мили можно было осуществлять неограниченный промысел, не опасаясь применения каких-либо санкций. Именно этим обстоятельством в условиях развитой технической базы для ведения пелагического промысла, объяснялась неэффективность предпринятых Новой Зеландией и Австралией мер охраны¹.

У Великобритании длительное время в силу Закона 1865 года имелась возможность прямо или косвенно применять свое законодательство на территории своих колоний, доминионов, на управляемых и подопечных территориях². Причем довольно развитые страны – Австралийский Союз, Канада, Южно-Африканский Союз и Новая Зеландия – до второй мировой войны не являлись полностью субъектами международного права. Законодательство Великобритании фактически действовало в этих странах до начала 50-х годов.

Принятые в начале XX века (1907-1935гг.) британские законы о регулировании китобойного промысла действовали в указанных странах вплоть до принятия ими самостоятельных национально-правовых актов. Законодательством Великобритании регламентировались порядок и условия ведения китобойного промысла как китобоями самой Великобритании, так и ее колоний. К примеру, вводились лицензионные сборы от 100 до 300 фунтов стерлингов за каждое судно, ведущее зверобойный морской промысел. В законодательном порядке предусматривалось запрещение промысла кормящих самок китов с детенышами. В лицензиях кроме этого содержался ряд требований, касающихся полной утилизации туш китов, налагалась обязанность предоставлять статистическую отчетность по каждому добытому животному с последующей пересылкой этих сведений в Британский музей. За нарушение условий лицензий устанав-ливался штраф до 1000 фунтов стерлингов³.

В начале ХХ века Российское государство также проводило линию, направленную на рациональное отношение к естественным природным богатствам. В 1918 г. Декретом об учреждении Пограничной охраны Совнарком РСФСР возложил на эту службу обязанности по защите от расхищения водных богатств в пограничных территориальных водах¹. Однако в годы интервенции было невозможно в полной мере прекратить истребление морских млекопитающих в пограничных и прилегающих морских пространствах. Промысел морского зверя Норвегией и Финляндией, например, в 1920 г. в водах Баренцева и Белого морей достиг рекордного уровня за всю историю добычи гренландского тюленя – более 160 тысяч и превышал Российский – почти в 8 раз². В целях обеспечения экономических и политических интересов декретом правительства России от 24 мая 1924 г. «Об охране рыбных и звериных угодий в Северном Ледовитом океане» было установлено исключительное право РСФСР на эксплуатацию рыбных и звериных угодий в Белом море и Северном ледовитом океане в 12-мильных районах, прилегающих к материковой и островной территории республики³.

Национальные меры регулирования промысла, а также то обстоятельство, что китов вблизи побережья становилось все меньше, привели к тому, что китобазы и суда стали работать вдали от берега. Это положило начало современному пелагическому промыслу. Развивая практику одностороннего регулирования китобойного промысла, Норвегия приняла закон, запрещавший норвежским гражданам, компаниям или судам добывать настоящих китов, детенышей или маток с сосунками, а также обязывавший максимально полно использовать туши убитых животных. Затем закон был дополнен положением, ограничивающим размеры добываемых китов, была запрещена добыча синих китов длиной менее 60 футов и финвалов длиной менее 50 футов⁴.

Таким образом, в начале ХХ столетия законодательством ряда стран была заложена основа регулирования, сыгравшая важную роль в становлении международно-правового ресурсосберегающего промысла китов и других живых ресурсов. А определенное применение единообразия законодательства в странах, обладающих большим запасом морских млекопитающих, осуществляющих широкомасштабный промысел этих животных, сформировало реальные условия для выработки международно-согласованных мер по охране и использованию морских млекопитающих. Ряд государств принял законодательные акты, содержащие меры по обеспечению охраны и рационального использования тюленей и китов в районах, на которые распространялась юрисдикция этих государств.

Однако практическое значение этих актов в деле сохранения и рационального использования морских млекопитающих было невелико, поскольку они распространялись лишь на узкий прибрежный морской пояс и, таким образом, не могли обеспечить охрану запасов в открытом море. Меры по регулированию промысла млекопитающих в открытом море могли быть обязательны только для граждан государства, принявшего соответствующие законодательные акты. Конкурентная борьба китопромышленников и зверобойных компаний подрывала эффективность национально-правовых мер. Все это, несомненно, настоятельно требовало разработки международных мер по охране морских млекопитающих.

История международных морских отношений свидетельствует о том, что нормы и принципы международного морского права складывались и развивались при непосредственном взаимодействии двух тенденций - защиты своих интересов прибрежными государствами и необходимости свободного использования открытого моря в интересах всех субъектов международного права. XX век ознаменовался необычайно быстрыми темпами развития промышленности, науки и техники; появлением мирохозяйственных связей и мирового рынка; значительным расширением деятельности государств в Мировом океане. Все эти изменения потребовали развития норм и институтов международного морского права, их кодификации.