Теория и практика

Вид материала

Документы

Содержание Общепризнанные принципы и нормы международного права

Подобный материал:

• Темы Название разделов и тем Объем учебных часов, 31.72kb.
• Программа дисциплины «Теория и практика финансовой устойчивости банков», 427.47kb.
• Теория и практика, 1865.09kb.
• Методические рекомендации по изучению дисциплины «Консалтинг в связях с общественностью», 17.28kb.
• Тематика курсовых работ «Экономическая теория» Банковская система и особенности, 143.68kb.
• Э. В. Васильев способ жизни в эру водолея теория и практика самопознания и самооздоровления, 3109.65kb.
• Концепция социального государства и социально-ориентированной экономики: теория и практика, 66.15kb.
• Методические рекомендации студенту по изучению дисциплины «теория и практика перевода», 813.69kb.
• Методические рекомендации студенту по изучению дисциплины «теория и практика перевода», 762.28kb.
• Аннотация рабочей программы учебной дисциплины теория и практика pr и массовой информации, 66.72kb.

ОБЩЕПРИЗНАННЫЕ ПРИНЦИПЫ И НОРМЫ

МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА

В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ИЕРАРХИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

В доктрине международного права общепризнанные принципы и нормы называют императивными нормами Их легальное определение содержится в статье 53 Венской конвенции о праве международных договоров «Императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может


¹⁶ Мальцев Г. В. Новое мышление и современная философия прав человека// Права человека в истории человечества и в современном мире.- М., 1997. – С. 35.

¹⁷ Права человека и политическое реформирование (юридические этические социально-психологические аспекты). Отв. ред. Е. А. Лукашева.- М., 1997., Н. В. Колотова. Права человека как сфера взаимодополнения права и морали. С. 150.


быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер». Обратим внимание на то, что императивной может считаться только та норма, которая принимается и признается (выделено нами - В.Т.) международным сообществом, государством в целом. Это означает, что она должна быть закреплена в соответствующих источниках, которые и предопределяют соотношение ее юридической силы с юридической силой иных норм, закрепленных в иных источниках. Понятно, что формой существования императивной нормы могут быть не только международные договоры, но и международные обычаи. Однако, с нашей точки зрения, нормы, закрепленные в договорах, должны иметь приоритет перед обычными нормами.¹⁰

Таким образом, место общепризнанных принципов и норм международного права в области прав человека в иерархии как международного, так и внутригосударственного права обусловлено иерархическим местом источника (в котором они закреплены) в системе источников соответствующей системы права. Следовательно, рассматриваемая часть международного права не может представлять собой единого монолита, имеющею одинаковую юридическую силу вне зависимости от формы их закрепления. Более того, иерархический приоритет той или иной нормы права или группы норм если и возможен, то только в силу того, что об этом прямо сказано в каком-либо источнике.

Игнорирование этого принципиального положения может приводить к не вполне корректным, а в отдельных случаях и к ошибочным выводам относительного иерархического места общепризнанных принципов и норм международного права в правовой системе Российской Федерации. Так, по мнению С.В Черниченко, в случае расхождения между переадресованными общепризнанными принципами и законами Российской Федерации приоритет имеют эти принципы. «Уместно напомнить пишет автор, - что основные принципы международного права, будучи императивными нормами международного права, т. е. нормами, от которых нельзя отступать в договорном порядке, в иерархическом отношении стоят выше норм международных договоров. Было бы нелепым считать, что переадресованные, трансформированные нормы международных договоров имеют приоритет перед нормами законов, а стоящие выше их в иерархическом отношении нормы такого приоритета не имеют» ¹¹. Очевидно,


¹⁰ В данной статье проблема иерархического соотношения международного договора и международного обычая не рассматривается. Это самостоятельная проблема, которая нуждается в отдельном исследовании.

¹¹ Черниченко С. В. Права человека в контексте соотношения международною и российскою права // Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия: Материалы всероссийской научно-практической конференции (20-22сент. 1995 г.). Часть I. –Н. Новгород, 1996. – С. 29.


что при таком подходе отнюдь не исключены ситуации, при которых те или иные общепризнанные принципы и нормы международного права будут иметь юридическую силу не только ниже федерального закона, но и ниже некоторых подзаконных актов. Например, нормы и принципы, содержащиеся в межведомственном соглашении, не могут иметь иерархическою приоритета перед нормативными указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ.

Специфика иерархического построения нормативной системы российского права, в которую включены нормы международного права, состоит в том, что, с одной стороны, необходимо в максимальной степени учитывать особенности юридической природы включенного компонента, с другой - такое построение немыслимо без «подчинения» этих норм догмам российского права.

С учетом обозначенных методологических позиций иерархия общепризнанных принципов и норм международного права в нормативной системе российского права может быть представлена в следующем виде.

1. Высший иерархический приоритет будут иметь общепризнанные принципы и нормы в области прав человека, закрепленные в Конституции Российской Федерации. В этой связи обратим внимание на сомнения, которые на этот счет высказываются в юридической литературе. Первое касается того, что императивные нормы (jus cogens), закрепленные в международных договорах Российской Федерации, должны иметь приоритет перед нормами Конституции России. После принятия федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», в статье 22 которого установлен особый порядок выражения согласия на обязательность для Российской Федерации международных договоров, даже самые последовательные сторонники доктрины примат а международного права над внутригосударственным, вынуждены были признать приоритет Конституции. В законе предельно четко установлено: «Если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке». Второе сомнение связано с особой позицией, занимаемой И.И. Лукашуком. Его аргументация строится следующим образом. В соответствии с концепцией демократического, правового государства Конституция придала особый статус общепризнанным принципам и нормам международною права о правах человека. «В Российской Федерации при­знаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии


с настоящей Конституцией» (ч. 1 ст. 17). Исходя из того, что принципы и нормы международного права в данном случае указаны даже перед самой Конституцией, И.И. Лукашук делает вывод, что они обладают, по крайней мере, не меньшей силой. Кроме того, он считает, что это подтверждается и общей концепцией Конституции. «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (ст. 2). Конституция, как и соответствующие международные акты, исходит из того, что «основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ч. 2 ст. 17) ¹². Заметим, что такая позиция не нашла поддержки среди представителей науки международного права. Так, С.Ю. Марочкин пишет: «Вряд ли назначение ч. 1 ст. 17 установить приоритет МП, скорее она содержит указание на правовые основы в вопросах прав человека, соответственно и смысл ее прочитывается так: права человека признаются и гарантируются в соответствии с Конституцией, которая закрепляет их согласно общепризнанным нормам МП. Поэтому данная статья не ослабляет положения о высшей юридической силе Конституции в правовой системе Российской Федерации».¹³ С нашей точки зрения, такой подход обоснован.

2. На втором иерархическом уровне будут находиться общепризнанные принципы и нормы в области прав человека, закрепленные в федеральных конституционных законах К сожалению, на сегодняшний день, в федеральном законе о международных договорах не установлен особый порядок для выражения согласия на обязательность для Российской Федерации международных договоров, в которых содержатся иные правила, чем установлены соответствующими законами. Такие предложения были сформулированы нами в 1996 году¹⁴. С нашей точки зрения, возможны два варианта решения проблемы. Первый по аналогии с приводимой выше статьей 22. Второй - посредством установления особого порядка для ратификации таких договоров. Они должны ратифицироваться в порядке, установленном для принятия федеральных конституционных законов. Заметим, что в литературе высказано сомнение относительно возможности использования такого варианта, так как Конституция РФ точно перечисляет случаи, когда принимаются федеральные конституционные законы. В их


¹² Лукашук И. И. Нормы международного права в правовой системе России. – М., 1996.- С.-39-40. См.: также: Лукашук И. И. Применение норм международного права в свете федерального закона в международных договорах России // Российский юридический журнал. –1996. - № 4.-С. 51.

¹³ Марочкин С. Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. - Тюмень, 1998. – С. 50-51. Аналогичную оценку этой позиции дают и другие авторы. См.: Карташкин В. А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. –М., 1995. –С.17.

¹⁴ См.: Российская правовая система и международное право современные проблемы взаимодействия. Выступление на Всероссийской научно-практической конференции в Нижнем Новгороде//Государство и право. –1996. -№2. – С. 7-9.


числе случая ратификации договора нет. При этом предлагается особый вариант, суть которого в том, что поскольку ратификация договоров осуществляется федеральным законом, который не может противоречить конституционному закону, постольку, как и в случае с Конституцией, до ратификации договора, содержащего правила, отличные от правил конституционного закона, необходимо предварительное изменение последнего ¹⁵. В этой связи становится непонятно, для чего законодатель установил особый порядок выражения согласия на обязательность для Российской Федерации международного договора, нормы которого противоречат Конституции Российской Федерации? Если федеральный закон не может противоречить федеральному конституционному закону, то, тем более, он не может противоречить и самой Конституции. С другой стороны, нет непреодолимых препятствий для внесения в Конституцию изменений. Однако данный спор не принципиален. Главное состоит в том, что позиции авторов, исследовавших данную проблему, совпадают в вопросе об иерархическом месте норм международного права в правовой системе Российской Федерации.

3. Третий иерархический уровень будут занимать общепризнанные принципы и нормы, закрепленные в Уставе ООН. Безусловно, трудно представить существование очевидного противоречия между Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами и нормами Устава ООН. Однако если предположить, что такая неопределенность все-таки возникнет, приоритет будут иметь нормы Конституции и федеральных конституционных законов. Вместе с тем в подобной ситуации вполне правомерной будет постановка вопроса о приведении норм Конституции и указанных законов в соответствие с нормами Устава ООН.

4. Следующую ступеньку в иерархии будут занимать общепризнанные принципы и нормы в области прав человека, содержащиеся в ратифицированных договорах Российской Федерации. Отметим, что международные договоры Российской Федерации могут заключаться с иностранными государствами, а также с международными организациями от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти (договоры межведомственного характера). Любой из названных договоров в случае его ратификации будет находиться на рассматриваемом уровне.

5. На четвертом уровне в соответствии с ч.4 ст.15 Конституции располагаются общепризнанные принципы и нормы международного права


¹⁵ См.: Лукашук И.И. Указ. раб. –С. 37.


области прав человека, закрепленные в федеральных законах Российской
Федерации.

6. Затем будут идти принципы и нормы, содержащиеся в нормативных указах Президента Российской Федерации, постановлениях Правительства Российской Федерации и т.д.

Следует еще раз отметить, что общепризнанные принципы и нормы международного права в области прав человека, существующие в форме
международного обычая и не имеющие на данный момент закрепления в писаных источниках российского права, могут, как уже отмечалось, выступать в качестве вспомогательного источника и быть использованы российскими субъектами правоприменения при пробелах в нормативно-правовом и договорном регулировании. Этим обстоятельством и предопределяется их место в иерархической структуре российского законодательства.

Аналогичный вывод можно сделать как в отношении общепризнанных принципов и норм, закрепленных в различных международных договорах, нормы которых Российская Федерация еще не признала в качестве обязательных для себя, так и закрепленных в иных международных документах, которые сами по себе не имеют обязательного юридического значения.

Решетов Ю.С.,

зав. кафедрой теории и истории
государства и прав КГУ,

доктор юридических наук,

профессор